Глава 19
Я с трудом открыла потяжелевшие глаза, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Голова, мягко говоря, гудела от недостатка сна и приличного отдыха, а тело ныло и срочно требовало тёплой и освежающей ванны, чтобы смыть все плохие и удручающие события этих дней. Протерев глаза, я подняла голову и увидела коварную улыбку Оливии.
– Ты чего так смотришь на меня? – вместо приветствия и обыденного «доброе утро» задала ей вопрос. Мне было страшно даже представлять на кого в тот момент я была похожа. Хотя перед Олив было нет так уж и стыдно показываться во всей «красе», уверена, она, как девушка, должна меня понять.
– Во сколько ты вчера вернулась с прогулки? – в свою очередь озадачила она меня.
– Ты что еврейка?
– Нет, – в недоумении ответила она.
– Тогда зачем отвечать вопросом на вопрос? – завидев её выражение лица, засмеялась, что было сил.
– Миа! – прикрикнула Олив, запуская в меня подушкой.
С улыбкой вспомнила вчерашнюю ночь, проведённую с Джейком. Как мы в тишине ночи сидели на свежей траве и наблюдали за уснувшим городом. Тогда магическая тьма обволокла нас, но это смотрелось не хуже, чем горящие огнями дома вдалеке. Это было завораживающее зрелище и бездонно темно вокруг, словно мы – герои, держащие оборону за наш маленький городок. Я вспомнила, как крепкие руки обнимали мою талию, как моя голова покоилась на плече парня, которого полюбила. Я вспомнила, как мы складывали бесчисленные звёзды в созвездия. Вспомнила, как мы наблюдали за постепенно угасающими огнями в домах. Я вспомнила, как была довольна и умиротворена. Меня ничто не тревожило, не мучило, впервые за многие годы я чувствовала себя на своем месте, что больше ничего на свете не причиняло мне затруднений, не сводило с ума.
– По-моему я вернулась сразу, как взошло солнце, – задумалась, прокручивая всё сегодняшнее утро.
Мы с Джейком встретили рассвет, когда наши глаза почти что слипались. Джейк тогда вскочил и закричал от радости, что грезил давней мечтой, и она сбылась! Я искренне радовалась за него, потому что помогла исполнению этого каприза. Потом мы поехали домой. Дороги были пустынны и мертвы. Ни одного человека или даже дворняжки, что показалось мне довольно странным. Магазины были заперты на замки, а сам город навевал страх и опустошённость. Наверное, это единственное, что немного спустило меня с небес на землю.
Зато, оказавшись дома, я сразу легла в расстеленный мамой заранее диван. Я настолько мало спала, что даже присниться ничего не успело. Но плюс был в том, что при этом не пришлось ворочаться с бока на бок, ожидая пока придёт сон. Я отключилась, как только моя голова коснулась подушки. Вот бы всегда иметь такую способность.
– И ты, наверное, всё еще хочешь спать? – поинтересовалась она, всё ближе приникая к моему лицу.
– Какая ты проницательная, – сарказм – это болезнь, которую не излечить.
– А во сколько решающая вечеринка у Джейка? – вновь задала вопрос Оливия, приподняв бровь в ехидстве, надоедая мне.
– К чему ты клонишь? – не выдержала я.
– А к тому, что вечеринка у тебя в шесть, а если мне не изменяет память, то, когда я смотрела на часы пару минут назад, было без тринадцати два, – произнесла она тираду с коварной улыбкой.
– КАК ЭТО УЖЕ ДВА ЧАСА?! – закричала я, буквально выпрыгивая со своего спального места, но это была непростительная ошибка. Голова моментально закружилась, я лишь вздохнула и продолжила, – Боже, мне же нужно подготовить платье и туфли, сделать что-нибудь на этой голове из этой соломы, – я вытянула прядь волос, – потом накраситься … Ты видела эти круги под глазами?! – оттянула я посеревшие веки, вновь сорвалась на крик, измеряя комнату быстрыми шагами от одного угла в другой.
