Свет – Тьма. Вечная сага

Некоторое время я просто лежала, вслушиваясь в звуки постепенно затихавшего лагеря и стараясь не реагировать на пристальный взгляд Мелании, теперь почему-то нацеленный на меня. Гул голосов снаружи становился всё тише, звяканье посуды – всё реже, а мои переживания и страхи начали понемногу отступать и в конце концов сменились таким желанным забвением…

А когда я очнулась, то поняла, что проспала всё на свете.

Звук колокола, означавший вовсе не приход ночи, который я пропустила, а начало нового дня, прозвучал суровым приговором моей слабости и безволию. Палатка уже опустела. Мелания небрежно свернула одеяло в нечто, напоминавшее рулет, явно покинув шатёр в спешке. Эмили же, напротив, аккуратно заправила свою постель, не оставив на ровной поверхности ни единой складочки. Мне почему-то показалось, что заглянула она к нам ненадолго, возможно, всего на пару часов. Если вообще заглядывала…

Через мгновение, сообразив, что без толку тратила драгоценное время, я быстро скинула одеяло, которым кто-то заботливо меня накрыл, плеснула в лицо воды и вышла под тёмное небо.

Женщины сидели возле костра и явно вели беседу, которая прервалась с моим появлением. Словно по команде, они замолчали и настороженно вскинули головы. Губы Мелании застыли в подобии оскала, оборвав на середине слово или звук, и так и остались неподвижными до тех пор, пока Эмили не нарушила тишину.

– Хорошо, что встала! – она расслабилась и поднялась мне навстречу. – До Битвы осталось совсем мало времени.

– Проспала. Будильник не сработал, – неуклюже пошутила я.

– Ничего, ты ещё успеешь принять пищу…

Именно «Принять», словно микстуру или лекарство.

И действительно, местная еда была создана, чтобы поддерживать организм. Она не вызывала аппетита и не доставляла удовольствия – в этом просто не было необходимости.

– Не хочу! – раздражённо махнула я рукой в сторону дымившейся тарелки. – Здесь не особо разнообразное меню…

– Ну, какое есть, – пожала плечами Эмили и проводила взглядом молча удалившуюся Меланию. – Тебя кое-кто спрашивал.

– Кто? – я встрепенулась и, сгорая от нетерпения, вцепилась в плечо женщины.

– Не Страж, – Эмили сконфужено отстранилась и аккуратно сняла с себя мои руки. – Воин. Он назвался Иваном. Наверное, тот, кого ты искала.

– Ваня?..

Я обомлела от удивления и едва сдержалась, чтобы не начать рвать на себе волосы. Я столько времени потратила на поиски, но так и не смогла его найти, а он оказался рядом, когда этого захотел!

Что за несправедливость?!

– Когда он приходил? – спросила я в надежде, что ещё смогу его догнать.

– Вчера, – протянула женщина, окончательно меня разочаровав. – Поздно… Я сказала, что ты устала и спишь…

– Почему ты не разбудила меня?! – простонала я. – Надо было разбудить!

– Извини, но ты выглядела такой измождённой. Тебе требовался отдых. И я не думала, что это так важно…

– Это очень важно! – воскликнула я и бросилась в сторону.

Но Эмили перехватила мою руку и задержала.

– Куда ты?

– Я должна его увидеть, пока не стало поздно!

– Нельзя! – женщина встала передо мной, преградив дорогу, и снизу-вверх заглянула в глаза. – Битва вот-вот начнётся, тебе нужно собираться. Если ты будешь не готова…

– То что?! – крикнула я. – Одно сражение может пройти и без меня!

Я вырвала руку и развернулась, чтобы уйти, но Эмили схватила её с новой силой, сцепив длинные, тонкие пальцы вокруг моего запястья. И, как ни странно, я не смогла сдвинуться с места. Женщина держала железной хваткой не только мою руку, но и волю. Такая маленькая и хрупкая, такая добрая и заботливая, она оказалась самым строгим в мире конвоиром и самым надёжным телохранителем, который никогда и никому не позволил бы отступить ни на шаг…

– В одном сражении, из-за одного человека может решиться всё! – ледяным голосом отчеканила Эмили. – Будь добра, иди одевайся! В нужный момент ты найдёшь и своего Ивана, и своего Стража. А сейчас ты – Воин! И твой долг – сражаться!

