Страна генералов и свобод. Часть II

К началу 1944 года союз Перона с профсоюзами привёл к внутреннему расколу среди военных. Так появились две группы противостояния: первая, возглавляемая президентом Рамиресом, выступала за элитарность правления и была обеспокоена продвижением профсоюзов в управление страной; вторая, возглавляемая генералом Фарелем и полковником Пероном, не поддерживала Рамиреса в его планах элитарной власти и, используя успешный союз с рабочими, была направлена на демократический уход от диктатуры, ища поддержки даже у последователей Иригожена, особенно у «непримиримых радикалов». Наряду с внутренними разногласиями военных, правительство столкнулось с откровенно неблагоприятной для него международной обстановкой, поскольку к началу 1944 года стало ясно, что Германия проиграет войну. Давление Соединённых Штатов с целью заставить Аргентину отказаться от нейтралитета стало непреодолимым.

Падение власти началось 3 января 1944 года, когда Рамирес признал новое правительство Боливии, пришедшее путём военного переворота. Боливия объявила себя сторонницей нейтралитета и предложила создать Южный блок нейтральных стран вместе с Аргентиной и Чили, которые к тому времени оставались нейтральными. Вдобавок британцы арестовали немецкого агента, посланного Рамиресом покупать оружие в Германию. Соединённые Штаты осудили Аргентину как подстрекателя к боливийскому госперевороту и направили в Рио де ла Плата свой авианосец, который бросил якорь в Монтевидео. Аргентинское военное руководство благоразумно ушло в отставку, и 26 января 1944 года Аргентина разорвала отношения с Германией и Японией. Разрыв этот вызвал кризис в правительстве из-за недовольства тех сил, которые являлись опорой президента. Покинул свой пост и министр образования. А вскоре, 15 февраля, ушли в отставку основные сторонники Рамиреса, включая его сына Эмилио. Часы президента были сочтены. В конце февраля Группа Объединенных Офицеров решила удалить Рамиреса от власти из-за его разрыва с фашистами. Мешала военная клятва поддерживать президента, что было решено за счёт самороспуска Группы и, следовательно, формального освобождения от присяги. Пытаясь предвосхитить события, 24 февраля Рамирес попросил генерала Фареля, бывшего вице-президентом и военным министром, уйти в отставку. В ответ тот вызвал начальников главных гарнизонов к себе в кабинет и приказал окружить резиденцию президента. Вечером начальники гарнизонов вошли к Рамиресу и потребовали его отставки. Тот представил заявление об отставке, отредактированное полковником Энрике Гонсалесом, в следующих формулировках: «Народу Республики. Поскольку я перестал заслуживать доверие начальников и офицеров гарнизонов столицы, Кампо де Мажо, Паломара и Ла Платы, как мне только что заявили эти офицеры, и поскольку я не хочу ставить под угрозу судьбу страны, то уступаю силовому давлению и подаю прошение об отставке с занимаемой должности». С подписью «Педро Рамирес, генерал-майор. Буэнос-Айрес, 24 февраля 1944 года». Военное командование отклонило заявление, написанное в подобных формулировках, и диктатор, в конце концов, согласился сослаться на «усталость» как на причину «делегирования» своих полномочий вице-президенту Фарелю. На следующий день, 25 февраля, тот вступил в должность «временно». Формально Рамирес оставался президентом и вместе с ближайшим окружением продолжал действовать. 4 марта он решил опереться на радикалов и организовать гражданское восстание с целью вернуть ему власть, но план этот не увенчался успехом. Наконец, 9 марта генерал Рамирес подал в отставку, сопровождая её обширным и публично распространённым документом, в котором изложил все события, приведшие к его свержению. Используя этот текст, Соединённые Штаты не признали новое правительство, одновременно оказывая давление на правительства других латиноамериканских стран и Великобританию, чтобы те сделали то же самое.

