Глава 10. Великаны
1883 год, январь, 10-е
Сильная непогода разыгралась за окном. Снег валил уже больше суток, сильные порывы ветра задували в щели и приносили в дом холод. Маленький мальчик не старше восьми лет в меховой жилетке и шапке стоял у окна и наблюдал за беснующейся погодой. Он уткнулся локтями в подоконник и положил свою голову на руки. Его безудержное воображение рисовало снежных великанов, что напустили эту бурю. Они танцевали и веселились и люди не смели им мешать.
– Малыш, тебе не холодно? У окна дует, отойди от него. – Женщина с длинными рыжими волосами, собранными в строгий пучок, и с шалью на плечах, стояла на лестнице, что вела на второй этаж. Лицо ее выражало беспокойство. Сейчас были сложные времена, и если ребенок заболеет, может не найтись денег на доктора.
– Мне совсем не холодно, мамочка. На улице очень красиво. Столько снега. – Мальчик восторженно, с горящими глазами посмотрел на мать.
Эмоции ребенка можно было понять: столько снега в их деревеньке выпало впервые. Мама подошла и, взяв сына за руку, все же отвела его от окна. Она села в кресло и посадила сына на колени. Они сидели рядом с печью, которая приносила желанное тепло. Женщина гладила ребенка по голове и прижимала ближе к себе.
– Мамочка, а расскажи про великанов еще раз. – Мальчик поднял глаза на мать и состроил грустную рожицу. – Пожалуйста. – Женщина рассмеялась и с напускной таинственностью начала рассказ.
– Давным-давно, когда вся земля была покрыта снегом, когда мир населяли невиданные звери, появились снежные чудища. Огромные великаны из снега и льда вышли из скал из глубокой спячки. Все, что раньше принадлежало им, теперь перешло во владения людей – их земли, их замки. Великаны не желали людям зла, но человек их все равно очень боялся. От страха предводитель людей тех лет решил дать бой великанам, который они не просили. Он приказал изготовить оружие, которое сможет победить чудищ. И темной ночью люди с огнем пришли в пещеры великанов. Люди жгли их и гнали все дальше на север. Великаны пытались дать бой, но огонь не позволял даже близко к ним подойти. Когда почти все великаны растаяли, последние из них, измотанные и потерявшие братьев, раскололи землю на части своими могучими кулаками. Люди не могли перебраться через ледяную воду и остановили преследования. Великаны не простили людей и теперь, спустя много-много лет, когда эра холода закончилась, каждый год они просыпаются и напускают на людей мороз и снег, покрывают реки и озера льдом. Под их дыханием умирает все живое, что не успело укрыться. Каждый раз, напустив бурю и снегопад, они напоминают людям, что жестокость бывает наказуема. – Мальчик словно перестал дышать – так сосредоточенно он ловил каждое слово матери.
– Мама, а они могут меня съесть или заморозить? – Ребенок хлопал глазками, вцепившись в маму. Он каждый раз спрашивал это, боясь однажды получить иной ответ.
Женщина серьезно посмотрела на сына, поцеловала его в лоб и ответила:
– Нет, милый, они не будут уподобляться людям и нести смерть просто так, они хотят, чтобы мы помнили, что страх – плохое чувство, которое туманит разум и заставляет порой совершать плохие вещи. И все мы должны любить каждого, как завещал нам Бог, не причинять боль и нести лишь свет.
Мальчик не до конца понимал слова матери. Он в силу своего возраста не мог осознать, что сказка не о великанах вовсе и не о холоде и снеге. Она о человеческой сущности и о ее проявлениях.
Еще какое-то время они молчали. Каждый думал о своем под треск дров в печи и завывание ветра.
Спустя минут двадцать через заднюю дверь зашел мужичина в дубленке, он весь был в снегу, на спине он нес связку с дровами. Вместе с ним в дверь залетели порыв ветра и немного снега. Он прервал их раздумья.
