Свет – Тьма. Вечная сага

– Я не всегда выбирала Свет?.. – ахнула я.

– Нет. Ты билась за него много раз, но примерно столько же билась и за Тьму. И сейчас вправе выбрать то, что тебе ближе, несмотря на Судьбу, которую создала для тебя Варвара.

– А если… Я погибну в этом сражении? – наконец, решилась я задать главный вопрос, и всё внутри замерло от страха. – Я умру? В смысле, умру навсегда и окончательно?

– Погибая в Битве, Воины расстаются с жизнью и в своей реальности, – печально произнёс Старец. – Таковы Правила…

– А могу я отказаться?

– А разве откажешься? Сможешь остаться в стороне, зная обо всём? Сможешь позволить другим решать Судьбу человечества? Сможешь жить дальше и не терзаться угрызениями совести, зная, сколько сил вложили в это близкие тебе люди? – туманно ответил Елиазар вопросом на вопрос.

– Но я ведь могу выбрать и другую сторону…

– Если хочешь этого – выбирай Тьму, – вздохнул Елиазар. – Никто не в праве тебя заставить.

– Что же она даёт людям? Почему они следуют за ней?

– Каждому своё. Кому-то – власть, деньги, славу или могущество. Кому-то – исправление ошибок прошлого или любовь, потерянную, неразделённую или несчастную.

– Вы же сказали, что прошлое исправить нельзя.

– Но можно создать цепочку событий, которые в будущем приведут к желаемым последствиям. Как, например, сегодня: Тьма позволила кому-то обронить несколько монет, а тебе – найти. Если бы ты воспользовалась ими, то увидела Ивана, чего так хотела. Но потеряла бы его доверие навсегда, а он выбрал бы Тьму. Иногда даже мелочь способна изменить историю. Так будет и с остальными – Тьма действительно даст им возможность получить желаемое, только в результате получит то, чего желает сама.

– Но ведь и Свет не станет абсолютным…

– Мы не можем сделать всех людей абсолютно счастливыми и абсолютно равными, – с горечью признал Елиазар. – Поскольку сами люди никогда не станут абсолютно светлыми…

– А Ваня тоже примет участие в Битве?

– Да. Но для него она станет первой.

– То есть он не сражался раньше?

– Он не был Воином, как ты. Это не его Судьба.

– Тогда зачем он вам понадобился?

– Тьма нашла Оружие, о котором мы раньше не знали. Это человек. Всего один человек, – намеренно подчеркнул Елиазар последнюю фразу. – Но он помогает ей одерживать победу уже два тысячелетия подряд. И сейчас Оружие снова на её стороне, поэтому победа Тьмы более вероятна. Мы не можем этого позволить. Слишком долго миром не правил Свет, и слишком глубоко затянула его Тьма. Однако это произойдёт, если мы не привлечём на свою сторону того, кто способен справиться с её Оружием…

– Ваню?! Для этого он вам нужен?! – мои глаза округлились, а сердце сжалось от боли, происхождение которой я не смогла до конца понять.

– Только он может принести победу Свету. Мы искали его две тысячи лет, и ты не представляешь, сколько усилий и жертв для этого потребовалось.

– О!..

Такого поворота событий я не ожидала.

Мама говорила, что это я нужна была Свету. Нужна, как никто другой. Она столько вынесла, чтобы привести меня к ним, а на деле всё оказалось иначе – не во мне, а в Ване Свет так отчаянно нуждался! Это не укладывалось в голове. Ваня был обычным человеком: не отмеченным, как я, не принимавшим участия в Битвах и до недавнего времени даже не знавшим о существовании Света и Тьмы… Впрочем, как и я. Однако в первую очередь он являлся человеком, которого я любила. Пусть у меня не получилось сохранить наши отношения, но он по-прежнему был мне дорог. И от мысли, что ему грозила опасность, где-то внутри просыпался животный страх, схожий с материнским инстинктом – желание защитить и оградить от всех ужасов. Жаль, что это было не в моих силах…

– Я должен сказать ещё одну вещь, – неожиданно произнёс Елиазар, немного склонив голову набок, словно испытывая чувство вины. – Тебе будет неприятно её услышать. Но постарайся воспринять всё не с субъективной точки зрения твоего понимания ситуации, а с точки зрения Света и нашей необходимости не дать миру в третий раз попасть под влияние Тьмы.

