Олеся: Ох я так устала от этих расспросов, я все постоянно говорю-говорю, меня слушают-слушают, а толку нет. Я даже не надеюсь на то, что меня можно оправдать. Тут таких не оправдывают. Тут либо убивают, либо сами убиваются. Одна я какая-то не такая. И сама не могу умереть, и мне не дают. Они знают, что у меня есть доказательства на них, вот и держат тут. Они прибежали тогда к Санычу с испуганными глазами и долго что-то обсуждали, кричали, спорили. Думали, куда их всех остальных деть, что самим делать. И эксперименты все закрыли. Хотя это нельзя было делать так сразу. В общем, шуму вы навели знатно. Перед вашим приездом тут разве что язык мне не хотели вырвать. А уж что Толику вкололи, чтобы он мог встать – даже не знаю. Как он? Он говорил с вами? Хорошо? Странно, но это хорошо. Я рада, если с ним дальше будет все хорошо.

Я поступила в медицинский, не сама, мне помогли. У меня не было денег на обучение, я не добрала два балла и идти в другой институт даже не думала. У меня была только одна цель в жизни: стать врачом. И когда увидела, что не прошла – у меня внутри все рухнуло прям. А потом узнала про целевое, ну и с их помощью и прошла на бюджетное. Училась легко, лучшая студентка, красный диплом. Хотят тетка меня постоянно дурой и тупой обзывала, она просто слепая и вены не видела.

Меня тогда забрали прям из общаги. Я даже вещи не успела собрать, приехали ночью и дали час на сборы. Надо было тогда еще-то заподозрить, соседку предупредить куда еду, но нет, я думала, что все нормально, типа ехать далеко, поэтому такая срочность. Ну что поделать, наивная! И договор не читала тогда, мне тогда нужны были только деньги. И когда привезли в этот лес, я офигела мягко сказать. Мужская колония! Что я тут делать то буду? Ох, потом поняла, к чему была срочность: у них не было никого тут долго вот они и торопились, сроки у них поджимали. Сразу заставили работать.

Тетка потом рассказала, что это на самом деле за место. Она называла это психушкой. Ну потому что свозят сюда всех отшибленных – маньяков, убийц, полоумных. Отбросов короче. Кому на всех плевать, жив человек или нет. Хорошо бы, если бы даже нет. И можно бы было оставить их тут да, чтобы они исправлялись и понимали свои ошибки. Здесь тестировали именно это: как переделать преступника в нормального человека. С одной стороны это круто, что они хотели избавить мир от преступности, грабежей, убийств и тюрем, разработав волшебную таблетку или укол. Я, как врач, была поражена этой идей. Но не на людях же все пробовать!

Прошлые девочки тут времени зря не теряли, узнавали все как могли. Я случайно нашла дневники медсестер, когда убиралась. Сначала выкинуть хотела, но как прочитала, так все поняла. И у меня тогда план созрел. Что нужно попытаться что-то изменить. Я подумала, а если я убью кого-то из проверяющих? Звучит ужасно, знаю. Я же врач. Но тогда был бы шанс, что начнется дело и люди узнают, что тут происходит. Но не могла я сама у человека жизнь забрать. Но в итоге все получилось… как получилось.

Тот декан – ужасный человек. Он еще в институте пытался лапать меня, предлагал всякое такое, но я не такая. А тех девчонок, как я поняла – насиловал, чтобы они учиться могли дальше. И в тот день он выпил, зашел ко мне в смотровую, начал руки распускать. Я сопротивлялась, толкала его за дверь, а он рассвирепел, повалил меня, пытался изнасиловать, мне так страшно было! Я чудом дотянулась до стола рукой, а там шприц был для особо буйных. Ну я и вколола ему все с силой. Ну и дальше вы знаете…Он сразу умер. Потом Тетка прибежала, давай причитать, что нам будет, ой е, за голову схватилась. Короче, не ожидали такого. Можно ли меня считать убийцей?

В любом случае, план сработал. Люди узнали, слух пошел. Вас прислали. У меня сейчас одна только на вас надежда. Найдите те дневники. Я подозревала, что за мной скоро придут, поэтому смогла там написать все, что знаю. Они под шкафом, на скотче. Я не могу туда попасть, но у вас есть шанс. Найдите их. Возможно, меня убьют после этого разговора. Не знаю, думаю, никто не хочет, чтобы были свидетели. А если меня убьют, то у вас и доказательств не будет и они в следующем году возьмут новую медсестру и продолжат дальше эти испытания. Понимаете?

Все как по кругу. А я не хочу, чтобы другие дальше страдали. Надо, чтобы у человека был выбор решать, что ему делать. Пусть даже это выбор после распределения, что если не нравится там, куда их отправили по контракту, чтобы была возможность сменить место, а ведь такой возможности нет. Денег у нас нет, и шанса что-то изменить тоже. И у ребят этих в колониях я же с ними говорила. Не все хотят меняться, кто-то понимает, что сделал и хочет всю жизнь провести тут в изоляции, они не знают, как там начинать жить. Боятся. И их тоже могут лишать выбора. На них ставят эксперименты, как на крысах. Но от того, что они убили человека, они не превращаются в животных, они остаются людьми. Если бы вы вот сбили бы кого-то случайно, ну ехали ночью, а тут под колеса бросилась старая бабка. И вас бы отправили сюда. А потом издевались бы и лечили бы, чтобы нормальным сделать. Не у всех есть силы сопротивляться, даже самых сильных со временем ставят на колени.