Из-за копейки, грош, пустая тема.
Но, явно, открывает человека,
Коль в нём есть тяга, меряться за деньги,
Он ведь не друг, душевный он калека.
Из-за него уж никому не верю,
А если верю, очень осторожно.
Не подводите друга из-за денег.
Восстановить доверие так сложно!
Театр
Из театра можно уйти.
Только он не уйдёт из души.
Можно всякой дорогой пойти,
Громко петь или мантры в тиши.
Можно вывернуть, задавить,
Свою душу, не дав ей воли.
И она, подчиняясь тебе,
Разорвётся на части от боли.
Можно руку пожать кино,
Сняться в новой рекламе крема,
Но театр… он все равно
Будет самым мудрейшим и первым.
Невозможно уже позабыть
Синтез сцены и апплодисментов,
Будет вечность в сознании жить,
Звук его безвозвратных моментов.
Когда я умру
Когда я умру – устройте салют на могиле.
В одежде придите все, в желто-зелёных цветах.
И не позволяйте, чтоб в землю меня хоронили.
Развейте над морем мой ангельский прах.
И где-нибудь, скромно, на дереве, а не на камне,
Оставьте мне надпись: «Для солнечной нашей души, Вопреки…»
Чтоб мне, проживая все жизни, года за годами,
Всегда было где-то присесть, под ивой у тихой реки.
Широкое настроение
Иногда у меня бывает широкое настроение,
Одеваю любимый свитер, размера на два побольше,
И мне непременно кажется, скрывает он все волнения,
Он мой спасающий панцирь, щит мой от лжи и фальши.
Иногда бывает тесно мне в теле жить моём,
Если бы можно было сорваться в небо далёкое.
В эти минуты мне очень тяжко на свете дышится,
Это моё настроение, ну необъятно широкое.
Вот бы ходила по миру в широком зелёном шарфике,
И надевала б тонкую, но очень широкую блузку я.
Так иногда бывает, вообще выходить не хочется.
В эти минуты, видимо, моё настроение узкое.
Счастье любит тишину
Счастье любит тишину,
В народе говорится.
Твоя жизнь, как на ладони,
Ты любишь веселиться.
Города, дороги, страны,
Новые знакомства.
Селфи, фото в инстаграме,
И по жизни солнце.
Вот с подругой в ресторане,
Вот новая машина,
Вот с собачкой на диване.
Вот горы вершина.
Вот гламурный завтрак,
Фото с другого континента.
Вот мой друг, мой друг, не враг.
Залита счастьем лента.
Вот шампанское искрится,
Ухажеров море,
И вокруг чужие лица,
А кто рядом в горе?
«В горе? – Горя не бывает,
Я всегда счастлива!»
И никто не угадает,
Как в душе тоскливо.
Говорят же, счастье любит,
Когда в доме тихо.
Не показывай всем людям,
Как живешь ты лихо.
Среди миллионов лайков,
Нет ни одного, поверь,
Кто порадуется счастью,
И откроет дверь,
Когда снегом заметает,
Сердце от обид,
Когда друга не хватает,
И душа болит.
Все вокруг одеты в маски
Преданных особ,
А ты слушаешь их сказки
И целуешь в лоб.
Не показывай на людях
То, чем дорожишь,
Ты жалеть об этом будешь
И не убежишь,
От вопросов и от сплетен,
От людской молвы.
Счастье любит, когда тихо,
Громко – любим мы!
Потому, что не понять нам,
Истины простой,
Если хочешь быть богатым,
Молча дом построй.
Молча, прикупи машину,
Молча, на курорт.
Если хочешь быть счастливым?!
Просто, закрой рот!
О маме
У тебя на устах улыбка,
В ней живут сразу 3 ангела.
Ты не делаешь в жизни ошибок,
И посуда вымыта до бела.
У тебя в душе равновесие,
Или бури бушуют вечные,
Ты гуляешь по жизни с песнею,
И не любишь истории мрачные.
Любишь солнце, море, природу,
Добрых людей, одежду красивую.
Любишь солнечную погоду,
Любишь долго смотреть в небо синее.
Твои волосы из цветочной пыльцы,
Словно шёлк развиваются по ветру.
Твои руки излечат любые рубцы,
И не нужно особого повода.
Твоё сердце готово всегда поддержать,
Человека, собаку, дерево.
Ты так любишь цветы в горшочки сажать,
Они слышат тебя, я уверена.
Безразмерна душа длиною в жизнь,
Даже самые гадкие люди
Могут в доме твоём всегда погостить,
Им с тобою уютно будет.
Ты рождённая осенью, но весна,
Нет в тебе ни греха, ни изъяна,
Познакомься читатель, прошу полюбить,
Это Мама моя! Моя Мама.
