Свет четырёх влюблённых звёзд, или Приключения доктора в Запределье. Часть первая
Tekst«А ничего, что мне для этого почти на четыре килограмма уменьшиться придется?»
«Несостыковочка, – кивнула белка. – Надо хорошенько подумать и рыбу по габаритам подходящую подобрать. Чтобы ты клона своего на берег выбросить смогла без лишних усилий».
«Может, мне тайменем на время стать? По силе и скорости эти лососевые щукам не уступают. Река здесь быстрая, чистая. Вода холодная и прозрачная. Да и по размеру, и по характеру мне эта рыба вполне подходит», – плеснула хвостом щука.
«Решено! – подскочила к краю кочки Рыжуля. – Давай всплывай и не двигайся, сейчас мы быстренько тебя обратим».
Она вынула из подпространства почти невидимую, слегка переливающуюся на солнце сеть и набросила ее на длинное щучье тело. Затем, сложив лапки, присела в молитвенной позе перед рыбой, просканировала ее внутренним взором и… замерла:
«А это что такое?»
Она еще раз, более пристально всмотрелась внутрь щучьего тела.
«Слышь, зубастая, да у тебя внутри чип!»
«Что у меня?»
«Система связи с сетью… – Белка внимательно изучала встроенный в позвоночник щуки маячок. – Ты что, не знала об этом?»
«О чем мне знать-то было? – удивилась щука. – Года три назад в бою травму получила, в госпитале отлеживалась. Починили мне спину. А что встроили систему слежения – никто и не заикнулся. Костоправы чертовы…»
«Ага, и ты ругаться научилась…» – невесело улыбнулась белка.
«Научишься тут! – дернула хвостом щука. – За сутки столько нового о себе узнала – просто голова кругом!»
«Ладно, эта штучка нам на руку. Поможет преследователей по ложному следу пустить. Ты только боком ко мне повернись».
Белка призадумалась, взмахом хвоста сняла со щуки сеть, отложила в сторону, а затем достала из подпространства нечто, похожее на розовый сачок для бабочек.
«Не дергайся, даже плавниками не двигай!» – предупредила она, надевая сияющее кольцо на узкую щучью морду.
Рыжуля медленно повела сачком от головы щуки к хвосту. Искристый шлейф окутал длинное тело, сделав его прозрачным. Чуть выше спинного плавника артефакт крепко захватил в розовое облако вживленное при операции на позвоночнике волшебное устройство. Радужным импульсом амулет сжег многочисленные микроскопические проводки, впившиеся в спинной мозг. И, определив самый короткий путь наружу, раздвинув мышечные волокна, потянул изнутри крохотный артефакт. Потоки розового света, бережно разведя чешуйки, аккуратно выдавили из тела инородный предмет.
«Бескровная операция!» – с гордостью произнесла белка, разглядывая зависшую перед ней крохотную пуговку.
Рыжая ворожея с поклоном растворила в подпространстве амулет, а магический чип мановением крохотной лапки отправила в скрученный кленовый лист – вживляться в новое тело…
«Это было… необычно… – медленно произнесла щука. – Ни крови, ни боли, никаких неприятных ощущений. Только свет в душе остался и… любовь, что ли?»
«А как же без любви? Без нее такие действия не совершаются. Только светом и только любовью!» – с воодушевлением откликнулась Рыжуля.
Она снова накинула на рыбину прозрачную сеть и, воздев к небу лапки, обратилась к солнцу, испросив для щуки новое обличье. При этом она очень подробно объяснила светилу, для чего будущей хранительнице Светлого озера это перевоплощение.
«Как ты меня назвала? Хранительницей?» – мысленно переспросила новоиспеченная самка тайменя, опустившись ко дну реки.
«Ага, – улыбнулась белка. – А ты что, против? Без званий и приказов, а по воле сердца, как ты хотела. Не захочешь – никто принуждать не станет. Сама решай, как свою силищу использовать. Только вот если не во благо народа озерного да речного, не для защиты слабых… для чего она тебе нужна будет?»
«До озера еще доплыть надо. Потом решим, что делать дальше», – хищница крепко призадумалась над беличьими мыслями, но виду не подала.