– Ох, и холодно же однако. – Мужчина поежился и, скинув дрова со спины, снял дубленку. Подойдя к печи, он присел на корточки и стал обогреваться у огня. – Сейчас растопим сильнее, и будет тепло, да, Артур? – Отец ласково улыбнулся сыну и жене и направился за дровами.
Лицо женщины коснулась легкая улыбка. Она любила свою семью больше жизни. Да, они были не очень богаты. Может, она не носила красивые и модные платья, и они не ели изысканные блюда, но у нее было то богатство, которое не купишь ни за какие деньги. У нее был дом, любимый и любящий муж, здоровый ребенок и спокойствие на душе даже в такое неспокойное время. Артур их первый и самый любимый сынок. С зелеными глазами матери он был очень на нее похож, за исключением цвета волос – каштановые с карамельным отливом он унаследовал от отца. Елена благодарила Бога за каждый день их жизни.
Елена – мать Артура – была необычной женщиной, она умела всегда быть спокойной и улыбчивой, даже в тяжелые времена. Ее муж Август знал, как порой сложно ей приходится, но она молчит.
Дрова разгорались с новой силой, и дом действительно наполнился теплом. Вся семья уютно устроилась у печи. Мальчик не прекращал говорить о великанах, Август и Елена слушали его, отвечали на вопросы и рассказывали другие истории о них.
В тот момент они были очень счастливы: и Август, и Елена, и маленький Артур. Он еще мало чего понимал, но то чувство, что было тогда внутри, он больше не испытывал. Тогда, в объятиях матери и рядом с отцом, он был самым счастливым человеком на земле.
Глава 11. Искупление
Еще несколько дней Артур провел в тяжелом состоянии. Он то отключался, то приходил в себя. Чуть лучше он почувствовал себя к концу недели: мужчина уже без особых усилий мог вставать и передвигаться по квартире. Ему тяжело было дышать, периодически он заходился истерическим кашлем, но уже не чувствовал себя таким беспомощным. Его не навестили коллеги по работе, не поинтересовались, жив ли он вообще, не пришла в назначенное время и миссис Армстронг. Артур чувствовал себя абсолютно ничтожным и жалким в этом огромном мире. Он не завязал крепких отношений ни с кем. В этом сильном когда-то человеке что-то надломилось, и это уже было не исправить. Он вспоминал отца и мать так часто, как только мог. Недавно он вспомнил заснеженную зиму, сказку о великанах, объятия матери, треск печи и шершавые руки отца, он вспоминал, те минуты счастья, те мгновения, что были с ним в родительском доме.
Всю предыдущую неделю сильные мигрени не отпускали Артура ни днем, ни ночью, он начал плохо спать, периодически его мучили то нестерпимый жар, то холод. Аделаида приходила все чаще и чаще, терзала его душу и тело, словно личный палач. Она тенью проникала в его разум и разрушала все на своем пути. Артур больше не ощущал времени и реальности.
Сегодня боль была такой силы, что казалось невыносимой. Артур услышал внутри себя голос, он говорил, что это все не просто так. Аделаида появилась в плохой период жизни, она запудрила ему мозги, то пугая его, то влюбляя в себя до беспамятства. Она играла с ним и с его разумом. Она не желает ему добра, она зло. Она путает мысли и насылает болезни. Она заставляет его чувствовать себя изгоем. Она причиняет ему только боль. Когда-то нереальный образ становился все более осязаемым и оттого опасным.
Артур вскочил с кровати и бросился в гостиную. Вена на его виске пульсировала, а мышцы были напряжены.
– Я так больше не могу! Я устал! Это ты меня мучаешь, не даешь мне покоя! Мне нужно было сжечь тебя, когда я только получил эту посылку! – Артур стоял на коленях перед камином бил кулаком пол. Остановившись, он заплакал, как маленький ребенок, вложив все чувства и эмоции в эти слезы. Он очень устал, но от чего точно – не мог сформулировать в своей голове.
