Глава 17
Не имея никакого опыта в подобных предметах подростковой жизни, как макияж, шмотки или свидания, я полностью доверяла мнению Олив, как специалиста в мире моды и Алекса, как самого заядлого похитителя сердец мужского рода. Наши прогулки оказались довольно забавными и весёлыми, приносящими некую пользу, если можно называть весельем то, что мы обшарпали всю западную часть города, умудрились измазаться мороженым, наесться пиццы, но в конце концов выйти из очередного бутика с огромными пакетами покупок. Все-таки хорошая это вещь, как отдых и деньги. Когда есть деньги, тогда и есть отдых.
Задумывалось приобрести лишь платье, но моя подруга не смела остановиться и хотела довести мой безобразный образ до идеала. Пусть меня и немного задевала критика со стороны подруги, но она была конструктивной и справедливой.
– Чтобы Джейк понял, кого приобрёл спустя столько лет, – говорила она мне с многозначительным видом, когда я рассказала ей свою романтичную историю знакомства с молодым человеком.
Багажник Шарлиз был завален пакетами из разных мест – начиная с тех же платьев на выпускной для Олив и на вечеринку для меня, и заканчивая бижутерией, самой что ни на есть разнообразной, но прекрасно подходящей под любой имидж. Бедный Алекс так же не сумел избежать строгого осмотра великолепной Оливии и купил себе шикарный костюм для ближайшего праздника. Как же это чудесно – проводить время с друзьями.
– Теперь мы закончили, – проговорила довольная Оливия, удовлетворенно встряхивая руками и села в машину.
– А я потратил всю свою зарплату, – заворчал Алекс.
Я с Алексом одновременно выдохнули. Мои ноги еле плелись по уже сотой парковке за день. Отяжелевшие веки опускались на сонные глаза. Тело горело от такого количества примерок, а уши болели от выслушивания настояний одних и тех же консультантов, которые пихали на кассу всё что угодно. Но как-то осуждать я их даже не пыталась, ведь от этого зависела их зарплата, мое понимание было выше раздражения.
Выехав в темноту дороги, я в долгожданной тишине отправилась домой. Олив прилегла на запотевшее окно машины, прикрыв глаза. Наверняка, она уснула. Она хоть и держалась крепче нас, но устала больше. Я вернула свой взор на дорогу и заметила в зеркале заднего вида мотоцикл Алекса. Он помахал мне и улыбнулся, будто подбадривая. Я была рада, что сегодняшний день он разделил со мной. В свете последних событий мы так сильно отдалились друг от друга, что мне становилось тоскливо и грустно, а что самое пугающее – одиноко. Мне было ужасно больно терять его. Это будто отрывают живую половину твоего существования. Со мной оставались лишь воспоминания.
Впереди маячили огни фонарей, от чего дорога выглядела более мрачной и пустынной. Меня мучили явственные вопросы о том, что же за жизнь ведёт неприметная Оливия. Было видно, что она из богатой и аристократической семьи по её повадкам, поведению и умению разговаривать с людьми, но вела себя как обычная девушка и стремилась быть такой, что мне по-особенному нравилось в ней. Она не показывала себя глумливой и жадной, а была милой и вполне щедрой. Олив останется для меня всё тем же дружелюбным ребёнком, которому не хватает внимания в кругу семьи, но она черпает его в кампании друзей.
Незаметно для себя, запутавшись в мыслях и самоанализе, я доехала до дома. Олив продолжала тихонечко посапывать на спинке сидения. Я выключила двигатель и выдернула ключ, с максимальной осторожностью открывая дверь. Она тихонечко скрипнула, от чего подруга заметалась, но не проснулась. Я беззвучно выдохнула с облегчением и выскользнула из машины на встречу с Алексом. Друг притормозил у бордюра и спустил одну ногу с педали, снимая шлем.
– Оливия спит, – предупредила я его, прежде чем он начнёт говорить своим громким басом.
– Ты же не оставишь её там?
– Нет. Что за глупый вопрос.
– А где она сегодня переночует?
