Свет четырёх влюблённых звёзд, или Приключения доктора в Запределье. Часть первая
TekstРоптать никто из темных аристократов не посмел. Но каждый второй за спиной дона Фердинанда шептал, что тот, будучи начальником, нагло пользуется достижениями Жегларда, «выезжая» на талантах маркграфа. Знать Темного Запределья с нетерпением ждала громогласного свержения ненавистного всем лорда. Почти каждое столетье заключались новые пари на предмет того, долго ли еще продлится власть герцога в Восточном округе и кто же станет новым Военным Предводителем.
Герцог Куэронто своим маниакальным стремлением доносить на всякого (даже на собственную мать) уже порядком надоел Повелителю. Способности лорда больше пригодились бы в шпионском деле, а не в управлении многочисленным войском. Но Вседержителя почему-то устраивал такой расклад, и менять в ближайшее время он ничего не желал. Тем более что устранить извечного кляузника, одним махом лишив полномочий, Великому князю было неинтересно (да и Великому Абсолюту это не понравится)… Подставить Фердинанда – вот наиболее подходящий вариант. И развлечение, и назидание остальным, чтобы не слишком распускались…
Слева от герцога в полупоклоне застыл Черный Предводитель маркграф Жеглард, обладающий не менее знатным титулом, но чуть меньшими полномочиями и землями. Более того, Черному Предводителю в силу своей должности приходилось подчиняться лорду. Графа просто бесило, что во время военных действий или дикой охоты его знамена развеваются позади герцогских вымпелов и стягов. С каким бы вожделением всадил он в затылок наглого Фердинанда копье…
Но, как обычно, никто из представителей темнейшей знати не показывал своих истинных ощущений, при встрече каждый раз рассыпаясь в льстивых заверениях и страстно скаля саблезубые пасти, норовя при этом как можно незаметнее плюнуть в спину злопыхательному конкуренту.
От этих двух сеньоров Великий Князь ждал ответа на один из самых насущных на данный момент вопросов: почему неведомым образом попавший в Светлую часть Запределья обладатель Сияющего Сознания до сих пор не схвачен?
– Что скажет мне лорд? – лениво ковыряя в зубах острой длинной спицей, глянул на Фердинанда своими оранжево-алыми глазами Вседержитель.
Тот, склонившись как можно ниже (насколько позволял переполненный от недавнего обжорства живот), перевел стрелки на подчиненного:
– О Величайший! Согласно донесениям моих многочисленных шпионов, инцидент произошел на территории, подведомственной графу Жегларду. Я неоднократно докладывал о халатности и непредусмотрительности Черного Предводителя и трижды отправлял в вашу канцелярию подробнейший отчет.
«Ах ты, пасквилянт!»13 – прошептал себе под нос Жеглард, мечтая как можно скорее разделаться с доносчиком. Но виду не подал, склонился еще сильнее.
Огненные глаза пробуравили сжавшегося графа:
– Что скажет мне маркграф?
– Владыка! – упал на колени Предводитель. – Информация, отправленная вам от имени лорда, недостаточно верна. Прошу соизволения объяснить, расставить, как говорится, все точки…
– Соизволяю! – махнул когтистой рукой сытый и вальяжный Повелитель, развалившись в большом мягком кресле с высокой спинкой.
– Всетемнейший! Много столетий я проводил эксперименты с одной из ипостасей так интересующего вас Сияющего Сознания. Опыты весьма успешны. Разрешите представить вам!..
Жеглард щелкнул пальцами, и вооруженная до зубов охрана пропустила в шатер прекрасную деву, одетую в темно-зеленый охотничий костюм. Отделанная лисьим мехом шапочка выгодно оттеняла цвет глаз амазонки. Ее точеная фигурка поневоле притянула к себе взгляды всех присутствующих в шатре мужчин.
– Какая… – Всевластительный даже с кресла поднялся, чтобы поближе рассмотреть опустившую глаза Антонину. Он с интересом приблизился к девушке. – Думаю, себе ее забрать стоит!
– Осторожнее, Владыка! – вскочил Жеглард. – Дева не до конца обращена! В глаза ей не смотрите, прошу вас, господин!
