Девятое зеркало

Глава пятая

Мы шли бесконечно долго – лес впереди вырисовывался черной стеной. Укрытый мхом, наполненный ароматом смолы, травы и свежести, мерцающий светлячками, он выглядел девственным и чистым, совершенно не тронутым людьми. Первозданным.

Дерион шел впереди, освещая путь фонарем.

– Акар не рискнет нарушить перемирие. Мы в безопасности.

У них тут, видимо, свои разборки.

– Из-за чего вы воюете? – перекрикивая вой ветра, спросила я.

– Из-за прошлого.

Сжимая и разжимая покрасневшие от холода пальцы, я с тревогой подумала о Ха-шиире. Конечно, он не смирится с тем, что я его не послушала. Но пойдет ли следом?

Когда мы приблизились к лесу, свет фонаря начал затухать, как и чудовищная метель. Казалось, огромные кроны деревьев не пропускали в лес ни снег, ни ветер. Глотнув прохладный воздух, наполненный ароматом хвои, я с восхищением ступала по волшебной лесной чаще.

– Зачем Акар убивает избранных воинов?

– Ему скучно, – ответил лесной дух. – Раньше он не был таким жестоким, и даже некоторым подарил бессмертие. Он, как и я, наделен даром творения.

– Значит, кто-то из избранных воинов выжил! – воскликнула я. – Десять лет назад из Меясы сюда отправился Навир…

Мне тогда едва исполнилось восемь, и я как раз жутко болела, но помню, что юношу привезли в Иерин, и все слуги отправились в храм, чтобы посмотреть на него.

– О, в прошлый раз я пришел слишком поздно, – отмахнулся лесной дух. – Оба воина были уже мертвы.

Я стиснула зубы, мрачнея из-за подобного равнодушия.

– Вы тоже можете стать бессмертной, – произнес Дерион. – Я могу сделать так, чтобы вы были вечной. Вы даже не представляете, как вы важны, милая дева. Ваша судьба – стать следующей королевой.

Я изумленно застыла, но услышав волчий вой где-то неподалеку, поспешила за Дерионом.

Быть королевой – конечно, лестно, но вовсе не входило в мои планы. Все, что я хотела, – выжить. Есть ли для меня в этой снежной сказке счастливый конец?

– Если пожелаете, вы станете хозяйкой всего этого, – Дерион простер ладонь и приказал: – Прочь холод!

Тотчас все задрожало: незримая волна тепла прокатилась по лесу, разрушая лед, сметая снег, сгоняя черных воронов с крон деревьев. Магия леса закрутилась вокруг нас, словно воронка смерча. Лес медленно пробуждался ото сна.

– Сюда не сунется Акар. Он не одолеет меня в лесу, – произнес Дерион. – Пойдемте, я покажу вам мой дворец.

С каждым нашим шагом лес оживал: наполнялся голосами птиц, журчанием ручьев, криками диких зверей, ночным уханьем филинов. Звезды и луна в ночном небе засияли ярче солнца. Да и сам Дерион стал меняться: всклокоченные волосы обрели блеск и мягкость, а осанка необыкновенную стать. Даже движения его изменились. Я с удивлением отметила, как прекрасно его лицо, как сияют его изумрудные глаза.

Я завороженно брела рядом с Дерионом, ощущая себя лишь блеклой тенью его величия. Все вокруг серебрилось, наполнялось жизнью и цветом: из-под снега показались робкие лепестки подснежника.

Огромные белые волки глядели на нас из глубин леса, их желтые глаза горели, словно огни фонарей.

– Не волнуйтесь, – успокоил меня лесной дух. – Это моя личная стража. Они не тронут вас. Я вижу, вы нравитесь этому лесу. Разве это не знак, чтобы стать его хозяйкой? Разве вы не хотите быть бессмертной королевой, Тея?

Я будто очнулась. Моргнула и изумленно взглянула на лесного духа.

– Что случилось с предыдущей королевой?

Дерион помрачнел, между его бровей залегла глубокая морщина.

– Она оставила меня, и с тех пор я одинок.

– Оставила? Но почему?

– Ее предал тот, кого она полюбила. Тангор.

– Вы говорите о боге Меясы? Нашем Тангоре? – запинаясь на каждом слове, переспросила я.

– Он отнял у меня любимую и был проклят. Он забыл дорогу в этот мир, забыл кем он был, забыл, что сотворил с Эморой.

– С Эморой? С божеством Драгмы?

Что у них здесь, вообще, происходит?

– Да, – подтвердил Дерион. – Умирая, Эмора покинула Зазеркалье, оставив нас одних на долгие тысячи лет.