Я изумлённо смотрела на неё несколько секунд, не в силах вымолвить ни слова. Но потом всё-таки спросила:

– Ты ведь не просто Воин, да?..

– Не совсем, – Эмили смягчилась и отпустила меня, неловко погладив по только что сжимаемой руке. – В какой-то степени я – Надзиратель. Поддерживаю в лагере порядок, чтобы никто не разбегался, слежу, чтобы все выполняли свои обязанности, и регулирую эмоциональный климат. Ты не единственная, кому сложно выдерживать подобное напряжение. Многие чувствуют себя подавленными и ищут поддержки. И я стараюсь дать им её.

– Но ты ведь не одна?.. То есть… Много здесь таких, как ты?

– Достаточно, – светловолосая печально улыбнулась. – Лиза, надо идти.

– Да… Да, конечно.

От растерянности и за неимением другого выбора я подчинилась и пошла вслед за женщиной, не решаясь отойти от неё ни на шаг, словно собачка на привязи. Мы нырнули в шатёр, где уже стояла полностью экипированная Мелания, и ритуал одевания повторился снова. Эмили помогла мне со всеми пластинами и завязками, вручила меч и придержала щит, чтобы пристроить его на руке. Мне даже стало неловко – маленькой и хрупкой девочке помощь не требовалась, она вполне справлялась самостоятельно, а я не могла одеться без ещё одной пары рук.

Через некоторое время наша крошечная компания окончательно снарядилась, и мы вышли из палатки, влившись в вереницу идущих на смерть Воинов как небольшой ручеёк в полноводную реку. Я заметила, что у большинства доспехи уже потускнели. Они больше не сверкали и утратили свой нереальный вид, став более настоящими – помятыми и потёртыми в боях. Их покрывал слой пыли и пятна засохшей крови, а причудливые ряды замысловатых узоров нарушали борозды, оставленные мечами наших врагов. Некоторые шли без шлемов, и я не видела, чтобы они держали в руках эту часть доспехов. Скорее всего, Воины решили, что без куска металла на голове сражаться будет удобнее. Я бы тоже с удовольствием его не надевала, но меня не покидала мысль, что так всё же было безопаснее.

В третий раз мы остановились посреди круглого поля, замерев в тревожном ожидании.

Я снова находилась в первом ряду, по соседству с двумя миниатюрными женщинами, и снова отрешённо разглядывала гладкую и вычищенную поверхность поля Битвы, ослепительно блестевшую в свете участившихся молний. Она что-то напоминала мне. Что-то смутно знакомое. Только что именно – я напрочь позабыла. Какая-то мысль билась на задворках сознания, словно птица, запертая в клетке, и у неё никак не получалось достучаться до моего разума и моей памяти. Я ухватилась за тоненькую ленточку, привязанную к её лапке, и потянула, осторожно распутывая все узелки и пытаясь вспомнить своё нормальное прошлое…

Давно, целых две Битвы назад, я считала, что этого поля не существовало в действительности, но снова стояла на нём с сотнями незнакомых людей. Как и я, они думали раньше, что тёмный мир являлся лишь их нереальным кошмаром. Однако он обрёл форму, цвет, запах и даже вкус крови, переродившись в настоящую реальность и оставив сны далеко в прошлой жизни…

Сны…

Мысль вырастила крылья и принялась с силой биться о решётку ненадёжной памяти, сгибая её под весом своего крошечного тельца.

Сны…

Мысль ударила в последний раз, сломала прутья и вырвалась на волю, возрождая прежние переживания. И полетела над землёй, гладкой и блестевшей, словно лакированная шахматная доска…

Именно это воспоминание не давало мне покоя.

Когда-то во сне я думала, что чёрное поле похоже на шахматную доску, покрытую лаком.

