Свет четырёх влюблённых звёзд, или Приключения доктора в Запределье. Часть первая
TekstТак вот… Свет не вступает в неравный бой, где необходимо обязательно одержать победу, быть первым и главенствовать. Он действует по-иному: не сопротивляясь вторжению чужеродной энергии, принимает в себя тьму, наполняется ею, адаптируется к новым условиям. А затем, растворив в себе всю отрицательную энергию, преобразует ее, насыщает каждую клеточку попавшего в его поле существа свечением, сиянием жизни. И кровь обращается. Сущность оживает. Сердце начинает биться. И обращенное существо навек потеряно для темного общества.
И какой вывод? Чуть меньше солнца – растление и небытие. Чуть больше – жизнь. Постыдная, жалкая, наполненная любовью и добром! Парадокс! И все учения, трактаты и рассуждения мудрецов темного пространства, противостоящих моим изысканиям, описывают междуполярный опыт перехода однобоко. Так называемые коллеги по цеху не хотят ничего знать о губительной силе и трагизме передачи Света сверх того, о чем твердят их постулаты. Не ведают, не видят в своих открытиях противоречий. Им абсолютно наплевать на предложенную мной теорию иррациональности живой, самовоспроизводящейся жизни. Ненавижу солнечный Свет! – хозяин поморщился. – Он для меня – наимерзейшая субстанция! Ну, не будем о нем за трапезой. Для пищеварения вредно… Что-то я опять увлекся.
* * *
После грандиозного обеда злобные родственники, уютно расположившись в черной зале, продолжили разговор. Дядя всё склонял племянника к участию в авантюрной затее:
– Ну так что, мой чернокрылый князь, летим на границу со Светлым Запредельем? Мы к проникшему туда человеку прикоснуться не в силах, слишком много света в нем. А тебе ничего не сделается. Закрутишь его в свое поле, затянешь во мрак и перенесешь в мою тайную пещеру. Только бы знать, в каком месте искать проход на ту сторону…
– Подумаешь, человек, – небрежно отмахнулся ветреный мальчишка. – Выжал из него до капли всю энергию да выбросил. Или Хаосу скормил.
Смерч щелкнул зубами, сыто зевнул и, закинув руки за голову, развалился на огромном мягком диване, умостив тощие ноги в высоких кожаных сапогах на меховых подушках:
– Что-то я устал! Вчера снова партию бесов по проложенному тобой тракту4 в человеческий мир переправил, по бутылкам с алкоголем расквартировал. Представляешь, дядя, эти плоские бестии прошение подать вздумали! В элитный алкоголь их, видишь ли, подсаживай! Совсем от рук отбились. Ну, я им устроил! Всех в бутылочное пиво закупорил. И результат не заставил себя ждать! Из одной только партии – две поножовщины, двенадцать уличных драк и восемь семейных сцен с участием малолетних детей. Ты только глянь! – он бросил на ковер бархатный кисет, из которого яркими искрами просыпались сияющие алмазы.
– Детские слезы высшей пробы! – глаза Жегларда загорелись жадным огнем.
– Они самые! Не зря я этим бизнесом занялся. Предприятие по добыче детских слез никогда не обанкротится! – похвалился Смерч. И добавил с презрением: – Людишки! Слабые, безвольные. Поработить их с помощью бесовской силы – раз плюнуть!
– Ты всё с чертями упражняешься, – качнул головой Жеглард. – Грубая работа. Всё нахрапом хочешь взять, пускаешь ситуацию на самотек. Бесы-то в своем безобразии не сильно разборчивы – налететь, разгромить, накуролесить.
– Да, работа грубая, зато эффективная, – парировал племянник. – Там – драка, здесь – погром. А в результате моя казна постоянно пополняется. Вспомни, какими были наши владения при папаше, которого только войны да титулы интересовали. Какие там налоги да подати, когда в наших землях если не засуха, то – град. Крохи одни… А теперь, когда я бесов к рукам прибрал, богатства текут ко мне со всего человеческого света!
