Полоска чужого берега, или Последняя тайна дожа

В Лериной голове всё время крутились стихи Анны Ахматовой – она почти пропела Яну прекрасные строки, совсем не стесняясь присутствующих:

 
Золотая голубятня у воды
Ласковой и млеюще-зелёной.
Заметает ветерок солёный
Чёрных лодок узкие следы.
Сколько нежных, странных лиц в толпе.
В каждой лавке яркие игрушки:
С книгой лев на вышитой подушке,
С книгой лев на мраморном столбе,
Как на древнем, выцветшем холсте,
Стынет небо тускло-голубое…
Но не тесно в этой тесноте
И не душно в сырости и зное.
 

На них стали оглядываться; сквозь толпу к ним стала пробираться компания молодых людей, с виду студентов. Один из них, здоровый молодец, прокричал Лере по-русски:

– Красавица, повтори! Это ведь Ахматова?

Лера засмеялась и повторила стихи громким голосом. Русские восторженно закричали и бросились обнимать Яна с Лерой.

– Ребята! Наши! Где остановились?! Пойдёмте с нами, Лёха огромный катер зафрахтовал – покатаемся, выпьем! – уговаривал крепкий молодец, который назвался Павлом.

Ян с Лерой стали весело отнекиваться – не хотелось тратить время на пьянку, хотелось в полной мере насладиться зрелищем карнавала, напиться не алкоголя, а этого безудержного веселья. Они распрощались, обещая встретиться, прекрасно зная, что никто обещания не сдержит, – на карнавале так легко давать обещания!

Незаметно пролетел первый вечер – наступила ночь. Праздник, казалось, только набирал обороты, однако всему приходит конец, и около трёх ночи потихоньку он пошёл на убыль. Сначала стали расходиться профессиональные актёры, потом за ними потянулись и остальные участники праздника. Венецию окутал предутренний туман, благодаря которому карнавальные фигуры стали казаться призраками, неожиданно вырастая из плотного тумана и медленно тая, уходя вдаль. Действие адреналина, на котором держались Ян с Лерой, когда как угорелые носились среди карнавала, прошло, и ребята, еле передвигая ноги от усталости, побрели в отель.

4. Непонятное и неприятное происшествие

Карнавал в Венеции – феерия красок и впечатлений. Не желая оставаться туристами-зеваками, наши герои решили стать полноценными участниками карнавала. С утра, невзирая на пасмурную и промозглую погоду, Ян стал донимать свою подругу, лениво наслаждавшуюся кофе и видами из окна их номера на канал, затянутый дымкой утреннего тумана, требуя идти доставать карнавальные костюмы. Пошептавшись с портье, Ян узнал у него адрес магазина-ателье синьоры Флавии, которая создаёт и предоставляет напрокат лучшие в мире карнавальные костюмы. Лера не очень верила в успех данного предприятия, явно не выказывая желания составить Яну компанию, однако не смогла отбиться от настойчивого парня, который, пытаясь уговорить девушку, опустился до настоящего шантажа, говоря, что приобретёт костюм только для себя, а ей останется лишь завистливо хлопать ресницами и любоваться настоящим карнавальным мачо! Они убежали даже толком не позавтракав, – так сильно было желание Яна преобразиться в какое-нибудь чудовище.

Молодые люди пошли на площадь Сан-Марко, следуя указаниям портье, где сразу увидели Hotel Luna Baglioni, куда на время карнавала переезжает ателье-магазин синьоры Флавии. В холле старинного отеля развёрнута настоящая костюмерная. Радушная его хозяйка на удивление приветливо общалась с покупателями. Эта плотная седовласая дама порхала между покупателями как бабочка – с лёгкостью и какой-то игривостью. Лера мысленно поблагодарила Яна, что тот вытащил её в это сказочное место. На витринах были выставлены венецианские маски ручной работы, расписанные всеми цветами радуги – настоящие произведения искусства. Были даже кружевные маски, и такие, что даже самая буйная фантазия не смогла бы изобрести ничего подобного. Лера буквально раскрыла рот от небывалой красоты и изысканности, проходя мимо сокровищ. На манекенах были надеты старинные платья и камзолы, плащи и накидки-домино, полки ломились от шляп, вееров и шалей всех расцветок.