– У меня.
– Твои родители не против?
– НЕТ, – прикрикнула я. – Чёрт! Ты закончил свой допрос?
– Да, – рожа Алекса выглядела ужасно самодовольной, его распирал смех.
– Тогда ты поможешь мне отвести её в дом, – с милой улыбкой изрекла я, наблюдая за его сокрушённой миной. – Вот так то лучше. Меньше будешь издеваться.
Алекс слез со своего скакуна и приблизился к дверце с правой стороны, где спала Оливия. Его аккуратность и трепет момента меня весьма раззадорили. Он выглядел таким смущённым. Ему явно неловко. Но до чего же приятно видеть, когда лицо близкого человека освещает прекрасная улыбка, словно он держал в руках то, что приносило ему безграничное счастье или то, чего он добивался долгое время. Я наблюдала за ними – пока Алекс нёс с излишней осторожностью Оливию в дом, как поднял её на второй этаж и положил на мою кровать – и на сердце становилось тепло и одновременно тоскливо. Мне так не хватало Джейка, хоть и прошло от силы несколько часов, но у меня нет ни малейшего шанса увидеть его до завтрашнего раута. Я выпроводила Алекса из дома и пожелала ему спокойной ночи.
– Будь осторожен на дорогах, – проворчала я напутствие, а он лишь подмигнул мне, крепко обнял и поцеловал в щёчку. Через несколько минут его и след простыл, зато оставался неприятный шлейф запаха моторного масла. Мне никогда к этому не привыкнуть.
Я пошла на кухню и поставила чайник. Родители отдыхали после трудного рабочего дня в комнате, а Дэвид, наоборот, вступил в ночную смену и теперь дежурил в соседнем кафе на противоположной улице. Я приоткрыла дверцу комнаты родителей и заметила, что они, мирно дыша, смотрят вечернее телешоу, где конкурсантам нужно проявить свои таланты. Когда-то и меня хотели туда отправить, но жизнь решила распорядиться с нашими судьбами по-иному. И я никогда об этом не жалела.
Я услышала свист чайника и родители, по всей вероятности, тоже. Мама повернула голову и посмотрела на меня елейным взглядом полный материнской ласки.
– Привет, мам, – поздоровалась, входя в комнату, – я оставила свою подругу у себя на ночь. Просто Оливия заснула по дороге, и мы с Алексом не хотели будить её, – я примирительно пожала плечами.
– Всё в порядке, – шёпотом сказала она и, отодвинув огромную ладонь отца со своего живота, тихонечко встала.
Я прошагала за ней на кухню и выключила наконец верещащий чайник. Разлив по кружкам горячий напиток, подала на стол и села на другой стороне, чтобы отчётливо видеть мамино лицо. За эти несколько дней, что абсолютно изменили нашу судьбу пусть и не столько значительно для других, но существенно для нас, мама стала на несколько лет моложе. Морщины по-прежнему лучиками располагались возле глаз и губ, но на этот раз они не портили её красоту, а придавали ей добродушный вид. Видимо, Дакота недавно сходила в салон, потому что отросшие корни теперь были выкрашены в медный оттенок, в общем, как и вся длина в основном. Голубые глаза горели искренней страстью и радостью. Я давно не видела её такой. Некая мягкость появилась у меня в сердце, а душа неумолимо запела.
– Эрик согласился выйти в свет, как ты выражалась, и завтра мы отправимся в театр, – выпалила мама, наверное, уже не имея терпения скрывать.
– Я рада за вас, – прошептала я, – ты стала такой «живой», будто вы только поженились с папой, – отхлебнула чаю и пристально посмотрела в глаза мамы.
И вправду, в них искрил недюжинный интерес к предстоящему мероприятию. У нее наконец-то появился интерес к жизни. Дакота по-детски заправила за ухо прядь и улыбнулась.
