Свет четырёх влюблённых звёзд, или Приключения доктора в Запределье. Часть первая

– Ты платок-то пониже повяжи да взор на слуг господских не подымай, в землю больше смотри, – истопник подошел к девушке и провел черной от сажи рукой по ее лицу, чтобы лишний раз не глядел никто на замарашку.

«И как она смогла тут выжить с таким-то сияющим взглядом? – подумалось Молчану. – Как ее в лабораториях своих наш Предводитель на части не разобрал?» От одной этой мысли у него непроизвольно сжались кулаки, и он стремительно отвернулся к огню.

Дуня, глядя на его широкую спину, в сотый раз подумала: «Красивый какой, синеокий… Куда мне до него… Такой статный парень никогда не посмотрит на невзрачную хромоножку».

Тяжело вздохнув, она спрятала носки в тряпье, затем повязала голову платком и, прихрамывая, направилась на нижний двор, где в пределы замка сквозь густую решетку в стене втекала неширокая быстрая речушка.

В этом месте ни один темный не появлялся. Как ни старался Жеглард занавесить всё небо над своей цитаделью грозовыми тучами, в самой дальней части его владений, как раз рядом с весело журчащей водой, маленький клочок освещенной солнцем земли в любое время года упрямо заявлял о своем намерении быть. Избавиться от солнечного пятачка никак не удавалось, а другого места с открытой проточной водой не было. Поэтому белье в замке стирали только рабыни из людского племени.

И сейчас каменную площадку у реки вовсю заливало полуденное солнце. Устроившись у небольшой заводи, Дуня, стараясь вымыть из носков въевшуюся многолетнюю пыль, выложила их в выдолбленное в камне объемное углубление. В этом своеобразном корыте уже успела нагреться предварительно налитая кем-то вода. Сама же девушка с тяжелой корзиной в руках спустилась по каменным ступеням к реке. Выполоскав тряпье в проточной воде, она с трудом поднялась наверх – и удивленно ахнула: ни носков, ни воды в корыте! Ну вот ни капельки!

Озадаченная прачка, прикрыв ладошкой рот, оглядела неширокую залитую солнечным светом площадку, всмотрелась в заросли колючего кустарника, карабкающегося по отвесным скалам. Никого. И кто же мог украсть украденное ею?

ГЛАВА 40

Вернувшись на Темную сторону Запределья, юный князь в первую очередь решил разобраться со своим двойником – узнать, кто он на самом деле.

Смерч промчался по небесным просторам, остановил взгляд на горном пике, гордо возвышающемся над белым морем облаков. Спланировал на снежный утес, огляделся. Вызвал из браслета Симбаллера и обрушил на него всю мощь полуденного солнца.

– Говори! Кто ты, откуда? – Нерц пристально смотрел на вжавшуюся в снег сущность, от которой во все стороны растекались мутные потоки тьмы.

– Я – это ты… Я – часть тебя, – с трудом прошептала его копия. Солнце жгло ее немилосердно.

Смерч потянул из двойника энергию ощущений: «Честь или Честность – не могу понять. Чьи это ипостаси? – Он слегка ослабил солнечное давление, прислушиваясь к излучаемым двойником энергиям. – Мои?! Ничего себе!»

Скорчившись на белом снегу и словно истончаясь под испепеляющими лучами, клон глянул на него сквозь жгучую боль прищуренными глазами, прикрываясь от слепящего солнца ладонью:

– Так быстро, так ярко… я не выдержу смены потенциала… Господин, пощади!

– Ладно, привыкай к новой жизни. – Загородив его от света снежной стеной, Ветер с интересом разглядывал свое зеркальное отражение. Раньше всё было просто: вместе они совершали немало гадких деяний. Но теперь? Теперь-то они разные… И Честь какая-то не совсем… честная, что ли? Может быть, это потому, что еще не закончилось высветление? Нерц с сомнением смотрел на второго себя.

Двойник, немного освоившись, присел на снег, предварительно подстелив плащ из драконьей кожи. Морщась от яркого света и поеживаясь от холода, он отвечал на вопросы хозяина легко, без запинки, словно заранее готовился к этому разговору.

