– Ты… – мой голос дрогнул. – Общался с ним?
– Было дело, – грустно кивнул молодой эльф, – из-за неё приходилось общаться. А недавно, когда меня едва живого с задания принесли, Лэр настоял, чтобы меня разместили в его спальне. Чтобы не таскали туда-сюда, ухудшая моё состояние. Сам у лекаря своего в комнате попроще ночевал. Хэл тогда страшно ругался на сына, мол, покои наследника – это место только для его сына. Требовал, чтобы меня в тот же день куда-нибудь убрали. А Лэр… – брат с грустной улыбкой повернулся ко мне. – Представляешь, Лэр заступился за меня и тогда! И несколько дней я жил в его покоях, занимал его постель. Он даже не разозлился на меня за это. Волновался, что я был ранен. У него доброе сердце! – тяжело вздохнул. – Было.
Так… поэтому я тебя долго не видел? Ты сам на Грани был?! Ох, а я и не знал! Не смог заступиться за своего младшего брата! До чего же противно это узнать!
– Ну, я не хотел, чтобы ты волновался из-за меня, – он правильно истолковал выражение моего лица. – У тебя ж и так тут много проблем. С твоими исследованиями. Я не хотел увеличивать число твоих хлопот.
И даже что был в опасности, не сказал мне!
И я, не выдержав, отвесил ему подзатыльник. Хотя и слабый. Брат лишь улыбнулся, смущённый. Обороняться не стал. Но добавил:
– Хорошо, что наследник за меня заступился, – помрачнел, куснул губу и горько добавил: – Бывший наследник.
И мы снова молча сидели, глядя в разные стороны.
Пока я тут был в своих заботах, мой единственный брат был у Грани или даже на Грани. А я не знал. Я вообще не знал! И… сын Хэла заботился о моём единственном брате за меня. Я радовался тому, что из-за несчастья с сыном Хэла эльфам не до меня, радовался тяжёлому состоянию принца, а он, оказывается, несколько дней оберегал моего брата вместо меня! Хотя даже король был против, чтобы Лэр за Нэла вступался. Хотя Лэр знал, что Нэл – разведчик и, более того, сын того, кого обвинили в подготовке мятежа против его отца. Оказывается, у эльфов был добрый наследник. Был… но уже нет. И я не смогу сказать ему спасибо за то, что он заботился о моём брате. О, как мне мерзко сейчас! Я радовался его несчастью, а он помог Нэлу!
– Знаешь, я не хотел тебе всего этого рассказывать, – брат грустно посмотрел на меня, уже не пряча взгляд. – Не хотел моей боли добавлять к твоей. Ты ведь едва не сгорел заживо из-за нашего короля. Но… знаешь, я подумал… теперь, когда Лэр перешёл Грань, отношения между эльфами и драконами станут очень сложными. Может быть война.
– Понимаю, – вздохнул, – я тоже об этом думал.
Нэл сжал моё плечо.
– Я боюсь, что драконы могут выдать нам разрушителя дворца, чтобы смягчить участь Матарна. Того молодого крылатого, который сдуру подрался с Лэром в тот проклятый день. А ты…
Грустно выдохнул:
– А это я.
Его пальцы сжались сильнее. Брат сказал горько:
– Нам не следует больше встречаться, Кан. Нам глупо было встречаться прежде. Я боюсь, что они проследят за мной – ведь я видел разрушение дворца – и найдут тебя. Драконы лучше идут по магическим следам.
Вздохнув, признался:
– Да, я тоже думал об этом. Я тоже хотел встретиться с тобой, чтобы попросить в ближайшие месяцы не подходить ко мне, чтобы из-за меня не заподозрили в чём-то тебя, – чуть помявшись, добавил: – Брат.
И мой родственник, единственный из родственников, бывший на моей стороне, горько улыбнулся:
– Да, так лучше. Лучше нам больше с тобой не встречаться. И, пожалуй, лучше мне сегодня не задерживаться у тебя.
Мы поднялись. Но по-прежнему стояли рядом. Я сказал:
– Да, надо тебе уже уходить. Сестра принца сейчас всё ещё может плакать.
– Она будет долго плакать, – вздох. – Они сильно сблизились, когда её привели во дворец, – помолчав, признался: – Я пока её другу доверил. Сказал, дело важное есть.
