Что было потом, не помню. Очнулась в кровати. Рядом спал Ивэлен, а я лежала на его плече. Как такое могло произойти?
Вскочив, разбудила его. Хорошо, что я и он были в одежде, иначе не знаю, чтобы с ним сделала.
– Прости, – промямлил он, протирая красные глаза. Видимо, мало спал. – Уснул.
– Почему ты в моей комнате?
– Я не мог оставить тебя в таком состоянии. С трудом удалось тебя успокоить и не дать тебе убить себя.
– Спасибо, что не дал совершить глупость. Я явно была не в себе. Теперь рассказывай, что случилось с Элиазаром.
Мой голос звучал холодно. Ни одной эмоции.
– Я пока не могу ответить. Но с ним явно что-то произошло. Надо выяснить – что. Пойдем позавтракаем. Потом будем думать.
– Я не хочу.
– Надо. Ты же не собираешься сдаваться? – заглянув мне в глаза, он встал с кровати и подал мне руку…
У меня совсем не было аппетита. С трудом проглотив немного пирога, запила соком. Не успели мы покинуть столовую, как появился седовласый старик. Низко поклонился.
– Госпожа. Ты должна что-то сделать. Элиазар убил несколько человек. Он никого не впускает в дом. Если ты ничего не предпримешь, нам придется убить его.
– Что? Элиазар убивает людей? Как так? – в ужасе пробормотала я. Теперь я точно знала, что что-то с ним произошло. И это что-то – слишком жестокое и кровожадное. Оно завладело моим возлюбленным. – Ивэлен, перенеси меня в подземелье. Я попробую переместить туда Элиазара. Другого выхода пока нет…
Я заглянула через решетки и увидела небольшую комнату с тусклым светом и узкой кроватью.
– Других комнат нет?
– Каких именно? – спросил охранник.
– Побольше и с нормальной кроватью. Мне эта комната не нравиться.
– Есть одна, но нужно разрешение начальника.
– Считай, что оно у тебя есть. Покажи мне комнату.
Он что-то пробурчал себе под нос, недоверчиво глянул на меня и заковылял в другой конец каменного коридора.
– В ту камеру помещаются заключенные накануне казни. Это как бы подарок перед тем, как умереть. Там есть душ и мягкая кровать.
Он остановился, я оглядела комнату. Вместо двери – решетка. Широкая кровать, стол. За ширмой видимо душ.
– Это получше. Теперь запри решетку.
– Это еще зачем? Там же никого нет, – возмутился охранник.
– Делай, что говорю, иначе займешь соседнюю комнату, – рыкнула на него.
Он быстренько принялся выполнять указания. Повесил на засов огромный замок и замотал его цепью. На цепи защелкнул еще один замок.
– Хочу тебя предупредить: в подземелье магия нейтрализуется.
– Теперь отойди дальше, – рявкнула, игнорируя его.
Я сосредоточилась. Представила Элиазара в камере. Открыла глаза.
Мой возлюбленный огляделся, поняв, где находится так зарычал, что мне пришлось закрыть руками уши.
– Прости, любовь моя. У меня нет другого выхода.
– Я же просил тебя убраться прочь из моей жизни, – метнулся он к решеткам и так в них вцепился, что я увидела, как по металлическим прутьям течет кровь.
В глазах полыхала ярость. Зрачков не было. Только чернота: жгучая, всепоглощающая.
Не в силах смотреть на это, я кинулась бежать к выходу. Ивэлен встретил меня у входа в подземелье, и я уткнулась лицом в его грудь. Слезы душили. Боль разрывала грудь. Сердце яростно колотилось, казалось еще немного, и оно вырвется наружу…
С трудом успокоившись, попросила Ивэлена проводить меня в дом Амелии.
В доме были люди. Замывали кровь. Как я поняла, кровью был залит пол и во дворе виднелись пятна. Видимо, это кровь тех, кого убил Элиазар. Трупов не было. Скорее всего их унесли. Амелия лежала на широкой скамье.
Я подошла и вгляделась в ее лицо. Красивые черты лица даже время не смогло изменить. Она была как живая. Казалось, сейчас проснется, встанет, улыбаясь начнет накрывать на стол. Расскажет веселую историю про сына, и мы вместе будем смеяться. А потом войдет Элиазар. Мы все обнимемся и будем дружной счастливой семьей…
Я громко разрыдалась, не в силах устоять, упала на колени, прислонившись лбом к прохладному полу.
