Стратегия победы. Разгрома 1941 года не было

Однако на следующее утро генерал-полковник М.П. Кирпонос в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г.К. Жуков приказал выводить войска на рубеж УРа, соблюдая меры маскировки».

Генерал-майор П.И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии).

«20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба:»Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года».

Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения».

Ну и, наконец, на закуску отрывок из воспоминаний бывшего военного комиссара 19-го мехкорпуса Ивана Калядина.

«Утром 19 июня меня неожиданно пригласил к себе командир корпуса. В его кабинете собрались начальник штаба полковник К.Д. Девятов, начальник оперативного отдела майор А.И. Казаков, начальники родов войск и служб. Был здесь и незнакомый мне полковник из штаба округа. Как только я вошел, генерал Фекленко, обращаясь к нему, сказал:

– Прошу вас, товарищ полковник, говорите.

Представитель штаба округа проинформировал собравшихся об активизировавшейся в последние дни наземной и воздушной разведке, проводимой противником на границе с СССР, и о том, что гитлеровское руководство не реагирует на соответствующие представления нашего правительства.

– В ближайшие дни возможно нападение гитлеровской Германии на нашу страну, – прямо сказал полковник. – В связи с этим Военный совет КОВО принял ряд важных решений. В частности, в течение сегодняшней ночи оперативное управление округа будет выведено на полевой командный пункт в районе города Тернополь. Командованию 19-го механизированного корпуса предлагается в ночь на 20 июня в целях предосторожности и защиты танковых дивизий от внезапных ударов с воздуха вывести все танки и артиллерию, автотранспорт и узлы связи, а также бронемашины механизированных частей из парков в безопасные места согласно утвержденному плану развертывания по варианту № 1. Подразделения ПВО получили боевую задачу по прикрытию районов новой дислокации войск…

Полковник уехал, а мы остались в кабинете, ожидая распоряжений комкора. Какое-то время он молчал. Потом встал, оглядел присутствовавших и сказал:

– Сколько волка ни корми, а он все в лес смотрит… Старая пословица верна, оказывается, по сей день. То, что мы услышали нынче, не должно, товарищи, обескуражить нас. Ничего неожиданного не случилось. Мы с вами давно готовились к этому… Причину вывода частей и соединений из гарнизонов не разглашать. На вопросы, кто бы их ни задал, будете отвечать, что это учебная тревога. Так сказать, тренировка. Партийные и советские руководители областей узнают обо всем по своей линии.

Комкор приказал начальнику штаба вместе с начальниками родов войск, а также отделу пропаганды в течение ближайших двух часов составить (соответственно) план вывода соединений и план партийно-политических мероприятий на этот период»^[40].

И на этом фоне знаменитая т. н. «Директива № 1», данная в ночь на 22 июня, выглядит уже не отчаянной и запоздалой попыткой в последний момент все же предупредить ничего не подозревающие войска, а вполне логичным и закономерным итогом всей предшествующей подготовки.

Интермедия
Из политической программы А. Гитлера «Майн кампф»:

«Наше государство прежде всего будет стремиться установить здоровую, естественную, жизненную пропорцию между количеством нашего населения и темпом его роста, с одной стороны, и количеством и качеством наших территорий, с другой. Только так наша иностранная политика может должным образом обеспечить судьбы нашей расы, объединенной в нашем государстве.

Здоровой пропорцией мы можем считать лишь такое соотношение между указанными двумя величинами, которое целиком и полностью обеспечивает пропитание народа продуктами нашей собственной земли. Всякое другое положение вещей, если оно длится даже столетиями или тысячелетиями, является ненормальным и нездоровым… Чтобы народ мог обеспечить себе подлинную свободу существования, ему нужна достаточно большая территория.

* * *

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.

Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы… В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловно правильность нашей расовой теории.