Ты только представь, как мне с этими рогатыми повезло: влезет такая наглая образина в душу какого-нибудь выпивохи, заполонит сознание своими требованиями – жрать, пить, топтать всё на пути! Подомнет под себя слабое человеческое естество. Разойдется-разгуляется, натворит дел. Угомонится, конечно, потом, алкоголем пресытившись. А на утро просыпается ничего не помнящий человечишка, осознает всю глубину своего падения, схватится за голову в раскаянии да самобичевании. И еще в мою сокровищницу горы эмоций привнесет!
Хотя… Я с тобой согласен. Надоело однообразие. Надо мне новые методы воздействия выискивать, чтобы не свихнуться от скуки. А ты, дядя, как теперь развлекаешься с душами людскими?
Жеглард уселся поудобнее, отпил из хрустального бокала поднесенное лакеем дорогое красное вино и после небольшой паузы начал свою пространную речь.
– Я люблю ювелирную работу, – самодовольно изрек он. – Чтобы было чем пощекотать нервы, испробовать обороты самых тонких, изысканных чувств и коварных мыслей, способных развратить даже наиболее возвышенную душу. С бесконечными оттенками, с роскошным букетом фантазий, с невероятной игрой изящных и неистощимых наслаждений! В этом деле мне необходим трепетный азарт…
На мой взгляд, интереснее всего сыграть злую шутку с душами людей, искренне верящих в то, что совершают они добрые дела, спасают чьи-то судьбы, заботятся о планете, делают себя и свою жизнь чистой, правильной. И что особо забавно – от осознания своей значимости и праведности они просто в восторге! Считают, что сами добились значительных высот, заслужили благосклонность и восторженное одобрение окружающих. А о том, что во всех начинаниях их светлые силы поддерживают, как-то вдруг забывают, только себе приписывают все заслуги. Вот тут-то направленные мною гордыня, зависть или подлость их и подстерегают.
Нравится мне уводить мысли людишек чуть в сторону. Вроде к свету шагают, но вдруг – развилка на пути. И каждый раз выбор предстоит – честно поступить или выгоду свою поиметь? И заметь: никто не принуждает, никто не настаивает. Есть выбор – следует решение. И не задумываются глупцы о том, что каждое своекорыстное побуждение незаметно, по каплям их всё дальше и дальше в наше царство уводит. Шаг, другой, третий – и вот душа уже совсем в ином месте назначения!
Особо увлекательно, искусно расставив капканы, завладеть сутью живого существа таким образом, чтобы раб твой до последнего момента считал себя самостоятельным и независимым от воли Света, забыл о Со-Действии, Со-Творчестве, Со-Знании.
И как потом, сорвав с воспаленного естества пелену дурмана, сладостно наблюдать за охватившими человека раскаянием и муками совести. Эмоции таким густым потоком текут! Хоть пей, хоть ешь их! Вот, кстати! Ты уже определил сорт предложенного мною вина?
– Красное столовое. На вкус приятное. Дядя, я же не дегустатор! И к тому же почти поднос свеженины умял. Где мне букеты с ароматами разбирать?! Рассказывай, что в нем не так?
– Вино времен Французской революции! – хвастливо ответил дядюшка. – В нем столько горя, несбывшихся надежд и разбитых судеб! Чувствуешь этот сладковатый одурманивающий привкус? Это отчаянье аристократов, ожидающих неминуемой смерти на гильотине! Не каждый может щегольнуть обладанием подлинных чувств такой выдержки!
– Да ты, дядя, тот еще извращенец! – одобрительно кивнул юный князь. Предводитель не зря ценил в нем достойного слушателя.
Закинув ногу на ногу, старший родственник с воодушевлением продолжал:
– Обычно людишки в себя приходят перед самым концом, когда уже ловушка захлопнулась и нет пути назад. Их агония вызывает во мне дикое, неудержимое, сладострастное ощущение! Не передать!
Но и это – не самое вожделенное! Очень редко, но всё же попадаются такие, в ком тяга к Свету и сила жизненная непомерно велики! Вот именно этих ломать – особое удовольствие!
Племянник с интересом внимал словам Жегларда, а затем спросил:
– Так ты чего охоту затеял? От скуки? Или новых ощущений захотелось? Чем этот попавший в Светлое Запределье человечишка так тебя заинтересовал?