«И как тебя теперь называть? – наклонила голову белка. – Щукой уже как-то не с руки, тайменихой – длинно».
«Таисией зови», – коротко бросила рыба.
«Таймень Таисия, воительница Тая! – усмехнулась белка. Почесала за ухом, но, глянув на солнце, встрепенулась. – Тебе это обличье до заката дано. Значит, надо успеть на Светлую сторону до темноты… А ты, пока у нас тут вынужденная остановка, на охоту отправляйся. Путь впереди нелегкий».
Прошло несколько часов, солнце перевалило за полдень. Белка сверилась с показаниями странного узорчатого хронометра, сплошь усеянного разноцветными кристаллами, проверила температуру воды и позвала промышлявшую под берегом хищницу:
«Ну всё! Доставай из тины свое бывшее зеркальное отражение. Нам еще его на берег выбросить надо. Только приправлю его специальным ароматом – для ворон. Тем более что скоро они сюда нагрянут. Тебя, кстати, ищут. Долго не возвращаешься – волнуются, заботятся…»
«Ага, волнуются, почему вы еще не в пыточной…»
«Слышала когда-нибудь об управляемом безумстве? – улыбнулась в ответ белка. – Учись! Нам нужно, чтобы вороны рыбью тушу хорошенько потрепали, но унести не смогли, а уронили в глубокий омут. Пусть раки поживятся. Пусть всё мясо до последней косточки объедят. А чип несъедобный. Его в омуте найдут и в качестве доказательства твоей гибели Жегларду на блюдечке доставят. А раков вообще заговаривать не надо. Они и так тупые как… раки».
Белка выбралась на берег и крикнула:
«Давай, бросай себя вон туда, где травы поменьше!»
Хищница ухватила новоявленную щуку за хвост и с размаху швырнула ее на берег, спружинив сильным телом.
Рыжая ворожея подскочила к бездыханной рыбьей туше, одним резким движением рассекла покрытый мелкой чешуей живот и принялась танцевать вокруг лжерыбы разухабистый танец, подпевая в такт движениям и выкрикивая время от времени: «Ах-ха!»
Она развеяла в пространстве сухие белые лепестки. Те, упав на землю и превратившись в мелкие цветочки на длинных стебельках, веселой стайкой рассыпались по полянке, тесно обступив Рыжулино чешуйчатое творение.
«Ну всё! – Хранительница талисманов подняла обережный кокон и повернулась к Таисии. – Забирай раковину, принимай нас с Антониной. Отправляемся. Надо до заката на Светлую сторону успеть. А до портала у старой мельницы еще часа два тебе плыть. Это если нигде не задержимся…»
Большая рыба отрешенно смотрела на своего клона:
«Вот так и я когда-то буду валяться на сухом берегу, беспомощно разевая пасть в попытке ухватить за хвост уплывающую жизнь».
«Ты будешь жить долго-долго в самом комфортном омуте Светлого озера, намечешь тонны икры, вырастишь сотни тысяч славных потомков, которые будут сами выбирать свою судьбу, – тянула к ней хрустальную капсулу уменьшившаяся до размеров муравья Рыжуля. – А я за эти два часа как раз высплюсь…
В общем, плыви до обгоревшего дуба. За ним поверни направо, в узкую протоку. Там над высоким берегом – раскидистая береза. Одна растет. Как раз под ней в скале промоина. Увидишь ее, разбуди меня и тихонько греби туда».
Тая аккуратно забрала в пасть своих новых товарищей и, резко ударив хвостом, скрылась под водой.
Над пологим берегом мирно светило жаркое солнце, легкий ветерок чуть слышно шептался с волнами, а пьянящее благоухание мелких цветочков, с жадным нетерпением ожидающих прибытия врага, стремительно разливалось по округе.
Спустя четверть часа в небе черным облаком повисла громадная стая ворон. Поначалу наблюдатели вели себя спокойно, размеренно прочесывая местность. Но стоило им вдохнуть пряный аромат белых цветов, почуять близкую кровь, изливающуюся на изумрудную траву из разорванного щучьего брюха, – все приказы управляющих ими операторов затмило кровожадное исступление.
