Приключения магов

Григорий тем временем бродил по городу, заходя

в маленькие лавки и разговаривая с торговцами.

К вечеру он вернулся в снятую им комнату.

– Добрый день, – поздоровался Григорий с юношей, сидевшим на ступеньках.

Парень с укором посмотрел на него. Григорий, в душе усмехаясь, сделал вид, что не понимает. Он хотел было пройти мимо, но юноша вскочил на ноги и крикнул:

– Эй, подождите!

– В чём дело, молодой человек?

Парень был настроен отнюдь не миролюбиво. Шутка, проделанная магом, показалась ему обидной. Кроме того досадовал он и на себя тоже. Инстинкт же подсказывал ему не брать эти деньги, а он не послушал. И всё-таки драки не произошло. Вор без крайней необходимости в драку не полезет. Его оружие отнюдь не кулаки, хотя, если придётся, может и ответить. Григорий тоже драк не любил. Он считал, что любой вопрос можно решить миром. А если собеседник миром не хочет, ему же хуже. Снять наведённые в гневе чары часто бывает трудно. Эту его убеждённость хорошо чувствовали люди. Даже те, кто считает потасовку хорошим бодрящим средством, взглянув магу в глаза, отступали и теряли весь свой задор. И сейчас Григорий спокойно выдержал взгляд юноши, а тот, хоть и был сердит, ответил довольно вежливо:

– Надеюсь, вы можете мне помочь. Не могли бы мы зайти внутрь?

Григорий усмехнулся:

– Ну, заходи.

Юноша, как только за ним закрылась дверь, снова осмотрел комнату. Ничего не изменилось. Комната по-прежнему казалась безликой и необжитой.

– Так что у вас случилось? – прервал его наблюдения голос мага.

– Да вот никак не могу вынуть руку из кармана.

– И давно?

Юноша с иронией посмотрел на мага. Он был уверен, что тот знает всё, но почему-то делает вид, что не понимает. Секунду помедлил, а потом решительно ответил:

– С тех самых пор, как взял взаймы ваш кошель.

– Кошель? – Григорий нарочито наивно посмотрел на тумбочку. – И верно. Кошелька нет. Ну так верните его.

Юноша, к своему удивлению, без труда вынул руку из кармана и положил кошелёк в ожидающую ладонь. Григорий строго посмотрел на него. Чем-то этот парень был ему симпатичен.

– Вот так-то, юноша, – назидательно сказал он. – А теперь вам придётся выслушать кое-что малоприятное. Я вообще-то не слишком ревностно слежу за соблюдением законов, и вообще меня это мало волнует, пока не касается меня лично. Существуют специальные службы, следящие за их выполнением. Но ты, к своему несчастью, попытался украсть мой кошелёк, и значит, попал под действие наложенного на него заклинания. Отныне, что бы ты ни украл, пусть даже это будет мелкая монетка, украденное прилипнет к твоей ладони, и ты никакими средствами не избавишься от этого предмета, если только не вернёшь её хозяину.

Парень выслушал нравоучение без единого возражения. Он вообще редко спорил с людьми. Доказывать что-либо он никому не собирался, а вот выслушать чужое мнение и поразмыслить над ним иногда бывает очень полезно.

– Это значит, что красть я больше не смогу? –

уточнил он на всякий случай, хотя итак всё понял.

– Не только красть. Мошенничество, обман и другие нечестные методы наживы приведут к тому же результату.

– А если я не стану касаться этой вещи?

– Не важно.

Юноша недоверчиво посмотрел на мага. Он любил трудные задачи.

– Вот как? – с вызовом спросил он. – А я попробую. Не может быть, чтоб я не сумел обойти какое-то там заклинание!

Григорий оставил без внимания брошенный вызов. Ответил он почти равнодушно.

– Воля ваша. Попробуйте. Только ведь я ждать не буду, пока вы станете экспериментировать. Завтра я уезжаю дальше.

Парень ушёл, не потрудившись даже попрощаться. Он ещё не знал, что родился очень везучим. Если бы это было не так, Григорий покинул бы город, а ему пришлось бы добровольно сдаться городской страже. Однако судьба распорядилась иначе.