– Что же это? – с опаской глянула я исподлобья.

Такое долгое вступление не могло предвещать ничего хорошего.

– Ваши с Иваном отношения были спланированы Светом от начала до конца, – чётко, отделяя каждое слово, изрёк он.

– Что?! – я почти крикнула, и мой возглас звонким эхом отразился от каменных стен.

– Иван единственный, кому дано справиться с Оружием Тьмы, но мы не могли заставить его выбрать Свет. Мы бы нарушили Равновесие, вызвав ответную реакцию. И тогда мы создали цепочку событий, по которой он непременно пришёл бы к Свету. Ты думаешь, что ваша встреча произошла случайно, но это не так. Мы подобрали тебя для него, поскольку ты стала для нас идеальной возможностью. Мы помогли вам встретиться. Мы создали условия, чтобы между вами зародились чувства…

– Тогда зачем вам понадобилось наше расставание? – спросила я, немного не понимая, какие эмоции теперь испытывала.

У меня уже голова шла кругом…

– Так было нужно. Тьма считает, что Варвара дала своё обещание, поскольку мы нуждаемся в тебе и охраняем тебя именно по этой причине. Но на самом деле всё наоборот – Свету нужен Иван. Мы должны были отвлечь внимание от него и потому заставили вас расстаться.

– А не могло получиться так, что из-за нашего разрыва Ваня пошёл бы за Тьмой?

– Нет, – уверенно ответил Елиазар. – Кроме своего страдания он пока ничего не хочет знать, поскольку всё ещё тебя любит.

– Любит… – эхом повторила я, снова ощутив свою огромную, безмерную вину перед ним. – А обещания меня вернуть? Тьма ведь должна была их использовать…

– Иван очень благороден, и ты это знаешь. Он принял твоё решение и отпустил, не затаив ни обиды, ни злобы и не собираясь возвращать тебя против воли, – пояснил Елиазар. – И тем болезненнее он бы воспринял информацию, что Свет настоял на вашем расставании. Вот тогда бы всё изменилось…

– Но сейчас вы рассказываете это мне, а значит, Тьма тоже узнает…

– Верно. Она попытается сыграть на его чувствах, только теперь это уже неважно. Иван выбрал Свет и не отступится. А значит, наша цель достигнута. Если бы он ещё не сделал Выбор, ты бы тоже ни о чём не узнала.

– Понятно, – я опустила голову, почувствовав себя использованной.

Неужели весь этот шум, громкие истории с клятвами и наказаниями, страданиями моей мамы и душой моего отца – всё было обманом? Вся моя жизнь от начала до конца была обманом? С тем, что мы не являлись обычной семьёй и каждый держал у себя в шкафу какой-то скелет, я почти смирилась. Но ещё недавно мне была понятна цель – привлечь меня к Свету. А теперь получалось, что и это являлось не особо важным? Я ненароком думала, что за мою душу шла такая борьба, поскольку я была особенной… Но я оказалась лишь разменной монетой в соревновании Высших Сил. В выяснении, кто лучше, кто сильнее, кто завербует больше сторонников, кто заманит в свои сети больше людей, кто искуснее перехитрит, оставшись при этом не уличённым в обмане…

Всё, как у людей…

– Получается, я была… Приманкой? – обречённо спросила я.

– Не совсем, – почему-то не удивил меня Елиазар.

– Кем же тогда?.. – я горько усмехнулась. – То есть, чем?

– Ты была и остаешься хорошим, сильным Воином. Не главным и не лучшим, но нужным, – ответил Елиазар и улыбнулся, наверное, прочитав мои угрюмые мысли.

– Так от меня ничего не зависит?..

– Зависит, – уверенно произнёс он. – Хотя основное, что могла, ты уже сделала. И сделала прекрасно! Ты помогла нам с Иваном! И если Свету удастся теперь победить, то в этом будет и твоя заслуга!

