– И как только таких ублюдков земля носит,– зло буркнул Вертер. – Ты извини, Тоха, что я так про твоего брата, но слова другого не нашлось.
– Плохо, видать, тебя учили, дитятко несмышлёное,– покачал головой гном. – Ну какой же из Сабина злодей? От него ж, акромя пользы, ничего не происходит, правда, Создатель?
У Вертера просто отпала челюсть от такого заявления. Этот урод своими манипуляциями чуть не заставил его убить своего единственного друга. Кого ж тогда называть злодеем?
– Гном прав,– подтвердил Антон,– ты, наверное, невнимательно слушал, что тебе говорил Сабин. Не бывает плохих и хороших явлений, это наши оценки делают их таковыми. И зря ты считаешь моего братца инфернальным злом. Может быть, его мотивация и не была безупречной, но по факту он не принёс тебе ничего, кроме пользы.
– То есть, как это? – возмутился Вертер. – А то, что он меня тупо использовал как оружие против тебя, а потом собирался прикончить – это было для моей пользы, что ли?
– Нет, ну точно нужно прибавить ему годков, Лексеич,– прокомментировал гном,– а то наш Вертер сделался уж больно горяч. Ты ж жив вроде, паря, и практически здоров. Чего зря жаловаться. Зато сколько подарков получил от злодея-то.
Вертер хлопал глазами, пытаясь понять, в чём тут подвох.
– Не гони волну, Антоша,– остановил гнома Антон. – А если серьёзно, то давай считать. Первое: он сделал из тебя уникального бойца. Ты где-нибудь слышал, чтобы кто-то в одиночку завалил дракона с одним мечом?
– Ага, а ещё Сабин нам тут новую породу человеков вывел,– снова вклинился гном. – Называется «Вертер бесстрашный». Правда, пока неясно, как у ней, у породы то есть, с нервами дела обстоят.
– Сабин был для тебя учителем и, смею думать, неплохим,– продолжал Антон, не обращая внимания на реплики гнома. – Ты вполне можешь положиться на истинность знаний, которые от него получил, так как Сабин не был заинтересован тебе врать. Но главное, он преподал тебе урок манипуляции сознанием на самом высшем уровне. А это дорогого стоит, если, конечно, ты сумеешь воспользоваться полученными знаниями. Очень надеюсь, что больше ты в подобную ловушку не попадёшься.
– А ещё он дал Вертеру любимую,– добавила Алиса.
– Ну с этим я бы поспорил,– возразил Антон.
– Вы о чём, вообще, тут говорите,– взорвался наконец Вертер,– может быть, мне ему ещё спасибо сказать.
– Я бы сказал,– подвёл итог Антон, наливая себе ещё одну чашку чая.
– Ты ж ещё про самое главное ему не сказал, Лексеич,– не унимался гном. – Про кармический подарочек.
– Что за подарочек? – удивился Вертер.
– Ну как же,– гном отхлебнул чай из блюдечка,– ты, мил человек, кем был-то в прошлой, значитца, жизни? Воякой. Так?
Вертер уже начал понимать, куда клонит гном, но тот всё равно решил довести логическую цепочку до конца.
– Спецназ аль разведка? – задал он свой следующий вопрос.
– Всего понемногу,– пробурчал Вертер.
– Вот-вот,– обрадовался Антоша,– и сколько ты народу извёл на своей службе? Небось, сам не знаешь?
– Кто ж в бою считает? – огрызнулся вояка.
– А апосля, в Охотниках? Тоже, что ли, не считал? – гном уже откровенно наезжал на Вертера.
– Антоша, перестань,– осадил его Антон. – Вер уже понял, что ты хочешь сказать.
– Точно понял? – съязвил гном. – Так должен быть благодарен злодею-то, что дал шанс разом за всё расплатиться. Енто ж сколько раз тебе пришлось бы рождаться и помирать от ножа али пули, чтобы всю карму-то отработать. А тут, раз, и нету кармы.
– Как же странно всё устроено в жизни,– Вертер глубоко задумался. – Беспринципный манипулятор, преследуя исключительно свои корыстные цели, объективно приносит своими действиями пользу тому, кого хотел бы уничтожить. Это ли не высшая справедливость? Интересно, а сам Сабин осознаёт, что помог мне стереть кармические отпечатки прошлой жизни? Или ему такие побочные эффекты до лампочки?
