Зеркала и галактики

– Дэсс, дружище. Как ты?

Без толку спрашивать. Взгляд княжича помутнел, вокруг губ проступил синюшный «треугольник смерти». Совсем плохо дело.

Кого звать на помощь? Чем заплатить? Некого звать. И платить нечем.

Хотя… Мстислава осенило. Тэнканиока-ла – не единственный город в округе. Есть еще небольшой Рассвет-Диа-ла, где размещены всяческие научные центры. Смешанное название, лишь наполовину СерИвское, не помешало городку выстоять против местных ливней и ураганов, и живут там в основном ученые и исследователи. Быть может, СерИвы не успели в них переселиться? Порядки в академгородке строже, чем в большом городе скучающих бездельников; СерИвкам с их любовной магией его трудней наводнить. Придется рискнуть и лететь туда.

Откуда-то донесся протяжный крик. Телохранитель замер, весь обратившись в слух. Несомненно: миллауша настиг очередной удар «хлыста». Выходит, не так уж далеко он удрал.

Глаз вдруг поймал какое-то движение на земле. Мстислав выхватил парализатор, обшарил взглядом прибрежные камни, редкую траву между ними, золотистую гладь воды. Ничего. Но ведь не показалось. Крупный был объект, не жук какой-нибудь. Телохранитель напряженно всматривался.

Конечно, острота зрения не та, что раньше, но вот тот обломок скалы выглядит подозрительным. С виду – камень и камень. Скучнейший серый каменюка, каких здесь сотни. И все-таки… Ага! Сбоку приоткрылись щелки испуганных глаз. Мать-миллаушка? Или сестрица Очень Умного Зверя? Зачем она здесь?

Мстислав убрал оружие.

– Ты можешь помочь?

«Камень» широко раскрыл темно-желтые, как потускневшее золото, глазищи.

– Помоги Дэссу, – попросил Мстислав. – После сочтемся.

«Камень» пару раз моргнул и заскользил к телохранителю. Поверху неподвижный, а снизу колышется, ползет через настоящие камни, как громадная стремительная улитка. Мстислав шагнул навстречу; не сдержав любопытства, потрогал миллаушку. Она была горячая и невероятно мягкая, особенно по контрасту со своей каменной внешностью.

– Как тебя называть? – Ответа он не получил и решил сам: – Будешь Умная Звера. На Очень Умную еще не заработала.

Темно-желтые плошки глаз уставились ему в лицо. Спать охота – сил нет… Мстислав опомнился, хотел отпрыгнуть, но лишь трепыхнулся. Обмяк. И когда осел на землю, он уже спал и видел сон.

– …Не уверен в правильности вашей затеи. Господин Крашич, почему вы считаете, что он сходу не порвет нам глотку?

Говорил какой-то важный человек, расположившийся на пассажирском сидении глайдера. Мстислав был пилотом и отчего-то сильно нервничал. Снижая высоту, ответил на вопрос:

– Во-первых, он вообще не любитель рвать глотки. Во-вторых, с ним беременная жена, он остережется ее пугать.

– Ваши бы слова – да богу в уши, – проворчал важный господин и машинально погладил кобуру на поясе. Добавил, подумав: – Так и нам не след пугать беременных. А то выскочим, как черти из коробки.

– Из табакерки, – поправил Мстислав, стараясь подавить дрожь в руках. Не то чтобы руки сильно тряслись, но если не следить за собой, пассажир заметит неладное…

Вздрогнув, он очнулся от краткого сна. Вскинулся. Как Дэсс? Где миллаушка?

Умная Звера добралась до княжича и сидела, прильнув сбоку, все так же похожая на камень. Дэсс явно ожил – спина выпрямлена, плечи развернуты. Очень хорошо.

Дальше: что ему снилось? У кого беременная жена, которую не стоит пугать? Мстислав предположил бы, что речь шла о нем самом и Светлане, но Светлана никоим образом не беременна. Не ясно. Пункт второй: во сне Мстислав знал своего пассажира. Он и сейчас, наяву, был уверен, что когда-то встречал его, но сколько ни рылся в памяти, вспомнить не смог. Третье: пилот Крашич был взвинчен и с трудом это скрывал. Крашич, да… Мстиславу сделалось не по себе.

Еще бы миллауши подсказали, где находится этот приснившийся глайдер с психованным пилотом и важным пассажиром.