* * *
В отчетах операторов четко значилось: кто-то наслал заклятие управляемого безумства на целую стаю ворон-наблюдателей с целью заманить их в коварно расставленные сети, спровоцировать на безрассудные, опрометчивые действия, сорвать успешное выполнение поставленной задачи и тем самым вынести им смертный приговор…
Предводитель не верил своим глазам: в который раз операторы ворон не справились с заданием! Новые операторы! Тщательно отобранные и подготовленные к любым неожиданностям! Он смотрел на обзорный экран: черные птицы с пронзительными криками носились над неподвижным телом щуки, с каждым взмахом крыльев всё больше попадая под действие неистового цветочного аромата. И наконец, потеряв все ориентиры, набросились на дохлую рыбину, расклевали, разорвали на части и, конечно, уронили в реку – как раз в глубокий омут… На допросе никто из них ничего вразумительного прокаркать не смог: ни одной птице попросту не удалось вспомнить произошедшее.
С пожирателей падали вообще спрос был невелик. Раки придурковато пялились то на стражников, то на дознавателей, шевеля круглыми глазками-бусинками на тонких ниточках: «Дык это… Где? В омуте? Так что? Я? Я – не ел! Когда енто? Ну, ел… Все ели, и я ел. Так что с того? Наше дело – падаль жрать. Нам упало – мы сожрали. Что не так?» – в который раз недоумевали они. На вопросы о «может быть, закатившейся под какую-то корягу или утонувшую в тине раковину-жемчужницу» снова начинали тупо таращиться, вообще не понимая, о чем речь. В конце концов один из закованных в панцирь туполобиков выложил перед дознавателем микрочип связи «погибшей» щуки и боязливо скрылся за спинами товарищей. «Может, эту штучку так долго искали?» – шептались между собой раки.
Жеглард, не добившись ни от кого из участников событий нужной информации, плюнул и приказал вышвырнуть всех в места обитания.
Граф был в бешенстве. Он понимал, что кто-то намеренно и целенаправленно вносит в его такую злобно-привычную и коварно-размеренную жизнь свои коррективы. Кто посмел? Какую цель преследует этот неведомый пока враг?
ГЛАВА 30
Давно перевалило за полночь. Сашка лежал в темной комнате на неразобранной кровати. Он вспоминал. Вспоминал снова и снова.
…Андрейка, старший брат, с самого рождения оберегал любопытного Сашку от зла. Не от падений и ушибов, не от неблаговидных поступков, а именно от зла во всех проявлениях. Братья часто играли в защитников. Андрей, сияя черными смородинами глаз и размахивая пластмассовым мечом, кричал:
– Мы с тобой – защитники!
– Ага! Мы с тобой сияющие Воины Света! – радостно вторил ему Сашка. – Мы защитники!.. А кого мы защищаем?
– Ну как кого? Людей, весь наш мир, всю нашу планету Землю! – победно вскинув меч над головой, кричал Андрейка.
– А от кого мы всех защищаем? – не унимался светловолосый мальчуган, оседлав деревянного коня.
– От темноты, конечно, – немного подумав, отвечал ему брат.
– Тогда нам нужны фонарики, чтобы темноту разгонять, чтобы всем светло было!
И вот дети с помощью скотча прикрепили к рукоятям своих мечей маленькие фонари. Один из них сиял белым светом, а другой – красным…
Сашка вздохнул, поправил подушку и вновь погрузился в воспоминания.
…Раньше это казалось страшным сном: как-то к ним в деревянную, сделанную на заказ кроватку с высокими перильцами заявились Тута и Чмеха. Да-да, так они себя назвали, предложили вместе поиграть. Обе были худыми как палки, с тощими костлявыми руками и тонкими, как сухие былинки, пальцами. У них были вытянутые лица и длинные, похожие на каблуки маминых туфель, носы.
