Вспомнив про кухню, я перевела взгляд на резко уменьшившееся количество пирожков на тарелке, выданной мне циклопихой.
– Не могла удержаться, – улыбнулась Гера, заметив мой взгляд, – не в обиде?
– Нет, конечно, я просто хотела в лазарет сходить, пирожков отнести немного больному. Но здесь вполне достаточно.
– К кому? К какому больному?
– Встречающему меня в Камышово типу. Извиниться надо. Пирожки будут уместны.
– А за что извиниться?
– Я его побила, представляешь? Никогда на такое не решалась, а тут прямо – таки накрыло, когда поняла, что домой вернуться не смогу. И, похоже, занесла аллерген в глаза. Ему действительно плохо стало, практически сразу, ещё в Камышово.
– Харальд Реймс – хороший человек. Судьба у него не простая. Специалист отличный – дотошный, стоящий. А что навестить решила, так это Афина, очень хорошо. Тебе объяснить, как дойти? Надо выйти из главного замкового корпуса.
– Спасибо. Я найду. Не Топь, – похоже, я ещё долго буду всё Топью мерить.
Вечерние сумерки давно сменились ночью. Удивительной. Завораживающей. Забыть куда я шла, я не забыла, но не остановиться, выйдя за порог замка, я не могла. У нас, на Земле, лунной ночью тоже красиво, неважно тёплое ли бархатно – чернильное летнее небо, усеянное яркими, но бесконечно далёкими звёздами или прозрачно – светлое морозное зимнее. Луна, особенно полная делает ночное время особенно прекрасным. Помните: «Сквозь волнистые туманы пробирается Луна, на печальные поляны льёт печальный свет она». Одним словом, давно уже подмечено. Но, если бы Александр Сергеевич увидел небо над ВАМПИРом, боюсь даже предположить, какой шедевр мог выйти из – под его пера.
Здесь на небосводе сияло аж три спутника или их следует всё же назвать планеты, отдавая должное их размеру. Сияло? Нет, я неверно выразилась. Цвет спутников был дымчато – розовым, местами флуоресцентным, тёмно – фиолетовым и у самого дальнего насыщенно-голубым. Прибавьте к этому мириады звёзд, раскинувшиеся по всему небосводу, словно кто – то окропил драгоценными брызгами далёкое небо в неприступных горах. Вроде и не сияют, а небо, тем не менее, словно картина художника, у которого на палитре просто не было тёмных красок.
Призраки зависли со мной рядом, не произнося ни слова. А зачем? Поговорить мы ещё успеем, а вот насладиться такой внеземной красотой хотелось здесь и сейчас. А то, что они её видят на протяжении тысячелетий, не имеет значение, такая красота просто не может насучить и приесться.
Но идти всё – таки было нужно. Времени на самом деле оставалось не так уж и много, надо было ещё успеть на ужин.
– Ребята, проводите меня до лазарета? – спросила я в полголоса призраков.
– ?!
– Ну, или направление покажите. Я дойду
– Да мы доведём, Афина, не вопрос. Но, ребята! Ты что ли совсем не боишься больше?
– Нет. Ну а чего? Вы не агрессивные. К тому же, как не крути, я дитя двадцать первого века как здесь говорят техногенного мира. А там иногда такое насмотришься, причем приправленное агрессией под самое не хочу, что вы по сравнению с этим покажетесь милейшими созданиями, добрейшими существами, а что Призрачные, так у каждого свои особенности имеются. О! Особые возможности существования. ОВС. Хм. Какие проблемы! Есть кстати хотите? По пирожку?
Оказалось, хотят. Чудны иномирные просторы. Ну, где бы я ещё увидела, как в чернильной пропасти рта исчезают румяные пирожки, растворяясь по мере пережевывания.
– А ничего так! Вкусненько. Хотя и не привычно.
– Сытно!
– Я ещё потом для вас чего-нибудь попрошу. А сейчас побегу к этому кадру Реймсу в лазарет.
– Я провожу, – отозвался Фобос. – Проветрюсь заодно.