Утром Григорий собрал те немногие вещи, которые ещё оставалось собрать, и уже взвалил было на плечо дорожный мешок, как в дверь постучались, и в комнату вошёл мальчик.

– Мой господин согласен принять вас, – запыхавшись, с ходу объявил он.

Григорий усмехнулся. Некоторые люди, владея сокровищем, начинают думать, что все вокруг только и ждут возможности полюбоваться на него, только и мечтают, чтобы хозяин милостиво соизволил дать разрешение на посещение сокровищницы. Им нужно время, чтобы понять, что некоторые люди смотрят на всё это по-другому. Для него лично это было всего лишь удобной сделкой, но не более. Поэтому он ответил совершенно спокойно:

– Я приду. Когда твой хозяин ждёт меня?

– Сегодня вечером, после ужина.

Мальчишка убежал. Григорий покачал головой. Для изготовления амулета требовалась большая морская жемчужина без изъянов. Городок, в котором он на данный момент пребывал, находится не далеко от моря и активно торгует с прибрежными жителями. Такие жемчужины, как ему была нужна, не часто, но встречаются. Одна из них хранится в сокровищнице местного аристократа. В городе говорили, что он не очень дорожит этой жемчужиной, что вообще сокровища для него – всего лишь способ жить в своё удовольствие. Такой подход хоть и весьма прагматичен, но не способствует накоплению и сохранению. Игрок и пьяница, он жил один, не имея ни родителей, ни жены, ни детей, ни каких-либо иных родственников. Он беззаботно проматывал нажитое предками состояние, и потому не прочь был продать жемчужину, тем более что за неё предлагали неплохие деньги. Не разорился этот аристократ лишь потому, что его предки постарались на совесть. Сначала Григорий не хотел обращаться к нему. Но, опросив торговцев, понял, что придётся ждать неопределённое время, пока требуемая жемчужина попадётся к ним в руки. А ему надо было найти и другие ингредиенты. Да и вообще, не хотелось терять время попусту. И он решил договориться с этим аристократом, не слишком однако ж усердствуя. Аристократ поначалу напустил на себя важный вид, но, видя, что сделка может сорваться, заколебался и попросил дать ему время на раздумье. Григорий согласился, но при этом назвал день, в который планирует покинуть город и сказал, что задерживаться не намерен. И вот, наконец, получил ответ.

Григорий дождался вечера и неспеша двинулся в особняк. Это было красивое здание, большое но, судя по всему, удобное. Хозяин встретил гостя на пороге и прежде чем пройти с ним в сокровищницу, провёл его в большую хорошо обставленную гостиную, с тем, чтобы угостить его вином и провести время в приятной беседе. Богатство доставляло этому человеку истинное удовольствие, а природная общительность ещё усиливала его потребность рассказывать снова и снова о том, как ему хорошо. Особенно нравилось ему говорить об этом с кем-нибудь незнакомым. Сдержанность Григория нисколько не уменьшила его словоохотливость, но всё же в конце концов они покончили с вином и лёгкими закусками и отправились в сокровищницу.

Да, там было на что посмотреть! Предки постарались на славу, и теперь множество дорогих и очень красивых вещей стояло на полочках и специальных подставках. Редкости размером поменьше были выставлены в витринах, а вдоль стен расставлены сундуки с массивными крышками и большими замками, в которых, вероятно, хранилась одежда. И только жемчужины не было. Нигде. Они осмотрели сокровища дважды, но так её и не нашли.

– Что это значит? – вопросил аристократ, недоумённо воззрившись на Григория.

Тот только пожал плечами. Раз уж хозяин не знает, где его вещь, как он, посторонний, мог ответить на этот вопрос?

– Но ведь совсем недавно она была на месте. Я, помнится, после вашего визита специально зашёл сюда убедиться, что с ней всё в порядке. Она лежала на месте, и с тех пор я ещё не напивался настолько, чтобы продать её и забыть об этом.

Он говорил так, словно Григорий выразил сомнение в том, что это жемчужина вообще существовала.

