Czytaj książkę: «Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах», strona 4

Глава 5
Серия
1973–1985 г

– Ты что волосы отрастил, ходишь как девочка, постригись сегодня же! – возмутилась учительница, увидев, что волосы 15-летнего Саши Несмеянова уже настолько отросли, что стали завиваться на шее.

Учительница на дух не переносила подростка и была вне себя, узнав что тот не собирается уходить после 9-го класса. Казалось, что женщина поставила себе цель: вытурить подростка из школы любой ценой. На просьбу постричься мальчик кивнул и сказал, что при случае обязательно пострижется, но ни на следующий день, ни после выходных он так и не исправил прическу. Женщина вызвала родителей в школу и потребовала от них, чтобы ребенок постригся немедленно. Мать мальчика пересказала вечером разговор с учительницей, а Саша только тяжело вздохнул.

– Меня пригласили поучаствовать в съемках, а для этого нужно немного отрастить волосы, как снимусь – схожу в парикмахерскую, – спокойно пояснил мальчик.

Женщина выдохнула. Оказывается, ее сын вовсе не наркоман-рокер, как говорила учительница, а наоборот, настолько хорош, что его даже в кино пригласили сниматься. Женщина взяла телефон и позвонила классной руководительнице, чтобы объяснить ситуацию, но сделала этим только хуже.

– Вы посмотрите на него, актер нашелся. Я-то думала, что ты просто ленивый разгильдяй, а ты у нас актер, оказывается. И кого ж ты с такими волосами играть будешь? Девочку? А ну покажи нам девочку, мы оценим… – учительница издевалась над парнем добрую половину урока.

Несмеянов стойко терпел все более распаляющуюся учительницу, когда вдруг прозвенел звонок. На другие занятия подросток решил не идти, одноклассники только сочувственно похлопали его по плечу, никто из них тоже после такого концерта не пошел бы на оставшиеся несколько уроков.

Несмеянов пошел в указанное место и встретился с Анатолием Сливко. В руках у главы клуба «ЧЕРГиД» был массивный короб с кинокамерой «Кварц». Больше этого мальчика никто и никогда не видел. Спустя пару дней учительница позвонила матери Саши и повинилась перед ней за концерт на уроке. Все было подумали, что мальчик просто решил ненадолго сбежать из дома. Милиция не стала усердствовать в поисках ребенка, решив, что тот нагуляется и вернется, но мать мальчика не собиралась сдаваться на полпути, она сама развернула поиски, попросила всех знакомых ей в них помочь, а потом договорилась, чтобы по местному телевидению показали фотографию ее сына. Вот только у женщины все снимки сына были двухлетней давности. Пришлось идти в туристический клуб «ЧЕРГиД», в котором занимался ее сын. Анатолий Сливко с участием отнесся к проблеме женщины. Он не только дал ей снимок, но и предложил женщине организовать поиски в лесу. Естественно, отряд подростков искал совсем не в том месте, где Сливко обычно снимал свои «фильмы». Всех столь сильно впечатлило то, с каким участием и заботой мужчина относится к ребятам из клуба, что вскоре секретарь, которая однажды предложила провести ему пару лекций, рекомендовала его к присвоению звания «Заслуженный учитель», хотя у Сливко не было профильного образования, соответственно, и на звание это он претендовать не мог. Звание ему всё-таки дали.

Спустя два года домой со съемок не вернулся 11-летний Андрей Погосян. Родители знали, что его отобрали на какие-то съемки, но, что это за фильм и кто режиссер, они не знали. Сын как-то мельком обмолвился, а потом больше не упоминал. У родителей были свои проблемы, если школа решила отправить ребенка на съемки, то значит, так нужно. Еще через несколько лет не вернулся Сережа Фатнев, а затем через пару лет – Вячеслав Хвостик.

«Хвостик Вячеслав. Боялся, но не говорил. В момент исполнения дотянулся до веревки руками. Немного перекосило шею. Время воздействия – 6 минут. Через 15–20 минут начались сбои в дыхании. Состояние не стабильное».

