SCHERZO 10
10/// изысканно-воздушное кружево тленно рассыпается как пепел под желанием пальцев прикоснуться к нему
Музыка: Shawnee Dez – Slipped Up /Sofar Chicago
«Какой бесконечно длинный день был сегодня…» – Люси стояла на своем крошечном балконе с зажатой в длинных пальцах незажженной сигаретой. Звездный мерцающий сумрак пульсировал ритмично и спокойно. Она не готова была еще отпустить загадочное очарование прошедшего дня…
После прогулок по Portobello, когда пришло время расставания, Люси получила от Нины невероятно редкий иллюстрированный учебник астрономии 1851 года. Та, по всей видимости, раскопала его во время их блужданий по рынку в каких-нибудь ветхих коробках со старинными открытками, желтыми письмами и полуистлевшими книжками…
– Нина, что за причуда?! – удивилась Люси. – Ты знаешь, я давно оставила всякие собирательства. И почему астрономия, я же никогда ею не увлекалась!
– Моя дорогая Лю. Тебе не надо этим специально увлекаться. Ты сама из Космоса. Считай, что это нашелся твой родовой паспорт и всегда вози его с собой. Для беспрепятственного передвижения по миру. И на удачу, – Нина грустно улыбнулась и прижала к себе Люси, – я буду опять скучать по тебе. Ну почему ты не останешься жить здесь. Прошу тебя, приезжай чаще.
И вот теперь, аромат трогательного расставания с Ниной и последовавшей позже доброй встречи с Юрой, еще тянулся шлейфом гурмано-эстетического удовольствия. В ноздрях все еще щекотал запах инжира во всем своем дразняще-сладком великолепии с чуть горьковатой тонкой кожицей и розовой мякотью в разломе. Искрились, обдуваемые легким бризом, грани пузатых стаканов со сладострастным инжирным напитком, сваренном с анисом, корицей и гвоздикой. И в ногах, на огромном блюде, кролик в инжирном соусе с грецким орехом, пармезаном и французской горчицей. И скрипящий на зубах песок.
В мыслях Люси проплывали недавние безмятежные часы, проведенные на берегу океана под прохладным солнцем Брайтона. Она внимательно прислушивалась к своим ощущениям.
С Юрием они сидели на берегу океана на тонком, брошенном здесь же на песок, турецком ковре под лениво колышущемся над ними белым балдахином. Юрий был очарован подарком Люси: буро-зеленым изделием в форме уменьшенной копии головы Моаи с острова Пасхи. Внешне оно создавало иллюзию древнего камня, но, вероятно, было сделано из плотно спрессованной бумаги и древесины. Это суровое изваяние, размером с обувную коробку, служило держателем для бумажных кухонных салфеток (они торчали из приоткрытого рта идола). Она разыскала его на развалах блошиного рынка, где они бродили с Ниной в поисках тайных и мистических сокровищ. Антонио достался серебряный винтажный кофейник 1309 года с эбонитовой ручкой – редкой красоты и трогательного изящества. Увидев эту старинную ручную вещицу, Люси не смогла устоять перед великим соблазном обладания. И это был триумф! Антонио не мог сдержать своего восхищения и не выпускал этот сувенир из рук. Замечательным был размер кофейника, он весь умещался на ладони. Люси отлично знала, что Антонио был фанатично предан гейзерным кофеваркам Мокка, изобретенным в начале прошлого века и чрезвычайно актуальным до сих пор. Он гордился своей итальянской коллекцией, разнообразной по цветам и размеру, и утверждал, что вкус приготовленного кофе из одних и тех же зерен в разных кофеварках обладает уникальной индивидуальностью.
