–А, ты об этом. – он выдохнул. –Да все просто. Анализирует активность и всякую лабуду с чипов, все равно не поймешь, тут биология. – он многозначительно растянул последнее слово. – Я, кстати, без понятия, что за девчонку ты там встретил, если, конечно, это была девчонка. Все кон-фи-ден-ци-ально. Защита данных и все такое. Одностороннее шифрование, чтобы вы там ни делали, все останется между вами.
–Я сделаю вид, что этого не слышал. Ладно, я загляну к тебе в офис на неделе, если ты не против.
–Без проблем. Не забудь пройти опрос, он висит на почте. Кажется, пока ты единственный из тестеров кому удалось встретить пару мечты. А мы то уж подумали, что пора сворачивать удочки.
***
Опрос я прошел. Он был довольно длинный. Куча вопросов, на которые дана еще более огромная куча вариантов. Совпадение с образом мечты от цвета глаз до любимой игрушки детства. Ладно, насчет последнего я слегка преувеличил.
Рабочий день шел долго, расчеты не клеились, как и разговоры с ребятами. Я ушел ровно в восемь. Первый раз за три года.
Я написал ей. В VRе она отправила мне адрес в минималистичном чате стандартного пакета VR-блока. Его используют обычно геймеры и квесторы для назначения собраний. Никакой информации в профиле, кроме аватарки с нарисованной птицей.
Она ответила спустя час и тут же отправила мне номер пространства для встречи. Я принял запрос и выставил на маске время – 22. 00 – 00. 00.
Интересно, когда-нибудь маски смогут погружать нас на большее время?
На этот раз мы были в каком-то мире свободных библиотек. Тут была огромная луна, вода повсюду с маленькими островами посреди зеркального отражения неба. А еще множество светлячком и красное зарево заката.
Она сказала, что этот мир она придумала сама, и попросила построить знакомую – Художника.
Я подумал это подходящий выбор для нее. Все очень преувеличенно, надрывно и при этом тонко, с не слишком сочетающимися между собой деталями, далекими от реальности, но при этом создающие целую картину. Нравился ли мне этот мир? Определенно.
Мы снова говорили и снова ходили. Я совсем не обращал внимания на пейзаж вокруг и чувствовал, как начинаю влюбляться. Как все внутри меня замирает при ее пристальном взгляде и как я пытаюсь смотреть на нее сам, если она отворачивается. Я не чувствовал влечения к ней, мне не хотелось даже поцеловать ее. Я просто хотел вот так говорить с ней, слушать ее голос, смотреть в ее глаза и чувствовать, что не один.
Может быть это нее голос, может быть это не ее глаза. Но главное – ее слова, ее взгляд, ее мысли, ее движения. Если это не любовь, то что это?
Я всегда думал, что любви не бывает сразу, что для того, чтобы почувствовать ее, нужно узнать человека – нужно понять его. Так было с Кристиной, так было с Ольгой. Но было совсем не так как сейчас. Я пытался полюбить, они пытались принять меня. Не выходило.
Но то была реальность. А это всего лишь сон.
И мне совсем не хочется разбивать этот хрупкий мир о бетонные плиты реальности.
Я сказал ей, что я математик. Просто так, между делом. Наверное, для того чтобы она сказала что-то в ответ – что-то о себе. А она только улыбнулась.
А я начал рассказывать о том, к чему сводятся почти все мои разговоры через некоторое время. Стал говорить о математике. И одно удивило меня больше всего. Она, кажется, знала почти все обо всем, но она ничего не смыслила в математике. И при этом слушала меня так внимательно, спрашивая о каждой теореме и каждом ее следствии. И это тут же будто бы вылетало из ее головы, хотя я ни за что бы не назвал ее глупой. Будто бы именно математика никак не могла уместиться в ее голове, но потому была до невозможности забита множеством других знаний.
Так закончилось наше время. И она, извиняясь добавила:– Это у меня с детства. Я не перевариваю числа и формулы. У меня на них, кажется, аллергия.
***
–Олег.
–Да? – даже не поднял головы от экрана.
–Ты веришь в любовь? В смысле ты не думаешь, что это и правда могло бы быть чем-то большим чем сексуальное влечение и потребность в размножении, работа гормонов и вся эта ерунда?
Все-таки поднял глаза.
–Ты заболел? – я усмехнулся.
–Вроде того.
–Ты решил спросить у меня о том, о чем написано в сотнях книг, которые ты не читаешь, спето в тысячах песен, которых ты не слушаешь и сказано еще миллионами людей, которых ты просто не слышишь. Любовь – это то, что мы придумали сами. И продолжаем от этого страдать, хоть это и вправду того стоит. Я ни черта в этом не смыслю.