И последнее. Те двое – люди или переселившиеся СерИвы? Он спросил у миллаушки, но Умная Звера не ответила, занятая Дэссом. Княжич с ней разговаривал на своем языке, а миллаушка терлась о его плечо и приобретала очертания грубо высеченной из камня кошки.

Телохранитель разбудил жену, убрал постели и подготовил глайдер к взлету, поглядывая на часы. Хорошо бы найти Очень Умного Зверя до нового удара «хлыста». Теперь у них есть миллаушка, которая, возможно, сладит с проклятым устройством. Нужно выяснить, кто она – мать зверя или сестра – и что ее сюда привело… в смысле, кто ее подослал.

Собрались: отдохнувшая, веселая Светлана, успокоенный Дэсс и все еще похожая на камень Умная Звера. Миллаушка была горячая, мягкая и дружелюбная. Светлана пришла от нее в восторг и, едва Мстислав устроил их обеих на заднем сидении, принялась тискать Умную Зверу, как самую обычную кошку. При всем дружелюбии, миллаушка не стала отвечать на вопросы, которые попытался мысленно задать ей телохранитель.

Мстислав поднял глайдер в воздух и направил вверх по течению реки, куда убежал Очень Умный Зверь. Слева тянулся луг, справа высилась скальная стена, под брюхом машины поблескивала водная гладь. Мстислав не торопился, присматриваясь к Дэссу. Казалось, тот напрочь позабыл, как недавно умирал от горя, и сосредоточенно выискивал взглядом миллауша. Хорошо-то оно хорошо, что не умер. Да только задумаешься, правильно ли в один миг напрочь памяти лишиться. Опасаясь навредить, телохранитель не стал спрашивать, помнит ли княжич свою невесту.

Очень Умного Зверя увидели издалека. Он гордо сидел на уступе скалы, шкура желтела на ее сером фоне. Высоко устроился. До удара «хлыста» еще есть время, но лучше бы поберегся. Свалится с уступа – костей не соберешь…

– Слав, – подал голос Дэсс, – Зверь говорит: там ловушка.

– Почему миллауши беседуют только с тобой? – Мстислав сбросил скорость, набрал дополнительную высоту и включил сканирование пространства.

– С СерИвами легче общаться, чем с людьми. А когда все-таки с людьми, то с женщинами проще, чем с мужчинами.

– Вот оно что. Света, спроси у Зверы: те, кто отправлял ее сюда, были СерИвами?

Светлана склонилась к лежащей на сиденье миллаушке, коснулась щекой ее каменной с виду спины.

Мстислав вглядывался в поблескивающую под солнцем воду, в ближний каменистый берег, в тянущуюся вдоль реки скальную стену, в ее неровную, с трещинами и провалами, поверхность – то голую, то поросшую лишайником или редкой травой. Никакой опасности не видать. И приборы ничего не фиксируют… Ага, вот оно: возле Очень Умного Зверя обнаруживаются сильные помехи. Там-то засада и устроена. Чаще всего так маскируют военные катера, но могут прятать и исследовательский борт.

– Света, Звера, что у вас?

– Ее посылали люди, – откликнулась Светлана, поглаживая миллаушку.

Первая хорошая новость.

– Зачем посылали?

– Найти старшего… Не совсем понимаю… второго такого же. И нас вместе с ним.

– Она – сестра или мать?

– Сестра. И она боится за тех, кто остался в плену.

Еще бы ей не бояться, подумал Мстислав и велел:

– Дэсс, спроси Зверя, кто нас поджидает и сколько их.

– Кто они, я не понял, – отозвался княжич с заминкой, – но там двое.

Либо военный спецназ, либо мирные исследователи. И Мстислав бы поставил на вторых.

– Еще спроси: они его там удерживают, или Зверь свободен?

Дэсс молчал несколько долгих секунд, в течение которых глайдер подходил все ближе к Очень Умному Зверю и к предполагаемой засаде.

– Они подкрались, когда он уже сидел, и пристроились рядом. Воображают, будто он их не видит.

Мстислав просчитал ближайшие действия.

– Дэсс, не забудь, что ты – Домино. Постарайся вести себя безобразно.

Княжич развалился на сиденье и с нахальной усмешкой осведомился:

– К твоей жене можно приставать?

– Не советую.