После обеда на берегу и прогулки вдоль пляжа, они вернулись в ресторанчик, которым Юрий владел последние пятнадцать лет из тех двадцати, что уже прожил здесь. Антонио колдовал над кофе, а Люси и Юрий расслабленно беседовали на заднем дворе. Юрий, как это регулярно случалось в моменты таких встреч, вспоминал забавные истории из своей чиновничьей (постсоветской и высокопоставленной) жизни, рухнувшей в одно мгновение. С тех пор его мир не исчез, но ограничился британским королевством, за пределы которого он выехать не мог.
– Что говорить, эта тюрьма гораздо комфортнее той, что могла случиться со мной там. Но и из нее уже хочется выбраться. Кажется, у меня все-таки появилась надежда. Дело сдвинулось с мертвой точки, когда у меня появился новый адвокат. Он подъедет скоро, мне нужно бумаги кое-какие подписать.
Каково же было удивление Люси, когда в адвокате, появившемся в дверях через некоторое время, она узнала третьего спутника своего недавнего перелета. Но это уже была не та уставшая, озабоченная мыслями девушка, замахнувшая виски перед посадкой.
В ресторан входила высокая подтянутая женщина, во всем облике которой читался профессионализм и спокойная собранность. Ее звали Даяна. Судя по всему, она не узнала Люси, и похоже, та ее мало интересовала. А вот Люси разглядывала Даяну с удивленным восхищением и женским любопытством. В самолете ее спутница выглядела лет на 27–30. Сейчас же не представлялось возможным с уверенностью определить ее возраст: диапазон расширился, от 25 до 45. Люси терялась, глядя на нее… Красивая фигура, тонкие, крепкие загорелые ноги. Лодочки цвета тягучего красного вина на довольно высоком каблуке, узкая юбка до середины колена царского синего оттенка в тонкую белую полоску и в тон ей рубашка в мелкую красную клетку. Темные густые волосы скручены на затылке в жгут. Совсем непохожа на изможденную перелетами девчонку, как это было в салоне самолета. Спокойное, умное лицо. Внимательный, заинтересованный взгляд, сдержанная речь. Говорит только по существу, четко формулирует вопросы. «Лаконичная, выразительная и исчерпывающая!» – решила Люси. Еще она обратила внимание на ее кольца. На правой руке – кольцо-браслет из черненого серебра, обвивающее нижнюю часть кисти и переходящее двойными спиралями на большой и указательный пальцы. На большом пальце левой руки – серебряное кольцо с антиквенным шрифтом. У Люси было подобное. С особенным шрифтом с засечками, серифами и контрастом в толщине вертикальных и горизонтальных линий, имитирующих рукописную графику. Историю, связанную с этими шрифтами, ей рассказала когда-то автор этих колец, удивительная девушка-ювелир.
– Паломник, Паломничество и Путь – это лишь Я, идущий к самому себе… – Люси прошептала цитату, произнесенную ювелиром. Там она не вспомнила, кому принадлежат эти слова. Но сейчас, стоя на своем тесном балкончике с так и не прикуренной сигаретой в длинных тонких пальцах… Ей пришлось все-таки заглянуть в справочник: это сложное имя – Аттар Фадрид ад-дин Мохаммед бен Ибрахим, персидско-таджикский поэт-мистик.
Да, изначально она выбрала себе другое кольцо. А когда через неделю захотела забрать и это (оно прилипло к ее сознанию и не хотело отпускать), то было поздно. Кольцо уже летело в Москву к новому владельцу. И вот теперь, год спустя, она видит его опять: это кольцо, и того, кто стал ему хозяином.
«Человечество ищет вдохновение не только мечтая о будущем и изобретая новое», – думала Люси, следя взглядом за Даяной, ее пластикой речи и за тем, как она держала себя.
После того как Даяна ушла, Люси сообщила Юрию, что с его адвокатом они вместе летели в самолете. Юрия почему-то возбудила эта новость, и он решил, что должен непременно их познакомить.
– Это было бы полезно для каждой из вас с точки зрения человеческой психологии, – заявил он.
– Common, Юрий! Я не хочу психологии. Ты знаешь.