(Из записной книжки А. Сливко)

Так продолжалось вплоть до 1985-го года, когда милиция занялась расследованием дела о пропаже Сережи Павлова. Анатолий Сливко всякий раз собирал отряд своих «чергидовцев» и отправлялся на «поиски», давал показания и всегда активно сотрудничал со следствием. Никому и в голову не приходило объединить дела о пропаже детей. 15-летний подросток и 11-летний ребенок – слишком разные профили. Один мог сбежать из дома, а другой мог случайно потеряться в лесу. Дети пропадали раз в несколько лет, ничто, казалось, кроме участия в одном туристическом клубе их не объединяло, но, с другой стороны, из крупных подростковых клубов в Невинномысске работал только «ЧЕРГиД», все более или менее социально активные подростки в нем состояли. Предположить, что военно-патриотический клуб, помогающий ветеранам, устраивающий исторические реконструкции и занимающийся военной подготовкой и патриотической пропагандой, как-то связан с исчезновениями детей никто не мог. Анатолий же совершенствовался в искусстве сокрытия трупов, придумывая себе все более сложные фетиши: от расчленения тел и сбрасывания их в речку он вскоре перешел к их сожжению, причем особенно сильно его интересовали черные кожаные ботинки на детях. Он их снимал перед тем, как избавиться от тела. Частенько он отрезал от ботинок мыски.

«Садизм и некрофилия Сливко проявлялись в том, то он расчленял трупы без цели их сокрытия. Он отрезал голову, руки, ноги, разрезал туловище на уровне пояса, удалял внутренние органы, вспарывал грудную клетку, брюшную полость, отрезал мошонку, половой член, ушные раковины и мягкие ткани лица. Иногда убийца специально повреждал предмет, являвшийся для него сексуальным символом. Например, ботинки, которые иногда разрезал и поджигал».

(Из материалов уголовного дела)

В течение 20-ти лет, которые работал туристический клуб, Анатолий Сливко продолжал предлагать детям поучаствовать в съемках, сфотографироваться для своей книги о Великой Отечественной, принять участие в исследовании по оказанию первой помощи подросткам в условиях недостатка кислорода. Подростки почитали за честь, что их великий лидер обратился к ним с особым поручением. Они писали расписку, в которой обязались никому не говорить об участии в мероприятии, а затем шли вместе с Анатолием в указанное место. Сливко включал свою камеру «Кварц» и приступал к пыткам. Чаще всего он предлагал детям облачиться в форму пионера или фашиста, обязательно надев при этом черные высокие ботинки, затем ребенок должен был что-то сказать, подняться на эшафот и несколько минут мучиться в петле, затем Сливко ребенка откачивал. Постепенно этот сюжет наскучил Сливко, для разнообразия он стал привязывать детей на растяжку, вешать их вниз головой и т. д. Очнувшись, большинство детей смутно помнили, что случилось. Они были благодарны Сливко за то, что тот потратил на них время, откачал их, когда они позорно бухнулись в обморок. Анатолий доводил детей до дома, выдавал денежное вознаграждение в 25 рублей и напоминал о данной расписке. Дети заверяли, что никому ничего не расскажут, а спустя несколько дней те смутные воспоминания, которые остались после съемок, начинали потихоньку стираться и вытесняться в область снов и страхов.

«Мы как-то отправились на море. На одной из станций я вышел прогуляться. Со мной вышли 2 красивых мальчика. Они резвились. Сквозь половое возбуждение я услышал звук приближающегося поезда. Я хотел броситься под него в этом сладком экстазе, чтобы моя закончилась в этот прекрасный момент, но неожиданно врезался в растущую у дороги яблоню, которую раньше не заметил. Я расстроился, что у меня ничего не получилось».

(Из дневника А. Сливко)

Детей часто начинали мучить приступы астмы, неврозы, ночные кошмары, им очень хотелось рассказать о своих страхах кому-то, но это было бы глупо, кто поверит, что директор туристического клуба засовывал их в петлю? Пару раз кто-то из подростков делился с кем-то из друзей воспоминаниями о произошедшем. В одних случаях приятели им не верили, а в других рассказывали родителям, и тогда не верили уже взрослые. Да даже сами участники экспериментов через пару дней не верили собственным воспоминаниям.