Фарель оказался между армией, в основном нейтральной, и давлением США, которые настойчиво требовали присоединения к антифашистскому блоку по мере того, как поражение Германии и Японии становилось всё более очевидным. Главной опорой президента был Перон с его успешной профсоюзной политикой. Фарелю удалось даже назначить его военным министром, несмотря на противодействие большинства бывших членов Группы Объединенных Офицеров, встревоженных отношениями Перона с профсоюзами. 1 мая в столице прошла массовая демонстрация с требованием восстановления конституционного режима. А 31 мая по рекомендации Военного министерства было принято судьбоносное для Аргентины решение о создании новой национальной территории в нефтедобывающем районе Комодоро Рибадабья. Это порт на юге провинции Чубут с именем военно-морского министра времён Аргентино Рока. До 1955 года город будет под управлением военных из-за развития нефтедобычи. В конце мая генерал Перлинджер попытался сместить дуэт Фарель-Перон, предложив кому-то из бывшей Группы Объединенных Офицеров занять вакантный пост вице-президента. Но, вопреки ожиданиям, Перлинджер проиграл внутреннее голосование, и Перон потребовал его отставки. После этой отставки Хуан Перон был назначен вице-президентом в июле 1944 года, не покидая других своих постов. Так дуэт Фарель-Перон достиг своей максимальной власти, которая будет использована для вытеснения элитарных сил из правительства.

Соединённые Штаты, ставшие впоследствии основными разрушителями государств и колонизаторами нового типа, усилили давление на Аргентину, стандартно представляя её как угрозу демократии, с целью получить политическое влияние на страну через военный союз и перехватить у Британии экономическое доминирование в регионе. 22 июня 1944 года они отозвали из Аргентины своего посла, вслед за чем это предсказуемо сделали другие правительства Латинской Америки. Великобритания, однако, отвергла штатовскую характеристику аргентинского режима и объявила нейтралитет Аргентины средством обеспечения британского населения и армии продовольствием, поскольку немцы не топили суда нейтральных стран. Британия оставила своего посла в Буэнос Айресе, поскольку сознавала, что настоящая цель Соединённых Штатов – это вытеснить её экономическое господство из Аргентины, навязав стране проштатовское правительство (Соединённым Штатам потребовалось ещё почти два десятилетия, чтобы установить свою гегемонию в Аргентине). Штатовский президент Рузвельт лично побеседовал с британским Черчилем по поводу отзыва посла, на что тот вынужден был согласиться с нескрываемым раздражением. Британцы утверждали, что Соединённые Штаты намеренно искажают факты, представляя Аргентину как «опасность» для демократии. Тогда, возможно, это было в новинку, но со временем искажение фактов стало основным приёмом внешней политики США. Глава Южноамериканского департамента МИД США так описывал выгоды экономического и политического вторжения в Аргентину: «Если Аргентину действительно удастся подчинить, то контроль Госдепартамента над Западным полушарием будет полным. Это будет способствовать смягчению опасностей российского и европейского влияния на Латинскую Америку и отодвинет Аргентину от объектов нашего интереса».

В августе 1944 года Соединённые Штаты заморозили аргентинские резервы в своих банках, а в сентябре аннулировали все разрешения на экспорт в Аргентину стали, древесины и химикатов, запретив любым своим судам заходить в аргентинские порты. Такое влияние государственных решений на экономику могла себе позволить не всякая диктатура. Так, захватив собственную страну, в США рвались к международной власти молодые транснациональные компании, реально управлявшие и управляющие Штатами безо всяких моральных запретов. Поддержка ими Бразилии в обмен на строительство там военных баз в конце войны говорит о том, что Штаты планировали свои войны за мировое господство, а отнюдь не оборону. Изолировав Аргентину, США заставили страну усиленно заниматься внутренней экономикой и трудовой политикой.

В 1944 году Фарель решительно продвигал трудовые реформы, предложенные Секретариатом по труду. Правительство призвало профсоюзы и работодателей заключать коллективные договоры, что было невиданным процессом в стране. В период с 1944 по 1945 годы было подписано более 700 коллективных договоров, а с 1941 по 1945 годы количество членов профсоюзов возросло почти на 100 000 человек. Промышленный рабочий класс вырос на 38%. Хуаном Пероном были созданы технические школы, аналог профессиональных училищ, что являлось как требованием профсоюзов, так и общим направлением политики на индустриализацию страны. 18 ноября 1944 года был объявлен «Статус сельского работника», поставивший условия труда на селе в соответствие с общим трудовым законодательством, что значительно улучшило прежнее полуфеодальное положение сельских рабочих и вызвало тревогу крупных землевладельцев, контролировавших экспорт сельхозпродукции. 30 ноября были учреждены суды по трудовым спорам при сильном сопротивлении нанимателей и консерваторов. 4 декабря был утвержден порядок выхода на пенсию для коммерческих служащих, что вызвало первую демонстрацию профсоюзов в поддержку Перона. Именно там, на этой демонстрации, он впервые выступил перед рабочими. Выступление организовал социалист Анхель Борленги, генеральный секретарь Конфедерации профсоюзов работников торговли. Демонстрация собрала около 200 000 человек.