– Ну, я неправильно выразился. Это было бы просто чрезвычайно познавательное знакомство, я уверен. Ее интересно слушать. У нее парадоксальное мышление и, кажется, энциклопедические знания, которые критически, иногда невероятно, преломляются сквозь призму личного восприятия мира. Но чтобы она захотела говорить нужно, чтобы ее действительно заинтересовал человек и предмет беседы…
– Юрий, ты сейчас понимаешь что мне предлагаешь? Заинтересовать ее?! С какой стати? – развеселилась Люси.
– Не обманывай себя. Я тебя хорошо знаю. Ты уже думаешь о ней, и тебе интересно ее устройство, – парировал он.
– В твоей «коллекции» таких персонажей еще не было, уверяю тебя. – Юрий заговорщически смотрел на Люси и глаза его пылали.
– Давай-ка, мой друг, пока оставим все как есть. Тем более что и времени у меня нет: через пару дней собираюсь лететь в Рим. Там меня, надеюсь, уже ждут сады Ватикана. Может быть, даже на одной из скамеек мирно и благословенно посижу пару безмятежных минут с самим Папой.
Когда вечером Люси вернулась домой, под дверью ее лежала записка от соседа-профессора. На записке стояла дата и время, и был приписан номер его телефона. Он сообщал, что собирается готовить пиццу и приглашает на маленький ужин. Выходило так, что записка была оставлена три часа назад. Ни пиццы, ни новых встреч Люси сегодня уже не хотелось. Наверное, было бы вежливым позвонить, но и этого ей делать не хотелось. Завтра у нее встреча с баронессой в загородном поместье. А сейчас она бы осталась одна, чтобы отдохнуть от эмоциональных встреч и впечатлений.
«Утром привычные два часа дыхательной практики, теплая минеральная вода с лимоном, душ, медитация, ароматный кофе, хрустящие горячие тосты, масло, джем, яйца, и опять кофе пока буду разбирать почту…» – мысли мечтательно текли в ее голове. Наконец Люси щелкнула зажигалкой и поднесла ее к сигарете. Неспешно втянула в себя сладкий, медовый аромат и выпустила тонкое облако дыма в густую синеву опустившегося неба.
«Как же хорошо дома», – Люси облокотилась на балконное ограждение, рассеянно глядя в уличную темноту.
Неожиданно снизу раздался голос:
– Люси, спускайтесь. Если не хотите пиццы, я вас угощу отличным инжиром, – прямо под балконом стоял ее сосед, дразняще покачивая над головой небольшим бумажным пакетом.
«О боже, сегодня инжир меня преследует, я уже не могу даже думать о нем», – мелькнуло в голове Люси.
А ему, наклонившись через перила, она приветливо произнесла:
– Сварите мне из него волшебное варенье, и я готова завтра с вами выпить дневного чаю. Но не сейчас, извините. Я видела вашу записку. Но я вот только вернулась домой. Спасибо за приглашение, мы обязательно съедим вместе вашу пиццу, но не сегодня, а в другой раз.
– Хорошо! Но варенье я варить не умею. А инжир до завтра съем. Спокойной ночи, – весело откликнулся Дэниел.
Потом она долго стояла под душем. Холодная вода. Горячая. И снова холодная… Завернулась в черный толстый халат. Легла на полу перед телевизором и включила старый французский фильм…
SCHERZO 11
11/// невозможная луна без права обратной стороны и фосфор мифической ночи, зажигающий свечу перед рассветом
Музыка: Live at Volksbühne, Berlin /Christian Löffler & Ensemble
Это был короткий, но мучительный сон. Она в огромном стеклянном пространстве, наполненным острыми запахами красных, черных ягод и тонкими вибрациями вселенной. Звуки. Невозможно было определить их источник, он исходил отовсюду и ниоткуда. Свет. Много бездонного вибрирующего света. Все тело пылало изнутри, что вызывало и ужас, и восторг. Голова раскалывалась, было ощущение растущего внутри кристалла, который своими острыми гранями разрывал мозг и легкие. В какой-то момент она стала задыхаться и отчаянно выбросила перед собой руку, освобождаясь от поднимающейся плотной энергетической волны. Резкий взрыв – стекло перед ней с грохотом разлетелось на множество осколков. Она осторожно подошла к разорванному краю, тихо ступая по стеклу, и увидела со звездной высоты зияющую бездну и море сверкающих огней. Люси глубоко вздохнула… Теперь она будет в порядке. Нужно медленно выдохнуть и проснуться…
Люси открыла глаза. Мир вокруг был сонным, тихим и уютным. Она лежала на полу в своем легком теле, со свежей головой. Фильм закончился, и по экрану неторопливо ползли титры.