Лазарет. Небольшое отдельное одноэтажное строение в глубине парковой зоны, практически у самой границы охраняемой территории. Что отдельно стоящее, так оно как раз и понятно. Больных всегда лучше держать, хоть с намёком на какую – то изоляцию, нечего заразе расходиться и отводить замковое крыло под эти цели действительно не вариант. А поскольку здесь, в ВАМПИРе, сильно не разбежишься, прилегающая территория была ограничена со всех сторон горами и таблички, предупреждающие об опасности выхода за грань охранного купола. Больничное здание примостилось у самого края защищённой территории. Дальше только горы.
Парк мы прошли достаточно быстро, подходя к дверям лазарета, я почувствовала себя этакой Красной Шапочкой, у которой нелады если не с психикой, то с мироощущением точно. Где это видано, чтобы эта любительница одиночных прогулок по лесу с корзиной выпечки, у которой, на мой взгляд, попросту не хватает либо ума, либо адреналина в крови, метнулась к Серому Волку, подкармливая его пирожками, которые так и не донесла до бабушки, сетуя, что Охотники на этот раз явно перестарались? Хотя, что это я на Охотников всё сваливаю. Не хорошо. Не было их там. Нечего напраслину возводить. В этот раз наваляла Серому Волку как раз – таки Красная Шапочка. Точно нелады с головушкой.
Так и я, умом то понимала, что Реймс выполнял свою работу, которую ему поручили здесь в Академии, но где – то на подкорке прочно засела мысль, что именно по его вине я нахожусь за тридевять земель от дома, очень точное определение, между прочим. И, тем не менее, не смотря на это, стою на пороге лазарета с тарелочкой пирожков для нокаутированного мной же товарища.
На посту сидела медсестра – эльфийка, на вид так дама в возрасте, хотя по фигуре и не скажешь, высокая, стройная, талия обзавидоваться можно. Эка сколько же ей могло быть лет, если эльфы старели медленно. Узнав, по какому я вопросу, эльфийка указала номер палаты, в которой поместили Харальда Реймса, бросив беглый взгляд на тарелку с пирожками, но комментировать не стала. Не думаю, что здесь сильно – таки отличаются правила и как в любой другой больничке передачи не только разрешаются, но и приветствуются. А вы замечали, как сильно помогает поднять настроение какая-нибудь вкусняшка? А уж, если ещё и подаренная, да от хорошего человека. Вот только нюанс, вряд ли Харальд Реймс считает меня хорошим человеком. После всего, что между нами с ним было…. Ни – ни. Да я и не претендую, но надеюсь, пирожки в мусорное ведро он не отправит.
Дверь отрылась без скрипа. Я сделала шаг, переступив порог больничной палаты. Темно и ни души. Хм. А больного то и нет. Пройдя внутрь, я замерла у окна. Свет далёких светил беспрепятственно струился в окно, падая на наполненный водой прозрачный граненый кувшин, преломлялся, дробясь на множество оттенков. Удивительное завораживающее зрелище. Вода в кувшине казалась, играла множеством бликов, переливаясь, мерцая, не оставаясь в покое не на мгновение. Я взяла пустой стакан и налила этой лунной воды. Понятное дело, что здесь у ночных светил свои названия, но пока я их узнаю, пока привыкну. Для меня был привычен лунный свет.
– Я поймала лунный свет…
Поднеся стакан к окну, любуясь, как дробится в нём струящийся свет далёких от родной Земли светил, я замерла на какое – то мгновение посреди пустой больничной палаты.
– Кто вы?
Вздрогнув всем телом, чуть не расплескав воду, я обернулась к абсолютно бесшумно вошедшему Харальду Реймсу. Бедолага. Оттёк изменил черты его лица до неузнаваемости. Больничная одежда выглядела просто, на ногах войлочные мягкие тапки, невольно складывалось совершенно иное впечатление, нежели то, какое он произвёл на меня сегодня ночью в Камышово, пройдя мимо гордой поступью, поднимаясь по ступеням «Перепончатой Лапки». Да и собираясь на границу с Большой Топью, вряд ли он предполагал, что в буквальном смысле ударит в грязь лицом перед потенциальным письмоносцем.
