Czytaj książkę: «Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах», strona 3
Глава 2
Авария
1961–1968 гг
После школы Анатолий Сливко пошел в армию. Его отправили служить на Дальний Восток.
В годы службы он стал свидетелем ужасной аварии. В тот день они с однополчанами были в городе по какой-то надобности. Был праздник, вероятно, 1 мая. Толпа пионеров шла по парковой аллее. Они очень шумели. Их галдеж буквально перекрывал все другие звуки, как вдруг раздался дикий рев. Пьяный мотоциклист не справился с управлением и на полной скорости врезался в толпу. Несколько детей получили серьезные травмы, а один ребенок умер.
– Пошли отсюда, ты чего застыл? – одернул Сливко приятель.
Анатолий с ужасом и стыдом для себя понял, что эта сцена его возбудила. Отныне он буквально всякий раз, когда закрывал глаза видел того мотоциклиста и распластанные на асфальте тела пионеров.
«Я точно помню этот день, когда все началось. 1961 г. – год полета Гагарина. Он отправился в космос, для меня же открылся свой собственный черный и бездонный. Это было лето. Пьяный мотоциклист влетел в отряд пионеров и сбил мальчика. Мальчик был в крови, его ноги дорожали, кто-то взял его на руки и понес к машине, но он парнишка уже был без сознания. Я был потрясен увиденным и долго не мог прийти в себя. <…> В армии я командовал подразделением. Там меня приняли кандидатом в партию, а при увольнении подарили кинокамеру. Больше всего мне нравилось снимать пионеров, именно мальчиков. Я был потрясен и напуган открытием, что я не такой как все. В конце 61-ого я решил уехать к родителям в Невинномысск, подальше от места аварии, надеясь разорвать связь. Но моя жуткая тяга приехала вместе со мной»
(Из дневника А. Сливко)
Девушки Анатолия Сливко никогда не интересовали, но в казарме только и говорили, что о красотках, живущих возле части, и невестах, которые ждали своих бойцов из армии. Всем хотелось верить, что их верно ждут у окошка, и чем сильнее была эта вера, тем больше девушек солдаты хотели заполучить здесь, вдали от дома. Равнодушный к прекрасному полу Анатолий выглядел здесь «белой вороной». Для отвода глаз он начал писать письма бывшей однокласснице, но все же скоро над ним стали подсмеиваться. Парень всегда болезненно воспринимал шутки и колкости приятелей, поэтому тут же познакомился с какой-то не очень красивой девушкой, живущей неподалеку. Срок службы близился к концу, Анатолий надеялся на то, что их роман не успеет зайти слишком далеко, но девушка оказалась чересчур назойливой и напористой. По большому счету, именно она проявляла всю инициативу в отношениях, она же уложила молодого человека в постель, а затем соврала о своей беременности. Парень мог себя заставить переспать с девушкой, но никакого подобия чувств у него, конечно, не было. Сливко резко порвал с девушкой за пару недель до дембеля, чем вызвал восхищение вперемешку с одобрением у однополчан.
– У меня невеста на гражданке есть, что было в армии, там и остается, – пояснил молодой человек.
С одноклассницей у него действительно завязалась доверительная переписка. Молодой человек с удовольствием описывал тяготы армейской жизни, читал о девичьих неприятностях и даже влюбленностях. Никакой романтики в этом не было, но впервые общение с женским полом было ему не в тягость. Оказалось, что дело было в том, что переписка не предполагает личного общения.
«Видимо, мои странности связанны с моим половым развитием. В 60-м, во время службы на дальнем востоке, я заметил, что все разговоры сослуживцев о женщинах не вызывают во мне никаких чувств. Я тогда, правда, переписывался с одноклассницей. Когда я вернулся, то узнал, что она делала аборт, и порвал с ней. Другая, забеременев от меня, грозилась обратиться к командованию, если я на ней не женюсь. Все это у меня вызывало отвращение к женщинам».