– Вот теперь самое время для пиццы, – Люси почувствовала острое голодное желание.
Она развернула записку от соседа. Там был размашисто и криво записан его номер телефона. Люси потянулась к телефону:
– Дэниэл? Вы не спите еще? – Люси говорила спокойно, без малейшей мысли о том, что ее звонок может быть неуместен в это время, – Если у вас осталась пицца, я готова обменять ее, например, на коробку московских конфет или бутылку французского джина.
– Люси?! Я рад вас слышать! – прозвучал дружелюбный ответ. Вообще-то, пиццы нет, инжир я съел. Но конфеты и джин вполне могут компенсировать ваше бесцеремонное вторжение в мою ночную жизнь, – она чувствовала улыбку в его голосе.
– О боже! – только сейчас Люси осознала: время действительно неподходящее, чтобы звонить кому бы то ни было, а тем более малознакомому человеку. – Черт возьми, простите! Как-то у меня время разорвалось. Если сладкое и горькое компенсируют вам прерванный сон, я…
– Да подождите извиняться! Вы что, действительно есть хотите?
– Теперь и не знаю… Когда звонила, хотела… вообще-то, да, хочу! Если у вас есть что-нибудь поесть, поднимайтесь, – первая неловкость от бесцеремонного звонка исчезла, и она чувствовала себя свободно. Сонное состояние прошло, Люси уже с интересом отметила развитие нового неожиданного сюжета в своем пространстве.
– Хорошо, я дам вам пищу, – Дэниэла откровенно забавляла возникшая ситуация, – я сейчас поднимусь, будете готовы?
– Ну если вас не испугает отсутствие макияжа, то я уже готова. Правда, кажется сейчас, у меня возможно чувство юмора под наркозом и слегка затуманенный взгляд на реальность, – Люси попыталась пошутить, подбирая тон и слова, – однако… не обращайте на мой вздор внимания. Идите уже, я с благодарностью чего-нибудь съем.
– Отлично. Тогда у вас есть ровно шесть с половиной минут.
– Забавно, – подумала Люси, взглянув на часы, – ну, посмотрим.
Она втягивалась в эту игру. И за две секунды до расчетного времени открыла дверь. Ровно в это мгновение он поднял руку к звонку. Оба рассмеялись.
Дэниэл прошел на кухню вслед за Люси и поставил на стол бумажный пакет.
– Что там? – Люси с любопытством достала из него две глиняных миски, закрытых фольгой.
– В этой, – Дэниэл снял фольгу, достал и положил себе в рот миниатюрный пирожок, – пирожки с капустой и с брусникой, они отличаются по форме. А в другой – вареники с сулугуни и зеленью. Только они холодные, придется разогреть.
– Ого! Это вы все сами, что ли, налепили?! – восторженно воскликнула Люси.
– Нет, это я по бартеру получил. Я сестре – пиццу, она мне – свои изысканные блюда. Она учится в нашем университете, живет здесь недалеко. Она любит готовить и меня подкармливает.
Дэниэл не был навязчивым гостем, а она не была настойчивой в своем гостеприимстве хозяйкой. Но время в неторопливой любопытной беседе переросло в малиновый рассвет с огненными лентами, перепоясывающими небо.