Годы шли, чергидовцы взрослели и обзаводились собственными детьми, которые тоже записывались в туристический клуб «Через горы, реки и долины». Анатолий за эти годы успел сделать очень успешную карьеру и получить множество почетных званий, наград и благодарностей: Сливко имел звание ударника труда, заслуженного учителя, был депутатом горсовета и пр.

Глава 6
Арест
1985 г

В июле 1985-го года в Невинномысске пропал 13-летний Сергей Павлов. За пару дней до исчезновения он сказал родителям, что руководитель клуба выбрал его для съемок в журнале, но об этом родители вспомнили только через несколько дней после исчезновения ребенка. Мать мальчика выглядела, по мнению сотрудников, слишком холодно и отстраненно, поэтому следователь поначалу стал отрабатывать версию о том, что ребенка убила мать, о предстоящих съемках для журнала он узнал за пару дней до своего отпуска.

– Разберешься тогда с этой версией, пока меня не будет, – попросил мужчина свою коллегу Тамару Лангуеву.

Версия с клубом казалась следователю маловероятной, но самой трудоемкой, хорошо, что не ему теперь все это разгребать.

Следователь Тамара Лангуева согласилась принять это дело и разобраться с клубом, но когда она приехала по адресу, выяснилось, что Анатолий Сливко вместе с группой подростков уехал на море, вернуться он должен был только через несколько дней. В клубе все равно толпилось довольно много подростков, работали секретарь и завхоз, а атмосфера тут была какой-то странной для детского клуба. Директора не было на месте, но никто не кричал и не галдел, в коридорах не играли, а все лампочки и стекла были на месте. И это в клубе, в котором состоят только мальчики-подростки, часто из неблагополучных семей. Поистине гениальная дисциплина, лучше, чем в отделении милиции.

Тамара Лангуева спросила у секретаря, может ли она сесть где-нибудь в кабинете и порасспрашивать детей о клубе. Женщина пожала плечами и предоставила следователю кабинет. Все дети, как заведенные, говорили о директоре только в превосходных тонах, но некоторые иногда отводили глаза в сторону и начинали с преувеличенным интересом изучать состояние линолеума в кабинете. Не бывает идеальных людей, а тем более – идеальных руководителей. У всех должны быть какие-то обиды на него.

– Послушайте, вы же все равно не поверите, и на смех поднимете, – не выдержал один из подростков. – Я сам не уверен в том, что помню. Если не уверен, то показания лучше не давать, верно?

– А это не показания, а беседа о твоих фантазиях, смеяться ни над чем не буду, – заверила Лангуева.

Подросток рассказал, как «снимался» у Сливко, как его душили до тех пор, пока он не потерял сознание. Дальше было проще, Тамара намекала детям о том, что знает про петлю. Их лица светлели. До сих пор большинство из них были уверены в том, что все, что они помнили, их выдумки и фантазии, в которые никто не поверит, а сейчас женщина им намекала, что знает про эти выдумки. Значит, они не сошли с ума, и их воспоминания настоящие. Всего Лангуевой удалось получить показания больше чем у 40 детей, которые принимали участие в экспериментах Сливко. Тех, кто так и не признался, конечно, больше, но посчитать их невозможно.

Арестовали Анатолия Сливко только 28 декабря 1985-го года. Поначалу он попытался отнекиваться, но когда милиция зашла в кладовку, в которой был сложен «инвентарь» для съемок, и в первую очередь, огромное количество черных ботинок, от части которых были отрезаны мыски, Сливко замолчал. Помимо инвентаря нашлись еще и сотни катушек с кинопленкой, на которую мужчина снимал все удушения, в том числе и убийства с последующим сожжением трупов, а также дневники, в которых Анатолий Сливко многословно раскаивался в содеянном. Милиции пришлось секретно и под покровом ночи вывезти жену и детей Сливко из города, так как боялись, что люди устроят над ними расправу. Узнав о том, в чем обвиняют Сливко, различные организации стали писать письма в его защиту, а секретарь, которая однажды предложила Анатолию провести пару лекций, а затем рекомендовала присудить ему звание «заслуженного учителя», покончила в собой сразу, после оглашения приговора.