– Другу? – улыбнулся. – Так, всё-таки, у тебя есть друг среди эльфов? – шутливо кулаком его в плечо толкнул, не сильно. – А мне не рассказал, обманщик! А я бы порадовался за тебя!
– Я знаю, что ты бы за меня порадовался, – смущённая улыбка. – Но он не эльф. То есть, не совсем. Он полукровка.
– Вот, значит, как? – подмигнул ему. – Ну, так вроде даже лучше, а, Нэл? Насколько я помню, полукровок среди остроухих тоже не слишком любят. Наверное, с полуэльфом тебе было проще подружиться.
– Он… – Нэл замялся.
Руки ему на плечи положил, встряхнул легонько.
– Ладно, можешь не говорить. Я верю, что ты не со зла молчишь. Тем более, знаешь, я рад, что ты всё же решился поделиться своими тайнами со мною. Хотя мне и больно думать о предстоящей разлуке. Больно думать, что в будущем, может даже, ближайшем, ты можешь пострадать из-за меня, но… ты всё же доверил мне свои тайны.
– Да не такая уж и тайна. Хотя, боюсь, ты будешь волноваться за меня.
– Уж и не знаю, что может быть ужаснее того, что я натворил?
– Может, ничего, – фыркнул Нэл, но тотчас же посерьёзнел. – Мой друг ещё и полудракон.
– Ого! – хлопнул его по левому плечу. – Редкий из полукровок!
– Он ещё и магией обоих древних народов владеет.
– Он… – я запнулся. – Двумя?
– Собственно, его самого опасаются, – ухмыльнулся брат. – Может, ты помнишь, чем закончилась жизнь прежнего полуэльфа полудракона, владевшего силой обоих народов?
Вздохнув, признался:
– Грустно закончилась.
Родственник кивнул серьёзно:
– Угу. Собственно, поэтому моего друга опасаются и недолюбливают и остроухие, и крылатые. Но… именно поэтому он понимает меня.
– Да, вам действительно проще понять друг друга с такой судьбой.
Мы какое-то время ещё стояли, глядя друг другу в глаза. Прощаться не хотелось, хотя и надо было разойтись поскорее. Но, может быть, мы видим друг друга в последний раз? Лучше бы, если в живых остался не я.
– Ты… – хоть и не сразу, но всё же об этом заговорил.
– Да? – серьёзно спросил брат. – Хочешь о чём-то попросить, Кан?
Вздохнул, кивнул.
– Чтобы я позаботился об Алине, если тебя убьют?
Грустно улыбнулся ему:
– Ты правильно понял.
А он проницательно добавил:
– Может, ты ещё хочешь, чтобы я помогал вашим лекарям вместо тебя?
– Да, именно так. Я как раз волновался, что случись что со мною – и кто тогда станет перемещать мой отряд? И, знаешь, Нэл… я очень хочу, чтобы ты не вмешивался, если меня поймают. Чтобы выжил хотя бы ты.
– И чтобы я Алину защитил, – понимающе кивнул брат. – И делу помог твоему. Делу, ради которого ты столько стараешься.
– Да, так.
Он молчал долго, потом пообещал:
– Хорошо, брат. Обещаю, что если с тобой что-то случится, я постараюсь выжить, чтобы позаботиться и об Алине, и о деле, которым горит твоя душа. Даже если мне будет больно… я буду держаться, чтобы сохранить то, что ты оставил на меня, – Нэл по плечам меня похлопал. – А ты мне обещай, что так просто ты им не попадёшься. Тебе есть ради кого жить.
Мы обнялись – и он переместился. И у меня в глазах потемнело. На колени упал возле кровати. Не сразу в себя пришёл. Понял, что брат как-то разорвал магический слой здесь, заметая следы. Он… сильный маг, мой братишка! Хотя ради меня и делает то, что другие эльфы осудят: вредит миру, чтобы меня прикрыть. И он пообещал беречь Алину и помогать моему отряду, случись что со мной. И хотя бы за это я могу быть спокоен. Лучше поручить это ему, чем Эндарсу. А он… случись что со мной… если Нэла заподозрят… о, как бы мне хотелось, чтоб его единственный друг вступился за него! Тот, наверное, очень сильный. Впрочем, глупо надеяться на это всё. Я должен думать, как мне выжить. Я всё-таки должен выжить и справиться сам.