– А как ты у дяди оказался?

– Это я хорошо помню. Тебя обратили, расщепили на чувства и эмоции. Уничтожить нас невозможно. Поэтому твой приемный, так сказать, отец меня Предводителю для опытов отдал. В уплату за ингредиенты. Вот господин… граф Жеглард из меня ловеласа и собутыльника для тебя сделал. Обращенная Честь – очень хороший подарок, ценный! – он с грустной иронией усмехнулся.

– Ну ладно, время не ждет, – Ветер протянул руку, – давай уже объединяться. Нам еще столько сделать предстоит!

Двойник, жадно схватившись за его пятерню, словно вслушивался в ощущения Ветра: почему-то медлил, не спешил сливаться с ним в единую сущность.

– Так ты сбежать задумал? – не поверил клон в то, что успел считать с сознания Нерца через одно только прикосновение.

Нерц отшатнулся, попытался вырваться из крепкого захвата, но не смог. Жадная сущность тянула из него энергию с невероятной скоростью, заглатывая эмоции, знания, силы, словно голодная акула.

Двойник, не выпуская кисть князя, медленно поднялся. И вдруг, сделав стремительный шаг и судорожно схватив Смерча за вторую руку, страстно зашептал:

– Уйдешь ты из Запределья в человеческий мир, а кто узников темниц к свету возвращать будет? Давай не объединяться, а делиться. У нас двоих теперь столько силы! На тысячу миров хватит. Ты в пространстве людей будешь вахту нести, а я здесь останусь – свое дело делать!

– Силой делиться?

Нерц вдруг задержал взгляд на обуви двойника. Сапоги из драконьей кожи… Как и плащ, на котором тот до этого сидел и почему-то ухмылялся. Плащ не давал снегу вытянуть из существа тьму… Как Симбаллер смог за мгновения столько узнать? Почему он так коварно улыбается?!

– Кто ты?! – воскликнул Ветер, вырвавшись.

Он взвился в воздух и движением пальцев создал вокруг своей копии крутящийся вихрь.

Но за секунды напитавшаяся энергией Ветра сущность без труда разрушила ревущую стену, легко поднялась над снежной пустошью, не страшась уже и солнечного света. Симбаллер нагло усмехнулся: что ему – солнце?! Ведь он, будучи частицей Нерца, не обязан сидеть во тьме. А делать черные дела в обличии князя солнечный свет распоясавшемуся клону ничуть не мешал.

– Я такой коварный, такой вероломный и двуличный… Я притворюсь кем угодно, сделаю что угодно для достижения своих целей, для воплощения своих черных замыслов! А если планы моего истинного господина Жегларда совпадают с моей уже давно вынашиваемой мечтой – то это даже лучше! Это – двойной сюрприз для тебя, так долго ненавидимого мною чистоплюя!

Взбунтовавшийся шут расправил черные крылья и завис напротив вчерашнего собутыльника и господина:

– Я столетиями искал лазейку в твой разум. Но ты постоянно был настороже, не поддавался моим чарам. Ты всегда был первым, непревзойденным, непобедимым… А это неправильно. Очень неправильно… Ты – ветреный, пустой, самовлюбленный павлин. А первым в нашем тандеме непременно должен быть я!

Ведь это я придумывал самые подлые развлечения, это я со смаком наблюдал за страданиями наших жертв… А ты!.. Ты нос от моих предложений воротил! Ты даже оценить величия моих изобретений не в состоянии. Ты всегда только пользовался мною да от излишней жестокости предостерегал!

И я решил: зачем эта стесняющая связка, эта удавка, не дающая мне расправить крылья? Должен ли я прятаться в твоей тени? Нет! Потому что это я! Именно я должен быть всегда первым! Единственным! Лучшим… Но пока пусть никто из твоих так называемых друзей об этом не узнает! – гнусно улыбающееся чудовище вперило взгляд черных глаз прямо в душу князя, стремительно вытягивая из него информацию обо всем, что произошло за последние дни.