Я видела, как Олив вслед за мной встала с кровати, подошла ко мне, крепко схватив за плечи, заставляя остановиться. Не знала, что она такая сильная.
– Я помогу тебе выглядеть хорошо, – начала она, но вдруг вздохнула, – но попрошу одно условие.
– Какое?
– Ты поговоришь с Алексом обо мне, – попросила она.
– Он тебе нравится?
– Да.
– Но есть одно «но»?
– Да?
– Ты слишком стеснительная, чтобы говорить с ним на чистоту?
– Да. Ты ясновидящая? – спросила подруга, улыбаясь во всю ширь.
– Нет, – рассмеялась я, – просто слишком наблюдательная.
– Так что?
– Хорошо, – согласилась я, обнимая Оливию. В этом деле помочь подруге я всегда готова.
Минуту спустя, я уже стояла в ванной комнате вместе с Оливией и чистила зубы. Мы делали это наперегонки. Оливия пыталась выиграть меня, но попытки были тщетны. Её рука двигалась неимоверно быстро, а рот был настолько широко раскрыт, что я невольно испугалась, как бы он не порвался, как в японской страшилке про женщину по имени Кушисаке Онна. Но я, младшая сестра, пытавшаяся победить старшего брата в таких гонках, была закалена и спокойна. Тем более человек, который вечно опаздывает, уже во сне может чистить зубы. Поэтому в конце концов победа осталась за мной. Ну, а так как мы были уже взрослыми людьми, то играли не на «просто так». Оливия проиграла мне поход в кино, и я была безмерно этому рада. Тот момент, когда твои недостатки превращаются в достоинства.
Быстро спустившись на кухню, мы застали маму за готовкой, по всей вероятности, уже обеда, состоявший из прожаренных сосисок в виде осьминожек и варенных макарон.
– Мамочка, доброе утро, – заговорила я, целуя женщину в пухленькую, румяную щеку.
– Здравствуйте, миссис Джонс, – поприветствовала Оливия мою маму.
– Так девчата, садитесь за стол, я буду подавать … – она немного замялась, – завтрак? – её брови приподнялись в вопросительном жесте. – Нет. Всё-таки обед, – решение пришло само собой.
Я, словно стая голодных волков, набросилась на пищу в своей тарелке, прикончив всё за считанные минуты. Быстро выпив апельсиновый сок, для поднятия сил и духа, потянула до ужаса медлительную Оливию обратно наверх.
– Мам, погладь, пожалуйста, платье, – крикнула я на ходу, унося подружку вверх по лестнице в свою комнату. А подруга пыталась не отставать и при этом не уронить тарелку с едой, которую прихватила с собой, ловко прожевывая все по пути.
В моей голове пульсировали противоречивые мысли, а душу захватили разнообразные эмоции. Я, словно маленький ребёнок, собирающийся на некий праздник, стремилась так яростно быть красивой и одновременно настоящей. Меня не привлекала идея стать одной из тех модельных кукол, готовые подставлять своё лицо под нереальное количество тонального крема и пудры. Нет, я не против моделей. На большую их часть можно равняться и стремиться стать такими же стройными и карикатурными. Но иногда я задавалась вопросом, а стоит ли всё это какого-либо смысла? Они сидят на диетах, терпят пытки парикмахеров, стилистов и визажистов, стоят сутками под камерами, постоянно переодеваются в черти что, но в конце концов оказываются на седле.
Да, в этот вечер я хотела преобразиться в одну из тех «глянцевых» красоток. Стать как они – улыбчивой, слегка сентиментальной, но всегда оставаться при своём мнении. Я до ужаса хотела понравиться родителям Джейка, какими бы они не были. Я надеюсь, Оливия мне поможет, потому что в общем-то я не такой безнадёжный случай.