– Много лет прошло с той трагедии, – заскулила она, – но я думаю, что пора жить дальше. Он бы хотел этого, я уверена, – она смахнула слезинку, стекавшую по щеке, – нам всем тяжело давались эти годы, но мы остались вместе, мы смогли пережить и справиться со всем, как настоящая семья. У меня есть вы, и я хочу, чтобы ты с братом стали прекрасными людьми. Я верю, что вы такими вырастете, – я грустно улыбнулась и посмотрела в кружку, в глубину чая, в глубину своих глаз.
Много событий и времени протекло с того злополучного дня. Мама и папа еле оправились. Прошлое всё время давило на них в стенах родного дома, родного города, родной страны. Прошлое … это ужасное слово, которое навевает столько плачевных воспоминаний, столько утраченных мгновений, что ты непроизвольно становишься депрессивным и унылым, потому что по-другому нельзя. Это слово, от которого хочется поскорее убежать, спрятаться. Прошлое всегда будет напоминать о самом плохом и страшном. Оно навсегда останется внутри меня, как нечто особо ужасное, но такое трепетное и хрупкое, что я боюсь потерять те ниточки, которые еще создают портрет образа бывалой жизни.
– Нам всем его не хватает, мама, – проговорила я, мои глаза сверкали от капель слёз, – мне его не хватает.
– Но почему ты бросила задумку продолжить … – начала было она.
– Не начинай, прошу тебя, – перебила я, – для меня это слишком большая ноша, – встала из-за стола и направилась в свою комнату.
Чёрт! Пакеты с покупками остались в машине. Почему я такая рассеянная? Я спрашиваю себя об этом постоянно, но этот вопрос решить никому. Моя рассеянность – это большая тайна Вселенной. Остановившись на полпути к комнате посреди лестничного пролёта, я резко повернулась на пятках и спустилась обратно в кухню, но она оказалась пустой. Пустой, как и моя душа в тот момент. Знаете, когда вы теряете близкого человека, то просто впадаете в отчаяние. Вас разрывает на куски. Вы не представляете, как жить дальше, да и вообще, попытаться встать с кровати для вас самое сложное дело на свете. Но теперь сравните это со смертью этого человека. Вас больше ничего не держит в этом мире. Вы были бы готовы отдать всё на свете за шанс хотя бы просто видеть его, просто поговорить. Так и для меня.
Я видела пустую комнату и понимала, что больше ничего не вернёт те счастливые времена. Больше ничего не вернёт моей маме уверенности, моему папе радости, а брату – здоровье. Я не говорю про себя, то, что я испытывала в тот момент, но наша семья … она была нечто особенным много лет назад. Сейчас мы просто пытались не пасть духом, не скатиться вниз по наклонной. Мы пытались жить ради друг друга.
Оказавшись на улице, я быстро подбежала к машине отца, плотно закутавшись в кофту. Стоял лёгкий морозец, и мои щёки обдало ветром. Я зажмурилась, когда пыль дорог забралась мне в глаза и быстро протёрла их, пока не стало совсем болезненно. Открыла багажник и постепенно вытащив все сумки, обнаружила странный блеск в углу, где обычно был припрятан маленький кармашек. Мне пришлось полностью забраться внутрь, чтобы достать до подвески. Она была очень странной формы. Хотя скорее загадочной, нежели странной. Ключ. Это был золотой ключ.
– Миа? – я чувствовала его взгляд на своей спине.
Попытавшись поскорее выбраться, я лишь задела головой потолок багажника и шмякнулась обратно, больно ударившись. Что он здесь делает?
– Я понимаю, что это очень смешно, но не мог бы ты помочь, – моё ворчание оглушённым эхом доходило до собеседника. Но зато я хохот слышала вполне отчётливо.
– Мне нравится вид твоей оттопыренной попки, – хрипло произнёс он, подходя ближе.
Я резко покраснела и забила ногами.
– Вытащи меня от сюда! – закричала я.
Сильные руки потащила меня за щиколотку и поставили аккуратно на ноги.
– Спасибо я говорить не буду, потому что ты смеялся надо мной, – я ударила Джейка кулаком в грудь, но хуже стало скорее мне, чем ему. Мышцы оказались каменными. – Что ты здесь делаешь? – задала вслух свой мысленный вопрос.