Лера замерла, представляя себя то в костюме кошечки с милой ушастой маской, то под маской Моретты – смуглянки, – чёрной круглой формы с кружевной повязкой на глазах, то в элегантной и изысканной маске венецианской дамы.

Синьора Флавия, увидев её замешательство, улыбаясь, подошла к девушке. В руках она держала маску Коломбины и с улыбкой произнесла по-английски:

– Это маска Коломбины – символа карнавала. Поверьте мне: это маска для вас!

– Я вряд ли могу себе позволить такую роскошь, – удивлённая таким вниманием к ней произнесла девушка, ведь в магазине находилось не менее десяти покупателей.

– Да, эта маска дорогая, но скидка для вас будет приличная, поэтому прошу вас: возьмите. И костюм Коломбины для вас тоже есть – не волнуйтесь, я сама подберу и платье, и корсет, и нижние юбки, и парик, и туфли, и аксессуары к маске. Я, признаться, ужасно не люблю, когда беспорядочно выхватывают всё с вешалок, раскидывают совсем не церемонясь, – карнавальный костюм требует уважения, а вы подходите к выбору основательно и трепетно. Я уже вижу вас в этом платье, Вы будете блистать, поверьте моему многолетнему опыту!

Лера смутилась и поблагодарила хозяйку, которая тут же скрылась между стеллажами в поисках костюма для Леры и аксессуаров к нему.

Вскоре она вернулась, толкая перед собой вешалку на колёсиках с прекрасным платьем оранжево-жёлто-чёрной расцветки в ромбиках, Лера очень долго разглядывала платье, даже заглянула под юбку, поскольку никак не могла понять, почему оно держит пышную форму, и с удивлением увидела механические открывающиеся фижмы. Как объяснила хозяйка, они созданы по образу и подобию аналогов XVIII века; тут же были и отделанные кружевами нижние юбки, атласный корсет со шнуровкой и туфельки с такой же расцветкой, как и платье.

– Как вы создаёте такую красоту? Здесь ведь всё продумано до мелочей!

– Приходится много читать, изучать историю того времени, к которому относится костюм, а не только историю костюма. Да и картины помогают. Кстати, все мои костюмы имеют имена. Некоторые женские костюмы получают имена известных венецианских куртизанок, а мужские – имена политиков. Я вкладываю душу в каждый костюм и расстаюсь с ними с большой неохотой, от сердца отрываю! Как подумаю, что за ними не так присматривают, порвут или испачкают, или вовсе испортят… Костюмы – это моя жизнь!

Синьора Флавия также уделила внимание и Яну, с которым, на удивление, провозилась значительно дольше, чем с Лерой. Ему она подобрала костюм доктора Смерть – чёрный плащ, белую рубашку с широкими рукавами и жабо, чёрные штаны-шаровары, чумную маску с длинным носом и высокие сапоги-ботфорты из тонкой лайки, в которые можно было смотреться, как в зеркало.

Пока Ян был занят, Лера гуляла по холлу отеля, рассматривая украшавшие помещение старинные картины. Вдруг она почувствовала, будто кто-то смотрит на неё с улицы через окно. Тонкий сквознячок тревожно упёрся ей в спину, стало неуютно – и Лера, подойдя к окну, бросила взгляд на площадь Сан-Марко: стоял плотный туман, и вдруг из тумана появился человек в белой маске и чёрном плаще. Подойдя к витрине, он поманил девушку пальцем, зазывая за собой. Лера замерла от неожиданности, немного испугавшись, затем резко отвернулась и, рассуждая про себя о том, что мало ли сумасшедших, вернулась в зал.

Синьора Флавия ловко одела Яна, и он смотрелся настоящим щёголем, свысока поглядывая на свою девушку. Ян расплатился с синьорой Флавией, они распрощались, довольные друг другом, и ребята весело практически побежали к своему отелю – надо было успеть переодеться и бежать веселиться, но уже в качестве полноценных участников карнавала.