* * *

…Неизменный политический завет в области внешней политики можно формулировать для немецкой нации в следующих словах:

– Никогда не миритесь с существованием двух континентальных держав в Европе! В любой попытке на границах Германии создать вторую военную державу или даже только государство, способное впоследствии стать крупной военной державой, вы должны видеть прямое нападение на Германию. Раз создается такое положение, вы не только имеете право, но вы обязаны бороться против него всеми средствами, вплоть до применения оружия. И вы не имеете права успокоиться, пока вам не удастся помешать возникновению такого государства или же пока вам не удастся его уничтожить, если оно успело уже возникнуть. Позаботьтесь о том, чтобы наш народ завоевал себе новые земли здесь, в Европе, а не видел основы своего существования в колониях. Пока нашему государству не удалось обеспечить каждого своего сына на столетия вперед достаточным количеством земли, вы не должны считать, что положение наше прочно. Никогда не забывайте, что самым священным правом является право владеть достаточным количеством земли, которую мы сами будем обрабатывать. Не забывайте никогда, что самой священной является та кровь, которую мы проливаем в борьбе за землю.

* * *

Нам нужна не западная ориентация и не восточная ориентация, нам нужна восточная политика, направленная на завоевание новых земель для немецкого народа».

Глава 2. Разбор полетов: мы в штопоре

Тимур вынул из кармана свинцовый тюбик с масляной краской и подошел к воротам, где была нарисована звезда, верхний луч которой действительно изгибался, как пиявка. Уверенно лучи он обровнял, заострил и выпрямил.

– Скажи, зачем? – спросила его Женя.

– Ты объясни мне проще: что все это значит?…

– …А это значит, что из этого дома человек ушел в Красную армию. И с этого времени этот дом находится под нашей охраной и защитой…

Аркадий Гайдар. Тимур и его команда

Да, но если нападение не было неожиданным, если о войне знали и к ней готовились, если приказы были отданы вовремя, то почему же все вышло так, как оно вышло? Необходимость отвечать на этот вопрос чрезвычайно смущала тех, кто после войны писал ее официальную историю. Броня крепка, танки быстры, воздушный флот даст ответ на любой ультиматум, партия наш рулевой – а немец к октябрю оказался возле Москвы. По ходу ответа чуть-чуть, разика этак в четыре-пять, преуменьшили количество наших танков и самолетов, из чего впоследствии Суворов слепил очередную сенсацию. Ну и, само собой, все, что можно, свалили на глупенького и доверчивого товарища Сталина.

Наши генералы были в этом не одиноки. Если почитать немецкие генеральские мемуары, они тоже победы с удовольствием записывали на свой счет, а в поражениях винили главу государства. Хотя, наверное, и в Германии, при всем очевидном превосходстве ее армии, это было не совсем так…

При социализме эта версия катила, но после 90-х годов Россия утратила официальную историю, а партия больше не могла охранять секретность «неудобных» документов. Поэтому данный вопрос по-прежнему занимает историков. Почему все вышло именно так, что можно было сделать… и возможно ли было что-то сделать вообще?

Даже при классическом военном подходе («ди эрсте колонне марширт» и так далее) надо бы все же разобраться, что представляла собой эта самая «колонне», в ногу ли она «марширт», вычищены ли ружья, не кирпичом ли, и так далее. Вермахт принято называть военной машиной – сравнение в общем-то правильное, судя по традиционной прусской выучке армии, машина и есть. А РККА? Почему-то Гитлер ведь был уверен в легкой победе. Неужели он основывался лишь на данных империалистической войны? Как-то несолидно это для серьезного и чрезвычайно успешного в своих действиях правителя.

Советские историки по умолчанию считали, что боевые качества Красной Армии превосходили боевые качества вермахта, поскольку «наши бойцы беззаветно и героически сражались за свою Родину», а немцы шли грабить чужую землю. Если так, то почему же немец дошел до Москвы? Ну, как почему… У него было больше танков и самолетов, плюс преимущество внезапности. Главным образом преимущество внезапности, а не то положили бы супостата у самых границ…

При таком раскладе действительно ничего не остается, как утверждать, что Сталин «проспал войну».

А вот что на самом деле представляла собой «непобедимая и легендарная» перед войной – картинка не для слабонервных.

Чему, интересно, позавидовал Сталин?

Мы подчас витаем в очень больших оперативно-стратегических масштабах, а чем мы будем оперировать, если рота не годится, взвод не годится, отделение не годится?