– Я тоже рад тебя видеть, – он нежно поцеловал меня в кончик носа и, схватив меня за руку, отвёл к двери моего же дома. – Но я решил просто прогуляться с тобой. Всего то. Что ты делала на улице? – спросил он.
– Отпусти, – я улыбнулась и выдернула руку, подойдя обратно к машине, – мне нужно было забрать пакеты из машины, – ключ, всё это время лежащий у меня в руке, оказался на месте в углу злополучной машины, пытавшаяся сожрать меня. – Погулять в такой поздний час?
Быстро схватив свои покупки и кулон, я захлопнула дверцу и подбежала обратно к Джейку, с интересом наблюдавший за мной.
– Что? – я округлила глаза и сделала невинное лицо.
– Ничего, – он пожал плечами, – просто ты очень красивая, а я люблю смотреть на красивых людей, – он улыбнулся одними уголками, – это такое странное хобби. Недавно обнаружил.
Мои щёки предательски покраснели, а взгляд опустился вниз, рассматривая его накаченные ноги, обтянутые чёрными джинсами и ботинками. Подняв глаза на его лицо, я заметила, что он всё еще смотрит на меня очень внимательно. На нём была серая рубашка, а поверх классический пиджак. Почему я так смущаюсь, когда он рядом?
– Пошли? – я нежно поцеловала его в щёчку и открыла дверь.
Джейкоб кивнул и последовал за мной.
– Только тихо, – я приставила указательный палец к губам, – Оливия спит у меня в комнате, – рассыпалась в извинениях и проводила до своей комнаты, – сиди тихо! Если она проснётся, то я тебя поколочу, – угрожающе провела рукой по горлу.
Быстро открыла платяной шкаф, где была навалена груда моих шмоток. Взяла первое, что попалось на глаза и подошла к двери, ведущей в ванную комнату.
– А ты куда? – потерянно спросил он, пытаясь максимально уменьшить звук своего голоса.
– Переодеваться, – шёпотом ответила я.
– А ты сделать это в своей комнате не можешь? – удручённо спросил он. Брови Джейка все сильнее склонялись к переносице.
Я смутилась. Конечно, это было глупо – смущаться переодеваться у Джейка на глазах, но я почему-то покраснела.
– Я думаю, будет лучше, если я сделаю это в ванной, – я сглотнула ком, застрявший у меня в горле.
– Ты что, стесняешься? – прочитав по моим глазам ответ, он шёпотом воскликнул. – Миа, это глупо! Я тебя видел без одежды и после того, что у нас было это весьма некультурно, – он сложил руки на груди.
– Пожалуйста.
Наверное, Джейк понял, что я не стану отказываться от своей задумки, потому что на самом деле чувствовала себя немного неуклюже, и смиренно пожал плечами. Его глаза смотрели вдаль, куда-то очень далеко, за пределами моего понимания, словно о чем-то размышлявшие с усердием. Он обижен и разочарован немного, это было понятно с одного взгляда, но у меня не было времени жалеть о своём решении. Решив прислушаться к своему внутреннему голосу, в ответ на его осуждение виновато ухмыльнулась. Я захлопнула дверь и направилась в ванную комнату.
Глава 18
Я недоуменно, даже с некоторым раздражением смотрела на своё отражение. Под глазами, ставшими черными, цвета бездонной дыры от усталости, залегли глубокие мешки, щёки впалые и бледные, будто меня морили голодом минимум два месяца, губы поджаты, словно карандашом провели прямую белую линию, не заморачиваясь над «картиной». Переодевшись в узкие тёмно-синие брюки, серебристый шерстяной свитер и белые носочки, я и подумать не могла, что придётся краситься. Обычно, я этим не занималась.