– Да не простой это человек, – Предводитель со смаком отхлебнул большой глоток вина. – Обладатель Сияющего Сознания. И Хранительница его – известная тебе особа, златовласая Нина. Ох какая сильная. С ней еще повозиться придется…
– Да ты что?! – с восторгом всплеснул руками черноглазый юнец, моментально вскочив и создав вокруг себя сильные воздушные завихрения, от которых ярко вспыхнули тлеющие в камине угли. – Сколько их таких на планете сохранилось, человеков настоящих? С удовольствием посмотрю, как ты из него Свет выбивать будешь! Я – в деле!.. А Хранительницу мне отдашь в уплату за содействие. Редкий экземпляр. Как раз для моей коллекции!
ГЛАВА 6
Клавдия улеглась под березой, блаженно зажмурилась, собираясь как следует выспаться. Однако по-настоящему расслабиться ей не давали какие-то сумбурные и в то же время настойчивые размышления. Чужие… Чьи это мысли сверлят мозг?.. Белая волчица недовольно огляделась, затем подняла длинную морду к верхним веткам дерева, выискивая источник. Ментальная связь безошибочно выдала:
«Так, дальше что? Спорт у него был с детства – самбо! Ничего такое занятие… Подходящее! Учился, значит, в медицинском… Ага, на третьем курсе его приметил профессор, обучил своей методике, помог раскрыться талантам.
Окончил институт, затем ординатуру… И стал не просто дипломированным специалистом. Навыки его до того обширные, что… такие, что прямо… ну, вот если бы все врачи могли то, что может наш доктор, больных на земле стало бы наполовину меньше! И это я так, прикинула просто. На деле же всё гораздо интереснее, тут потребуются расчеты… Но этим я чуть позже займусь… Дальше – система…»
Клавдия, умело скрыв свои мысли, исподтишка наблюдала за Рыжулей, умостившейся у основания толстой ветки. Шустрая белка, неизвестно когда своровав у Сергея прядку русых волос, погрузила их в сияющий нежным светом артефакт. И сейчас, без зазрения совести вторгшись в чужое личное пространство, поэтапно считывала жизненный путь человека:
«А в мире людей система – что?.. Разве может она такую силищу без своего контроля оставить? Да ни в жисть! Поэтому его после института и обучения у профессора "пригласили" служить во внутренних войсках. И там он… ничесе! Прямо отделом заведовал! Знания были очень глубокими, задания – тоже на грани… Вот и звание майора в столь молодые годы… Круто, круто».
Белка с воодушевлением потерла лапкой нос, распушила усы и продолжала:
«Так… а тут что? Ого! Молодец какой! Он у нас и научной деятельностью заниматься не переставал, собственные методики разрабатывал. Да еще и читал лекции студентам, из которых многие тоже стремлениями и способностями обладали – а потому под наблюдением системы находились… Ага, значит, и студенты нашего Сергея – люди служивые… Однако… никто из них не зафиксирован в нашей светлой картотеке… Непорядок!»
Внезапно белую волчицу окатило волной сострадания. Она вслед за белкой с ходу ворвалась в область горьких переживаний Сергея и, прочувствовав их каждой клеточкой, чуть не заскулила от внутренней боли. Но всё равно продолжала подслушивать мысли рыжей подруги:
«Ох, батюшки… Страсти-то какие… Что ж так-то? Тут и трудности в семье, и уход со службы… Вот, значит, как нити судьбы переплелись… Не стал продолжать карьеру, в отставку вышел. И поскольку семья уже разрушена – решил сменить всё разом. Уехал в маленький город и начал всё сначала как врач частной практики. Постепенно приходил в себя, учился жить заново».
Клавдия перевела дух, оглянулась на дом и предусмотрительно отошла за ближайший куст смородины, спряталась там от чужого взгляда. Но считывать мысли белки не перестала.
«Опять внутренние войска… – сокрушалась меж тем Рыжуля. – Куда от них деться-то? По всему получается: хоть в отставку уйди, хоть частной практикой займись – до конца жизни будешь под наблюдением. У них там всякие ограничения и грифы секретности снимаются через десятилетия…
Да-а, возвращать доктора обратно нам придется именно в тот день, из которого забрали… Где там мои амулеты для точного расчета?..»