О папе
Береги честь с молоду, а платье с нову.
Папа говорил всегда, я помню с детства,
Я взяла слова его в основу,
Построения жизни, как наследство.
Папа он всегда мудрее, знает толк в словах,
В поступках видит лживость.
Промолчит, но на ус намотает,
Под улыбкой скрытую фальшивость.
Нам когда лет двадцать, мы же всех умнее,
Не берём в расчёт папины ученья,
Слава Богу, к тридцати созреем,
И бежим с вопросом обойдя мучения.
Папа верит людям, папа не обманет,
И вокруг всех учит таковыми быть.
Молча, без вопросов, всё он понимает,
Папа может тихо, до смерти любить.
Папа он всё знает, папу надо слушать,
В двадцать, в тридцать, в сорок и в пятьдесят пять.
Если ты не хочешь жизнь свою разрушить,
Папиному сердцу нужно доверять.
Подражание Пушкину
Когда-то, в юности, читая Пушкина, Есенина, Шекспира,
Была безумно я впечатлена.
Сегодня рифмы их сплела я воедино.
И вот она, мой друг, моя струна.
__________________________
Ах, милая, как много боли мне принесли своим непониманием.
Вы, не поняв, что я горю в огне,
Предали мои домыслы молчанием.
Но вижу я, как тихо шепчет мне молчание,
Что вы меня сильней и больше любите,
И что боитесь встречи при луне,
Где поцелуями вы до смерти загубите,
Моей души, давно утихшую струну,
В которой, глубоко на дне,
Я слышу имя лишь одно, оно во мне.
И именем я этим жил все эти годы…
Я вас любил, я вам кричал,
Но так кричал, что мимо вы прошли
И не услышали.
А я молчал, нет я кричал!
Вы притворялись, будто бы глухи,
И мне писали длинные стихи,
О том, что вы свой коротая век с другим,
Все время помните меня, и с ним,
Не так вы счастливы, как были бы со мной.
Но в чем же дело?! Вот он я! Живой!
Стою пред вами преклонив свой взор,
А в вашем сердце горький мне укор
И недосказанное недопонимание.
Моё кричащее молчание,
Ваш громко-тихий разговор.
Нет. Вот сейчас. В минуту эту, в этот миг,
Я истины глоток постиг,
Поняв, что вам приятна ся игра,
Что в ней вы барыня, вы в ней княжна,
Кого помиловать, кого казнить,
Решаете мгновенно.
А я стою, склонив колено, но перед кем?!
И где моя невинная девчушка,
Что хохотала с птицей в унисон?
Быть может, это был мой сон.
И я скажу, дружище, где же кружка?
Пора! Пора проснуться, выпить чаю,
Не придавать значения, что скучаю,
Не обращать внимание на взгляд,
На тот пожар, огонь,
На то, что я распят любовью вашей.
Коль был бы я постарше,
Вы бы имели для меня значение,
Другое…
А так, мне только двадцать, вам тридцать пять.
Пройдут года, я буду вспоминать,
С улыбкою своё мучение,
И ваше в жизни у меня предназначение.
Но лишь одно скажу – не утаишь в груди,
Хоть и мелодия была у нас простая.
Вы у меня так глубоко в крови,
Вы моя страсть, моя Ирида роковая.
О боли
Все переживем.
***
А вы знаете, как потерять человека?
Самого близкого и дорого.
Как потерять и уже не верить,
Что в жизни найдёшь ты опять такого.
Как сгоряча разрубить все нити,
Как не простить ни одной ошибки.
Всё отпустить, корабли, плывите!
Как же бывают людишки зыбки.
Знаете? Знаете, как развернуться,
Стиснув кулак и холодный воздух,
Выйти за дверь и уже не вернуться,
Что б ты не сделал, теперь все поздно.
Как не простить и уйти на веки,
С каждой его сроднившись клеткой.
Капают слёзы, опущены веки.
Стали чужими два человека.
***
Ты делаешь всю жизнь всем праздник.
Кто праздник делает тебе?
Призвание у человека,
Дарить своё сердце, светиться улыбкой,
Быть солнцем средь грома во мгле.
Не ждать от прохожих,
Что кто-то оценит,
Улыбкой ответит на свет.
Ты делаешь праздник, на счастье похожий,
Вот, уже много лет.
И руки твои-лебединые крылья,
Окутают холод любой.
Ты делаешь праздник родным и любимым.
Кто в праздник сегодня с тобой?
***
Человек привыкнет ко всему!
Корку хлеба запивать водой,
По морозу, по снегу босой,
Мировые две иль три войны,
Атомную бомбу, плен тюрьмы.
С кем-то проживать, иль одному,
Холостым, иль завести семью.
Быть обманутым, в который раз,
Получить по печени и в глаз.