А на душе было мерзко. Так и остался сидеть на полу, обхватив свои колени.
Наследник вступился за моего брата… бывший наследник. Тот, чьей беде я обрадовался. Тот, кого я за заботу о Нэле никогда не смогу поблагодарить. И… что же мерзко мне так? Просто чужой мне юноша Грань перешёл. Хотя сын Хэла был добрым.
Я тяжело вздохнул. Нет, всё-таки, могло бы быть и хуже. Не надо раскисать, Кан. И ещё скоро проснётся Алина. Я должен выглядеть бодрым. После завтрака отправлю лекарей по разным местам, потом отправлюсь разыскивать Степана. Кстати, главный новодальский лекарь говорил ещё про одного новодальца, что искал лекарство до нас.
Я прошёлся по комнате, обдумывая дела на наступающий день. Потом вдруг остановился. Ощущал, что-то со мной не так, что-то изменилось. Не сразу осознал: мне стало больно. Я скрывал своё происхождение, не посещал родину, следовал чужим законам, когда это было необходимо, но не следовал своим. Поведение, речь мне удалось поменять, чтобы никто не смог заподозрить во мне эльфа. Даже иллюзиями и волосами скрывал заострённые кончики ушей. Теперь мне стало проще: к нежеланию возвращаться домой прибавилась и невозможность вернуться. Чтобы защитить Нэла и родителей, я не должен возвращаться на родину. Никогда. Сам желал разорвать давние связи, сдерживающие меня. Но сегодня мне стало больно. Только дурак думает, будто легко разорвать связи с родиной и самим собой. Но эти связи всегда остаются с нами, вне зависимости от того, видимы они нам или нет.
Теперь я вдруг страшно заскучал по родине, заскучал по полузабытым дивным местам, где бегал и ходил ребёнком. Теперь я кипел от злости на того, кто лишил меня права возвращаться туда. Ненавидел самого себя за разрушенный дворец. Меня самого сломили, раздавили, рассыпали и бросили на ветер за своеволие.
С каждым ударом сердца становилось всё хуже и хуже. У меня отобрали родных, младшего брата, о котором я в детстве так сильно мечтал! Сколько месяцев или лет пройдет, прежде чем мы снова встретимся?! И встретимся ли мы вообще? Вдруг он пострадает из-за меня?!
Где моё терпение, выдержка? Неужели, этот потерянный, подавленный молодой мужчина – это я? Неужели, я, эльф, потомок вторых по древности магов мира, который мог обладать особенной силой управления природой, но вместо неё выбрал обычную человечью магию? Неужели, мне снова предстоит быть одиноким? Мне не нужно одиночество, не нужно! Я уже начал отвыкать быть один!
Опустился на пол, обхватил колени руками, прижал к ногам лицо. Неровные короткие волосы, немного отросшие за лето и начало осени, мешали, раздражали. Неловкий и лохматый, махнувший на свою внешность мужчина, потомок изящных и прекрасных эльфов! Потомок, глядя на которого, предки бы усомнились в родстве с ним. Почему-то маленький эльф умудрился вырасти не таким, как остальные. Почему-то он забыл о своих умениях, хотя в далёком детстве жил среди мастеров, сам делал какие-то успехи.
Ударил себя по лицу. Раз, другой. Сильно.
Почему? Почему я не сдержался и пошёл мстить?! Столько близких моих теперь могут пострадать из-за меня! Почему я не справился? Почему впустил в своё сердце ненависть и жажду мести? Около трёх десятилетий отдал ненависти и подготовке к мести. Я же и не жил. Я и правда не жил большую часть моей жизни. Только здесь… только рядом с Алиной я почувствовал себя живым.
Замер с рукой на щеке.
Нет… не только с ней. Был ещё один человек, рядом с которым я чувствовал себя живым. Та девушка… Зарёна… та милая девушка, изгой в своей родной деревне, внебрачное дитя…
Рука моя упала на пол. И я застыл потрясённо.
Я не хотел покидать Зарёну. Я научил её драться. Я счастлив был в те дни, когда заботился о ней. Когда обучал тому, чего знал. Полуэльфийку, ненужную её отцу. Отцу, просто соблазнившему её мать, поигравшемуся ею один день – и ушедшему навсегда.