Белка, отправив артефакт вместе с ДНК Сергея в подпространство, резво подскочила… и тут заметила за смородиновым кустом Клавдию. Обе, пойманные за подсматриванием чужих секретов, замерли.
Но выяснять отношения было некогда. С покосившегося крылечка уже спустился сам обладатель проявленных лохматыми подругами воспоминаний и направился к березе. Постоял, подумал. Вздохнул, оглядывая с высоты холма окрестности.
* * *
«Привет, Человек-Сергей! С новым приходом в Запределье…»
Доктор заозирался по сторонам: кто это говорит?
С ветки растущей рядом березы на него смотрела белка. Почему-то вдруг зачесалась переносица, и гость волшебной страны непроизвольно поднес руку к лицу. В голове тоненько зазвенел беличий смех. Что смеялась именно белка, было очевидно.
– Вредная задира! – пристально посмотрел Сергей в черные глазки-бусинки.
«Сам такой!» – прозвучал прямо в голове дерзкий ответ. Рыжая егоза задорно прищурилась и принялась умываться, шустро разглаживая шерсть за ушами и расчесывая пышные усы.
– И как это ты со мной говоришь? Как я могу слышать твои мысли? – наклонился к ней человек.
«Это ментальный язык, – белка перепрыгнула на раскрытую перед ней ладонь. – Духовное взаимодействие. Меня, кстати, Рыжулей зовут. А для особо умных я – Рыжуля Авдеевна!»
– Здравствуй, Рыжуля Авдеевна, – улыбнулся Сергей. – Что ты там про ментальное взаимодействие думала-говорила?
«Духовное… Я прокладываю мост или дорогу к твоему разуму, нахожу точки соприкосновения, связываю воедино мыслительный процесс, – важно выпрямилась белка. – Ведь мой речевой аппарат не предназначен для человеческого языка, а ты мой беличий вряд ли выучишь. Да и ни к чему он тебе».
– Духовное? – не понял Сергей. – Но прости, ведь ты же… белка.
«Ну да! А ты – человек, – склонила голову рыжая попрыгунья. – И что?»
«Так душа же только…» – собирался было возразить доктор, но тут же осекся. Нет, кажется, он думает что-то не то… что-то совсем не подходящее для пространства, в котором очутился.
«Хочешь сказать, что душа только у людей бывает? – без труда отследила его мысли собеседница и возмущенно взмахнула лапками. – Я о тебе была гораздо более высокого мнения! Заблудшее твое… сознание. Не сильно-то вы, люди далеко ушли за тысячелетия, своей самостью и гордыней управляемые. Разучились слушать мир, позабыли о взаимодействии с природой. Бедные, бедные… И духом, и душой бедные. Цари природы, блин». – Она скептически осмотрела доктора, покачала головой.
«Но я же не новичок в психиатрии, я-то знаю…»
«Знает он! – почти по-человечески хмыкнула белка. – Знания к тебе возвратятся – тогда и поговорим. А сейчас знакомиться продолжаем… Так! Взаимодействие у нас с тобой мысленное, от души, – она еще раз внимательно, с напором глянула Сергею в глаза, – к душе! Но что самое интересное: если поблизости вдруг окажется кто-то третий, да еще и с недобрыми намерениями, то он этого мысленного разговора не услышит».
«Еще как услышит!» – раздалось в ответ.
Доктор обернулся. К нему размеренной грациозной походкой приближалась та самая белая лохматая собака, что сопровождала его в мире людей.
«Ну, тебе – можно. Ты же наша, – махнула крохотной лапкой белка. – Ты вообще постоянно лезешь в голову со своими советами да наставлениями. Волчица лунная!»
«Я – Клавдия! – коротко представилась та. – Я буду тебя сопровождать, пока не освоишься у нас, Человек-Сергей. – Собака, не обращая внимания на мысли белки, смотрела на мужчину умными карими глазами. – Вновь научу всему, что ты успел забыть».