Артур придвинул пуф к камину, чтобы снять картину. Она, как и прежде, была легкой, совсем невесомой для своих размеров. Он ждал чего-то от нее. Но ничего не случилось. Дикая ярость проснулась в груди Артура.
– Не сделал этого раньше, так сделаю это сейчас! Ты больше не будешь мне портить жизнь! – С этими словами мужчина пытался запихнуть картину целиком в камин. Но у него ничего не получалось.
Он со всей оставшейся силой швырнул картину в противоположную сторону комнаты, она приземлилась относительно неудачно, рама треснула в двух местах от столкновения со стеной. Артур рухнул на колени и снова заплакал. Так, как плачут самые отчаявшиеся люди.
– Теперь тебе, должно быть, стало легче, дружок? – голос раздался за спиной Артура. Он вздрогнул и обернулся, там стояла Аделаида. Она все так же тепло улыбалась.
Артур мгновенно пришел в себя, слезы высохли на его щеках.
– Ты же хотел мне помочь. Ты говорил, что сделаешь все, что зависит от тебя. Что с тобой, милый? Ты забыл, как твою душу переполняла гордость от одной лишь мысли о помощи прекрасной девушке? Ты потерял всех и вся, а теперь решил винить во всем меня. Как же это в твоем стиле. – Девушка подошла ближе, села так же на колени перед Артуром, взяла его руку, свободной рукой она невесомо провела по его лицу. – Не я твой враг, а ты сам. Я лишь дала понять, какой ты есть на самом деле. – Артур как завороженный смотрел на нее и внимал ее словам. – Ты был всегда одинок, даже когда в твоей кровати раз за разом появлялись девушки, когда выпивал в баре с друзьями, когда обнимал родителей и сестру. Знаешь почему, Артур, это так? Я отвечу. Потому что имена этих девушек ты забывал уже на следующий день, друзей своих ты предавал самым подлым способом, родителей и сестру ты бросил при первой же возможности. Ты всегда любил только себя. Свои желания ты ставил превыше других. Все, кто когда-то любил тебя и желал тебе добра, прощали твой эгоизм… – Аделаида тяжело вздохнула. – Они устали это делать. И сейчас ты стоишь на коленях и проклинаешь меня только потому, что ты, как и раньше, не можешь принять, что все, что происходит в твоей жизни – это только твоя вина. Все эти мысли в твоей голове о том, какой ты бедный и несчастный, мучают тебя. А ты хоть раз спрашивал себя, что я сделал, чтобы не быть сейчас одиноким, Артур? – Аделаида встала и направилась к картине. Она нежно, с трепетом коснулась трещин на раме, провела рукой по своему же лицу.
– Кто ты такая, призрак? Посланник ада за мои грехи? Да, я нечестный человек! И я продал или променял самое ценное, что могло быть у меня, но я это все осознал, я понял свои ошибки! Разве осознание вины недостаточно для прощения? – Артур с жаром произносил эту речь, слезы снова и снова подступали к горлу. Он осознавал, что она права, и ждал от нее прощения. Казалось, это очень важно.
– Нет, Артур, осознания недостаточно, нужно искупление. Ты сломал не одну жизнь, а теперь вот так просто думаешь получить прощение. Мой мил…
Артур оборвал ее на полуслове.
– Не называй меня милым, злобная ты стерва! Я жил прекрасно до твоего появления, я был счастлив сам с собой! Я ходил на любимую работу, жил в любимом доме и мне плевать, что обо мне думают люди. Я был счастлив. Ты все испортила. – Ярость была в каждой клеточке его тела, он выкрикивал эти слова, изо рта летели слюни. Словно совсем другой человек говорил из него.