Они ещё долго сидели у самовара и беседовали обо всём. Какой бы странной ни была манера гнома лечить душевные недуги, но она сработала. К концу вечера от нервозности Вертера не осталось и следа. Пережитый кошмар последних месяцев постепенно отступил, давая место радости от встречи с близкими людьми и спокойной уверенности в завтрашнем дне.
***
За окном было ещё темно. Алиса мирно посапывала во сне, рассыпав золото волос по подушке. Антон полюбовался на любимую и потихоньку выскользнул из-под одеяла. За сорок лет совместной жизни он так и не сумел привыкнуть к своему счастью и каждое утро не забывал благодарить Создателя за это золотоволосое чудо. До восхода солнца оставалось ещё минут двадцать, но Антон любил заранее приходить на обрыв, чтобы полюбоваться красочным спектаклем с самого начала.
Волк и гном частенько присоединялись к своему Создателю, но сегодня их что-то не было видно. Зато на фоне бледнеющего неба контрастно вырисовывалась фигура Вертера. Тот стоял, расставив ноги, на самом краю обрыва и, похоже, был совершенно голый. Антон удивился, в прошлой жизни его друг не отличался любовью к ранним подъёмам и уж тем более к нудизму. Вертер вытянулся в струнку и прыгнул с обрыва головой вниз. В первый момент у Антона перехватило дыхание. Ему пришла в голову шальная мысль, что парень решил покончить с собой от неразделённой любви или ещё какой подобной глупости, но он тут же с облегчением вспомнил, что Вертер и раньше развлекался прыжками с этого обрыва. Так что волноваться не стоило.
Антон уселся на краю, свесив ноги вниз, и увидел, что его друг уверенно плывёт от берега к светлеющему горизонту. В неясном свете зари его фигура то и дело мелькала среди чёрных волн, увенчанных серебристыми гребешками. Через какое-то время Антон отвлёкся, потерял Вертера из виду и погрузился в созерцание рассветного спектакля. Одна за другой наверху гасли звёзды. Небо из пурпурно-фиолетового уже сделалось бордовым с оранжевыми прослойками облаков, когда он снова увидел неугомонного пловца.
– Видимо, неплохо его подлечила Алиса, если парню неймётся позаниматься физическими упражнениями с утра пораньше,– подумал Антон.
Через несколько минут голова Вертера показалась из-за края обрыва, он быстро натянул свою одежду прямо на мокрое тело и уселся рядом с другом. Они молча любовались, как оранжевый диск солнца выныривает из воды, как алая солнечная дорожка протягивается прямо к их ногам, как успокаивается ветер, и длинные стебли травы перестают изгибаться под его порывами и превращаются в шёлковый ковёр. Им было так спокойно, так хорошо вдвоём, словно и не было той трагической смерти и долгой разлуки.
– Знаешь, Тоха,– прервал молчание Вертер,– а раньше я не понимал этой твоей маньячной тяги к подъёмам спозаранку.
– Проникся? – с усмешкой спросил Антон.
– Ага, здесь классно! – Вертер с удовольствием вдохнул свежий морской воздух. – Выходит, и от смерти бывает какая-то польза. Вот так бы жил дальше и не узнал бы никогда, какими здесь бывают рассветы.
– Твоя смерть тут абсолютно ни при чём. Просто ты всегда был лентяем. Ну что, завтракать? – Антон хлопнул друга по плечу.
– Постой,– попросил Вертер,– у меня тут один вопрос нарисовался.
Антон улёгся на мягкую травку, позволяя утреннему солнцу просвечивать сквозь ресницы, а Вертер уселся рядом в позе лотоса.
– Сабин в последний месяц постоянно тянул из меня энергию,– начал объяснять он,– и делал он это двумя способами: либо заставлял меня терпеть очень сильную боль, либо вгонял сознание в транс этими полу-тантрическими практиками. Неужели действительно других способов не существует?