Исхудавшая, седая Светлана не привлекла бы внимания взбалмошного красавца, даже вздумай он нарочно досадить своему телохранителю, но ведь не скажешь это при ней.

– Ах, господин Домино, как можно?! – с кукольной жеманностью вскричала Светлана. – Я замужем… хи-хи-хи… пока.

– Отставить балаган! – в один голос рявкнули Мстислав и Дэсс.

Поглядели друг на дружку, усмехнулись. Телохранитель решил, что прорывающиеся у Дэсса ноты покойного деда ему нравятся.

Мстислав подвел глайдер к уступу скалы, где желтым изваянием застыл Очень Умный Зверь. Гордая поза впечатляла, однако в круглых глазах читался испуг. Помехи, за которыми скрывался чужой борт, были чуть в стороне; чужак висел на высоте семнадцати метров.

– Внимание, Зверь и Звера: я открою правую заднюю дверь, Звера выйдет наружу. Света, подтолкнешь, как будто она – камень. Далее: через десять секунд… спустя четыре вздоха Звери выводят из строя их электронику… то есть, убивают чужой борт. Задача ясна?

– Люди разобьются, – испуганно вымолвила Светлана. – Это убийство, Слав!

– Зверь и Звера! Я спросил: задача понятна?

– Им ясно, – ответил за миллаушей Дэсс.

Больше никто не возразил.

Глава 4

Только бы чужаки не спохватились, не отодвинулись от скалы. Бог весть, на какое расстояние способны бить миллауши; лишний десяток метров может оказаться решающим.

Дверь открылась, Светлана с невольным стоном толкнула Умную Зверу, и миллаушка выкатилась на уступ. С виду – совершеннейший камень.

Мстислав повел машину прочь, кормой вперед, вдоль скалы, считая секунды. Три, четыре, пять. Не вспугнуть бы противника. Шесть, семь… Черт! Они что-то сообразили, рванулись вверх. Миллауши – к бою! Мстислав заложил вираж, направляя машину прочь от скалы, уходя от удара Зверей.

Ну?!

Сработало. Помехи исчезли, бортовые приборы обнаружили чужой глайдер. Собственными глазами Мстислав успел увидеть, как небольшая машина с зеркальными стеклами словно возникла из небытия, провалилась на несколько метров – и плавно опустилась наземь.

Придушенно ахнула Светлана.

– Я уже говорил: глайдеры не падают, они садятся, – пробормотал телохранитель, наплывая на чужаков сверху, придавливая их психологически.

Миллауши ринулись с уступа. Очень Умный Зверь скользил по скале вниз головой, растопырив лапы, похожий на ящерицу; миллаушка стекала мягким сгустком. Звери мигом спустились и кинулись к «убитому» глайдеру.

– Людей не трогать! – рыкнул Мстислав.

Они подчинились. Во всяком случае, сели поодаль. Огромная желтая кошка и ее грубое подобие, словно высеченное из камня.

Ожил коммуникатор:

– Господин Крашич, шутки у вас, прошу прощения, идиотские. И если не возражаете, я бы попросил вас убрать свое корыто с моей головы.

Светлана истерически захохотала, Дэсса тоже разобрал нервный смех. Мстислав прикусил губу, чтобы не поддаться общему неуместному веселью. Он опустил глайдер метрах в десяти от чужой машины и положил на колени лучемет.

– Выходите. По одному.

Аварийная связь чужаков не «убита». Что еще у них сохранилось, хотелось бы знать?

С пассажирского места выбрался представительный мужчина в штатском, но с отличной выправкой, поджарый, с обильной сединой в волосах. Под курткой угадывалась небольшая кобура. В такой помещается парализатор-«малютка» либо карманный лучемет. Тот и другой надежны до безобразия; удалось ли миллаушам «убить» оружие? Холеное лицо казалось смутно знакомым: когда-то Мстислав встречал этого человека. В любом случае, он был пассажиром глайдера из недавнего сна.

– Зверь говорит: второй человек обезоружен, но опасен, – сообщил Дэсс.

Нервный пилот не торопился из машины наружу.

Пассажир с отличной выправкой прошагал мимо Очень Умного Зверя, небрежно потрепал его сестрицу по каменной с виду, но мягкой голове и остановился в нескольких шагах от машины Мстислава.