Тот с недоумением остановился на полпути, глянул на стражу. Зубастые воины тут же окружили амазонку. Вседержитель, не приближаясь, с интересом прислушался к энергиям девы.
– Красота нездешняя. Сколько силы нерастраченной… А стать какая! И Свет в ней определенно чувствуется! Сердце не бьется, а живая… Эх! – Он повернулся к Предводителю: – Как полностью обратишь, к себе ее востребую…
Жеглард, не смея возразить, снова покорно склонился…
– Как дерзнул ты Светлую без должной защиты Властителю представлять?! – поспешил выслужиться дон Фердинанд.
– Но у меня же не было выбора! – воскликнул маркграф. – Признать свою бездеятельность и лишиться головы или предоставить свидетельство своей преданности и получить возможность продолжить изыскания! Более того, благодаря опытам над этой девой есть шанс целиком захватить Светлое Сознание! Это ли не доказательство моей верности?! И если одна из ипостасей человека уже находится у меня в услужении, кто поспорит, что с ее помощью я не порабощу Светлое Сознание полностью?
Герцог, не смея при Великом Князе устраивать разнузданную перепалку, промолчал. Только скривился от злобы.
– Господин! – вновь кинулся Жеглард на колени. – Дозвольте продолжить изыскания! Никто кроме меня так далеко не продвинулся в изучении светлых созданий! Я не подведу!
– А куда ты денешься… – ехидно прошептал лорд.
Всевластительный же, хлестнув взглядом надоевшего герцога, отчего тот согнулся пополам, в очередной раз подумал про себя: «Как вознес твой длинный язык тебя на небывалую высоту, так и свергнет он тебя из Запределья в пучину огненную! Хотя тебе там – самое место. С грешников спрашивать да отчеты строчить – как раз твое…»
А затем с явным удовольствием произнес:
– Я решил! Устрою-ка между вами состязание. Кто представит мне человека, тот и заслужит мою благосклонность. Проигравшего – съем. Или растлю, или… Позже придумаю… Земли конфискую. В общем, вы оба ход моих мыслей поняли.
– За что, Вседержитель?! – слабо пискнул дон Фердинанд и осел на пол. Герцог сразу сообразил, что соревнование с графом заведомо будет им проиграно.
Всетемнейший, поймав эмоции лорда, ехидно воззрился на него, уже продумывая наказание не столько за проигрыш, сколько за позорную капитуляцию и безропотное согласие сдаться без борьбы.
– Благодарю, Повелитель, век не забуду милости вашей! – бросился к его ногам Жеглард. – Но только позвольте…
– Что еще? – вскинул тот красивую бровь.
– Мне бы помощников, – еще ниже склонился граф, почти уткнувшись носом в ворсистый ковер. – Представленную вам деву и нашего общего племянника – князя Темнейшего… Предварительные переговоры с ним я уже провел. Он не возражает против приключения…
– Ох уж этот Нерц! – улыбнулся вдруг Всетемнейший. – Всё бы ему приключения да развлечения… Повелеваю: согласен! Тем более племянник потом так красочно все свои похождения опишет. Словно сам в авантюрах ваших поучаствую… Свободен ты и дева твоя, – он разрешающим жестом позволил им удалиться.
Жеглард был вне себя от радости: он посмел (!) обратиться к Мрачному Владетелю с просьбой и остался цел! В неуемном порыве вновь и вновь возносил он хвалы милости Вседержителя, пока не вмешалась Антонина. Она твердой походкой подошла к распластанному на полу господину, сгребла его в охапку и, не поднимая глаз, коротко кивнула Князю Тьмы и вынесла своего хозяина из шатра.
