Глава16
Меня слегка потрясывало, а чьи-то руки затягивали на мне ремни бронежилета, подгоняя по фигуре. В который раз за эти два дня я получаю адреналиновый удар? Пятый или седьмой? Я старалась себя успокоить уговорами и мысленной беседой, но сердце не хотело успокаиваться. В итоге, мне пришлось выпить валерианки, чтобы перестать истерить. Стало немного легче, но страх все равно оставался. Пить сильные препараты я не рискнула, не хватало еще уснуть на важной операции.
Я стояла и удивлялась про себя, как Дэвид умудрился найти мой размер бронежилета, мне кажется такие не выпускаются в массовом производстве. Пока меня вертели специалисты, Дэвид разглядывал папку с кипой фото и бумаг.
– Зачем человеку, скрывающемуся от нас, называть свое имя? – Дэвид, насколько я поняла, успел заехать домой, переодеться и отправиться дальше решать триллион проблем на работе. На нем была свежая чиста рубашка, но сам он выглядел помятым. Еще бы, почти двое суток без сна, на чистом кофеине. Вот и сейчас он допивал …дцатую чашку кофе и уже начал раскладывать на столе фотокарточки. Кевлар мне затянули так, что он не бросался в глаза, особенно в свободной верхней одежде. Было немного непривычно, но довольно удобно. Движения он не сильно стеснял.
– Может это не настоящее имя?
– Или он хочет выйти на свет, но остаться при этом живым и невредимым. И использовать для этого тебя. – Дэвид оглядел мой внешний вид, одобрительно кивнул и вновь уткнулся в фотокарточки. – Я прочесал ближайший лес и расставил своих людей. Мы также нашпиговали весь район датчиками электромагнитных излучений, если он надумает вдруг прийти не в себе. Несколько скрытых камер будет фиксировать точку встречи с разных сторон. Естественно, деревья не облегчают нам работу, но мы справимся. – Дэвид еще раз посмотрел на мою экипировку и долго многозначительно глядел мне в глаза. Наверное, он увидел в них все мои страхи, которые я так пыталась от всех скрыть. – Этот гад не убьет тебя, ни сегодня, ни когда-либо. Бригада скорой помощи будет дежурить в минуте от нас. Я буду патрулировать лес с лучшими своими сотрудниками.
– Ты умеешь успокаивать – я улыбнулась впервые за последние часы.
– Мы будем слышать ваш разговор, в любом случае возьмем его, но это может оказаться очередная кукла, и брать будем живьем. Если ты поймешь, что это настоящий кукловод, мы будем действовать радикально. Ты сможешь во время беседы дать знак?
– Да, я думаю, да. Точно, да. Могу.
– Умница девочка… Прости. – Дэвид замялся, чем вызвал у меня еще одну улыбку. Помнится, я его в самом начале отделала за прозвище девочка, но сегодня мне было приятно. – На парапете мостика, в самом видном месте мы прикрепили две ленты, красную и зеленую. Они будут находиться в видимости всех сотрудников все время операции. Если ты сорвешь красную ленту, значит это кукловод, и мы его снимаем с помощью снайпера. Если сорвешь зеленую, значит это ведомый, но тебе нужна помощь, тогда в игру вступаем мы.
– Поняла. Это логично и просто. Хорошо. Я запомнила, получается, красный – смерть, зеленый – жизнь.
– Да, по факту так и есть. Нам пора выдвигаться. Остался час до встречи, не стоит ему видеть наши приготовления. Я и мои люди выходим на свои позиции – Дэвид говорил, пока настраивал и всовывал мне в ухо скрытый наушник. – Ты свободна в передвижениях, я буду постоянно на связи. Все, погнали.
Он и еще десяток ребят в камуфлирующих одеждах побежали в лес, рассыпавшись. Уже через две минуты я никого не видела, возможно, они залезли на деревья. Я перестала рыскать взглядом и обернулась к Стивену, который как всегда что-то настраивал, сидя в огромных наушниках.
– Я пойду погуляю. Не могу сидеть, время слишком тянется. – Стивен понимающе кивнул и с головой погрузился в свои датчики и провода. Сегодня мы уже были не в потертом незаметном фургоне, а в довольно современном мерседесе. Как сказал Дэвид, кукловод, если он не дурак, понимает, что я приду с подкреплением, поэтому сильно париться насчет машины не стал, тем более рядом было достаточно новых крутых фургонов и фудкортов, но людям велел действовать максимально аккуратно и скрытно, не стоит наглеть.