– Как тебе удалось найти это прекрасное место, да ещё и оплатить эти роскошества, ты просто волшебник! – тревога Леры улетучилась при виде обновок и от предвкушения новых впечатлений.

– Нет, я только учусь, но дружба умеет творить настоящие чудеса! – они любили переговариваться фразами из старых фильмов, Лера заразила почти всех своих друзей этой милой привычкой – на этот раз Ян ответил фразой юного волшебника из «Золушки».

Лера хихикнула.

– Колись: сколько стоит аренда этих сокровищ?

– Пусть это будет моим маленьким секретом. Скажу только, что если не дай бог костюмы испортим – мне кирдык! Не расплачусь!

Молодые люди, не сговариваясь, бросились каждый к своему наряду. Лера, хоть и была медлительной девушкой, но в костюм облачилась ловко и быстро. Ян ещё путался сначала в шароварах, потом в плаще, а Лера уже крутилась перед зеркалом, выставляя то одну, то другую ножку, совершая танцевальные па. Туфельки были чуть тесноваты, но это не страшно – при ходьбе мягкая кожа растянется. Наконец Ян справился с плащом, натянул маску и стал гоняться за девушкой по номеру, пытаясь клюнуть её своим длинным носом. Беготня кончилась разбитым стаканом, они с хохотом повалились на кровать.

– Давай собираться! Всё пропустим! – Ян решил прекратить игру, которая могла закончиться поцелуями и не только, и они рисковали остаться на весь день в постели.

Лера не спорила с ним, понимая последствия игры, – ей тоже не терпелось выйти на улицу и стать полноценным участницей карнавала.

Ах, карнавал, карнавал! Когда все облачаются в маски – нет ни национальностей, ни сословий, ни условностей, ни возрастов! Бурная река карнавала несёт тебя, прибивая к островкам веселья, где ты ненадолго останавливаешься и дальше плывёшь по её радостным разноцветным и сверкающим водам; ты ребёнок, ты счастлив!

Наши герои веселились от души. Они оставили свою фототехнику в номере – им не хотелось больше отвлекаться, хотелось напиться допьяна этим весельем; они свысока оглядывали глазевших на праздник туристов – ведь они чувствовали себя полноценными венецианцами, облачёнными в карнавальные костюмы. Ребята благосклонно дали себя сфотографировать группе китайских туристов, которые даже засняли на видео не танец, а скорее кукольные ужимки их героев. Покатались на гондоле – дико дорогое удовольствие! Один гребец с веслом на любой другой лодке мог бы только ходить по кругу, но гондола! Со смещённым центром тяжести, поэтому идёт и передним, и задним ходом, замедляет ход, идёт по диагонали, поворачивает под прямым углом, сохраняет равновесие – словом, совершает всё мыслимое и немыслимое; при этом гондольер, казалось бы, не обращая внимания на окружающих, так ловко проскальзывает под мостом или в миллиметрах мимо других гондол, что поневоле думаешь: нет ли встроенного глаза-алмаза? Но они не жалели о потраченных евро, весело горланили песни Челентано, подпевая молодому и импозантному гондольеру. Затем юноша запел чарующую баркаролу, и ребята затихли, внимая переливистому бельканто.

– Ян, ты знаешь легенду о гондолах? – Лера вдруг вспомнила книгу о Венеции, торопливо перелистанную ею перед поездкой. – Гондола – это полумесяц, который, не желая бросать свет на нескромные объятия влюблённых, чтобы не выдать их ревнивцу-мужу, бросился в воду и почернел, как только попал в холодную воду лагуны. Поэтому острый нос и изогнутый конец лодки сияют, так как происходят от сияющей Луны!

Ян притянул Леру за плечи и крепко поцеловал:

– Какая ты у меня умница и красавица!

О-ла-ла! Вокруг раздались дружные аплодисменты нечаянных зрителей – все парочки вокруг в гондолах и на катерах тоже стали обниматься и целоваться, поддавшись романтике момента.

Потом сидели на набережной Большого канала. Лера пила холодный просекко и ела типичные венецианские закуски – маринованные сардинки с изюмом и котлетки из крабов, – а Ян пил оранжевый шприц – напиток, по мнению девушки, слишком ядрёный, но так любимый итальянцами. Парень решил перепробовать побольше всего итальянского, особенно венецианского, и заказал себе пасту с чернилами каракатицы, а потом пугал Леру своей чернильной улыбкой.