– Угу… – пробубнила я, почему-то совершенно не разделяя его оптимизма.

– Хочется быть великой? – наконец, спросил Елиазар с лёгкой усмешкой.

Наверное, я действительно веселила бессмертное существо глупыми и эгоцентричными мыслями. Но разве была я виновата, что не могла подавить разочарование и порадоваться своему столь мизерному вкладу?

– Нет, – грустно протянула я, чувствуя себя провинившимся ребёнком, ведь я врала, и Елиазар это прекрасно знал. – Просто я думала… Тьма так сильно разозлилась в ту ночь, потому что не смогла получить что-то очень ценное… Меня… И вы так со мной возились… И ещё мне жалко маму, ведь она даже не знает, что все её старания были напрасными…

– Вовсе нет! Её помощь – бесценна! Варвара никогда не примет участия в Битвах, но ей позволено знать больше, чем обычным людям. Её преданность, её вера и самопожертвование не знают границ. Несмотря на неизбежность наказания, она сделала всё, чтобы подарить нам эту возможность. Мы не просили, но она понимала, что нам необходимо было её обещание. И Свет будет вечно ей благодарен.

Я усмехнулась. Его слова не принесли облегчения – я по-прежнему чувствовала себя виноватой. Перед мамой, потому что моё появление на свет подтолкнуло её к решению испортить себе жизнь. И перед Ваней, потому что наши отношения оказались абсолютной фальшивкой…

– Здесь нет твоей вины, – ответил на мои мысли Елиазар.

– Не надо копаться в моей голове! – проскулила я. – Вы и так сделали достаточно…

– Теперь ты знаешь, ради чего.

В бессилии я вскинула лицо и посмотрела в его уставшие, светлые глаза, пытаясь найти в них хоть каплю раскаянья и человеческого сочувствия. Однако там зияла лишь бездна, которая затягивала и уносила в свои вековые глубины. В них отсутствовали мелочные, житейские проблемы, которыми была забита наша жизнь, отсутствовали эмоции и чувства по отношению к какому-либо конкретному живому существу. В его глазах светилось что-то необъятное и вечное – Елиазар видел и знал больше, чем было доступно любому из нас, смертных. Он смотрел за пределы нашего мира и за пределы времени. Его печалила Судьба отдельного человека, такого, как я, моя мама или Ваня. Но он легко мог пожертвовать нами, поскольку для него гораздо важнее были Судьбы тысяч и миллионов людей, которых это могло спасти.

Подобное отношение ранило до глубины души, и всё же я понимала его. Да, и Свет, и Елиазар поступали ужасно, однако они заботились о благе большинства, а их высшие цели оправдывали не совсем светлые средства.

– Всё равно, я так виновата…

– Ты не виновата, – повторил Елиазар, и его голос прозвучал неожиданно мягко. – С самого начала ты знала, что отношения с Иваном не совсем настоящие. В вашем мире многие обманываются, сознательно или же нет придумывая чувства. Но только потому, что испытывают извечную тоску, которую ничем нельзя заглушить. Их души помнят и знают, что у каждого есть своя пара, дополняющая и восполняющая эту пустоту. Это не обязательно существо противоположного пола, с которым можно продолжить род. Парные души могут принимать любые обличия: мать и сын, бабушка и внучка, учитель и ученик, друзья, подруги или любовники. И люди ищут. По большей части любовников, поскольку эмоции при таком раскладе наиболее сильны. Они пытаются примерить на данную роль многих. А если те не подходят – придумывают чувства, подменяя уважением, привязанностью, страхом, жалостью или влечением ощущение наивысшего единения. Но сомнения всё равно остаются… Вспомни, что говорило тебе сердце.

Я испытала удивление.