Я вышла в прекрасный летний день. Уже ощущалось приближение вечера, удлинились тени деревьев, но еще было светло и солнечно. Под мое настроение больше подошла бы грозовая туча. Ошибся Джек или нет, но мне предстоит вести беседу с психом, и уже от этого мне становилось не по себе. Свободная футболка и распахнутая рубашка полностью скрывали бронежилет, но в летний день в нем становилось довольно жарко, и я почувствовала, как взмокла спина. Ничего, потерплю. Прогулка вдоль реки немного успокоила мои нервы. Час подходил к концу и приближал время встречи. Я остановилась у входа на мост и стала оглядываться по сторонам, пытаясь высмотреть кукловода, а может и ребят, по возможности. В ухе тихо заговорил знакомый голос.
– Хелен, спокойно, мы рядом. К тебе с другого берега идет мужчина примерно тридцати лет. Оружия в зоне видимости нет, но вполне может быть скрыто под одеждой. Других субъектов по периметру не наблюдается. – Легкий щелчок оповестил меня об отключении связи, так что отвечать не пришлось. Я не стала резко оборачиваться после слов Дэвида, а сделала это, услышав шаги на мосту. Вполне натурально, на мой взгляд. Мужчина в рубашке навыпуск и светлых брюках со стрелками сошел с деревянного моста на траву. Наверняка в ботинках довольно жарко ходить в такую погоду. Он был как минимум на голову выше меня и шире в полтора раза, мощный такой парнишка, поэтому я немного подалась назад, сохраняя некоторую дистанцию между нами. Волосы были того переходного цвета, когда не знаешь, как их описать, то ли шатен, то ли темно-русый, а может уже и светло-русый, я не особенно разбираюсь. Лицо симпатичное, но как в прошлый раз с главарем банды, с неживым застывшим выражением. Словно говоришь с рыбой.
– Приветствую тебя, тень. – Голос на одной ноте, без интонации.
– Приветствую, как тебя там. – Он пришел в чужом мясе, трусливый кусок дерьма. Надо дать знать остальным, хотя Дэвид уже наверняка догадался по его манере говорить. – Снова надел чью-то шкурку?
– О… это. – Он осмотрел себя сверху вниз, словно новую шубу, слова растянуты, будто ему тяжело говорить. – Это на тот случай, если твои псы решат меня покусать. – Раздался поверхностный нездоровый смех. У него с головой беда. Я удержалась, чтобы не обернуться на лес.
– Ты хотел говорить, говори, я слушаю.
– Знаешь, тень, ты такая нетерпеливая. Я ведь столько лет шел к тому, что сейчас имею, шел, терпеливо и кропотливо работая. И, по сути, сейчас я должен был иметь гораздо больше, чем имею, и это гораздо большее находится у тебя в том числе.
– Какой-то бред несешь. Почему ты называешь меня тенью?
– Потому что ты выходишь из тела. Как тень. Мне нравится тебя так называть, а я, как ты уже поняла, манипулятор. Ахаха. Человеский мозг так восприимчив. Прости за мою смазанную речь, я немного отвлекаюсь, отпугивая прохожих с этой тропы. Хочу побыть с тобой наедине. – Я поежилась, оглянувшись на тропинки. Действительно, в такое время нет гуляющих. Никого, даже собачников. Почему я этого не заметила раньше.
– Но я не буду трогать твоих собачек. Пусть смотрят и слушают – мужчина оглядел лес так, словно точно знал, где находится моя поддержка. Я не удержалась, проследила взглядом за манипулятором, но никого не увидела. Если он отпугнул прохожих, мог вполне отправить гулять всю мою охрану. Надо выбираться отсюда быстро и желательно живой. Промелькнула мысль сорвать зеленую ленту, но пока ничего мне не угрожало, а с паранойей надо бороться. – Но знаешь, что интересно. Я пробовал захватить твой разум и меня отбросило. По-видимому, брат не может управлять сестрой. – Да уж, повезло мне с братцем.
– Зачем ты убил вчера невинных людей? К чему была такая жестокость? Детям теперь кошмары по ночам будут сниться.
– Я хотел создать такую ситуацию, в которую могли привлечь тебя, не справившись своими силами, или, возможно, тень могла работать самостоятельно и пойти на выручку детишкам. Я знал, что ты где-то в городе, но найти не мог. И решил, что ты сама меня найдешь. Так и получилось.