Поле боя – поле игры…

Что, если всё это было лишь шахматной партией? Игрой, турниром между Светом и Тьмой, а мы исполняли роли фигур на доске, которые они переставляли так, как им хотелось, делали ходы и даже приносили кого-то в жертву, чтобы получить преимущество? И все бойни, сражения, кровь и смерти являлись ничем иным, как развлечением Высших Сил? Что, если они просто врали нам о необходимости спасти мир от Тьмы или наоборот – о необходимости Тьму поддержать? Тогда все высшие цели превращались в никому не нужную жестокость и только. Всё теряло смысл: разговоры о Добре и Зле, о Свете и Тьме, о всеобщем Благе и Хаосе – ничего этого не было. Была только забава наделённых властью существ, которые развлекались, пытаясь скоротать вечность своего существования. Может, и нас они создали ради забавы, чтобы сейчас мы рубили друг друга на куски? Кем же тогда являлись сами Высшие Силы? Что за садисты сотворили наш мир? И какую роль в этой игре они отвели простым смертным? Роль пешек, которых первыми отдавали на растерзание и которыми не жалко было пожертвовать?

Я завертела головой, пытаясь рассмотреть людей в нашем ряду. Однако увидела лишь сильных Воинов, переживших две Битвы практически без царапин и повреждений. Нет, такими Высшие Силы вряд ли стали бы разбрасываться…

А кто стоял позади? И кто являлся в этой игре королём, от поражения которого зависел исход всей партии?..

Я бросила беглый взгляд через плечо на Воинов, стоявших в числе последних, но ближе к центру – подобно королям и ферзям в шахматах. Только опознать скрывавшихся под одинаковыми кусками металла людей не смогла, зато в глазах каждого прочитала страх и подступавшее отчаяние. А вот в стороне от нашего Войска уже собрались действительно ключевые фигуры – на фоне тёмных скал просматривались светлые балахоны Старцев, мерцающие контуры Ангелов и причудливые силуэты Духов. И если предположить, что Старцы были ладьями, Духи – слонами или лошадьми, а Ангелы – ферзями и королями, то их количество намного превосходило количество фигур в стандартном наборе шахмат. Возможно, моё предположение было ошибочным, или же игра Высших Сил имела более сложные правила, нежели шахматы смертных.

Но я не желала в неё играть!

Мне захотелось бросить свой меч, словно это была ядовитая змея, и уйти с поля брани. Вот только идти было некуда. Допустим, я достигну лагеря, может, переберусь через скалы, а что дальше? Что находилось за кольцом гор, кроме темноты, окружавшей нас со всех сторон? Возможно ли было выбраться отсюда живым или мы сможем покинуть тёмный мир лишь после окончания всех Битв, когда Высшие Силы сами нас отпустят?

Но отпустят ли?..

Вновь подкравшееся на мягких лапках чувство безысходности охватило мой разум, угрожая перерасти в панику.

Нельзя было отчаиваться!

Нельзя было сдаваться!

Не здесь и не сейчас…

С самого начала я знала, что, возможно, это будет билет в один конец, и тем не менее согласилась, шагнув из окна. Тогда я поступила по совести, но ведь могла и отказаться… Ведь могла же? Или меня всё равно отправили бы в этот мир, например, подстроив аварию, как подстроили её Ване? Может, он как раз и не согласился?..

Так или иначе, теперь отступать было поздно – нужно было выживать. Я просто не могла позволить им уничтожить себя в бессмысленной бойне хотя бы ради мамы…

Я крепче сжала рукоять меча, почувствовав, как затряслись руки от гнева и злости, и ринулась вперёд на уже подступавшую чёрную массу. Сегодня не она поглотила нас, а мы ворвались в неё, раздирая облако в клочья, оставляя тёмных без прикрытия и не позволяя им опомниться.