Трехлетний Сашка с удовольствием согласился: играть он всегда любил, а тут снова спать уложили… А странные гостьи звали к себе жить. Да, они так и сказали: «Вы теперь будете жить с кикиморами». Сашке стало интересно: как живут кикиморы, где их дом? Но Андрейка, сдвинув бровки и сжав кулачки, заявил: «Нет, вы нас не обманете! Мы никуда не пойдем!» Он так строго посмотрел на брата, что тот, неожиданно осознав, какие тетки страшные, отчаянно разревелся. И, утирая слезы, закричал навзрыд: «Нет, нет! Уходите! Мы никуда не пойдем, мы останемся с мамой и папой!»
Кикиморы очень разозлились. Они страшными скрипучими голосами предупредили черноглазого малыша, что тот совершенно напрасно свою жизненную силу тратит на брата. И пообещали: они, мол, очень постараются, чтобы когда-нибудь в будущем Андрейка за всё заплатил. Слишком уж умный выискался!
Такого Сашка стерпеть не мог. Он бросил в худющих бабок своим плюшевым медведем и закричал что есть сил: «Уходите! И больше никогда не появляйтесь в нашем доме!»
Незваные гостьи грозно надвинулись на малышей, протянув к ним скрюченные пальцы. Но вдруг отпрянули, застыли на месте, прислушиваясь к энергиям то одного, то другого мальчугана. Обе, вмиг утратив воинственный пыл, водили своими тонкими носами, недоуменно перешептывались меж собой. Затем, словно удостоверившись в чем-то, дружно кинулись в ноги Андрейке, рассыпаясь в извинениях, обещая больше не появляться и никому ничего не рассказывать. Кикиморы, не переставая бормотать что-то про «величайших» и «темнейших», живо ретировались, растворились во мраке.
Потом, лет до шести-семи, часто повторялись сны с черными собаками или кошками, а порой и вообще с какими-то непонятными тварями. Эти «гости» тоже приходили то ли во сне, то ли в полудреме. Братьям виделось, будто их окружает стая черных существ с кожистыми крыльями и горящими зеленым огнем глазами. Они хотели одного – схватить мальчиков, куда-то забрать, унести. Но дети всегда сражались. Недаром они очень любили книжки и фильмы о рыцарях в сияющих доспехах. И атакующим клыкастым существам они, стоя плечом к плечу, всегда давали достойный отпор.
Они были всего лишь детьми и не осознавали, что каждую ночь, продолжая дело сотен прошлых жизней, снова и снова борются с силами тьмы. Один раз, незадолго до Андрейкиного исчезновения, братья даже победили огромного огнедышащего дракона. А когда проснулись, с восхищением и удивлением рассказывали друг другу один и тот же сон, перебивая, дополняя и восклицая. Это была их тайна – одинаковые сны. Нет, вернее, один сон на двоих.
Но после того, как Андрей исчез, сны перестали сниться Сашке. С тех пор он не увидел ни одного. Ни страшного, ни счастливого или светлого. Вообще без сновидений остался. Странная пелена накатывала порой: он словно куда-то шел, кого-то искал, звал, кричал, но никогда не мог преодолеть вязкую густую тьму. Просыпался посреди ночи в холодном поту, пытался что-то вспомнить. Но сознание не откликалось. Долгие годы тянулись в бредовых поисках, не дававших никаких результатов…
Дребезжащий дверной звонок оторвал Сашку от тяжелых дум. Взглянув на часы и удивившись («Кто это посреди ночи решил наведаться?»), он открыл дверь.
– Александр Смирнов? – на пороге стоял прыщавый парнишка в форменной куртке и желтой кепке с длинным козырьком.
– Да, – недоуменно оглядел его хозяин.
– Распишитесь, – мальчишка протянул ему ручку и планшет. – Вам доставка.
– А я ничего не заказывал, – широкоплечий парень, с высоты своего роста глядя на щуплого курьера, совсем не торопился взять в руки неизвестный предмет.
– Это ваш адрес? – посыльный ткнул пальцем в бланк заказа.
– Мой, – Сашка еще раз перечитал имя и адрес.
– Вот и забирайте, – мальчишка требовательно протянул ему бланк и ручку, затем сунул в руки коробку и легко сбежал вниз по ступеням.