«Забыть?» – доктор в недоумении приподнял бровь.
«Ага! Вместе мы всё вспомним», – подытожила белка.
«Ну что ж, приступим!» – проник в сознание человека еще один голос.
Сергей опять повернул голову. Теперь уже в сторону крыльца, откуда спускалась улыбающаяся хозяйка с большой миской спелой черники.
«Интересно, – подумал доктор, – обычно голову поворачивают на звук».
«А ты повернулся на отправленный мною импульс – или, если тебе так удобнее, энергетическую волну, – мысленно ответила Нина Петровна. – Осваивай, касатик, ментальный язык. Пока время есть, осмысливай прошлые жизни. Что ты о себе помнишь?»
Сергей задумался. Его явно спрашивали о событиях не нынешней, известной ему сорок лет, жизни…
«Ну, что помнишь из прошлых воплощений?» – нетерпеливо переспросила белка.
– Ничего, наверное, – провел он рукой по подбородку, одновременно подумав о том, что не мешало бы побриться.
«Да какое сейчас бритье! Ты о деле думай! – рыжая егоза схватилась за усы. – Думай!!!»
«Ну, про работу-знания-умения ничего на ум не приходит?» – решила помочь ему Клавдия.
– Да нет же! – рассердился доктор. – Что вы со мной как с маленьким?
– С двенадцатого века по летоисчислению вашей цивилизации ты очень серьезным делом занимаешься, – размеренно произнесла Хранительница. – На руки свои посмотри, ты же все болячки на ощупь определить можешь. Никаких ваших томографий компьютерных, сканеров и прочих технологических премудростей не нужно. И в профессию не просто так пошел… Вспомни хотя бы, как спортом занялся, как институт выбирал.
– А я и не выбирал, – без раздумий ответил человек. – Я с детства понимал, что жизнь моя со спортом связана будет.
– Вот и я о том же! – кивнула Нина Петровна. – Твое увлечение борьбой не ограничивается текущей жизнью. Ты рукопашным боем занимаешься не тридцать лет, а гораздо больше, – бабка загадочно улыбалась. – В одном воплощении – самбо, в другом – дзюдо. А искусству ратного боя, насколько я помню, обучался на протяжении целых восьми жизней!
– Получается, неспроста мне всё время казалось, что работа тренера – мое призвание, – словно что-то припоминая, ответил Сергей. – И в медицинский я поступил потому, что всегда интересовался строением человеческого тела. Мне в институте предлагали серьезно заняться психиатрией. Но я стал неврологом. И знал!.. – он осекся, что-то вспоминая. – Я же с детства знал, что встречу профессора, буду его учеником! И на третьем курсе института он появился в моей жизни. – Сергей улыбнулся, вспоминая, как горячо убеждали его наставники. – Тогда тренер и профессор тянули меня каждый в свою сторону. Оба считали, что я должен серьезно заниматься только одним делом. Тем, в которое каждый из них всю душу свою вложил. Видели мои успехи, прочили мне великое будущее, а о том, чего я сам хочу, слышать не желали…
Мне даже пришлось им встречу устроить, чтобы оба наконец поняли, что спорт и медицина для меня – равноценны. И всё у меня получилось – и в спорте, и в обучении новым знаниям. И семья у меня тогда уже была… – Он тяжело вздохнул.
Баба Нина, как бы невзначай перетянув на себя его эмоции, быстренько собрала в ладонь отрицательную энергию и стряхнула ее с кончиков пальцев искристыми брызгами. Капли упали на землю у крыльца и… проклюнулись зелеными ростками, потянулись к солнцу.
Ощутив вдруг, как вызванная воспоминаниями горечь сменилась полным отсутствием каких-либо чувств, Сергей удивленно воззрился на споро распускающиеся рядом белые ромашки:
– Это что?
– Природный преобразователь! – ответила хозяйка, хитрó прищурившись и нежно погладив раскрывшиеся навстречу солнцу лепестки цветов. – Сейчас к тебе энергия вернется. Только положительная, как ты уже понял.
– И правда… – Доктор с интересом прочувствовал прилив энергии, ощутил в душе благостное состояние, улыбнулся светло и радостно. – Работают ваши ромашки… Честное слово, работают!