Я ведь, может, даже любил её тогда?.. Не совсем так, как Алину, но любил. После того, как я едва не сгорел, только две этих девушки…
Снова горящий зал предстал пред моими глазами. Хэл испуганно смотрел на меня, но не бросился мне на помощь, да стражников своих спасать меня не пустил.
Снова, чётко вспомнил лицо своего врага и…
И с опозданием понял. Вспомнил тот день, позабытый после мести и попыток укрыться от преследования, затерявшийся в глубинах памяти, пока искал Алину, когда решился собрать отряд лекарей.
В тот день, когда я ушёл от Зарёны, мне приснился кошмар. Как я шёл умолять Хэла пощадить моих родителей. Как загорелся тот зал… я в том сне боль мою вспомнил. Но не это главное. Я же тогда вспомнил его лицо! А когда проснулся, Зарёна смотрела на меня. И я вдруг понял, что она мне сильно напоминает его. Моего врага. Я тогда заподозрил, что эта девушка могла быть дочерью Хэла.
Дочка Хэла… внебрачная дочка эльфийского короля… может, я её уже знаю?
Зарёна… рыжая упрямица… что если это ты стала теперь наследницей эльфийского народа? Что если из внебрачных детей у Хэла была только ты одна?
И я тебя уже встречал.
Шумно выдохнул.
Сколько чувств внутри! Противоречивых.
Неужели, я уже знаю дочку эльфийского короля?! И… она вдобавок оказалась той единственной, которую любит мой брат? Я… я ведь не ревную её к нему? Или… его к ней?.. Или… Зарёна… я… я, что ли, люблю тебя?! Я и тебя люблю? Не только Алину?.. Хотя вы вызываете у меня разные чувства. Они всё-таки разные. Они как-то отличаются.
Ударил себя по лицу снова.
Очнись, Кан! Даже если это и она, Зарёна – дочь твоего врага. И та девушка, которую Нэл любит. И ты уже Алине сказал, что хочешь, чтоб она стала матерью твоих детей.
Но… я не могу забыть тебя! Точнее, так спокойно жил и не вспоминал. Тем более, что Алину я встретил вскоре после того, как оставил тебя. И Алине удалось отвлечь меня от мести, подольше, чем тебе.
Ударил себя ещё раз. И опять. Опять!
Девушка, которую любит Нэл, стала наследницей остроухого народа. Хотя, скорее всего, она ему не достанется. Кто его к ней подпустит? Его, сына мятежника! И плевать им всем, насколько искренне брат мой в неё влюблён. Бедный Нэл наверняка в будущем будет из-за неё страдать. И…
И почему-то мне паршиво, когда я вспоминаю о прежнем наследнике остроухих. Который дерзнул пойти против своего отца и заступиться за моего брата. Странно… почему мне так больно, когда я думаю, что его уже нет? Что его проводили в последний путь только вчера.
Ударил себя со всей силы, с обоих сторон.
Но это всё их судьба. Судьба несчастного Лэра, который погиб таким молодым. Судьба моего несчастного брата, за которого я не могу заступиться.
А я… из-за того, что я разрушил этот проклятый дворец, мои близкие могут пострадать! Много моих близких!
Я наносил себе удары один за другим. Так сильно и метко ранить вряд ли удастся кому-то, кроме себя самого. Сделать мою жизнь гаже никто не сумеет больше меня самого.
Нежные руки обвили мои плечи неожиданно. Похоже, она научилась ходить беззвучно. Либо в нынешнем состоянии слух отказался мне служить.
– Что произошло, любимый? – тихо спросила Алина.
Сердито бросил:
– Уходи!
– Почему? Тебе плохо. И одному намного больнее, чем двоим.
Снял руки Алины с плеч, сердито отодвинул девушку.
– Говорю же, уходи от меня!
Она грустно спросила:
– Почему ты меня прогоняешь?
Резко бросил:
– Потому, что не хочу, чтобы ты видела меня таким жалким!
Девушка головой качнула грустно, раз, другой. Ласково сказала:
– Ты не жалкий. Ты сильный, но сейчас что-то тревожит тебя. Что случилось, милый?
Что случилось, мне почему-то больно было говорить. Да и о Зарёне почему-то промолчать захотелось. Хотя бы не сейчас. Я ведь не любил её?.. Или… всё же… любил?! Но она не моя. Зарёна никогда не будет со мной! И эта мысль тоже почему-то меня ранит.