– О! Оба встали из-за стола и ошеломленно смотрели на эту дерзкую для предрассветного утра картину.
– Ну мне пора. Спасибо, Люси. Давайте отдохнем. А если удастся уснуть, сможем прикоснуться к краю вечной бесконечности, за пределами которой силы мироздания ведут свою непрерывную игру… – он произнес последнюю фразу нарочито театрально с обаятельнейшей улыбкой.
– Как это вы сказали! – Люси обожгла его взглядом.
– Не обращайте внимания. Это профессиональная деформация. Мысль, облеченная в слова, теряет свой истинный смысл. Не придавайте словам большого значения. Люди, как правило, не научены слышать то, что за ними. Для этого нужно иметь знания, как создавать истинное слушание.
– А вы, вы умеете? Можете меня научить?
– Умею, – он сказал это так, будто она просила научить ее складывать буквы в слова, – вы этого действительно хотите?
– Мне это необходимо. И еще – научиться думать сквозь мысли, чтобы они проплывали как облака сквозь лучи света от невидимого источника. Понимаете о чем я?
– Понимаю. Выпейте сейчас теплой воды и ложитесь спать. И вот что я еще скажу. Ум – это ловушка для разрушительных эмоций. Страдать от воспоминаний и воображения значит страдать от того, чего не существует.
– Дэниэл, не понимаю откуда вы взялись такой… Но рада, что у меня обнаружился сосед-ученый с мудрым сердцем и талантливым умом. И я хочу попробовать когда-нибудь вашу пиццу! Ладно, идите уже спать, действительно! – и она протянула Дэниэлу бумажный пакет, с которым он пришел. Сейчас из него торчало горлышко бутылки и целлофановый край коробки шоколада.
Когда Люси открыла глаза, от недавнего колдовского рассвета не осталось и следа.
Ближе к одиннадцати позвонила Нора и любезно напомнила, что ждет ее в условленное время в своем загородном поместье. Однако днем, в назначенное время, машина не пришла. Водитель перезванивал дважды и с извинениями переносил встречу. Эти непредвиденные обстоятельства не тревожили Люси. Наконец, она могла никуда не спешить и позволить себе растянуться с книгой в кресле. Люси сварила кофе, намазала на тосты толстый слой масла и включила музыку. Комната заполнилась необычным звучанием английского и грузинского языков. Последнее время ее увлекали новые музыкальные формы современных грузинских музыкантов. Она наслаждалась неуловимой радостью одиночества и хрупкой тишиной набирающего силу дня.
В результате Люси оказалась у Норы не в три, как планировалось, а после шести вечера. Водитель, наконец приехавший за ней, сдержанно извинился за вынужденное опоздание, но ничего объяснять не стал. Дорога, по которой они ехали, была прекрасна, и Люси очарованно всматривалась в мелькающие за окном живописные, но по-английски сдержанные пейзажи.
Нора шла по аллее навстречу двигавшейся к дому машине. Она была в спортивном костюме фисташкового цвета, который выгодно оттенял цвет ее кожи, в нем она казалась еще моложе и стройнее. Баронесса приподняла руку, и машина остановилась. Когда Люси вышла, они вместе вернулись к дому и поднялись на каменное крыльцо. Сразу за тяжелой дверью, открывающейся с легким скрипом, в огромной прихожей пылал камин. Учтивый дворецкий принял черный плащ Люси.
– Пойдемте, я прежде покажу вам дом. Когда все увидите и затем прочтете презентацию проекта, вам будет проще понять, почему я предлагаю сделать выставку здесь. Ну а потом у нас будет время все обсудить, – дружелюбно предложила Нора и добавила, – вы можете остаться до завтра, если захотите.