(Из дневника А. Сливко)
На дембель ему подарили видеокамеру «Кварц», так как во время службы Анатолий научился неплохо фотографировать, и его снимки даже пару раз публиковали в местных газетах. Первым делом после армии Анатолий встретился с одноклассницей, они выпили лишнего и девушка, почувствовав, что у парня к ней нет романтического интереса, начала ему рыдать в жилетку о прошлых отношениях. Она рассказала о том, как любила бывшего, как хотела за него замуж настолько, что забеременела, а тот все равно ее бросил, и девушке пришлось сделать аборт. По словам Анатолия, ему стало неприятно общаться с человеком столь низко павшим, и поэтому он прекратил общение, но на деле его просто не интересовали девушки ни в каком виде. Он не хотел в этом признаваться ни окружающим, ни тем более, себе, поэтому просто для виду с кем-то знакомился, а потом отчаянно искал причину, по которой можно поскорее с девушкой расстаться.
Пока Сливко служил в армии, его родители успели перебраться из Дагестана в Невинномысск в Ставропольском крае. Именно туда он и перебрался после армии, там он закончил химико-технологический техникум и поступил на работу на завод «Азот». При заводе работал туристический клуб, и девушка оттуда, предложила Сливко выступить перед детьми с лекцией о природе на Дальнем Востоке. Анатолий согласился, и неожиданно у него стало получаться.
Дети с интересом слушали его истории о том, как правильно устанавливать палатку или об азах спортивного ориентирования. Ему нравилось то, с каким восхищением смотрят на него дети. Даже слишком нравилось. Однажды кто-то из мальчишек предложил ему организовать поход. Сливко обещал подумать об этом. Один из членов клуба проявлял особенный интерес к лекциям Анатолия, он все время крутился возле его камеры, которую Сливко частенько устанавливал в начале лекции. В то время Анатолий снова стал вести дневник, в котором писал, что его повсюду преследуют страшные сцены, которые, к ужасу его, нравятся ему все сильнее.
– Не хочешь поучаствовать в съемках? – спросил он у пятиклассника, который всю лекцию оглядывался на камеру. Конечно, ребенок был счастлив сняться в настоящем кино. Он с готовностью согласился на предложение Анатолия Сливко. – Взрослым не говори ничего, ты будешь участвовать в секретном эксперименте на выносливость.
На выходных Анатолий Сливко и пятиклассник Иван пошли в лес. Они долго плутали, пока наконец не вышли к поляне, на которой молодой человек установил камеру и достал приготовленную заранее петлю. Ребенок с подозрением стал разглядывать конструкцию из веревки.
– Я собираю данные для курса быстрой реанимации в сложных условиях. Нужно знать, сколько ребенок сможет прожить без воздуха, чтобы помочь в случае снежной лавины. Будет неприятно, но ты поможешь всем, кто окажется без воздуха в горах, – объяснил Анатолий, прежде чем перекинуть петлю через ветку дерева.
Школьнику показалось глупым отказаться от участия, раз уж он пришел сюда и столько времени у взрослого отнял. Через какое-то время ребенок уже хрипел в петле, а затем потерял сознание. Как только мальчик перестал хрипеть Сливко ослабил веревку и стал его откачивать.
– Что произошло? Где мы? – спросил мальчик, придя в себя после того, как пришел в себя. Он не помнил, что произошло в последние несколько часов.
Анатолий отвел ребенка домой, но уже через несколько дней у него появились мысли о том, чтобы повторить эксперимент и снять все на видеокамеру. Сделанные записи никак его не устраивали. Тот факт, что мальчик ничего не помнил об эксперименте после того, как пришел в себя, невероятно воодушевил Сливко. В дневнике он писал, что нашел «невиданный источник наслаждений». Затем были и другие мальчики, которых Сливко удалось откачать, а потом он пошел в «поход» с пятнадцатилетним Николаем Добрышевым, которого ему не удалось откачать. Согласно дневнику, у Сливко не раз появлялись мысли о том, чтобы один раз довести дело до конца и больше никому не вредить, но отправляясь на «съемки» с Николаем Добрышевым, у Сливко не было сформировано четкого плана убийства, все произошло спонтанно.
