Голоса Бессмертия. Книга воспоминаний армянских ветеранов Великой Отечественной войны
TekstГюлумяны: «Ты проводила на войну сыновей»
Семью плотника Степана Гюлумяна из деревни Гетик Великая Отечественная война обожгла крепко: из шестерых сыновей, ушедших на войну, вернулся один. Горе подкосило отца, но он нашёл в себе силы, чтобы вырастить ещё одного сына и троих дочерей. А вот материнское сердце жены его, Такуи, как он её ни жалел, скрывая похоронки, не выдержало.
Деревню Гетик основали бывшие арцвашенцы, которые в 20-х годах после Геноцида переселились на новую территорию. 130 домов жили одной семьёй. Отцов, мужей, сыновей провожали на войну все вместе, все вместе встречали победителей и оплакивали погибших. Ушло почти все мужское население деревни, погибли 52 человека, вернулись единицы.
Сыновья Степана Гюлумяна оказались на фронте в первые дни войны. Старший сын Петрос пропал без вести. Сколько радости было, когда в 56-ом в деревню вернулся один из арцвашенцев, числящийся в списке без вести пропавших. Он-то и рассказал, что Петрос жив-здоров и скоро вернётся. То ли это действительно было так, то ли парень хотел дать надежду родителям, только это сказалось на состоянии матери отнюдь не очень хорошо. Она каждый день сидела у дороги, ожидая своего сыночка Петроса, угадывала его в каждом прохожем, в каждой проезжающей мимо машине. И, будучи ещё не старой женщиной, умерла там же, у дороги.
Её внук Марсель, когда смотрит кадры из фильма «Песнь старых дней» Альберта Мкртчяна в главной героине – матери, проводившей на войну пятерых сыновей и получающей одну за другой похоронки, – видит свою бабушку. Для него в собирательном образе реально вырисовываются линии судьбы татик Такуи.
Писатель А. Фадеев написал неустаревающий гимн матерей, проводивших сынов свои на войну: «Ты проводила на войну сыновей – если не ты, так другая, такая же как ты, – иных ты уже не дождёшься вовеки, а если эта чаша миновала тебя, так она не миновала другую, такую же, как ты. Но если и в дни войны у людей есть кусок хлеба и есть одежда на теле, и если стоят скирды на поле, и бегут по рельсам поезда, и вишни цветут в саду, и пламя бушует в домне, и чья-то незримая сила подымает воина с земли или постели, когда он заболел или ранен, – все это сделали руки матери моей – моей, и его, и его». Эти слова, как нельзя лучше, подходят и армянке Такуи.
Второй сын, Бениамин, был кадровым офицером, погиб на Украине.
Часть, в которой воевал Гурген, попала в окружение. Он погиб в апреле 45-го в Чехословакии, так и не встретив победы.
Ишхан и Иван воевали в Прибалтике. В первые дни войны наши войска воевали там сразу с двумя фронтами, в одном бою полегли братья.
Аршак воевал в 89-ой стрелковой Таманской дивизии. 10 августа 1941-го участвовал в битве за Кавказ. Участвовал в освобождении Балаклавы, Керчи, Севастополя и других городов, за что имеет награды, дошёл до Берлина. Командир дивизии и её личный состав наряду с другими 6-ю национальными армянскими дивизиями прославили силу армянского оружия, разгромили фашизм в самом его логове и навеки вписали в май 1945-го победный танец кочари у стен Рейхстага.
Когда вошли в Берлин, командир генерал-майор Нвер Сафарян… отправился на могилу кайзера Вильгельма, который некогда жаждал изничтожить армян, и справил малую нужду, что стало уже расхожей легендой. А Аршак вернулся в Гетик победителем. Он имеет более десяти боевых наград, среди которых Орден Красной Звезды, Орден «За Отвагу» и другие. Шесть ранений до последних дней его жизни давали о себе знать. Книга А. Ананаканяна «В едином строю», изданная в 1975 году к 30-летию Победы, хранит в себе образы шестерых братьев Гюлумянов.
Дом Степана Гюлумяна стоял у дороги и во время войны стал перевалочным пунктом для всех следовавших и лазаретом для раненых. Он никогда никому не отказывал в крове, принимал хлебом-солью, каждого готов был приютить и обогреть. После войны он старался больше времени проводить с молодёжью в сельской библиотеке – так он утолял тоску по погибшим сыновьям.
Когда умер Аршак, его сыновья и сыновья погибших братьев Гюлумянов поставили могильный камень с фотографиями. Он стал местом воинской памяти, на которое каждое 9 мая с цветами приходят дети, внуки и правнуки Гюлумяна. И ничего, что там покоятся лишь Степан и Аршак, один из нескольких солдат Гетика, похороненный в родной земле, главное – память, дань уважения и благодарность за мирное небо.