– Если бы я не пришла, что бы тогда ты сделал с детьми?
– В новостях бы показали, что обезумевший учитель истории расстрелял в лагере пятьдесят детей. Ахаха. Это так смешно, не правда ли?
– Нихрена это не смешно, мерзкий трусливый ублюдок. Ты используешь людей для своих садистских игр. Оседлал абсолютно невиновного мужчину и прячешься где-то, трясясь от страха. Выходи сюда сам, настоящий и тогда мы посмотрим, кто из нас будет тенью, а кто – манипулятором.
– Ты такая сладкая – мужчина сделал шаг ко мне, протянув руку, и я невольно отпрянула назад. Пусть я сейчас выгляжу как трусливый заячий хвост, но мне не хотелось быть на расстоянии удара этого психа. Еще меньше мне хотелось, чтобы он до меня дотрагивался.
– Ты так долго удерживаешь людей в подчинении, как у тебя хватает энергии?
– Я питаюсь их энергией. Им приходится для этого частенько что-то есть, но я не думаю, что это навредит их фигуре.
– Этот не ест.
– Я уже напитался. – Напитался. Вот это словцо. Он съел старушку? Не удивлюсь.
– А что с головой? Они будут потом нормальными?
– Ну… не всегда. Если я побуду в нем несколько минут, ничего страшного не случится, а вот час или даже два – это вполне может свести их с ума. Я экспериментировал немного. Ахаха.
– Так вылезь из него и найди другого, если боишься выйти на свет. Будем менять… упаковку каждые пять минут.
– Поздно, моя дорогая. В нем я уже несколько часов и ему не спастись.
– Тварь. – Я выдохнула с силой. Как мне хотелось убить его, даже в чужом теле. Меня трясло, но уже не от страха.
– Время идет, но ты еще не получила своих ответов. Я могу помочь тебе. Задавай – так, наверное, выглядел бог, сошедший на Землю и представший перед людьми. Даже с некоторой заторможенностью он выдавал неимоверную самоуверенность и самовлюбленность, будто у него есть ответы на все вселенские вопросы и сейчас он готов поделиться ими с глупыми аборигенами. Боги принесли нам огонь, возрадуемся, дети мои, твою мать…
– Что это за хрень вообще происходит? Откуда эти сверхспособности?
– Это мой эксперимент. Я пятнадцать лет изучал воздействие электромагнитных волн на организмы и пришел к интересному результату – они могут высвобождать некоторые силы и изменять генетическую последовательность у… мертвого организма. Живой человек сам вырабатывает магнитное поле, и воздействие такой силы может его убить или изменить, но не так как мне было нужно. А вот организм, переставший вырабатывать свое электричество, но еще живой – это совсем другое.
– Это многое объясняет.
– К сожалению, изменить физические данные мне так и не удалось, зато парапсихические функции поддавались воздействию с удивительным успехом. В какой-то момент мне надоело работать с обезьянами и крысами, и я решил создать бога, то есть себя. Я вывел свою аппаратуру на максимальную мощность, поставил таймер и, сделав расчеты, остановил свое сердце инъекцией. Ровно в двадцать два часа тридцать четыре минуты раздались импульсы энергии разной частоты, которые должны были превратить меня в нечто совершенное. Шанс, что именно в эту минуту поблизости окажутся люди в том физиологическом состоянии, которое требует эксперимент, был минимален. Но, черт возьми, оказалось, что в эту ночь решили умереть несколько человек. На самом деле, гораздо больше умерло в ту ночь, но именно в эту минуту перестали биться сердца нескольких человек, включая мое собственное. В итоге, пять основных импульсов и пять способностей.
– Выход из тела, управление чужим телом – это уже понятно. Какие остались?
– Способность воздействовать на поведение и психику на расстоянии, высасывать энергию извне и как бонус – способность чувствовать опасность, что-то вроде предвидения.
– Господи боже, ты больной ученый из плохой комедии. Тебе надо лечиться. Похоже, твои выходы в головы других людей воздействуют не только на их психику.
– Да,да,да,да… – Он так резко и горячо со мной согласился, что я вздрогнула. – Ты такая умная, такая милая. Ах, как жаль будет тебя убивать.
– Так не убивай. Зачем тебе это?