А Алина не уходила. Противилась.
Резко спросил:
– Что ты тут делаешь? Ты должна спокойно спать в своей кровати!
Она с места не сдвинулась. Сказала грустно:
– Мне приснился неприятный сон. Сердце испуганно колотилось, когда проснулась.
Проворчал:
– Иди и не обращай на него внимание. Пока есть время, следует выспаться.
А я хочу разобраться в моих чувствах. Переварить то, что брат рассказал. Придумать хоть что-нибудь, что могло бы защитить моих близких от той дури, которую я наделал.
– Не уйду! – заупрямилась моя невеста.
На крик сорвался:
– Я прошу: уходи!
– Нет, не уйду! – девушка головой сердито мотнула. – Тебе плохо, ты звал на помощь. Разве могу я спокойно спать, зная, как тебе плохо?
– Кто звал тебя на помощь? Точно не я.
– Но я чувствую, как тебе плохо! – Алина села на пол рядом со мной.
Ах, да, она же иногда видит меня насквозь со всеми моими правдами и неправдами. Перед кем угодно могу скрыть свои чувства, только не перед ней. Любой попадётся на обман, решит, что всё в порядке, только не эта всезнающая девица. Я себя чувствую голым перед ней. С обнажённой, открытой душой, которую она читает просто, как книгу.
– Скажи, что случилось, Кан, – умоляюще попросила девушка.
Неохотно стал рассказывать ей. Постепенно разговорился. От её присутствия мне становилось легче.
Только о Зарёне я ей почему-то так и не рассказал. Будто и не было в моей жизни той полуэльфийки. Дочери моего врага. Лучше сделать вид, будто её и правда никогда не было. Да и она… я же бросил её тогда! Я ей честно сказал, что она слишком похожа на дочь моего врага – и я запоздало это понял – и теперь я покидаю её навсегда, потому что не хочу быть с ней. В ту же ночь, что вспомнил лицо Хэла из-за кошмара, ушёл. Не хотел ни дня больше оставаться рядом с ней. Наверное, Зарёна меня теперь ненавидит. И к лучшему. Только рядом с нею теперь Нэл. Нет, лучше забыть. Будто она не существует для меня. Будто наши пути с ней никогда не пересекались. Только эта боль… эта глупая боль… а ещё мне совестно, что соврал Алине. Но, может, когда-нибудь потом?.. Может, потом я решусь рассказать своей невесте и о ней? О дочери моего врага?
Хотя… и чего мне так противно? Я ведь даже не спал с Зарёной. Ни разу. Я и не испытывал к ней таких чувств. Меня к ней, как к женщине, не тянуло. Но почему-то мысли о ней так взволновали меня. Почему?.. Кем была та молодая женщина для меня?
Вздрогнул.
Или… может, дочь моего врага была моим первым другом? Только вряд ли она решится общаться с разрушителем дворца. Но с Нэлом-то она общалась, даже узнав, что он сын мятежников и всего лишь разведчик! Брат… я тебе, что ли, завидую?.. Что она приняла тебя как друга? А меня теперь, наверное, только ненавидит. Да пусть ненавидит! Я же не стану соперником моему брату. Не буду отбирать у него хлипкую призрачную надежду на счастье и взаимность. Которой у него, скорее всего, не будет. Тем более, у меня своя невеста уже есть.
– Ты сильный, Кан. Умный. Добрый. Мы обязательно победим Проклятие алхимиков!
Грустно улыбнулся ей. Она не поняла. Но она выбрала меня. Даже зная, что на родине меня ненавидят и, более того, теперь охотятся за мной.
– К тому же, мы можем слышать Мириону. Мы с ней заодно, – бодро продолжила Алина.
Какая же ты наивная, милая! Зачем миру бороться за нас против эльфов и драконов? У Мирионы другая цель. И своих забот хватает. Хотя… может, она всё-таки заступится за тебя, если меня не станет? И Нэл обещал тебя защищать. Если мой брат, служащий разведчиком, сам долго проживёт. Но хотя бы первое время без меня он поддержит тебя.
Девушка ласково по щеке меня погладила. Странно, но от её нежности я почему-то успокоился.
– Сделаем это вдвоём? – улыбнулась мне синеглазая красавица.