В Иерине меня учили тому, что Тангор и Эмора – злейшие враги, но никак не любовники. Они были двумя противоположностями, светом и тьмой, добром и злом. Эмора всегда желала уничтожить людей, а Тангор защищал.

Впереди показалась поляна, свободная от снега, и я завороженно уставилась туда, где из земли торчало огромное зеркало, поросшее мхом.

– Это Вольфолк, – произнес Дерион. – Эмора создала это зеркало, чтобы я мог перемещаться сквозь него в Алмазный дворец. Там мы любили друг друга и были счастливы, пока не появился Тангор.

Лесной дух повел меня к зеркалу, предложив свою руку.

Его ладонь была широкой и горячей. Он ласково сжал мои пальцы, а я с изумлением уставилась на его длинные острые когти. При желании, Дерион мог быть смертоносным оружием, зверем, способным на жестокость.

Зеркальная гладь перед нами зарябила.

Едва я сделала шаг, перед моими глазами все закрутилось. Черные деревья, блестящий снег, темное нутро леса, сияющие изумрудом глаза Дериона – все исчезло, а затем вспыхнул свет, и я увидела, что стою в самом центре хрустального зала, где сверкают стены, и слышится холодное, но умиротворяющее эхо. И лесной дух во всем своем великолепии стоит рядом со мной.

– Это и есть Алмазный дворец, – его голос разбивается сотней ледяных брызг. – Самое потрясающее творение Эморы. Она подарила мне его, потому что я был ее королем.

Его слова вызвали во мне внутренний трепет.

Я мельком оглянулась, чтобы посмотреть на зеркало, через которое мы вошли. Высокое, в прозрачной хрустальной раме, оно было покрыто сверкающим инеем – настоящее произведение искусства.

– В Замке встреч тоже есть зеркало, – сказала я во все глаза разглядывая тронный зал, в котором мы оказались. – Через него я и попала сюда.

На пьедестале возвышались хрустальные троны лесного короля и его королевы, впечатляющие своей прозрачностью и изысканностью исполнения.

– В Замке встреч есть два зеркала, – отозвался Дерион. – Одно из них находится в покоях Эморы. Это ее личное зеркало, из которого можно попасть куда угодно.

Вот, что прячется за резными дверьми той комнаты!

Дерион замолчал, наблюдая за мной, покуда я озиралась по сторонам с почти детским удивлением.

Все здесь было прозрачным, холодным и безупречно красивым.

– Этот дворец способен предугадывать любые желания, – прошелестел голос лесного духа. – Вы можете проверить. Что вы хотите?

Растерявшись, я сказала первое, что пришло на ум:

– Я бы с радостью что-нибудь съела.

Лесной дух поклонился, распахивая передо мной двери.

– Прошу вас, моя госпожа.

Нас ждала сверкающая хрусталем обеденная зала. Под потолком висела переливающаяся алмазным светом люстра.

С изумлением я обнаружила длинный полупрозрачный стол полностью сервированным и забитым яствами: ягодами, медом, хлебом, орехами, пастилой, различными видами варенья – все, что мог дать лес. Но я медлила и робела, и Дерион тепло улыбнулся:

– Угощайтесь, милая дева.

Он не ставил мне никаких условий, а молча наблюдал, как я хожу вдоль стола, поедая все, что заблагорассудится, и жмурюсь от удовольствия.

– Останьтесь со мной, – предложил, наконец, он. – Я буду бережен и нежен с вами. Поверьте, никогда и ни с кем вы не будете так счастливы.

Я моментально оторвалась от угощения. Щеки заалели от смущения.

– Рано или поздно драгманец захочет отнести к зеркалу ваше сердце, – заглядывая мне в глаза, произнес Дерион. – Вы же знаете о проклятии замка. Один из вас должен умереть через десять дней. А до этого срока драгманец сделает вас своей собственностью… рабыней алчных желаний и похоти. Я же предлагаю вам стать королевой.

Хрусталь наполнилась звуком шагов – лесной король медленно приблизился.

– Милая моя дева, не мучайте меня, я слишком долго был один, – он вздернул руку, желая коснуться меня, но заметив в моих глазах неодобрение, остановился. – Если вы останетесь, я смогу обеспечить вам безопасность, но, если вернетесь в замок, я буду бессилен. Совсем скоро к вам явится Акар.

Услышав это имя, я отступила назад.

Где-то в глубине души зашевелилось сомнение. Что, если нам с Ха-шииром не найти выход отсюда? Что, если проклятие незыблемо?