– Это он так утверждал? – саркастически усмехнулся Антон. – Полная чушь! – фыркнул он, когда Вертер кивнул. – Чистой воды манипуляция. Если человек не сопротивляется, то для откачки его энергии вообще никаких особых действий не требуется. Я мог бы за пару минут выкачать из тебя всю твою жизненную силу, а ты бы даже не заметил. Ну, может быть, под самый конец, когда сердце начнёт останавливаться, стал бы задыхаться, да и то, если б к тому времени был ещё в сознании, что маловероятно.
– Но я ведь и не сопротивлялся,– удивился Вертер. – Почему же ему потребовалось разыгрывать весь этот спектакль?
– Вот о том я и говорю – манипуляция,– подвёл итог Антон и тоже сел, скрестив ноги.
– Но какой в этом смысл? – Вертеру было явно не по себе. Он вспомнил, как дракон пришпилил его когтем к земле, словно букашку, и его передёрнуло от отвращения.
– Понимаешь, дружище,– начал объяснять Антон,– Сабину вообще не нужна была твоя энергия. Он ведь Творец. Та прибавка, что он из тебя вытянул, для него – просто капля в море. От дармовой энергии он, конечно, не отказался, но дело было совсем в другом. Ему нужно было устроить так, чтобы ты попытался сопротивляться и понял на собственном опыте, что это бесполезное занятие. Кстати, действительно бесполезное. Но главное, ему нужно было сломать волю к сопротивлению у Дэвики. Видимо, ей стало жалко влюблённого мальчишку, а может быть, она действительно в тебя немного влюбилась. Женщине ведь не может не льстить, что парень, заваливший дракона в одиночку, готов выполнять любые её капризы, вплоть до самоубийства. Сабину нужно было выбить из неё даже мысли о бунте. Сам-то он не мог управлять тобой напрямую. Без Дэвики было никак не справиться.
Вертер от такого объяснения невольно поморщился.
– Что, не нравится? – усмехнулся Антон,– ну, значит, твоё выздоровление идёт полным ходом.
– Это ещё почему? – удивился Вертер.
– Ещё вчера при одном только предположении, что Дэвика способна испытывать к тебе что-то, кроме равнодушия, ты бы облизывался, как кот на сметану,– объяснил свой вывод Антон,– а сегодня морщишься, словно лимон проглотил.
Вертер грустно вздохнул, ему совсем не хотелось выздоравливать.
– Ты раньше обмолвился,– он резко сменил тему,– что на Дэвику Сабин потратил десять лет, а мне, выходит, хватило нескольких месяцев. Это я такой слабак, или она – крепкий орешек?
– У вас просто были разные роли в его Большой Игре,– пояснил Антон. – Ты был жертвой, а она – палачом. У жертвы роль пассивная, знай, подставляй шею под топор. А вот чтобы получить идеального палача, нужно сильно постараться. Так что, в том, что он возился с Дэвикой так долго, нет ничего удивительного. А кроме того нужно было время, чтобы ты хоть немного возмужал. Не будешь же делать меченосца из подростка.
– А разве палачом был не сам Сабин? – удивился Вертер.
– Ну что ты,– Антон весело рассмеялся,– себе братец избрал роль судьи, вершителя судеб, а исполнителем приговора была как раз Дэвика.
– Вот так, и никаких недомолвок,– тоскливо подумал Вертер. – Она – идеальный палач, а я – просто жертва. Надо признать, жертва из меня получилась довольно покладистая. Сильно напрягаться моей милой не пришлось.
– Тоха, ты сказал, что сопротивляться было бесполезно,– Вертер невольно поёжился,– то есть совсем?
– Это ты про откачку энергии? – уточнил Антон. – Да, у тебя бы ничего не вышло. Было бы только больнее и дольше, а результат вышел бы тот же. Ну разве потешил бы своё самолюбие. Единственное, что ты мог сделать в той ситуации – это упереться рогом и отказаться выполнять приказы Сабина. Я думаю, так бы оно и случилось, если бы он не использовал против тебя Дэвику.
– Тогда он бы меня просто убил,– устало согласился Вертер,– и не было бы всего этого кошмара.
– Ага, и тебя бы тоже не было,– Антон невесело усмехнулся. – Получается, ты до сих пор жив только благодаря тому, что поддался на манипуляции моего братца. Нет худа без добра.
– И как тебе удаётся видеть во всём хорошие стороны? – искренне восхитился Вертер.