Сашка вернулся в комнату, разглядывая посылку. Адрес и имя его, штампы и почтовые марки на своем месте, однако отправитель не обозначен.
Он развернул шуршащую бумагу и порядком удивился: ему прислали… компьютерную игру. Сразу видно, очень дорогую. Под пластиковой упаковкой красовалась нехилая такая гарнитура и что-то похожее на браслеты.
Никогда прежде он такой игры не видел – ни в рекламных роликах, ни в обзорах блогеров. Не знал даже, как с ней обращаться. Но интерес к постижению неведомого уже заполонил сознание. Он прочел на коробке: «Лунная стая. Корпорация межпространственных перемещений».
Набрал в поисковике название. Информации о создателе игры и о самой игре нигде не было. Очень даже странно…
Распаковал крепкую пластиковую коробку, достал инструкцию – маленькую книжечку шестого формата. Она была только на русском языке и предназначалась непосредственно ему – Александру Игоревичу Смирнову, рожденному, проживающему, работающему… В общем, в инструкции были указаны все его личные данные, включая ИНН.
Сашка наугад открыл книжку и прочел:
«Перемещения бывают:
Надпространственными;
Подпространственными;
Внутрипространственными;
Межпространственными».
Парень не поверил своим глазам: в его руках была настоящая инструкция по перемещению в пространствах. Что она именно НАСТОЯЩАЯ, он ни на секунду не усомнился. Еще раз внимательно оглядел гарнитуру, потрогал широкие, выполненные из неизвестного материала браслеты и принялся читать дальше:
«Перемещение внутри одного пространства можно ускорить, совершив прыжок в под- или надпространстве. При этом скорость перемещения прямо пропорциональна силе заряда и потенциалу перемещающегося объекта. В случае перемещения одним объектом другого в под- или надпространстве разработчик настоятельно рекомендует учитывать разницу потенциала между этими объектами».
Сашка взъерошил волосы, глубоко вздохнул, огляделся и вновь погрузился в чтение:
«Межпространственные перемещения делятся на:
Однотипнопространственные;
Разнотипнопространственные.
Однотипнопространственные перемещения совершаются, согласно спектру сигналов объекта, в пространствах, идентичных по своим параметрам (длина, ширина, высота, время и т. д.).
Разнотипнопространственные перемещения при переходе в под- или надпространстве учитывают силу самовыражения перемещаемого объекта и трансформируют его физические и психоэмоциональные параметры, доводя потенциал объекта до необходимого уровня. Если объект изначально не имеет достаточного физического заряда для верного перемещения, но при этом его психоэмоциональные ресурсы гарантированно обеспечивают безболезненный переход, разработчиком предусмотрены очаги добавочной энергии, которые предварительно будут обозначены по пути следования объекта. В этом случае моментальный переход из точки А в точку В невозможен, но вполне реально достигнуть конечной точки перехода путем перемещения через несколько промежуточных порталов.
Разработчик настоятельно рекомендует по интенсивности сияния сопутствующих кристаллов отслеживать свою интеллектуализацию и учитывать тот факт, что, если исходные данные и возможности перемещаемого объекта не отвечают заданным параметрам, физический и психоэмоциональный потенциал не в состоянии будет утвердиться в желаемом уровне в своей изначальной форме мировосприятия и мироощущения. При этом объект рискует воплотиться в поле Высшего уровня (или измерения) в качестве бесплотного духа либо низшего физического объекта (как то: камень, растение, бактерия, насекомое и т. п.) Достигнуть желаемого уровня в высшем пространстве такой объект сможет лишь с помощью апгрейда, т. е. многочисленных реинкарнаций, в процессе которых обязательно рекомендованы следующие действия, аккумулирующие в объекте добавочную энергию:
Положительные мысли и действия по отношению к себе – к своему физическому состоянию или телу (если таковое имеется), к своему организму (если таковой имеется), своему естеству (если осознание себя имеется) – 100 ед.;
Положительные мысли и действия в отношении окружающего мира – 200 ед.;
Добровольная искренняя (доказательно оправданная) жертва на благо окружающего мира – 10 000 ед.»