– Как тебе сказать… Бог может быть один. И это я – на последней фразе он с улыбкой перевел взгляд на лес, откуда выходил Дэвид, на ходу поднимая пистолет.
Все, произошедшее после выхода Дэвида из леса я помню смутно, как во сне. Время замедлилось, и каждое движение казалось растянутым. Я успела развернуться к Дэвиду лицом, крича ему что-то вроде " Это не ты, не делай этого", когда получила тяжелый удар в грудь, словно меня толкнули тяжелым тараном на всей скорости. Дыхание сперло, сердце пропустило несколько ударов, а от инерции и боли я подалась назад, инстинктивно подставляя руки для смягчения удара. Но почувствовала я не землю, а тиски рук молодого мужчины, который подхватил меня как куклу, положив поясницей на одно колено, находясь в полусидящем положении, удерживая одной рукой так, что наши лица оказались друг напротив друга. Мой мозг отказывался думать, отупев от сильной боли, а тело меня предательски подводило. Вместе с половиной груди, напрочь отказывалась работать и онемевшая левая рука, а правая была зажата между мной и незнакомцем. Через муть в голове я почувствовала перемены в манипуляторе как по щелчку выключателя. Теперь его лицо было живым, выражающим абсолютное удовольствие, глаза блестели безумным огнем. Он улыбался, но эта улыбка не сулила ничего доброго. Будь мы сейчас где-то в более укромном месте, я бы сказала, что он получает сексуальное удовольствие от происходящего. Хотя, возможно я не так и неправа, он с силой стиснул мою талию, так что затрещали нижние ребра (или мне это показалось).
– А вот и я, куколка. – Голос нормальный, если не считать жгучей ненависти в каждом слове. В следующий момент я услышала мужской вопль вдалеке и резкую боль в животе, от которой я сдавленно вскрикнула. Манипулятор скинул меня на траву, вытащив окровавленный нож из моего живота, бросившись со смехом к мосту. Уже лежа на траве и прижимая окровавленные руки к животу, я видела, как несся ко мне Дэвид и еще несколько человек в необычных костюмах. Раздались выстрелы. Я повернула голову – незнакомец, не успевший шагнуть на мостик, повалился на траву с расплывающимися красными пятнами на светлой рубашке, стекленеющими глазами и выражением крайнего удивления, а он, наверное, просто шел в офис по своим делам. Мир стал меркнуть перед глазами, наплывая черными пятнами по периферии зрения, когда надо мной появилось лицо Дэвида. Таким я его еще не видела, искаженное яростью, болью, страхом – куча различных эмоций, неотделимых друг от друга. Он повторял "нет, нет, нет" как заклинание, прижимая рану на животе откуда-то взявшейся тканью. Он еще что-то кричал своим подчиненным, но я уже уходила в темноту.
Глава17
Очнулась я в больничной постели под периодический писк сердечного монитора. Надо же, односпальная палата – роскошь для меня. Во рту настолько сухо, что язык прилипал к зубам и привкус неприятный. Наверное, я провалялась слишком долго без зубной щетки. Я попробовала повернуть голову и осмотреть остальные части комнаты, но, попытавшись это сделать, почувствовала, как болью отзывается грудь.
– Не надо тебе пока шевелиться. – Я не вздрогнула от неожиданности, и даже сердце не екнуло и это на фоне-то последних событий. Наверняка меня накачали обезболивающими препаратами до потери чувства самосохранения от слова совсем. Я не стала поворачивать голову, Дэвид встал у постели так, чтобы я могла спокойно его видеть, не скашивая глаза до боли.
– Привет, – какой слабый у меня голос. Даже самой страшно стало. Я попробовала откашляться, но этого делать не стоило.
– Я безумно рад, что ты жива. Я не знаю… Я прошу тебя простить меня, хоть сам себя простить не могу. – Дэвид закашлялся, видно было, как ему тяжело. Он был все в той же рубашке с последней нашей встречи, где-то на ней были пятна засохшей крови, под глазами легли тени усталости.
– Сколько я тут уже валяюсь?
– Восемь часов. С окончания операции прошло шесть.
– Ясно. Дэвид, все хорошо. Мы оба живы и в своем разуме. В следующий раз будем осторожнее. Зато теперь мы знаем, что кукловод может контролировать несколько человек одновременно и давать разные команды.