– Прости меня Амелия. Я разрушила твой мир. Я все испортила. Как мне искупить вину? Что сделать? Я на все согласна.
– Ореолла. Ты ни в чем не виновата, – донесся до меня еле распознаваемый мужской голос. Я не смогла разобрать чей.
Ощутила, как меня кто-то поднял на руки…
Очнулась в кровати. Ивэлен спал рядом со мной. Голова была мутной, мысли разбежались. Меня била дрожь. В горле пересохло. Облизнула растрескавшиеся губы. Хотела встать, но тело не слушалось. Ивэлен открыл глаза.
– Но наконец-то ты пришла в себя! – улыбнулся он.
– Я хочу пить и мне холодно.
– Сейчас, потерпи чуть-чуть, – соскочив с кровати, он протянул мне стакан сока. Я сделала несколько глотков, сморщилась. Казалось, что вместо сока выпила жидкие осколки стекла, царапающие горло. Ивэлен укутал меня пуховой шалью. – Ты как, встать можешь, или завтрак сюда принести? – протараторил он, отчего у меня закружилась голова.
– А почему я не могу встать?
– Ореолла. Ты больше недели была без сознания. Бредила. Но не это самое страшное. У тебя поднялась очень высокая температура. Никто не мог ее сбить – ни лекари, ни маги. Мне пришлось погружать тебя в ледяную воду и держать в ней, пока она не нагревалась. Вновь заполнять льдом и снова погружать. И так несколько суток подряд. Ты чуть не сгорела заживо. Только вчера температура спала. Что же ты делаешь с собой? Нельзя так.
– Ты раздевал меня?
– Да. Прости, мне пришлось.
– Когда мужчина смотрит на обнаженное тело девушки, он хочет прикасаться к нему, целовать. Так когда-то сказал Элиазар. – Ивэлен не ответил, лишь опустил голову. – Ты что-нибудь выяснил о Элиазаре?
– Нет. Мне было не до этого. Я не отходил от тебя. Для меня ты была важнее, чем собственная жизнь. Но приходил Валес. Это маг, следящий за заключенными. Он сказал, что Элиазар прежний лишь во сне. Он, когда спит, зовет тебя. Просит простить его. И еще… тебя навещали твои родители.
– Я хочу услышать голос Элиазара.
Сердце екнуло и пропустило удар. Как же сильно я тосковала по нему. Не успела насладиться встречей, как нас снова разлучили. Кто мог это сделать? Почему? Разве мы не заслужили быть счастливыми?
– Мы отправимся с тобой на Нижний мир, но давай ты вначале чего-нибудь съешь. Хорошо?
– Ладно, – согласилась я и попыталась встать.
Только вот ноги меня не держали. Ивэлен вынес меня на руках в сад, усадил на скамью в беседке, куда нам вскоре принесли завтрак…
На Нижний мир мы переместились на следующий день к вечеру. Я была в порядке, как думала. Ноги не дрожали. В голове прояснилось и вроде паника и истерика ко мне не подступали. В общем, я держала себя в руках.
Ивэлен остался снаружи. Меня проводил маг в уютную комнату, скорее всего предназначенную для охранников и велел ждать.
Когда Элиазар уснул после дозы снотворного, которое давали ему каждый день, меня проводили к камере. Через решетки я видела Элиазара, лежащего на кровати. Сон его был беспокойным. Он метался, стонал. Но вот успокоился, и я услышала его голос:
– Жизнь моя, любимая, прости, – опять стон.
Я поняла, что он плачет. Хотела кинутся к нему, обнять, сказать, что все будет хорошо. Маг остановил меня и покачал головой.
– Тише. Ты его разбудишь. У него очень чуткий сон. Даже сильное снотворное не помогает, – еле слышно прошептал он.
Я кивнула, стараясь сдерживать слезы. Слезы надежды. Теперь я точно знала, что Элиазар любит меня. Во сне он настоящий…
Глава 23
– Где тот клинок, которым Амелия…
– Он во дворце. Сейчас принесу. – Ивэлен вышел и вскоре вернулся, держа в руке сверток. – Не прикасайся к клинку.
– Почему? Ты считаешь причина в нем?
– Вполне вероятно. Я никогда не видел таких клинков. Не мешало бы выяснить – откуда он.
– И как мы это выясним? – я аккуратно развернула плотную салфетку. – И вправду необычный.