– Вер, я ведь живу в этом воплощении уже почти восемьдесят лет и очень хорошо усвоил, как здесь всё устроено,– Антон улыбнулся и внимательно посмотрел другу в глаза. – Чем спокойней и радостней у тебя внутри, тем меньше жизнь шпыняет тебя по пустякам. А если ты видишь в жизни одни проблемы и несчастья, то они с тобой будут происходить постоянно. Так что, если не желаешь вечно крутиться, как белка в колесе, нужно расслабиться и почувствовать, куда несёт тебя река жизни. Всё, что с нами происходит – это не хорошо и не плохо, оно такое, как есть, просто сценарий Игры. Знаешь, как любят говорить отпетые прагматики? Не плыви по течению, не плыви против течения, плыви куда тебе нужно.
– Ну ты прям философ,– Вертер весело рассмеялся. – А может быть, действительно прибавить мне искусственно десяток лет, как предложил гном. Я тогда тоже буду спокойный и расслабленный, почти как ты.
– Нет, друг,– Антон поднялся и протянул Вертеру руку,– я не стану отнимать твою молодость. Проживи её с удовольствием. А вот когда тебе стукнет лет тридцать пять, и ты будешь выглядеть моим ровесником, я остановлю для тебя дальнейший бег времени.
– Хочешь сказать, я стану бессмертным, как вы с Алисой? – обрадовался Вертер.
– Ну это вряд ли,– усмехнулся Антон,– с твоим-то образом жизни. Но от старости ты точно не помрёшь.
И друзья обнявшись отправились завтракать.
Глава 15
К завтраку сегодня были гости. Тарс и Марго возникли посреди поляны прямо перед верандой, когда все только-только уселись за стол. Тарс держал за руку худенького блондинистого мальчика лет десяти. Сам Учитель выглядел точно таким, как его запомнил Вертер с прошлой жизни, а Марго сделалась степенной, уверенной в себе дамой, на вид ей можно было бы дать лет сорок. Творцы сильно не заморачивались человеческими проблемами со старением и просто создавали себе такое тело, в котором им было комфортно. Вертер почувствовал себя не в своей тарелке рядом с повзрослевшей сестрой. Ритуся всегда была его малышкой, теперь же на её фоне он в свои неполные двадцать пять выглядел просто мальчишкой.
После положенных обнимашек между взрослыми, подошла очередь представить следующее поколение.
– Это Даниил,– Тарс погладил сына по непослушным соломенным волосам. – Даня, поздоровайся с Вертером. Если б нашему вояке не пришлось умереть двадцать шесть лет назад, он был бы твоим дядей.
Мальчик молчал и с подозрением поглядывал на своего так называемого дядю, словно не верил в то, что этот молодой качок мог оказаться его родственником. Сам Данечка был щуплым, даже каким-то тщедушным. Тоненькие ручки, длинные музыкальные пальчики, пушистые, как у девчонки, ресницы, да ещё глаза ярко-голубые, цвета летнего неба. Вертер серьёзно протянул руку племяшу как бы для рукопожатия, но в последний миг подхватил мальчишку на руки и закружил его с такой скоростью, что тот испуганно заверещал. Волк тут же возмутился, что про него все забыли, и решительно присоединился к общему веселью. В результате все трое со смехом и повизгиванием повалились в мягкую траву.
Лёд недоверия был сломан в один момент. Больше Даня от Вертера не отходил, даже несмотря на откровенную ревность Волка. Сразу после завтрака мальчик уселся на колени к своему дядюшке и принялся что-то ему рассказывать громким шёпотом в самое ухо. Вертер только посмеивался и избавиться от навязчивого племянника не спешил. Антон и раньше удивлялся, как из сурового вояки, каким всегда был его друг, мог получиться такой заботливый папочка, а вот теперь ещё и дядюшка. Даже Волк предпочитал общество Вертера своему Создателю, что уж было явно за гранью.
В какой-то момент, рассказывая гостям о своих злоключениях, Вертер подхватил столовый нож и начал ловко крутить его между пальцев. Буквально через несколько секунд только что улыбавшиеся слушатели сделались странно серьёзны. Все взгляды были устремлены на Даню. Вертер почувствовал, что мальчишку буквально трясёт.