– Спасибо, здесь очень красиво, и я никогда не бывала в таких домах. Но завтра я улетаю. Поэтому хочу вернуться. Нора, я ничего о вас не знаю. Расскажите о себе. То, что вы захотите сказать, конечно. Что в вашей истории имеет отношение к этой выставке? Вернее, к вашему желанию сделать ее в своем доме.
– Чтобы получить ответы, нужно задавать правильные вопросы. Пойдемте. Вы все увидите. Вы поймете все прежде, чем я стану на них отвечать. Нора взялась за витую бронзовую ручку и потянула на себя массивную резную дверь…
SCHERZO 12
12/// мироздание, пребывающее в безупречном хаотичном порядке, ведущее с нами непрерывную игру, и сотканная из звезд жизнь за всеми его пределами
Музыка: Wish you were here /Buddha Bar Remix
1
Они вошли в просторный зал, посреди которого стоял огромный черный рояль. На льдине. Люси не могла сообразить что это и почему воздух кажется разряженным и синим, снежно-чистым. Они стояли среди иллюзорно раздвигающихся стен, режущих глаз своей яркой многослойной белизной. Рояль выглядел одиноким исполином, самодостаточным среди дрейфующего великолепия. Нигде не было видно обычного концертного табурета. Инструмент был единственным исполнителем роли главного героя на этой сцене. Стена с дверным проемом за их спиной была задрапирована черной с серебром тафтой, спадающей из-под потолка тяжелой волной. Люси вопросительно взглянула на Нору и встретила такой же взгляд, обращенный к ней.
Выдержав короткую паузу, чтобы дать Люси время прийти в себя, Нора неожиданно предложила:
– Знаете, лучше будет, если вы все посмотрите без меня. Заблудиться здесь невозможно. В каждой комнате только две двери: та, в которую вы входите и та, через которую переходите в следующую. Комнат всего семь, в конце я вас встречу.
Она склонила голову, ожидая решения Люси. Люси механически кивнула.
Нора вернулась к двери и скрылась за волнами черной драпировки как за театральным занавесом.
Люси нерешительно подошла к роялю, осторожно подняла крышку и мягко прикоснулась пальцем к клавише. Звук был мощным и чистым. Он долго стоял в воздухе, отражаясь эхом в самом себе и меняя тембр. За мощью продолжающих раздвигаться стен, ей виделось движение теней, из которых вдруг выступили айсберги. А с них поползли ледяные глыбы, с гулом обрушиваясь в ледяную бездну. Люси застыла от неожиданности. Вместе с наступившим затем беззвучием замерло и все вокруг. Она внимательно огляделась и несколько минут стояла в полной растерянности. На глазах рояль стал медленно и без шума опускаться сквозь расступающиеся под ним льдины. Люси резко шагнула в сторону и поспешно открыла следующую дверь.
2
Войдя во вторую комнату, она оказалась прямо перед ослепительно-жарким солнцем. От неожиданности Люси конвульсивно отвернула голову. Перед ней возник, пульсирующий как нерв, закат в сгущающихся сумерках. Ее обдало легкой прохладой, будто кто-то бросил свежестью прямо в лицо. Растущее любопытство заставило Люси развернуться в противоположную сторону и она увидела то, к чему уже, кажется, была готова: дрожащий в предвкушении восход.
«Значит позади меня Луна», – мелькнуло в ее голове. Она обернулась и долго смотрела, как ее тень росла на магическом лунном круге, висящем в черной тайне Вселенной. Люси не спешила покидать эту загадочную комнату и через некоторое время обнаружила, что все четыре состояния существуют одновременно, но видеть их одновременно она неспособна. Каждое возникает отдельно и заполняет все пространство, но только тогда, когда она ориентирует свое внимание по определенной стороне света. Еще через некоторое время она поняла, что может добавлять детали в сюжеты, для этого достаточно вообразить себе что-то… Это было увлекательной игрой… И возрастающее с каждой минутой любопытство толкало ее двигаться дальше.