– Афина. Сегодня пришла порталом в ВАМПИР. С вами, – добавлять, что под ручку я не стала, нечего издеваться над поверженным противников.
– И как вам Академия?
– Впечатляет.
– Вы никого больше не побили?
– Нет, что вы. Единственный пострадавший – это вы.
– Что ж, можно порадоваться за коллег. Все живы.
– Не совсем.
Интересно до него уже дошёл слух о смерти господина Деля? Оказалось – нет. То ли никто не спешил разносить вести, то ли лазарет для студентов и преподавателей стоял не по пути, то ли сами ещё толком не успели всё разузнать, а может статься, к бедолаге Реймсу посетителей было раз, два и обчёлся.
– Вы действительно ещё не в курсе? Библиотекарь господин Дель убит, после пар, – не стала я ходить вокруг да около.
– Дель!!!
– Он самый. Господин библиотекарь убит на своем рабочем месте.
– Слов нет…. В самое непосещаемое время?
– Отчего же? Вроде бы как раз удобно. Отучился и сходи в библиотеку.
– Удобно, но по опыту могу сказать, что студенты после пар выходят на улицу, идут к себе в комнаты отдыхать, общаться, что угодно, только не в библиотеку. Туда они, если и заглядывают, так это после ужина. Самое время для посещения – это утро, перед лекциями.
Мой пересказ с места событий он выслушал предельно внимательно, молча кивнув пододвинутым пирожкам, которые весьма оценил, судя по тому, что с тарелки они исчезали один за другим.
– В таком случае мне некогда здесь разлёживаться. Надо идти на приём к Эзевису и просить разрешения приступить к обязанностям помощника библиотекаря. Пока ещё найдут на эту должность кого – то.
– А может быть и искать не будут. Вы вполне можете работать за господина Деля, если вас уже утвердили в должности помощника, разве нет? Только вот как вы справитесь сейчас, после Камышовской грязи?
– Очки мне подобрали, глаза промыли, мутно, но вижу. Со временем это должно пройти. Справлюсь. Отёк на лице может и две недели держаться, но пройдёт, если лечить. Что уж сейчас, сам виноват. Ведь понимал, что ты чувствуешь, но с утра был в ужасном состоянии – с преподавания сняли, как из Академии не выставили ещё за все оплошности, что не раньше не позже вскрылись. Потерял контроль. До сих пор стыдно, что отыгрался на вестнике, которому в разы было хуже после перехода.
Вот и поговорили. Что ж, не бывает так, что виноват только один, ну или в редчайших случаях. Главное во время признать. Проговорить. Так однозначно легче отношения строить или поправлять, в зависимости от ситуации.
– Тогда подождите немного, я попрошу передать ректору эту информацию, посмотрим, что он ответит на ваше желание выйти завтра на работу.
Я вышла, предупредив эльфийку, что сейчас ещё вернусь и, оказавшись на свежем воздухе, позвала Призрачных Охранников. Вот на сто процентов была уверенна, что они услышат даже, если при этом не верещать и не кричать что есть мочи, как это сделали ушастые эльфийки, увидев труп в библиотеке.
Действительно. Мгновение и возле больничных стен всколыхнулась призрачное одеяние Деймоса. Однозначно темнее, чем у его напарника.
– Деймос, дружище, сгоняй, пожалуйста, к ректору, спроси, имеет ли смысл Харальду Реймсу выходить завтра на работу в библиотеку. Видеть он сможет в очках, которые здесь подобрали. Оттёк есть, но он со временем сойдёт и сильных неудобств уже не доставляет.
– Ну, если я – дружище, то пулей. Жди.
Пять минут тишины. Стой и вдыхай всей грудью свежий чистейший горный воздух. С экологией здесь хоть хорошо. Отдышусь за пять лет, а то у нас дышать с каждым годом всё сложнее и сложнее получается, а потом ещё удивляемся, откуда у нас среди населения такие многочисленные заболевания верхних дыхательных путей. А здесь – лепота. И главное в такой момент ни о чем не думать. Не переживать за, то, что случилось за день, не строить планы на следующий, не пытаться подобрать правильный ответ тому, кто тебе за день нагрубил, съязвил. Тишина и покой. Глубокий вдох – выдох, вдох – выдох. Красота.