А потом действительно вспомнила. Точнее, позволила себе вспомнить, поскольку не забывала ни на секунду, ведь такое невозможно было забыть. Я хотела быть идеально честной перед собой и перед Ваней, но в душе постоянно предавала его, мучаясь назойливым воспоминанием, которое раньше считала нелепостью и безумием. Воспоминанием, в которое почти влюбилась, не имея ни малейшего подтверждения его реальности. Однако все мои сны и видения оказались правдой, все ночные кошмары превратились в отголоски давно прошедших жизней. А значит, он тоже должен был существовать в действительности. Я знала, что темноглазый Воин был моей половиной, и, несмотря на то, что по-прежнему любила Ваню настоящей, земной любовью, его я любила сильнее…

– Я думала, что схожу с ума! – выдохнула я, прижав ладони к вдруг запылавшим щекам. – Но всё оказалось правдой…

– Ты и раньше знала, что это правда, только боялась себе признаться.

– Но… Кто он? – спросила я, и сердце сжалось от предчувствия, что наконец-то получит ответ.

– Страж, – сухо ответил Елиазар, не вдохновлённый моими любовными переживаниями, но и этого оказалось достаточно, чтобы внутри всё радостно затрепетало. – Он давно находится за гранью вашей реальности, в мире, где происходят Битвы, ибо такова его роль. И скоро вы встретитесь вновь…

И замолчал.

Я сидела тихо, пребывая в радостном возбуждении и ожидая продолжения рассказа. Но Елиазар не добавил больше ни слова.

Неужели это всё?

Почему Старец даже имени его не назвал?

Быть может, потому что всё остальное не имело значения? Из века в век и из жизни в жизнь менялись имена, фамилии, адреса, национальности и вероисповедание. Раз за разом люди рождались и умирали, и лишь наши души оставались прежними.

Действительно, что ещё Старец мог мне сообщить? Назвал бы тысячи имен, фамилий и возрастов? Главное я узнала – что мы встретимся, а всё остальное могла узнать и сама.

Если хватит времени…

От неожиданной мысли по телу пронёсся холодок, как от сквозняка. В прошлый раз мужчина умер у меня на глазах… А если это повторится снова? Если я потеряю его и теперь, как потеряла тогда? Может, поэтому Елиазар замолчал? Потому что не мог озвучить такой расклад?..

– Ничего не предрешено, – внезапно нарушил он тишину, ответив на мои взволнованные мысли. – Но ты можешь увидеть прошлое и вспомнить Битву, которая не даёт тебе покоя.

– Как?

– Я могу отправить тебя в твоё воспоминание. Это перемещение займёт два дня в физическом мире. Ты станешь уязвима, но не бойся, я дам тебе Защитника.

– За это есть… Плата? – несмело спросила я, почему-то не сомневаясь, что за всё, сделанное Светом, необходимо было платить.

Как и за всё, сделанное Тьмой.

– Не стоит о ней беспокоиться, – вновь неожиданно мягко ответил Елиазар. – Так будет лучше, поверь.

– Я верю, – послушно кивнула я, хотя в глубине души всё переворачивалось от сомнений и страха.

Но сейчас у меня не было другого выбора, кроме как безоговорочно ему довериться. Я должна была своими глазами увидеть и вспомнить события, столько времени терзавшие мой разум, чтобы, наконец, их понять.

– Следуй за мной.

Вопреки своему почтенному возрасту Елиазар легко поднялся с места и невесомой походкой, словно паря над земляным полом, направился к занавешенному дверному проёму. От его движений белоснежный балахон заколыхался, но необычно медленно – извиваясь мягкими складками, будто не в воздухе, а в воде. Старец остановился возле входа. Изящным движением руки откинул старую, пёструю ткань и повернулся ко мне, выжидательно впившись взглядом.

Несколько мгновений я приходила в себя от увиденного, даже не заметив, что всё ещё сидела на полу с открытым ртом. Потом опомнилась, быстро вскочила на ноги, подбежала к импровизированной двери и нырнула туда, думая, что Старец пропускал меня вперёд…

Но была грубо выдернута обратно.

– Мы не пойдём туда? – удивилась я.

– Смотри, – произнёс Елиазар, указав глазами на дверь.

Я послушно сделала шаг и уже осторожно заглянула в проём.

В лицо ударил порыв ветра, раскидав волосы в разные стороны и осушив глаза, от чего я часто заморгала. Снаружи царила абсолютная темнота: ни луны, ни света звёзд, ни ночных огней древнего города, ни светлеющего возле горизонта неба, ведь по моим ощущениям уже должен был начаться рассвет – я не увидела ничего, даже травы возле порога дома. Пространство словно обрывалось на том месте, где мы стояли. А дальше зияла пустота, не имевшая ни начала, ни конца.