– Да, да… Знаю, но я должен был защищать тебя, а по итогу подставил под удар этому гаду. – Он вздохнул, уставший, но твердый, как всегда.
– Послушай, пожалуйста, я не злюсь и не обижаюсь. Этот ублюдок безнаказанно убивает людей, играет чужими телами как с куклами. И мы его прижмем. Если надо будет, я сама его убью, и совесть моя будет чиста. – Дэвид наконец улыбнулся и взял мою руку в свои.
– Надо прислать открытку Джеку, если бы не он… Я – хороший стрелок, Хелен, и я не мажу. Если бы не кевлар… Хорошо, что манипулятор не знал о бронежилете… Надо как можно быстрее отыскать эту тварь. С такой способностью он может захватить страну, третью мировую начать, да что угодно сделать.
– Это точно. Ты прав. Но я абсолютно уверена, что если кто и сможет его остановить, так это ты. А я тебе в этом помогу. Но если ты будешь не в форме, то мы пропали. Сколько ты уже не спишь? По моим подсчетам – трое суток как минимум. Езжай, отдохни, а потом мы подумаем, как быть дальше.
– Я не могу оставить тебя одну. Этот псих может вселиться в любого из твоего окружения. Даже со мной ты в опасности, а я очень сомневаюсь, что он передумал тебя убивать.
– Манипулятор сказал, что не может подавлять мое сознание, так как мы братья по способностям. Я думаю, он не может попасть и в голову к Джеку, иначе тот бы мне просто не смог позвонить. Хорошо бы его завербовать в нашу компанию. – Дэвид покивал головой и задумался.
– Что еще полезного мы узнали?
– Что ты упрямый человек.
– Что еще полезного мы узнали, по твоему мнению, Хелен? – Дэвид был очень серьезен, и мне перехотелось шутить.
– Во-первых, он не мог меня найти до этого самостоятельно, значит, он никак меня не чувствует и, скорее всего, не может читать мысли людей, в которых вселяется. Все, что он может – это управлять телом и теми навыками, которые человек наработал в течение жизни.
– Как моя стрельба – руки Дэвида напряглись.
– Именно. Получается, чтобы меня отыскать, ему необходимо попасть туда, где обо мне есть данные. На его месте я бы учла, что освобождение детей и сегодняшняя операция проходила под прикрытием военных и поблуждала по головам вышестоящих персон с доступом к секретным бумагам. Но зачем тебе надо было все это выслушивать, если ты и сам это давно понял?
– Хотел удостовериться, что ничего не упустил. Я занимаю свою должность, в том числе и потому, что очень хорошо умею слушать других, Хелен. Могу тебя немного успокоить, в первые же минуты, как тебя забрали в операционную, я приказал уничтожить все материалы, касающиеся тебя и других сверхов, там он ничего не найдет. Здесь ты лежишь под именем Нади Фокс, русской иммигрантки. Документы и страховка уже переданы в регистратуру и будут отданы тебе после выписки.
– Ничего себе. Спасибо, Дэвид.
– Абсолютно не за что. Я не скоро забуду, что ты здесь оказалась из-за меня.
– Ладно, а пока забыли. Езжай, поспи и я тоже еще немного поваляюсь, меня в сон вырубает.
Мы распрощались, и Дэвид ушел, прикрыв за собой палатную дверь. Я уже задремала, когда громкий звук вывел меня из забытья. Дэвид, резко распахнув дверь, при этом ударив ею о стену, почти бегом бросился ко мне. Я успела только промямлить "Что происходит?" в то время как он оторвал провода монитора, вырвал иглу из вены под мое недовольное «ой!», и, подхватив меня на руки вместе с простыней, практически бегом выскочил из палаты. Он глубоко и часто дышал, но двигался легко, не сбавляя скорости. Мы направились в направлении запасного выхода, в противоположную от ресепшена сторону. На ходу Дэвид шепнул мне "Он здесь!". Уже поворачивая за угол, я мельком увидела, как в открытую дверь моей палаты зашли двое незнакомцев. И вот тут-то мне стало по-настоящему страшно. Манипулятор не отставал. Получается, он следовал за мной по пятам, возможно, в составе скорой помощи или одного из военных. Но он мог убить меня раньше, скажем, в обличье врача. Значит, смог отыскать только сейчас. А если он в Дэвиде? Я внимательно всмотрелась в его лицо, но ничто не указывало на одержимость. Дэвид почувствовал мой взгляд и фыркнул:
– Нет, Хелен, это я. У тебя дома красный плед на черном диване.