– Ян, ты неотразим! Я всегда думала, что ты бука, серьёзный и взрослый, а ты как мальчишка!

– То ли ещё будет, красавица, я ещё должен испугать как можно больше народу и облапать как можно больше красавиц – сейчас можно всё!

– Ах, так? Не буду тебе мешать! – девушка сделала вид, что обиделась, поднялась и быстро пошла вдоль набережной Большого канала. Пока Ян гадал, поспешить ли за ней или доесть вкуснейшую пасту, Лера уже почти скрылась из виду, и Ян срочно стал жестикулировать, подзывая официанта.

Лера решила не оборачиваться – пусть Ян за ней побегает. Подумать только: лапать он девушек собрался, нахал! Она уже свернула с Большого канала на второстепенную улочку, прошла через несколько выгнутых мостиков, глазела на удивительные венецианские дома, плотно прижатые друг к другу, и вдруг увидела впереди той-терьера – собачку, так напомнившую ей родную Муську. Лера прибавила шагу, чтобы догнать и хоть немного приласкать чужого питомца, если разрешит хозяин или хозяйка. Она была абсолютно уверена, что Ян следует за ней, однако в воспитательных целях не нагоняет её. Компания молодых людей в масках пыталась с ней заговорить, явно с целью познакомиться, но Лера только кокетливо махнула им рукой, сказав «Чао»!

Быстро темнело; становилось прохладно – накидка поверх костюма Коломбины не спасала. Девушка сильно озябла, а ещё натерла ноги тесными туфельками и поняла, что заблудилась. В этих улочках она уже не разбиралась – она заволновалась, так как плохо ориентировалась в незнакомых местах.

«Вот я глупая нерпа, ну чего я завелась из-за ерунды – теперь придётся спрашивать дорогу. Да я даже не помню, как называется отель!» – паника постепенно захватывала девушку.

Лера обернулась в поисках того, к кому бы обратиться за помощью, и увидела группу людей – человек пять, одетых в абсолютно одинаковые чёрные плащи и белые маски. Точно такой же испугал её в магазине синьоры Флавии. Ей даже показалось, что за ними маячит Ян, – она остановилась и стала ждать. Пятеро в чёрных плащах тоже остановились, наблюдая за девушкой. Лере стало неуютно, ей показалось, что воздух сгустился, напоённый атмосферой враждебности. Она двинулась к более освещённому месту – к кафе, в котором было полно посетителей. Однако один из пятерых догнал её и преградил дорогу.

– В чём дело? – со страху девушка забыла английский.

Человек в маске – видимо, самый главный в компании – молча схватил её за плечи, не давая возможности двигаться, но девушка так испугалась, что идея сопротивляться просто не пришла ей в голову. Остальные из пятёрки окружили их. Она почувствовала, как к горлу подкатывает ком, силилась что-то крикнуть, но крик застрял в горле. Незнакомец тихо ей что-то шепнул на ухо, но она не поняла ни слова и боялась даже пошевелиться. Потом тот же мужчина резко толкнул её в сторону перил моста. Она только почувствовала, что в руке остался какой-то предмет, – его, видимо, вложил незнакомец. Потом люди в масках почти растворяются в тумане как тени.

Лера медленно поднесла предмет к глазам – это кусок пергамента, который свернули в трубочку и обвязали чёрной лентой. Облегчённо выдохнув, она оглянулась по сторонам, но людей в чёрных плащах уже не было рядом.

– Всё, с меня хватит! – вслух громко сказала она. На неё испуганно оглянулась парочка туристов. Лера решительно замахнулась, пытаясь выбросить пергамент в канал, но руку кто-то перехватил, и пергамент остался в руках у… Яна. На лице последнего тревога – он очень испугался за Леру. Девушка, ещё не веря, что неприятности закончились, ошарашенно на него таращилась.

– Я еле тебя отыскал, ты так быстро убежала! Это тебе не Питер – нужно держаться вместе! Это что? – Ян протягивал ей пергамент.