– Вот ты и показываешь свою истинную сущность. Я хочу поведать тебе об одном человеке, его тоже звали Артур. Я думаю, твои родители, когда давали тебе имя, и не подозревали, кто жил два века тому назад по линии твоей матери. Это что-то вроде рока, судьбы, называй как хочешь. Ты первый родившийся мужчина по его линии за двести лет. Представляешь? Я не думала, что мое ожидание перейдет отметку века. Он был как ты – такой же самовлюбленный, эгоистичный, в достатке и не знал слов отказа от дам в расцвете своей молодости. Вы с ним так похожи. – Аделаида встала и снова двинулась к Артуру. Помогла ему подняться, положила свои руки ему на плечи. – Я помню, как выглядело его лицо, помню, какого цвета у него глаза. Посмотри мне в глаза, Артур, и ты тоже вспомнишь, я открою свой секрет. – Артур поднял свои глаза на Делу и провалился, его тело выгнулось, рот открылся, зрачки лихорадочно носились по глазнице. Он видел все и все пережил вместе с ней. Всего за несколько минут он увидел все. Она отпустила его, и Артур снова повалился на пол.
– Боже мой, что это было? Ты показала свое прошлое? Это был я? Сейчас я не тот человек, я изменился, я ведь стал лучше, судьба дала мне шанс исправиться и… – Артур бешеными глазами смотрел на девушку, искал в ее лице хоть каплю жалости, но не находил ее.
– И ты этого не сделал. Ты сделался лучше совсем на небольшую долю, но этого недостаточно, мне нужно искупление, Артур, за всю ту боль, что ты принес мне и моей семье, за все то, что мне пришлось пережить. – Голос Делы был стальным – ни капли теплоты и прежней легкости, все из него ушло, она предстала той, какой была последние двести лет.
Сейчас он совсем походил на сумасшедшего, волосы были взъерошены и торчали во все стороны, взгляд был как у загонного зверя.
– Какое искупление? Что я должен сделать? – Артур совсем потерял голову, картинки раз за разом мелькали в его голове. Вспомнив, он впустил в свою голову демона. Того самого, кто и привел Аделаиду сюда, в его квартиру. Демон словно пролистывал альбом несбывшегося.
Вот он в церкви, а рядом Луиза в красивом свадебном платье. Вот он обнимает повзрослевшую Анну. Целует руки мамы. Курит трубку на террасе их старого дома с престарелым отцом. Вот он играет со своими детьми. Вот он провожает в последний путь родителей. Вот он старый на свое восьмидесятилетие задувает свечи на огромном торте, рядом состарившиеся Анна и Луиза, повзрослевшие дети и внуки.
Картинки начали разбиваться, и вместе с ними билось сердце Артура.
– Я все делал не так, всю жизнь прожил не так, – Артур говорил шепотом, лицо его было мертвенно-бледным. Слезы катились по щекам.
– Артур, знаешь, от чего ты устал? Ты ведь задавал себе этот вопрос сегодня. Я тебе отвечу на него. От этой жизни. Ты устал волочить свое жалкое существование. Давай поможем друг другу. Я могу сказать, что нужно сделать.
Глава 12. Освобождение
Артур и Аделаида сидели у камина, они смотрели друг другу в глаза. Аделаида держала в руках свечку, она была уже на половину сгоревшей.
– Давай освободимся, Артур, ты знаешь, что нужно делать. – Аделаида небрежно махнула правой рукой в сторону камина.
Артур медленно встал. Конечно, он понимал, что от него требуется. Он осторожно взял спичку, которая используется для розжига камина и поднес к огню, который уже практически догорел. Маленькие язычки пламени еще порывались разбушеваться, но у них не выходило. Артур вернулся на свое место и поднес спичку к свече – она приняла огонь моментально и вспыхнула.
– Знаешь, тогда, много лет назад, я так же, как и ты, смотрела на эту свечу и думала, что я слишком слаба, чтобы сделать что-то подобное. Но сейчас в нас нет сомнений, верно? – Девушка взяла руки Артура и вложила в них свечу, воск капал и обжигал его ладони, но он уже этого не замечал, он совсем ничего не замечал, его разум умолк.