Словно из черного идеального зеркала лезвие формой языка пламени, остро отточенное с двух сторон отражало искаженный образ моего лица. Рукоять прозрачная, а внутри как будто пульсирует кровь. Казалось, она искала слабое место, чтобы вырваться наружу. От клинка исходила зловещая мощь, завораживающая и подавляющая эмоции. Клинок явно жаждал крови. Меня передернуло. Я поспешила завернуть его в салфетку. Сразу стало легче даже дышать.
– Может, обратимся к магам?
– Я не хочу на Нижний мир, – нахмурилась и сжалась, словно от ледяного порыва ветра.
– Хорошо, давай я сам попробую выяснить. Тебе не мешало бы отдохнуть.
– Наверное, – кивнула я.
Ивэлен проводил меня до спальни, помог лечь на кровать, сам же переместился на Нижний мир. Я закрыла глаза. Сама не заметила, как провалилась в сон, где был Элиазар. Он обнимал меня, целовал. Мы смеялись. Были счастливы. Вдруг я увидела ужасающий образ, по всей вероятности – женский. Она схватила Элиазара и потащила к себе. Он сопротивлялся, но она была сильнее. Я не могла даже шевельнутся.
– Помоги мне любимая, – простонал Элиазар, протягивая ко мне руки.
– Тебе никогда его не вернуть.
Женщина злорадно рассмеялась, и я проснулась.
Меня била дрожь. Сердце выпрыгивало. Зверек метался на моей груди.
– Ну, ну, успокойся Милочек, – погладила я ласкана по шерстке. Зверек затих, скрутившись в калачик. Я водила пальцами по шерстке и вновь уснула. Больше кошмар меня не мучал…
Проснулась рано утром. Ивэлен спал рядом со мной. Его рука покоилась у меня на животе, отчего я возмутилась.
– Ивэлен! – Он соскочил с кровати, с трудом держась на ногах. Видимо, я его перепугала. – Ты опять спишь со мной, да еще и обнимаешь? Не надо, я в порядке.
Он встряхнул головой, доковылял до кресла, присел.
– Ты не в порядке. С тобой что-то происходит. Ты проспала почти двое суток.
– Прости, – пролепетала. Мне стало стыдно за свое поведение.
– Не страшно, – отмахнулся он, массируя уголки глаз. – Главное, что ты проснулась. Я не мог тебя разбудить, как не старался.
– Ты что-то узнал о клинке?
– Нет. Никто не знает, откуда он. Одно точно ясно, что он не из мира людей.
– Может, его выковали в Поднебесье?
– Сомневаюсь, но проверить не мешает.
Ивэлен потер лоб, провел рукой по лицу.
– Ты долго спал?
– Пару часов, наверное. За двое суток.
– Я тебя измотаю. Ложись поспи. Я пока прогуляюсь по саду… Возражения не принимаются, – заметив его недовольство, зацокала языком. – Я хорошо себя чувствую. Не переживай. Хочешь, можешь поспать на моей кровати, – улыбнулась я, встала.
Я ощущала в себе бодрость и прилив сил.
– Только обещай, что если что-то вдруг…
– Я тебя обязательно разбужу. Обещаю…
Я прогулялась по саду. Позавтракала и даже погрустила, пока спал Ивэлен. Он проснулся во второй половине дня и мы, пообедав, переместились в Поднебесье.
Ивэлен остался ждать меня в приемной, а я отправилась на разговор с родителями. Мать, увидев меня, разрыдалась. Она кинулась меня обнимать, отчего я оторопела.
– Прости пожалуйста меня. Прости, – сквозь слезы шептала она.
Я стояла как вкопанная, не понимая происходящего.
– Так это ты виновата в том, что случилось с Элиазаром? – с трудом справляясь с голосом спросила я.
– Нет, я не причастна к последним событиям. Если бы я знала, чем все обернется, я бы так не поступила. Когда увидела тебя умирающую, поняла, насколько ты мне дорога. Прости, девочка моя. Я не сознавала, что могу сломать тебе жизнь. Ведь мои поступки чуть не убили тебя.
– Если не ты виновата, то кто?
Я себя не узнавала. Мама назвала меня своей девочкой, просила прощения. Почему ничего не испытываю? В моей душе холод и пустота. Голос ровный, без эмоций. Ведь совсем недавно я за такое отношение к себе облила бы ее слезами. Была бы счастлива. Почему же сейчас равнодушна?