А хозяйка, считав информацию с энергоконтура Сергея и удовлетворенно кивнув, продолжила:
– Скоро и сам научишься этаким премудростям… Вернее, вспомнишь. Всё вспомнишь… Вас таких – Человеков настоящих – хоть и немного осталось, но каждого сквозь новые воплощения сам Создатель ведет. Всякая вновь воплотившаяся сияющая душа своей дорогой следует. Шишек набьет в детстве-молодости, пооботрется-оглядится, наберется жизненного опыта, а к сорока годам начинает воспоминать навыки бытия, к служению готовиться.
И задача у каждого своя. Кто лес охраняет, кто водные просторы. Кто-то речь родную сберегает, а кто и саму Жизнь на планете. А таким, как ты, суждено людей спасать, к Свету вести…
Обрести себя не в каждой жизни удается, некоторые воплощения (в зависимости от тяжести ошибок, допущенных в жизни предыдущей) как во сне проходят, однако сдаваться нельзя… Но что особенно важно: духовный потенциал, за каждое воплощение накопленный, достойного применения требует.
К примеру, шаман, приумножив в течение жизни полученные свыше знания, должен о них позаботиться. Он просто не может подаренную Матерью-Планетой силу оставить без хозяина. И, завершая земной путь, колдун под ритуальные песнопения прячет в укромном месте свои шаманские атрибуты, которые затем помогут последователю открыть врата судьбы. И тот, кому посылка предназначена, подсознательно ведает, куда идти. Судьба приведет.
А потом и сам ученик оставляет приумноженные знания, которые вновь найдет первый шаман, уже в новом теле воплотившись. И каждый выбранный судьбой последователь должен найти то, что ему завещано. И служение принять как положено, по всем правилам.
– А если ученик не узнает о предназначенной ему миссии и эти ваши врата не найдет? Если не захочет к ним пойти?
– Не исполнит предназначение – значит, будет отвечать за свою несостоятельность.
– И как? – взволнованно спросил Сергей.
– По-всякому бывает, – пожала плечами хозяйка. – Беды-ненастья на его голову свалятся, новые испытания на каждом шагу подстерегать будут. А в особо серьезных случаях уклонившийся от предначертанного служения может в последующей жизни и человеком уже не стать. Придется исправлять ошибки, отвечать за свою, скажем так, халатность по отношению к долгу, природе и миру людей.
– Так что же, и мне теперь шаманом сделаться предстоит? – опешил мужчина.
Тут белка встала на задние лапки, картинно отставив левую в сторону, приложила одну из передних к груди, вторую протянула к Сергею и продекламировала:
«Шаманом можешь ты не быть…»
«Но жизнь людей спасать обязан!» – закончила собака.
Обе дружно засмеялись. На ментальном уровне смех белки заливисто звенел легким серебристым колокольчиком. Смех Клавдии был по-человечески красивым, грудным, словно смеялась молодая, уверенная в себе девушка.
– Вот и у тебя своя особая история, – продолжила баба Нина. – Как сорок лет исполняется – начинаешь потихоньку вспоминать знания прошлых воплощений. К сорока пяти годам всё в твоей голове по полочкам разложится, картина, как говорится, нарисуется, задачка решится. И – вперед! К Свету, к новым знаниям! Так от жизни к жизни свой опыт преумножаешь.
Время от времени мы тебя в Запределье переносим. Когда чему-то особенному обучиться необходимо. Но с каждым разом всё реже мы это можем сделать. Врата Междумирья давно разрушены, технологии их строительства утрачены. А на те тропинки, что остались, Жеглард свою лапу наложил. Один за другим все проходы в ваш мир перекрывает, всё больше людей от Света отстраняет. В последний раз семь жизней назад ты к нам приходил…
– Но подождите! – прервал ее Сергей. – Вы обозначили временной промежуток с сорока до сорока пяти лет! Мне что, пять лет здесь находиться? А как же моя привычная земная жизнь? У меня же пациенты! Кто о них позаботится? Да меня без вести пропавшим признают! Или в шпионы-перебежчики запишут! Как я вообще домой вернусь?