– Господин Крашич, я рад возможности опять с вами встретиться. – Тон был изысканно вежлив, однако темно-серые глаза смотрели насмешливо. – Надеюсь, вы объясните непредсказуемый зигзаг вашей мысли и непостижимое поведение.

– Слав, он издевается? – спросила Светлана. – Можно, я сама отвечу?

– Нельзя. Сидите оба здесь. – Телохранитель повесил лучемет на плечо и вылез из глайдера. – Добро пожаловать в наш сумасшедший дом. Мы с вами знакомы, но, извините, я не могу вспомнить имя.

Насмешливые глаза посерьезнели и сделались цепкими, как лапы хищной птицы. Мстислава как будто вывернули наизнанку, взвесили, измерили и назначили цену. Не слишком высокую.

Затем вежливый пассажир чуть слышно произнес несколько слов по-СерИвски. Мстислав ничего не разобрал и терпеливо ждал, что ему скажут дальше. Важный господин стоял, впившись в телохранителя взглядом. Понятно: проверяет реакцию на сказанное. Если бы в Мстиславе жил подселенный СерИв, он бы как-то себя проявил.

Не обнаружив подселенца, господин представился:

– Анатолий Кирсан.

Приехали. Анатолий Кирсан – тот самый офицер, который когда-то спас девушку от привязавшегося Северина и которому обкурившийся братец двинул в челюсть. И вдобавок обозвал крысой, потому что фамилия у офицера, преподавателя кафедры ксенологии, такая – созвучная. Мстислав потом за эту «крысу» и за мордобой извинялся вместо брата, взяв его вину на себя. Проще было застрелиться.

Странно было видеть Кирсана здесь, за тридевять земель от родной академии.

– Итак, господин Крашич? – тот снова принял добродушно-насмешливый вид. – Я жду ваших объяснений.

Знать бы, в каком он сейчас звании. И на какой должности. И что, черт его дери, Мстислав должен объяснять.

И еще понять бы, чем занят нервный пилот «убитого» глайдера. Парень не спешит явиться миру, а за зеркальными стеклами ничего не разглядишь. Миллауш назвал его опасным; почему?

Ксенолог одновременно наблюдал за телохранителем и рассматривал Дэсса со Светланой, оставшихся в салоне. Княжич сидел со скучающим видом бездельника-Домино, Светлана спешно подводила глаза. Поскольку Мстислав молчал, Кирсан заговорил сам:

– Надо отдать вам должное: вы великолепно разыграли карту Ханимуна, устроив представление на борту «Адмирала Крашича». Отличный ход; СерИвы крепко задумались. Но позвольте: если этой их затее уже не один месяц, где вы были раньше? Я лично перечитал ваши доклады и не нашел ни намека, что готовятся какие-то сюрпризы. Более того, в решительный момент вы сбежали, бросив все, рискуя собственной жизнью и миссией. Вы даже не подсказали своей тетке, чтобы она со мной связалась, госпожа Тереза сама додумалась. Почему? Господин Крашич, я вас спрашиваю! – в голосе прорвалось раздражение. – Тут люди гибнут, а вы… – Кирсан махнул рукой, словно одним росчерком подписал приговор трибунала.

Телохранитель пытался прогнать холод в груди. О какой миссии толкует Кирсан? Может, Мстислав что-то забыл? Миллауши подчистили память? Он потер лоб, где прежде был напичканный электроникой обруч, «убитый» Очень Умным Зверем.

– Господин Кирсан… честное слово, я вас не понимаю.

Тот помолчал, цепким взглядом как будто снимая с телохранителя кожу, затем обернулся к миллаушам. Очень Умный Зверь не мигая глядел на «убитый» глайдер, Умная Звера менялась, превращаясь в пушистую кошку, и вид у нее был отрешенный.

– Они с вами ничего не сделали? – осведомился Кирсан, нахмурившись.

– Они мне жизнь спасли.

– А еще спасли от понимания, что вы – мой лучший полевой агент?

– Я? Агент?

– Значит, спасли, – Кирсан совсем помрачнел. – Мстислав, сведения о СерИвах, которые вы предоставили, очень ценны. Ни одному агенту, миссионеру, врачу, торговцу не удавалось ничего подобного. Однако вы проворонили подготовку СерИвов к переселению в людей и…

– Погодите. Анатолий, – он позволил себе назвать Кирсана по имени, хотя тот был лет на двадцать старше и, несомненно, занимал высокую должность, – я никогда не занимался СерИвами. Я работал охранником, а потом – телохранителем Нормана Донахью…

– Ваша легенда мне отлично известна, – вставил Кирсан.