Повелитель, проводив ее сладострастным взглядом, жадно облизнулся и, с откровенным вожделением взглянув на Фердинанда, поманил его пальцем…
Спустя примерно полчаса лорд на четвереньках выполз из шатра. Вконец обеспокоенные ожиданием и неизвестностью слуги подбежали, подняли его на ноги, подвели к коню. С трудом взгромоздившись на крылатого гнедого скакуна, дон Фердинанд попытался приосаниться, но ему это не очень-то удалось. Губы у него тряслись, взгляд бесцельно блуждал, на разорванном воротнике дорогой шелковой блузы запеклась черная кровь. Снедаемый животным страхом, герцог в который раз в мельчайших подробностях вспоминал тот момент, когда на его беломраморной шее сомкнулись алмазные зубы Всетемнейшего…
ГЛАВА 11
Воздух в Запределье был сказочным. Таким чистым, свежим, напоенным ароматами трав и цветов. От него хотелось петь, летать, переделать гору всевозможных дел и неустанно радоваться и смеяться.
Сергей с увлечением занялся ремонтом дырявого заборчика. Он установил на прежнее место завалившиеся столбики, нашел в сенях молоток и гвозди, выбил из забора несколько целых планок и теперь производил в голове немудреный подсчет: как их прибить, чтобы восстановленное ограждение казалось более-менее цельным, даже если штакетины будут располагаться пореже…
Подошедшая Клавдия удивленно воззрилась на его занятие.
«Ты чего это делаешь?» – пискнул в голове у доктора тонкий голосок. Рыжуля, восседавшая на спине у собаки, явно не понимала грандиозности его задумки.
«А ты не видишь?» – обернулся Сергей.
«Я не понимаю, зачем ты это ДЕЛАЕШЬ? Мог бы просто ПОМЫСЛИТЬ», – взмахнула лапками рыжая непоседа.
Два слова четко отпечатались в общем сознании.
«Не делать? Помыслить?» – переспросил Сергей.
«А ты представь себе штакетник из свежевыструганных планок, пахнущих деревом и смолой. Он такой новый, ровный, окрашенный в… Какую краску ты предпочитаешь?»
«Голубую, наверное…» – озадаченно протянул Сергей.
«Ага, новый заборчик из свежих досок на крепких горизонтальных лагах. Столбики деревянные, из лиственницы. Нижнюю часть столбиков обработаем от грибка и плесени?»
«Давай обработаем», – Сергей всё еще не понимал повышенного энтузиазма белки.
«И еще от дождя верхнюю часть столбов накроем колпаками. И про калитку не забудь. И ворота себе представь… Только очень четко представь», – подытожила Рыжуля.
Сергей нарисовал в воображении невысокий ладный заборчик, выкрашенный спокойной голубой краской, калитку, ворота на крепких столбах, аккуратную дорожку от калитки до крыльца, маленькую клумбу рядом с дорожкой.
«Красиво как! Да ты – художник! Архитектор мысли прямо!» – восхищенно протянула белка.
«Я бы еще скамью у калитки соорудила», – добавила собака.
«Что?» – обернулся Сергей.
И замер. Нарисованная в воображении картина словно по волшебству перенеслась во дворик бабы Нины.
«Ментальное строительство – в натуре! – захлопала в ладошки белка. – Давай еще и лавочку сообрази!»
Сергей подошел к забору, потрогал, попытался отколупнуть краску, потянул на себя калитку. Всё было настоящим.
Лавочку он создал не сразу – попытки с двенадцатой. Мешало ощущение нереальности происходящего. Но под руководством вечно снующих в голове подружек всё же справился… Глубоко вздохнув, осторожно присел на краешек придуманной скамейки. Испытал восторг и радость СО-ТВОРЕНИЯ! Ощущения были непередаваемыми.
Собака улеглась рядом с человеком на траве, белка взгромоздилась на новый забор, весело рассуждая о том, как всё просто строится, если правильно думать. И талисманов никаких не надо…
Зацепившись мыслью за последнюю фразу рыжей егозы, Сергей перешел к другой, давно интересующей его теме:
«Рыжуля, а как ты талисманы из воздуха достаешь?»
«Не из воздуха, из пространства реальностей, – поправила белка. – Ну, как тебе объяснить… Вот, скажем, есть же такое облачное хранилище, особое место в вашем интернете. Туда можно файлы разные, фотографии отправить на хранение. А когда понадобится, оттуда их взять. Работать с информацией, в общем».
«Так то – виртуальное пространство, информация… А ты достаешь предметы».