«Не переживай. Сколько бы ты здесь ни находился, в свой мир возвратишься ровно в тот же день и час», – успокоила Клавдия.
«Ну, час возвращения, если хочешь, мы тебе слегка подкорректируем! – подскочила вездесущая белка. – А то мало ли что…»
– Так если я целых семь жизней в вашем мире не был, а опыт прошлых воплощений сам могу вспомнить – почему же вы меня сейчас-то сюда перенесли? Чем эта жизнь от предыдущих отличается?
– Сейчас случай особый, – вздохнула Хранительница. – Антонина проснулась и под влиянием Жегларда уже много черных дел натворила. Только ты ее остановить сможешь и к Свету вернуть.
«Ты не торопись, вспомни все знания. Обрети новые навыки. И самое главное – соедини разрозненные части воедино, восстанови гармонию жизни», – добавила волчица.
– Что соединить? – не понял Сергей. – Какие части?
Бабка вдруг как-то вся осунулась, помрачнела. Взгляд ее затуманился.
– Ну, вы тут сами, без меня… – Не закончив фразу, она поднялась и шаркающей походкой направилась к дому.
Сергей проводил ее взглядом и обернулся к хвостатым собеседницам:
«Что случилось?»
«Сейчас расскажем. За хозяйку не переживай. У нее в организме свои процессы – завершительные».
«Какие процессы? Что там завершается? К смерти, что ли, готовится? – забеспокоился доктор. – Может быть, Нине Петровне помощь нужна, лекарства или процедуры какие-то? Всё же восемьсот с лишним лет – это не шутки… Я могу ее осмотреть».
«У нее как раз всё по плану идет. Ты о себе думай. Чтобы всё получилось у тебя, еще одно правило есть: надо самому здоровым стать. Ты просто обязан во время нахождения в Запределье свой позвоночник выправить. Тогда связь с Великим Космическим Со-Знанием восстановится, и жизнь твоя в норму придет. А нет – так и будешь из века в век переживать то войны, то семейные неурядицы. А Рожденных-к-Свету так и не сможешь до места назначения довести».
«Рожденных… как?»
«К-Свету. Ну, это Живые, незамутненные Сознания, еще не достигшие Сияющего статуса. Им проводник необходим. Ты им нужен. А тебе самому за место под солнцем постоянно сражаться приходится. Не можешь ты свое предназначение выполнить, пока разъединена душа твоя. Нет в тебе Изначального Света, той жизненной силы, что за собой повести может. Поэтому и надо половинчатые половинки вместе свести, собрать воедино. Вновь засияет твое Сознание, многим вокруг покажет Путь Истины, Дорогу Правды».
«Какая дорога? Какие половинчатые половинки? Тут бы от вашей информации не свихнуться…»
«Не свихнешься, – приободрила его белка. – Не для того мы тебя через Космос Великий сюда переправляли. Будем готовиться к Празднику Трех Лун».
«Как это – трех? Одна луна вообще-то…»
«А ты в небо ночное теперь внимательнее смотри, – ответила ему Клавдия. – Это в вашем мире сначала ближнюю малую луну Лелю, коварно заселенную кощеями, уничтожили, потом и вторую, доставленную в околоземное пространство, на Землю скинули-уронили, вызвав долгую ядерную зиму. Возможно даже, что и третью луну свою вы потеряете, если не одумаетесь вовремя, не прекратите извечное противостояние и бесконечное наращивание ядерных арсеналов…
А у нас в Запредельном небе до сих пор три спутника. Лунные волки свою вотчину, третью луну под названием Месяц, силам тьмы в обиду не дали. На первый, самый малый спутник кощеев не пустили. И взяли, так сказать, шефство над второй луной – Фаттой (вы в своем мире ее как Фаэтон должны помнить), когда ее в пространство околоземное доставили.
А в то нелегкое для Матери-Земли время, когда темные из разных миров решили на Фатте военный арсенал разместить, волки не позволили, всех злобных визитеров распугали.
А еще есть легенда. Как раз про тебя: на Праздник Трех Лун две половинчатые половинки должны соединиться, образовать цельную сущность, или душу. И тогда всё встанет на свои места!»