Нерц с ужасом обнаружил у себя на руках черные браслеты, лишающие его силы, сковывающие эмоции, забирающие волю. В этот раз, пользуясь большими переменами в судьбе князя, злое Коварство выбрало подходящий момент, чтобы найти путь к опрометчиво открытой душе бывшего хозяина. Цинично усмехаясь, злобная тварь сковала Ветра по рукам и ногам и, взлетев над широкой пропастью, бросила с высоты на острые скалы.

Ошалев от неимоверного количества полученной энергии, лже-Нерц громко захохотал, вызвав тотальный сход снега в окрестных горах. Мегатонные лавины стремительными потоками обрушились с белых вершин, похоронив под своей многокилометровой массой прекрасное крылатое существо.

Коварство, широко расправив плечи, с нескрываемым превосходством оглядывало Синие горы, ощущая себя при этом повелителем Вселенной. Столько силы! Столько власти в его руках! Да он теперь всех…

Неожиданно за ним забурлила-заискрилась воронка портала, и властный голос сбил с новоявленного героя всю спесь:

– Ты ничего не забыл?

– Иду, мой господин, – подобострастно склонившись и вжав голову в плечи, Коварство шустро юркнуло в серебристую окружность.

* * *

– Я всё сделал! По вашему методу сознание его замутил, Честью представился. Так качественно обратился, он даже сути моей не смог распознать! Я же хороший ученик, господин? – лебезил перед хозяином тщедушный лже-Нерц. – Всё, как вы учили: дождался, пока он сам руку предложит, потянул из него информацию. Всю до капли силу забрал и избавился от неугодного вам племянника. Я готов занять его место, только прикажите, господин граф!

– А не много ли ты берешь на себя?! Ты – жалкое подобие его ветреного величия! Ты со своими непомерными амбициями мне чуть всё дело не испортил! Что есть в тебе от племянника моего, чтобы пытаться занять его место? Лишь малая часть зла, рожденного детскими страхами, обидами и отчаянием? Остальное всё я тебе предоставил: тьмой напитал, злобную суть выпестовал, кровожадную мерзкую тварь взрастил. Ты всем обязан моему могуществу! Помни об этом и не зарывайся. Иначе вновь станешь бесформенной кровавой кляксой на накрахмаленном манжете.

– Господин, я так старался! Я выполнил все ваши задания, я надеялся…

– Надеялся? – Жеглард недоуменно приподнял бровь. – Тебе знакомо чувство надежды? Не смеши меня! Быстро в аппарат и информацию сюда! В противном случае ты знаешь, что будет! Это я тебя Коварством сделал, напитав благородной энергией мрака. И я без лишних сомнений заберу всё обратно. Только дай мне повод.

– Господин граф, я и так всё расскажу! Зачем же мне в этот страшный реактор? Не лишайте меня силы! Я верный ваш раб, любое желание…

– Вперед! Без рассуждений, – повелительно указал Предводитель на распахнутую дверь большого автоклава.

Сгорбленный, потерянный клон князя с потухшим взглядом побрел в аппарат. Прозрачная дверь за ним захлопнулось, внутри большого цилиндра вспыхнуло синее пламя. Граф и не собирался оставлять Коварство у себя в услужении. Двойник Нерца выполнил свою часть дела. Больше в нем надобности не было…

Спустя некоторое время Жеглард закончил эксперимент по разделению сути. Он торжествовал. Вытянув из подопытного клона энергоинформационный контур юного князя, граф узнал обо всех планах своего племянника. Даже был слегка озадачен масштабами задуманных им действий. Не ожидал от Нерца такой предусмотрительности и изворотливости, всегда считая его порывистым и поверхностным. Ах, какие планы! Какие несбыточные надежды!!!

– Да, недооценил я тебя, злонравный ты мой, недооценил… – бормотал себе под нос озадаченный дядюшка. – Есть чему поучиться! Ловко ты скрывал от меня свою суть изначальную… Но ничего, теперь вы все у меня в руках! И ты, и человек со всеми своими запчастями, и даже сам Всетемнейший! Посмотрим теперь, кому достанется трон, кому станет поклоняться весь Мрачный Двор!