Поняв, что перед ним на земле лежит тело убитого им подростка Сливко пришел в ужас. Он так был возбужден во время «съемок», что не смог словить нужный момент. Успокоившись, Сливко решил расчленить тело и избавиться от останков. В течение ближайших пары месяцев он каждый день ждал, что за ним придут, но казалось, что никто даже не заметил исчезновения подростка. Пьющие родители поначалу решили, что парень ушел из дома, а потом все же обратились в милицию, но там тоже никто особенно не искал мальчика. Анатолий Сливко решил, что больше никого в лес водить не будет, да и вообще будет держаться подальше от детей, но тут девушка из туристического клуба предложила ему вести занятия для школьников на постоянной основе.
Глава 3
Романтик
1968–1970 гг
На работе Анатолия ценили как особенно инициативного сотрудника, вот только не женат он был. Конечно, не преступление, но женатый сотрудник всегда лучше холостого и непредсказуемого. То и дело кто-то из тетушек в администрации ему намекал о том, кто из сотрудниц сейчас свободен и готов к отношениям. В конце концов, в 1968-м году начал встречаться с тихой и спокойной девушкой Людмилой, трудившейся на том же заводе.
«Я надеялся, что женитьба поможет мне отвлечься от моих мыслей. Но это была ошибка. Моя жена не вызывала у меня никаких чувств и эмоций, но особо и не раздражала. Штамп в паспорте прибавил социального положения».
(Из дневника А. Сливко)
У них сложились хорошие дружеские отношения, которых, по мнению Анатолия, было достаточно для брака. Они поженились, а переспали лишь после свадьбы, хотя на момент бракосочетания обоим было около 30-ти. Людмила приняла это за особенную порядочность, а потом стала страдать из-за отсутствия близости. Анатолий тоже стыдился и страдал. Близость с женой была ему физически неприятна, хотя отношения между ними были прекрасными, но Анатолия возбуждали такие вещи, в которых ему стыдно было признаться самому себе.
Однажды он пришел к венерологу со своими проблемами, но как только Анатолий заикнулся об импотенции, медсестра, сидевшая за столом, противно захихикала, а врач усмехнулся и посоветовал попить настойку элеутерококка. Помочь не поможет, но не помешает.
Благодаря героической фантазии Сливко у них с Людмилой все же появилось двое детей, после рождения второго ребенка Анатолий больше никогда не проявлял инициативы в постели, а через пару лет и Людмила смирилась с тем, что муж равнодушен к ней как к женщине. Сыновья были очень привязаны к отцу, но сам Анатолий до ужаса боялся, что у него появятся «черные мысли» и в отношении собственных сыновей, поэтому старался как можно реже оставаться с ними наедине, чем ужасно злил жену.
Вскоре после рождения первого сына Анатолий стал вести занятия в туристическом клубе «Романтик». Эти занятия снова и снова возрождало в его памяти те сцены, которые были уже засняты на пленку его камеры. Подросткам нравился жесткий, резкий стиль преподавания Сливко. Он мог отпустить какую-то скабрезность, по ходу дела сказать какую-то женоненавистническую шутку или вспомнить армейскую историю. Со временем туристический клуб «Романтик», созданный на волне любви к авторской песне и походной романтике превратился в военно-патриотический клуб со спортивным ориентированием, сложными заданиями на выносливость и играми в пионеров и фашистов в лесу. Если раньше в клубе хоть иногда кое-какие девочки и бывали, то постепенно здесь остались только мальчики-подростки, причем число их увеличивалось с каждым днем.