В рамках политики здравоохранения Фарель издал указ, регулировавший секс-бизнес. Указ разрешал создание помещений для занятия проституцией с разрешения Управления здравоохранения, Министерства внутренних дел и санитарного контроля. Хотя сохранялась уголовная ответственность за содержание притонов. О, Аргентина, проституция так унижает основной инстинкт всего живого – длиться, что убийство души, ею порождаемое, вполне сравнимо с убийством физическим… И для обслуживания такой малости, как утешение плоти, совсем не нужно унижать другого человека столь жестоко, ибо как две капли воды похожи все живые.

Дуэт Фарель-Перон при поддержке профсоюзов в массовом порядке изменил культуру трудовых отношений, которые до этого характеризовалась патернализмом. То есть наниматель воспринимался как заботливый отец, желающий только добра работнику и взамен требующий послушания. В Аргентине сказочку эту приписывали отношениям хозяина и сельхозработника. Именно за развенчание данной сказочки так ополчился мировой капитал на Карла Маркса, который в своём труде развенчал «отцовскую заботу» нанимателей, поскольку умильная пара «хозяин-отец – работник-сын» быстро превращается в пару «эксплуататор и эксплуатируемый», особенно в моменты экономических кризисов. Типичный представитель аргентинских нанимателей, выступавший против реформ в сфере труда, сказал как-то, что наиболее серьёзным их последствием явился тот факт, что рабочие «начали смотреть в глаза» своим хозяевам. Изменение положения рабочего в обществе было, конечно, обусловлено общемировым развитием производства и возникновением социальных государств типа Советского Союза, но в Аргентине движение за права работников возглавил именно полковник Хуан Доминго Перон. Вот почему движение это назвали перонизмом, а борцов за права рабочих перонистами. Перонисты, разумеется, никоим образом не ставили целью отмену частной собственности, боялись коммунистических течений и боролись с ними. Перонизм просто хотел сделать обе стороны пары «хозяин – работник» равноправными с точки зрения закона.

Распространявшее коммунистическую идеологию издательство Problemos было закрыто с времён Рамиреса, сотни коммунистических активистов были арестованы без судебного разбирательства и до 1945 года содержались в тюрьме города Неукен одноимённой западной провинции. Бывший до 1938 года генеральным секретарём компартии Аргентины Луис Соми так писал о своём двухгодичном пребывании в тюрьме Неукен: «Большинство заключённых были рабочими. Власть имущие специализировались на охоте на рабочих боевиков, которые не давали себя „приручить“ …были там также студенты, юристы, врачи и профессора, которые расплачивались за своё достойное сопротивление диктатуре… Еда была невыносимой… … тюремный режим оставил глубокие следы на здоровье всех… В августе 1944 года 84% заключённых были больны… лекарств не было… были дни с 14 градусами ниже нуля, но нам запрещали носить нашу личную верхнюю одежду… Это было предусмотрено правилами… приходилось терпеть холод без пальто, в тюремной форме… не было отопления… Друзья и семья присылали нам шерстяные перчатки… но директор отправлял их на склад… посещения были по 10 минут 2 раза в неделю…» Освобождённый при помощи Перона профсоюзный лидер мясников Хосе Пèтер был арестован вновь уже в феврале 1944 года и депортирован в Монтевидео, а сама Федерация рабочих мясной промышленности распущена.