– Вер, положи нож, пожалуйста,– попросила Марго, намеренно растягивая слова.
Когда удивлённый братик опустил нож на стол, она медленно подошла и увела сына в дом, поглаживая его по голове и успокаивая.
– Что я такого сделал? – ошарашенно спросил Вертер. – Я же его не задел?
– Нет, всё в порядке,– Тарс уныло покачал головой. – Мы и сами не можем понять, откуда у Данечки такая паническая реакция на кухонные ножи. При этом он спокойно может взять в руки холодное оружие, вроде сабли или кинжала, но от кухонных ножей его бросает в дрожь. Не волнуйся, он сейчас придёт в себя. Марго знает, как справиться с его панической атакой.
Действительно, буквально через двадцать минут Марго привела мальчика обратно за стол. Тот вёл себя так, словно ничего не случилось, улыбался, снова залез к Вертеру на колени, но на лежавший на столе нож всё же старался не смотреть. Когда гости засобирались домой, Антон отвёл Тарса в сторону.
– Ты ведь, наверное, уже думал, откуда у твоего сына такая странная фобия,– спросил он своего собрата. – Кстати, а крови Даня не боится?
– Да, Антон, твоё предположение вполне может оказаться верным,– Тарс кивнул и посмотрел в глаза своему собеседнику. – Считаешь, что это сейчас важно?
Антон только пожал плечами. После стольких веков осознанного существования жизнь всё ещё оставалась для него чарующей загадкой, и ему далеко не всегда хотелось срывать этот покров таинственности.
***
Узкая огненная полоса протянулась по гребню холма метров на пятьдесят. Не было никаких углей, крохотные язычки пламени вырывались прямо из земли. Сабин стоял у кромки огня, Роб и Дэвика пристроились у него за спиной, взявшись за руки.
– Это посвящение огнём,– вещал Учитель,– вам обоим придётся его пройти. Главное, не бояться и не останавливаться.
С этими словами Сабин шагнул на огненную ленту и не торопясь двинулся вперёд. При каждом шаге язычки пламени вспыхивали под его ногами, но тут же опадали вниз. Когда Сабин оказался почти на середине пути, Роб спокойно шагнул вслед за ним. Он шёл расслабленно, даже не глядел себе под ноги, как будто прогуливался по зелёной траве, а не по живому огню. А Дэвика в страхе замерла, словно парализованная, не в силах заставить себя сделать первый шаг. Она не сомневалась, что, как только окажется на огненной ленте, коварное пламя набросится на неё и сожжёт. Сабин дошёл до конца и обернулся.
– Дэвика, хватит тянуть,– прикрикнул он на ученицу. – Тебе всё равно придётся это сделать.
Роб в это время был как раз в середине полосы. Несмотря на предупреждение, он остановился и обернулся к любимой. Огненные язычки тут же взвились почти до его колен, но Роб совершенно не обратил на них внимания. А вот Дэвика в страхе отпрянула назад.
– Иди ко мне,– Роб протянул к ней руку и улыбнулся.
Огонь взвился вокруг его теля, но он продолжал спокойно стоять, протягивая руку к Дэвике, застывшей, словно статуя. В тот момент, когда пламя полностью накрыло парня с головой, превращая его тело в пылающий факел, раздался жуткий, почти нечеловеческий крик. Но это кричал не Роб, это кричала Дэвика.
Она проснулась от собственного крика в холодном поту. Этот кошмар мучал Дэвику с тех пор, как Антон запер её в мире ангелов. Каждую ночь её возлюбленный бессмысленно погибал в огне, покорно принимая свою судьбу. Он звал её, а она от страха не могла сделать ни шагу. В первую ночь ангелы, услышав её крик, прибежали на помощь, но поняв, что это был просто страшный сон, разошлись по своим скворечникам. Только Дэльвиг предложил остаться с ней до утра, но Дэвика отправила его спать. Больше заснуть она не решилась и весь день была словно варёная. Ангелы старались её успокоить и подбодрить, как могли, развлекали её играми и беседами, таскали на прогулки, приносили цветы.