Судебный процесс превратился в аттракцион невиданной жестокости. Опознать детей по останкам было невозможно, и родителям приходилось смотреть пленки Сливко. Возле суда всегда дежурило несколько машин «скорой помощи», так как людям то и дело становилось плохо. Анатолий Сливко протестовал против просмотра пленок. Он уже признал вину, а эти видео, по его мнению, не должен был смотреть ни один живой человек.

«Я следствию высказывал пожелания, чтобы как можно более узкий круг был. То, что будет представлено сейчас, даже человеческий род позорит. Я раз увидел это, и это нельзя ни смыть, ни забыть. Только со смертью уходит. Мне страшно, что это будут люди смотреть».

(Просьба А. Сливко на суде)

По словам Сливко, однажды в подростковом возрасте его в рамках игры пытали, а затем засунули в петлю и смотрели, как мальчик дергается, пока он не потерял сознание. Воспоминание это стерлось из его памяти, и Сливко, чувствовал, что забыл что-то важное, именно это заставило его раз за разом повторять и снимать один и тот же «фильм», пока он наконец не вспомнил во время повешения тот случай. Он успел откачать мальчика и даже отвез его в больницу никто никаких вопросов задавать не стал. Вскоре Сергей перестал ходить в клуб, но кто-то из детей передавал ему, что мальчику стали сниться кошмары. Точно так, по его выражению, начиналась и его патология.

«Дорогая Людмила Ивановна, позволь мне так, по-старому, обратиться к тебе. Мне рассказали о твоей жизни, тебе – об ужасной моей. Я имел возможность пересмотреть опять все мои видео и сожалею, что так мало снимал тебя и детей. Но поскольку мы не жили нормально как женщина и мужчина, то я не мог надеяться на твою любовь»

(Из последнего письма А. Сливко к своей жене)

В 1989-м году Сливко был расстрелян. За несколько дней до казни он консультировал следствие по поводу нового советского маньяка, любившего истязать детей. В тот момент как раз искали Чикатило.

Анализ

Анатолий Сливко убивал и истязал детей на протяжении двадцати лет. Более того, он сумел построить карьеру на этом, придумать то, как вмонтировать свои сексуальные фантазии в рамки военно-патриотического курса подготовки. Это действительно из ряда вон выходящий случай, так как крайне редко человек с таким набором отклонений имеет высокий интеллект, умеет отлично ладить с людьми и имеет хорошие организаторские навыки, а также способен рефлексировать. Чаще человек останавливается на уровне: «меня однажды пытались задушить, теперь я буду душить всех», а затем человек отдается во власть собственной страсти (перверсии, алкоголизма и пр.) и постепенно страсть начинает разрушать жизнь человека. Он начинает совершать ошибки и попадается. С Анатолием Сливко все было по-другому. Он понимал, что совершает ужасные вещи, мучился, сожалел и раскаивался (как минимум, на бумаге), но ничего с собой поделать не мог.

Анатолий с рождения имел довольно выраженное эпилептоидное расстройство личности, но вкупе с отличными навыками к коммуникации эта особенность, скорее облегчала ему жизнь, делая отличным сотрудником и прекрасным руководителем.

Существует в психиатрии такое понятие, как «Триада Макдональда»: зоосадизм, пиромания и энурез. Наличие хотя бы одного пункта свидетельствует о том, что человек может иметь склонность к совершению преступлений. Наличие всех трех пунктов почти гарантирует эту склонность, но вовсе не означает, что человек совершит эти преступления. Важно уточнить, что «Триада Макдональда» говорит именно про склонность к преступлениям, а вовсе не о психопатии, как часто можно слышать. У Сливко был полный набор, при этом более всего проявился зоосадизм, который он сумел поместить во вполне себе легитимную форму: разведение кроликов. В этом процессе ему больше всего нравилось свежевать тушки, но ведь никто не мог упрекнуть его в садизме. Раз завел кроликов, нужно не только их кормить, но и убивать, и шкурки продавать. Обычно зоосадизм ограничивается издевательствами над бродячими собаками, но такая сложная схема с кроликами говорит о чрезвычайно высоком интеллекте и способности к манипулированию.