«Нет, я оперирую энергиями. А предметами они становятся по моему желанию».
Сергей не отставал:
«А как ты амулеты работать заставляешь? Что для этого нужно – научные формулы или волшебные заклинания?»
«Да какая мне разница! Формулы, заклинания – чушь всё это. Нудно и скучно, – белку явно забавляли наивные вопросы человека. – Мои талисманы – делаю с ними всё, что хочу».
«Так ты их одним "хотеньем" притягиваешь, что ли?»
«И хотеньем, и умением, и пониманием запредельных процессов, – беспечно ответила собеседница. – Ну, дар мне такой свыше дан!»
«Да вы тут все законы физики рушите не глядя. Одним своим даром пользуясь».
«Законы физики нарушить невозможно, – Рыжуля, словно учитель, подняла вверх крохотную лапку. – Только у вас физика трехмерного пространства, а у нас измерений гораздо больше».
«И какие же?»
«Ну, длина, ширина и высота у наших пространств одинаковы, иначе как бы ты так быстро ментальному строительству обучился… Но константа скорости реакции зависит от гораздо большего количества переменных. А еще время нелинейное… да подпространственное проецирование. И сила внутренней концентрации в нашем мире точнее фиксируется. Кроме того, дальность полета мысли у нас другая, да активнее и четче ее (мысли) материализация. А еще многослойность внутреннего объема в соотношении с…»
«Но у тебя в лапках не просто браслеты, камни или… вещи, – нетерпеливо перебил ее Сергей. – Это же артефакты… А ты такая маленькая и хрупкая… А вдруг талисман окажется гораздо могущественнее тебя? Как ты с ним справишься?»
«Сила… – Рыжуля слегка задумалась, – в духовной силе Хранителя! – и рассмеялась. – Я в любом случае справлюсь. Просто надо знать, как могущество амулета на свою сторону переманить. Скажем так, заинтересовать силой личной энергии и ее зарядом! К темным волшебникам одни артефакты "идут", к светлым – другие. Самое интересное, что все волшебные предметы в подпространстве находятся как бы в едином поле – в одном, скажем так, сундучке. А достать можно только "свой".
Вас, людей, эмоции постоянно из стороны в сторону швыряют. То одно хотите, то другое. А то и вообще не знаете, чего вам нужно. А кто-то из темного мира искусно вашей неустоявшейся психикой управляет. И что Хранителю, приставленному к человеку, прикажете делать? Достает из подпространства определенные артефакты, обращается к их могуществу, вытаскивает непутевое сознание из болота, тянет к Свету. Отдавая порой за спасение человеческого естества все силы, а то и саму возможность существования под солнцем. А ведь от вас одно лишь требуется – видеть свой путь».
«Ничего себе, как всё серьезно! – покачал головой Сергей. – Ну а сильные светлые Хранители как получаются?»
«Так от сильных же и светлых людей! Вся сила – в вас, ваших делах, в вашем стремлении к Свету или к тьме».
Белка вздохнула и добавила:
«В своем мире вы без конца друг друга поучаете: "Посмотри на свой внешний вид!" А вот на внутренний вид мало кто внимание обращает. Если никто не догадывается о ваших грязных делишках, то вы творите их, не задумываясь о последствиях для души. Никто не увидит, никто не осудит. А совесть… молчит».
* * *
Сергей вспоминал уроки прошлых воплощений. Он словно заново осваивал предложенную тему, старательно заучивал материал. Но внезапно сквозь вызубренные правила несокрушимым потоком прорывались волны таких немыслимых знаний, что напрочь сметали навыки сорока лет жизни.
Очередной урок проходил в компании всё той же непоседливой Рыжули под наблюдением рассудительной Клавдии.
«Ну, о влиянии синтетических препаратов на организм человека ты из этой жизни знаешь. Давай, рассказывай!»
«Организм должен сам с болезнью бороться», – начал Сергей, но неуемная белка перехватила инициативу:
«А медикаменты ему: "Посиди, дорогой, в сторонке, мы сами со всеми болячками справимся!" Ну, он сначала довольный такой: делать ничего не нужно, напрягаться не требуется, болезнь без его участия прогнали! Благодать! Раз повалялся в тенечке, другой… А там и забыл, как вообще негативу противостоять».