– Ты думаешь, я смогу понравиться их «свите»? – спросила я, дрожащим голосом, сидя перед зеркалом, наблюдая за своим напуганным лицом.
– Я в этом более, чем уверенна, – утвердительно кивнула она, продолжая накручивать мои с рождения прямые волосы.
Часто, наблюдая за своими сверстницами, просто прохожими или, чего греха таить, заглядываясь на собственных одноклассниц, я замечала, что девушки с прямыми волосами всегда стремились их накручивать, а девушки с волнистыми волосами хотят их выпрямить. Порой девушки с длинными волосами хотели во что бы то ни стало их отрезать, но вот коротковолосые жаждали длинные. Это истинная дилемма.
– Ты знаешь, что делать? – спросила я, вновь отрывая подругу от задания.
– Если ты еще раз прервёшь меня, я твою голову снесу, – пригрозила она весьма серьёзно, указав кончик плойки в потолок.
Я, наконец закрыв рот, просто уставилась на своё отражение. Я смотрела на себя внимательно, пытаясь разобрать, что находили парни привлекательного во мне. Я не отличалась особенным цветом глаз или пухлостью губ, я была бледна, щёки мои казались впалыми и исхудалыми, а круги под глазами настолько широкие, от чего создавалось ощущение, что я принимала героин с семи лет.
На самом деле с детства я была «гадким утёнком». Не имела понятия куда деваться от своего уродства и полноты. О да, младенчество я провела под кличкой «жируха». Не скажу, что это воспоминание приятно грело мне душу, нет. Но, в кои-то веки, я благодарна ребятам, которые оскорбляли меня. С помощью их так называемой мотивации я смогла посмотреть на себя и сказать:
– О боже, ты выглядишь чудовищно …
и приняться за работу. Я мечтала стать прекрасной, как те модели, о которых рассказывала чуть раньше, но этот труд был самым сложным из всего пережитого мной за все годы. Мне пришлось день и ночь торчать в спортзале, начать питаться правильно, отказавшись от сандвичей и прочей углеводной чепухи, о которых вечно тараторят по телеку. Я была на грани истерики и сумасшествия, когда узнала, что почти ничего не исчезло, а лишь появилось. Появились неокрепшие мышцы поверх еще более неокрепшего жира! А потом случилось это …
Наверное, смерть родного человека всегда пагубно влияет на организм. Я начала быстро увядать на глазах, в прямом смысле, потому что потеряла словно половину себя, свою кровь от крови, плоть от плоти. Мы были не разлей вода и всегда рядом, а потом ты просто начинаешь привыкать жить без этой половинки.
Мне было тяжело, хотя, это даже мягко сказано. Весьма мягко. Мною владело отчаяние на краю с душевной смертью. Представьте, вы всегда живёте с двумя руками и ногами, живёте с половиной своего тела, а потом раз … и её нет. Так и со мной случилось. В буквальном значении, половина моего тела отказывалась работать много месяцев. Я не ела, не пила … я просто не существовала. Лишь пыталась свыкнуться с этой потерей. Но не свыклась до сих пор.
Потом я посмотрела на Оливию, творившая над моим лицом, закончив с причёской. В зубах она держала кисточку для бровей или теней, в этом я не специалист, и аккуратно прочерчивала контур на моих губах. Олив настолько всё тонко и безапелляционно это делала, что я стала сомневаться в том, что она выбрала правильный колледж для поступления. Искусно владея столь хрупкими и различными предметами, она с лёгкость, словно по волшебству, могла превратить даже самое ужасное в нечто замечательное.
В иной раз я поняла, что Оливия – самый загадочный человек, которого я встречала. Мне было всегда приятно общаться с ней, дружить, понимать, что за спиной стоит такой Человек, но меня постоянно мучила мысль – кто она такая на самом деле? Мне было интересно – какую жизнь она ведёт за стенами школы или же за стенами любого другого дома?