Я подняла и опустила свой меч, отрубив руку какому-то Воину. Снова подняла и снова опустила, проткнув его грудь между пластинами доспехов. И тут же забыла про неизвестного человека, который остался лежать в луже собственной крови. Мой счёт шёл не на количество убитых, а на секунды, которые я ещё могла считать, пока кто-то точно так же не оборвал и мою жизнь. Просто мне сказали, что нужно было драться, и я дралась, раз таковыми являлись Правила данной игры…

Краем глаза я видела, как рядом отчаянно сражалась Мелания, воодушевлённая внезапным порывом, охватившим остатки и её души. Силы девочки будто возросли в несколько раз, и я удивилась тому, как это хрупкое, юное создание с остервенением рубило людей направо и налево, не оставляя своим противникам ни единого шанса. Сейчас она вполне могла бы стоять рядом с ними, и мысль, что Тьма отвергла её, словно подстёгивала Меланию. Девочка пыталась доказать Тьме, Свету, себе самой и всем нам, что заслуживала права находиться в светлой Армии. Вот только её рвение было слишком отчаянным, из простого желания победить перерастая в пропитанную злобой агрессию…

Оторвав взгляд от бесновавшейся девчушки, я снова нанесла удар. Из горла при этом вырвался непонятный звук, похожий на рык, удививший и меня, и моего противника. Здоровенный детина в последний раз поднял меч над головой и бездыханный рухнул к моим ногам. Наверное, он даже не успел понять, как миниатюрная девушка смогла изловчиться и поразить его одним выпадом. Я и сама этого не поняла и только быстро отпрыгнула в сторону, чтобы тёмный не раздавил меня своим весом. А потом что-то заставило меня поднять взгляд. Я приготовилась обороняться, уже выучив, что так действовали выработанные тысячелетиями инстинкты самосохранения, однако вместо надвигавшегося врага вдруг увидела…

Его.

В нескольких метрах от меня светлый Воин один отбивался от троих тёмных, раскидывая их по сторонам, будто тряпичные куклы. Его доспехи ни единым завитком орнамента не отличались от тысяч и тысяч таких же, заляпанных кровью и грязью, шлем практически полностью скрывал лицо, и всё же я смогла разглядеть суровые глаза, тёмными угольками блестевшие из-под металлических пластин.

И эти глаза я не спутала бы ни с какими другими…

У меня не осталось сомнений, что яростно сражавшийся мужчина был именно он.

Мой Воин.

Мой Страж.

Моя Судьба.

Наконец, я встретила его наяву, хотя глубоко внутри боялась, что этого никогда не произойдёт. И всё же он оказался реальным, сражался на одной стороне со мной, а значит, перестал являться навязчивым и бесплотным видением, которое сводило с ума. Душа затрепетала от радости и счастья. Однако уже в следующее мгновение её пронзил страх, и внезапно украденная улыбка слетела с обветренных губ.

Я вспомнила смерть Давида.

Вспомнила тёмного Воина, который убил его, а затем убил и меня…

Будто оцепенев, я наблюдала, как Давид, подобно разъярённому льву, наносил лёгкие и молниеносные удары, которым позавидовал бы любой профессиональный фехтовальщик. Хотелось закричать, чтобы он услышал, увидел и узнал меня, но я подавила глупый порыв, не желая повторять прежних ошибок. Не зря Елиазар показал мне именно этот момент. Я не могла отвлекать Стража и отвлекаться сама, ведь тёмные не станут дожидаться, когда улягутся наши радостные вопли. Пока я смотрела на своё ожившее воспоминание, они продолжали атаковать нас, и, если бы не находившиеся рядом светлые, я уже была бы мертва.

С болью в сердце я отвернулась и взялась за прежнее занятие. Только эмоции уже захлестнули сознание, а нетерпение и страх заставляли оборачиваться каждую секунду, дабы найти глазами Давида и убедиться, что он всё ещё был жив. Я с трудом следила за своими соперниками, потом чудом сохранила голову на плечах и, в конце концов осознав, что так больше не могло продолжаться, стала прорубать себе дорогу подальше от человека, к которому стремилась моя душа. Присутствие Давида отвлекало, а единственная мысль, что его могли ранить или убить, лишала рассудка и сосредоточенности. Возможно, Страж тоже помнил, чем закончилась наша последняя встреча, и потому сторонился меня.