«И постепенно утрачивает способность защищаться и приспосабливаться к окружающим обстоятельствам, условиям и факторам», – закончил мысль Сергей.
Рыжуля и Клавдия дружно кивнули. По силе излучения энергий было видно, как близка всем троим эта тема. Как переживают они за судьбы людей. Нередко монолог переходил в диалог: белка никак не могла усидеть на месте. И Сергей сам не понимал, как, заразившись ее ребяческой непоседливостью, «вливался» в неуемный мыслительный поток. Клавдия только переводила взгляд с одного истинно негодующего собеседника на другого.
«А болезней всё больше, а лекарства всё яростней! И вот болезнь еще одну голову отрастила! А ученые в ответ пять медикаментов придумали».
«А болезнь шапку-невидимку надела, в клетках спряталась. Сидит там, поработила органы, ослепила всех стражников, разрастается. Опомнилась клетка, забила тревогу, да поздно! Нет уже сил у нее, чтобы с энергией черной бороться. А синтетические препараты – что? Одно лечат, другое калечат. Вот тебе и медицина».
«Ага! Ты еще эти мысли в сознание людей помести каким-нибудь волшебным амулетом своим…»
«Но ты сам сказал-подумал, что всё в ваших головах! Я же им в голову свои мысли не впихну! Сами пускай додумываются! А для того, чтобы правильные решения принимать, мысли должны быть легкими, сознание – незамутненным…»
«Ты прямо Будда с пушистым хвостом: чистые мысли рождают светлый дух, неспособный на грязные дела. А затем и тело чистым стать захочет, не позволит себе "грязную" пищу…»
«А то! В вашем мире, насколько я информацией владею, это самые древние учения! – подпрыгнула на ветке белка. — А ты давай не препирайся, ты главную мысль из нашего спора извлеки!»
Сергей немного подумал, сопоставил знания, приобретенные в мире людей и «воспомненные» в Запределье. Всё сходилось на одном:
«Человеческая медицина борется с последствиями, противопоставляет болезням синтетические препараты, отсекает больные органы с помощью хирургии. Она работает только с телом, забывая про дух. Нам же необходимо рассматривать человека на всех планах – и на физическом, и на духовном. Надо найти причину болезни».
«Которая кроется…» – свесилась с ветки белка.
«В неправильных мыслях, – сделал вывод Сергей. – Правильные мысли излучают вибрацию определенной частоты, которая питает организм и не дает негативным энергиям не то что управлять человеком, но даже приблизиться к нему».
«А негативные мысли, – продолжала белка, – что приходят с Темной стороны, помогают этой самой тьме управлять людьми. В том числе и с помощью болезней».
Так они могли долго спорить, рассуждать, находить решения проблем, однако эти перепалки всегда прерывала рассудительная лунная волчица.
«Тихо, дети! – наставительно произнесла Клавдия. – Не отвлекаемся от главной темы и переходим к Пренебрежимому старению. Рассказывай, Сергей».
«Термин "Пренебрежимое старение" обозначает темп старения, который трудно статистически отличить от нуля, а также "нестарение" – нулевую корреляцию между возрастом и вероятностью…»
«Стоп! Что ты мне энциклопедию человеческую пересказываешь? Давай настоящие знания вспоминай! Просто, быстро, в нескольких предложениях, без всяких там научных терминов и "выковыриваний из носа"!»
«Сила мысли, рожденной Светом! – выдохнул Сергей сведения, вдруг откуда-то свалившиеся на него. – Получается, чем больше в живом существе Света, тем менее подвержено его физическое тело разрушению. Тем быстрее процесс регенерации тканей и сильнее интенсивность сияния клеток.
Всякая клетка излучает постоянную световую волну — это способствует ее бесконечному существованию в полной гармонии с клетками всего организма и окружающим миром. И, если вдруг у какой-то из клеток сияние ослабевает, остальные сразу это чувствуют. Они начинают петь мелодию возрождения, восстанавливая тем самым свечение клетки и ее жизненную силу. В результате энергетический потенциал организма становится неограниченным».