–Знаешь, ты как мне кажется единственный из нас, кто любит по-настоящему. – это больная и сложная тема, но тогда мне почему-то показалось, что я имею право об это спросить. Спросить об этом у него.
Он нахмурился. Коснулся волос. Стал похож на греческого бога – печального и изящного.
–Математика целиком основана на том, что мы себе нафантазировали и предположили. Мы захотели придумать числа, потому что это удобно и придумали. И оказалось, что множество операций с этими числами, формул и теорем, созданных на бумаге, действительно описывают мир, причем совершенно правильно, если исходить из результатов экспериментов. Так почему, если ты придумаешь, если ты представишь, если ты полюбишь кого-то, это будет считаться ненастоящим? Любовь – это проекция у нас в голове, потому что все люди в нашей голове – лишь проекции реальных людей. И тех, кого мы любим в действительности не существует. Но разве это что-то меняет?
Разве важно, от чего это зависит?
Он сказал все это полушепотом, быстрой тирадой и я понял, что он думал об этом долго и давно хотел кому-то об этом сказать.
В самом деле, если любовь – это всего лишь фантазия, есть ли разница существует ли тот, кого ты любишь на самом деле?
***
Попробуйте представить свой портрет. Или своего друга, его кошки или собаки. Можно даже скамейку в ближайшем парке. Представьте во всех деталях, так чтобы вы могли видеть ее полностью будто бы на фотографии. C окурком, валяющимся у мусорки, облезшей краской на нижней доске, лениво прохаживающимся рядом соседским бульдогом.
Получилось?
Не очень-то сложная задача. Но изображение всегда будто расплывается, можно описать все словами, но удержать эту картинку в голове намного труднее, под силу далеко не каждому. А ведь именно так и строится VR.
Поэтому мы не можем путешествовать по собственным снам и сильно ограничены в, казалось бы, безграничном VRе. Но если добавить немного математики, то эту реальность можно программировать. Художники создают миры, используя совсем странный для меня аппарат из математики и фантазии.
Я много раз пытался создать хоть небольшой кусок полотна, но я абсолютно пустой. Все мои попытки буквально расплывались в воздухе. Я умею думать, умею просчитывать и представлять, но давно разучился доверять своей фантазии. Мечты – это прошлый век.
Их давно заменили чипы.
У нее абсолютно противоположная ситуация. Она так часто рисует миры. Но только на бумаге. Наверное, природа решила оградить вселенную от такого количества придуманных миров, чтобы хоть кто-то остался в реальности. Природа лишила ее математики.
Если бы можно было строить миры не в одиночку, я бы построил все ее рисунки – она рисовала все в мельчайших подробностях: до капель росы на траве и божьей коровки на листе, упавшем с дерева. Но это невозможно. Поэтому так все и оставалось – я был слепой, а она немая.
Она всегда приходила в одинаковых платьях, отличавшихся только цветом. Небесно-голубое, темно-зеленое, янтарное. Волосы всегда были распущены и легкими волнами плыли за ней. Я все пытался понять вижу ли я ее настоящей. Для себя я решил, что вижу.
А думает ли она то же самое обо мне? Моя внешность здесь совпадает с реальной, я не вижу смысла прятаться. Мне не от кого.
Мы все еще говорили и все еще не знали ничего друг о друге, кроме ников в чате, и при этом знали, кажется, абсолютно все. Я начал читать то, что советовала она. Романы оказались интереснее научных статей и часто, вместо очередной статьи о моделировании кварк-глюонной плазмы, я открывал Ремарка или Фицджеральда.
Я рассказал ей о частицах в почти забытых человечеством коллайдерах. О том, что я и Олег, математики по образованию и по призванию занимаемся, по сути, физикой вместе с Анджеем и Станиславом. Потому что физика это и есть по сути математика. Просто описывающая реальные системы. Я говорил ей о том, как прекрасна наука и о том, как только на кончике пера можно узнать о существовании планет и галактик. А потом я вдруг горько усмехнулся и сказал правду: о том, что то, чем я занимаюсь является не чем-то глобальным и открывающим секреты вселенной, а всего лишь винтиком в огромном механизме. Мои модели далеки от реальности, а для того, чтобы ее описать, таких моделей понадобится сотни и ,потратив на это всю свою жизнь, я скорее всего так и не увижу результата. Я всего лишь открываю программы и путаюсь в уравнениях. Совсем не фундаментальных. Двигаюсь вбок, а не вперед.
Она внимательно выслушала:
–Через любые вещи мы прикасаемся к вселенной. Разве так важно сможешь ли ты понять ее смысл сейчас? Он все равно слишком сложен для одного человека. Мне хватило бы и кусочка.