Он цедил и цедил из подопытного существа знания, силу, эмоции. Заготовленных заранее емкостей не хватило. Подручные несли в лабораторию из кладовых всё новые и новые сверхпрочные контейнеры для неимоверного количества светлых энергий, яростно пульсирующих в тисках магнитных полей.

Жеглард собрал воедино великую силу Светлого Воина, сосредоточил ее в блестящем фиолетовом топазе. Вдоволь налюбовавшись игрой электрического света на тщательно отшлифованных гранях, приказал сделать массивный золотой перстень, по кругу обрамив искристый камень черными аметистами-стражниками. Затем поднялся в свои покои, кликнул подручного и приказал привести нотариуса.

Спустя три минуты в черной зале появился низенький лысоватый господин Леннарт-Йохан Шмутсгервассер в аккуратном сюртучке, с пухлой папкой в руках и чернильницей на шее. Он то и дело поправлял цепкими худыми пальцами круглые очки с толстыми затемненными линзами, от которых его испуганные водянистые глазки казались еще меньше. На испещренном рытвинами крючковатом носу восседала большая бородавка. На выпирающем животике, обтянутом темно-синим атласным жилетом с перламутровыми пуговицами, блестела внушительная золотая цепочка карманных часов.

Он не вполне был нежитью. Вернее, не совсем темной нежитью являлся. Давным-давно его пра-пра-какая-то там бабка, будучи еще совсем молоденькой болотной феей, заприметила симпатичного юношу, трудившегося на торфоразработках. Околдовать человека ей никакого труда не составило. А вот избавиться от светлого присутствия в нескольких последующих поколениях достопочтенному роду Шмутсгервассеров не удавалось до сих пор. Видимо, непростой был тот соблазненный парнишка…

Но связи и деньги делают свое дело во всех пространствах… Отец развеселой феи, владетель Гнилых болот, воспользовался влиятельным положением, своевременно выдал свою дочку за мелкопоместного дворянчика, отпрыска когда-то великого, но давно разорившегося семейства.

Родившемуся ребенку дали звучную болотную фамилию, воспитали в лучших традициях Темного Запределья. Стоит ли говорить – мастерски скрыли изначальную его суть. Но… на протяжении уже пяти поколений все мужчины в роду Шмутсгервассеров носили затемненные очки и, пока никто не видит, любовались рассветом.

Одарив дочь богатым приданым и сверх того не менее щедро вознаградив зятя за сговорчивость, покрытый тиной аристократ предоставил во владение молодому семейству еще и доставшуюся ему за долги захудалую нотариальную контору.

Зять владетеля Гнилых болот, помня свое нищенское существование, прикрытое только громкой фамилией, оказался более чем расчетливым. Он не стал надеяться на приданое жены и полученные от тестя деньги – распорядился дарованной фирмой очень даже рационально и в кратчайшие сроки поставил дело так, что конторка стала приносить немалую прибыль. Однако предприимчивому нотариусу хотелось большего: чтобы вверенное ему частное заведение со временем приобрело статус государственного нотариата.

Дабы досконально изучить дело, которое передавалось из поколения в поколение, каждый из отпрысков теперь уже знатного и богатого рода обязан был три столетия отработать в должности нотариуса – от мелкого служащего до владетеля конторы…

…Потирая в предвкушении руки, Предводитель разложил перед прибывшим нотариусом гербовую бумагу:

– Заверяй.

– Но, господин! – стряпчий недоуменно поднял на него взгляд. – Это же завещание молодого князя Нерца Темнейшего, передающего вам по наследству все свои земли, доходы от всех предприятий, банковские счета и даже Ветреный Замок.

– И что? – надвинулся на него Предводитель.

– Меня за должностное преступление лицензии лишить могут! Наследственные дела так не ведутся!

– А так? – граф, зная слабость Леннарта-Йохана к драгоценным камням, придвинул к нему раскрытую шкатулку, доверху наполненную сияющими бриллиантами.

– Детские слезы! – алчно выдохнул адвокат. – Но…

– Что – «но»? – впился в него магнетическим взглядом Жеглард, с помощью черных артефактов разжигая в естестве служащего неуемную алчность.