Сашка немного подумал над тем, какую же добровольную жертву сможет совершить, к примеру, камень. Или есть ли осознание себя у бактерии.
Он перевернул страницу и стал читать дальше:
«В случае отрицательных мыслей и действий по отношению к себе и кому (чему) бы то ни было, объект автоматически (после каждого последующего разделения духа и тела, т. е. смены мерного тела) воплощается на соответствующей внутреннему потенциалу объекта ступени развития, переходя на более низкий для восприятия действительности уровень. При патологическом нежелании объекта увеличить свой положительный жизненный потенциал разложение естества ускоряется раз от раза, вплоть до полной гибели объекта и рассеивания его естества в межмирах. В этом случае разработчик программы снимает с себя все обязательства по вызволению объекта из иного пространства.
Если объект, несмотря на предупреждения разработчика программы, всё же попытается перейти на более высокий, недосягаемый для него уровень, не имея при этом достаточных навыков и добавочной энергии, межмолекулярная ответственность за данное действие лежит на самом объекте. Т. е., в случае если изначально запланированное действие объекта несет ему неминуемые увечья или смерть, программа автоматически блокирует перемещение и самоликвидируется (потому как нерационально тратить Великую Силу Космоса на существо, не достигшее достаточного понимания момента)».
«Да уж! Межмолекулярной ответственности и достаточного понимания момента у меня хоть отбавляй, – почесал в затылке Сашка. – Еще бы знать, что это такое… А если отправиться не в верхние, а в нижние миры, богом там стать можно, что ли? Что в инструкции про это написано?..»
Дочитав инструкцию до конца, Сашка перед зеркалом надел гарнитуру, браслеты, которые при соприкосновении с кожей стали вдруг похожими на разноцветную клавиатуру.
«С теорией более-менее ознакомились, перейдем к практике…»
Юноша вышел в большую комнату, встал посреди зала и нажал на браслетах красные кнопки. Пространство засияло, перемигиваясь с клавишами на запястьях. На трех пальцах каждой руки Сашка с удивлением обнаружил массивные перстни с разноцветными камнями. Он непроизвольно повел указательным пальцем – и в центре комнаты на старом вытертом ковре образовалась сверкающая полусфера. Немного погодя внутри сияющего контура появилось туманное облако. Оно наполнилось серебристым свечением, и спустя несколько секунд напротив оторопевшего парня уже сидел огромный белый волк. Или это собака? Всё же – волк…
«Рад тебя приветствовать, Александр в мире людей и один из четверых! – на ментальном языке обратился к парню гость. – Меня зовут Нуби».
ГЛАВА 31
Расставшись с неожиданно обретенным братом, Смерч направился к своему замку.
Он пробыл в полете недолго. Оказавшись внутри границы собственных владений, князь создал сверкающий портал прямо в свой роскошный дворец и шумно ввалился в просторную спальню. Удар воздуха разметал в стороны легкие шторы, и Нерц удивленно замер: на его широкой, предназначенной вовсе не для сна, кровати, небрежно прикрывшись атласным покрывалом, спала рыжеволосая красавица. Лица он не видел – только оголенное белое плечо, изящную руку да густые локоны, рассыпавшиеся по подушке.
«Не может быть!» – в горле ветреного хозяина Замка пересохло, и он судорожно сглотнул.
Затаив дыхание тихо обошел вокруг широкого ложа и… разочарованно выдохнул: не она…
«А чего ты хотел? – обратился он сам к себе. – Чтобы после всего пережитого она вдруг в постель к тебе прыгнула?»
Смерч раздосадованно поморщился в ответ на свои мысли, скрипнул зубами и направился в ванную, по пути делая отметки: не дышать, не вздыхать, унять стук сердца и договориться с кровью о смене цвета и смещении явной жизненной энергии к нулю (особенно при кровоточащих ранах).
Знания приходили из какого-то давно забытого энергоинформационного тайника. Он жадно черпал их оттуда. И теперь совсем не удивился, что так вот запросто знает засекреченную технологию Договора с кровью – очень сложного, почти забытого в веках заклятия.