Осторожно заправил выбившуюся прядь русых волос обратно ей за ухо. Осторожно и нежно касаясь. И мне ласкать хотелось её. Именно её.
– Сделаем это вместе, любимая, – улыбнулся ей.
И обнял её крепко, зарываясь лицом в её нежные волосы. Отпускать её не хотелось. Трогать страшно было. Не потому, что боялся гнева Романа. Просто не принято у них так было, слишком нежничать до свадьбы, поднимать до свадьбы подол своей избранницы. Да и было в этих тёплых нежных руках, робко погладивших меня по спине, что-то такое… Что-то было такое в её синих глазах… свет… свет, который мне не хотелось своею грубостью гасить. Живой родник, в который не хотелось плевать. В её душевной простоте и наивной доверчивости было что-то загадочное… красивое… чистое… что хотелось сохранить.
И сколько времени нам отмерено, чтобы быть вдвоём? Из-за моей глупой мести. Я теперь понял, что месть жалка и глупа. И жестока. И теперь моя любимая в опасности из-за меня. Но… даже если мы выдержим, выстоим и в этой беде, которую я на нас навлёк, как нам дальше быть с тобою, милая? Срок, отмеренный эльфам, дольше, чем у людей. И люди куда более слабые. И даже если мы выстоим, сколько ещё нам суждено быть вдвоём? Кто из нас кого потеряет? Когда?..
Алина снова осторожно погладила меня по спине. И, чуть погодя, осмелев, и по голове приласкала, зарываясь пальцами в мои волосы. И я затих, наслаждаясь её нежными прикосновениями. Боль отступала… вместе с ужасными воспоминаниями.
Что бы я делал без неё? Наверное, и не жил бы. Жизнь была бы настолько скучна и неинтересна, что нельзя назвать её жизнью. Одержимость местью постыдна и нелепа по сравнению с тем счастьем, которое у меня сейчас. Пусть на родине для всех я всего лишь преступник, страшный преступник, сейчас я чувствую себя способным победить коварную болезнь. Значит, у меня появились силы, чтобы со всем справиться.
А, впрочем, у меня есть родина: эти земли стали для меня родиной. Вообще не важно, в каком уголке Мирионы я нахожусь. Каждый кусочек земли необыкновенен по-своему. Каждый может стать для меня родным, если почувствует, как он мне дорог. Как мы относимся к миру, так и мир относится к нам. Кто-то придёт чужаком – и мир отнесётся к нему как к чужаку. Кто-то придёт другом – как Алина – и мир распахнёт ему дружеские объятия.
Так от полного и беспросветного отчаяния я поднялся к окрыляющей надежде. Поднялся потому, что со мной была рядом она.
– Прости за резкий тон, Алина, – осторожно разжал объятия и чуть отодвинулся, впрочем, всё ещё оставаясь рядом с ней, ласково провёл ладонью по щеке любимой.
– Ты был очень расстроен, поэтому не смог сдержаться, – девушка мило улыбнулась, сама погладила меня по щеке, другой. – Не переживай, мне не обидно.
И улыбнулась. Мне нравится, как она улыбается, нравится замечать каждую её улыбку. Сам я не слишком хорошо умею улыбаться. Слишком сдержанный. И некоторые привычки изменяются с трудом.
Мы долго сидели и, улыбаясь, смотрели друг на друга.
– Есть охота, – смущённо заметил я потом.
Мне не только есть хотелось, но и ощутить ещё немного её заботы обо мне. Да и… всё-таки, не дело соблазнять её раньше срока. Она всё равно уже сказала, что будет моей. Я ей верю. Она не соблазнилась предложением Эндарса, который хоть и туманный слишком, но человек явно богатый. И столько вынесла, отказавшись предавать свою мечту. И просто… просто я ей верю. Именно ей.
– У меня есть немного орехов и моркови, – заметил я запоздало, вспомнив о менее волнительных вещах. – Я на кухне в моей сумке оставил.
– Эльф, которому нравится морковь, вот забавное зрелище! – засмеялась девушка.
– Почему нужно пренебрегать таким полезным овощем? – ухмыльнулся.
– Но ты эльф. Правда, я постоянно забываю, кем ты родился.
– Мои старания не прошли даром, – смеюсь.