Мне стало страшно. Руки и ноги тут же онемели, намертво приковав меня к месту. А ведь мгновение назад я чуть не кинулась в чёрную пропасть, будто настоящий камикадзе…

Я представила, как это, должно быть, выглядело со стороны. Дверь в пустоте. Возникшее из ничего прямоугольное пятнышко света в бесконечной и непроглядной мгле. Проход в другое пространство и время. И два человека, стоявшие на самом краешке и пытавшиеся заглянуть за пределы своей реальности.

Я обернулась к Елиазару и вопросительно на него посмотрела, действительно не догадываясь, что должна была там увидеть. Он понял мой безмолвный вопрос, или же прочёл его в мыслях, и снова указал на дверь.

– Смотри, – только и произнёс он.

Уже с меньшим доверием, чем раньше, я уставилась в пустоту.

Но на этот раз действительно увидела…

Где-то вдалеке, я даже не могла сказать, насколько далеко от нас, появилась еле заметная, серая полоса. Следом, из тяжёлой пелены мрака выплыл горизонт с очертаниями странных, ощетинившихся скал, словно за ними пробуждалось жуткое, призрачное солнце. Серость становилась всё ярче и ярче и, когда её уже можно было назвать слабым светом, над нашими головами вдруг появились яркие всполохи, подсветившие клубившиеся в чёрном небе грозовые тучи. Я вскинула лицо, рассматривая это беспокойное месиво, но вскоре потеряла интерес и вновь посмотрела вниз.

И почувствовала лёгкое головокружение, обнаружив дно пропасти.

Далеко под нашими ногами виднелось огромное, почти круглое поле, поверхность которого едва колебалась, словно водная гладь от прикосновений лёгкого бриза. Я пригляделась внимательнее и поняла, что это была вовсе не рябь – там кипела жизнь, как в потревоженном муравейнике. Масса, состоявшая из мелких, блестевших крупинок, шевелилась, переливалась, колыхалась и вздрагивала. То были люди. Бесчисленное множество людей, собравшихся на одной половине круга.

И вдруг всё остановилось.

Люди перестали двигаться. Воздух буквально наэлектризовался от напряжённой тишины, и только теперь я поняла, что всё это время до нас доносился гул многочисленной толпы, который вдруг исчез. Недалеко от замерших точек из тёмных туч выплыли призрачные фигуры, подобные той, которая появилась у Вани на кухне, и подобные тем, которых я видела во сне – фигуры Ангелов с огромными, желеобразными крыльями, – плавно скользнули вниз и остановились в стороне от Воинов. Теперь они казались единственными действительно светлыми пятнами во всём этом мрачном мире, поэтому я без труда заметила, что их свечение различалось. Какой-то Ангел имел голубоватый оттенок, какой-то – жёлтый, какой-то – зелёный, а какой-то – красный…

Последнего Ангела я знала.

Мама назвала его Гавриилом, и именно он оставил на мне знак.

Потом раздался неожиданно резкий звук, заставивший вздрогнуть и инстинктивно посмотреть в сторону его источника. Даже у меня, стоявшей так далеко над чёрным полем, всё внутри замерло и похолодело, когда я увидела, как из небольшого промежутка между двумя особенно кривыми скалами, закрывая собою мертвецкий свет неба, поднялось огромное облако – тёмная, клокочущая масса, внутри которой то и дело вспыхивали красные молнии. Оно приближалось так стремительно, что мне невольно захотелось отойти от двери и оказаться вне зоны его досягаемости. Однако я осталась стоять, страхом прикованная к месту лучше всяких оков. А через несколько мгновений облако накрыло людей внизу, и всё потерялось во мраке с красными и белыми вспышками.

Земля содрогнулась. Покачнулся даже пол внутри маленького дома, и я схватилась за каменный косяк, нервно ища взгляда Елиазара. А тот сохранял спокойствие и невозмутимо наблюдал за моими хлеставшими через край эмоциями, словно для него они были важнее происходившего внизу.