Призрак в ночном небе я увидела издалека. Вылетев из дворцовых стен, он спикировал к одиноко стоявшему зданию лазарета.
– Зевс сказал, что, если Реймс считает, что сможет справиться с нагрузкой, то пусть приступает к обязанностям библиотекаря с завтрашнего дня. В любом случае он может смело пользоваться ближайшее две недели правом на дополнительный отдых, и запирать библиотеку на какое – то время, навещая медиков в лазарете для необходимых процедур. И да, речь идёт не о помощнике, а ставке самого библиотекаря. Первый курс вестников оставят за ним.
– Отлично. Передам. Спасибо, Деймас.
– Афина…
– Что?
– Назови ещё раз дружище…
Я улыбнулась, глядя на прозрачно – белёсую колышущую на легком осеннем ветру сущность. А что? Друг познаётся в беде. Судя по сегодняшнему дню, я понимаю, как в случае чего отреагирует каждый из Призрачных Охранников ВАМПИРа.
– Спасибо, дружище Деймос. Фобосу привет!
Реймс удивился моему скорому возвращению даже больше, чем ответу, который передал ректор, пришлось рассказать ему об академической охране.
– То есть ты их видишь?
– Как тебя. Ясно и чётко, – я легко перешла на ты, впрочем, согласитесь, сложно кому – то выкать после того, как его основательно так побьёшь, до больнички прямо. Хорошая драка она оказывается, так сближает!
– Я и не верил, что они есть. Ректор, говорят тоже, видит.
– Возможно, это оттого, что он, как и я человек.
– Да, но я тоже человек.
– Да? Я почему – то так и подумала в Камышово. С Земли?
– Нет. Хотя с точностью не могу сказать.
– То есть как?
– Я с приюта в Гейспервайде, это совсем другая сторона Млечного Пути от Земли, ближе к центру Галактики. Земля – то на периферии, один из самых крайних рукавов спирали, считай задворки цивилизации. Но откуда я родом, как очутился в Геспервайде или был там с рождения, я не знаю. Хотя и не слишком мал был, когда попал в приют. Знал, что человек, ну это можно было и впоследствии установить.
– Ого.
– Поэтому непростительно как я себя сегодня с тобой повёл. Сам скитался и вид у меня был не лучше твоего, когда ты из Топи вышла. Но мне помогли. Не прошли мимо. Пристроили в приют, дали образование. И достойное.
– И что ничего не помнишь?
– Смутно. Родителей или ту семью, в которой я жил совсем малышом, брата. Утёс над морем помню. Рощу. Обрывки, а не воспоминания. Не поверишь, как хочется понять кто ты, откуда, почему оказался один на улице и скитался. И где вообще моя Родина.
– Ты ведь не вестник?
– Нет. Прискорбно. Все сознательные годы об этом мечтал. В миры я просто так попасть не смогу.
– Сам не сможешь? Только через портальные камни, как сегодня?
– Да. Либо как встречающий письмоносца, но на это, как ты сегодня видела, не сильно большой отрезок времени выделяется. Для поисков времени вообще нет. А вот, если как сопровождающий группы письмоносцев в экспедиции или хотя бы по выходным на прогулках, тогда есть возможность что – то да узнать. Но сейчас мои шансы уходят даже не в ноль, а в минус. Сопровождающие, как правило, преподаватели. Господин Дель, будучи библиотекарем, никогда не сопровождал вестников.
– Может просто не хотел. Он был не молод. Сам – вестник, поди уже нашатался меж мирами за свою – то жизнь, насмотрелся.
– Дель был вестником?!
– Ну да. С ректором однокурсники.
– Я и не знал…
– Я могу спросить ректора про сопровождение. Не думаю, что он откажет.
– Благодарю, – отозвался Харальд Реймс, склонив голову.