Лера очень обрадовалась Яну, обида прошла и страх тоже – и она наконец обрела дар речи.

– Я не знаю. Сунули какие-то придурки, ещё и испугали до смерти!

– Я никого не видел. А может, это реклама какая-нибудь?

– Ничего себе рекламный ход! А если потребителя кондратий хватит – хватают тебя какие-то придурки, доводят почти до обморока и суют в руки всякую дрянь! – Лера неприязненно покосилась на пергамент, который был в руках у Яна.

Ян осторожно развернул пергамент и молча стал изучать текст, потом озадаченно произнёс:

– Тут по-итальянски что-то написано и бумага состаренная – надо перевести. Пошли в отель!

Молодой человек довольно бесцеремонно схватил свою подругу за руку и уверенно пошёл в сторону отеля. В отличие от Леры, он всегда в незнакомых местах прекрасно ориентировался, у него была великолепная память, и, раз пройдя одним путём, он запоминал его сразу. У Леры же был топографический кретинизм – она быстро могла заблудиться в незнакомом ей месте и никогда не запоминала дорогу, по которой шла. Эта особенность ей часто мешала в работе журналиста, и практически всегда приходилось просить помощи у незнакомых людей. Они, оказывается, были совсем недалеко от отеля и добрались за пять минут. Девушка была почти счастлива: туфли уже чувствительно натёрли ноги, несмотря на мягкую кожу обуви (у Леры ноги натирала практически любая новая обувь, включая кроссовки, лишь в растоптанных и старых башмаках она чувствовала себя комфортно), да и озябла она основательно.

Ян потащил ее на ресепшен, но девушку не интересовало содержимое пергамента, её интересовал только горячий душ, и она, отбившись от молодого человека, сразу же поднялась в номер, оставив своего друга на ресепшене разбираться с переводом надписи на пергаменте.

Когда она вышла из ванной, согревшаяся под душем, с чалмой из полотенца на голове, Ян уже сидел в номере и озадаченно пялился на пергамент.

– Портье прочесть текст не смог – это какой-то старый итальянский. Портье разобрал тут только имя Марино Фальеро – говорит, что это дож, который правил в четырнадцатом веке. Недолго – его казнили, потому что он оказался предателем.

– Да ты что! А зачем кому-то навязывать мне какой-то старый текст? А при чём здесь дож? Может, произошла какая-то ошибка и текст предназначался не мне?

– Всё может быть, но текст нужно бы перевести. Давай к Лауре твоей обратимся – она журналистка, наверняка поможет.

Скептически хмыкнув, так как девушка сомневалась, что Лаура разбирается в староитальянском языке, но тем не менее Лера сказала:

– Я ей позвоню, она номер свой оставила. Давай договоримся с ней поужинать – жрать охота, аж желудок в трубочку сворачивается!

– Приличные девушки не жрут, а едят. Ладно звони, договаривайся. Я, правда, так наелся каракатиц и напился оранжевой гадости, что, кажется, они у меня в желудке устроили в ней заплыв.

– Так тебе и надо – не будешь в следующий раз меня бросать ради каракатиц!

5. Ужин

Лаура, выслушав Леру, тотчас назначила встречу – договорились встретиться через час в ресторане Locanda Montin. Лаура подробно проинструктировала, как до него добраться, и посоветовала обратиться к услугам водного такси – вапоретто.

Молодые люди оделись более-менее прилично – хорошо, что заранее готовились к светским выходам: пригодились малиновое коктейльное платье, туфли и сумочка из крокодиловой кожи. Эти роскошества Лере подарила очень состоятельная бабушка Аманда – она часто баловала свою внучку, привозила ей элегантные вещи из Парижа, где жила практически каждую зиму, так как имела дом в предместье Парижа. Однако, по мнению Леры, вкус бабушки был слишком безупречный для неё – ей бы посовременнее чего-нибудь; ну ладно, на безрыбье и рак рыба. Впрочем, это как раз в стиле богатых венецианцев. Ян надел костюм от Валентино, который он купил по случаю на распродаже, но всё равно выложил за него приличные деньги, и, как положено для итальянского шика, небрежно повязал шарфик. Лера с Яном знали, что венецианцы повёрнуты на одежде и всегда одеваются дорого и стильно, да и Лаура намекнула, что одеться нужно «соответствующе».