– Милая, прекрасная дева, – прошелестел голос Дериона, – вы снова наполнили мою жизнь смыслом, ведь то, ради чего я создан и живу – любовь. За тысячи лет одиночества я почти потерял надежду. Я думал, что больше не способен испытывать чувства. Но вы вернули меня к жизни. И, если потребуется, я буду биться за вас.

Это признание буквально вышибло из меня воздух.

– Что еще вы хотите? – улыбнулся Дерион, снова указывая на дверь. – Загадайте желание.

– Я хочу вернуться в Молберн.

Лесной дух нахмурился. Это желание, кажется, было невыполнимым.

– Тогда я хочу обратно в замок. Вы обещали вернуть меня утром.

– Утро еще не наступило. Я готов исполнить любую вашу прихоть, но не заставляйте меня расставаться с вами так быстро. Вы представить себе не можете, что значит одиночество. Одиночество, длящееся веками. Ради вас я вышел из леса, чего уже давно не делал. Покидая его, я лишаюсь части своих сил и почти становлюсь тем, кем был когда-то давно.

– А кем вы были?

– Диким зверем.

Дерион слегка отстранился и посмотрел мне в глаза сумасшедшим, жаждущим взглядом. И мне стало нестерпимо жаль его. Он не виноват, что заперт в Зазеркалье. Судя по всему, он такой же пленник, как и мы с Ха-шииром.

– Побудьте еще немного со мной, – он приподнял кончики моих пальцев и прикоснулся невесомым поцелуем. – Этот дворец может стать вашим домом, а я могу подарить вам бессмертие.

– Единственное, что я хочу – выжить и вернуться домой, в Молберн.

– Мне больно думать, что вы предпочтете драгманца, и именно он будет рядом с вами. Я против насилия, но, если он заберет вас у меня, я пожелаю забрать взамен его жизнь.

А вот это меня здорово напугало.

– Я должна уходить. Мне нужно вернуться.

– Еще немного…

– Мне уже пора.

Дерион нахмурился и помрачнел. В ту же секунду я лишилась опоры и внезапно упала в зеркало, а затем в холодный, враждебный снег.

Мгновение – и я в лесу!

Надо мной все также метет вьюга, по щекам хлещет ледяной ветер, тело в миг деревенеет от стужи. Снежный наст блестит искрами утреннего солнца.

– Тея, проклятье! – в мгновение с меня слетает отчаяние, и я вижу, как Ха-шиир скачет ко мне через сугробы – такой забавный – я стираю с холодных от мороза щек слезы и тяну к нему обе руки.

Глава шестая

Ха-шиир почти ничего не говорил, и я молчала.

Между нами закралось какое-то тугое напряжение. После того, как я рассказала ему обо всем, что случилось в Алмазном дворце, мы погрузились в тяжелейшие раздумья.

– Я кое-что нашел. Тебе стоит на это взглянуть, Тея, – наконец, прервал молчание драгманец.

Он привел меня в старую библиотеку, в которой царило полное уныние. Пустые стеллажи обвалились трухой, второй ярус с перилами прогнил, деревянные балки надломились, витражи сверкали закатным солнцем. И здесь, к сожалению, не было ни одной сохранившейся книги, но Ха-шиир поставил меня перед стеной и сказал с неким трепетом:

– Это он.

Я медленно подняла взгляд и ахнула, оглушенная представившимся зрелищем.

Стену украшала очередная фреска. Богиня Эмора стояла в образе воительницы: невероятно красивая, с длинными черными волосами, в серебряных доспехах и в прозрачной короне, будто сотворенной изо льда.

Я неосознанно двинулась ближе, вскидывая голову. С моих губ сорвалось тихое:

– Акар…

Он стоял за плечом Эморы. Угловатые черты лица, черное одеяние и черные длинные волосы, взгляд тяжелый и мрачный… А за духом множилась армия воинов и каменных великанов. И кровопролитная война.

Я с ужасом глядела на части тел, на разбегающихся в ужасе людей, на реки крови, льющейся у ног великой Эморы.

– Что это? – прошипела, стиснув зубы.

– Великая битва, – мрачно отозвался Ха-шиир. – Ты знаешь легенду о том, как Эмора разгневалась на людей?

– Только версию, которую рассказывали нам в Иерине.

– Наша богиня захотела уничтожить людей, – произнес Ха-шиир, снова рассматривая изображение. – Она отправила армию бездушных каменных воинов, чтобы истребить человечество. Но люди испугались и призвали другого бога, Тангора. И состоялась Великая битва. Она длилась сотни лет, но ни одна из сторон не могла одолеть другую. И был провозглашен закон, что каждые десять лет люди должны биться, подобно богам, отдавая избранных воинов в Зазеркалье.