Мы перебрались на кухню и захрустели мои припасами. За полуоткрытыми ставнями просыпалась столица. Хозяйка дома по-прежнему где-то бродила. И чудно, можно спокойно побыть рядом с любимой наедине.
Я задумчиво догрыз морковку. Ещё одну. И вдруг почувствовал, что именно сегодня мне совершенно опротивела иллюзия, которой я всегда прикрываю уши. Хотя… это было бы безумием сейчас. Но всё же… о, как же я устал притворяться!
Да и… я бы мог врать, что из полукровок или ещё более дальнего поколения? Потому и магию эльфийскую не использую. Как ни как, а эльфы спали с людьми. И даже детей от смеси древних магов с людьми рождалось намного больше. Странное явление, но… бывает. И ещё были Забытые. Те, кого эльфы и драконы просто вычёркивали из летописей рода, кого старались вслух не упоминать, с кем обрывали все связи. Вряд ли они следили за всеми Забытыми и полукровками. И… вряд ли выжившие Забытые, дети случайных связей двух народов и их потомки так уж стремились открыть свою связь с древними магами. Забытые – преступники и их потомки. Те, кого древние маги обходят стороной. Даже с полукровками предпочитают не связываться и не всех даже из них пускают к себе, только своих детей, когда чётко ясно, что от людей. Да и я сам теперь преступник. Не спрятаться ли мне словно Забытый? Да и… ведь Забытым – кто выжил – есть за что мстить древним магам. У них много поводов и ненависти должно быть. Хотя бы к тем близким, которые от них отреклись после оглашения приговора. Хэлу сложно будет разыскать всех Забытых остроухих. Да, я могу укрыться именно так. Забытый… кошмарный сон для чистокровного древнего мага, самый страшный кошмар или один из самых жутких. Я… я хочу сам назвать себя Забытым? Нелепо! Но я должен как можно больше запутать свои следы. Не обязательно, чтобы другие Забытые и их потомки захотели мне помогать, но вроде бы сложно предположить, чтобы преступник разгуливал у всех на виду, не таясь? Да, впрочем, среди Забытых – только преступники и их потомки.
– Алина, ты не будешь против, чтобы я перестал скрывать своё происхождение?
– Ты дорог мне таким, какой ты есть, – очередная милая улыбка и завораживающе тёплый взгляд драгоценных синих глаз. – Хочешь – притворяйся человеком, хочешь – ходи как эльф.
С удовольствием снял иллюзию, тщательно причесался и заправил волосы за уши. Посмотрел на моё отражение в ведре воды и вдруг счастливо улыбнулся. Я больше не буду отказываться от части самого себя. Хотя бы как Забытый я буду осколком своего народа. Забытым, заброшенным. Но я – сын своего народа. Во мне течёт кровь эльфийского народа.
Стрескал ещё с десяток морковок и почувствовал себя совсем счастливым. Ну, что, остроухие, съели? Я и без вас хорошо живу. В конце концов, не такой уж уникальный и незаменимый этот эльфийский народ! С людьми тоже бывает весело, хотя, конечно, суеты у них намного больше. Да и, в общем-то… ведь дети Первого народа, созданного Творцом вслед за миром, все были людьми. Это уже потом кто-то из их потомков гордо заявил, что они – драконы, одарённые особой силой, а кто-то – что они эльфы и, мол, потому могущественнее людей и лучше. А так-то все мы люди по сути своей. Все мы растём из одного корня. Различия только в магии, в подаренных ею особенностях – заостренных сверху ушах или в умении превращаться в больших крылатых ящериц, летать да плеваться огнём – да в уйме каких-то обычаев, не всегда нужных, но бережно хранимых. Да и… в степени гордости. Пожалуй, по части гордости крылатые и остроухие обогнали людей. Первые – так как мнят себя более могущественными из-за своей магии. Вторые – так как мнят себя лучшими знатоками искусства и лучшими творцами красоты. Хотя, конечно, и среди людей мастеров хватает. Так что кто из нас лучше, кто хуже – это сложный вопрос, да и спор совершенно безумный.
Мы собрали всех лекарей, оставили их хорошенько обсудить вчерашние новости и планы на сегодня. На меня, приметив форму моих ушей, косились, но смолчали. Я им строго сказал, что ссор в моё отсутствие не прощу. А теперь у меня есть важное дело.