– Всё, детка, – проворковала Олив мне на ушко, пробудив меня от оцепенения.
Я часто заморгала, пытаясь прийти в себя, и посмотрела на своё отражение. Да, я была прежней – это точно, но стала более симпатичной. Исчезли круги, худоба превратилась в заострённые скулы, чёрные стрелки подчёркивали форму глаз, и теперь они не казались такими огромными, длинные ресницы и без того стали еще длиннее, доставая до строго очерченных бровей. Волосы были форменно уложены. Не было никакой замысловатости или сложности. Крупные кудри, скреплённые на затылке заколочкой совсем миниатюрной.
– Ты волшебница, – улыбнулась я себе в зеркале, а потом устремила глаза на Оливию, гордо поднявшую волевой подбородок.
– Теперь ты способна покорить не только его родных, но и всех гостей нашего белого принца, – воскликнула подруга, обнимая меня.
Я готова была прослезиться, если бы мама не вошла в комнату, застав меня немного врасплох. Моя любимая мама … как сверкали её глаза всякий раз, когда она наблюдала за мной или Дэвидом. Как я ем, как сплю, словно я была неким чудом для неё и отца, была некой надеждой. Я верила и чувствовала, что она любила меня всей своей немалой душой, моя мама готова была весь мир перевернуть, лишь бы ее детки всегда были счастливы.
– Милая, ты великолепна, – будто нечаянно проронила она, толком ни к кому не обращаясь.
Я скромно улыбнулась, принимая комплимент, а Олив, утомлённая работой, присела на краешек кровати. Я забрала платье, приготовленное женщиной, давшая мне жизнь. Оно было бледно-розового цвета, доставало мне до колен, а еще под него не нужно было надевать бюстгальтер. Это была самая шикарная деталь в этом наряде, которая подтолкнула меня и Оливию купить его.
Надев платье, едва не запутавшись в шнуровке из шелковистой ткани, я снова обратила свой взор в зеркало. Сидело оно идеально, словно влитое и шитое кроем точно по мне. Внизу разлеталась лёгкая юбочка, а верх шли два треугольника, скрывавшие грудь, и две широкие линии материи сплетались на спине спущенным бантом, открывая большую часть бледной спины.
Неожиданно я вспомнила свой первый выпускной в школе, когда меня впервые пригласили на бал, и я так же нервничала, постоянно кусая губу и приглаживая несуществующие складки. Голова пульсировала от боли, распространившаяся от огромного клубка нервов.
– Это чудесно, – выдохнула я, а мой взгляд говорил сам за себя. Я была благодарна им обеим за столь тяжёлую работу, проделанную профессионально.
Неожиданно зазвонил дверной колокольчик. Дэвид впустил кого-то в дом. Потом до меня долетел знакомый и любимый голос Джейка. Я ощущала тембр его слов, дрожь в голосе, он оказывается не меньше моего волновался. Схватив пальто, я спустила по лестнице в прихожую, заранее попрощавшись с мамой и Олив, движущиеся следом.
Я была уже на нижней ступеньке, когда уловила восхищённый взгляд Джейка. Он глубоко вздохнул и направился ко мне, не обращая внимания на говорящего брата.
– Я не верю своим глазам, – прошептал он, крепко обнимая меня за талию, – не думал, что ты можешь быть еще прекраснее.
– Тебе идёт смокинг, – парировала я, обнимая его в ответ.
На нём был чёрный пиджак и брюки, аккуратно начищенные туфли, белая, накрахмаленная рубашка и бабочка. Выглядел он как будто и в самом деле был принцем на белом коне. Только в этой сказке коня замещала спортивная машина.
Джейк взял меня за руку и повёл к двери, прощаясь за руку с Дэвидом.
– Ты готова? – спросил он, взявшись за ручку двери, помогая надеть мне пальто, потом нежно посмотрел на меня, ожидая ответа.