3
За третьей дверью она очутилась в плотном тумане. Люси слышала шум струящейся сверху воды. Прямо перед собой она разглядела валун с гладкими краями, положила на него ладони. Бок его оказался теплым и тонким как скорлупа, под ней пульсировала жизнь, и казалось, что камень дышал! Она присела рядом и стала напряженно всматриваться в туманную завесу вокруг. Наконец перед ней проступили очертания стены. Во всю свою высоту и ширину она представляла гладкий скол оникса, по которому сверху катилась вода тонким бесконечным потоком… Это было завораживающее зрелище по своей лаконичной и завершенной красоте. Люси сидела, пока туман не исчез совсем. И тогда она увидела под ногами бурую потрескавшуюся землю, похожую на черствую корку черного хлеба.
Люси встала, ее волнение нарастало. Она не видела двери и пошла в полном смятении вдоль стены, совсем близко к ней, почти вплотную. Пространство этой комнаты было причудливым образом искривлено, здесь не было ощущения границ. Но двигаясь так какое-то время, она вдруг уткнулась лбом в дверь, которая стала со скрипом, очень медленно открываться, проявляя для Люси новую картину.
4
Прямо перед ней, в нескольких шагах от одной до другой стены проходил широкий желоб, по которому тек огонь. Именно так. Как течет лава. Люси видела, что следующая дверь была на другой стороне этой огненной змеи и не понимала, как она сможет туда попасть.
«Об этом мне, видимо, не надо думать», – решила Люси. Сейчас она стояла, запрокинув голову в окружении стройных стволов корабельных сосен, кроны которых с трудом различала. В эту поднебесную бесконечность ее взгляд проникнуть уже не мог. Но зато, посмотрев вниз, она разглядела совсем другое. Под ее ногами, под толщей темного густого коричневого стекла, текла жизнь. Сначала она присела на корточки и увидела переплетающиеся между собой и уходящие глубоко внутрь корни. Потом Люси легла на живот и прижалась лбом к стеклу. Там, между корнями пульсировала беспорядочная жизнь множества насекомых: они откладывали личинки, рождались и умирали. Здесь возникали и рушились их маленькие города. На ее глазах корни росли и множились новыми молодыми побегами, меняя устройство микромира, но не мешая течению многомерной параллельной жизни. В кажущемся хаосе был очевиден совершенный порядок.
У Люси кружилась голова. Она поднялась и двинулась вперед, переживая увиденное. Уже взявшись за ручку двери, неожиданно для себя остановилась и медленно повернулась… За ее спиной пылала огненная лава. Руки Люси предательски затряслись. Как она могла перейти через этот огненный желоб.
«Это невозможно! – Она была не в силах отвести взгляд от движущегося огненного пламени. – Когда-нибудь я смогу найти этому объяснение, – думала Люси, пытаясь успокоиться».
5
И она вошла в пятую дверь: будто нырнула в море ароматов. Горькая полынь, перец, табак, древесина, кожа… Другие, накатывающие волнами запахи, она не смогла узнать. Тогда Люси стала втягивать их в себя и задерживать дыхание, смакуя и наслаждаясь. Ароматы перемешивались и слоились, то усиливаясь, то отпуская чувственное напряжение. Люси стояла по щиколотку в буро-зеленом мхе. Она скинула туфли и утонула в мягком, ласково щекочущем кожу, ковре. Из него вырастали невиданные цветы. Как паутина стебли тянулись вверх и раскрывались удивительными бутонами. Лепестки их переплетались, образуя над головой причудливые радужные облака. Люси слышала ритмичное биение своего сердца и пульсацию крови. Она дышала медленно и глубоко, надолго задерживаясь на каждом вдохе и выдохе. Она чувствовала: кто-то или что-то добродушно наблюдает за ней… «Ух ты! Совершенно ясно, что это я сама наблюдаю за собой, вернее, за своим физическим присутствием в абсолютно нереальном, но таком неизбежно реальном сейчас для меня мире. Непривычное, но удивительно естественное состояние», – она чувствовала как теплая волна, закручиваясь по спирали, поднимается по ее позвоночнику.