Благодаря полученным от давнего предка частицам Света господин Шмутсгервассер стоически выдержал испытание жадностью и, глубоко вздохнув, принялся увещевать Предводителя:

– Господин граф, я… я не вижу здесь самого господина Нерца. Даже если он вдруг неожиданным образом погиб, в любом случае вы обязаны представить неоспоримое доказательство его кончины. А как же темнейшая княгиня? Наследница первой очереди – она. А вы ее законных прав лишить хотите…

– Хочу, – спокойно ответил хозяин Черной Цитадели, нагло глядя прямо в глаза нотариусу. – И сделаю это. А ты в любом случае поставишь здесь печать и заверишь бумагу своей подписью. Даже, – он коршуном навис над маленьким служащим, – если мне придется тебя заставить… – И красноречиво оскалился, сверкнув острыми клыками.

– Но, граф! – вжавшись в кресло, пролепетал его пленник. – Я не могу засвидетельствовать верность подписи господина Нерца, я не уполномочен… Это – нарушение интересов прежде всего самого Вседержителя и молодого князя Темнейшего, нарушение интересов государства! При Мрачном Дворе об этом в любом случае узнают… Как же моя карьера, мой послужной список? Столетиями моя семья зарабатывала этот высокий статус. Я не могу в один миг всё разрушить. Кроме того, как я уже говорил, моя карьера напрямую зависит…

– Думаю, – Жеглард поднялся и размеренно направился к стряпчему, – дальнейшая карьера тебе не грозит. – Остановившись у него за спиной, резко вскинул руки и, пронзив голову бедолаги синей молнией, заставил быть сговорчивым с помощью одного из заклятий Высочайшего Уровня.

Затем развалился в кресле и принялся наблюдать, как шустро работает нотариус, которому до следующего заката уже не дотянуть… Ни один из темных не в силах вынести Заклятия Синей Молнии!

Граф с удовольствием взглянул на два колдовских перстня, украшающих указательные пальцы его рук. Массивные артефакты с огромными агатами давали Предводителю невероятную власть. С их помощью можно было использовать два мрачных заклятия Высочайшего, Наистрашнейшего Уровня.

Заклятие Синей Молнии заставляет жертву беспрекословно выполнить всё, что от нее требуется, а затем осознанно лишить себя способности к существованию. Тихо сгинуть, раствориться в пространстве в течение нескольких часов. Коварство данного заклятия заключается еще и в том, что жертва никому не может сообщить о своем бедственном положении, только исполнить приказ. И, стоит обреченному уйти в небытие, о нем сразу же все забудут, словно и не было его никогда.

Заклятие Радикального Подчинения порабощает все основные двигательные функции, речь и мимику, оставляя при этом жертве осознание происходящего, все внутренние протесты и душевные метания. Графу особенно нравилось это гадкое заклятье. Еще бы: лишенный всякой воли горемыка по приказу убивает, разрушает, лжёт, при этом осознавая, что творит, и всё более ужасаясь нарастающим масштабам содеянного. Но уже ничего не может изменить. Только исполнять, страдать, всё более разрушая свою психику… В конце концов жертва сходила с ума, а граф забирал обезумевшую душу в свою лабораторию.

Но вот как подчинить себе третье Наистрашнейшее Заклятие? Третье и самое важное – Заклятие Растления! Ведь с его помощью можно уничтожить даже самого… и всех, в ком есть хоть капля высочайшей черной крови… Тогда уже никто и ничто не помешает маркграфу Жегларду воплотить свой коварный замысел…

Отправив восвояси ставшего бесполезным юриста, злой гений еще раз просмотрел бумаги, дающие ему невероятные права, и похвалил себя за предприимчивость: «Да, всё идет именно так, как я задумал. Всё, что принадлежало моему племяннику, теперь мое. Всё, кроме титула… Но немного осталось… Придет время – и титул, и трон перейдут в мои руки».