Послышались приглушенные удары в колокол, оказывается, так циклопы созывали на ужин. Справедливо полагая, что студенты такой народ, независимо от рас, которые могут закрутиться и забыть, что пора наведаться в столовую, и что у циклопов рабочая смена не резиновая. Кормить до ночи никто никого не обязан.
Распрощавшись вполне себе по-дружески с Реймсом, прихватив уже пустую тарелку, я направилась в столовую на ужин. Интересно, что после услышанного сегодня в кабинете ректора, я больше не вздрагивала при виде циклопов, вот вообще ни разу. И улыбки казались не кровожадными, не двусмысленными, а милыми и выражение единственного глаза добродушное. Вот что значит, из какого источника ты о ком – то неважно человеке, эльфе или циклопе информацию получаешь. Один, жизнью обиженный или страдающий от нехватки внимания такую характеристику между делом выдаст, так ославит, что хоть ложись и впадай в анабиоз в шоке от глупости, помноженной на злобу на энное количество лет, пока толки – сплетни утихнут. А другой скажет столько позитивного о том же самом человеке, что можно только диву даваться широте человеческого восприятия.
Эмгэушники сидели за находящимся в центре на возвышении столом в компании ректора и ещё нескольких преподавателей, из которых я узнала лишь Мару Милей и Баркуса. Друидка. Как и один из управления. Судя по оживленной беседе между ними, им было о чем поговорить. Геру и Гермеса я увидела за другим столом, который был уже занят, Шрек сидел рядом с Гермесом, отсалютовав мне вилкой, чем вызвал улыбку не только у меня. Такими темпами его станут считать всеобщим фамильяром вестников первокурсников или одним из них.
А вот после ужина я, укутавшись в выданный Минервой домашний халат, забралась с ногами на кровать и, усевшись поудобнее, взяла в руки книгу, что разрекламировал сегодня на уроке Аскер Апсен, которую я по счастливой случайности смогла ухватить в библиотеке. Плотные пожелтевшие от времени страницы поворачивались с хрустом, я недолго думая натянула на руки нитевидные перчатки, что машинально сунула в карман брюк после осмотра библиотеки. Сказать, что я была под впечатлением – это не сказать ничего. Да, в книге не было дополнительных фотографий и картинок, оживающих под касанием рук, о которых говорил преподаватель. Не было информации ни об учёных, ни о работе поисковых групп. Но зато было масса интересных предположений, где ещё могут находиться не найденные артефакты и их подробные описания. А также характерные черты, указывающие, что обычный на первый взгляд предмет гипотетически может быть зачарованным артефактом.
Рукописный текст читался сложно, но, я вас умоляю, после прочтения рецептов наших многоуважаемых врачей, вникнуть можно было, во всё что хочешь. Я так и сделала. Представила себя на месте пишущего, на этих страницах писаря, вообразила в своих руках старинное перо и словно нырнув, погрузилась в его почерк. Что ж, вполне себе читаемо. Только вот с большей долей вероятности, артефакты, о которых здесь идёт речь, давно уже отыскали. Но ведь интересно!
Как бы то ни было, вечером, перед тем как лечь спать, я взяла одну из выданных мне утром тетрадей и, подумав, что могу купить в выходные замену для лекций, начала переписывать заинтересовавшие меня сведения. Характерные признаки артефактов, чем отличались те, что были сделаны ещё в древности от современных. На что следует обращать внимание при их поиске. Например, внезапно, ни с того, ни с сего закрутившееся воронка листьев, движущееся в том направлении, где притаился артефакт сокрытия или охранный может помочь напасть на след. А лёгкое жужжание, на грани восприятия выдаёт артефакт полёта. Ух! Про это Апсен даже не упомянул. Я даже боялась поддаться настроению и вообразить, что с такой штукой можно сделать. Встроить в метлу – как вариант. В ковёр? Почему бы и нет. И Закономерный вопрос, если мой мир сейчас считают УЖЕ полностью техногенным, то напрашивается вывод, что когда – то давным-давно он был другим и некая бабуся, могла использовать такие вот артефакты, скажем, помещая в ступу?! И гонять потом на такой супер технике по лесам непроходимым, чрез овраги глубокие. Обходить – то всё на своих двоих намучаешься, сил не наберёшься. А люди, шарахаясь в своём невежестве, не понимая сути вещей, чурались, от старухи шепча: «Яга, Яга». Да продвинутая, образованная бабка, по всей видимости, была, с артефактами знала, как обходиться.