– Я не знаю, но обещаю выяснить. Я соберу всех магов. Они найдут виновника.
– Откуда этот клинок? – передала ей сверток. – Только не касайся его.
Мать осторожно развернула сверток, вгляделась в него и тут же замотала обратно, передав его мне.
– Нет. Этот клинок не из Поднебесья. Вероятнее всего он из мира духов.
– Интересно, как он мог попасть к Амелии? Ведь я его не видела, а мы вместе накрывали на стол. Его точно там не было. Но Амелия взяла его со стола. Она не покидала комнаты, – словно провалилась в воспоминания и ощутила как слезы подступают. Встряхнула головой.
– Позовите Гастера, – услышала я голос мамы. Через несколько минут вошел взъерошенный парень. – Ореолла, дай ему клинок. – Я машинально протянула сверток. – Надо проследить его след от начала до конца. Справишься?
Гастер посмотрел на клинок изучающим взглядом.
– Я постараюсь. Но на это уйдет много времени. Клинок из мира духов, след туманный, не четкий.
Он отдал мне клинок…
К ночи мы вернулись на остров. Я была разбита, выжита словно лимон. Мысли роились, возникло много вопросов, на которые нужно было найти ответы. Но где их искать? Я не знала.
– Ивэлен, давай завтра посетим духов. Может, они дадут подсказку.
– Как скажешь. Ореолла, можно мне с тобой спать? Обещаю, обнимать не буду. Так мне будет спокойнее и я смогу поспать. В другой комнате вряд ли мне удастся уснуть.
– Тебе виднее… Ивэлен, я люблю Элиазара и буду бороться за него до последнего. Не забывай об этом, хорошо?
– Я знаю, – удрученно ответил он, опустив голову…
На следующий день как и планировалось, мы переместились к руинам. Я подошла к плите. Тишина.
– Эй, духи, вы где? – в ответ эхо. – Ау!
Я стояла и не знала что делать. Духи не отзывались, как бы я не просила. Даже холод не ощущался. Казалось, что они ушли. Но это было ни так. Духи не хотели давать мне советы, либо сами не знали их. А может, у меня нет будущего и им просто нечего сказать?
– Ну что они сказали?
Я взяла Ивэлена за руку.
– Духи не захотели со мной говорить. Возвращаемся домой…
Я не находила себе места. Хотела спросить у Габара, но он не явился, как я не просила. Оставалось одно – самой отправиться в Царство Мертвых.
– Нет, нет, Ореолла! Нет! Ты понимаешь, что из Царства Мертвых можешь не вернуться! – на повышенном тоне возмущался Ивэлен.
– Почему? Прошлый раз вернулась, – пожала плечами я.
– Это был прошлый раз. Ты посетила мир духов, чтобы освободить родителей. Сейчас другое. Царство Мертвых не Поднебесье и не Нижний мир. Его нельзя навещать когда вздумается. Пожалуйста, милая, откажись от этой затеи. Прошу тебя, – простонал Ивэлен, чуть ли, не встав на колени.
– Ивэлен, прекрати. Истерики только не хватало. Все следы ведут в мир духов. А где следы, там и все остальное. Только там я смогу выяснить правду и возможно, помочь Элиазару. Как ты не можешь понять, без него мне нет жизни. Я живу лишь надеждой, что смогу все исправить. Не будет надежды – не будет и меня.
– Я люблю тебя. Как бы…
– Не надо, Ивэлен. Ты хороший парень и я тоже люблю тебя. Но как мужчину я люблю Элиазара. И всегда буду его любить, пока бьется мое сердце. Я ухожу. Прости, если чем обидела. И еще, присмотри за моим питомцем. Не грусти. Я вернусь. Все будет хорошо.
Я отдала ему зверька, схватила сверток с клинком и выбежала из дворца. Не хотела видеть, как Ивэлен страдает. Мне тоже было тяжело. Я привыкла к хранителю. Но любила его как брата.
Добежала до места, где когда-то вызывала проводника. Села на прогретую за день землю и разревелась. Боль душила, сердце ныло. В душе скребли кошки острыми коготками.
Солнце устало клонилось к горизонту. Море играло бликами заката. Голосистые чайки приветствовали, стараясь поднять мне настроение. Я осознавала, что это может быть последним, что я вижу. Подсознательно понимала, что могу не вернуться из мира духов. Но это было неважно. Я должна вырвать из лап чудовища моего возлюбленного. Пусть даже ценою своей жизни. А если судьба отнесется благосклонно, значит мы встретимся и будем счастливы как когда-то. Зажмурилась что было сил. В висках прострелила боль. Она привела меня в чувство.