– У нас в Меясе говорят, что, если нарушить закон, грань между нашими мирами падет, и наступит конец света.

– Кто-то из Меясы пытался уклониться от обязанности идти в зеркало? – взглянул на меня Ха-шиир.

– Да. Но тех, кто пытался бежать, всегда находили. Позже, к избранным воинам приставляли охрану.

Мы задумались.

Я первой нарушила молчание:

– Мы еще слишком мало знаем об этом мире. И об этом замке.

Драгманец оставил меня одну, решив осмотреть запертые магией двери в покои Эморы, а я вернулась в свою комнату, залезла на кровать и крепко уснула. Мне снились изумрудные глаза Дериона, рассеянный свет, блуждающий в Алмазном дворце, слепящий снег и бой часов на башне. Мне снилось, что зло, по имени Акар, идет за мной… оно уже близко: кроется в тенях, стонет ветром.

Вздрогнув, я проснулась – солнце уже село, и в красноватых отблесках, вмешавшихся в горизонт, блестел нанесенный метелью снег. Еще один день подходил к концу.

Из окон библиотеки виднелся чернеющий лес. Одинокий, хмурый и совершенно безмолвный. Я вдруг вспомнила о рэйконе. Мне было горько думать, что моей зверюгой некогда мог быть живой человек: такой же, как и мы с Ха-шииром. И душа этого человека так и не обрела покой.

Я достала из сундука шапку из мягкой овечьей шерсти и теплые варежки, оделась потеплее и вышла в сад.

В небе уже вспыхнул тонкий лунный серп, обозначивший дорожку серебристого света по снежной тропе до самого колодца, в черном нутре которого скрывались тени.

В саду было на удивление тихо, даже ветер не дул.

Под ногами хрустел наст.

Я брела по вытоптанным тропинкам, обдумывая все, что удалось узнать за последние дни. Почему Тангор предал Эмору? Почему она пожелала уничтожить людей? Где она сама? О, боги, есть ли отсюда выход? Есть ли возможность разрушить проклятие, о котором говорил Дерион, и остановить часы?

На замок опустилась ночь, в небе зажглись первые звезды.

Я заглянула в черноту колодца, прислушиваясь. Почуяв мое приближение, рэйкон в камне забился, завыл, призывая меня забрать и отогреть его.

– Ну потерпи, – хмыкнула я, искренне его жалея. – Скоро все закончится.

Села на широкий бортик колодца, размышляя о том, почему Тангор спас нас, людей? И оберегает ли до сих пор?

Механизм на башне отсчитывал последние часы второго дня. Их – дней этих проклятых – осталось всего восемь.

Заметив, как на меня наползла большая, мрачная тень, я тотчас обернулась.

Сердце у меня забило набатом, в ушах зашумела кровь.

Я сморгнула, пытаясь отогнать наваждение.

Нет, не показалось…

На тропинке, под сиянием луны, весь объятый призрачным светом, стоял хозяин гор, Акар.

Спутать его с кем-то другим было невозможно: мрачный черный взгляд, блестящий латный доспех, плащ-мантия, подбитая мехом, черные длинные волосы и, наконец, грубый венец с шипами – все это не оставляло мне ни единого шанса.

Бежать нет смысла, я не успею даже дернуться.

– Акар, – прошептала я, пытаясь выглядеть спокойной. – Приветствую тебя в Замке встреч.

Я забыла про поклон и даже не встала с бортика, я просто вела взглядом по его амуниции: черным доспехам и ремням, удерживающим правый латный наплечник, наручам и перчаткам с шипастыми металлическими пластинами. О, великий Тангор, этот дух был воистину прекрасен, как мог быть прекрасен восход или закат. Как мог быть прекрасен конец света.

Его темный взгляд, в котором, клянусь, не было души, медленно убивал – таким ледяным, бездонными и мрачным он был.

– Откуда ты здесь? – низкие вибрации его голоса заставили меня покрыться липким холодным потом.

– Я из Молберна, дочь Тангора. Мое имя Тея. Я здесь, чтобы сразиться с драгманцем, – выдала я все, как на духу.

Акар медленно двинулся вокруг колодца. Его движения были выверенными, гибкими и точными, как движения хищника. И как хищник, зверь, в котором жил только мрак, этот дух безумно пугал меня. Он был неподвластен тому, что руководило большинством людей – чувствам.

– Сразиться? – прошептал Акар и тихо рассмеялся. – Жребий выпал не тебе, ведь так?

– Так, – согласилась я. – Но какая теперь разница?

Он взглянул на меня искоса.