Всю одежду он предусмотрительно испепелил и развеял в подпространстве. Найди теперь хотя бы частичку! Смыв с себя пот и грязь ночной битвы, Нерц совершил старинный обряд, прислушался к тишине в своей груди (а он уже стал привыкать к току живой энергии и биению сердца), завернулся в большое пушистое полотенце и направился в гардеробную. Надо было еще узнать, откуда в его покоях девушка. Как она вообще смогла проникнуть в замок без ведома хозяина, преодолев неприступные стены и не попавшись на глаза бдительной охране?.. Что за детектив такой? Но сначала – одеться…
Одеться он не успел. В погруженной во тьму спальне уже без его участия разыгралась то ли драма, то ли комедия. Девушка, озаренная неярким светом смоляных факелов, сидела в постели, даже не думая прикрыть бесстыдную наготу. Над ней раздраженно навис Предводитель, пытаясь совершить допрос с пристрастием. Но ему мало что удалось до прихода племянника.
– Кто ты? Что здесь делаешь? – сдернув с девушки покрывало, злобно зашептал он.
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответила та. – Может быть, конфеты ем? Такая ночь сладкая была… – Прелестница, ничуть не испугавшись, смерила вновь явившегося гостя оценивающим взглядом серо-голубых глаз. – Не желаешь к нам присоединиться?
– Ты всю ночь здесь спала? – проигнорировал ее предложение Жеглард.
– Да ты что! Разве с Нерчиком уснешь! Только под утро меня отпустил… – сладко потянулась знойная красотка.
В дверях появился Нерц:
– Дядя? Ты уже при свете солнца путешествуешь? Или нет – ты, конечно же, портал использовал, – догадался он. – Что привело тебя?
– То есть как – что?! – Жеглард порывисто выпрямился. – Как ты мне всё это объяснишь?
– А я кому-то что-то должен объяснять? – Нерц мастерски изобразил развязную улыбку.
– Ты вчера у меня ключ от башни для чего брал?
– Ах, это… – протянул мальчишка и махнул рукой. – Я уже и забыл. Не срослось у нас там… Пришлось бросить задуманное… А ключ я в двери оставил. Ты забрал его?
Он достал из дорогой шкатулки на резном комоде красивый перстень с изумрудом, присел на кровать и надел кольцо девушке на палец:
– Ты не оставишь нас? Ненадолго… Вечером я снова тебя жду… Придешь?
– С радостью! – девица с восхищением разглядывала роскошный подарок. – Обязательно приду! – Она быстро вскочила, сорвала со спинки кресла легкое платье, схватила атласные туфельки и легко выбежала за дверь.
Нерц прошел в гардеробную, накинул темно-красный шелковый халат с бархатными отворотами и вернулся в спальню.
– Я внимательно слушаю, мой зловредный родственник, – скопировал он манеру разговора Предводителя. – Что же ты у меня забыл посреди ясного дня?
– Антонину! – прорычал Жеглард.
– Окстись, дядюшка, откуда ей здесь взяться? Ты же видел, кто согревал меня этой ночью! – Нерц создал два хрустальных кубка и с улыбкой показал дяде бутылку дорогого выдержанного вина. – Одобряешь мой выбор? Два из трех оставшихся ящиков от урожая того насыщенного войнами и эпидемиями знаменательного года – у меня, – хвастливо добавил он, умело откупоривая бутылку.
– Она сбежала!
– Что? – рука Нерца дрогнула, вино пролилось на полированную дубовую столешницу. – Кто сбежала?
– Твоя… моя пленница! – Жеглард с силой запустил кубком в стену. – Что ты меня тут вином потчуешь?! Как случилось, что во время или сразу после твоего визита к ней… Признавайся! Она у тебя? Ты нарочно новую пассию в кровать затащил, чтобы мне все карты спутать, следы замести? – замысловатое плетение загорелось недобрым огнем на кончиках порхающих в воздухе пальцев Предводителя. Забывшего правила этикета, побелевшего от ярости и готового на всё, лишь бы вернуть Антонину.