Уже в подростковом возрасте Сливко осознал свою гомосексуальность, но не хотел признавать ее. В СССР это бы поставило крест на карьере и спокойной жизни, а могло и в тюрьму привести. Подавленная гомосексуальность спровоцировала развитие всех видов сексуальных патологий, на какие только у Сливко хватало фантазии. Центральное место здесь занимали садистическое расстройство и педофилия. В современных классификациях садизм разводят с мазохизмом, но корень у обоих отклонений всегда один: присоединение к боли. Нет такого садиста, который не хотел бы оказаться на месте жертвы. Повторяя свои эксперименты, наблюдая за мучениями жертв, Сливко присоединялся к их боли, пытался представить ее и получал от этого удовольствие, подобное тому, какое испытал в детстве, когда пришел в себя после удушения.

Помимо этого, у Сливко все сильнее развивался фетишизм, а прежде всего, футфетишизм. Ему нравились высокие черные военизированные ботинки с треснувшей подошвой, а лучше – с отрезанным мыском. Ну и дальше отклонения множились и разрастались: некросадизм, эксгибиционизм и пр. Тем не менее, Анатолий Сливко никогда не терял контроля над ситуацией, сохранял рассудок и критичность. В своем дневнике он писал, что детская особенность терять память после удушения, это «невиданный путь к наслаждениям», но при этом через пару записей в том же дневнике Сливко писал об очередной попытке суицида, так как столь «черная душа», как у него, не должна жить на земле. Так или иначе, зная о своей тяге к мучениям детей, Анатолий Сливко сознательно стал работать в клубе, а затем и возглавил его. Это было его взвешенное решение, за которое он получил вполне заслуженное наказание. Кстати, по отношению к собственным детям Анатолий Сливко никогда не проявлял какой бы то ни было резкости или жестокости, хотя и очень боялся обнаружить в себе подобные наклонности. Стоит сказать, наверное, что наибольший процент системных педофилов встречается как раз среди людей профессий, связанных с детьми, но не имеющих педагогического образования. Чуть реже – среди учителей, но и здесь этот процент в десятки раз превышает средний по популяции. Тут сходятся две тенденции. Люди, имеющие нездоровое влечение к детям, стараются найти себе работу, на которой они получат возможность контактировать с ними. Обычно они делают это неосознанно, находясь на стадии отрицания своей страсти. С другой же стороны, склонность к педофилии нередко проявляется уже в процессе работы с детьми (в латентном виде в каждом человеке присутствует весь спектр сексуальных отклонений). Власть возбуждает, а абсолютная власть возбуждает еще сильнее. Дети с жадностью ловят каждое слово учителя и послушно исполняют приказы. Некоторым это начинает слишком нравиться. Дети с большей охотой подчиняются руководителю, а это иногда пробуждает в учителе самые низменные чувства. Вспомните, в каждой школе есть какая-то злая учительница, которая с явным удовольствием унижает детей, устраивает публичные выволочки на половину урока, любит вытуривать кого-то из школы и доводить. Такие люди в этой профессии, к сожалению, встречаются. Часто это вызвано тем, что человек начал получать патологическое удовольствие от власти над детьми (но далеко не всегда, бывают и другие причины такому поведению). Вкупе с более или менее выраженной склонностью к педофилии это может вылиться в развитие перверсии. Вместе с садистическими наклонностями – это даст дополнительную патологию. С эпилептоидным расстройством личности и высоким интеллектом – это будет Анатолий Сливко.

P. S. На месте туристического клуба «ЧЕРГиД» вскоре открыли другой туристический клуб с историко-патриотическим уклоном. Как говорится, черный пиар – тоже пиар.