В конце концов Дэвика успокоилась и вечером отошла ко сну без всяких зловещих предчувствий. Но на следующую ночь кошмар повторился и с тех пор стал её постоянным ночным спутником. Ангелы перестали слетаться на её крики, она научилась засыпать через пару часов после очередного кошмара, но с каждым днём бедняжке становилось всё страшнее. Огненный ужас вытягивал из неё все силы, она совсем перестала улыбаться, почти ничего не ела и постепенно начала превращаться в свою собственную тень.
В тот день Дэвика сидела у одного из тенистых озерков, слушая мерный успокаивающий шум хрустального водопада, и пристально смотрела в прозрачную синюю глубину. Глубина манила обещанием покоя. Мысль о том, чтобы разом вырваться из этого райского ада, не раз уже приходила на ум измученной женщине. Если бы она была уверена, что, умерев в мире ангелов, она уйдёт на перевоплощение, то, наверное, давно бы уже нырнула в этот синий омут с чем-нибудь тяжёлым на шее. Но это был мир Творца, и, следовательно, гарантии на то, что её смерть станет окончательной, не было никакой. Обычно Творцы не заморачивались тем, чтобы встраивать алгоритм перевоплощения в свои миры. А это означало, что, умерев здесь, она очнётся там, откуда отправилась в мир ангелов, а именно, в другом мире Антона под смешным названием Дача. Только переселение никак не поможет страдалице избавиться от ночного кошмара, свой ад Дэвика носила с собой.
Голоса, сначала тихие и неразборчивые, постепенно приближались со стороны дома. В одном из собеседников женщина узнала Дэльвига, а другим был Антон.
– Явился, тюремщик, проверить свою пленницу,– неприязненно скривилась Дэвика.
Ей вовсе не хотелось подслушивать разговор между ангелом и его Создателем, но двигаться хотелось ещё меньше, и женщина осталась сидеть в своём укрытии.
– Отец,– голос Дэльвига дрожал от волнения,– мы должны ей помочь. Эти сны сводят её с ума. Может быть, ты отпустишь её?
– Я не могу, милый,– грустно отвечал тюремщик,– она хочет смерти моего друга. Да и с чего ты взял, что в другом месте сны перестанут её мучить?
– Она его любит,– уверенно заявил ангел.
– Эх, наивная ты душа,– Антон горько вздохнул. – Она по приказу моего брата заманила Вертера в ловушку, подчинила его своей воле настолько, что он был готов расстаться с жизнью по её малейшему капризу. А теперь решила отдать ему приказ убить себя.
– Она его любит,– упрямо твердил Дэльвиг,– она просто его ревнует.
– Да к кому же, Дэл? – голос Антона сделался совсем тихим.
– К его жизни после её смерти,– спокойно объяснил Дэлвиг,– к его жене и дочери, к тому, что он не умер с горя, а продолжал жить и был счастлив.
– Ты у меня умница, ангелочек без крылышек,– ласково проговорил Антон,– только это не гарантия, что она откажется от мести.
Дэвика слушала этот откровенный разговор и бледнела всё больше. Неужели ангелочек прав, и она полюбила этого мальчика, ещё не ведая, что в прошлой жизни он уже был её возлюбленным. Может быть, именно поэтому она пыталась отговорить его от встречи с Учителем, интуитивно чувствовала опасность. Сабин послал её, чтобы заманить Роба в ловушку, но в том-то и дело, что она почти ничего не сделала, практически не пыталась манипулировать его сознанием. Милый наивный волчонок добровольно полез за ней в капкан и даже не сделал попытки выбраться, когда тот захлопнулся. Потому что не захотел оставлять её одну в лапах коварного охотника на волчат, хотя для него самого это была верная смерть, и он об этом знал.
И тут ей на ум пришла странная мысль. А что если огненный ночной кошмар является просто аллегорией их истории с Вертером. Она ведь реально могла тогда спасти упрямого волчонка, если бы только решилась бежать вместе с ним от Учителя, как он предлагал. Но Дэвика боялась этого двуликого человека больше смерти, да и сейчас боится. Она всегда безропотно выполняла его приказы, и, кто знает, что случится, если он снова начнёт их отдавать? Да, ангелочек прав, в ней говорила тупая бабская ревность. Не нужна ей смерть Вертера, пусть живёт.
Дэвика встала и вышла к собеседникам.