«Молодец!» – Клавдия одарила его обворожительной улыбкой.
«А когда вы меня в свой мир переносили, там сияющая сфера возникла, – вспомнил Сергей. – Этот переход тоже Силой Света создан был… И мне кажется, что я такой же могу создать силой… своей мысли».
«Ты что, в ментальном строительстве настолько продвинулся?! – радостно всплеснула лапками белка. – Да, страшно весело тогда было! Я поначалу испугалась, что вороны меня на части разорвут. Так орали, заклевать пытались! А потом решила: чего это я спасовала? Перед кем? Перед прихвостнями Жегларда?! И давай блажить что есть мочи: "Х… фиг вам, трещотки крылатые! Не возьмете, я так просто не сдамся!"»
«Столько матерных слов на беличьем я еще ни разу не слышала, – осклабилась Клавдия. – Уже лет триста, как ваш язык освоила. Думала – куда уж больше знать? Но ты мой словарный запас хорошо пополнила…»
«Молчала бы! Пока ты там без движения валялась, мне за двоих отдуваться пришлось».
«Да, сплоховала я, – Клавдия смущенно прижала уши. – А стоило бы насторожиться: с чего это вдруг соседка решила бездомную псину покормить?.. Вот и попалась. – Волчица помотала головой, словно заново освобождаясь от морока. – А ты бы, рыжая, хоть спасибо сказала за то, что я тебя в полете спасла».
«Тебе-то за что? Я как раз на точку входа планировала. И сама бы справилась. А вот мальчишке тому голубоглазому – спасибо. Посмотрели бы еще, сколько там сфера открытой простояла, пока ты под заклятием недвижимости валялась, – осадила подругу белка. И тут же возмущенно спросила: – И как ты вообще мои воинственные вопли могла услышать? Ты же спала».
«Не спала, а была в оцепенении. На уши-то мне никто заклятие не накладывал. А ты верещала так, что в Запределье слышно было. Перед родней не стыдно?»
Белка открыла рот. Закрыла, дернула головой. Несколько раз сжала и разжала маленькие кулачки, как-то вся сгорбилась и насупилась:
«Что там от родни-то осталось…»
Собака осеклась:
«Ой, прости, хорошая моя. Вечно я со своим длинным языком… Прости… Вот сделаем дело – вернутся все твои… Да и я своих увижу…»
В тот момент они были так похожи: огромная лохматая собака и маленькая рыжая белка, примостившаяся на ветке дерева. Обе смотрели на заходящее солнце и думали… Каждая – о своем.
ГЛАВА 12
– Ты смотри, какой молодец! Настоящий мужик в доме! – с нового крепкого крыльца, с восхищением разглядывая ладный заборчик, ворота и пышную цветочную клумбу, спускалась улыбчивая женщина средних лет. Ярко-голубые веселые глаза на живом выразительном лице лучились любовью, нежностью, великой силой жизни.
Сергей посмотрел на ее совсем не старые ноги, обутые в красивые сапожки со шнуровкой, и спросил:
– А… бабка где?
– Какая бабка? – незнакомка лукаво улыбнулась. – Так я это!
– Ну… баба Нина… – доктор внимательно разглядывал эту женщину лет сорока, (которую бабкой назвать было просто кощунством), очень похожую на его непоседливую и ворчливую Хранительницу.
«Может, дочь? – промелькнула в голове мысль. – Похожа. И зубы все на месте, да такие белые, ровные. А у бабки словно столетний штакетник во рту – зубы через один. Нет! Бесспорно, не она».
– А! – женщина понимающе кивнула. – Ты про это. – Она с явным удовольствием посмотрела на свое отражение в оконном стекле, поправила на высокой груди передник, провела руками по бедрам. – Это, как там у вас сейчас говорят, апгрейд. Обновление программы, значить. А за то, что так быстро процесс пошел, никого кроме тебя винить не приходится. Кто ж просил мне вместо воды сияющую субстанцию подсовывать? Жди теперь неприятностей от Антонины.
– А как это взаимосвязано?