– Значит, её украли, – равнодушно обронил Григорий.

– Её? Но зачем? Почему? Посмотрите вокруг! Да в одной той витрине, где она лежала, полно безделушек гораздо более ценных. Но ведь не взяли же!

И это было действительно так. Здесь было много всякого, чем проникший сюда вор мог бы поживиться. Это было тем более странно, что попасть в сокровищницу было вовсе не просто. Этот человек, не смотря на свою безалаберность, хорошо понимал, что сокровища и только они обеспечивают ему лёгкую и приятную жизнь. Потеряй он их, о таком образе жизни пришлось бы забыть. Поэтому охрана в этом помещении была на высоте. Стоимость жемчужины не окупала затрат на преодоление всех магических и немагических ловушек охраны.

– Странное совпадение, – нахмурившись, произнёс Григорий. – Совсем недавно мне довелось поговорить с одним воришкой. Будь это обычное ограбление, я бы ничего не сказал, но теперь я думаю, не его ли это рук дело? Скажите, жемчужина была в футляре?

– Да. В такой красивой коробочке.

– Тогда сделаем так. Я заплачу вам, сколько должен, а вы прикажите слугам следить за сокровищницей. Если я не ошибаюсь, скоро он вернётся сюда. Хотя возможно, что придёт сразу ко мне. Если так, я пошлю кого-нибудь сказать, что караулить больше не надо.

Ждать пришлось недолго. Уже через день юноша появился на пороге знакомой комнаты, пряча руки в карманах.

– Что это за шутки? – возмущённо заявил он. – Вы говорили, что вещь отлипнет от рук, если вернуть её хозяину. Но сколько я ни старался, так и не смог положить её обратно в витрину.

– Это потому, – пояснил Григорий, – что хозяин жемчужины теперь я.

– Хозяин особняка неплохо повеселился, когда понял, в чём тут дело. Он не слишком торопился остановить меня и послать сюда.

– Так почему же ты не взял ничего больше?

Юноша словно споткнулся. Вся его задиристость разом исчезла.

– Я знал, что это богатый дом. Там есть, чего взять. Но грабить я не хотел. Мне нужно было проверить. Там, где много дорогих вещей, проще взять что-нибудь так, чтобы этого никто не заметил. Я поговорил с мальчишкой-посыльным. Немного денег – и у меня уйма полезных сведений. В том числе и про ваш предполагаемый визит. Я подумал, что в этой жемчужине, наверно, есть что-то необычное, раз ею заинтересовался маг.

– Вовсе нет. И магу, знаешь ли, иногда могут потребоваться обычные вещи. Но, как бы там ни было, ты принёс сюда эту жемчужину. Так верни, и дело с концом.

Юноша отдал жемчужину. Говорить, пожалуй,

больше было не о чём, но уходить он не торопился.

– Так что же мне делать? – горестно спросил он. – Искать работу, чтобы потом пятки лизать какому-нибудь разжиревшему лентяю только потому, что его угораздило удачно выбрать себе родителей? Нет, это не по мне.

Григорий задумался. Юноша ему нравился. Умный, сильный, ловкий. Направить бы его способности в другое русло! Впрочем, вариант есть.

– Ты мог бы стать охотником, – предложил он парню. – Добывать разные редкости, которые впоследствии можно было бы продавать за большие деньги. Как тебе это? Подходит? Сначала, конечно, стоит попрактиковаться на чём попроще. Но со временем ты мог бы доставать редкости даже из иных миров.

– Из иных миров? – Парнишка, кажется, задумался, прикидывая, насколько привлекательно то, что ему предлагают. – Ты считаешь, это мне по силам? Я ведь не маг!

– Конечно. Но ты ловок и умён. Проникнуть в ту сокровищницу совсем не просто. Иначе её давно уже бы разворовали. Ты не жаден, так как не взял ничего, кроме жемчужины. Ты азартен и любишь приключения. Все задатки для того, чтобы начать собственное дело. Охотниками, знаешь ли, не рождаются. Этой профессии можно научиться.