Дождавшись искусного ювелира, с низким поклоном передавшего ему драгоценный амулет, граф торжественно надел перстень на указательный палец правой руки и самодовольно огляделся: теперь ему не страшен ни Сумрачный Лорд, ни инспектор со своей черной печатью, ни сам Вседержитель! Осталось только светлые заклятья освоить… А для этого понадобится одна маленькая рыжая бестия…

ГЛАВА 41

– Ну, моя хозяюшка, счастливо оставаться. Мы скоро вернемся, вы тут даже заскучать не успеете, – Сергей долгим взглядом посмотрел на Хранительницу, пожал протянутую ему изящную руку.

Нина только грустно улыбнулась и вздохнула.

– Ничего не скажешь на прощание?

– Возвращайся… возвращайтесь скорее, – дева еще раз вымученно улыбнулась.

Только бы никто не увидел, как ей плохо… Отчего-то вдруг голова закружилась. Что это? Такого никогда с ней не было… Словно что-то треснуло в душе, и по нутру растекается обжигающее, мерзкое, тягучее чувство…

Белка с волчицей решили проводить человека, влекущего за собой обережный кокон. По пути они непрестанно инструктировали его:

«Помни, не забудь: создавая порталы, ни на что не отвлекайся. Солнечный свет всегда с тобою быть должен, во время любых испытаний. Без него можешь в беду попасть. И сам пропадешь, и Арину не вернешь. Не расслабляйся ни на миг».

«Не переживайте, подруги, – улыбнулся им Сергей. – Я уже был в тех горах».

«Был, да! Но только по-иному был! – ответила белка. – С Ниной ты в Синие горы через зеркальный портал из пещеры Жегларда вышел. Сейчас тебе с Антониной через Железное плоскогорье пройти придется, а потом уже портал выстраивать. И всё это – за пределами Светлого пространства».

«И какой смысл в одно и то же место разными дорогами идти?»

«Место назначения – одно, но теперь совсем другие энергии на вас будут воздействовать. Невозможно из плена тьмы Воительницу нашу освободить, если не той дорогой пойдешь», – объяснила Клавдия.

Друзья подошли к краю поляны. Белка, обследовав сплошную стену вековых деревьев, проникла в пространство артефактов, поколдовала там немного и выровняла координаты, словно переключая кнопки на невидимом пульте.

Обернулась к Сергею:

«Я сейчас могу только в этот мир тебя отправить, – словно оправдываясь, объяснила она. – Выход – на самом краю Плоскогорья, а его разнополярные энергии экранируют любое волшебство. Только человеку можно там находиться без вреда для собственной сути. Любое запредельное существо там просто с ума сойдет».

«А Антонина как же?» – спросил Сергей.

«Ее светлый оберег защитит, он и не с такими энергиями справляется. Главное – не открывай его до самой встречи с Ледяным Духом», – ответила Клавдия.

«Тебе необходимо пересечь Железное плоскогорье до заката. Смотри на солнце постоянно, оно с пути сбиться не позволит. Ни в коем случае не отвлекайся на всполохи²⁸. А как дойдешь до Острого мыса, там уже окажешься вне зоны действия всех этих полярных сияний. Там и заночуете, – инструктировала Рыжуля. – Оттуда один за другим три портала выстроить тебе придется, через темные земли. Темные – в прямом смысле. Ни капли солнечного света там не будет, одна серая мгла. На этот случай мы предусмотрели вот что», – белка вынула из подпространства серебристую сферу на удобной ручке.

«Погремушка?» – удивился Сергей.

«Светозарный источник!» – поправила Клавдия.

Белка же от возмущения потерялась в мыслях.

«Как пользоваться, подскажете? Или опять самому догадаться?»

«Как с Солнцем общаешься, так и с Источником взаимодействуй», – обиженно буркнула Рыжуля.

«Просто представь, что это – такое маленькое вседобрейшее светило», – ответила Сергею белая волчица.

Махнув лапкой на свои обиды по поводу незнания человеком обережной силы, белка вновь принялась его напутствовать:

«Сначала в Бледную падь попадешь, там каменные деревья захотят из тебя жизненную силу вытянуть. Не поддавайся. По-быстрому строй новый переход, больше пяти минут там не задерживайся. Портал выведет в Болотные топи. Там важно на гать²⁹ попасть. Выйдешь из воронки в другом месте – новый проход построить не успеешь.