– Иди, – тихо, но уверенно произнёс он.

– Что?!

Я опешила, испугалась, удивилась, оторопела…

Я не знала, как выразить эмоции, которые испытала от мысли, что должна буду оказаться посреди непонятного месива. Но одну определила точно – то был ужас.

– Иди туда, – Елиазар кивнул в сторону дверного проёма.

– Нет… Я не пойду… – прошептала я и инстинктивно отстранилась, чтобы он не смог вытолкнуть меня наружу.

Я же разобьюсь насмерть, упав с такой высоты! А если не разобьюсь, то что буду там делать там без защиты, без оружия и без каких-либо навыков? Да я и секунды не продержусь в чёрном Аду! Елиазар обещал показать мне прошлое, а о непосредственном участии в нём речи не шло!

– Иди, – спокойно повторил Старец. – Ты хотела увидеть всё своими глазами, и ты увидишь. Не бойся, с тобой ничего не случится. Не сейчас. Эта Битва – лишь твоё воспоминание, она прошла много веков назад и не убьёт тебя.

– Т-точно? – запинаясь, переспросила я.

Елиазар медленно кивнул.

Это казалось невозможным, но почему-то ему хотелось верить…

– Хорошо.

На онемевших ногах я развернулась обратно. Секунду постояла, настраиваясь выйти из зависшего на невероятной высоте портала, упасть на землю далеко внизу и разбиться в лепёшку. А потом, собрав в кулак всю свою волю и остатки смелости, шагнула в пустоту…

***

Больше не было незаметных для организма перемещений, которые так искусно проделывал Елиазар. На этот раз я потеряла равновесие. Опора и всякие ориентиры исчезли. Перед глазами замелькали цветные пятна, словно земля и небо менялись местами с невероятной скоростью. Словно мир вывернулся наизнанку, закрутившись юлой вокруг моего тела. Я камнем полетела вниз, стремительно приближаясь к своему концу, и вот-вот должна была упасть на чёрное поле, грохнувшись как раз между Светом и Тьмой…

Однако смерть всё никак не наступала, а падение неожиданно прекратилось. Я не ощутила ни удара, ни боли – просто чувство равновесия вдруг вернулось, и я осознала себя стоявшей на ногах. Тело что-то сковало. Стало трудно двигаться, дышать и сохранять вертикальное положение от неимоверной тяжести, лежавшей на плечах. Я открыла глаза и увидела полосы, отсекавшие часть обзора – на моём лице была надета железная маска, через прорезь в которой виднелся лишь небольшой участок пространства впереди.

И на этом участке царил хаос, словно я действительно спустилась в Ад.

На секунду я оцепенела, увидев столь жуткую картину. Вокруг мелькали доспехи, высекало искры оружие, брызги крови разлетались во все стороны, подобно кровавому фейерверку, а яркие всполохи загорались не только в тяжёлых и низких тучах над головой, но и в окружавших нас обрывках чёрного тумана. Отовсюду доносились крики боли и отчаянья, лязг железа и гулкий рык разъярённых существ, от чего по спине то и дело пробегали морозные мурашки. Но на самом деле мне было жарко. Ужасно жарко. Горячий воздух обжигал лёгкие, лицо пылало, а кожа моментально взмокла. Я ощутила, как под одеждой и надетыми сверху доспехами потекли ручейки пота. Захотелось их снять, чтобы избавиться от тяжести и свободно вздохнуть, но рассудок подсказывал, что это было слишком опасно.