6
Люси оказалась в полной пустоте, где повсюду вибрировал звук вечности: «Мана…»
Ни тогда, ни потом она не могла вспомнить, как оказалась в следующей комнате. В полумраке, на низкой деревянной подставке, лежала непомерно большая открытая книга. Ее страницы светились фосфорическим светом. Сквозь них проступали таинственные знаки. Какие-то из них исчезали и на их месте появлялись новые… Обстановка комнаты завораживала и успокаивала. Люси долго сидела на низкой приставной скамейке из редкого амарантового дерева перед книгой, внимательно всматриваясь в ее страницы. Она не прикасалась к листам. Несколько раз они сами переворачивались, будто кто-то предлагал прочесть и понять то, что могло быть важным именно для нее. Потом книга захлопнулась и ее фосфорический свет пропал. Люси увидела переплет, похожий на персидский ковер (истертый временем, но сохранивший свою утонченную красоту). В центре обложки был вмонтирован большой алмаз, он мерцал глубинно-синим светом, затем вспыхнул и погас. Люси поняла, что пришло время уходить.
7
В последней комнате Люси почувствовала себя так, будто вернулась из долгого путешествия по Вселенной в привычную земную обстановку. Вокруг царил легкий бардак. Квадратный деревянный стол, наподобие тех, что продают в IKEA, был завален разного рода книгами, художественными альбомами, журналами и подшивками старых газет на разных языках. На стенах висели черно-белые и цветные фотографии, карандашные рисунки. В углу было устроено что-то вроде барной стойки, где стояла кофемашина и термос с чаем. Еще было 3 пузатых стеклянных банки с разным печеньем. А в деревянной прямоугольной коробке лежал шоколад и конфеты. На стене висел небольшой телевизор; он был включен, но без звука. Шла реклама. Из-за стены слышалась музыка, блюзовый, очень приятный мотив. Примечательным было наличие в комнате самых разных стульев: от дизайнерских, (старых и антикварных) до современных (массового производства).
Люси налила себе кофе. После всего увиденного забавно было обнаружить здесь бумажные стаканчики. Она взяла пару печенек и присела к столу. Пока пила кофе, перебрала несколько ближайших стопок и думала: «Интересно покопаться в этом хаосе».
Здесь были и старые учебники, и словари, и свежие издания книг от неизвестных Люси авторов. Попалась пара трудов по философии, детские сказки и старинные кулинарные рецепты. Люси обрадовалась, когда под огромной книгой по медицине увидела две тоненькие: «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».
Это было очень красивое издание. Она развернула первую книгу и увидела стремительную надпись прямо поперек страницы.
«…жизнь – это только игра нашего воображения,
и я хотела, чтобы вам она понравилась.
сыграйте в эту игру…
Это для вас, Люси, от меня.
Нора»
Люси взяла обе книги и направилась к выходу.
Там, в совершенно пустой, очень светлой комнате с оштукатуренными стенами, сидя на старом венском стуле, ее ждала Нора. Она поднялась навстречу Люси и широко улыбнулась.
– Вас не было два часа! Ну пойдемте, мы поужинаем в саду, уже накрыт стол. И вы мне все расскажите.
– А эта комната, – Люси развела руками, – видимо, та, которую вы предлагаете использовать для моей выставки? – она улыбнулась в ответ Норе. – И вы уже знаете, что я скажу: «Да, я согласна!».
– Ну, я очень на это рассчитывала!
– И спасибо за эти книги, – Люси прижала их к груди и смеясь замотала головой. – Нора, расскажите, я не понимаю, ну как вы это делаете?!
– Идемте. Альфред приготовил нам удивительный ужин, я уверена, вам понравится. Ну и потом я все-таки хочу показать вам свой дом, тот дом, где я живу в привычном нам мире.