Только прошлое осталось в прошлом и не должно было повториться снова…

Неожиданно среди шума и криков людской толпы я услышала грозное рычание и резко вынырнула из скорбных раздумий. По телу пронеслась ледяная дрожь, а воображение тут же нарисовало чудовище, нависшее за спиной и нацелившее на меня длинные когти и острые зубы. И это был вовсе не Фалег, как во снах и воспоминаниях, а кто-то более страшный и явно желавший меня убить. Наверное, ужасная картина оказалась недалека от реальности, поскольку находившиеся поблизости люди вдруг попятились назад. Я с ужасом осознала, что залезла в самый центр тёмного муравейника. В этой части поля не присутствовали ни Духи, ни Старцы, а тех немногих светлых Воинов, которые ещё мелькали на периферии зоны видимости, на моих глазах расчленили буквально за пару мгновений. Зато здесь господствовали Бесы, и один из них сейчас стоял позади меня, а его раскалённое дыхание обжигало шею и затылок, напоминая о том, что нельзя было терять бдительность ни на секунду.

Затаив надежду, что Бес меня всё-таки не заметил, я осторожно развернулась и обомлела ещё больше.

Нет, моё воображение его явно недооценило, а почтительный испуг тёмных показался детским лепетом по сравнению с чувствами, которые испытала я. На расстоянии нескольких метров стояло нечто – другими словами я просто не могла описать данное существо. Полуживотное-полуоблако, похожее на вязкое, чёрное желе, перетекавшее из одной формы в другую. Оно не имело ни рук, ни головы, как таковой, а ноги скорее походили на копыта и поднимали чёрную тучу метра на два над землёй. А ещё позади чудовища нервно бил о землю длинный, толстый хвост, напоминавший откормленную змею.

И Бес меня видел.

Он сжался, словно скрученная пружина, и приготовился к прыжку – его ноги напряглись, а тело чуть скукожилось и стало плотнее. Посреди брюха открылась гигантская красная пасть, в которой блестели огромные, толщиной с мою руку, зубы, расположенные в несколько рядов. Затем он издал оглушительный, низкочастотный рык, больно ударивший по барабанным перепонкам.

Я замерла, не в силах пошевелиться и не в силах придумать, как избежать неравной схватки. За несчастные две Битвы, которые мне чудом удалось пережить, я как-то не научилась сражаться с Бесами и совершенно не горела желанием учиться. Вот только скрыться из его поля зрения было некуда. Сбежать я бы не успела – разве могла я соревноваться с передвигавшимся на двухметровых ногах существом из Ада? Да он догнал бы меня за один прыжок! Спрятаться было негде – мы находились слишком близко к центру поля, где не валялось ни одного валуна. А биться было бессмысленно – я ни за что не смогу одолеть сверхъестественную тварь. Перед глазами упорно мелькало видение из прошлого, как Фалег разорвал в клочья тёмного Воина и разбросал вокруг ошмётки его тела. И, видимо, сейчас меня ждала такая же участь…

Наконец, Бесу надоело выжидать. Он пробороздил копытом гладкий камень и молниеносно кинулся вперёд, раскрыв красную пасть ещё шире. Однако я среагировала так же молниеносно. Ну, или почти. Не успев до конца осознать свои действия, я подбросила вверх щит и отпрыгнула в сторону, повалившись на землю. Не заметив подмены, монстр набросился на подвижную мишень, и его челюсти сомкнулись с угрожающим скрежетом, оросив пространство вокруг металлическими щепками – остатками моего щита. Правда, этот успешный трюк не вызвал ни грана ликования, ведь тарелки для метания у меня закончились. Я прижалась к земле, пытаясь слиться с мёртвыми, уткнула нижний край шлема в чью-то отрубленную конечность и притихла, наблюдая за дальнейшими действиями чудовища.