Парень ответил не сразу. Он слышал про охотников. Много лет уходит на то, чтобы освоить эту профессию. Ни о ком другом не ходит столько легенд, как об охотниках. Но сам он не знал ни одного из них, да и с магами почти никогда не встречался. Всё его знакомство с магией ограничивалось разными способами разрушения защитных заклинаний. До этого момента он никогда не задумывался о том, как создаётся то, что он разрушает.

– Хорошая идея, – решил он наконец. – Может, заодно ты подскажешь мне, где находят эти самые редкости и кто научит меня всему, что положено знать охотнику?

– Держи уши открытыми. Расспрашивай людей. Для начала ты можешь поездить со мной. Это даст тебе возможность познакомиться с торговцами. А уж они-то знают ответы на твои вопросы.

– Решено, – произнёс юноша, решительно взмахнув рукой. – Больше я не ворую, и мы путешествуем вместе. Тогда нам следует познакомиться. Петро.

Юноша протянул руку. Григорий пожал протянутую ладонь и назвал себя.

Вдвоём путешествовать намного веселее и интереснее. Григорий обучал юношу грамоте и письму, истории, языкам. А тот делился секретами своего мастерства, немало удивляя тем, что мальчик, родившийся и выросший на улице среди бродяг и нищих, не получивший даже начального образования, уверенно использовал многое из того, о чём учёные мужи даже бы и не додумались.

Путники двигались по дороге, заросшей невысокой травой, и коротали время беседой, когда кольцо с большим голубым камнем, которое Григорий носил не снимая, слегка нагрелось. Он поднял руку. Камень светился неярким мягким светом. Петро, ни разу раньше не видевший ничего подобного, не отводил взгляда. Григорий хмурился, и Петро понял, что происходит что-то плохое. Несколько раз он тихо кашлянул, но ответа не получил. Пришлось подождать. Перебивать друг друга между ними было не принято.

А Григорий беседовал с женой. Такой способ общения он создал, когда начал разъезжать в одиночестве. Кольцо себе, кулон Маргарите. Позднее, когда дети подросли, он сделал такие украшения и им: браслет для Бажена и кулон для Всемилы. Сосредоточившись на украшении, он мог протянуть энергетическую нить к человеку, на которого оно настроено, при условии, что это украшение в данный момент на него надето. Эта нить позволяла вести диалог мысленно.

– Что произошло? – спросил Петро, когда Григорий снова был в состоянии отвечать.

Григорий пожал плечами.

– Неприятности дома, – ответил он. – Моя жена задремала среди бела дня, что в принципе с ней случается редко, и ей приснился жуткий кошмар. Что там было, не важно, но она проснулась, крича от ужаса.

Петро был удивлён. Он и сам, случалось, видел кошмары, но никогда не придавал им такого значения, чтобы назвать это «неприятностями».

– Это всего лишь сон, – сказал он. – Что в этом такого?

Григорий покачал головой.

– Сны бывают разными, – пояснил он. – Бывает действительно просто сон. Хоть и страшный, а проснёшься и забудешь. Её сны порой бывают иными. Она словно видит что-то, что происходит на самом деле, но в другом месте. Может даже в другом мире. Боюсь, в этот раз было то же.

– Даже если и так, – не отставал Петро, – как может что-то, происходящее где-то далеко быть

плохо для тебя или для неё?

– Это плохо, – терпеливо объяснил Григорий, – потому что если уж сны появились, рано или поздно события до нас доберутся. А поскольку сны страшные, события произойдут не радостные.

– Надо возвращаться?

– Не надо. Если я не прав и это просто кошмар, прерывать путешествие глупо. Но если я прав, нельзя возвращаться, не добыв всё, что необходимо. Просто надо всё сделать поскорее. И быть готовым ко всему.

Григорий повернулся к Петро спиной и, сунув руки в карманы, пошёл дальше. Петро помедлил несколько секунд: всё это предвещало какую-то тайну, хотелось узнать хоть немного больше. Но по спине Григория было видно, что продолжать разговор он не будет. Мысленно махнув рукой, Петро поспешил за ним следом. Узнать что-нибудь можно будет и позже.