Нарисовала символ, заполнила круг кровью и вызвала проводника. В кругу появилась девушка. Честно сказать, я этого не ожидала.
– Я перемещу тебя в мир духов, потому что не имею право отказывать желающим туда попасть. А вот назад не надейся на мою помощь, – пропела она, явно надсмехаясь.
– Это неважно. Найду способ выбраться.
– Как знать, – захихикала она, схватив меня за руку…
Глава 24
– Имя?
– Ореолла.
– Тебя нет в списках. Ты еще жива.
– Вы меня порадовали, – улыбнулась. – Я иду к повелителю Седьмого круга.
– Налево.
– Спасибо, – склонила я голову, и старик слегка улыбнулся.
Мне вновь пришлось пройти по ужасному коридору. Но когда он закончился, я ворвалась в кромешную тьму.
– Огни не светятся. У Габара не осталось надежды, – ужаснулась. Проскользнула мысль, что я не смогу выбраться из мрака. Буду скитаться здесь, пока не исчезну. Я никогда в жизни не испытывала такого страха. Казалось, воздух стал липким. Им невозможно было дышать и я стала задыхаться. Ноги не держали. Я села и разрыдалась. Отчаяние давило на меня со всех сторон. В памяти всплыл образ Элиазара. Он спас меня. Вытянул из собственного мрака. Помог справиться со страхом и негативными эмоциями.
Я ощутила, как силы вернулись ко мне вместе с целью. Встала, представила в руке большой факел, и он появился. Только толку было мало. Тропинки не было. Куда идти, я не знала. Пошла вперед.
Долго бродила впотьмах. Возможно ходила по кругу. Но я не сдавалась. Вдруг свет от факела что-то зацепил. Приблизившись, поняла, что это ворота. Прошла по каменной тропинке, открыла дверь. В замке властвовала тьма.
– Габар! – крикнула я. В ответ эхо. Страх пробрался в душу. Я прошла в комнату с мебелью. Габар лежал на диване. Веки сомкнуты. – Габар! Проснись, – трясла его за плечи. Но он не просыпался. Я засунула факел в держатель на стене и вновь подошла к Габару. Разрыдалась, продолжая его трясти. Он не реагировал. – Проснись! Ты не можешь умереть, ведь ты уже мертв.
– Ореолла? – послышался тихий голос.
– Ну наконец-то, – еще хлеще разрыдалась, захлебываясь всхлипами, сползла на пол возле дивана, закрыв руками лицо.
– Освещение.
Тут же замок залился ярким светом. Свет резанул по глазам. Габар подхватил меня на руки и усадил на диван.
– Ореолла, любимая моя племянница. Что привело тебя ко мне? – встревоженно говорил он, стирая слезы на моих щеках. – Ну все, все! Успокойся. Моя воинственная, бесстрашная девочка.
Я всхлипнула.
– В твоей душе тьма. Огоньки надежды потухли. Почему?
Он посмотрел на меня таким страдальческим взглядом, что у меня защемило сердце.
– Больше нет надежды. Моя любимая никогда ко мне не придет.
– Почему? Я думала, она с тобой.
– Нет. Она там, откуда ей никогда не выбраться.
– Душа Элиазара, по всей вероятности, тоже там, – размазывая слезы по щекам, старалась успокоиться.
– Элиазар пострадал? От клинка?
– Да. Он порезал руку, когда вытаскивал его с груди матери. Я хотела дать ей свою кровь, но Элиазар не позволил. Он разорвал между нами связь. Теперь нет на мне заклятия «Верности». Когда он бодрствует, превращается в монстра. Не в прямом, конечно смысле. Поступками. Он убил несколько невинных людей. Я поместила его в подземелье, иначе бы его убили. Только во сне он настоящий. Меня зовет, просит прощения. Называет ласковыми словами. Я не смогла найти ответов в мире людей, вот пришла к тебе. Что мне делать? Как помочь Элиазару и Амелии?