Индустриализация быстро трансформировала аргентинское общество, вызвав резкий рост рабочего класса и количества наёмных рабочих, а также рост занятости женщин в производстве и обслуживании. Возросла миграция в столицу из внутренних провинций страны. И она отличалась от европейской иммиграции тем, что у мигрантов было меньше профессиональных навыков. Правительство использовало ввозные тарифы для защиты собственных производителей, национализировало элеваторы и добывающую газовую компанию, взяло под контроль транспортную корпорацию Буэнос Айреса (бывший источник британских доходов), купило железную дорогу Росарио-Мендоса и восстановило железнодорожное сообщение в западных провинциях. При Фареле в 1944 году был создан Промышленный кредитный банк, а в октябре 1945 года произведена первая разливка чугуна в доменных печах компании Запла в провинции Жужуй. При Фареле же, в июне 1944 года, был изготовлен первый аргентинский танк.

В 1945 году, к окончанию Второй мировой войны, Аргентина находилась в международной изоляции со своим нейтралитетом, поэтому Фарель и Перон готовили почву для объявления войны Германии и Японии. Правительство начали покидать правые националисты. Был смещён надзиратель провинции Буэнос Айрес, чей пост занял адвокат-социалист из Союза Железнодорожнков Хуан Брамуглия, тот самый, который положил начало сближению рабочего движения с военными из группы Перона. В феврале Перон совершил секретную поездку в Соединённые Штаты, чтобы договориться о процедуре объявления войны, признании правительства Аргентины и его присоединении к Межамериканской конференции в Мехико, запланированной на 21 февраля. Конференция эта, известная также как «Межамериканская конференция по проблемам войны и мира», была созвана Мексикой с 21 февраля по 8 марта 1945 года в замке Чапультепéк. Мероприятие было организовано с целью обсудить место Америки в послевоенном мире и установить принципы экономического сотрудничества между американскими странами и с остальным миром. Были подписаны документы, направленные на создание Межамериканского договора о взаимной помощи в 1947 году и Организации американских государств в 1948 году, 27 марта. одновременно с большинством латиноамериканских стран, Аргентина объявила войну Германии и Японии, а неделю спустя получила право участвовать в Конференции в Сан Франциско, на которой 26 июня 1945 года была основана Организация Объединённых Наций. Так Аргентина вошла в группу стран (всего их было 51), которые считаются основателями ООН. И хотя в замке Чапультепéк к американским нациям был обращен призыв избегать, насколько это возможно, использования их для размещения награбленных германским фашизмом материальных ценностей, но не одна немецкая подлодка в конце войны всплыла в порту Буэнос Айреса, неся награбленное и военных преступников на борту. А в мае 1945 года, несмотря на запрещение властей, в Буэнос Айресе, Кордобе и Тукумане состоялись демонстрации в честь победы над Германией.