«Устроился на комбинат «Азот». С девушками отношения не складываются, в обществе сверстников не интересно. Меня тянет к детям. Выступал в школах с рассказами о природе дальнего востока. Потом пошел пионервожатым в 15 школу, где раньше учился сам. Я находил успокоение среди детей. Я учил их добру и любил искренне. Но я находился словно в 2-х мирах. Реальный казался тусклым, а где я вижу мучения детей – ярким и захватывающим. Видение аварии 61 года постоянно всплывает и преследует меня».
(Из дневника А. Сливко)
«Толик», как его называли дети, был своим для подростков, с ним можно было поделиться проблемами, у него частенько спрашивали совета. Со временем деревянный домик, в котором собирались члены клуба, перестал вмещать всех желающих. Сливко несколько раз просил помещение побольше, но его только кормили «завтраками», и тут как нельзя кстати деревянный домик сгорел. Есть подозрения в том, что Сливко «помог» этому случиться, но подтверждений этому, конечно, нет. Вскоре клубу дали новое помещение в местном дворце химиков. Анатолий Сливко предложил сменить заодно и название клуба по спортивному ориентированию: «Через Горы Реки И Долины», или просто «ЧЕРГиД».
Глава 4
ЧЕРГиД
1970–1973 гг
Через пару лет в туристическом и военно-патриотическом клубе «ЧЕРГиД» состояло больше 200 человек.
По факту это был главный и единственный клуб подросткового досуга в Невинномысске, а Анатолий Сливко был его бессменным лидером. Мужчина скурпулезно и внимательно изучал места ведения боевых действий в ходе Великой Отечественной, изучал куда наступали немцы и где базировались лагеря партизан, а затем устраивал своего рода исторические реконструкции по мотивам прочитанного. Бывало, что он договаривался с ветеранами, которые в те годы были еще 50–60 летними мужчинами, чтобы те приходили на сбор клуба куда-нибудь на Марухский перевал, чтобы рассказать о своих воспоминаниях о войне.
Члены клуба выступали на всех праздниках, где удивляли всех тем, как они быстро и четко выполняют команды своего лидера, клуб выпускал листовки и рисовал стенгазеты. Вскоре финансирование клуба увеличили, а для того, чтобы стать его членом нужно было постараться и пройти ряд испытаний. Быть чергидовцем было почетно. Анатолий Сливко не раз ездил за границу, чтобы делиться с зарубежными коллегами опытом в организации военно-патриотической работы, в том числе в рамках программы обмена опытом он побывал в Японии.
«Случайно встретил Колю возле кинотеатра. Он плохо учился и плохо вел себя. Я смутно понял, что этот мальчик мне нужен. Я предложил пойти гулять, чтобы готовить игру. Он согласился. Я еще не думал, что и как с ним делать. В разговоре не чувствовал полового возбуждения. Только холод и напряжение»
(Из дневника А. Сливко)
Первые несколько лет работы в клубе Анатолий боролся со своими фантазиями. Боясь, что все снова может зайти слишком далеко, он не решался обращаться к детям с «особой просьбой». Взамен этого он купил несколько манекенов и пытался снимать видео с их участием, но ничего не выходило. Самолично Сливко сделал из дерева кукол, напоминающих Пиноккио, но и это не помогло. Через пару лет он вновь стал потихоньку предлагать подросткам помочь ему с написанием методички, съемками любительского фильма или ролика, иллюстрациями для книги о войне.
Основу деятельности клуба составляли походы. Подростки долго готовились к этому, тренировались, а потом на 2–3 дня отправлялись с «Толиком» в поход. Несколько дней они спали в палатках, разводили костер и до ночи играли в патриотические игры про фашистов и партизан, индейцев и ковбоев и тому подобное. Каждое действие стоило какое-то количество баллов, которое конвертировалось в денежное вознаграждение или конфеты. Разведение костра, установка палатки – все, хоть и символически, но оплачивалось. Дороже всего стоила поимка врага в рамках игры. Подросткам нравилось ловить врагов и казнить их, пусть и не всерьез. Вечером, после отбоя, Анатолий Сливко частенько заводил разговор с кем-то из мальчиков.