– Это ещё какое дело? – проворчал один из них, вообще любитель поворчать и поскандалить.
– Мы нашли человека, пережившего Проклятие алхимиков.
Поднялся такой шум, что распугали всех птиц в ближайших кустах – по случаю хорошей погоды я собрал всех на лесной опушке в Светополье. Кто-то ещё стал требовать, чтоб я тащил этого счастливчика сюда и поскорее. Надо же его осмотреть, расспросить. Радость как-то сплотила всех, объединила в новом мощном порыве исследовать, воевать с Проклятием алхимиков. Они даже хамить друг другу сегодня забыли, обсуждая эту новость. Я отошёл в сторону, в разложенные свитки подглядеть, новые.
– Кстати, а где Клён? Что-то его сегодня не видать, – тихо спросил молодой травник, подходя ко мне. – Не приболел ли?
А ведь он был из светопольцев!
– Да, кстати, Клёна не видать, – заметил и какой-то новодалец. – Маг, ты опять чего-то напутал?
Губы у Алины задрожали:
– А Клёна больше нет.
– Как нет?
– Чего это с ним стряслось?
На их громкие голоса как-то обернулись и другие.
Алина потерянно опустилась на землю. Присел рядом, обняв её за плечи, и рассказал о том, как мы вчера некстати попались со своим угощением Мстиславу, когда принцу стало хуже, и как Клён пожертвовал собой, отведя подозрения от нас. Вначале хотел рассказать кратко, чтобы отправиться на поиски того Степана, потом передумал и рассказал в красках, так пронзительно, как только мог. Пусть они запомнят Клёна. Этот смелый парень достоин, чтобы его помнили и уважали.
Потом, оставив их обсуждать вчерашнее несчастье и собранные сведения, я забрал Алину – и переместился в Новодалье, в Туманный овраг. К тому самому трактиру.
Разумеется, у трактира Степан нас не ждал. Вообще там было тихо и пустынно, если не считать рыжеволосого парня, жевавшего кончик травинки, сидя на ветке дерева, растущего напротив дверей трактира. Эх, как бы знахарь опять не запил, потеряв надежду! Если он найдётся пьяным, то мы потеряем ещё какое-то время, прежде чем сможем с ним нормально поговорить. Или отдать его на растерзание отряду, испытывать все известные им средства от похмелья?..
Вздохнув, я предложил Алине прогуляться немного по городу. Сам пока займусь магическим поиском этого знахаря. Невеста, оглядевшись – и тоже не обнаружив Степана – погрустнела. Заглянула было в трактир, но быстро выскочила оттуда, ещё более грустная. Мда, печально вышло. Вчера прийти на встречу не смогли, теперь упустили. Ну да ничего, благодаря магии мы его скоро разыщем. Вот Клёна, увы, мы больше не увидим.
Мы побрели куда-то по улице, смотря на дорогу.
– Эй, куда вы?! Вот он я! Я… А-а-а-а!!!
Если бы не эльфийская ловкость, он бы мог здорово расшибиться. И, может быть, даже свернуть себе шею. Впрочем, рыжеволосый парень быстро вывернулся из моих рук и возмущённо спросил:
– Куда это вы усвистели без меня?!
Мы растерянно посмотрели на него и недоумённо переглянулись.
– Неужели вы меня не узнаёте?! – расстроено выпалил незнакомец. – Да я ж всего-то только помылся да побрился.
Недоумённо посмотрел на него.
– А разве мы с вами знакомы?
– Да это я, Степан! – ударил он себя в грудь. – Ну, вы же ж мне позавчера обещали вчера в полдень встретиться и рассказать, что вам известно о Проклятии алхимиков! Ещё и радовались, что нашли того, кто выжил. Я же ваши физиономии хорошо помню!
Растерянно моргнул. Он нисколько не напоминал выпивоху, с которым столкнулись вчера. А волосы у того вообще были тёмно-коричневыми. Хотя… грязи на нём было до жути.
Запоздало отметил на лице юноши следы долгого запоя и вредного образа жизни, хотя и начавшие уступать молодости. И, хм… слабый запах травяного отвара. Представил со всей грязью, которая была на встреченном нами знахаре и… узнал.
– Конечно, задумывался, что уже далеко не красавец, но чтобы так… – парень растерянно поскреб лоб. На сей раз его ногти были чистые, подстриженные.