А последний переход, через Вьюжный край, самым трудным будет. Там такая снежная круговерть, что правильно создать портал не каждому удается. За четверть часа не управишься – замерзнете оба, – предупредила на прощание Рыжуля и, вспрыгнув Сергею на руки, нацепила ему на оба указательных пальца по массивному перстню. – Это тебе сквозьпространственный компас и оружие».

«Какое?»

«Смертельное для всякой нечисти».

«Я спрашивал про вид оружия».

«Да любой. Захочешь – гранатометом будет, а если кого на куски покромсать понадобится – мечом двуручным станет… Забыл, что ли? Что представишь, то и ощутишь. В общем, теперь всё в твоих руках…»

«Кто бы сомневался», – вздохнул Сергей.

Снова поколдовав с подпространством, белка вынула оттуда лунную дорожку и, нацелив ее на бледнеющий в рассветном небе серп луны Фатты, выстроила маршрут на Темную сторону.

Погладив по загривку Клавдию и пожав лапку Рыжуле, человек шагнул на развернувшийся перед ним путь, аккуратно придерживая плывущий рядом обережный кокон.

* * *

Нина, стоя на высоком крыльце и стараясь не обращать внимания на подкатывающую к горлу тошноту, провожала взглядом Сергея и неразлучных подружек. Она в который раз с надеждой посмотрела на заключенную в капсуле половинку: «Скорее бы! Скорей бы разбудил человек Арину, вернул ее на Светлую сторону. Как было бы хорошо вновь стать с Воительницей единым целым…»

Вдруг тошнота усилилась, затем что-то кольнуло Хранительницу изнутри. В самое сердце… Она вгляделась пристальнее и, заметив, как осторожно придерживает обережный кокон восходящий к луне мужчина, как внимательно смотрит он на спящую деву, уловила в своей душе вибрации недовольства.

«Как же так? – Нина с недоумением прислушивалась к нарастающему возмущению. – Я привыкла к тому, что это я – хорошая, умная, справедливая и всегда всё знаю. Это я, согревая жаром своего сердца, пронесла юное сознание человека через пространства. Я поддерживала и обучала его сквозь века. Соответственно, мне, Хранительнице Сияющего Сознания, он должен беспрекословно подчиняться, слушаться меня и любить беззаветно».

Пространство за Сергеем закрылось. Путник ушел в другой мир…

Нина не понимала, что творится у нее в душе. Она раньше никогда такого себе и не представляла… Но, вопреки здравому смыслу, в голову беспардонно лезли всё новые умозаключения. И, сминая все разумные доводы, затопили сознание:

«А получилось так, что теперь Сергей смотрит не только на меня. Он уже не настолько предан, он отвлекся от своей Хранительницы. Он жалеет Антонину, проводит с ней больше времени, чем со всеми остальными своими ипостасями, помогает ей вспомнить всё, что было раньше…

А если он проникается к Антоньке самыми добрыми чувствами? Вон и в Синие горы сам с ней пошел! А эта стерва рыжая только рада… Понятно, что без него ей к свету не вернуться, но всё же… Ведь, если женщина слабая, в мужчине просыпается защитник… И что, мне всё это терпеть придется?!» – сердце словно кипятком обварило.

Нина тряхнула головой, присела на лавку и попыталась мыслить трезво. Но внутри всё кипело:

«Я понимаю, человек хочет позаботиться о ней… А обо мне? Ведь это в меня он влюбился, не в нее… Но теперь… теперь всё может измениться…»

В сердце светлой Хранительницы тугой пружиной развернулась Ревность, разгорелась жарким пламенем. И в глазах забывшей себя девы полыхнула тьма.

Вернувшиеся к дому лохматые подруги не узнали побледневшую, напряженно пытающуюся что-то доказать самой себе хозяйку. Нина то бормотала бессвязные слова, то, пытаясь спорить с собой, возражала каким-то мыслям, то просто кричала, глядя в пустоту: «Нет! Этого не может быть! Это невозможно!!!»