Маргарита плакала. Сны появились внезапно, и со временем тревожили её всё чаще. Кошмары были похожи друг на друга: Орден, жертвоприношение. Различались только жертвы и исполнители. Кроме одного. Зловещая фигура в тёмном плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Этот человек присутствовал на всех церемониях, хотя и стоял в стороне. Маргарита ни разу не видела в его руках нож, но почему-то именно он внушал ей наибольший страх. Это был не Леон: не тот рост, не то телосложение. Но она была уверена, что хорошо знает кто это. Подспудно в ней зрела уверенность, что необходимо вмешаться в происходящее. Рано или поздно, так или иначе, ей придётся это сделать всё равно.

Для начала неплохо было бы узнать, что всё это значит. И как она связана со всем этим. С тех пор, как Леон отправил её в иной мир, превратив в лесного духа, Орден никак не давал о себе знать. Она уж решила было, что счёты кончены, и Ордену нет до неё больше никакого дела. Это её устраивало. Воспитывать детей и вести войну одно временно казалось ей плохой мыслью. Тем более, если речь идёт о таких детях, как Всемила и Бажен. Но однажды всё изменилось. Когда сон приснился впервые, она решила, что это просто старые воспоминания, и если не обращать на них внимания, они скоро перестанут беспокоить её. Потом сны начали появляться чаще и становились всё реальнее. Иногда казалось даже, что она может заговорить с любым и участников действия, и её услышат. И место, где всё происходило, она узнала. Это была Обитель. Площадь и, главное, камень-алтарь забыть было просто невозможно. Хорошо было бы проникнуть туда и посмотреть, что там происходит. Вдруг это всё-таки просто сны и ничего более.

К сожалению, посылать на разведку кого-нибудь из лесных обитателей бесполезно. Они легко могли отыскать кого угодно и где угодно, могли предупредить об опасности, но не более того. Оставалось только ждать возвращения Григория и надеяться, что до тех пор не случится ничего более ужасного, чем эти сны.

Надежды её оправдались. События начали происходить в тот день, когда Григорий, сопровождаемый новым другом, вернулся домой.

Это был яркий солнечный день. Брат и сестра, им к тому времени было уже по двенадцати лет, играли в саду. Растения в саду пышно разрослись, давая им возможность придумывать себе приключения или играть в прятки. Одной стороной сад смыкался с лесом, а другой граничил с ухоженным двором, вокруг которого тянулась плетёная изгородь. Это было самое спокойное место на свете. Никто из тех, кто мог бы желать зла хозяевам, не в состоянии был переступить невидимую черту. Даже мальчишки, когда Бажену доводилось поссориться с ними, не могли проникнуть во двор, как ни старались. Но стоило им помириться, и пройти через калитку не составляло больше никакого труда.

Конечно, в городке знали, что в этом доме живут маги. Относились к ним не то чтобы враждебно, но без тепла. Когда приходила беда, и перепробовано было всё, обращались к ним. Григорий и Маргарита никому не отказывали в помощи, и часто им удавалось помочь. Их благодарили и уходили. А маги не обижались.

Взрослых такое положение дел устраивало больше, чем детей. Их не дёргают по пустякам, ну и хорошо. Зарабатывать на жизнь большой необходимости нет. После возвращения к человеческой жизни Маргарита сохранила те способности, что были у неё, когда она жила в виде лесного духа. Разумеется, летать как тогда она больше не могла, но понимать животных и деревья не разучилась. Благодаря этому на их столе всегда было вдоволь овощей, фруктов, молока и молочных продуктов. Вот только мяса они не готовили. Сложно есть того, с кем некоторое время назад разговаривал. Что до остального, Григорий одному ему ведомыми путями нашёл небольшую золотую жилку и время от времени брал оттуда понемногу. Вообще-то, если бы её разрабатывать всерьёз, хватило бы на много лет обеспеченной жизни, но богатство никогда не было основным желанием никого из этой семьи.

Маргарита сидела на кухне, глядя в окно на играющих детей. Григорий тихо вошёл и нежно обнял жену.