Шел, не спеша.

Вооружен – при ходьбе черный плащ открывает взору длинные ножны и рукоять с черной оплеткой.

Во мне зарождался такой дикий страх, что я теряла нить беседы. Все, что я могла – втягивать носом воздух и напряженно следить за передвижением этого мужчины.

– Тысячелетиями вы убивали друг друга, повинуясь проклятию Эморы, – медленно произнес он. – Два народа, созданных бывшими любовниками, дети Эморы и Тангора. И так продолжалось бы бесконечно долго, не появись ты здесь.

Это заявление изумило меня.

– При чем здесь я?

Он снова рассмеялся: низко, хрипло. Этот смех поднял из глубин моей души неприятную волну дрожи.

– При том, что никому из нас, глупая человеческая дева, не выгодна твоя смерть.

О, боги!

Я поежилась, пытаясь отыскать взглядом силуэт Ха-шиира. Его вечно нет рядом, когда он так нужен!

Я повернулась на бортике, не желая выпускать Акара из вида, потому что он уже почти закончил полноценный круг.

– Почему тебя называют хозяином гор? – задала я бестактный вопрос в тот самый момент, когда он остановился напротив меня и сцепил за спиной руки – лязгнули сталью его перчатки с шипами.

– Этот мир и все, что в нем, создала Эмора, – ответил он. – Но она желала того, что было ей неподвластно, создавать людей, наделенных свободной волей. Первым она сотворила Борогана. Взяв сильные стихии, переменчивые и непокорные, она соединила их воедино: огонь и воздух. Она наделила своего избранника разумом и призвала править вместе с ней, – Акар вскинул голову на окна замка, в которых мерцал свет от огня каминного духа. – Но Эмора быстро охладела к нему. Бороган был неосязаем, прожорлив и вспыльчив. Без пищи он затухал и лишался разума. Тогда Эмора поднялась в горы и создала из тверди камня другого мужчину. Холодного, рассудительного и жестокого. Воина, которым она сумела бы управлять. Она дала ему имя Акар, – он сделал ко мне шаг, но остановился, потому что я едва не грохнулась в колодец от страха. – Я подчинил себе Борогана, создав Кузницу. Я выковал солдат и подданных… но Эмора была вновь недовольна. Я был создан из камня и лишен живого сердца.

– А дальше? – с ужасом прошептала я, надеясь, что Ха-шиир все-таки подоспеет. – Что было потом?

– Я ранил зверя в лесу, Эмора забрала его сердце и создала лесного духа. Того, кто, по ее мнению, был способен на чувства. Она возвеличила его, сделав своим королем, но он был связан с лесом и не мог надолго покидать его. И Эмора вновь заскучала. Дерион надоел ей.

– И появился Тангор?

Акар стоял напротив меня непозволительно близко, глядел черными глазами сверху вниз.– Тангор не был ее творением. Она привела его в этот мир, приказав нам чтить его, как ее мужа, и подчиняться ему. Мы были всего лишь ее созданиями, он же был ей равен.

– И они полюбили друг друга?

И жили долго и счастливо, так ведь?

Акар усмехнулся.

– Она создала для него замок на границе миров. Вы, люди, называете его Замок встреч. В нем было зеркало, через которое Тангор мог приходить к ней. Но спустя время, Эмора посчитала вас, людей, недостойными созданиями и захотела уничтожить. Тангор не позволил.

– Она посчитала это предательством?

– Она прокляла Тангора, лишила его памяти и заколдовала зеркала. Людская раса была расколота надвое и появились драгманцы. Проклятие замка вынуждает вас уничтожать друг друга. Каждые десять лет вы должны биться насмерть и приносить в дар сердце врага.

– А Эмора? Что стало с ней? Погибла?

– Возможно.

– А другие избранные воины? Ты убил их?

Губы Акара изогнулись в усмешку.

– В начале я позволил двум из них уйти.

– Двум из четырех сотен? – я позволила себе недовольство и даже злость. – Какое великодушие!

– Великодушие? – повторил Акар. – Мне незнакомы ваши человеческие чувства.

Глядеть в его глаза мне было неприятно: в них не нашлось даже крупицы сострадания.

– А со мной что собираешься делать?

– Я заберу тебя в Железный дворец.

Я нервно сглотнула.

– Зачем?

Уголок его губ снова дернулся, в глазах вспыхнул темный огонек.

– Чтобы спать с тобой, глупая.

Все у меня внутри обмерло от страха.

– А как же драгманец? – прошептала я.

– Оставлю его в живых, если пойдешь со мной добровольно, – и тихо: – Как тебе такое великодушие?