– Дьяволица Жуазель. Властительница Первого круга. Жестокая, ненасытная. К ней попадают самые отъявленные преступники: насильники детей, маньяки, кровожадные убийцы. Но они не собственность Дьяволицы. Рано или поздно покинут ее круг. Элиазар, Амелия и им подобные никогда не избавятся от нее. И неважно, что Элиазар жив. Ему гораздо тяжелее. Освободить их можно только убив Дьяволицу. Но, тебе не справиться с ней.
– Почему? В любом случае, я попытаюсь.
– Ореолла. Жуазель не я. Она слишком кровожадна, жестока, опасная хищница. Она питается болью и страданием. Первый круг пропитан этим. Понимаешь, о чем я говорю?
– Неважно. Я все равно пойду к ней. Мне не жить без Элиазара. Так пусть я погибну. Главное спасти его и Амелию. Ради этого стоит рискнуть.
В комнате зависла тишина. Габар прикрыл глаза.
– Клинок Жуазель у тебя с собой? – после паузы спросил он.
– Да, – я вынула из наплечного мешка сверток, положила на стол.
Габар взял его, развернул и вновь завернул в салфетку.
– Мощный артефакт. Выплавлен из боли и страдания. Закален в ее крови. Как же он попал в мир людей? За него Дьяволица однозначно потребовала высокую плату.
– Мне интересно знать, как он попал к Амелии? Ведь его не было. И я больше чем уверена, она не собиралась лишать себя жизни. Это клинок заставил ее сделать.
– Вполне вероятно.
– Мама обещала найти того, кто подсунул клинок.
– Ты помирилась с матерью? – Бровь Габара изогнулась.
– Это она со мной помирилась. Плакала. Просила прощения.
– Интересный поворот события. И что же повлияло на мою непробиваемую сестру?
– Она увидела меня умирающей.
– Ты хотела покончить жизнь самоубийством? – не скрывал удивления Габар. – Ореолла! Я в это не верю.
– И правильно делаешь. Не собиралась я себя убивать. Меня что-то хотело убить. Вернее, сжечь заживо. Мой хранитель больше недели держал меня в ледяной воде. А я была без сознания.
– Сжечь? Элиазар чем резал руку, когда разрушал заклятие?
– Клинком этой Дьяволицы.
– Это она хотела тебя убить. Через кровь. Ненасытная тварь… Раз она пыталась убить, значит, опасается тебя.
Габар помассировал виски, сморщился.
– У тебя что, голова болит?
– Нет, – ухмыльнулся он. – Я пытаюсь вспомнить – чем можно убить Дьяволицу. Не помню, хоть убей.
– Ты и так мертв, – хмыкнула я.
– Ореолла, мне нужно отлучиться. Думаю, это не займет много времени. Хочешь, я провожу тебя в одно место. Тебе должно понравится. Либо отдохни здесь.
– Я не хочу отдыхать.
– Ну, тогда пошли, – подал он руку, улыбаясь.
Он провел меня по замку и вывел к двери. Открыл ее. Я сделала шаг и замерла от восхищения. Я находилась в невероятно красивом саду. Все цвело. Даже аромат цветов улавливался. В саду я увидела людей, по все вероятности – садовников.
– Вот это да! Сад в аду! Да еще какой сад.
– За садом огромный город. Он тоже очень красивый и утопает в зелени садов. Там живут благочестивые души тех людей, которые при жизни стали случайными виновниками убийства. Им не место в аду и в рай дорога заказана.
– Это как? Разве такое бывает?
– Бывает, – хмыкнул он. – Представь себе человека благочестивого, доброго. Он куда-то спешит. Вернее, бежит со всех ног. Случайно задевает прохожего. Прохожий падает и стукается головой. Умирает. Как думаешь, этот человек, из-за которого погиб другой ни в чем не повинный, попадет в рай?
– Не знаю. Никогда не задумывалась об этом.
– Нет. Он попадает ко мне. Я ведь тоже из числа таких людей. Я убил не умышленно, и во все этого не хотел. Я раскаивался, сожалел. Только толку с того, прошлого не вернуть. Таких случаев очень много.
– Да уж, мне в таком месте точно не жить после смерти.
– Думаешь, прямиком в рай попадешь?
– Нет, в ад. К Дьяволице. Я много убила людей, при чем по своей воле.
– Эти люди были безвинны?
– Стражники, воины, разбойники, пираты, работорговцы. Я не знаю, безвинны они или нет.
– Тебе не о чем беспокоиться. Эти люди сами дали согласия на смерть. Знали, на что шли. Вот если бы ты убила жениха, жаждущего любви и ласки – другое дело. Ты останешься в саду, или отдохнешь?