– Да просто! Видел в фильмах своего мира ядерный взрыв? Когда сначала ослепительная вспышка, потом ударная волна, потом…
– Видел, видел. И что?
– Что – «и что»? Тут ведь то же самое: и энергетическая вспышка, и ударная волна, и выпадение осадков, опасных для тьмы. А вычислить эпицентр сияющего взрыва после такого всполоха темным особого труда не составит. Вот и придет моя не помнящая родства половинка со своим господином и за тобой, и за мной. Я, конечно, этого и хотела. Ну, не совсем этого, а чтобы наше с Антониной воссоединение на Светлой стороне произошло. Но не так быстро… Поэтому времени на твою подготовку почти не осталось… Будем воспоминать, учить. Решать, как говорится, поставленные задачи…
Учились они постоянно. Даже во сне пробивались к Сергею всё новые и новые крупицы знаний. Бабка вещала:
– Жизнь – это поток сознания. Физическое тело – инструмент, с помощью которого человек познает окружающий мир. И если в вашем пространстве основная часть – познание, то в Запределье ты это пространство можешь трансформировать по собственному усмотрению. Главное – знать, как это делать. Ты уже начал, и вполне успешно осваиваешь образное мышление и ментальное строительство. Совсем скоро мы перейдем к оздоровлению собственного тела. Потому как, не выправив себя, ты не изменишь и мир человеческий.
Чувствуя силу и объем перетекающих энергий, глядя на непрерывные занятия, Клавдия только лобастой головой качала:
«Не мне, конечно, учить вас, хозяйка, но отдыхать вам обоим всё же надо. Вы же сами знаете, что такими радикальными методами значительно себя ослабляете. Ваша защита перед Жеглардом и его прислужниками от такого расхода внутренней энергии стремительно проседает».
– А что делать? Времени катастрофически мало, – устало отвечала ей женщина. – Вот общий курс воспоминания завершим, Санию выварим, медведю отдадим. Затем сразу нарастим защиту пространства. Да и сами отдохнем перед встречей с Антониной, перед схваткой решительной с силами зла. А пока…
Они готовились, тренировались с утра до ночи. Неустанно зубрили заклинания, усваивали полезные навыки, оттачивали быстроту реакции и умение владеть собой в самых критических ситуациях. Вспоминали (вернее, воспоминали) знания из прошлых жизней, учились управлять всё возрастающей ментальной и физической силой человека. Но порой обучение превращалось в банальный спор:
– Ну не получается у меня! – откровенно сердился Сергей. – Если вы, Нина Петровна, такая умная, сами и откройте мне этот ваш глаз! И я без лишних усилий и бесконечных занятий вмиг стану проницательным!
– Да как я тебе его открою, глаз этот третий, когда ты шорами многоэтажными от природы закрылся?! – Нина недовольно смотрела ему в переносицу. Прямо сверлила взглядом.
Ученик обескураженно молчал.
– Ну, вот гляди, – она вновь подступилась к Сергею. – Смотришь ты на женщину. На молодую, красивую, очень привлекательную женщину. Что представляешь?.. И тут же – на старую бабку вроде меня прежней. И мысли разные, и ощущения от присутствия рядом таких разных субстанций. Обе – женщины, обе бабы, а что разное?
– Ну… возраст, там, красота, уровень привлекательности.
– Так-так, – Хранительница, кивнула. – А этот уровень привлекательности какими категориями измерить-определить можно?
– Ну, опять же – возраст, красота… – Сергей терпеливо, как ребенку, пытался втолковать глупой женщине простые истины.
– Болван! – Нина в сердцах хлопнула его полотенцем. – Главное слово здесь – энергия! Разная она у них. Всё в мире пронизано энергией. У кого-то ее больше, у кого-то – совсем мало. К огромному источнику силы всё вокруг тянется, как к солнышку. А минусовая энергия только отвращение может вызвать, она из тебя жизнь тянет, а ты сопротивляешься, не даешься, отторгаешь черноту. Потому что человек от Света на земле рожден. Не по пути ему с нежитью. – Нина вскочила на своего любимого конька – тему о вреде тьмы для человеческого естества.