– Ну, как ты? – заботливо спросил он.

– Ничего, – тихо отозвалась она. – Голова немного болит.

– Это от того, что ты не высыпаешься.

Маргарита прислонилась затылком к плечу мужа. К сожалению даже его присутствие не избавляло её от кошмарных снов.

– Попробуй тут выспись, когда снится такое.

– Но ведь это только сон, дорогая, – в который раз попытался успокоить её Григорий. Снова безуспешно.

– Да, конечно, – со вздохом ответила жена, – вот только не могу я отделаться от ощущения, что всё это не так просто. И почему-то касается меня.

– Ну, можно, конечно, слетать до Обители, – высказал он вслух мысль, которую обдумывал уже несколько дней. – Посмотреть, что там, да порасспрашивать вокруг, не слышно ли чего. Но если это правда, и Орден лютует, неужели ты станешь воевать с ним?

– Я не думаю, что уничтожить Орден мне по силам. Но я могу повлиять на их главу и заставить его сделать по-моему.

– И что ты ему прикажешь? Отменить жертвоприношения?

Маргарита помрачнела ещё больше. В ту памятную ночь, разговаривая с Леоном, она предложила ему это. Он сказал, что жертвоприношения отменить не может. И всё-таки поговорить с ним стоит. Возможно, он хотя бы объяснит, что произошло.

– Хочешь попробовать поговорить с ним? – спросил Григорий, стараясь не выдать своих чувств. Он так и не простил Леону убийство Маргариты, и никогда не смог бы простить.

– Хочу, – со вздохом ответила она.

– Если это успокоит тебя, я готов слетать на разведку.

Маргарита повернулась к нему лицом. Благодарность, светившаяся в её глазах, с лихвой вознаградила его.

– Ты сделаешь это? Спасибо! – воскликнула она, горячо обнимая его.

– Начну прямо сейчас, – пообещал Григорий, прижимаясь щекой к её щеке. Этот жест давно уже заменил им поцелуй, который у Маргариты по-прежнему оставался смертельным.

На самом деле он давно уже сделал амулет, с помощью которого можно путешествовать по воздуху. Требовалось только найти то, что стало бы средством передвижения. На этот раз он выбрал крытую повозку. Она защищала от ветра и, что тоже немаловажно, ею можно было управлять сидя. Да и на земле, стоило только найти лошадь или быка, в ней прекрасно можно было передвигаться. Петро решил лететь с ним. Никто не имел никаких возражений, и потому, как только с приготовлениями было покончено, они вылетели.

Оставшись одна, Маргарита несколько успокоилась. Она снова повернулась к окну. Дети больше не играли. Маргарита осмотрела сад, но их нигде не было видно. Может быть, забрались в заросли? Маргарита была уверена, что никто их не обидит. И растения и животные, чувствуя в ней помощника и защитника, относились к ней по-дружески. Они никогда не обижали её детей и даже предупреждали, если они уходили слишком далеко. Но сейчас отсутствие детей её почему-то встревожило. Всемила спокойная разумная девочка и никогда ничего не натворит. Но иногда она идёт на поводу у Бажена, а тот, в отличие от сестры, очень подвижен и горазд на выдумки.

Маргарита торопливо вышла в сад. Прислушалась. Как-то слишком тревожно шелестят сегодня листья. Ветви качаются не по ветру, словно указывают направление. Предчувствие беды охватило Маргариту. Она быстро пошла к лесу и тут услышала крик:

– Мама! Мама!

Всемила бежала по дороге. Платье её было порвано, лицо заплакано.

– Что случилось, дочка?

Маргарита обняла девочку и прижала её голову к груди.

– Там… Такой страшный человек, – всхлипывая, рассказывала Всемила. – Я не видела его лица. Он был в плаще с капюшоном. Мы играли в прятки с Баженом. Я спряталась в кустах. И тут появился он.

Страх волной захлестнул Маргариту. Именно так, в плаще с капюшоном появлялся в её снах зловещий незнакомец. Она не могла бы объяснить почему вот так сразу поверила, что человек в лесу это и есть её незнакомец из снов.