– Я бы лучше душ приняла. Если это возможно.
– Для тебя нет ничего невозможного, – улыбнулся Габар. – Пошли, провожу.
Пока Габар отсутствовал, я успела накупаться и даже выспаться. Одна была загвоздка – у меня не было с собой расчески. И зеркала не нашла. Слегка распутав волосы, пригладив их насколько возможно, я ждала Габара. Как не странно, мне совсем не хотелось ни кушать, ни пить. К чему бы это? Ведь времени прошло достаточно много. Или нет?
Габар вошел в комнату, взглянул на меня оценивающим взглядом, улыбнулся. Положил на стол сверток с клинком.
– Такой ты мне больше нравишься, – улыбаясь, он подошел, поправил еще слегка влажные локоны.
– Почему я не голодна?
– Ты насыщаешься духовно, – хмыкнул он. – Тебя подпитывает энергия Вселенной.
– Тебя тоже подпитывает Вселенная, или как мне говорили, ты питаешься болью и страданиями?
– Меня подпитывает Вселенная. Болью и страданиями питается Жуазель, – слегка обиделся он. – Я узнал, как можно убить Дьяволицу. Только вот, согласишься ли ты?
– Я пойду на все, что угодно, если мне это поможет убить Дьяволицу.
– Ладно, – усмехнулся он. – Надо переплавить клинок Боли и Страдания на клинок Любви и Страсти. Только клинком Любви и Страсти можно убить Дьяволицу.
– И как это сделать? Вернее, кто его будет переплавлять?
– Ты, Ореолла, а я тебе помогать. Ты догадываешься, как?
– Нет. Объясни.
– Мы должны слиться воедино. Чем больше страсти, чувств блаженства и удовлетворения, тем мощнее будет артефакт.
– Ты хочешь сказать, что мы с тобой должны переспать? – обескураженно потрясла я головой.
– Не со мной. С ним.
Я увидела перед собой Элиазара. На глаза набежали слезы. Сердце замерло, дыхание перехватило.
– Но…
– Ты должна думать только о нем. Любить его всем сердцем, всей душой. Слиться с ним, стать одним целым. Забыть про меня. Забыть, где находишься. Обо всем забыть и помнить только об Элиазаре. Только истинная любовь способна сотворить чудо.
Меня пробила дрожь. Смотрела в любимые омуты синих глаз. Разум затуманивался от нежного, родного голоса. Я жаждала любви и ласки любимого человека. Воспринимала его тем, кем видела, другие мысли гнала прочь.
– Я согласна, – прошептала.
– Пошли, – он подал мне руку, взял клинок.
Привел в комнату, напоминающую спальню во дворце. Не далеко от кровати располагалась белоснежная скульптура непонятно что изображавшая, но вся исчерченная символами. Рядом с ней находилось нечто схожее с толстым пнем с метр высотою с виднеющимися корявыми корнями. Внутри ствола что-то кипело, словно варился прозрачный клей из голубого, желтого и красного сырья.
Элиазар подошел сзади, отдал мне клинок. Я погрузила его в кипящую субстанцию. Он начал расплавляться. Элиазар нежно убрал локоны и поцеловал за ухом, обжег поцелуями шею, плечи, постепенно обнажая меня. Я вскинула голову, закрыла глаза, погружаясь в эйфорию. Сердце колотилось, тело изгибалось. В коленях ощущалась дрожь. Он поднял меня на руки и уложил на кровать. Разделся. Осыпал лицо поцелуями. Наши губы слились в страстном поцелуе. Я ощущала горячие губы на груди, на теле. Элиазар не торопился. Его ласки были настолько завораживающие, нежные и страстные, что невозможно было сдерживать стоны. Он знал все мои желания, исполнял их, и я улетала. Наши тела слились, вдохи слились, сердца стучали в унисон…
Я проснулась в крепких объятиях Элиазара. Вспоминая произошедшее, вожделенно улыбнулась. Меня пробила дрожь и страсть вновь мной завладела. Я не успела опомниться, как наши губы слились в желанном поцелуе. Отдаваясь страсти, я ни о чем не думала, кроме как о Элиазаре. О моей любви к нему…
– Пошли посмотрим, что у нас получилось, – задорно предложил Элиазар, протягивая мне руку. Я натянула на себя простынь. До меня дошло, что я была с Габаром, а не с Элиазаром и мне почему-то стало стыдно. Даже щеки зарделись. Он вскинул бровью, довольно хрюкнул. – Ты меня стесняешься? Милая Ореолла! Я запомнил каждую черточку на твоем теле, каждый изгиб.