Быстро наложив тонкий слой тонального крема, накрасив ресницы тушью, брови подчеркнув карандашом, а губы обведя бледно-розовой помадой, я поняла, что немного спасла положение, став менее мёртвой. Чудеса все-таки случаются, особенно качественным косметическим средствам. Что же, такое расположение вещей меня успокаивало. Распустив волосы, струящиеся по плечам рыжеватой волной и расчесав их, я вышла из комнаты, глубоко вздохнув для храбрости.
– Я готова, – прошептала тише, чем казалось, открыв дверь в свою спальню.
Джейк стоял спиной к двери и наверняка меня не услышал. Парень внимательно что-то разглядывал у себя на руках. Предмет выглядел как небольшая толстая книжка в кожаном переплёте, но подойдя поближе, я поняла, что это был альбом. Наш семейный альбом, в котором было полно фотографий из детства.
– На этой фотографии мне было три, – улыбнулась я, указав на верхнюю левую фотографию.
Джейк слегка вздрогнул и еще внимательнее на неё посмотрел. Я лежала в круглой ванночке и смеялась, как ненормальная. Рядом со мной плавала жёлтая резиновая уточка и фиолетовый осьминог. Мама плескала на меня воду и улыбалась на камеру. Давно я не видела её такой естественной и живой, такой … настоящей. В этот момент она была самой собой, без фальшивых фраз, без натянутой и искусственной улыбки. Мама была совершенной. Её прекрасная душа дарила мне спокойствие и умиротворённость, она вселяла в меня веру в завтрашний день, она была для меня примером для подражания. После смерти Ричарда изменилось абсолютно всё.
– Ты тут такая миленькая, – восторженно запричитал Джейк, и глаза его засверкали.
– А сейчас значит нет? – я грустно приподняла уголки рта, а парень лишь потрепал меня по макушке.
– Пошли, я хочу показать тебе особенное для меня место прежде, чем ты познакомишься с моими родными и захочешь сбежать, сломя голову как можно дальше, – выговорил он полушёпотом, немного хохоча, закрывая альбом.
– Всё настолько плохо?
– Ты даже не представляешь, насколько, – из него вырвался ехидный смешок.
Джейк схватил меня за руку и повёл к выходу, настойчиво требуя, чтобы мое тело покорно шло за ним вниз поскорее. Я быстро, почти на лету, схватила сумку, висящую на ручке двери, и кинулась вслед за Джейком. Мы тихонечко, на носочках спустились по лестнице, но она всё равно жалобно скрипела. Вот представьте те моменты, когда вы пытаетесь сделать все абсолютно тихо, а потом что-то предательски вас выдает как будто на зло. В нашем случае это были ступени. Я рассмеялась, потому что мы с Джейком были похожи на пару воришек, решившие обокрасть неприметный дом. Наконец, выйдя на крыльцо, окунувшись в холод и покинув такое теплое место, Джейк выпустил мою руку и повернулся лицом. Выражение его было непонятным и отчуждённым, словно он сейчас находился не здесь, а совершенно в ином измерении. Я не стала заговаривать первая, потому что у меня имелась собственная гордость и некоторое понимание такого поведения. В моей голове крутились разнообразные мысли. О вечеринке, которую я решила устроить для друзей в честь своего дня рождения. Я представляла себе волшебный праздник, полный веселья и алкоголя. Я думала о Тоде и о том, что же я натворила. Правда, я понимала, что он тот еще подонок, но опозорить его перед всей школой и ударить … наверное, это было слишком. Я лишила его друзей, команды и мечты всей жизни. Навряд ли теперь кто-то отважится взять его на игру. Я думала об Оливии, которая сейчас спала, как убитая наверху. Даже я, девушка, которая весь день что-то примеряла, переодевала, поддавалась нападкам критика в виде Алекса, и то не так утомилась и еще держалась на ногах. У неё явно что-то творится в жизни, и я хочу всеми силами узнать, что именно.
– И долго ты собираешься молчать? – прервал мои размышления Джейкоб.
Я подняла голову и посмотрела прямо в его красивые карие глаза. Они были опечалены и … яростны? Он что, злится на меня?
– Я думала это ты собирался мне что-то показать или рассказать, – я сложила руки на груди.