– У тебя очень умный сынок, Антон,– произнесла она вместо приветствия, с улыбкой глядя на Дэлвига. – Поверь, по своей воле я больше не причиню вреда твоему другу. И всё же я для него опасна, потому что моей волей уже очень давно распоряжается твой брат, Творец.
Антон подошёл к женщине и ласково обнял её за плечи. Она безвольно повисла в его руках.
– Мне страшно,– прошептала Дэвика,– я уже не могу найти себя под теми обломками, в которые он преврати мою личность, мою жизнь. Ты мне поможешь?
Антон кивнул Дэлвигу, чтобы тот оставил их одних.
– Дай мне время, милая,– попросил он,– я что-нибудь придумаю. Моя сила тут, увы, не поможет. Всё, что я могу, это защитить тебя от Сабина, но с душевной травмой мне не справиться. Зато я знаю, кто в этом деле разбирается лучше всех. Ты помнишь Марго, сестру Вертера?
Дэвика с удивлением посмотрела на Антона. Конечно, она помнила этого чертёнка с розово-голубыми дредами. Помнила, с каким обожанием Марго смотрела на неё саму, такого крутого Мастера Игры. И что же получается? От этой бесшабашной девчонки теперь зависит её жизнь? Хотя какая она девчонка? Ей же не пришлось умереть во цвете лет.
– Марго стала целителем,– продолжал Антон. – Это она спасла от безумия очень многих Охотников, после того, как Сабин распустил орден. Я поговорю с ней. Но ты и сама не должна сдаваться, Дали.
– Не называй меня так,– попросила Дэвика,– Дали умерла. Теперь меня зовут Дэвика.
Антон фыркнул и немного отодвинул от себя женщину, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Я не стану называть тебя этим кукольным прозвищем, которое дал тебе мой хитроумный братец,– он говорил жёстко, почти грубо. – Ну какая из тебя богиня? Ты же просто пешка в его гнусной игре. Та Дали, которую я когда-то знал, была сильной и талантливой женщиной. Она бы никогда не позволила, чтобы кто-то распоряжался ею как вещью. А ты, по-моему, даже не помышляешь о свободе. Тебя действительно устраивает такое подчинённое положение?
– Разве может плюшевый заяц вдруг решить, что он теперь свободен, и убежать в лес? – Дэвика горько улыбнулась и высвободилась из рук Антона.
– Мы сами сотворяем свою Реальность,– покачал головой Создатель,– тебе ли этого не знать. Если ты искренне веришь в то, что ты только вещь, то и становишься вещью. Я уверен, что ты в состоянии всё изменить, если сама того захочешь. Ты готова бороться?
Дэвика кивнула, глядя на Антона со страхом и надеждой. Он поцеловал её в лоб, и его фигура растаяла.
Огненная полоса снова лежала у ног Дэвики. Роб стоял прямо в середине и улыбаясь протягивал к ней руку. Языки пламени уже плясали у его груди. Дэвика поймала взгляд своего возлюбленного и, не глядя под ноги, бросилась в его огненные объятья.
После той ночи кошмар оставил её навсегда. Когда Антон вернулся, чтобы забрать Дэвику в дом к Тарсу, то увидел прелестную пасторальную картинку. Будущая пациентка Марго сидела на лугу в окружении ангелов и учила их плести венки из маргариток, а облако розовых бабочек кружилось в завораживающем танце вокруг её головы.
***
Через неделю после того, как Дэвика переехала к Тарсу и Марго, Антон вместе с Алисой отправился в ритуальный зал на встречу со своими собратьями-Творцами. Каждое полнолуние восемь Высших и одна женщина, неиссякаемый источник созидательной силы, проводили здесь священный ритуал, насыщая наш мир тонкими вибрациями, и заодно решали все его насущные проблемы. А мир жил своей жизнью и даже не подозревал, кто управляет тонкими механизмами его настройки. Творцы не были амбициозны, им не требовалось всеобщее признание их заслуг. Довольно было того, что мир становился чуть чище и светлее, что появлялось всё больше людей, готовых изменить свою жизнь к лучшему. Творцы обустраивали школы, чтобы учить таких пробудившихся, и искренне радовались, когда ученики делали успехи.