– …и другой работы у меня не было, – докончил Мстислав.

У Кирсана сердито блеснули глаза.

– Иными словами, вы отрицаете, что исправно получали свое жалованье? И обращались за посредничеством к Фреду Орсону? И неоднократно оплачивали его услуги через наш Центр?

Центр? Ах да: Центр ксенологических исследований, находящийся в академгородке Рассвет-Диа-ла. Насчет Орсона, охотника на СерИвов, он сообразил сразу.

– К Орсону я обратился только раз и платил ему сам. И я… господин Кир… Анатолий… – Мстислав сбился, огорошенный неприятной догадкой. Деньги! Жалованье полевой агент получает немалое, да при этом имеет возможность оплачивать услуги третьих лиц, отцеживая изрядный грошик себе в карман. Неужели опять деньги? – Анатолий, я полагаю, вы работаете с Северином Крашичем?

– Разумеется. А вы… – Кирсан умолк, потому что из глайдера появился Дэсс.

Княжич – великолепно развинченный, наглый и нетрезвый Домино – вывалился из салона и вразвалку направился к чужой машине.

– Б-было велено выходить п-по одному, – он пьяно заикался. – Слав! Они не вып-полнили расп-поряжение.

Кирсан стоял у него на пути, но Дэсс и не подумал обойти стороной, пер напролом. Ксенологу пришлось отступить.

Было сказано: пилот опасен. Мстислав приготовился к неожиданностям.

– А вот п-поглядим, сколько их там, вражин, затаилось, – провозгласил княжич, подходя к глайдеру с зеркальными стеклами. Сдвинул дверцу, запустил руку в салон, сцапал пилота и выволок на свет божий. – Оп-па! Глянь, какой улов!

Кирсан покривился, приняв комедию за чистую монету. Миллауши разом привстали. Мстислав повел плечом, на котором висел лучемет, и звери сели на место.

Пилот был в форме Центра ксенологических исследований, на поясе висел разрядник Шенгле новейшего образца. Штука грозная, но «убитая» Очень Умным Зверем. Чем же, по мнению миллаушей, пилот опасен?

– Ты п-погляди, кого я п-пойма-ал! – актерствовал княжич.

Парень, которого Дэсс держал за воротник, не сопротивлялся и не пытался вырваться. Белокурый, кареглазый; копия Мстислава – не отличить. Даже длинная челка такая же, хотя ему не нужно прикрывать лоб с обручем от института Донахью. И замученный не меньше телохранителя, явно не спавший пару суток. Угол рта чуть заметно подрагивал, выдавая волнение.

Пленник княжича улыбнулся:

– Здравствуй, Слав. Я тоже рад тебя видеть.

– Отпусти, – сказал телохранитель Дэссу. – Вот так. А ты подойди ближе. – Он не стал приближаться сам, опасаясь оставлять за спиной Кирсана и миллаушей. Мало ли, кому из них что на ум взбредет. – Допрыгался, полевой агент?

– Я аналитик, – поправил Северин. – В первую очередь. А во вторую – да, агент. – Он снова подкупающе улыбнулся: – Господин Кирсан, извините. Я без вашего ведома выполнял двойную работу и получал за нее два оклада. За себя и за брата. Слав ничего не знал. Каюсь.

Ксенолог ошарашенно помотал головой, затем прикусил губу, скрывая усмешку.

– Черт знает что. За эти номера, господин Крашич, ответите по всей строгости. Позже. Если доживем. – Ясно было, что Кирсан готов простить сотруднику любую выходку, лишь бы работа не стояла. Он обратился к телохранителю: – Мстислав, госпожа Тереза вкратце изложила мне свое видение событий, но я хотел бы услышать вашу подробную версию. – Кирсан оглянулся, желая пригласить его в «убитый» миллаушами глайдер. – Ох…

В зеркальных стеклах проступали изображения СерИва: княжич Дэсс Мат-Вэй во всем великолепии своей серебристой шкуры с зелеными и алыми переливами. У Кирсана рука невольно дернулась к кобуре, Мстислав сорвал с плеча лучемет, миллаушка мгновенным броском оказалась между княжичем и людьми, распахнула желтые глазищи. Под ее взглядом попятились все – и ксенолог, и Северин, и даже Мстислав, хотя он-то как раз готовился Дэсса защищать. Один Очень Умный Зверь остался невозмутим, да сам Дэсс глянул на разбуженные Зеркала с равнодушием. Заметил:

– Анатолий, вы проиграли пари.