– У меня к тебе несколько вопросов, – грозно рыкнул Джейк.
Чёрт возьми, да он чертовски зол! На что спрашивается?
– Валяй, – непринуждённо ответила я, даже для пущей уверенности махнув рукой в его сторону, но в голове все еще не укладывалось, откуда такая злость взялась в его душе.
Джейк с силой сжал кулаки, сдерживая себя. Он глубоко вздохнул и сосредоточился.
– Почему ты не брала трубку весь день? – его тон меня напугал – далёкий и отчуждённый.
Я уставилась на Джейка во все глаза. Боже, да он же у меня сел еще утром и выключился. Какая же я глупая!
– Извини, он еще утром разрядился, – честно ответила я, потупив взгляд, щёки покрылись румянцем. Гордость как рукой сняло. На смену ей пришел стыд.
Он выдохнул, будто у него гора с плеч упала, и посмотрел на меня уже иным взором.
– Я волновался, – прошептал он, подходя ближе, касаясь моей щеки.
– Прости, – ответила, закрывая глаза.
Я чувствовала его тепло, его жар тела. Я отдавала себе отчёт в том, что этот нереально красивый и добродушный парень жаждет столь сильно моё тело и мою душу, что я была весьма шокирована. Я понимала, что отныне для меня не будет большего счастья, чем чувствовать, что этот молодой человек любит меня и радуется моему присутствию.
В порыве таких ощущений я поднялась на носочки и нежно поцеловала его припухшие, слегка влажные губы. Он облегчённо опустил вторую руку мне на спину, притягивая ближе. Джейк целовал меня проникновенно и чувственно, будто именно через этот поцелуй пытался поведать мне всё, что творится у него в сердце, какие пламенные фантазии посещали его, и как загорается весь он, когда я бываю рядом, но что самое странное, я понимала всего этого удивительного человека, я будто насыщалась всем им, без остатка. Его тёплый язык обвёл контур моих губ и проник в рот, сплетаясь с моим. Крепкая рука схватила мою попу, я жалобно застонала, желая его в себе, на себе и как можно скорее.
Джейк знал, чего я хочу, но будто наказывал меня, мучил ожиданием, всё больше лаская моё тело. Его губы обжигали кожу шеи, а плотное мужское тело крепко припечатало меня к кирпичной стене. Из моего рта повалил пар, когда я пыталась сдержать крик, от чего Джейк зажал мне рот ладонью, продолжая своё грязное, но такое приятное дело. Его пальцы сдавили сосок через плотную ткань свитера, а другая рука уже нашла край моего нижнего белья.
– Нет, – я попыталась остановить его, но он только безжалостнее надавил на грудь, – не здесь! – я не могла дышать, не могла пошевелиться. Джейкоб полностью овладел моим телом. А мне стало смешно от всей этой ситуации.
Он не стал прокладывать дальше путь к моим нижним прелестям, но зато с ухищрениями принялся за верхние. Он жадно обсасывал мои губы, то нежно целуя их, то больно кусая. Его изворотливый язык изучил мой рот и теперь прокладывал путь от мочки уха до ключиц. Я схватила его за волосы и слегка оттянула. Наконец-то из его горла вырвался отчаянный стон, полный страсти и похоти. Мне жутко льстило, что моё тело так влияет на него. Он дразнил меня долгое время, теперь пришла моя очередь. Я приподняла его голову и схватила зубами нижнюю губу Джейка, не давая возможности поцеловать себя. Мои руки пролезли под его футболку и стали гладить мускулистое тело, так приятно пахнущее тем запахом, что принадлежал лишь ему. Я знала, что он требует разрядки, но никоим образом не позволяла прикоснуться к себе.
– Миа, – зарычал Джейк, вновь придвинувшись ко мне. Я покачала головой и лишь потёрлась о его «друга», – если ты не хочешь, чтобы твои родители увидели, как я сейчас от трахаю тебя здесь, то лучше прекрати, – он еле сдерживался, чтобы не накинуться на меня.