– Если ты готов, – ответила я, и мы вышли на встречу холодному ветру и феерическому вечеру, полные надежды, что он пройдет незабываемо и просто очаровательно.
Глава 20
Близился конец очередного дня, когда мы наконец доехали до загородного дома родителей Джейка. Мои нервы были на пределе (хотя, это еще мягко сказано), всё тело напряжено до белого каления, и меня постоянно не покидало ощущение, что вот-вот упаду в обморок, я даже ссутулилась, сидя на мягком пассажирском кресле рядом с парнем, пытаясь уменьшиться в размерах в несколько раз. Мои ноги в закрытых туфлях отбивали периодическую дробь то правой, то левой, прядь волос была во рту, которую я покусывала или накручивала на палец, осторожно поглядывая на ярко освещённую дорогу к шикарному особняку.
– Всё будет хорошо, – пытался успокоить меня Джейкоб, беря за руку и сплетая наши пальцы.
– Почему тогда мне так страшно? – спросила в ответ, направив на него «олений» взгляд, пожимая от бессилия плечами.
Он лишь только рассмеялся и заглушил двигатель, вынув ключ. Я злилась и была немного раздосадована таким спокойствием Джейка. Его грудь вздымалась плавно, когда моя была словно работающий насос, на лице была безжалостная ухмылка, а крепкая, слегка шершавая рука держала мою миниатюрную ладонь. Немного посидев в машине, давая мне возможность хоть как-то утихомирить собственное сердцебиение, он открыл дверцу со своей стороны, обошёл машину и открыл мою, подавая руку для опоры.
«Так, Элизабет, ты справишься!!!» – пыталась поддержать саму себя, закрыв глаза и делая глубокий вздох.
– Из тебя бы вышел отличный швейцар, – съязвила я, вылезая из теплоты и спокойствия салона на встречу неизбежному.
Оставив мою реплику без должного внимания, понимая, что грубость вырывается из меня сама по себе, Джейк потянул меня к двери, ведущей в сам дом, которого я опасалась видеть последние несколько дней.
«Вот и настал самый ответственный момент», – пронеслось у меня в голове с огромной скоростью.
Распахнув передо мной дверь в прихожую, открывая взору всю красоту и подготовленность к мероприятию, Джейк провёл меня внутрь, придерживая за спину, легонько подталкивая, намекая всем своим видом, чтобы была немного отважней, и я забыла обо всём на свете, кроме своего дизайнерского и критического взгляда на внешний мир.
Прихожая, где вскоре меня должны будут встретить родители моего парня, была раза в два больше, чем моя комната, от чего я не отдавала себе отчёта в том, какими по размерам окажется гостиная или комната его предков, или даже сама комната Джейка, хотя их дом в городе ничем не отличался от других красотой и убранством. Высокий потолок был украшен мозаичным построением в виде аппликационных узоров, огромная люстра, свисающая очень низко над головой, оказалась медной и освещала пространство дюжинами декоративных свечей. Огромных размеров резной шкаф, справа от меня, вмещал в себя примерно таких же размеров как я человек пять. Он оказался очень старомодным и какого-то странного цвета – смешение шоколада и ореха. Платиновые ручки на дверях были выполнены в стиле девятнадцатого века и выглядели на фоне такого небоскрёба очень миниатюрно и необычно. По стилю этот шкаф был очень похож на мой, но, могу сказать с уверенность, в разы больше и дороже. В этой прихожей даже диван был крупнее, чем моя кровать! Не знала, что родители Джейкоба настолько обеспечены. Конечно, чего я еще ожидала? Небольшая капелька пота незаметно стекла у меня по виску, нервозность от такого осознания только увеличивалась. Но самой прикольной деталью в декоре был мягкий ворсистый ковёр. Он был иссиня-чёрного цвета и в крапинку, словно создавалось ощущение звёздного неба, которое мы видели вчера с Джейком, только в этот раз мы словно сами шагали или даже парили над «небом». Мне хотелось поскорее разуться и пройтись по нему босыми ступнями.