– Это вдохновляет. Как нам выбраться через черный выход? Там наверняка стоянка служебного транспорта. Нам просто не дадут выйти.
– Я думаю над этим. – Выдохнул он и дальше вместо ответа завернул в холл со знаком грузового лифта, в котором я ткнула на первую попавшуюся кнопку. Попала я на пятый этаж. Дэвид – мужчина не маленький и довольно спортивный, но нести груз в таком положении долго не сможет никто, разве только Халк из фильма. Я чувствовала, как он начинал уставать, но идти сейчас самостоятельно не могла.
Нам на удачу, первое, что мы увидели за открывшимися дверями лифта, были каталки. Несколько лежачих и пара сидячих – то, что доктор прописал. В такое раннее утро, практически ночь, пациенты сладко спали, ровно, как и персонал, что позволило нам без лишних вопросов взять одну из каталок. Дэвид аккуратно меня усадил, но даже сидеть было достаточно больно. Я старалась не ныть, так как лежачая каталка в данной ситуации – равно самоубийству. Теперь у Дэвида развязались руки, он мог при необходимости воспользоваться оружием и, не уставая, держать хороший темп. Все что нам надо было сейчас – это незаметно выскользнуть за пределы больницы и сесть в машину.
Нам удалось. Нет, удалось, естественно, Дэвиду, а я участвовала как перекатываемая недвижимость. Без поступления обезболивающего и чего там они еще намешивают во внутривенный коктейль, мне становилось хуже. Я абсолютно запуталась, по каким коридорам мы проезжали, но в итоге мы смогли выскользнуть через один из пожарных выходов. К этому времени грудь уже болела нещадно, и облегчало ее только одно – живот болел еще сильнее. Подкатив меня к машине, Дэвид открыл заднюю дверцу мазды и на миг замер, глядя на меня. Наверное, я выглядела очень плохо, потому что он души выматерился и стал перекладывать меня на заднее сиденье как можно аккуратнее, что в принципе невозможно. Я сама на руках подтянулась вглубь салона, не удержав при этом стон. Мне казалось до этого, что Дэвид двигался на пределе своих скоростных возможностей, но нет, я ошибалась. Он захлопнул заднюю дверцу машины, открыл багажник и закинул туда коляску целиком, не складывая (благо немаленькая машина это позволяла), и уже заводил мотор. Три секунды и мы выезжаем с территории госпиталя. Дороги в нашем городе неплохие, даже хорошие, как мне всегда казалось, но только не сегодня. Я прочувствовала каждую кочку и через какое-то время меня начало мутить, то ли от боли, то ли просто укачало. В момент, когда я уже готова была попросить Дэвида смилостивиться, отвезти меня в любую больницу, с маньяком или без – уже все равно, он въехал на парковку у круглосуточной аптеки. "Жди здесь" и умчал в темноту. Хорошо, буду ждать здесь, как скажешь. Рассвет начинал заниматься, и встретим мы его вот такие – один убийственно уставший, другой почти убитый. Как в сказке было? Битый битого везет? Ну-ну.
Я заснула или просто потеряла сознание, не могу точно определить, потому что в какой-то момент потеряла нить событий и следующее, что увидела – был Дэвид, стоящий на коленях на водительском сиденье и разматывающий прозрачную трубочку от капельницы. Он вскрыл несколько ампул, набрал в шприц и залил их в пакет с физ. раствором, предварительно прицепив последний пластырем к верхней ручке над пассажирской дверью. Вы не представляете, как я обрадовалась этому пакетику. Мне было абсолютно наплевать, что он туда вколол, лишь бы боль хоть немного поутихла. Понимая, к чему это все, я с готовностью освободила левую руку, а второй, собрав остатки своей воли, сжала внутреннюю часть плеча, заменяя собой жгут. К моему удивлению, Дэвид попал в вену с первого раза, приклеил канюлю пластырем и открыл заглушку, пустив первые капли раствора в мой организм. Полегчало сразу, и я с удовольствием выдохнула. Как же хорошо. Наверное, это какой-то очень сильный препарат, так как мне тут же захотелось спать, и мир показался таким прекрасным.
– Дэвид, ты мой ангел-хранитель. Я тебя люблю. – Успела я промямлить сонным тихим голосом и погрузилась в глубокий сон.