Я нервно озиралась по сторонам и никак не могла разобрать – где были свои, где чужие, и к кому, собственно, относилась я. Сейчас всё казалось ещё более непонятным и жутким, чем в моих снах. Там я по большей части являлась отстранённым наблюдателем. А здесь, в реальности, меня терзало чувство растерянности, нерешительности и абсолютной дезориентации. Теперь я была непосредственным участником, но не знала, что мне делать, против кого бороться, а главное – зачем, ведь эта Битва давно прошла, и её исход уже был известен…

Неожиданно совсем рядом, буквально над моим ухом, раздался животный рык, от которого внутри всё похолодело. Конечности тут же сковал страх, в последнее время посещавший меня слишком часто, а залитые потом глаза округлились. Я замерла, не в силах заставить себя пошевелиться, и лишь подняла взгляд, лицом к лицу столкнувшись со своим ночным кошмаром…

Я вновь увидела живой огонь – бесплотный, всё время шевелившийся, но сохранявший очертания рогатой и сутулой человеческой фигуры. На моих глазах это огненное существо разорвало в клочья какого-то Воина, как голодный медведь консервную банку с тушёнкой. Закованные в латы руки и ноги разлетелись в разные стороны, окропив пространство брызгами алой крови, и несколько капель попало мне на лицо. От неожиданности я вздрогнула, а затем услышала резкий запах железа. Желудок тут же сжался в крохотный комок, по которому пробежала волна спазмов. Мне захотелось бежать без оглядки от огня, от расчленённых трупов, от адской жары и наполненного кровью воздуха. Словно почувствовав эти эмоции, существо вскинуло голову и буквально вонзило в меня взгляд красных, воспалённых глаз…

И страх вдруг исчез.

По телу разлилась волна спокойствия и уверенности, освободив его от напряжения и предрассудков. Ко мне пришло осознание, что существо меня не тронет. Оно не было опасным, поскольку сражалось на нашей стороне и принадлежало Свету так же, как и я.

Фалег…

Это название или имя возникло в глубине памяти, потянув за собой цепочку воспоминаний. Оно принадлежало светлому Духу, который являлся моим покровителем. Он столько раз появлялся во снах, столько раз пытался призвать к Свету, но почему-то внушал лишь ужас. Что бы изменилось, если бы я хоть один раз не дала волю страху, а впустила огонь в сознание? Сколько ответов я бы получила ещё до того, как начала сходить с ума? Но теперь рассуждать было поздно…

Вместо того чтобы кинуться и разорвать меня на части, как только что безымянного Воина, Фалег просто стоял, безвольно свесив длинные лапы вдоль пылавшего тела. А потом вдруг развернулся и направился прочь. Я во все глаза смотрела на его удалявшуюся спину, не понимая, как такой монстр мог находиться в светлом Войске. Он походил скорее на Беса или Демона, пришедшего из Ада, но не на порождение Света…

Однако именно так я думала раньше.

И именно это было ошибкой.

Затем мои размышления неожиданно прервались. Я напряглась всем телом, почувствовав или услышав что-то, что сознание не смогло даже уловить в полной мере, но что показалось мне очень важным. В голове словно включился встроенный фильтр, с бешеной скоростью разделявший царившую вокруг какофонию на части, отбраковывая и откидывая всё ненужное и оставляя лишь необходимые мне звуки.

– Ио…

Это был он – звук, нашедший отголосок в глубине души. Голос, прорвавшийся к моему слуху сквозь тысячи других голосов. Я встрепенулась и принялась оглядываться по сторонам, но неудобный, тяжёлый шлем мешал не только двигаться и смотреть, но и слышать. Как ни старалась, я не смогла определить обладателя голоса. Люди вокруг были слишком одинаковыми: в одинаковых шлемах и доспехах, одинаково грязные и покрытые пятнами крови.

– Иона!..

На этот раз голос раздался где-то позади.

Не моё имя он произносил, но почему-то захотелось откликнуться. Я развернулась на сто восемьдесят градусов, однако обнаружила за спиной всё ту же картину: сражавшиеся люди, разъярённые чудовища, брызги крови и клубы пыли. Смерть и хаос царили повсюду. Среди них просто невозможно было отыскать кого-либо или что-либо…

Но я нашла!

Воин стоял в нескольких метрах от меня и протягивал руку, закованную в железную перчатку, а его вторая рука покоилась на рукояти меча, всё ещё погружённого в тело соперника. Из-под шлема блестели суровые, чёрные глаза, наполненные возбуждением схватки. И в душе не осталось ни единого сомнения, что это был именно он – человек, лицо которого я видела лишь однажды в голубом зеркале Тьмы, но оставивший неизгладимые воспоминания на всю жизнь! На все жизни, ведь память пронесла его образ через века и тысячелетия!