Сергей покорно слушал. Не забывая при этом «записывать» информацию на подкорку.
– Тьма хитра, – продолжала хозяйка. – Она терпеливо выжидает своего часа, присматривается, изучает. Ждет, когда человеку плохо станет, когда Свет в нем начнет гаснуть и сила его внутренняя уменьшится. И тут же со своими «дарами» подступает.
Каждого начинает «прощупывать» с самого рождения. Сначала смотрит, выглядывает, есть ли в физическом теле дефект. Болью заползает в организм, страданиями выматывает душу, заставляет с младенчества чувствовать, что окружающий мир враждебен. Приглядывается к родителям – нет ли в них лазейки какой? То во время ссоры, то пользуясь усталостью, всё закручивает гайки, всё сильнее сжимает черное кольцо, наращивает влияние на неокрепшую душу. Да что родители! Те и сами из собственного детства груз губительный несут. В семье, в детском саду, во дворе или в школе испытали боль, обиды, унижения – всё хранят в себе, не могут светить, согревать мир своим сиянием искренне и с любовью, через фильтр своих душевных ран свет этот просеивают.
И всё меньше и меньше Света излучают люди в мир, всё больше горя и обиды отдают и получают взамен. Стремятся ответить ударом на удар, забывают предначертание. И груз каждого вновь пришедшего в мир естества напрямую зависит от дел, свершенных в предыдущих жизнях. Словно снежный ком растет зло на земле. Вот и вырождается, затухает в людях Сознание, забывается изначальный язык, подменяются понятия, целенаправленная деградация съедает человеческие реальности – одну за другой. Справляются с ситуацией немногие. Большинство же безропотно погружается в пучину зла. А от человека и природа хиреет, и живность вымирает…
– А как, на ваш взгляд, выглядит среднестатистический лишенный энергии человек? – поинтересовался прилежный ученик.
– Самый простой пример – сплетник, – вздохнув, ответила хозяйка. – Слова «Я расскажу об этом только тебе!» с энергетического языка переводятся как «Я очень нуждаюсь в твоей энергии!»
Они не только учились. Они выстраивали новую жизнь.
– Получается, прошлое не изменишь? – спросил однажды Сергей.
– А зачем его менять? Дело сделано, – пожала плечами Нина. – Прошлое можно только принять. Простить обидчиков, пережить потери. Забыть обиды и подняться вновь. Если боль от пережитого уже не сможет твою душу ранить, тогда ей и питаться нечем будет, всё темное уйдет. Останется только опыт, который поможет в последующих испытаниях. А испытания – это что? Это ступени в небо, которые даются человеку для того, чтобы сквозь все воплощения идти вверх. Если поймешь это, на все преграды по-иному смотреть станешь… А теперь тебе задание.
– Какое? – Сергей потер руки в предвкушении новых интересных заклинаний и боевых плетений.
– Домашнее задание, – уточнила хозяйка. – Силой мысли создать внутреннее убранство дома. Хочу понять, каким ты видишь уютное человеческое жилище.
– А пожелания будут?
– Какие пожелания? – всплеснула руками Нина, поднимаясь. – Доверяю твоему вкусу. – И уже на ходу добавила: – А я пока пойду Санию вываривать.
– Что делать?
– Вываривать, – обернулась женщина. – Семь дней с момента извлечения субстанции из твоего сознания прошли. Сания отстоялась, свыклась со своим нынешним положением. Пора пришла.
– Как вы ее вываривать будете?
– Да просто, методом возгонки. Знаешь, как самогон варят? – белозубо улыбнулась ему Нина.
– А поприсутствовать нельзя? – с надеждой привстал человек.
– Нельзя, – осадила его хозяйка. – Тебе рядом с Санией в этот момент находиться не дозволено. Она тебя почувствует, волноваться начнет.
* * *
Перед сном Сергей долго размышлял над интерьером просторного пятистенка, «выросшего» на месте покосившейся избушки благодаря его собственным правильным мыслям и неустанному омоложению Хранительницы. Дом принимал из окружающего пространства нарастающую позитивную энергию и, благодарно впитывая этот живительный Свет, возвращался к своему изначальному состоянию.