В этот раз Антон вернулся из ритуального зала раньше обычного. Заглянув на веранду после утренней пробежки, Вертер с удивлением обнаружил, что тот сидит в кресле, задумчиво крутя в пальцах стебелёк одуванчика. Творец был так увлечём своими мыслями, что даже не заметил, как Вертер уселся напротив него.
– А Вер, я как раз тебя поджидал,– Антон наконец заметил своего друга. – Собирайся, нам нужно будет кое-куда наведаться.
– В каком смысле собираться,– удивился Вертер,– мне следует взять с собой что-то конкретное?
– Да уж, конкретней некуда,– взгляд Антона сделался жёстким. – Возьми всё оружие, какое у тебя есть.
– Рассказать не хочешь? – полюбопытствовал заинтригованный вояка.
И Антон рассказал. Оказывается, сегодня Тарс не явился на ритуал. Связаться с ним не удалось, в Убежище его тоже не было. Но самое странное, что связь с Марго также пропала.
– Нам придётся проверить дом Тарса в базовой Реальности, где Марго держит свою лечебницу,– подвёл итог рассказу Антон. – Тарс туда наведывается не часто, но регулярно. Не хочется думать о плохом, но лучше, если мою спину будет прикрывать человек, способный защитить от удара меча.
– Тоха, ты просто молодец, что меня дождался,– Вертер хлопнул друга по плечу,– даже не ожидал, что у Творца прорежется инстинкт самосохранения. Я мигом.
Через пять минут друзья уже стояли в коридоре второго этажа, ведущего в кабинет Тарса. Первый труп они обнаружили сразу, прямо перед дверью кабинета. Молодого здорового парня буквально перерубили пополам. Видимо, это был один из охранников, так как в руке у него был пистолет, который, впрочем, ему так и не помог. Вертер обнажил меч и, аккуратно переступив через тело, толкнул дверь.
Открывшаяся картина ничем не напоминала лечебницу, скорее, это было поле битвы. Весь пол был залит кровью, девять мёртвых тел лежали в неестественных позах там, где их застигла смерть. Трое охранников лечебницы были застрелены, причём в лоб, как обычно расправлялись со своими жертвами Охотники. Остальные четверо погибли от холодного оружия. Ещё двое убитых несколько отличались от остальных. Они были одеты во всё чёрное, на их лицах были маски, и у обоих в руках были зажаты довольно внушительного вида палаши.
– Это что, новая реинкарнация Охотников? – с сомнением заметил Вертер, сдирая маску с одного из чужаков. – Мы в своё время униформой не заморачивались, да и с холодным оружием дела не имели.
– Всё зависит от того, на кого идёт охота,– Антон невольно передёрнул плечами. – Эта, по всей видимости, велась на Творца. Пуля тут бесполезна, как ты понимаешь.
Друзья переглянулись. Было очевидно, что трагедия произошла совсем недавно, и не факт, что все Охотники уже убрались с места преступления. Соблюдая все мыслимые меры предосторожности, они обошли дом в поисках хозяев. Тела Тарса и Марго обнаружились в холле первого этажа. Оба были обезглавлены, причём ещё при жизни, весь холл был залит их кровью. Вертер перевернул тело Тарса, и распахнул полы его куртки. Чуть ниже правой ключицы на теле Творца имелась небольшая колотая рана. От неё по всей груди расползлось чёрное пятно, напоминавшее паутину.
– Как ты узнал, про рану? – спросил Антон, указывая на пятно.
– А чего мне знать,– удивился Вертер,– я просто вижу.
– Со мной было бы то же самое, если б ты тогда не передумал,– запоздалый страх заставил Антона вздрогнуть.
Наверное, только сейчас он по-настоящему осознал, как близко находился к своей гибели в тот день, когда нашёл Вертера. Творец отлично отдавал себе отчёт, что сейчас было не лучшее время для рефлексии, но вид омерзительной чёрной паутины вогнал его в состояние ступора. Вертер подошёл к другу и ободряюще похлопал его по спине. Удивительно, но от этой немудрёной поддержки Антону сразу сделалось легче. Он больше не испытывал страха, словно друг поделился с ним своим вынужденно приобретённым иммунитетом к этому гнетущему чувству.