Прошло меньше мгновения, прежде чем Бес сообразил, что его обманули, и развернулся. Крошечными глазками, которые, как оказалось, находились в уголках огромного рта, медленно просканировал пространство перед собой и всё-таки нашёл меня. Неторопливо, с гордостью победителя он двинулся в мою сторону, и никакие попытки изобразить из себя труп уже не помогали. Наверное, я слишком сильно дрожала, и эта дрожь меня выдала. Идей больше не осталось, разум ничего не подсказывал, а рассудок упорно твердил лишь одно – мне конец, и ничего тут уже не поделаешь…

Надо же, а я так хотела выжить! Так хотела найти Давида и помириться с Ваней! Хотя умереть от зубов Беса было не столь обидно…

Я опустила голову между своим предплечьем и оторванной конечностью мёртвого Воина, лежавшего поодаль, застывшие, стеклянные глаза которого наблюдали за мной с немым укором. И просто ждала, когда Бес подойдёт ближе, чтобы украсить чёрное поле и моим растерзанным телом…

И вдруг землю сотряс удар, словно рядом рухнул самолёт. Я подумала, что Бес совершил прыжок, одним махом сократив расстояние между нами. Представила, как сверху нависла распахнутая кровавая бездна, с краёв которой стекали вязкие слюни, и подняла испуганный взгляд, желая заглянуть в глаза своей смерти. Или в рот. Но не увидела над собой ничего, кроме бурлящей темноты – там всё ещё колыхались тучи, и вспыхивали редкие молнии, освещая царившую под ними бойню. С облегчением и удивлением я перевела взгляд обратно на землю и обнаружила, что недалеко от того места, где я отчаянно вжималась в остатки чьего-то тела, сцепились два монстра.

Меня спас Фуль, чудесным образом оказавшийся рядом в самый нужный момент.

Вид их схватки внушал ужас, внутри всё сотрясалось от отвращения, но я не могла оторвать взгляда от мистических гигантов, раздиравших друг друга на части. Две шевелившиеся массы – одна чёрная, с животными ногами и огромной кровавой пастью, другая серая, тучеобразная, с воспалёнными человеческими глазами – сталкивались, растекались и бросались друг на друга с яростью диких животных. Их силы были равны, и ни один не уступал, даже когда на бесплотных телах появились глубокие раны, источавшие бурую жидкость.

С лёгкостью, словно пушинку, Фуль швырнул Беса в воздух, хотя тот, наверное, весил целую тонну. Чёрный сгусток описал на фоне неба дугу и глухо врезался в землю недалеко от меня, снова издав оглушительный рёв. Фуль ответил таким же рёвом, широко расставил туманные лапы и угрожающе двинулся вперёд, сотрясая землю тяжёлой поступью. Тёмный же поднялся на копыта и двинулся ему навстречу, водя из стороны в сторону хвостом, длинный конец которого несколько раз пролетел над моей головой.

Пора было уходить, пока они не раздавили меня, даже не заметив этого. Я по-пластунски развернулась и поползла прочь, чувствуя себя ничтожной гусеницей. Затем поднялась на четвереньки, оттолкнулась руками и побежала, стараясь как можно быстрее покинуть опасное место, где крошились камни, содрогалась земля, а во все стороны разлетались куски непонятной массы.

Я не представляла, сколько мог продлиться их поединок и чем закончиться, ведь оба являлись бессмертными существами – их нельзя было уничтожить. А раз никто не умрёт, значит, никто и не победит. Но зачем тогда они вступали в эти схватки? Зачем долго, страшно и бессмысленно сражались вместе с нами и за нас? Они могли бы просто наблюдать, как мы уничтожали друг друга, не тратя силы на нашу бестолковую возню, ведь каждый Дух или Бес взмахом руки, лапы или хвоста способен был уничтожить сотню Воинов…

Однако я совсем не горела желанием выяснять подобную информацию ценой собственной жизни.

Когда жуткие существа остались позади, звуки их сражения стихли, а вокруг появились люди, охваченные процессом взаимного уничтожения, я облегчённо выдохнула. Хотя это нельзя было назвать безопасностью, но у меня вновь появился шанс выжить. Я крепче схватилась за меч, который, сама того не замечая, не выпускала из рук, и приготовилась обороняться.

Как раз вовремя, чтобы услышать звон колокола, остановивший третью Битву.