– Что он сделал? – требовательно спросила она.

– Он бросил в Бажена какой-то пылью, потом поднял его на плечо и унёс. Бажен мог бы убежать, но почему-то не сделал ничего. Словно замороженный. Я хотела ему помочь, но моё платье зацепилось за куст, и только когда человек ушёл, я смогла отцепиться.

– Это была мерцающая пыль? – требовательно спросила Маргарита.

– Да, – удивлённо ответила девочка. Пыль и правда красиво мерцала в воздухе, когда незнакомец бросил её в Бажена. Но почему-то она даже не подумала о том, что это магия, пока мать не спросила её.

Маргарита покачала головой:

– Бажен не мог ничего сделать. И хорошо, что куст тебя удержал.

– Мамочка, – всхлипнула девочка, – что он с ним сделает?

Маргарита и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Сердце подсказывало ей, что ничего хорошего. Если бы она была одна, отправилась бы вслед за ними немедленно. Но рядом стояла Всемила. Не стоило пугать девочку ещё больше. Поэтому Маргарита огромным усилием воли обуздала свой страх и сказала как можно спокойнее:

– Не знаю, дочка. Может быть и ничего. Бажен ведь не просто мальчик. Он маг. Он многое знает. Надеюсь, он сумеет себя защитить. Мы с папой найдём его. А ты тем временем поживёшь на острове Хоре у Иосифа.

Успокоив дочь, Маргарита отправила её собирать вещи, а сама горячей ладонью коснулась кулона из драгоценного камня – тайного, но безотказного средства связи. Связываться с Баженом пока он под действием магической пыли бесполезно. Ответить он всё равно не сможет. А вот Григорий может. Он сейчас рядом с Обителью. Если похищение совершил тот самый незнакомец, он обязательно должен появиться там.

«Маргарита? – сразу же отозвался Григорий. – Я на месте. Здесь действительно что-то происходит. Люди в ближайших поселениях в панике. Они рассказывают, что с неба спускается некто в плаще с капюшоном и похищает девушек и юношей, которые больше не возвращаются. Сейчас направляюсь к Обители».

«Будь осторожен, милый, – со слезами проговорила Маргарита. – Они похитили Бажена. Возможно, ты их увидишь. Постарайся, чтобы он не заметили тебя».

«Похитили? Что это значит? Зачем?»

«Я не знаю. Отправлю Всемилу на остров и – к тебе. А ты пока наблюдай».

«Хорошо».

Маргарита закончила разговор, убрав руку с кулона. Надо лететь. Но Григорий улетел, а второго артефакта для полётов не было. Григорий не мог изготовить их два. Почему-то так было всегда: пока действует один, нельзя изготовить второй. Сама Маргарита изготавливать амулеты не могла, просто пока ещё не училась этому. Следовало придумать другой способ передвижения. Она вышла в сад, подняла руку и посвистела. Почти сразу на ладонь села маленькая птичка.

– Помоги нам, пожалуйста, – попросила Маргарита. – Созови больших птиц, что живут в лесу. Пусть они меня и дочь отнесут на остров. Там мы оставим Всемилу, и дальше я полечу одна. Мне нужно к Обители.

Птичка улетела. Маргарите ещё ни разу не приходилось делать ничего подобного, и она не была уверена, получится ли.

Чтобы птицам было легче, сиденье она смастерила из циновки, прикрепив к нему много прочных, но тонких верёвочек со шлейками на концах. Шлейки удобно надевались на птиц и не мешали полёту. Шум во дворе возвестил о прилёте большой стаи птиц. Они стояли спокойно, пока Маргарита надевала на них шлейки. Затем они со Всемилой сели на циновку. Птицы поднялись в небо.

Всемила и раньше летала на разных предметах. Но тогда они были прочные, деревянные, и полётом руководил отец с помощью амулета. Теперь же многое было слишком ненадёжно. Птицы, руководимые вожаком, могли по какой-то причине улететь вовсе не туда или просто разлететься в разные стороны. Циновка, когда находишься на такой высоте, уже не кажется очень прочной. Время от времени она оглядывалась на мать. Но та не выказывала никаких признаков волнения. Наоборот, Маргарите полёт доставлял истинное удовольствие, отражавшееся на её лице, что придавало уверенности дочери.