Особенностью 1945 года в Аргентине явилось обострение противостояния между перонизмом и антиперонизмом, в значительной степени спровоцированное Соединёнными Штатами через их посла Спруила Брейдена. Брейден, новый посол США в Аргентине, прибыл в Буэнос Айрес в конце мая 1945 года. Он и был главным организатором антиперонизма. Население Аргентины с тех пор разделилось на две противоборствующие стороны: последователи борьбы за права рабочих через профсоюзное движение или перонисты и антиперонисты, к которым принадлежали хозяева-наниматели и представители богатой верхушки общества, владеющие значительной долей недвижимости в стране. Назначенный до ноября того же года посол США, один из владельцев чилийской горнодобывающей компании «Braden Copper Company» («Медная компания Брейдена»), был сторонником жёсткой империалистической политики «Большой Дубинки». Он занимал откровенно антипрофсоюзную позицию и выступал против индустриализации Аргентины. Проявил себя тем, что в войне между Боливией и Парагваем отстаивал интересы штатовской нефтяной компании «Standard Oil», а на Кубе в 1942 году предпринял все усилия, чтобы разорвать её отношения с Испанией. Впоследствии занимал пост заместителя министра Соединённых Штатов по делам Латинской Америки и способствовал государственному перевороту в Гватемале в 1954 году. У Брейдена, по словам британского посла, было «твёрдое убеждение, что он был избран Провидением для свержения режима Фареля-Перона». Соединённые Штаты славятся высокопарностью выражений, когда им нужно прикрывать свои преступления. С начала пребывания в Аргентине Брейден, не скрываясь, начал организовывать и координировать оппозицию, обостряя внутренний конфликт. И 16 июня 1945 года оппозиция начала наступление со знаменитого Торгово-промышленного манифеста, в котором 321 организация работодателей во главе с Торговой биржей и Аргентинской торговой палатой резко поставили под сомнение трудовую политику Перона. Основная жалоба предпринимательского сектора заключалась в том, что создалась «атмосфера провокаций и бунта, которая разжигает постоянный дух враждебности и притязаний». Профсоюзное движение отреагировало быстро: уже 12 июля Всеобщая Конфедерация Труда организовала массовую акцию под лозунгом «Против капиталистической реакции». Впервые рабочие назвали себя «перонистами». Антиперонизм назвался защитником демократии, что сегодня является стандартом при нападении США на чьи-то жизненные интересы. Терминология указывала на непосредственное участие Брейдена в формировании лозунгов. Демократия или «власть народа» – термин, удобный тем, что «народом» можно объявить любую группу граждан, а иногда и неграждан государства, поскольку термин «народ» не имеет количественных критериев. Народом может, в принципе, считаться группа из нескольких олигархов или любая группа, мизерная по сравнению со всем населением. И без объективных критериев оценить её «народность» невозможно. Вот тут и вступает в дело та самая «дубинка» штатовской политики, которая никогда не допустит появления таких критериев. Антиперонисты, разумеется, назвали антидемократическими взгляды своих противников, а перонизм взял за основу борьбу за социальную справедливость и подверг резкой критике презрение своих противников к рабочим. Политически незрелое студенческое движение выразило свою позицию лозунгом «нет диктатуре эспадрильи». Сегодня лозунг звучит дико, поскольку эспадрильи – это легкая летняя обувь, напоминающая тапочки с плоской веревочной подошвой. Сегодня эта обувь является модной, а в то время была, очевидно, обувью бедняков. Лозунг является весьма стыдным для людей образованных. В наше время такое пристальное внимание к одежде, насаждаемое модными домами в целях обогащения, является дурным тоном и недостатком образованности. Аргентине, увы, не раз за свою историю придётся сталкиваться с глупыми, а то и преступными выступлениями своего образованного населения. Поразительным является тот факт, что некоторые весьма образованные люди до сих пор не понимают, что доминирование США в принципе исключает любое высшее образование в подконтрольных странах в силу его несовместимости со статусом коллективной прислуги мировому хозяину. И те же студенты с приходом США в страну могут просто исчезнуть вместе с высшим образованием и глупенькими лозунгами. Профсоюзы ответили столь же боевой глупостью: «эспадрильи – да, книги – нет».