Я не стала дожидаться, когда пройдёт оцепенение у окружавших меня людей, а отшвырнула меч, скинула шлем и бросилась искать единственного человека, который занимал сейчас все мои мысли. Я звала его, заглядывала в лица светлых Воинов и бегала по полю брани, напрочь позабыв о только что пережитых ужасах. Люди смотрели на меня, как на ненормальную, и шарахались в стороны. Наверное, именно ненормальной я сейчас и являлась, но мне было наплевать. Я искала Давида среди живых, не допуская даже мысли, что он мог лежать на земле окровавленный и бездыханный. Однако со временем людей вокруг почти не осталось, а моё воодушевление угасло, сменившись осознанием, что все усилия вновь оказались напрасными. И в конце концов, отчаявшись, я села на землю, зажала голову руками и жалобно заскулила.

Так нечестно!

Нечестно!

Давид выжил, я это точно знала, но он вновь растворился в воздухе, словно призрак.

Хотелось реветь. Хотелось кричать во всё горло, но ничего из этого не помогло бы мне найти его. Зато провести ночь среди трупов и страшных существ не хотелось однозначно. Поэтому, с досадой пнув валявшийся рядом шлем, я всё-таки поднялась на ноги и побрела вслед за маячившими возле чёрного горизонта фигурами, по дороге подобрав чей-то меч. Он принадлежал не мне, но разве теперь это имело значение?..

Дойдя до лагеря, я наугад пошла в первом попавшемся направлении, как всегда, положившись на внутреннее чутьё, и уже вскоре оказалась на месте. Ни Эмили, ни Мелании ещё не было, хотя я думала, что приду последней. Даже не задумываясь об аккуратности, я как попало бросила потёртые доспехи на подставку, неторопливо умылась и вышла прочь из странным образом осиротевшей палатки. А потом просто уселась возле костра рядом с молчаливыми и угрюмыми людьми, плеснув себе в миску немного томатного супа.

Мне стало до боли обидно, что в этом странном месте все мои усилия шли прахом. Наверное, нужно было послушать Эмили, смириться и не пытаться больше грести против течения. Возможно, сами Высшие Силы разводили нас в разные стороны – если очередной их план требовал, чтобы мы держались друг от друга на расстоянии, то, сколько бы я ни старалась, я никогда не смогу найти Давида…

А Ваню?

Ещё утром я порывалась поговорить с ним и клялась, что обязательно отыщу, а теперь напрочь позабыла, что между нами так и осталась недосказанность. Призрак Давида, как и его ожившее воплощение, сводил меня с ума, заставляя забывать обо всём на свете. Мысли и чувства снова разрывались на две части. Я не могла понять и решить, кого следовало искать и кто был мне дороже: живой друг, которого я обидела и у которого любой ценой должна была вымолить прощение ради него, ради себя и ради Света, или недосягаемое видение из прошлого, Страж, который словно специально меня избегал. Что же мне делать дальше? Попытаться снова найти его? Но кого именно и получится ли? После всех неудачных попыток у меня опускались руки. Я совсем запуталась, и, наверное, поэтому никто из них не хотел меня видеть…

Я с тоской окинула взглядом сидевших рядом людей и неожиданно за спиной одного из них заметила удалявшегося мужчину, в котором воображение тут же разглядело темноволосого Воина из сна. Как и в прошлый раз, он шёл в сторону дальних костров, и между палаток маячила лишь его спина в серой рубашке.

Вот так просто!

Страж прошёл совсем рядом, а я ни за что не узнала бы об этом, если бы не подняла глаз…

– Давид!

Отбросив полную миску в сторону, я сорвалась с места и устремилась за ним, не обратив внимания на соседей по костру, которые проводили меня удивлёнными взглядами. Это напоминало игру в догонялки: Страж убегал, а я отчаянно пыталась догнать, он скрывался, а я пыталась его найти. Но сегодня я должна, обязана была с ним поговорить, чего бы мне это ни стоило! Ведь пока я не выясню ещё неначавшиеся отношения с Давидом, возможности думать о Ване и о том, как всё уладить, у меня просто не появится.