– Это неправильно, – стыдливо опустила голову.
– Неправильно ходить задом-наперед.
– Вставай, – он подал мне руку, и я встала.
Кипящей жижи не было. На дне лежал клинок.
Словно раскаленное до бела лезвие формой языка пламени, остро отточенное с двух сторон. Рукоять прозрачная, а внутри два огонька: желтый и голубой. Они не рвались наружу. Напротив, старались слиться, закручиваясь в спираль или вытягиваясь в линии. Их движения схожи были с танцем.
– Потрясающе, – взяв в руки клинок, Элиазар завороженно любовался им. – Очень мощный артефакт. Мы справились, – улыбался так, что казалось, в комнате стало светлее. – Этот клинок не может навредить добрым, любящим людям. А вот жестоким, кровожадным извращенцам он принесет такую боль, что ад покажется раем. Возьми. Теперь он твой.
Элиазар протянул мне клинок, и я взяла его в руки. От него действительно исходила мощь, вливаясь в меня теплом. По телу пробежались мурашки. Мысли путались. Меня вновь накрыли вожделенные желания страстных наслаждений. Я облизала губы и поспешила положить клинок. Потрясла головой, словно хотела вытрясти провоцирующие мысли. Элиазар улыбнулся.
– В душ?
– Да, – кивнула.
Горячая вода смывала страсти, упорядочивала мысли, погружала в наслаждение расслабленности. Я закрыла глаза и подставила лицо под дышащие паром струйки воды. Ощутила, как грудь накрыли руки.
– Габар! – возмутилась я. Обернулась, передо мной стоял Элиазар. Я конечно, была благодарна Габару, за то, что он так и не изменил облик. Но я же знала, что это не мой возлюбленный и во мне вспыхивали противоречивые чувства. Где-то подсознательно так же понимала, что возможно последний раз вижу любимый облик. Его глаза, в которых тону, бархатистые руки и губы с привкусом нежности и страсти.
– Милая, не буянь. Ты скоро уйдешь, а я останусь. Только ты все позабудешь о том, что было, а я буду проживать эти моменты час за часом. Позволь мне хотя бы это.
Он развернул меня к себе и наши губы слились в страстном поцелуе…
Мы сидели на мягких диванах. Габар стал собой. Страсти улеглись, пришло время прощаться.
– Я помогу попасть на Первый круг, но подниматься тебе придется самой. Чтобы вернуться в мир людей, тебе предстоит пройти Семь кругов ада.
– Звучит мрачновато, – передернулась я.
– Мрачновато, – согласился Габар. – На первом круге ты встретишься с Дьяволицей. Она не сможет запереть твою душу, потому что ты ей не принадлежишь. У тебя будет шанс убить ее. Но помни, она слишком коварна. Не попадись на ее уловки, иначе она убьет тебя, а душу закует в оковы геенны.
Второй круг мученики проживают свои преступления раз за разом, испытывая боль и страдания жертвы на себе веками. Надеюсь, тебе это не грозит.
На Третьем круге ты погрузишься в сон. Я не думаю, что долго будешь спать. Этот сон стирает воспоминания о мучениях Первого и Второго кругов. Чем дольше мученик прибывал в мучениях, тем дольше продолжается его покой.
Четвертый круг искушения. Вряд ли тебя прельстят инкубы и суккубы. Так что за Четвертый круг тоже можно не переживать. Единственное, не в коем случае не ешь и не пей, иначе останешься в аду навсегда. Только умершим людям дары мира духов не могут навредить. Ты не принадлежишь миру духов и еда для тебя, что быстродействующий яд.
Пятый круг – круг очищения огнем. Тебе придется пройти его.
Шестой круг – круг очищения водой.
Седьмой – забвение, – удрученно подвел итоги Габар. – Ты все забудешь: кто ты, откуда. Даже имя. Твоя память полностью сотрется. Правда, существует вероятность, что магия не даст полностью стереть память. Она будет защищать тебя. Но это только предположения. И еще, неизвестно, в каком месте в мире людей ты появишься. Возможно там, где никто тебя не найдет. Связь с хранителем уже прервана. Элиазар рассеял заклятие «Верности».