С.М. Буденный

У нас бытуют два мнения, имеющие статус непререкаемой истины:

а) Ворошилов был некомпетентным наркомом, находившимся в перманентном конфликте с грамотными и талантливыми военачальниками во главе с «великим стратегом» маршалом Тухачевским;

б) Сталин в 1937 году уничтожил грамотных и талантливых военачальников из зависти к их стратегическим талантам, что и послужило одной из основных причин поражений 1941 года.

Не будем разбирать здесь тему генеральского заговора^[41]. Поговорим о делах чисто военных. Нарком, кем бы он ни был, в одиночку погоды не сделает. Короля играет свита, начальника – команда. Давайте же посмотрим: в чьих руках реально находилась армия до 1937 года? Кто сидел на ключевых постах, кто был той шеей, которая, как известно, вертит головой? И мы с удивлением узнаем, что это не кто иной, как наши «великие стратеги», репрессированные в годы «большой чистки» и, как известно, невинно пострадавшие, поскольку злодей Сталин не смог снести их величия рядом с собственной посредственностью.

Генеральным штабом РККА с июня 1931-го по май 1937 года рулил расстрелянный в 1939-м маршал Егоров. ВВС командовал командарм 2-го ранга Алкснис. Управление политической пропаганды возглавлял армейский комиссар 1-го ранга Гамарник, он же являлся первым заместителем наркома в 1930–1934 гг. Главное артиллерийское управление – арестованный в мае 1937-го комкор Ефимов. Автобронетанковому управлению и вовсе не повезло – трое репрессированных один за другим: с 1929 года командарм 2-го ранга Халепский, затем его сменил комдив Бокис, и после него, до июня 1940-го – комкор Павлов. Тот самый Павлов, начальник Западного Особого – о нем речь еще впереди.

Вот еще важнейшее управление – кадровое. Там с 1928 года сидел комдив Гарькавый, затем, с 1930 года, комдив Савицкий, а в 1934-м его сменил комкор Фельдман. Все трое арестованы и расстреляны по «делу Тухачевского». То есть кадровая служба, оказывается, находилась в руках «великих стратегов» – а согласитесь, что у кого кадры, у того и реальная власть. Поскольку приказы – да, их подписывал нарком, согласовывал их Сталин, но рекомендовало-то людей управление по командному и начальствующему составу. Сам же «великий стратег» с 1931 года являлся начальником вооружений РККА, а с 1936-го – первым заместителем наркома^[42]. На что они все жаловались, чего еще-то хотели?

Теперь заглянем в округа. Там тоже одни «гениальные». Ключевым Белорусским округом (в 1941 году он назывался Западным Особым), находившимся на границе с Польшей, с 1931-го по июнь 1937 года командовал командарм 1-го ранга Уборевич, Киевским Особым с 1925-го по 1937 год – командарм 1-го ранга Якир, Дальневосточным с 1929-го по 1938 год – маршал Блюхер.

Как видим, на то, что «великих стратегов» зажимали, не назначали и пр., жаловаться не приходится. Команды Тухачевского, Блюхера, Егорова фактически рулили Красной Армией.

До сих пор весьма популярно мнение, что катастрофические поражения 1941 года произошли в основном из-за того, что в ходе репрессий были уничтожены опытные и талантливые военачальники, которых заменили малограмотные выдвиженцы. Ну что ж, сейчас доступны многие документы, заглянув в которые мы увидим, какой могла стать Красная Армия и какой она не стала, поскольку столь многообещающие руководители были злодейски умерщвлены Сталиным.

Чтобы далеко не ходить, возьмем навскидку статью под красноречивым названием: «Провал больших военных маневров Красной Армии 1935–1936 годов»^[43]. На этих маневрах войска должны были отрабатывать популярную в то время теорию глубокой операции и глубокого боя, с участием и взаимодействием всех родов войск. Никаких теоретических аспектов данная статья не содержит, только факты, изложенные в отчетах того времени.

Правильное наступление должно начинаться с бомбежки. Результат?