Артур встал, его пустые глаза не выражали никаких эмоций. Словно в трансе, он неотрывно смотрел на свечу. Слегка пошатнувшись, он разжал ладони, свеча выскользнула, и как только она коснулась пола, квартира на третьем этаже под зеленой крышей вспыхнула как уголек. В один миг кресло, шторы во всех комнатах, картину и всю остальную мебель охватило пламя.
Артур покорно стоял с широко открытыми глазами, пока языки пламени подбирались к его ногам. Через секунду, когда огонь жаром обдал все его тело, в памяти вихрем пронеслись воспоминания августа 1714 года. Образы и лица мелькали в его голове. Вся та боль, которую чувствовали они, одним большим потоком обрушилась на мужчину, заставляя его каждой клеточкой прочувствовать то, на что он обрекал других когда-то.
Аделаида стояла поодаль и наблюдала за Артуром, наслаждаясь каждой секундой. С каждым безмолвным криком мужчины, ненависть в ее глазах постепенно отступала. Убедившись, что почти все кончено, она медленно развернулась и, подойдя к картине последний раз, с любовью окинула ее взглядом. Аделаида закрыла глаза и медленно растворилась в языках пламени, как только сердце Артура остановилось.
Более чем через час силами всех собравшихся соседей и просто неравнодушных людей огонь был полностью потушен. Этот пожар был очень странным явлением – ни одна квартира этажом выше или ниже не пострадала, но сам эпицентр выгорел дотла. Не уцелело ничего, кроме несущих стен. Тело хозяина практически превратилось в прах, и узнать, точно ли это был он, не представлялось возможным.
Картина сгорела полностью, полотно и сама рама превратились в пепел. Проклятие, нависшее над Артуром задолго до его рождения, было исполнено, принеся долгожданно освобождение ему и Аделаиде.
Часть II. Женщина в красном
Глава 1. Поместье
1930 год, июль, 15-е
День выдался теплым и безветренным. Солнце стояло уже высоко и заливало светом все поместье. Огромный особняк с невероятным количеством окон и пышным садом раскинулся на берегу Кристального озера. Это было уединенное место, прекрасное и завораживающее.
Автомобиль с новым владельцем этих мест мчался по землистым дорогам к поместью. Пейзажи мелькали за окном, то представляя взору поля подсолнухов, раскинувшихся до горизонта, то мелкие пролески сосен и елей. Природа этого места мало кого оставляла равнодушным.
Женщина сорока лет сидела на заднем сиденье новенького «Форда», она пролистывала отчет своего финансиста. Это поместье обошлось ей в целое состояние, но оно того стоило. После вечной шумихи города она стремилась к безмятежности и спокойствию.
Громоздкие железные ворота распахнулись, и Анна Чепмен въехала на территорию уже своих владений. Из машины показалась хрупкая женщина в элегантном красном платье и в маленькой красной шляпке.
С заднего двора доносились голоса и шум работающих машин. Все указывало на то, что рабочие не успели доделать все к приезду владелицы.
– Почему меня не встречают? Бен, мы что, приехали раньше положенного? – Анна повернулась к своему водителю, а затем посмотрела на наручные часы.
Ее стальной голос иногда пробирал Бена до мурашек. В этот момент он явно напрягся, ведь миссис Чепмен не терпела непунктуальности. Хотя он был почти уверен, что они приехали вовремя.
Внезапно массивная дверь распахнулась, на крыльце появился мистер Хьюм. Это был маленький круглый мужчина лет тридцати, он являлся управляющим поместья, присматривал за ним в те два года, что особняк искал хозяина.
– Миссис Чепмен, как я рад вас видеть! Вы прекрасно выглядите. Хорошеете с каждым годом. – Маленький круглый мужчина подлетел к Анне. Он подхватил ее правую ладонь и принялся обсыпать ее поцелуями.