– Почему именно такой ковёр? – спросила я, нахмурив брови и оборачиваясь лицом к Джейку, но вместо него я услышала женский и мелодичный голос за спиной.
– Это подарок нашего дорого сына.
Сказала это мать Джейка, которая шла в обнимку с высоким мужчиной – отцом моего парня. Она выглядела моложе и свежее своих лет, подтянутая, в строгом тёмно-зелёном платье по колено и тяжёлым ожерельем на шее с многочисленными сверкающими камнями. Её на удивление густые светлые волосы уложены в аккуратное подобие каре так, что кончики были подкручены в сторону. Светловолосый мужчина выглядел не хуже своей жены – тонкая светлая рубашка обтягивала атлетически сложенное тело, поверх которой был натянут пиджак, с трудом одетый в широких плечах, крепкие ноги скрывала тёмная ткань классических брюк. От идеально сложенной картины, что сейчас предстала передо мной, зарябило глаза, словно эта парочка излучала свечение тысячи огней.
– Джейк, неужели у тебя такой ужасный вкус? – задала я вопрос вполне серьёзно.
– Это не мой подарок, – ответил Джейк, ухмыльнувшись одним уголком рта.
Я в недоумении смотрела сначала на Джейка, обнимающего меня, будто пытаясь от чего-то защитить, а потом на его родителей, улыбающихся коварно и шутливо одновременно.
– Родители, это моя девушка – Миа Джонс, – представил он меня, и реальность обрушилась на меня словно холодный ливень посреди жаркого дня.
– Очень рада познакомиться с вами мистер Хендерсон и миссис Хендерсон, – ответила я, протягивая в рукопожатии вежливо руку, на что они с удовольствием и приветливой улыбкой ответили. Как хорошо, что Джейк заранее рассказал мне о своих приемных родителях, и сумела заучить столь тяжелую фамилию.
– Мы тоже рады, ведь наконец-то поняли, что Джейкоб не гей, – сквозь смех произнёс совершенно незнакомый голос из дальнего угла прихожей, сложив руки на груди.
Шагая по паркету в тёмных туфлях, каблуки которых отбивали звук, распространяющийся на всю комнату, на свет появился темноволосый парень, внешне немного схожего с Джейком, что показалось мне довольно странным. На нём был синий костюм, сидящий на широком, как у мистера Хендерсона, теле, чуть ли не разрываясь по швам. Почему в этой семье не принято покупать одежду своего размера? Он был высок как Джейк и умел держать себя весьма самоуверенно и гадко. Мне этот молодой человек не понравился сразу, кем бы он ни был.
– А я смотрю юмором тебе заниматься больше не стоит, – парировала я, заметив, как его рот раскрылся в очередной саркастической тираде.
– И что за бесстрашная малышка сказала это? – спросил он, подходя ближе ко мне, от чего я вплотную прижалась к Джейку.
– Уилл, не стоит начинать раздор, – проговорил Джейк, глядя странному парню в зелёные глаза, на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Думаю, нам и так всем известно, чем кончатся эти отношения, – рассмеялся в лицо Джейку Уилл, – поэтому не буду портить ваше безоблачное бытие, голубчики, – проворковал он, отходя на приличное расстояние от моего защитника, засунув руки в карманы, видя, как в Джейке закипает ярость.
– Довольно ребята, – прикрикнула миссис Хендерсон, подходя к Уиллу, – а если ты еще раз скажешь такое своему младшему брату, я запру тебя в комнате до конца каникул, а может и жизни. – Уилл снова было открыл рот, но мама Джейка грозно подняла указательный палец, – и я не посмотрю, что ты давно уже взрослый! – как мне понравилась ее манера быть строгой и между тем такой милой. Присутствие мамы Джейка очень грело мне душу. Сразу видно у кого в этой семье руководящая жилка и стальные яйца.