«А это не сказки?»
«Что – это?» – переспросила белка.
«Всё, о чем вы мне тут рассказываете».
«А правда в вашем мире только в сказках и осталась. Она на подсознательном уровне считывается, – карие глаза волчицы серьезно глядели на человека. – Ты же чувствуешь, что мы не обманываем…»
«И откуда, Клавдия, вы всё это знаете?»
«Вообще-то она не совсем собака, она из рода лунных волков, – белка разлеглась на загривке своей подруги и запустила лапки в серебристый мех. – Думаешь, почему такая шерсть у нее красивая? Она с ближайшей к нам луны Лели. В ваших сказках, помнишь, говорится: "Смерть Кощея на конце иглы, игла – в яйце…" А яйцо это – именно Леля, потому как она не круглая, а в форме яичка. Сила земного притяжения ее так вытянула… Вот допустили злобных кощеев в свой мир, до сих пор расхлебываете».
«А вам, я смотрю, и без кощеев в Запределье зла хватает», – покачал головой Сергей.
«И не говори, – вздохнула лунная волчица, – зло в любом пространстве существует. Хоть Кощеем его назови, хоть Жеглардом…»
Человек вновь всмотрелся в утреннее небо:
«Странные дела творятся со мной. Вроде и не сплю, а в реальность поверить никак не получается. Сначала сюда расщепленным на части попал, потом животные говорящие да еще какие разумные жизни учить начали, потом еще и еще… В конце концов так сознание перекрутило, что просто хоть волком вой… Ой! Извини, Клавдия, что-то я…»
Волчица мысленно усмехнулась и, ничуть не обидевшись, так же мысленно ответила:
«Ты не переживай, всё образуется. А волки воют на луну не потому, что просто переговариваются. Родину свою вспоминают, тоскуют. Большинство из наших забыли древние знания, серыми стали. А истинные лунные волки всё помнят. И в энергоинформационное пространство проникать умеют, знания в мир несут. Межпространственная энергия – наша стихия».
«А еще они образ сами себе выбирают, – мечтательно подумала Рыжуля. – Клавдия то собакой обернется, то белой волчицей станет. А как надоест бегать, развеет себя на молекулы и в подпространстве к звездам отправится…
Везет же некоторым с перевоплощениями. Ведь она, если захочет, может и в деву обратиться, только не любит на двух ногах ходить… А я сквозь все жизни – белка! Как ни кувыркайся – всё те же усы, хвост всё тот же. Ничего в облике не меняется. А я же все-таки женщина! Так порой с внешностью поэкспериментировать хочется!»
«Тебе ли жаловаться, заклинательница артефактов? – повернула к ней длинную морду Клавдия. – Ты лучше вспомни, как с амулетом перевоплощения в прошлом году намудрила. Пока хвост вновь не обрела, всё с березы норовила навернуться. Белка без хвоста – то еще зрелище!»
«А тебе бы всё потешаться. Нет бы помочь подруге!» – раздраженно дернула ее за ухо белка.
«Значит, Клавдия – специалист по взаимодействию сознаний и межпространственным перемещениям, а ты, Рыжуля, мастер оберегов?»
«Хранитель! – с серьезным видом поправила белка. – Я их храню в подпространстве, в особом, защищенном месте. И извлекаю, когда надобно. И я тебе не какая-нибудь там заштатная ворожея без диплома! Я – обережная белка, Хранительница талисманов. Очень сильная и, наверное, уже последняя в нашем роду».
ГЛАВА 7
– Александр! Встречай гостей! – зычный голос матери разнесся по двору, разбудив, казалось, весь пятиэтажный дом.
Сашка уткнулся носом в подушку и тихонько взвыл: выходные испорчены! Эту женщину, стоявшую сейчас с полными сумками перед его окном, он люто ненавидел. Но кому в его положении расскажешь, что место его такой доброй и такой нежной мамы заняла враждебная сущность с ужасными манерами и неприятным голосом? Что его сильный, заботливый и всё понимающий отец превратился в бесплатное приложение к дивану с вечно устремленным в экран, дисплей или монитор взглядом…