А глава, повествующая о том, как понять, что обычный с виду предмет может быть обманкой, таящей в своей сущности зачарованный артефакт, меня вообще впечатлила, так что я принялась с усердием конспектировать. Тут прямо несколько алгоритмических пунктов можно было выделить. Уникальная информация. Если в каждой книге будет храниться столько интересных сведений, то мне однозначно нужно будет зачарованную сумку переноску, которую обещали победителям игр и хранить я в ней буду исключительно книги, ну или тетради с записями. Что у вас в сумочке, девушка? Так библиотека! Нет, поймите правильно, не абы кабы, какая, а межмировая!
В окно нашей комнаты один раз заглядывал Призрачный охранник, в развеваемой на ветру сущности, быстро, я так и не поняла, кто это из них был, проверяя всё ли у нас в порядке. Хотя может у них такая практика относительно всех без исключения окон студенческого общежития, только я вот их видела, в отличие от остальных студентов. Гере я рассказывать о них не стала. Успею, если к месту будет.
Долго засиживаться мне не дали. Гера! Безапелляционно заявила, что мне пора в ванну отмокать и после баиньки. Спать. Иначе я на следующий день снова засну на одной из пар. К тому же, первым уроком у нас будет физическая подготовка, а это значит, нужно однозначно выспаться и попасть на завтрак в числе первых. Сонная и перекусившая прямо перед бегом – это и врагу не пожелаешь. Права. Гера была абсолютно права. С сожалением захлопнув книжку, я пошла в ванну. Уснула я моментально, как только голова коснулась подушки.
Не передать словами, как тяжело выдирать себя из уютной постели, где ты успел пригреться за ночь. Но, когда над тобой нависают орчанка и аргонианин, стыдя и обещая придать ускорение по направлению к ванной комнате, поневоле приходится смиряться и шлёпать босыми ногами под душ, в надежде, что уж он-то поможет тебе прийти в себя. То, что можно было вернуться и залечь в спячку снова, не было и речи. Не дадут. Какой там! Дали другое!!! Гера сунула мне в руку один из дисков, самый маленький из всех, что у неё был в арсенале, который она устроила в углу на своей половине. И на полном серьезе предложила приседать! Герррра! Да я и без диска присяду от силы с десяток раз! На что мне ответствовали, что мол, не расслабляйся, зубы не заговаривай, а приседай. И последнее то ли напутствие, то ли угроза: «сделаю ещё из тебя человека!» Ага! Орк много понимает в человечности?! Он вообще бесчеловечный! В прямом и переносном смысле слова! Но озвучивать я это не стала, что я смертник, так и второй диск до кучи дадут. Присесть у меня получилось с диском, как я и говорила десять раз. Больше ни-ни. Вот вообще. Но увильнуть от внеплановой утренней зарядки все равно не получилось. Вложили в руки скакалку и командным тоном заявили: «Скачи!» Обнять и плакать! Кого! Да вот хотя бы орачнку. Прыгать то я через скакалку умею. Не в том вопрос. Подвох – то был! Ой, был! Какой? Да такой, что обычная скакалка в нашем понимании – это что? Две ручки и веревка. Ага. В понятии орка? Не знаете? Так я вас просвещу. Веревка?! Вот ни разу! Тяжёлый крученный металлический тросик, хотя и гибкий, зараза. Покрути такой! Попрыгай через него, причем резво – это не прихоть, а попытка не наставить себе синяков на ноги.
Надо ли говорить, что вылетала я из комнаты на завтрак, весьма ранний для Академии, с воодушевлением?! Не надо, я так и думала, что вы догадались.