– Мама права, Уилл, – прокатился по прихожей раскатистый бас мистера Хендерсона, – извинись перед Мией, – приказал он, но уловив, что тот даже не шевельнулся, прикрикнул, – живо!
– Извини, я слегка погорячился, – еле слышно буркнул он, и румянец невольно появился на его щеках. Я лишь сдержанно кивнула.
– Милый мой, – обращалась миссис Хендерсон к Джейку, – проходите. Мы ждали только вас, – воскликнула она и нежно уплыла в гостиную под руку со своим мужем.
– Миа, можешь звать меня Лидия, – крикнула она, когда мистер Хендерсон увел её в танце.
Я скромно сверкнула зубами в лучезарной улыбке и обернулась к свирепому Джейку, сверлящий своими глазами тело брата, мечтая четвертовать его или же отрубить голову, что казалось мне в тот момент не самой плохой идеей. Я положила свои ладони ему на грудь, чувствуя под ними дикое сердцебиение, и заставила опустить глаза на себя.
– Эй, успокойся, ничего такого он не сказал, – я погладила его щеку, приподнимаясь на цыпочки, – этот вечер не испорчен лишь тем, что он сказал. Я вот никогда не считала тебя геем, – вполне серьёзно произнесла, оставляя на его щеке лёгкий поцелуй.
Он выразил свою радость небольшим оскалом и крепко обнял, а потом схватил за руку и повёл в самый главный зал, где гремела музыка, а огромный стол ломился от еды. Только теперь я поняла, как была голодна после нескольких часов нервной встряски.
Я оглянулась в поисках чего-то странного или же хотя бы старинного в этой комнате, как в прихожей, но не нашла. Гостиная не отличалась особенными манерными красками прошлых веков или же разнообразием стилей, от чего голова кругом шла. Наоборот, место, где собрались неизвестные мне люди (их было бесчисленное множество), было обставлено по-современному со всеми возможными удобствами.
По среди огромного пространства стоял полукругом белый диван. Этот круг отделялся от всей комнаты замысловатым ковровым покрытием в виде абстрактных цветов. Вдоль одной из стен простиралось сплошь застеклённое окно, открывающее вид на зелёную, тенистую веранду. За диванами находился кухонный стол с барными стульями, а еще дальше и сама барная стойка, заполненная все возможными напитками и спиртным. Под потолком висела эксцентричная чёрно-белая лампа в полосочку, а вокруг мигали огнями фонари. По углам комнаты расположились софиты, горящие разными цветами радуги, рядом с которыми устроились колонки, из которых доносилась звучная медленная мелодия. Мне здесь очень понравилось. Его родители те еще любители покутить. Теперь мне не кажется странным, что они часто уезжали от городской суеты именно сюда.
– Не хочешь выпить? – узнал Джейк, держа за руку, чтобы я не потерялась в толпе.
– Ты хочешь споить меня? – озорно спросила я, улыбаясь во весь рот людям, мимо которых мы проходили, кажется немного их напугав.
– Нет, конечно, – ответил он без промедления, – я лишь хочу, чтобы ты расслабилась, – а потом он просто поцеловал меня, уводя к стойке.
Джейкоб протянул мне весьма безобидный на вид коктейль розового цвета, оказавшийся очень вкусным. Он был сладким, и я понимала, что никогда не пробовала ничего подобного. Этот коктейль буквально таял у меня во рту, как кубик сахара.
– Что это? – завороженно поинтересовалась я, снова испив этот напиток из трубочки.
– Это мамин фирменный напиток, – подмигнул он, – я лучше не буду говорить его состав, иначе меня убьёт не только твоя мать, но и моя собственная, – мне было приятно слышать его звонкий смех, до меня дошло, что он наконец-то забыл инцидент с братом в прихожей, да и вообще обо всем и просто наслаждался моментом. Думаю, следует последовать его примеру.