Они приехали в ресторан чуть раньше Лауры, так как боялись опоздать, и несколько удивились: вход в ресторан представлял собой обычную дверь на набережной, и только большой каретный фонарь с названием ресторана позволял найти это место. Войдя в это не очень большое вытянутое помещение, ребята нерешительно остановились. К ним сразу подошёл высокомерный, как все венецианцы, официант и сказал, что все столики заняты, но, услышав фамилию Леони, широко заулыбался и отвёл ребят к заказанному столику, не преминув сказать на ломаном русском, что за этим столиком любил сидеть… да-да, сам синьор Бродский! Ребята переглянулись: а местечко-то не из простых! К сожалению, погода не позволила занять столик во внутреннем садике, который так и заманивал зеленью через широкие стеклянные двери.

Лаура явилась в ресторан не одна, а с высоким загорелым блондином, который кого-то напомнил Лере. При виде спутника Лауры Ян встал и протянул ему руку, широко улыбаясь как старому знакомому, чем очень удивил девушку.

– Рад тебя видеть, Хосе! Вы с Лаурой тоже знакомы?

– Да, мы давние приятели!

Услышав имя Хосе, девушку точно током ударило. Да это же тот блондин, который ей однажды приснился! Сон был о Венеции, и встреча была настолько реальна, что забыть его Лера не смогла. Ей время от времени снились «реальные сны», героиней их в основном бывала её прабабушка Анна¹. Лера сидела, словно громом поражённая. Она приветливо улыбнулась, когда Лаура представила её красавцу-блондину, но в голове теснилось множество вопросов, однако она решила с ними повременить – пускай само всё прояснится, – поэтому она сделала вид, что с красавцем не знакома.

Хосе Хавьер – а это был именно он – хитро улыбнулся Лере и подмигнул, как бы прося не выдавать его до поры до времени.

Но всё же Лера подозрительно посмотрела на Яна, и тот бесхитростно пояснил ей, что Хосе – тот самый богатый заказчик, на деньги которого (конечно, за сделанную Яном работу и по его же приглашению) они сейчас и отдыхают в Венеции. Он же оплатил им номер в отеле, в котором они сейчас живут.

Когда всё выяснилось, они сделали заказ. Лера намекнула Яну, чтобы тот воздержался от поедания каракатиц, Лаура рассмеялась, когда узнала, что Ян ими объелся, а по поводу напитка «шприц» она только сделала презрительную гримаску и попросила положиться на её вкус. Она перечислила как минимум десяток блюд, которые могла смело рекомендовать своим друзьям.

– А Бродский и правда бывал в этом ресторанчике? – не выдержала Лера. На её слова Лаура загадочно и хитро улыбнулась.

– Успел-таки первым выдать мой сюрприз! Да, Иосиф бывал здесь и не раз, я ведь знала его и просто обожаю его стихи!

 
…Свет разжимает ваш глаз, как раковину; ушную
Раковину заполняет дребезг колоколов.
То бредут к водопою глотнуть речную
Рябь стада куполов… —
 

чуть нараспев продекламировала Лаура, и чудные строки Бродского так уместно плыли в атмосфере этого дивного местечка, что ребята замерли с открытыми ртами, а Хосе продолжал хитро щуриться и улыбаться – прямо чисто Чеширский котяра!

Наконец официант ловко расставил на столе знаменитое Rixi e bixi (рис с зелёным горошком), обжаренные в оливковом масле молече (маленькие зелёные крабы, пойманные в процессе линьки, когда у них ещё мягкий панцирь), телячью печень по-венециански, пасту биголи, приготовленную с анчоусами и луковым соусом. Вся эта вкуснятина запивалась лучшим Pinot Grigio области Венето.

– Вот что следует пить в Венеции, а «шприц» свой забудьте – кроме изжоги, никаких иных ощущений от него не наберётесь! – Лаура улыбнулась Яну.

– Да понял я, понял! – Ян засмеялся, смакуя превосходное вино.