– Не ожидала вас тут увидеть, мы вроде уладили все дела с вами, – Анна брезгливо выдернула ладонь. – И кстати, где Маркус? Он должен был прибыть вчера. Почему он меня не встречает?
– О, мистер Денет занят с рабочими. Они, представляете, все напутали и абсолютно упустили из виду подвал. А он, знаете ли, усеян хламом. Сейчас все это барахло на заднем дворе, и мы ума не приложим, куда его вывезти. Я поэтому и тут, в поместье. Не могу вас покинуть, пока не разберем весь этот беспорядок. – Мужчина театрально вздохнул.
– Ясно. Сколько часов вам нужно на устранение этих проблем? – В голосе Анны было нескрываемое недовольство, тон ее был холодным и надменным.
– О, я даже не знаю. Но мы все уладим очень быстро. Вы и не заметите. – Мистер Хью явно нервничал, пот лил с него градом. Он достал платок и начал протирать свою лысину.
– Я, конечно, очень на это надеюсь. И лучше бы так оно и было, мистер Хьюм. Да, и на дополнительное вознаграждение можете не рассчитывать, вы мне обещали, что все пройдет без инцидентов. – Миссис Чепмен явно выходила из себя, не так она хотела начинать жизнь в этом доме. Рабочие будут создавать шум и грязь – это было неприемлемо.
– Я лично прослежу, – пискнул мужчина, не в силах выдержать этот тон.
Одарив мужчину испепеляющим взглядом, женщина направилась в дом. Хьюм галантно открыл дверь и пропустил миссис Чепмен вперед.
Войдя, они оказались в просторном помещении. Шторы на окнах были отдернуты, и все вокруг было наполнено солнечным светом. В правой части располагались гостиная и комната для приемов, а в левой части – столовая, кухня и помещение для прислуги. По центру, в главном холле, была большая двухуровневая лестница с массивными перилами. Во всем доме не было и намека на утонченность, все внушало какую-то угрозу.
Повсюду шныряла прислуга со сложенным бельем, тазами, тряпками и щетками. Все знали, когда должна приехать хозяйка, но, видимо, в глубине души надеялись, что она задержится в городе и на уборку будет больше времени.
Все так же не проронив ни слова, Анна двинулась на задний двор, мистер Хьюм шел следом. Обогнув лестницу и минуя холл, они оказались на большой открытой веранде.
Пятеро мужчин о чем-то рьяно спорили. Рядом стояли две грузовые машины, издававшие пыхтящие звуки. Вокруг них прямо на земле лежала куча старинного хлама, вазы с отколотыми краями, кипы бумаг и газет, пожелтевших от времени и обгрызенных крысами, статуэтки без частей тела, тазы и ведра с дырками на дне. И с краю всего этого действа, прислоненная к беседке, стояла картина, такая же громоздкая, как и весь этот особняк, и в абсолютно несуразной раме. Она сразу привлекла внимание Анны, и все вокруг отошло на второй план.
Картина по-своему была обыкновенным портретом, на ней была девушка с мраморной кожей и в бежевом платье посреди поля. Миссис Чепмен абсолютно не разбиралась в искусстве и ничего не смыслила в живописи. Но эта картина заставила ее испытать чувство невообразимой тревоги, на картине все было безоблачно, но где-то рядом надвигалась гроза.
– Анна, добрый день. Я очень рад, что вы приехали. Добрались без приключений?
Этот голос вывел Анну из раздумий, на нее смотрел высокий и очень симпатичный молодой человек лет двадцати семи. Его ухоженный вид и идеально отглаженный костюм выдавали в нем человека весьма педантичного.
– Да, Маркус, все в порядке, доехали быстро и собрали не все ямы по дороге, так что поездка прошла вполне удачно. – Анна улыбнулась мужчине, ее голос стал теплее и нежнее. – Какая загвоздка с вывозом этого хлама с моего участка? Разве мы не можем просто вывести это на ближайшую свалку?