В столовой на раздаче Гера предупредила, что у нас первым стояла физическая подготовка и циклопиха, с пониманием кивнув, выдала нам весьма скромные порции каши, хлеба с сыром и компот. Умом – то я понимала, что лучше не наедаться, но то умом, а то желудком.
Как оказалось, мы сделали весьма правильный ход конём, придя на завтрак в числе первых. К началу пары по физической подготовке я чувствовала себя, во-первых, проснувшись, во-вторых, если нелегко, то более менее сносно. В отличие от той же Афродиты, которая выглядела не выспавшейся, да и вообще несчастной. А грусть, тоска любую красоту, знаете ли, заставляет ой как блекнуть.
Преподавателем у нас оказался орк. Я уже не сильно и удивлялась, созерцая внушительного вида образчик. Косая сажень в плечах не совсем точное определение для стоящего напротив нашей малочисленной группы физрука, разве, что возведённая в степень. Какой там Дима Нагиев! Физрук?! Ой, не смешите меня! Я вас умоляю, тот бы прослезился. При росте чуть больше двух метров наш преподаватель выглядел жизнеутверждающе. А именно – стопроцентно все до одного осознали, что они очень любят физическую подготовку и как Герасим согласны на всё. По-другому с таким преподавателем не получится диалог строить. Упал – отжался, знаете ли, веский аргумент. Разве, что к Гермесу были обоснованные поблажки. Но тот им не радовался. Оно и понятно, не думая променял бы костыли на возможность бегать с нами по стадиону.
Причем этот урок был первым на неделе, и знакомство состоялось со всей группой. По учебному плану их должно быть три. Но преподаватель отсутствовал в начале недели, выезжая куда – то по поручению ректора. О чем я думала спустя полчаса? О Жаб Жабыче. О нём родимом. А точнее о его чае из ягод мшистого морозника. Заряд бодрости на уроках физической подготовки мне был жизненно необходим. Без него я три раза в неделю ласты склею, это даже не предположение, а вердикт. Я не орк, не дарг и даже не эльф. Нет, надо в выходные хочешь, не хочешь, а попасть в Камышово. И, если с Минервой не получится договориться чай заваривать в общежитии, то хоть ягоды сушенные жевать. И подумать, как в кустарных условиях можно с ними что – то сделать. Леденцы? Как вариант. Даёшь допинг! Только эти чаяния помогли мне выжить на этом уроке.
Кроме бега мы ещё занимались метанием тяжёлых снарядов, вот где оркам равных нет. А я? Мой снаряд даже с натяжкой нельзя сказать, что летел, плюхался под гробовое молчание чуть ли не у наших ног. Я старалась не глядеть на Геру, догадываясь, что она воспринимает моё поражение как вызов. Прежде всего, для себя. Нутром чувствовала, что мне это боком выйдет и следующим утром мне от дисков на зарядке не отвертеться.
Последние полчаса были отведены на изучения правил ближнего боя. На мечах. Ой-ля-ля! Я и меч! Скажите мне это раньше, на смех бы подняла. Но сейчас куда уж там, поздняк метаться. Взяла за рукоять выданный мне меч и попробовала повертеть его в руках. Его бы удержать. Я, как дитя двадцать первого века, которое держит в руках, подчас, лишь компьютерную мышь, имеет, если и не атрофируемую, то весьма скромную мышечную массу.
То, что меня поставили напротив Гермеса, даже не удивило, за парнишку только обидно. Вот ему – то, наверное, несладко. Бегать не может – сидит на лавочке, метать снаряд чуть лучше меня получилось, а уж меч в руки взять – мука, куда костыли – то девать при этом. Надо будет в Камышово поспрашивать у сапожника, есть ли возможность облегчить походку Гермеса их чудо – обувью, хоть самую малость выправить.
Идя в учебный корпус на вторую пару, меня оглушили известием Призрачные Охранники. Оказывается горе расследователи эмгэушники, арестовали подозреваемого в убийстве библиотекаря. Причем именно подозреваемого, так – как прямых улик против него нет, но и объяснений и подтверждения о его местопребывании в момент убийства Деля тоже нет. У одного единственного из всех задержанных на момент нахождения тела.