Кирсан шепотом выругался.

Миллаушка отвернулась и снова занялась превращением в кошку, а Северин с нервной усмешкой пояснил брату:

– Когда по видео начался ваш концерт с борта корабля, мы заспорили. Господин Кирсан считал: это – хитрый трюк с изображениями Ханимуна и песнями Домино. А я стоял за то, что там настоящие Зеркала, и они отражают настоящего СерИва, который поет настоящие магические песни. Дальше все стало ясно, однако пари никто не отменял.

– Ты выиграл, – сухо подтвердил Мстислав.

– Но откуда СерИву знать о нашем споре?

– От миллаушей. Они заставляют его вспоминать жизнь Домино и заодно всаживают в башку что ни попадя: чужие мысли, воспоминания…

Телохранитель поймал себя на том, что начинает раздражаться. Разговаривать с братом было тяжело. Казалось бы, прошлое давно выгорело и отболело, а вот поди ж ты. Горькая память вернулась.

– Мстислав, – позвал Кирсан, открывая дверцу глайдера. Изображения Дэсса на стеклах поблекли и готовились исчезнуть. – Я могу рассчитывать на минуту вашего внимания?

Северин протянул руку, желая забрать лучемет, но Мстислав не отдал и забрался в машину прямо так, пристроил оружие на коленях. Ксенолог поморщился, однако не возразил и сразу приступил к делу:

– Рассказывайте. О переселении СерИвов, о клиенте, о представлении на борту «Адмирала Крашича» – словом, все.

– Господин Кирсан…

– Анатолий.

– Хорошо. Анатолий, кто вы?

– Я не представился? Директор Центра ксенологических исследований. А ваш брат – мой лучший, – подчеркнул он, – аналитик. И, как мы теперь знаем, он же – мой лучший полевой агент. – Кирсан усмехнулся: – Циркач. Един в двух лицах! Это он пригласил меня здесь работать, переманил из академии… Итак, я вас слушаю.

Мстислав изложил всю историю, не забывая наблюдать за тем, что происходит снаружи. Светлана увлеклась наведением красоты и не выходила из глайдера; Очень Умный Зверь с сестрицей, Дэсс и Северин собрались в кружок и мирно общались. Неприятно было видеть княжича и Северина рядом, но не разгонять же их, в самом деле.

Ксенолог задал десяток уточняющих вопросов и с минуту сидел, о чем-то размышляя.

– Значит, с нами Дэсс Мат-Вэй, – проговорил он наконец.

– Наш лучший союзник, – напомнил Мстислав. – Поверьте: он не причастен к переселению своих сородичей.

– Очень плохо. Все переселившиеся – и переселенные – СерИвы будут уничтожены. В смысле, погашено их сознание. Сюда уже везут триста миллаушей, которые вычистят всех без разбора.

– Анатолий, это невозможно. Дэсс помогал мне, как мог. И он готов помогать дальше.

– Мстислав, вы слышали? Уничтожат всех.

– Ан…

– В случае агрессии аборигенов решение о зачистке принимается вне планеты, – отчеканил Кирсан. – На самом высоком уровне. А мы выполняем приказ.

– Я – гражданское лицо. И не обязан подчиняться бесчеловечным приказам.

– Вам припишут сопротивление властям, подрыв мирного существования и прочий вздор. И уничтожат вместе с вашим СерИвом.

– Я не позволю убить Дэсса.

– Мстислав, послушайте. Его не удастся вывезти с Беатриче, ни один корабль отсюда не стартует без проверки, которую проведут миллауши. Они – превосходные полицейские, и никакой СерИв от них не укроется. Здесь его тоже не спрятать. Физически он человек, и он не выживет в горах один, без человеческой еды.

– Я позабочусь… – начал телохранитель.

– И как только вы лишь подумаете о переселенном в человека СерИве, о нем узнают миллауши. Неподкупные и непреклонные служаки, абсолютно лояльные властям, которые их наняли. Ваш СерИв обречен.