История одной судьбы и одного письма
Французы из отряда Сопротивления были отправлены на отдых. Наших тоже отправили – в Колыму…
Высшее германское командование предложило Сталину обменять сына на фельдмаршала Фридриха фон Паулюса, взятого в плен в 1942 году. Официальный ответ Сталина, переданный через председателя шведского Красного Креста графа Бернадота, гласил: «Солдата на маршала не меняют».
Эта история для нас обрела новые краски, когда мы познакомились с письмом из архива семьи Гегама Григоряна и Земфиры Минасян. Гегам Самсонович – известный журналист, долгие годы работал заместителем редактора газеты «Коммунист». Земфира Давидовна – бывший секретарь Совпрофа Армении, сейчас на пенсии. Так вот, письмо это не простое, а от внука Сталина Евгения Джугашвили, интересовавшегося воспоминаниями о трагических днях в концлагере Маутхаузен, которые его отец Яков Джугашвили провёл вместе с Давидом Минасяном.
Случилось это в начале 70-х годов, когда по приглашению Союза журналистов Грузии Гегам Григорян повёз группу районных редакторов в братскую республику. В программе значилось посещение Музея Сталина в Гори. Экскурсовод всё показывала, рассказывала, дошла до фотографии Якова, на которой он был изображён вместе с немецкими офицерами. Гегам Григорян заметил, что его тесть Давид Минасян сидел в концлагере вместе с Яковом. Экскурсовод всполошилась и попросила одну минутку, скрывшись за дверью. Потом появилась в сопровождении нескольких человек, явно не музейных работников. Те долго расспрашивали, что-то записывали, потом тепло, по-грузински попрощались…
По возвращении в Ереван семья Минасянов получила письмо от Евгения Джугашвили, который писал книгу о своём отце. В письме он обращался к Давиду Минасяну: «Я хочу просить Вас, поскольку судьба однажды свела Вас с Яковым Джугашвили в трагичные для вас обоих дни, подробно, как только это возможно, описать Ваши наблюдения и даже Ваши думы по этому поводу. Меня интересуют, конечно, строгие рамки времени, когда Вы видели Якова, и место. Было бы очень ценно, если бы Вы смогли вспомнить «обычные мелочи», такие как походка, манера разговора, выражение глаз и т. д.».
Офицер Давид Минасян действительно близко знал Якова Джугашвили – волею судьбы он оказался с ним в немецких застенках. По его рассказам, Яков неплохо владел армянским – общение с тифлисскими армянами не прошло бесследно. Они часто перекидывались словами на незнакомом всем языке. Яков тщательно скрывал свою личность, пока однажды в разговоре с кем-то не проговорился… Продал его один из заключённых, говорят, за буханку хлеба. На следующий день в лагере поднялся тарарам. Приехавших и прилетевших высших немецких офицеров было не сосчитать. Тогда и был составлен текст обращения к советскому народу: «Я, Яков Джугашвили, сын Иосифа Виссарионовича Сталина, призываю вас не оказывать сопротивления, так как немцы несут свободу и демократию». Но Яков отказался подписаться под этими словами, за что был избит до полусмерти. Установлено, что он скончался от истощения в день, когда американцы освободили концлагерь, вопреки свидетельствам, что покончил жизнь самоубийством или был застрелен немецким офицером. Якова убили измором. Это было в апреле 1945 года.
Давид Минасян сидел с генералами Карбышевым, Алавердяном, Микитиным. Был очевидцем того, как Карбышева в лютую стужу облили водой, и он за ночь превратился в ледяную фигуру. В бараках были щели, сквозь которые заключённые смотрели на происходящее. Немцы выпустили несколько очередей, что для некоторых обернулось смертью. Через некоторое время партизаны французского Сопротивления организовали побег из лагеря, среди беглецов оказался Давид Минасян.
В 1944 году образовался Первый советский партизанский полк во Франции, состоящий исключительно из армян, который участвовал в движении против фашистских оккупантов. Давид был начальником штаба полка. За освободительную деятельность он получил высшие правительственные награды Франции, которые сейчас хранятся в Историческом музее. Это орден «Крвад Герб I степени» с Золотой Звездой и орден «Крвад Герб II степени» с серебряной медалью «Волонтёр». Всех французов из Сопротивления их правительство наградило медалями, двухмесячным окладом и отдыхом в санатории.
Первый Советский партизанский полк во Франции
После взятия Берлина и праздничного парада в городе Ниме армянский полк возвратился на родину. Французские власти разрешили им оставить при себе боевое оружие. Ждала их «награда» после возвращения и от родного советского правительства – отдых в «санатории» под названием «Колыма»…
Старший офицерский состав сразу не тронули – им придумали «награду» поизощрённее: конфисковали все ордена (оружие они добровольно сдали по прибытии), долго пытали в подвалах КГБ и приговорили к расстрелу. Но потом это наказание заменили бессрочным пребыванием в лагере.