Друга по дороге потерять,
Человека можно обижать.
Человек сумеет пережить,
И по новой жизнь свою начать.
И, не помня каждый раз о том,
Что случилось десять лет назад,
Человеку суждено прощать.
Человек привыкнет ко всему.
Человек умеет забывать.
Только не привыкнет никогда
Своих близких в небо провожать.
***
А ты с ней всегда ругался,
А ты её не ценил,
Порокам земным предавался,
Словами не дорожил.
А ты не приехал ночью,
Ей было одной темно.
И сердце рвалось на клочья,
Дожить бы, увидеть его.
Не властны мы над судьбою,
Не властны над смертью и жизнью,
Закрылись глаза средь ночи,
А рядом соседка из ближних.
Под утро, явившись, чуть трезвый,
Упав с горяча на колени,
Сын горько просил у мамы,
Заблудшее в жизни прощенье.
И, вроде, мы люди не глупые,
И в бога, и в дьявола верим,
Не ценим святые минуты,
Родных своих рядом не ценим!
***
Ноты, как птицы, засели в горле.
Вылететь им бы, да силы нет,
Им бы летать, на высокой воле,
Отгородившись от тысячи бед.
Их бы достать с глубины душевной.
Их бы в народ, да кричать, что есть сил,
Их бы в клубок и пустить по ветру,
Чтоб по вселенной он разносил.
Ком этот в горле никак не исчезнет.
Как его вынуть, как выпустить звук?
Только тихонько, ночью в подушку,
Слышишь ускоренный сердца стук.
Сколько ещё нам осталось воен?
Сколько ещё на земле смертей?
Сколько приносим друг другу боли?
Мы звери живущие в мире людей.
Мы самые, вроде, творения Бога.
Мы homo sapiens – так говорят.
Нет боли предела у человека,
Ни в двадцать первом, ни сто лет назад.
Я ненавижу вас, человеки!
Как бы хотелось птицей в полет,
Летать, устремившись глазами в небо,
Не видеть ваш падший жестокий род.
Когда же он будет? Финальный, последний,
Самый последний у Господа суд,
Чтоб каждый в рубашке и с коркой хлеба
Приполз на коленях отмаливать блуд.
Чтоб всем по заслугам, чтоб каждого в пекло.
Того, кто в спину острый кинжал.
Кто назывался тут человеком.
На все жизни в пекло, чтоб не убежал!
Ностальгия.
Душераздирающее.
***
По уставшей унылой улице,
По засыпанной снегом памяти,
Я иду, а вокруг все кружится,
Я иду, а память стирается.
Что-то помню, кого-то кое-как,
Вот, лицо показалось знакомое,
Может, знались когда-то, но мне сейчас,
Это вовсе не самое главное.
Слышу музыку – в сердце ёкнуло,
Что-то чувствую, но не понимаю что,
Отголоски чего-то далёкого,
Десять зим по-тихонечку замело.
Мимо булочной, проходя бегом,
Запах юности у её дверей.
В детстве, помнится, до сыта босиком,
Одну булку делили на полк детей.
Мяч гоняли, до самого, допоздна,
Забегая домой попить воды,
Умоляли маму пустить поиграть,
Пока светят из окон ещё огни.
Уходящая в прошлое молодость,
Мне так чужда сегодняшняя новизна.
На пороге сорок и, вот уже
Ностальгия… она как бокал без дна.
Переполнен, игристое в нём вино,
Пьёшь до дна, а радости не видать,
Можно скрыться тебе от мира сего,
От себя, увы, никуда не сбежать.
***
Ты знаешь, я очень скучаю.
По нашим веселым будням,
По нашим девчачьим сплетням,
Так было легко и трудно.
Скучаю по ветру в мыслях,
Нет денег – да ну и Бог с ним!
По нашим крикливым песням,
По нашим мечтам высоким.
По нашим ошибкам глупым,
Что все превратились в опыт.
По горьким в слезах минутам,
Хихикали, чуть не лопнув.
По нашим гуляньям в ливень,
По дождевикам зелёным.
По будням, что праздником были.
По Душам, всегда влюблённым!
Эй, жизнь, дай сказать Спасибо,
За перевороты в судьбах,
За то, что людей подарила,
Им равных уже не будет!
Моей Л.
***
Ты знаешь, сердце бьется от бессилия.
И в городе становится так душно.
Засела комом в горле ностальгия,
И ты стараешься казаться равнодушным.
Перетоптав все улицы на свете,
Меняя города за городами.
Ты помнишь город, где мы были дети?
Ты помнишь это небо меж домами?
Жизнь не щадит, раскинет по Вселенной,
В другие бросит правила и рамки,
И ничего нам не оставит, кроме веры,
Разрушив из песка построенные замки.
Лишь ностальгия нас уводит в детство.