– Ты перестанешь злиться на меня? – спросила я, снова повторяя манёвр бёдрами.
– Да, – он шлёпнул меня по заднице и отодвинулся.
Я застегнула своё пальто и подняла шапку, как ни в чём не бывало. Я видела, как Джейк психует из-за того, что не может владеть мной полностью, но меня это ни чуточку не радовало. Да, я хотела его подразнить, но проблема была в том, что мои запросы схожи с его. После нашего первого опыта, он больше не позволял себе крайности и вольности, что сильно беспокоило меня и обескураживало, словно почву из-под ног выбивали. Мои пальцы сами собой потянулись к губам, когда я вспомнила наш первый поцелуй. Он навсегда останется у меня в памяти, как самое прекрасное событие.
– Ты мне покажешь своё особенное место? – спросила я вполне невинно, чем заслужила его лучезарную улыбку.
– Конечно, – дао ответ Джейк и протянул мне свою ладонь, которую я тут же схватила, ни капли не сомневаясь и всецело доверяя.
Мы в тишине побрели к машине, перепрыгивая лужи с громким смехом, от недавно прошедшего дождя. Сумерки опустились на город, а фонари освещали нам дорогу. В домах по соседству грел мягкий тёплый свет, а жители сновали то в одну комнату, то в другую. Я села в автомобиль на пассажирское место, а рядом Джейк – на водительское. Парень включил музыку и завёл двигатель. Песня была просто чарующая и приковывала слух.
– Кто это? – спросила я, когда Джейк выехал с парковки.
– The Weekend, а песня называется The Morning, – без промедления сказал, делая песню погромче, чтобы полностью в нее вникнуть.
Я закрыла глаза и начала наслаждаться поездкой. С радостью и спокойствием чувствовала на себе взгляд Джейка, но не хотела открывать глаза. Это был такой волшебный момент, полный тайны и загадок. Я ощутила, как мы тронулись с места и улыбнулась каким-то своим внутренним мыслям. Я словно была очень далеко от этого места, погрузилась в свои грёзы и мечты, где миром правят доброта и любовь. Я снова отчётливо видела своего младшего брата, его лучистые глаза, его широкую улыбку без передних зубов. Как же я скучала по нему. Почему небеса забирают всё самое лучшее? По мое щеке стекла слеза. Я так давно не плакала, пытаясь держать все в себе ради родителей, делая вид, что боль исчезла, что глубокая рана зажила, что, наверное, устала терпеть и, наконец, дала свободу своим чувствам. Его смерть уничтожила мою душу, я закрылась ото всех, кто пытался помочь мне, будь он хоть добрым, хоть злым, я никого не подпускала к себе. Я никому никогда не рассказывала о своих чувствах и отталкивала любого, кто хоть немножко проникал в самую глубь моего сознания. Я отказывалась раскрываться и не позволяла себе сломаться окончательно, я не позволяла любить себя и любить самой. Я заботилась лишь о собственной сущности, пока в мою жизнь не вошёл Алекс.
Боже, почему, почему ты ушёл от меня, Ричард? Я уже не сдерживаясь плакала, а Джейк дал мне волю делать, что пожелаю, дал шанс избавиться от оков на сердце, от солёных слёз, душивших меня столько лет. Я открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо Джейка и попыталась улыбнуться, но губы лишь скривились, будто я проглотила дольку лимона. Выглянув в окно, поняла, что мы отъехали на приличное расстояние от моего дома. Вдалеке горели огни города, создавая такую небывалую картину, будто мы очутились в волшебном сне.
– Так просто не бывает, – вырвалось у меня, когда я прилипла к окну, пожирая глазами ускользающий город.
Моему детскому восторгу не было предела. Как бы я хотела, чтобы Ричард тоже всё это видел. Я бы хотела подарить ему целый мир, только если бы он был рядом – живым и здоровым. Но мир не всегда исполняет твои мечты, жестокостью и потерями закаляя характер и, своего рода, делая нас сильными. Я лишь надеюсь, что он видит оттуда – сверху, как по нему скучают и как его любят, даже спустя столько лет. Его не забыли. Я не забыла.