– Никакой загвоздки нет, просто они, – Маркус жестом указал на рабочих, – хотят, чтобы мы заплатили им еще, хотя у них и так был двойной оклад, и они халтурили как могли. – За спиной Маркуса послышались недовольные возгласы мужчин.
– Господа, успокойтесь. – Анна перевела взгляд за управляющего и жестом заставила рабочих замолчать. – Сейчас вы погрузите весь этот хлам в машину и, если управитесь меньше чем за час, я заплачу вам четверть от всей той суммы, что вы уже получили. Не больше. Мы с вами умные люди, давайте не доводить ситуацию до конфликта.
– Что ты делаешь? – шепотом спросил Маркус и схватил Анну за локоть. – Они же просто нагло нас обкрадывают! Мы и так потратили кучу денег на этот участок. – Лицо Маркуса исказилось недовольной гримасой.
– Мне кажется, ты забываешься, – женщина вырвала свой локоть, освобождаясь от хватки. – Мы тратим мои деньги и деньги моего покойного мужа, к тебе они не имеют никакого отношения. И если ты еще раз в таком тоне заговоришь со мной на публике, у тебя могут возникнуть проблемы. – Она говорила шепотом – было слишком много любопытных глаз и ушей.
Маркус, не приняв свое поражение и стиснув зубы от злости, быстрым шагом направился в помещение. Анна же, получив одобрение на свои условия от рабочих и оставив мистера Хьюма за старшего, двинулась к входной двери, но что-то ее остановило. Картина.
Анна медленно подошла к беседке и пристально посмотрела на девушку в бежевом. Она была очень красивая и воздушная. Миссис Чепмен слегка наклонилась, чтобы лучше рассмотреть ее, и уловила нотки летнего цветочного луга. Втянув этот аромат глубже, она даже невольно закрыла глаза. Легкий ветерок коснулся шеи, и мурашки пробежали по всему телу. Анна вернулась к реальности и невольно посмотрела по сторонам. Полный штиль и сильнейший зной царили вокруг нее. Под ногами лежал строго выстриженный газон, который не давал и шанса цветам. Странность этого момента не сильно взволновала женщину. В любом случае у нее сейчас были проблемы поважнее.
Женщина направилась к мистеру Хьюму, который руководил процессом загрузки вещей в грузовик.
– Откуда эта картина, мистер Хьюм? Почему она была в подвале? Вы ее видели раньше? – скрыть любопытство Анне не удалось, и голос был возбужденным, что явно удивило мужчину.
– Эм… Ох… я не припомню. Кажется, она висела в гостиной, когда я навещал еще живого графа, но я в этом не уверен. За последние два года я ее не видел. Я не спускался в подвал. Там, знаете ли, полно крыс. Я их, признаться, боюсь, – мистер Хьюм осекся и затараторил с новой силой: – Нет-нет! Сейчас все крысы выведены! Можете не беспокоиться, мы их вывели. – Он снова достал платок и принялся обтирать лоб.
Анна слушала его уже без особо интереса, крысы ее мало волновали, а вот картина не на шутку будоражила.
– Я хочу оставить ее себе. Раз она идет вместе с домом, то я могу ей распоряжаться.
– Конечно. Но, миссис Чепмен, зачем вам эта безвкусица? На раму просто страшно смотреть, да и портрет другой женщины в доме как-то… эм-м, – мужчина подбирал слова, – вульгарно. Вы так не думаете?
– Это уже не ваше дело, о вкусах не спорят. Я хочу видеть эту картину у себя в кабинете над камином, – сталь снова окутала ее голос. – Хотя в чем-то вы и правы, раму нужно заменить. Дайте распоряжение рабочим, пусть принесут ее в гостиную.
Не дав больше возможности мужчине высказаться, Анна направилась в дом. В планах было встретиться со своим личным секретарем и уточнить детали переезда.