19 сентября 1945 года оппозиция впервые объединилась, организовав массовую демонстрацию от площади Конгресса до района Реколета с участием более 200 000 человек, получившую название «Марш Конституции и Свободы». Наличие среди её участников даже социалистов говорит о том, что для смещения Перона организаторы привлекли людей, выступавших просто против военной диктатуры в стране. Слабости политического управления Соединённые Штаты давно используют в своих целях так, что выступающие с протестами даже не подозревают «на чью мельницу льют воду». В данном случае политическая безграмотность выступавших вызвала подъём тех сил, на которые опиралась диктатура Рамиреса, а именно Группы Объединенных Офицеров под командованием генерала Эдуардо Àвалоса. 8 октября, выступив с базы Кампо де Мажо, военные потребовали отставки и ареста Перона. Им в подкрепление 11 октября Соединённые Штаты попросили Великобританию прекратить закупку аргентинских товаров на две недели, чтобы привести к свержению правительства. Элитарное правление фашистского толка всегда было выгодным для США, поскольку через воздействие на немногочисленную и управляемую элиту позволяло им держать в подчинении целые страны. 12 октября Перон был арестован и доставлен на остров Мартин Гарсиа. Правительство, формально возглавляемое Фарелем, находилось в руках генерала Àвалоса, который занял пост военного министра вместо Перона и намеревался передать власть в стране гражданскому президенту. На посту вице-президента Перона заменил министр общественных работ перонист генерал Хуан Пистарини. Напряжённость достигла такой степени, что некий военизированный отряд даже планировал убийство Перона. Штаб-квартира радикалов (партии Гражданский Радикальный Союз) на улице Тукуман в Буэнос Айресе стала центром дискуссий оппозиции. Критики правительства часто оказываются совершенно беспомощными, когда им выпадает реальная возможность управления страной. Лидеры оппозиции не принимали никаких решений и совершали серьёзные ошибки, одной из которых было пассивно ждать действий военных, правлением которых они были так недовольны в прошлом. Другой ошибкой, гораздо более серьёзной, было позволить работодателям возвращать свои привилегии, а работникам терять отвоёванные права. Так 16 октября 1945 года, в среду, был день выплат жалованья. Отправившись за двухнедельными выплатами, рабочие обнаружили, что праздничный день 12 октября не проплачен, несмотря на подписанный Пероном указ. Больше всего беспредел работодателей коснулся пекарей и текстильщиков. «Требуйте деньги у Перона!» – таким был ответ на претензии. На следующий день, 17 октября 1945 года, никому не известный социальный слой населения, который до этого момента полностью отсутствовал в политической жизни Аргентины, ворвался в её историю, захватив Буэнос Айрес и потребовав свободы Перону. Город был захвачен десятками тысяч рабочих, прибывших из промышленных зон и выросших на окраинах. Толпа собралась на Майской площади перед Домом Правительства. Там было много людей молодых и женщин. Цвет их волос и кожи был темнее, чем у тех, кто традиционно участвовал в политических мероприятиях того времени. Антиперонисты, со свойственным им невежеством, использовали, как им казалось, унижающие термины для сторонников перонизма, называя их «безрубашечниками» и «чёрными головками». Степень расизма «белых» политиков была столь велика, что даже депутат парламента, один из лидеров радикалов Самартино, описал этот день как «наводнение животных». Протестующих сопровождало новое поколение молодёжи и новые делегаты профсоюзов, принадлежащие Всеобщей Конфедерации Труда. Это была полностью мирная акция, но потрясение от вступления этих людей в политику было настолько велико, что в течение нескольких часов триумф антиперонистского движения был ослаблен, как и власть, которая всё ещё оставалась у военных. В течение дня военное командование обсуждало метод сдерживания толпы. Министр военно-морского флота адмирал Лима предложил подавить протестующих с применением огнестрельного оружия, но генерал Àвалос был против. После интенсивных переговоров Перон был освобождён и в ту же ночь обратился к своим сторонникам с одного из балконов Дома Правительства. Через несколько дней была назначена дата выборов: 24 февраля 1946 года.

После 17 октября противоборствующие стороны начали подготовку к выборам. Перонизм с кандидатурами Хуана Перона и радикала Гортензио Кихàно не смог присоединиться ни к одной из существующих политических партий и должен был организовать свои партии. Рабочая (или лейбористская, говоря на английский манер) партия, была организована профсоюзами под председательством Луиса Гая, генерального секретаря Всеобщей Конфедерации Труда и основателя Федерации работников телефонии. Обновлённый совет Гражданского Радикального Союза во главе с Кихàно объединил радикалов, отколовшихся от UCR. Независимая партия, возглавляемая адмиралом Альберто Тейсайре, объединила консерваторов, поддерживающих Перона. Все три партии координировали свои политические действия через Национальный координационный совет, который возглавил Хуан Атилио Брамулья, юрист профсоюза железнодорожников. Было решено, что каждая из партий выберет своих кандидатов и что 50% мест достанутся Рабочей партии, в то время как оставшиеся места должны быть распределены поровну между Обновлённым советом UCR и Независимой партией.

Антиперонизм сорганизовался в «Демократический союз», который выдвинул в качестве кандидатов радикалов Тамборùни и Мòска. Основой и базой этого союза была партия Гражданский Радикальный Союз (UCR) с присоединившейся к нему партией Прогрессистов (состоявшей, в основном, из интеллигенции). Но что самое поразительное – это присоединение к антирабочему союзу Социалистической и Коммунистической партий! Ещё в первой книге я заметила, как парадоксальна Аргентина. Но чтобы коммунисты и социалисты выступали против рабочего движения, не сумев простить диктатуре пребывания своих лидеров в тюрьме и рассматривая Перона как часть её, – это может говорить только об инфантильности этих партий, их погружённости в дебри теоретических изысканий. Консервативная партия, основная опора правительства Урибуру, не смогла интегрироваться в «Демократический союз» из-за противодействия радикалов. В любом случае там был отдан приказ проголосовать за формулу Тамборини-Моска. Печально, но к антирабочему союзу присоединились также Независимая католическая партия и студенческие организации. Предсказуемо присоединение мелких партий работодателей, но грустно, что присоединились и партии профессионалов: Центр инженеров, Ассоциация юристов. Самое же грустное – это присоединение Аргентинского общества писателей.