– Приехали, – тронул меня за плечо Джейк.
Мои ноги сами по себе спрыгнули из машины и протопали к краю обрыва, безвольно волоча за собой тело. Я была наблюдателем за Вселенной, за его красотой, за его существенностью и необъятностью. Я посмотрела на небо. Оно было еще прекраснее, чем обычно. Тысячи и тысячи мириад звёзд горели для нас. Мерцающая синева будто бы нависала надо мной, как полотно одеяла, которое дарит защищённость и уют. Несмотря на то, что солнце давно скрылось за горизонт, город не стремится засыпать. Вдалеке сверкают золотым светом окна многоэтажек и остальных многочисленных зданий. По дорогам бесшумно проезжали машины, не нарушая спокойной тишины и умиротворенности.
Я ощутила лёгкую прохладу, когда подул свежий ветерок, принёсший запах сирени. Нет никакой суеты, беготни или тревоги, время будто остановилось в данный момент. Только для нас. Ночь даёт шанс вздохнуть свободно.
– Тебе нравится? – задал вопрос с интересом Джейк, обняв меня сзади.
– Это не описать обычными словами, – я покачала головой, наслаждаясь таким моментом, как сейчас, ведь кто знает, что нас ждёт завтра.
Мы стояли молча, смотря на окружающую природу, которую создал Человек. Сверчки проснулись от дневного сна и закружили над нашими головами, я завороженно посмотрела на круживших насекомых и расплылась в улыбке от удовольствия. Да, сейчас я была счастлива, как никогда. Как же завораживает и вдохновляет такое время суток, как ночь. Ночью рождается страсть, любовь, ночью происходят искренние разговоры, ночь слышит больше всех молитв и надежд людей. Ночь полна событий.
– Я рад, что тебе понравилось, – покраснел Джейкоб, разворачивая меня к себе лицом.
– Шутишь? Да это превосходное место! – воскликнула я, бросаясь ему на шею. – Никто еще не оказывал мне такого доверия. – я чмокнула его в щёчку. – Спасибо.
Джейк аккуратно поцеловал меня в макушку и крепко обнял.
– Знаешь, а ведь я всегда наблюдал за тобой, – вдруг признался он, – ты была такой потерянной в первый год учёбы, – парень покачал головой, погружаясь в воспоминания, – я хотел было подойти и поздороваться с тобой, хотел подружиться и может быть помочь, но Алекс меня опередил, – я рассмеялась тому, как он ревностно это произнёс, – я был расстроен. Честно. Но потом я стал замечать, что ты больше никого к себе не подпускаешь, – он нахмурил брови, посмотрев мне в глаза, – я так хотел узнать, что же творится в твоей маленькой головке. Что с тобой произошло, и кто сделал это с тобой? Я словно на себе ощущал, что тебя что-то мучает и ре отпускает, надеюсь, когда-нибудь ты сможешь довериться мне, как это сделал я. – его тёплые руки обхватили моё лицо. – Миа, я так долго ждал тебя, – а потом он поцеловал меня, словно маленький школьник. Это был невинный поцелуй, поцелуй, которым он выказывал свою привязанность.
– Думаю, когда я решусь рассказать тебе всё, ты будешь немного удивлён, – заверила я, отвечая на его поцелуй. – Но тогда ты будешь уверен, что я доверяю тебе всю себя и свою жизнь, что духовно я только твоя, – грустная улыбка озарила мое лицо.
– Я полюбил тебя еще там на пороге школы, когда ты не знала куда деваться от толпы и смущения со своей клаустрофобией. Тогда я понял, что ты должна быть моей, и это случилось, – Джейк покрывал поцелуями моё лицо, – скажи мне, что это всё наяву.
– Мы стоим на подножии обрыва, наблюдая за ночным городом, освещённые светом звёзд и окружённые светлячками, – прошептала я, – я сама с трудом верю, что это не сон, но если это он, то я не хочу просыпаться.