«Не заболела, часом?» – забеспокоилась Рыжуля.

«Хозяйка, давайте мы вас в дом отнесем, – предложила Клавдия. – Полежите, отдохнете».

Хранительница не ответила. Она, сжав голову руками, отвернулась от них. Затем присела на ступеньку, пробормотав:

– Вы знали! Вы видели, что между ними происходит…

«Чего?» – открыла рот белка.

– Вы предали меня! – громко вскрикнула Нина и без чувств рухнула на расстеленный у крыльца пестрый домотканый коврик.

Спустя миг рядом оказался младший Ветер. Склонился над девой, внимательно осмотрел.

– Она не больна, – успокоил он взволнованных помощниц. – Это обморок. От избытка чувств, я думаю.

Нину отнесли в дом, уложили на кровать в светлой горнице. Но дева не приходила в себя до самого заката. Потом, на миг очнувшись, что-то попыталась им сказать, объяснить, но… не удалось. Ее вновь скрутила неведомая сила и заставила вернуться во тьму.

Всю ночь она бредила, выкрикивала какие-то несвязные обвинения, плакала и грозилась отомстить… Под утро сжалась в комок и словно застыла.

Осунувшийся после бессонной ночи Сашка, глядя на белку, водрузившую себе на нос миниатюрные очки всепроницания, с недоумением вопрошал:

– Откуда в ней Ревность?

«А я знаю? – озабоченно произнесла та в ответ. – Крепко засела в душе, зараза! Просто так не выковырять».

– Ну, хоть кого к кому она ревнует, тебе известно?

«Тебе самому это должно быть понятно, кладезь премудростей!» – в сердцах подумала белка и отвернулась.

«Я вижу… – после недолгого молчания помыслил богатырь. – Она ревнует Сергея к своей ипостаси…»

«Что? – недоуменно вскинулась Рыжуля. – А я-то думала…» – Она прикусила губу и прикрыла лапкой мордочку.

ГЛАВА 42

Ледяной Дух откровенно скучал. Долгое время в его владениях ничего интересного не происходило, даже медведи со своей страшной ношей всё реже стали наведываться на солнечные склоны Синих гор. Хорошо еще, что на днях Великий Предводитель прислал в подарок дорогое выдержанное вино.

Глядя сквозь прозрачные витражи ледяных окон на бесконечный снежный пейзаж, расцвеченный закатными лучами, Дух расположился в большом уютном кресле и, вытянув ноги, потягивал из высокого бокала ароматный напиток.

Достав из потайного кармана своих элегантных одежд острый шип, на кончике которого застыла капелька крови, Дух размышлял: «Вот если бы ее разморозить – ощутил бы я в этой капле жизнь прекрасной Нины? Смог бы почувствовать ее невероятную энергию, ее истинную суть? А может быть, возродил бы из этой частицы новую юную деву. Свою, единственную… ледяную и в то же время живую красавицу… И была бы в моем снежном дворце хозяйка…»

Небо над гротом покрылось звездами. Они мерцали в темной синеве, словно окна далеких уютных домов. А за окнами этими – целые миры, в которых общение, смех, радость…

«А вино-то темное, настоянное на страданиях невинных существ… – отпив очередной глоток, определил Хранитель Ледяного Простора. – Да… сейчас кому-либо из светлых ой как опасно со мною рядом находиться… Но кто ко мне придет? И когда еще придет? Один я, совсем один…»

С каждым новым глотком заключенная в вине тьма всё больше влияла на рассудок Духа, мысли его становились всё черней, всё порочней. Полуночные звезды уже не влекли его теплом тысяч домашних очагов. Теперь они казались ему яркими отблесками насмехающегося над ним неба: «Не покидать своего поста, не терять бдительности, сквозь века хранить совершенство и… влачить одинокое существование…» В бессильной ярости Ледяной Господин заскрежетал зубами.

Неожиданно прямо перед Духом возник портал, и в залу шумно ввалился занесенный снегом человек, влекущий за собой обережную капсулу.

– А вот и гость пожаловал! Как раз к ужину, – сверкнул острыми клыками преобразившийся хозяин ледяного грота.