– Я пишу методичку по оказанию первой помощи в условиях нехватки кислорода, не хочешь поучаствовать в эксперименте на выносливость? Тебе полезно будет, ты ж мелкий по росту, а в эксперименте нужно будет повисеть, позвонки заодно растянешь, подрастешь? – предлагал Сливко.
Подростки всегда соглашались. Анатолий Сливко пользовался непререкаемым авторитетом, и если уж он что-то предлагал, то это почитали за честь. К тому же лидер клуба предлагал за участие в эксперименте неплохое вознаграждение в 25 рублей (низкая зарплата за месяц по тем временам). Нужно было написать расписку, отдать ее «Толику» и в указанное время быть в нужном месте.
«Находясь в трезвом здравии и без всякого принуждения согласился на проведение медицинского эксперимента с вызыванием потери сознания. Клянусь факт участия в эксперименте, а также его результаты держать в полной тайне и никогда никому ни при каких обстоятельствах не рассказывать».
(Текст расписки, которую давали члены клуба)
Подросток весь остаток похода думал только о предстоящем эксперименте. Спустя несколько дней после возвращения в Невинномысск ребенок ждал Анатолия в назначенном месте, покорно шел за лидером клуба на поляну, переодевался и влезал в петлю. Несколько минут Сливко снимал то, как подросток корчится в петле, а затем оказывал ему первую помощь. Часто после произошедшего мальчик не помнил о том, что произошло, а даже если в памяти и оставалось несколько неприглядных картин, тот старался побыстрее выкинуть их из головы.
«Встретились с Колей у мостика. Я приехал с новой одеждой. Сказал Коле, что мне нужно сфотографировать его для моей литературной работы связанным. Я какой-то урод, которому приносят удовольствие детские страдания. Не могу писать, душат рыдания. Опять хотел покончить с собой, но не смог».
(Из дневника А. Сливко)
Долгое время Анатолий Сливко чувствовал свою вино за убийство Добрышева, о чем частенько писал в своем дневнике. Он не раз вспоминал свою первую жертву и боялся повторения, но ничего не происходило. Раз за разом все шло как по маслу. Однажды после удушения на шее мальчика остались характерные отметины, и впоследствии Сливко стал обматывать шею мальчиков полотенцем, чтобы не оставалось следов. Был случай, когда Сливко заигрался и не мог потом привести ребенка в чувства. В ужасе он привез его в больницу, но там никто не задал ему никаких вопросов. Мало ли, что в походе может произойти.
«Опять, как обычно бывает со мной весной, испытываю неприятное подавленности и тревоги. Мои фантазии становятся более драматичными. Среди мелькающих в них ребят, знакомых по туристическому клубу «Чергид», все чаще появляется Саша. Он снимался в моем фильме «Случай в лесу». На этот раз я предложил ему главную роль. Что же теперь будет? Я устал от борьбы с собой»
(Из дневника А. Сливко)
Для разнообразия Анатолий стал предлагать подросткам надеть противогаз с эфиром или пластиковый пакет на голову, из любви к Родине и строго для благих целей, конечно. Почти десять лет схема не давала сбоев, но Сливко чувствовал, что каждый раз ему требуется все больше, а значит, будет риск, что мальчик все запомнит и расскажет. Этого допускать было нельзя.
«Решил обмануть свой порок. Договорился с Сашей на вчерашнее утро. Для него специально купил новую одежду. Пробы проводили в Донском лесу. Саша переоделся и, по роли, начал убегать от разбойников. Я попросил быть его более натуральным. Мы стали возиться. Я изображал, что бью и мучаю его, он изображал мучения. Я был возбужден и отослал Сашу умываться на реку. Оставшись один, я получил удовлетворение привычным способом и успокоился»
(Из дневника А. Сливко)