Мстислав помолчал, обдумывая слова ксенолога.

– Анатолий, дайте совет.

– Вы телохранитель. Ваша задача – хранить тело своего клиента, Нормана Донахью.

– А если я – полевой агент?

– Вы шутите?

– И не думаю. По документам, я сотрудник вашего Центра и несу ответственность за аборигена, с которым работаю.

– Мстислав, вы шутите? – повторил ксенолог с нажимом. – Мне довольно цирка от вашего брата!

– Это не цирк, а вопрос жизни и смерти ни в чем не повинного человека.

– СерИва.

– Все равно. Анатолий, дайте совет полевому агенту.

– Для агента у меня есть конкретное задание, – отрезал раздраженный Кирсан. – И не знаю, как Северин разорвется, делая два дела сразу. А сейчас я хотел бы побеседовать с вашей женой. – Он решительно вылез из глайдера.

Светлана как раз закончила прихорашиваться, и ксенолог перехватил ее по пути к теплой компании миллаушей, Северина и Дэсса.

– Госпожа Крашич, позвольте, – он подхватил ее под руку и повел к реке. На ходу оглянулся через плечо: – Господа пилоты, проверьте, можно ли восстановить глайдер.

Мстислав выбрался из машины. Он не был пилотом Кирсана и не собирался выполнять распоряжение. Однако подошедший Северин махнул рукой: «Лезь обратно, поработаем», – и телохранитель послушался. Сел на место пассажира – или, если угодно, второго пилота.

Глайдер был неплохой; лучший из недорогих – «фелиция» последней модели.

– Это моя ласточка, – сообщил Северин, запуская проверку систем. – Ну, поглядим.

Проверка началась; оба уставились на табло. Система энергоснабжения, балансировки, навигации, климат-контроль… Миллауши постарались на совесть: глайдер был полностью выведен из строя и требовал замены всех электронных блоков.

– Вызовем помощь из Рассвета, – заключил Северин и без перехода заговорил о другом: – Слав, я примчался на Беатриче вслед за тобой. Ты бросил академию, а я доучился за нас обоих. И работал здесь за двоих. Потому что ты дурью маялся в охранном агентстве, а я делал нужное дело. Которому мы с тобой учились, которое ты тоже мог бы делать, если б тогда не послал все к черту. И я ждал дня, когда тебе понадобится моя помощь. А ты… Что за дикость? Я вчера был в институте Донахью; я читал твой контракт. Психологическое рабство! Ты спятил? Если тебе нужны деньги, почему не попросил? У тебя семьи нет? Ни отца с матерью, ни брата, ни тетки? Слав, я получаю две хорошие зарплаты. И твою – за полевого агента – держу на отдельном счету. На твоем…

– Погоди. Это ты спятил, а не я. Две работы, две зарплаты. Зачем?

– Я уже объяснил. Я выполняю за тебя твою работу.

– Рехнулся, – убежденно сказал Мстислав.

Северин опустил голову, сцепил пальцы в замок. Видно было, как у него подрагивает угол рта.

– Я рассчитывал, что ты опомнишься, – проговорил он тихо. – Черт… Ну, объясни: чего ты мне тогда не простил?

Мстислав невольно потер лоб. Обруча от Донахью уже нет, а мысли разбегаются, не собрать.

– Чего не простил… Не в тебе одном было дело. – Говорить не хотелось, но он через силу признался: – Меня лучшие друзья убили, и любимая девушка. Никто не спросил, какого рожна я взялся тебя защищать, не посоветовал плюнуть и не мараться. И показания давали – будто нарочно меня топили, не пытаясь хоть как-то оправдать. А Лора – та вообще…

Это было особенно горько. Лучшая в мире девчонка в тот вечер стонала от наслаждения в объятиях Мстислава, а после врала, что у нее был Северин.

– Я им предательства не простил, – закончил он.

Северин повернулся на сидении, задумчиво посмотрел в лицо.