– Иона… Сзади! – крикнул мужчина, и моё оцепенение вмиг исчезло.

Битва не остановилась из-за нашей встречи. Она не остановилась бы даже из-за нашей смерти. Вокруг по-прежнему творилось безумие, и по-прежнему умирали люди.

Это меня растормошило.

Совершенно непонятным образом я умудрилась развернуться и одним движением насквозь проткнуть нападавшего человека между пластинами доспеха. Недоумевая, я вытащила из его тела меч, который в реальной жизни не смогла бы даже поднять, и уставилась на окровавленное лезвие. А потом и на человека, согнувшегося вдвое и рухнувшего к моим ногам.

Он больше не дышал.

Я убила его.

Картинка перед глазами поплыла, вызвав приступ головокружения, к лицу прилила кровь, бешеными ударами громыхая в висках, а ноги начали подкашиваться. Вдруг ставшее невероятно тяжёлым оружие, словно напившееся чужой крови, потянуло к земле не только обессиленные руки, но и всё тело. Однако замешательство длилось лишь сотую долю секунды – я вспомнила о неизвестном Воине и резко развернулась обратно. Но лишь затем, чтобы увидеть, как мой сон повторяется снова…

Его настиг удар.

Лицо Воина потускнело и исказилось от боли, глаза закатились, обратившись к беспокойным небесам, а взгляд стал бессмысленным и остекленевшим. Он безвольно осел, опустившись под ноги обезумевшей людской массе, и железные сапоги в одно мгновение похоронили его тело в клубах чёрной пыли.

Всё…

Его больше не было ни во сне, ни наяву…

Я ощутила, как по щекам ручьями потекли немые слёзы. Они мешали смотреть, мешали думать, мешали кричать, и я не могла даже пошевелиться, чтобы стереть их. Всё внутри сжалось от негодования и злости, что Тьма оказалась права.

Он умер из-за меня.

Умер, пытаясь спасти мою жизнь.

Это я была виновата.

– Давид… – прохрипела я слетевшее с губ имя, но мой голос потонул в лязге и рёве сражавшейся толпы.

Взор затуманился. Я покачнулась от бессилия, надеясь, что сейчас Елиазар вернёт меня обратно и развеет царивший вокруг хаос, словно неприятное сновидение. Но ничего не происходило. Немыслимая тяжесть по-прежнему давила на плечи, горячий воздух, наполненный запахом железа, обжигал горло и лёгкие, а вокруг лилась кровь и слышались звуки беспощадного сражения. Я с ужасом поняла, что Ад не исчез и даже не собирался исчезать – из него не было иного выхода, кроме как принять смерть от чужого меча…

И она не заставила себя ждать.

Словно в бреду я увидела человека, только что убившего Стража и теперь приближавшегося ко мне. Он воинственно поднял оружие на уровень груди, и я почувствовала душераздирающий страх, глядя в его пылавшие красным пламенем глаза. Огненная бездна гипнотизировала и подчиняла себе, подавляла волю и лишала возможности сопротивляться. Мёртвой хваткой она вцепилась в каждую мышцу, в каждую жилу, в каждый сосуд и проникла в мозг, железными тисками захватив каждый нейрон.

Но тут внутри закипела злость. Мне вдруг захотелось отомстить за смерть Воина, кем бы ни был его убийца – да хоть самим Дьяволом! Невероятным образом я сбросила мысленные оковы и ринулась вперёд, поднимая меч, до этого безвольно упиравшийся лезвием в землю. Я уже не понимала, что делала, словно это была не я – не моё тело продвигалось вперёд и не мой разум управлял его движениями. Меня будто отодвинули в сторону, а пустующее место занял сильный и смелый Воин, умевший сражаться идеально. Я с удивлением наблюдала, как один за другим наносила чудовищные удары, на которые никогда не была способна, с быстротой молнии уворачивалась от ещё более чудовищных выпадов, каждый из которых мог бы разрубить меня на куски, и выдерживала огромное давление, когда наши мечи скрещивались в воздухе.