И бесполезно тут по миру бегство.
***
Я так скучаю, друг, поговори со мной.
С тобою мы не виделись, лет двадцать.
А помнишь, как по юности весной,
Мы каждый год любили собираться.
Куда бы нас ни занесло судьбой,
Весной всегда гуляли по проспекту.
Как много было прожито с тобой,
А помнишь наше чокнутое лето?
А помнишь город, помнишь институт?
Сбегали с пар, гуляя в переулках.
В карманах пусто, но всегда в руках
Сыр «дружба» и сухая булка.
Век двадцать первый и пред глазами пролетают слайды.
Век ноу-хау, Скайп, Фейсбук и Вайбер.
И мы друзей читаем лица в интернете.
С тоской, из разных точек на планете.
Моей Т.
Спасибо мама, что рядом
Любовь – это хорошо,
Это лучше, чем много денег.
С работы домой пришёл,
Забит едой холодильник.
Поглажено все бельё,
Накормлен любимый пёсик,
Любовь моя спит давно,
И не задаёт вопросы.
Любовь – это хорошо.
Без слов все понятно, взглядом,
Прости, что поздно пришёл,
Спасибо, мама, что рядом.
Будем знакомы
Автопортрет
Мне не нравится быть просто
Жизнерадостным идиотом,
Хотя светлая я по жизни,
И счастья во мне так много,
Что хватило б на всю Вселенную,
И окутала б каждого лично,
Но, душа моя театральная,
Вдохновляется драматичным.
Вдохновляется Бродским, Ахматовой,
Глубоко трагичным Ремарком,
Не хочу я басни Крылова,
Я фанат «Триумфальной арки».
Не приходит рифма от радости,
А приходит от сожаления,
Что могло бы быть все иначе,
Если б ты повернул мгновенье.
Ну, а так, если взором глянуть,
Коль прекрасно – для рифмы нет причин.
Я черпаю рифмованное хулиганство,
От историй женщин и грустных мужчин.
Проношу через сердце, душу,
Каждой клеткой чувствую эту боль.
Не бывает рифмы от счастья,
Счастье просто живет и играет роль
Жизнерадостного человека.
Да, прекрасно, но очень скучно,
Не находится в счастье рифмы,
Только проза с нею созвучна.
У меня совершенно иная цель,
Донести до тебя, мой читатель,
Всю масштабность обычных людских проблем.
Вот важнейший мой показатель!
Цветы
О Боже, как же я люблю цветы!
Они напоминают мне апплодисменты,
Живущие всегда во мне,
Мечты…
И юности ушедшие моменты.
Да, как же я люблю цветы.
Большие, маленькие – безразлично.
Ромашки, Розы или Каллы…
Да, я из тех, кто любит феерично,
Есть у меня над ними ритуалы.
И каждый мне подаренный букет,
Свою историю в кувшине проживает.
Я так люблю цветы на завтрак, ужин и обед.
И для меня их много не бывает!
***
Если тебе живётся
Не скучно с самой собой,
Сущность твоя смеётся
И ангел машет рукой,
Если забита идеями
До полна голова,
Если ты не замечаешь,
Что в комнате ты одна,
Послушай, совет простой,
Печалиться тут не уместно.
Если одна не скучаешь,
То и другим с тобой
Всегда будет интересно.
Женщина с завихрениями
Иногда я бываю очень странной,
И, сама себя не понимая,
Я свечусь голубой голограммой,
Вопреки, ни на что не взирая.
И бывают, порой, мои будни,
Мягко сказано, неуравновешенны.
Хотя, мысли мои логически,
Изо дня в день, по десять раз взвешены.
И погода в груди аномальная,
В состоянии истерическом,
Вроде, женщина я нормальная,
По всем признакам психологическим.
Занимаюсь спортом, слежу за фигурою,
Не курю, не пью, верю в цифры магические,
Иногда, где нужно, прикинусь дурою,
Хотя, это совсем не мое, исторически.
Амнезией страдаю на все, что не нравится,
На все прошлые горести, на происки сатанические,
Улыбаюсь жизни в лицо, чтоб всегда с ней справиться,
На предательство, лет с тридцати,
Реагирую саркастически.
И тревоги по пустякам нет во мне,
Лет, эдак, с тридцати пяти.
Если есть проблема – смело иду решать.
Не приемлю кошек, собак у себя в жил площади.
Они тоже люди и тоже хотят свободно дышать.
Мой душевный покой, с годами, потрепан слегка,
Доверяю я только себе и своему мнению,
Если женщина мудрая и слишком внутри глубока,
То снаружи она всегда кажется с завихрениями.
Девушка – стена
Девушка, вы такая красивая,
Но дотянуться к вам невозможно.
Вы улыбаетесь как-то серьёзно,
Видимо, сердце у вас ранимое.
Девушка, вы как море бездонное,
Каждый бы рад испить глоток,
Вы, в этих желаниях зная толк,
Очень ко всем холодная.
Девушка, вы же такая нежная,
Но кольчуга на вас из платины,
Вы давно не носили платья,
И тоска ваша, видно, безбрежная.
Девушка, вы который год одна,
Накинут на плечи чёрный платок,
Знаете цену словам и толк,
Потому, неприступны вы, как стена.
***
Меня вдохновляют люди,
Живущие по соседству,
Они не лукавят подло,
И не спасаются бегством.
И я понимаю точно,
Что те, кто меня окружают,
Меня понимают заочно,
И вовсе не раздражают.
К чему это я, читатель?
Хочу просто подсказать.
Ты жизни своей создатель.
Дружить с кем – тебе решать!
***
Она не любила жить по лекалу.
О жизни, казалось, многое знала.
Но, если ей в душу люди плевали,
Она забиралась под покрывало,
И просто молчала.
Она не любила слухи и сплетни,
И желтую прессу совсем не читала,
Но если её языки обсуждали,
Она забиралась под покрывало,
И просто молчала.
Она не боялась людей, только Бога,
Пред ним лишь своё колено склоняла,
И, если враньё подходило к порогу,
Она накрывала его покрывалом,
И дверью зажав, его лживую ногу,
Смотрела в глаза и просто молчала.
В своём покрывально-уютном доме,
Любые невзгоды она побеждала,
Совсем не боясь глубоких морщин
И целого мира ей было мало,
И было спасением покрывало
Её молчаливо-кричащей души.
Я не прощаю
Я не прощаю. Нет, не принципиально.
Такою на свет уродилась.
Я чувствую ложь, чисто энергетически и визуально.
Не раз о себе слышать пакости мне приходилось.
Нет. Я не прощаю.
Увы, по причине довольно смешной и банальной.
Возможно, хотелось бы научиться.
Дать шанс, вновь поверить и после опять оступиться.
Кто предал единожды, тот дорожить не умеет.
Тому всё равно, в понедельник иль в среду проститься.
Нет. Я не прощаю.
Не то, чтоб злопамятна, всё забывается быстро.
Я просто не верю, что люди умеют меняться.
Пусть лучше единожды в голову выпущу выстрел,
Чем снова о старые грабли, в который раз спотыкаться.
***
Когда по мне заплачут небеса,
И голос предков позовёт чуть слышно,
Накину плащ и выйду прогуляться.
В Париже будет сильная гроза.
Как жаль, что нам уже пора прощаться.
Тогда, надеюсь, что я всё успею.
Душа не будет долго на меня в обиде,
А сердце станет биться от волнения,
Но я полёт перенести сумею,
Блаженны ощутив прикосновения.
Тебе, мой друг, придётся лицезреть,
То, что для смертного бывает чуждо.
В моём стареющем лице глубокий след,
Соединяющий энергии планет.