«Эскадрильи легких бомбардировщиков и штурмовиков Р-5, ССС и Р-Зет, которые должны были расчистить путь наступающим танкам, сделать этого, по существу, не смогли. Их взаимодействие с механизированными бригадами и полками «не удавалось» (БВО), «терялось совершенно или осуществлялось эпизодически» (КВО): подводила организация связи между авиационными и танковыми штабами. В КВО хромало и взаимодействие танков с артиллерией…»

Плохое взаимодействие родов войск – вообще один из главных органических недостатков Красной Армии, который она долго и мучительно преодолевала. Еще летом 1942 года именно из-за рассогласования действий родов войск провалилась попытка деблокады Ленинграда, завершившаяся колоссальной мясорубкой под Синявино. Война к тому времени шла уже больше года…

А что касается маневров – так спасибо, что по своим не отбомбились…

«Танкисты Якира и Уборевича наступали вслепую – разведка у них была плохо организована, не проявляла активности и (по оценке наблюдавшего за маневрами начальника Управления боевой подготовки (УБП) РККА командарма 2 ранга А.И. Седякина) «была недееспособна». В результате Т-26 из 15-й и 17-й мехбригад КВО неоднократно наносили удар «по пустому месту». БТ-5 и БТ-7 из 5-й и 31-й мехбригад БВО не смогли обнаружить засады (а действия из засад были излюбленным приемом немецких танкистов). Т-28 из 1-й танковой бригады БВО «внезапно» (!) очутились перед полосой танковых ловушек и надолбов и вынуждены были резко отвернуть в сторону – на еще не разведанный участок местности, где и застряли».

Надо ли говорить, что случилось бы с этими танками на реальной войне? «Танкисты, вы убиты!»

«Вслепую танки действовали и непосредственно в «бою» – тут уже сказалась слабая выучка танкистов, не умевших ориентироваться и вести наблюдение из танка. А недостаточная подготовка механиков-водителей приводила к тому, что боевые порядки атакующих танковых частей «быстро расстраивались». В этом, впрочем, были виноваты и командиры взводов, рот и батальонов, не освоившие навыков радиосвязи и поэтому не умевшие наладить управление своими подразделениями… Несогласованность действий рот и батальонов была характерна и для других танковых соединений».

Вот каким образом можно было не наладить учебу танкистов, обладая уже тогда запредельным, самым большим в мире количеством танков?! Оно осталось бы таковым, даже если половину наличного танкового парка перевести в учебные и до умопомрачения отрабатывать на них любые маневры.

«Но еще большие потери в реальном бою с немцами понесла бы пехота Якира и Уборевича. Во-первых она «всюду» шла в атаку на пулеметы «противника» не редкими цепями, а густыми «толпами из отделений». «При таких построениях атака была бы сорвана в действительности, захлебнулась в крови», – констатировал А.И. Седякин, сам участвовавший в подобных атаках в 1916-м и пять раз повисавший тогда на немецкой проволоке. Причина: «бойцы одиночные, отделения и взводы недоучены». В наступлении бойцы инстинктивно жались друг к другу, а слабо подготовленные командиры отделений и взводов не умели восстановить уставной боевой порядок…

Таким «толпам» не помогли бы и танки непосредственной поддержки пехоты, тем более что в КВО (даже в его лучших 24-й и 44-й стрелковых дивизиях) ни пехотинцы, ни танкисты взаимодействовать друг с другом не умели. Не спасла бы и артиллерийская поддержка атаки, тем более что в КВО «вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками» еще к лету 1937 года являлся «самым слабым», а в БВО артиллерийскую поддержку атаки часто вообще игнорировали…

Что касается пехоты Уборевича, то она вообще не умела вести наступательный ближний бой. На маневрах 1936 года ее «наступление» заключалось в равномерном движении вперед. Отсутствовало «взаимодействие огня и движения», то есть, отделения, взводы и роты шли в атаку, игнорируя огонь обороны, они не подготавливали свою атаку пулеметным огнем, не практиковали залегание и перебежки, самоокапывание, не метали гранат. «Конкретные приемы действий, – заключал А.И. Седякин, – автоматизм во взаимодействии… не освоены еще». Слабо обученной тактике ближнего боя оказалась и пехота КВО…

Впрочем, эффективно подготовить свою атаку огнем пехота БВО и КВО все равно не смогла бы: как и вся Красная Армия накануне 1937 года, бойцы плохо стреляли из ручного пулемета ДП – основного автоматического оружия мелких подразделений…»

То есть бойцы не умели окапываться, метать гранаты, стрелять из пулемета, двигаться перебежками (по-видимому, и ползти тоже). Интересно, а стрелять из винтовки они умели? И чем занимались командиры взводов и отделений в часы, выделенные на учебу личного состава?