– Слав, ты меня удивляешь. Это же были мои лучшие друзья. И моя девушка; я тогда понятия не имел, что она заодно и тебе голову морочит. И они совершенно правильно меня выгораживали. То есть, неправильно, но объяснимо. Так значит, ты из-за этого?… – Он тряхнул головой, не в силах поверить. – Из-за этого себе жизнь поломал? Нет. Все равно не понимаю. Ты сгоряча бросил академию из-за двух олухов и ветреной дуры. А потом? Ты семь лет меня знать не желал. Не разговаривал, не встречался, к родителям не приезжал, когда у них был я. Уж я изворачивался, исхитрялся, лишь бы с тобой повидаться, объясниться! А ты – ни в какую. Слав, я еще раз спрашиваю: чего ты мне не простил?

– Деда, – глуховато вымолвил Мстислав. – Он из-за тебя на тот свет ушел раньше времени.

– Ну да, – согласился Северин. – Я был идиотом и заварил идиотскую кашу. Но если б ты остался в академии, дед бы спокойно все это пережил. Ты не считаешь, что его подкосил твой собственный финт?

Мстислав разозлился. Стоило труда этого не показать.

– По-твоему, кража картины никак не сказалась?

– Какой картины? Ах, с котятами… А что она? Мы и узнали-то спустя долгое время, когда она всплыла на черном рынке. Дедов старинный приятель, коллекционер, сообщил. А сам дед вообще ничего не знал, копия висела себе и висела.

– Он при мне обнаружил пропажу.

– Час от часу не легче. – Северин искренне удивился. – Так почему он в полицию не заявил? Вора бы нашли по горячим следам, а не через два года спохватились.

– Вот именно. Кто был вор?

– Адъютант контр-адмирала Баженова. Вообразил себя ловким дельцом – и попался на… – Северин осекся, примолк. Затем осторожно проговорил: – Слав? Вы что же – вы с дедом думали на меня?

Внутри что-то оборвалось. Умнейший дед ошибся? И он, Мстислав, вслед за ним – тоже? Дед умер от стыда и горя, а Мстислав отрекся от брата – и все по ошибке?!

– Ты что – совсем убогий? – выдохнул Северин. – Я понимаю: дед. Адмирал. Большой начальник. Ему черт-те что могло примерещиться. Но ты… Как тебе в голову такое пришло? Надо же: я – вор… Почему ты хотя бы меня не спросил?! – вдруг заорал он, взорвавшись. – Оправдаться не дал! И дед тоже: ни полслова! Это ж он меня до самой смерти подонком считал?!

Северин так же внезапно утих, посидел, сцепив зубы, отдышался.

– Ладно. Наконец-то разобрались. – Он отер ползущую по щеке слезу. – Не обращай внимания, это нервное. – Смахнул вторую. – Извини. Сейчас соберусь.

Мстислав пошарил в бардачке, нашел небольшую фляжку. Свинтив крышку, попробовал – очень крепкий, сладковатый ром – и подал брату:

– Глотни.

Тот выпил рому, как простой воды.

Вот и все. Можно забыть о прошлом. Можно не объяснять, как получилось, что Мстислав, в сущности, сам предал брата.

Принимая обратно фляжку, он попросил:

– Север, прости.

Северин помолчал, глядя вдаль, на луг за рекой. Наконец ответил:

– Хороший ром. Пей. Здесь такого не найдешь: издалека привезен.

Прощено и забыто.

– Слав, к делу. Когда твоя жена легла в клинику, я навел справки. Мне дали понять, что у нее тяжелое течение беременности. Ладно; они из каких-то соображений соврали, я поверил. Но сейчас я вижу у нее СерИвскую лунную лихорадку, которая людям не передается. Как ты это объясняешь?

Мстислав снова поведал свою историю, не упустив ответы на вопросы, которые ему уже задавал Кирсан. Северин задал еще десятка два. Потом он несколько минут размышлял, хмурясь и покусывая согнутый палец.

Кирсан со Светланой возвратились с прогулки вдоль реки, и теперь ксенолог беседовал с Дэссом. Княжич улыбался и что-то охотно рассказывал, а Светлана устроилась между миллаушами и с наслаждением гладила обоих одновременно, ворковала, как над любимыми кошками. Звери блаженно щурились.

– Послушай меня, – заговорил Северин, как будто приняв некое решение. – Твой СерИв был приговорен в ту минуту, когда палачами к нам назначили миллаушей. Погасить сознание захватчиков – способ простой и эффективный. Поскольку именно люди явились жертвами агрессии, их интересы приоритетны. Каким бы мерзавцем ни был Домино, его жизнь ценится выше, чем жизнь любого СерИва.