Перонизм, зафиксировавший значительное участие женщин в маршах профсоюзов, предложил признать политические права женщин. Но председатель Национальной Ассамблеи Женщин Виктория Окампо, которая была на стороне «Демократического союза», выступила против этой инициативы, заявив, что реформа должна проводиться демократическим правительством, а не диктатурой. Заявление, не относящееся к сути вопроса, помешало принятию этого важного предложения. Тем не менее, во время всей избирательной кампании Перона сопровождала его жена, Ева Дуарте де Перон, что было новым явлением для политической культуры Аргентины.

Во время избирательной кампании правительство приняло декрет о введении дополнительной выплаты работникам в конце года. Работодатели открыто сопротивлялись этой мере: к концу декабря 1945 года ни одна компания не выплатила премиальные. В ответ Всеобщая Конфедерация Труда объявила забастовку, на которую предприниматели ответили закрытием крупных коммерческих магазинов. «Демократический союз», включая входящие в него социалистическую и коммунистическую партии, поддержал предпринимательский сектор, выступив против «тринадцатой зарплаты», в то время как перонисты открыто поддерживали профсоюзы. Несколько дней спустя профсоюзы одержали победу, поскольку правительство договорилось с предпринимателями о признании «дополнительной заработной платы в конце года» и её выплате двумя частями. Победа укрепила перонизм и оставила «ни с чем» антиперонистские силы.

Менее чем за две недели до выборов, 11 февраля 1946 года, была обнародована официальная инициатива правительства Соединённых Штатов под названием «Консультации между американскими республиками относительно ситуации в Аргентине», которая больше известна как «Голубая книга». Инициатива была подготовлена Спруилом Брейденом и заключалась в попытке Соединённых Штатов предложить на международном уровне военную оккупацию Аргентины, применив так называемую доктрину Лареты по совместной защите прав человека на американских континентах. Исключительно опасная доктрина в условиях доминирования США. На её основании Штаты могли объявить нарушением прав всё что угодно, в целях установления своего экономического господства. Они многократно использовали подобную якобы «защиту» других стран для разрушения их экономик и дальнейшего беспрепятственного грабежа. Поразительно несоответствующий своему названию «Демократический союз» поддержал «Голубую книгу» и немедленную военную оккупацию Аргентины иностранными вооружёнными силами под руководством Соединённых Штатов. И это в стране со столь славными традициями антиколониальной борьбы! Кроме того, «демократы» потребовали юридического лишения Перона права баллотироваться на президентский пост. Перон, в свою очередь, ответил публикацией «Бело-голубой книги» (указывая на цвета аргентинского флага) с резким осуждением подобной позиции и лозунгом «Брейден или Перон», призывающим сделать выбор. Заставив людей задуматься, Перон оказал сильное влияние на общественное мнение.

В целом политические силы того времени ожидали уверенной победы «Демократического союза» на выборах 24 февраля 1946 года. Газета «Критика» предсказывала, что Тамборини наберёт 332 голоса против только 44 у Перона. В феврале 1946 года прогрессивные демократы и коммунисты даже готовили государственный переворот во главе с полковником Суаресом. Гражданский Радикальный Союз посчитал переворот ненужным, поскольку все считали выборы выигранными. Вскоре после завершения выборов, лидер социалистов, будучи уверенным в победе (кого? Соединённых Штатов?), высоко оценил чистоту их проведения: «Можно быть уверенным, что правящий режим потерпел сокрушительное поражение от демократических сил в гражданский день, когда следует признать, что Вооружённые силы сдержали своё слово гарантировать чистоту избирательного процесса.» Вопреки таким прогнозам, Перон набрал 55% всех голосов против 45% Тамборини, выиграв выборы во всех провинциях, кроме Корьентес. У перонистов профсоюзный сектор Рабочей партии получил 85% голосов. Что касается антиперонистов, то поражение было особенно решающим для Социалистической и Коммунистической партий, которые не смогли получить никакого представительства в Национальном Конгрессе.