И я почему-то успокоился. Потому что именно так я когда-то и думал.
***
Прошел уже месяц. Я закончил свою часть статьи, Станислав уехал в Мельбурн в командировку. Анджей в очередной раз пропадал почти целыми днями на какой-то подработке на стороне – скорее всего снова помогал с кодами молодому стартапу, которому так и не суждено будет выйти на рынок. Олег сверлил взглядом экран, пытаясь найти решение.
Этим вечером мы сидели в маленьком баре через дорогу и лениво перекидывались общими фразами. Разговор не клеился. Олег был слишком сосредоточен, я думал о встрече с ней, а Анджей то и дело доставал смартфон.
–Так что насчет того приложения от Meetup? Ты тестил прогу с поиском идеальной пары и ничего не сказал?
Я резко вынырнул из своих мыслей.
–Откуда ты все знаешь? – наверняка разболтал Митя или его ребята.
–Да так, заходил. – он неопределенно махнул рукой. – Если этот их любовный рандомайзер потянет, они хороший кусок рынка себе отхапают. Но как-то не тянет пока.
–Я и правда согласился на тест. Забавно ведь даже. Не только ведь в расчетах целыми днями торчать. – я невольно посмотрел на Олега.
–Ага, последние года три ты так не считал.
–Надоело. Не знаю как у них там все это работает. Но я познакомился с девушкой. Там. И она… Не знаю, как объяснить. Не думал, что когда-нибудь встречу кого-нибудь как она. – я тщательно подбирал слова, стараясь избежать шуток Анджея.
–Когда я говорю с ней, она будто продолжает мои мысли. Когда говорит она, я будто чувствую, что мы одинаковые. Хотя она совсем не знает математики, не понимает ничего в науке и думает совсем иначе чем я. И все-таки мы будто резонируем. Я понимаю и не понимаю ее одновременно. Наверное, поэтому мне кажется, что я ее люблю.
–Ну, боюсь разговоров для того, чтобы понять это наверняка будет недостаточно. -он подмигнул и подсел поближе. – Ты хочешь встретиться с ней тут в реальности? Точнее не так: спрашивал ли ты ее об этом? Вдруг она живет где-то здесь? Или ты можешь поехать на другой конец мира ради нее? Красиво, правда?
–Мне даже не хватит денег на билет. – я усмехнулся, а потом серьезно добавил, черт знает для чего. – Она не как Кристина. Я не хочу того же. Не хочу вечных споров и недопониманий. Кристина была красива и терпела меня довольно долго. Но как оказалось, этого совсем недостаточно. Я пока не готов снова разочароваться. В реальности вряд ли получится так просто. В реальности все всегда сложнее.
–Зато можно не только смотреть в глаза. К тому же можно быть точно уверенным что ты говоришь с девушкой мечты, а не хакером Виталиком, собирающимся вытащить из тебя пару сотен баксов на новую приставку. Вдруг это вообще программа?
–Боюсь, хакер Виталик вряд ли сможет слушать меня больше двух минут даже ради пары миллионов. А насчет программы, будто ты не пытался написать что-то похожее в универе. Модели это одно, а вот мыслить и выдавать оригинальный контент – это совсем другое.
–С этим не поспоришь. Но все-таки надо было идти в программисты. Кому вот сейчас нужны физики? Эй, Олег, Земля вызывает, прием! – он пихнул того в плечо. -Надо заказать еще пива.
***
Ничего, все еще совсем ничего не знаю о ней.
Это стало моей навязчивой мыслью в последние две недели. Я противоречу сам себе, ведь я не хочу переходить границу. Влюбленность – это что-то безумное и полезное при всем своем безумии. Я начал чувствовать жизнь по-другому. Я купил новый костюм и выходил из дома на полчаса раньше, чтобы увидеть рассвет. Я чувствовал постоянный прилив сил, мне жутко хотелось что-то делать, что-то менять. Хотелось жить не в пустую. Я улыбался при виде каждого сообщения от нее и это придавало мне еще больше энергии. Даже моя работа, давно переставшая казаться мне чем-то хоть сколько-нибудь важным, обрела смысл. Я снова чувствовал себя волшебником – повелителем чисел и букв.
Если бы людям удалось прививать влюбленность в чистом виде, мы бы уже давно полетели к звездам.
Но я не хочу ничего больше. Я боюсь, что все это будет лишь фальшивкой. Боюсь, что ничего не существовало. Боюсь потерять степень свободы – стать заложником того, что чувствую.
Но теперь я понимаю, что мне становится наплевать на голоса логики и здравого смысла.