– Ну раз мы пришли повеселиться, то я думаю, нам пора на танцпол, – воскликнула, опережая его и виляя попой, будто подзывая его начать двигать телом, синхронно со мной.
Я не знала, что это за песня, да это и не было тогда для меня самым важным. Я радовалась этому дню, как маленький ребёнок. Я поняла, что счастлива, ведь в моей жизни есть человек, которому сердце всецело верит и доверяет не только тело, но и душу. Мы были близки с Джейком, как ни с кем другим. Я чувствовала его ладонь на голой спине, и мурашки пробирали всё моё тело. Мне нравилось двигаться с ним, кружиться перед восхищённым взором Джейкоба, но что самое главное, я хотела, чтобы только он восхищался мной. Никто больше не был мне нужен.
«Живи одним днём и не беспокойся о том, что случится завтра. Ведь понятия «завтра» как такого не существует», – как-то прошептал мне Ричард, находясь на грани.
Для своих малых лет он был необычайно смышлён и образован. Жаль, что ему было суждено так мало времени. Я не хотела печалиться сейчас, поэтому отключила мозговую деятельность и слушала лишь голос сердца. Знаете, как это рекомендуют делать странные прохожие в лесу девчонкам, гнавшиеся за принцами среди деревьев и маленьких зверят, которых ты встречаешь на пути? В кои-то веки я решила прислушаться к ним. Почему бы и нет? Сказала я тогда себе и стала двигаться еще энергичнее и веселее. Я видела, как горят глаза Джейка, видела, как он был рад, что пришёл сюда не один, я видела, что дарю кому-то добро и красоту своей души. Но также наблюдала, помимо всей этой наивности и любви, что он очень устал, духовно утомился, но держался молодцом. Обычно девчонок воротит от вида потного парня или запаха усталости, но не меня. На самом деле в этой комнате и толпе было невообразимо душно и жарко. Я видела, как рубашка облепила его крепкое тело, которое недавно владело мной, как тонкая струйка стекала по его виску, и всё это нереально взбудоражило меня и моё сознание.
– Ты знаешь, что выглядишь сейчас чертовски сексуально, – произнёс вслух свои мысли обо мне Джейк хриплым голосом, вторя моим, словно без труда читая, немного опередив меня.
В темноте софитов и прожекторов он увидел, что моя грудь напряглась, а через тонкую ткань видно набухшие соски, от чего я густо покраснела и пихнула его в плечо, призывая отвести взгляд.
– Так не честно, – воскликнула я, обнимая его за шею.
Я была настолько плотно прижата к нему, что почувствовала, как трусь об его нижнюю часть. Результат не заставил себя долго ждать. Я хищно улыбнулась и потянулась к его губам. Так мы и танцевали очень долгое время, целуя друг друга, пока жажда нас не замучила и пришлось отцепиться от тел не без разочарования в слабости и выдержке организма.
– Я хочу пить и еще мне надо в туалет привести себя в порядок, – крикнула ему в ухо, пытаясь заглушить звуки музыки.
– Ты иди, а я пока приготовлю напитки, – прокричал в ответ Джейк, отстраняясь от меня.
– Но как мне туда попасть? – спросила я, разведя руками, приподнимая брови.
– Сейчас пройди через арку – там будет дальше коридор. Он не очень длинный. Пройдёшь коридор – там перед тобой появится игровая моего брата, а вот слева будет дверца, такая … – протянул он, задумавшись, – металлического цвета – это и есть ванная, – закончил он объяснять.
– Это кошмар! – расширила я глаза. – Если меня не будет через десять минут, а скорее всего так и будет, то я потерялась, и в этом будешь виноват только ты, – ткнула я в него пальцем, а он лишь разразился смехом, когда я резко крутанулась на каблуках и направилась сквозь толпу в сторону тёмного коридора. Какой огромный дом!