Когда сидящие за столом утолили голод, пришло время для сладостей – фортелле, залетте, пинцы, игристого просекко – и вопросов.

Едва Лаура взяла пергамент в руки, её брови полезли вверх, руки дрогнули, едва удержав злополучный пергамент, она сильно побледнела и молча передала пергамент Хосе. На лице последнего не отразилось ничего, он лишь молча пожал Лауре руку.

Ребята смотрели за манипуляциями своих спутников, недоумевая. Молчание и смутная тревога зависли над столом, напряжение продолжало расти, и первой молчание нарушила Лаура – она обращалась к Хосе, повысив при этом голос и привлекая внимание посетителей ресторана.

– Ведь я предупреждала, что может быть опасно! Почему вы меня не послушали, зачем было беспокоить девочку? Неужели в этом была такая нужда, неужели своими силами невозможно справиться?

– У нас нет выбора. Ты ведь не новичок в нашем деле, и не тебе задавать вопросы! Да и Лера уже была за Вратами. Она сильная духом и решительная девушка, Анна верит в неё, ты знаешь ситуацию, и мы рассчитываем на помощь, – Хосе раздражённо посмотрел на Лауру. – И потише, пожалуйста, Лаура: ты привлекаешь ненужное нам внимание посетителей.

Лаура отвернулась и грустно смотрела на огонь свечи, будто надеясь ещё всё отменить, однако понимала, что колесо судьбы уже начало свой ход и неотвратимо вращается, не давая шанса на отмену уже предназначенного.

– Что происходит?! – Лера даже привстала со своего места.

Ян тоже не отрываясь смотрел на Хосе – до него никак не могло дойти происходящее, но он уже стал подозревать серьёзный подвох со стороны Хосе.

– Хосе! Так ты использовал меня, чтобы я вытащил Леру в Венецию?! Ведь так?!

– Всё так и не так. Конечно, работа с тобой – это предлог, хотя она исполнена классно. Я твоей программой пользуюсь – она стоит тех денег, которые я за неё отдал. Я, правда, хотел, чтобы вы отдохнули после ваших приключений, но время внесло свои коррективы: когда ты, Ян, сказал, что собираешься быть в Венеции во время карнавала, пазл сложился: судьба сама выбрала это время и это место. Лере суждено было находиться рядом с открытыми Вратами именно сейчас.

– Что вы несёте? Какой пазл? Какое время? Что сложилось? Я что вам, собачка дрессированная? Что происходит, чёрт возьми?!

Посетители ресторана, уже не стесняясь, пялились в сторону их столика, привлечённые назревающим скандалом.

– Лера, успокойся, не надо истерик, никто не собирается причинить тебе вреда, – Лаура взяла себя в руки и пыталась купировать назревавший скандал. – Вы, наоборот, очень вовремя к нам обратились. Те люди, которые передали тебе письмо, – наёмные убийцы, их называют бравос. Их нанимают для того, чтобы устранить конкурентов, они долго были на службе у Венецианской Республики. Но иногда они нанимаются для того, чтобы предупредить людей, чтобы те не вмешивались в дела других, что в твоем случае и произошло. Они, конечно, не остановятся – надо быть начеку, за вами будут присматривать.

– Господи! Да объясните же мне, что было в этом проклятом письме!

– Там указано, чтобы ты не смела помогать Марино Фальеро, да ещё пара угроз – в общем, предупреждают тебя, чтобы не лезла в политические игры. Аналогичные письма получили и твоя прабабка Анна, и наша Кармелита – они более подготовлены к ситуации, да и застать их врасплох очень сложно: и не в таких переделках пришлось побывать.

– Вы что, все с ума посходили? Он же умер более шестисот лет назад – как я могу ему помогать или мешать?! – Лера опять повысила голос, ей очень сложно было успокоиться.