– Опомнись, дядя! Да твоя девка меня чуть в Тихий Предел не отправила! – Смерч отстранился от заготовленного поражающего заклятия, примирительно подняв руки. – Слушай, присядь. Я тебе всё по порядку расскажу. А хочешь, мысли мои прочти. Так даже быстрее. И уже наверняка знать будешь, что я от тебя ничего не скрываю! – Нерц вынул из шкатулки два янтарных браслета. Один надел на руку дяди, второй – на свою.
– Такие сильные артефакты держишь у всех на виду? – изумился чуть оттаявший Жеглард.
– Да что с ними сделается, с заговоренными-то? Дальше этой комнаты их никому кроме меня не вынести, – рассеянно произнес племянник, настраивая резкость изображения и запуская видимый ход событий. – Только звук не воспроизводится. Ты уж не обессудь…
Перед общим взором возникла картина неудавшегося соблазнения. Разъяренный поначалу дядюшка, глядя на злоключения незадачливого ухажера, расслабился и в некоторых местах даже пакостно похихикивал от удовольствия. Но злорадствовал он недолго. Изображение вдруг зарябило, запрыгало, стерлась резкость.
– Что случилось? – Жеглард нетерпеливо воззрился на юношу, пытающегося высушить свой браслет, «ненароком» попавший в разлитое на столе вино, и восстановить картинку.
– Сейчас! – Нерц покрутил на запястье медово сияющую безделушку, перебрал болтающиеся бусины, стабилизировал видение.
– Ой, как это ты ее назвал? Дурой? Я по губам прочел! Пикантно! – осклабился Жеглард. – Странно, что она тебе горло не перерезала после этого! – потер он руки, с увлечением наблюдая немую картину.
А в момент, когда племянник разметал оконную решетку, дядя даже зааплодировал:
– Потрясающе! Вот как она тебя доняла! Брависсимо! Высший пилотаж! Довела до белого каления моего зловредного племянничка! Шарман! Была бы дома – вознаградил бы за доставленное удовольствие!
– Что? – возмущенно воззрился на него Смерч. – Меня чуть по стене не размазали, своим же кинжалом едва не оскопили, а ты восторгаешься?! Ну, дядя, ну и сволочь же ты!
– Да! Я такой! – с удовлетворением отметил Предводитель. – И что? Я смотрю, ты недолго горевал? Быстро нашел другой объект обожания.
– Какое обожание, дядя! – скривился юный князь. – Кого там обожать? Сегодня одна, завтра другая… Чем жестче сопротивление, тем сильнее желание обладать, прорвать защиту, склонить чашу весов в свою пользу… Они все мне интересны только до того, как… А наутро, ну максимум на другое… могут быть свободными от любых притязаний… – Он вернул браслеты в шкатулку. – Ты мне лучше расскажи, что случилось? Говоришь, эта строптивая Воительница сбежала? Как такое могло произойти? Там же по всей лестнице вооруженная охрана, пространства перекручены сотни раз. У меня в голове не укладывается…
– А бес его знает, что там после твоего стремительного побега случилось. Ты улетел, потом она исчезла. С разницей всего-то в пять-семь минут…
– И главным подозреваемым у тебя стал именно я!
– А ты бы как на моем месте поступил? Сколько по ней слюни пускал? Вот я и решил, что ты ее похитил, чтобы долг до конца не выплачивать.
– И это – мой дядя! Во всей красе! Я и не сомневался, что ты так подумаешь. Злокозненный крючкотвор! Да если хочешь, я тебе хоть сейчас два сундука со слезами отдам! Но пообещай, что доставишь мне эту строптивицу не позднее третьей ночи!
– Обещаю! – без промедления воскликнул Жеглард. Глаза его загорелись жадным огнем.
– И ты надеешься, что я поверю этим словам? – отмахнулся Смерч. – Ищи! Найдешь, отдашь мне – расплачусь. А не то, если я сам ее найду, не видать тебе ярчайших бриллиантов как своих ушей. Хотя бы за то, что не доверяешь самому близкому родственнику!
– Так недоверие к родне – это же величайшая привилегия! – попытался парировать Предводитель.