«Но, даже прорвав оборону вермахта, пехота Якира и Уборевича оказалась бы беспомощной против германских контратак. В БВО прекрасно знали, что отличительной особенностью ведения боевых действий немцами было уничтожение прорвавшегося противника фланговыми контрударами мощных резервов. И тем не менее наступавшая пехота Уборевича совершенно не заботилась об охранении своих флангов – «даже путем наблюдения!» Этим же грешила и пехота КВО на Шепетовских маневрах. В БВО знали, что немцы всегда стремятся к внезапности удара; за столь инициативным, активным и хитрым противником нужен был глаз да глаз, но тем не менее пехота Уборевича сплошь и рядом наступала вслепую, совершенно не заботясь об организации разведки. «Не привилась», по оценке А.И. Седякина, разведка и в стрелковых дивизиях Якира – «у всех сверху донизу»!»

И, как резюме:

«Подводя итог работе войск БВО и КВО на Белорусских и Полесских маневрах, А.И. Седякин вскрыл главный, на наш взгляд, порок РККА эпохи Тухачевского, Якира и Уборевича: «Тактическая выучка войск, особенно бойца, отделения, взвода, машины, танкового взвода, роты, не удовлетворяет меня. А ведь они-то и будут драться, брать в бою победу, успех за рога»… Хуже всего было то, что подобная ситуация не обнаруживала никакой тенденции к улучшению».

А зачем ее надо улучшать, если по отчетам все обстоит благополучно? Высокое искусство очковтирательства, в отличие от искусства подготовки бойца, в округах освоили в полной мере.

«Вообще бичом РККА накануне 1937 года была низкая требовательность командиров всех степеней и обусловленные ею многочисленные упрощения и условности в боевой подготовке войск. Бойцам позволяли не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления; от пулеметчика не требовали самостоятельно выбирать перед стрельбой позицию для пулемета, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т. д. и т. п. Приказы по частям и соединениям округов Якира и Уборевича пестрят фактами упрощения правил курса стрельб – тут и демаскирование окопов «противника» белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не 5, а 10 секунд и многое другое.

45-й мехкорпус, так восхитивший иностранных наблюдателей на Киевских маневрах 1935 года, обучался вождению «на плацу танкодрома на ровной местности» и, как выяснилось уже в июле 1937 года, даже небольшие препятствия брал «с большим трудом». Тогда же сменивший Якира командарм 2-го ранга И.Ф. Федько обнаружил, что на дивизионных учениях «все необходимые артиллерийские данные для поддержки пехоты и танков оказываются очковтирательными, показаны лишь на бумаге и не соответствуют реальной обстановке, поставленным задачам и местности».

«Стратеги», блин… Стратегия – это прокладка маршрута, чтобы добраться до места удобно и с наименьшими затратами. Но если машина ржавая, шины спущены, бак течет, а руль ходит сам по себе, без взаимодействия с колесами, то маршруты останутся на бумаге, а машина доедет разве что до ближайшей свалки, где благополучно и станет на прикол на вечные времена. Чтобы реализовались бессмертные слова плана про «колонне», необходим ежедневный тяжелый труд по содержанию армейской машины в должном порядке, которым «великие» заниматься или не умели, или не хотели (нужное подчеркнуть).

И, наконец, венчает картину знаменитый коллективный портрет комсостава 110-го стрелкового полка БВО, сделанный комдивом К.П. Подласом в октябре 1936 года. Комкор Подлас – тот еще раздолбай, мы с ним еще встретимся – но даже его царапнуло: «Младшие держатся со старшими фамильярно, распущенно, отставляет ногу, сидя принимает распоряжение, пререкания… Много рваного обмундирования, грязное, небритые, рваные сапоги и т. д.»

Так выглядела армия, курируемая «великим стратегом» и его товарищами, которая, по мнению «демократических» историков, непременно отбросила бы немца от наших границ. Интересно, чему здесь мог позавидовать Сталин?