Я бежала, не замечая, что сбивала кого-то с ног, запиналась о растянутые веревки и раскидывала чужие вещи.

– Давид! Давид!.. – голос уже охрип, но я продолжала его звать.

Однако он снова двигался с невероятной скоростью, делая вид, что ничего не слышал. Я точно знала, что это было не так, но по непонятной причине Страж игнорировал меня, что вызывало всё большее удивление и досаду.

– Давииид!

Даже не обернулся.

Страж достиг последнего круга костров, за которым не осталось ни одной палатки, и направился к скалистому кольцу, окружавшему поле. И я без колебаний выскочила за ним, напрочь позабыв обо всех предупреждениях и опасностях.

Здесь царила тишина, лишь изредка нарушаемая далёкими раскатами грома. Гул голосов, треск огня и стук посуды остались позади, словно не в состоянии пробиться через невидимую грань, отделявшую наш лагерь от остального мрака. Но сил кричать у меня уже не осталось, и я просто брела, спотыкаясь о всё чаще попадавшиеся камни и не отрывая взгляда от его призрачной фигуры. Я боялась потерять Стража из виду. Боялась, что он снова исчезнет или растает в воздухе, подобно миражу в пустыне, и больше никогда уже не появится.

– Давид… – сделала я последнюю попытку привлечь его внимание, хватая ртом воздух и поражаясь, с какой скоростью тот передвигался по становившемуся неровным ландшафту. – Подожди… Пожалуйста!

Он чуть сбавил шаг и бросил через плечо мимолётный взгляд, словно обдумывая, стоило ли останавливаться. Но потом пошёл ещё быстрее, видимо, решив оторваться от моего назойливого преследования.

– По… Подожди…

Бесполезно.

Мы дошли до подножия скал, которые начинались совсем не так резко, как я себе представляла, сидя в лагере посреди равнины. Давид пошёл дальше, огибая большие валуны и придерживаясь невидимой тропы, известной лишь ему одному, и я покорно последовала за ним, хотя ноги меня уже не слушались. Я устала, вымоталась и еле несла вперёд своё измученное тело. Он же наоборот – казался полным сил и мрачной решимости достигнуть своей цели. Куда он направлялся и для чего – я не представляла. Два кривых пика, охраняемые Стражами, остались в другой стороне, а сжимаемый им меч явно не свидетельствовал о развлекательной прогулке.

Плутая между каменными утёсами, мы всё выше поднимались в горы и всё безнадёжнее отдалялись от спасительного островка света. Я испугалась, что не смогу найти обратную дорогу, и, обернувшись через некоторое время, увидела далеко внизу тусклые огоньки костров, подобно крошечным звёздочкам рассыпанные лишь по одной половине овального небосвода. С каждой секундой их становилось всё меньше. Жизнь постепенно покидала лагерь – люди ощущали приближение ночи и спешили укрыться в тряпичных убежищах, хотя незримый колокол ещё не пробил отбой. И только я упорно шла вглубь чёрных скал, следуя за Стражем и наплевав на теоретическую опасность.

Развернувшись обратно к Давиду, я обнаружила его замершим возле дальнего утёса. Он словно ожидал меня, ведь за эти несколько мгновений вполне мог бы скрыться из виду, затерявшись между огромными валунами. И никогда в жизни я не нашла бы его снова.

– Давид! – я бросилась вперёд, боясь упустить такую возможность.

Но Страж не шелохнулся. Он застыл, подобно статуе из серого мрамора, всё ещё находясь ко мне спиной. Я замедлила шаг и нерешительно остановилась в нескольких метрах от него, пытаясь восстановить дыхание и опасаясь подойти ближе.

И лихорадочно соображая, что делать дальше.

Я нашла Стража из своих снов. Я смогла его догнать. Я стояла на расстоянии вытянутой руки. Но о чём говорить и как себя вести – совершенно не представляла. Все слова разом вылетели из головы, оставив её абсолютно пустой. Ни одна мысль не задерживалась, ни одна фраза не складывалась, и только сердце стучало так громко, что, казалось, Давид тоже его слышал.