– То-то и оно. Чтобы всё тебе объяснить, нам нужно посетить твоих родственников – Казимира и Анну. Но на сегодня хватит впечатлений – у нас ещё есть неделя для прояснения ситуации. Наберись терпения, мы сами ещё не в курсе – не хватает информации. Задачу корректно можно поставить только через неделю, – попытался успокоить Леру Хосе. Он положил свою крепкую загорелую руку на плечо девушки, но та дёрнула плечом, скидывая её. – Но уже точно могу сказать, что тебе нужно будет пройти через Врата Времени и попасть в Венецию четырнадцатого века во время правления Марино Фальеро, это уже решено, – Хосе произнёс это очень резко, обиженный жестом Леры.

– Вот это да! Значит, всё-таки заманили в ловушку! Спасибо, мы сыты по горло! Завтра же домой! – Ян решительно встал из-за стола. Немногочисленные посетители в зале опять покосились на их столик; он не мог никак прийти в себя от вероломства Хосе, который им воспользовался втёмную. Никакие похвалы, которые служили для того, чтобы подсластить горькую пилюлю, не могли успокоить Яна.

– Ян, не горячись, мы же на отдыхе, да и редакционное задание никто не отменял! Давай успокоимся и выясним всё. Мы согласны выслушать Казимира – Анна мне про него рассказывала. К сожалению, мы с ней поссорились ещё тогда, осенью, и больше я её не видела, – Лера уже готова была встретиться с родными. Червячок любопытства закрался в её душу, но она понимала Яна: его самолюбие было серьёзно задето, его использовали, хоть и из благих намерений.

– Вот и помиритесь с Анной, она очень тяжело переживает вашу ссору и будет рада, что ты уже не сердишься на неё, – вторил Лере Хосе. Он был рад, что девушка поддержала его, и боялся смотреть на Яна – ему было стыдно, но служба есть служба.

– Лера, завтра я повожу вас с Яном по Венеции – заглянем в интересные уголки, вы не пожалеете. Я хороший рассказчик и много знаю о Венеции – я по-настоящему люблю свой город. Мы ведём свой род от патрициев – познакомлю вас с моим дядей Бартоломео Леони, он интереснейшая личность, – Лаура погладила девушку по руке и улыбнулась. От её улыбки на душе у Леры стало теплее, и она подумала, что всё совсем не страшно, не надо волноваться без видимых причин; становилось даже интересно – она же в силу своей профессии да и характера была любознательной.

– Спасибо, дорогая Лаура, мы воспользуемся твоим любезным приглашением.

Ян только молча кивнул в знак согласия – он был ещё очень обижен, – но ради Леры готов был терпеть обиду, да и та уступила место здоровому любопытству: что за средневековая тайна такая? Он знал, что у Леры очень непростые родственники – таких не встретишь в обычных семьях.

– А вечером вас ждёт на ужин в своем палаццо Казимир. Анна тоже будет там, – Хосе подвёл итог неприятного разговора. Все понемногу успокоились – посетители ресторана потеряли интерес к беспокойному столику и занялись своими разговорами.

Потом все в молчании закончили трапезу, каждый думал о своём. Ян мечтал остаться наедине с Лерой – ему не терпелось обнять девушку, прижать к себе и уберечь от неприятностей. Лера задумалась о том, зачем она понадобилась средневековым убийцам, а Хосе с Лаурой молча, но беспокойно переглядывались – они явно хотели пообщаться без свидетелей, обсудить сложившуюся ситуацию и возможные выходы из неё.

Ян, заметив манипуляции Хосе с Лаурой, которые явно стали тяготиться обществом молодых людей, приобнял Леру и нашептал ей на ухо, что пора и честь знать. Они расстались почти друзьями. Ян настоял, что за себя и за Леру он заплатит сам.

Молодые люди ещё погуляли по набережной. Их пару раз чуть не достала волна, обдав залпом солёных брызг. Настроение у Леры и Яна улучшилось, они целовались и смеялись, забыв о неприятностях, убегали от коварной волны и хохотали, когда она практически настигала их. Они промокли и замёрзли, но были счастливы, потому что молоды и влюблены. Ян дышал на руки девушки, которая, по своему обыкновению, забыла перчатки, согревая их своим дыханием. Лера с улыбкой наблюдала его трогательные попытки поделиться теплом; темнота мягкой кашемировой шалью окутала набережную, силуэты домов, лагуну – наступила февральская венецианская ночь.