И как вы думаете, кто этот несчастный, кого заперли в одной из самых высоких и отдалённых и подозреваю, что холодных башен представители межгалактического управления? Новый преподаватель космологии Ханс Риммерс! Они там белены, что ли объелись! Человек только прибыл на рабочее место, ладно, допустим не человек – дарг. Но сдался ему местный библиотекарь? Мотив то у него, какой может быть?! Уж лучше он действительно отдыхал бы с дороги, чем с Академией знакомится. Познакомился на свою голову! Фобос посетовал, что Зевсу, как они между собой называли ректора, стало вообще плохо. В виновность Риммерса он не верил, а вот то что может потерять специалиста, которого долго запрашивал для Академии даже, если удастся доказать его невиновность в этом он не сомневался. Переговорить с прибывшим одновременно со мной преподавателем не могло быть и речи. Эмгэушники поставили пост охраны, причем не из местных вампирэвцев, а вызванных для этой цели кадров из управления. Вот ведь северный пушной зверёк!
Только вот поговорить с Риммерсом нужно, это не оставляло сомнения, выяснить, где ж он всё – таки был, возможно, найдутся хотя бы косвенные доказательства его невиновности. Но как это сделать? Всю следующую пару я думала только о том, что лично я могу сделать в сложившейся ситуации, не имея по сути никаких возможностей и допуска к расследованию. Где я и где Межгалактическое Управление! Но сделать это было необходимо! И дело даже не в Риммерсе. Мне стало безумно жаль Эзевиса Диктейского. Потерять друга и репутацию перед научным сообществом на межмировом уровне в случае обвинения прибывшего преподавателя от такого удара попробуй оправиться.
На лекции я умудрялась делать записи по истории Галактики, в которой застряла на долгие пять лет. Одна приятная новость – Галактика была родной, Млечный Путь, ну хоть её я не покинула. Буду жить, и учиться в районе одной из далёких звёзд, на которые так любила смотреть у себя на Земле.
По окончании пары у меня в голове созрел, если не чёткий план, то авантюра порядочная. Единственный вопрос смогу ли я её провернуть. А вот это не узнаешь, если не попробуешь. На большую обеденную перемену у меня были планы. Какие? Грандиозные. Авантюрные. Нахальные. Передав на попечение Гермеса Шрека, я попросила Геру взять что-нибудь для меня перекусить, если я не смогу – таки попасть к концу обеденного времени в столовую. Думаю, циклопиха на раздаче не зажмёт для меня пару пирожков. Отличная черта у моей соседки не задавать лишних вопросов. Надо значит надо.
Как только я смогла выйти в общем потоке из замковых дверей, сделала знак Фобосу отойти. Всё – таки разговаривать, обращаясь в пустоту, находясь в окружении студентов всех мастей ну вообще не комильфо. Фобос отлетел чуть в сторону, когда я направилась по дорожке, ведущей к академической Канцелярии. Мне нужно было проверить одну гипотезу. Призраков никто не видел – факт. К Риммерсу их не послать, вернее можно было, но толку – ноль, ну проверят, что там так и не успевший приступить к работе преподаватель делает. И что мне это даст?! А что, если я встану под призрачное одеяние, останусь ли я в таком случае, видима для окружающих? Вопрос на миллион! Но проверить это можно будет только опытным путём. Собственно с этим я и обратилась к Призраку, прося провернуть такой финт ушами. Фобос ответа не знал, был впечатлён моим креативным подходом к решению проблемы и решил проверить, не мешкая, накрыв меня своим призрачным колышущимся на лёгком ветерке одеянием. Упс. В миллиметре от меня прошли болтающие преподаватели. Как успела увернуться – то. Рискнув, я окликнула их, на секунду, приподняв одеяние. Недоумение на лице красноречиво говорило, что господа так и не поняли, кто их позвал, со стороны Канцелярии никого больше, кроме меня не было. Повертели головой в разные стороны, плечами пожали и, не мудрствуя отправились дальше. Вуаля!