Вопреки опасениям Всемилы, до острова Хоре они долетели благополучно. Птицы сели на ветви дерева, так, что циновка повисла на верёвках недалеко от земли. Маргарита слезла сама и помогла спуститься дочери. Поселение было недалеко от того места, где они опустились.

Маргарита повела Всемилу прямо к хижине Иосифа. Всемила и сама могла бы дойти, она и раньше бывала на этом острове. Старая дружба Иосифа и её родителей не разрушилась с годами. Они часто навещали друг друга. Но как сильно Маргарита ни спешила, она не могла не навестить Иосифа. Кроме того, он мог помочь ей.

Иосиф оказался дома, что вообще-то случалось нечасто, если они прилетали без предупреждения. Он очень обрадовался гостям.

– Проходите, проходите, – радушно хлопотал он вокруг гостей. – Маргарита, дорогая, ты хорошеешь с каждым днём. Всемила, как ты выросла!

Маргариту это несколько озадачило. И дело было вовсе не в том, что ей самой было не до веселья. Иосиф – добрый товарищ и непременный участник их приключений, обычно не говорил ничего, кроме самого необходимого.

– Иосиф! – воскликнула она. – Что с тобой случилось? Раньше ты был молчалив необыкновенно.

Иосиф сияющими глазами посмотрел на Маргариту.

– У меня теперь есть дочь! – сообщил он.

Маргарита очень обрадовалась за друзей. До сих пор ей казалось, что Силена никогда не сможет иметь детей. Разумеется, она была богиней, способной даровать жизнь, но её тело в обычном состоянии – это просто каменная статуя, стоящая в храме рядом с алтарём.

– Силена… – в радостном изумлении заговорила Маргарита. Но Иосиф не дал ей договорить.

– Да. Мы тоже не думали, что это возможно, – говорил он. – Но оказалось, что во время беременности она может оставаться богиней и в теле человека. Теперь она, конечно, снова в храме. А дочь мы назвали Устиньей.

– Ну что ж. Поздравляю. А вот мне радоваться нечему. Какой-то незнакомец похитил Бажена. Я думаю, это опять Орден.

Иосиф перестал улыбаться.

– Прости, – тихо произнёс он.

– За что?

– Я не могу пойти с тобой. Моя дочь ещё слишком мала, чтобы я мог оставить её на кого-то.

Маргарита постаралась скрыть разочарование. Такой боец, как Иосиф, мог бы быть очень полезен, но он прав, ребёнок нуждается в родителях и оставлять его одного нельзя.

– Ну что ты! – с улыбкой воскликнула она. – Я вовсе не думала звать тебя с собой. Я надеялась, что ты присмотришь за моей дочерью. Это мне сейчас гораздо нужнее.

Услышав это, Иосиф приободрился. Он не мог бы смириться с мыслью, что друзья его нуждались в помощи, а он не оказал её.

– И когда ты отправляешься? – спросил он, всё ещё немного чувствуя себя виноватым.

– Прямо сейчас.

– Тогда удачи тебе, дорогая.

Иосиф легко коснулся губами щеки Маргариты, потом дружески обнял Всемилу за плечи и, говоря ей что-то утешительное, увёл в пустующую хижину, где когда-то жила её мать, а теперь предстояло жить ей. Маргарита несколько секунд смотрела им вслед, а потом, вздохнув, вернулась к суровой реальности. Не медля более ни секунды, она вернулась к птицам.

Теперь, когда их ноша стала легче, они летели быстрее. Маргарита прикоснулась к кулону, связываясь с мужем.

«Я уже в пути. Дай мне знать, где ты».

«У самой стены. Я зажгу огонь. Но рядом меня не будет. Слишком опасно».

«Ты видел Леона?»

«Я видел нашего сына. И человека в плаще с капюшоном. На крылатом коне. Но это не Леон. Этот человек более мощного телосложения и выше ростом».