«Сон в руку», – подумал Винч Зейрафт, заметив у соседнего особняка, пустовавшего много лет, необычное оживление. Сначала приехал Рэн Факар, сын Элизабет. Храня память о возлюбленной, Винч в тот раз на балу отказался принимать его вызов и даже почти извинился, понимая, что к клейму развратника, которым его наделила молва, добавится еще и клеймо труса. Но сможет ли он сдержаться снова, если на кону будет стоять не только его честь, но и жизнь его юной возлюбленной? Зейкрафт знал, что его дерзкий сосед водил дружбу с теми, кого он считал присланными за ним охотниками, и ожидал, что сами они тоже не заставят себя долго ждать.

Так и произошло. На следующий день явились Риксандр и Евжени Шапо, хоть и наряженные по последней моде, но явно нездешние, чужие. Винч видел, как они высаживались из дорожной кареты и девушка, уже бывавшая в этих местах ранее, скосила взгляд на его окно. Возможно, она тоже заметила его, прятавшегося за шторами его изобретения (где-то их называют жалюзи, но где именно Винч сам не помнил).

Винч разбудил Светелу, любившую спать долго, почти до полудня, и сказал ей, что какое-то время ей придется пожить на чердаке, поближе к порталу. Она послушалась, и, захватив все самое нужное, пошла к лестнице. Винч спустился на кухню, на скорую руку приготовил завтрак для Светелы и поднялся на чердак следом за ней.

Пока девушка наслаждалась омлетом, кофе и круассаном, Винч вынул все из шкафа, маскирующего вход в иной мир – надо было иметь возможность быстро воспользоваться порталом, если чужаки ворвутся в его дом.

В лаборатории-мастерской было все, что требовалось для жизни: и широкая кровать, и небольшая плита, и даже сантехническое устройство у дальней стены за лестницей, ведущей на крышу. Но, спрятав на чердаке Светелу, сам он не остался наверху на весь день. Чтобы не вызывать подозрения тех, кто может наблюдать за его жилищем, он встретил у входа приходящую горничную, позволил убраться в доме, хотя в последние дни дальше кухни ее не пускал, говоря, что там и так чисто, походил по комнатам, появляясь то у одного, то у другого окна.

Из магазина принесли его ежедневный заказ: готовый ужин на две персоны и обед – на одну, дюжину яиц, рыбные и мясные деликатесы, фруктовую корзину, конфеты, вино. Принимая заказ, Винч даже подумал, не послать ли курьера еще и за девушкой известной профессии, чтобы охотники подумали, будто в доме других женщин нет, но передумал.

Когда Винч разогревал обед для Светелы и жарил яичницу для себя, он заметил, что в соседнем особняке тоже готовятся к обеду: оживленно беседуя и смеясь, Рен и его гости направились к небольшому лесочку, держа в руках корзинки для пикника. Следом шли горничные, неся коврики и другие корзины. Хотя бы на пару-тройку часов он мог расслабиться.

После обеда Винч остался со Светелой на чердаке, чтобы девушка не чувствовала себя обделенной его вниманием. Пока охотники на пикнике, он мог позволить себе заняться с ней любовью, тем более что вечером от этого удовольствия, он понимал, придется отказаться: Винч предполагал, что штурмовать его дом охотники будут, скорее всего, в поздние часы, когда меньше свидетелей.

Вечером Зейкрафт ненадолго покинул Светеллу, чтобы разогреть им ужин. Поднявшись на чердак с подносом в руках, он увидел, что она примеряет крылья, вынутые из шкафа еще днем. Он залюбовался на нее. Даже при искусственном освещении эта девушка в длинном белом платье, с распущенными светлыми волосами, ясными глазами и ослепительно белыми крыльями казалась ангелом, спустившимся с небес, чтобы сделать его счастливым. Он поцеловал ее в губы и пошел вниз за фруктами и вином.

Возвращаясь на чердак, Винч услышал в спальне шум, и понял: началось. Он поспешил к Светеле, которая сейчас была на чердаке одна и совершенно беззащитная. Корзину с фруктами он бросил у входа, и они раскатились по полу. Светела, поняв, что происходит что-то страшное, кинулась к любимому. Он осторожно отстранил ее, запер дверь и бросился к столу, вынул револьвер, хранившийся в выдвижном ящике.

Шаги раздавались совсем рядом, взбегали по чердачной лестнице.

Свободной рукой Винч быстро набрал код на замке, которым был заперт другой ящик, извлек из него странную коробочку с множеством кнопок и рычажков – пульт управления самодельным порталом.

Охотники ломали чердачную дверь, она вот-вот распахнется.

Светела, все еще с крыльями за спиной, стояла рядом со шкафом, через который любовники должны были бежать. Бросив на нее беглый взгляд, Винч понял, что в таком виде она не сможет пройти в портал – он слишком узок.

– Крылья! – крикнул он ей, чтобы она быстрее избавилась от этого аксессуара, но девушка не понимала его.

Охотники были уже на чердаке. Винч загородил Светелу спиной, направив дуло револьвера на Евжени. Почему-то он был уверен, что именно она была среди пришельцев главной.

Видя, что Зейкрафт направил револьвер на Евжени и готов выстрелить, Рэн выстрелил первым. Барон упал, опрокинув стол с чертежами. Падая, он, вероятно, случайно нажал на пульте кнопку, активирующую портал. Задняя стенка шкафа, отдаленно напоминающая зеркало, замерцала.

Светела сообразила, что крылья не позволят пройти ей через эту мерцающую стену. Она взбежала по лестнице, ведущую наверх. Люк оказался широким, и девушка смогла выбраться на крышу. Риксандр поспешил за ней, на ходу крича, что ей ничего не грозит. Светела стояла на краю крыши спиной к нему и была похожа на ангела. Вдруг она взмахнула крыльями и взлетела.

Полет, правда, длился недолго. Крылья почти сразу повисли, и девушка устремилась вниз, цепляясь платьем и опереньем за деревья. Она упала на дорожку между загородными домиками. Было очевидно, что выжить при падении с такой высоты она не могла. Вероятно, ее голова была проломлена, под ней быстро образовалась лужица крови. Падший ангел со сломанными крыльями больше никого не сможет любить…

Саша вернулся на чердак и дрожащим голосом сказал, что Оли больше нет, она погибла – подвели крылья.

Но Женя не слышала его. Как ударенная током, она смотрела на мертвого барона, узнавая в его облике старого букиниста, застреленного безумцами где-то далеко, в ее родном мире. Она знала, что он не мог быть плохим человеком. Что же они творят!

Смотрите! – привлек внимание Риксандра и Евжени Рэн, указывая на заднюю стенку распахнутого шкафа.

Повернув голову в указанном Рэном направлении, Евжени увидела открывшийся портал. Перед ним стоял Андрей и какая-то рыжая девочка, кажется, учившаяся когда-то с ними в одной школе (в том мире, в котором они все родились впервые). Саша тоже узнал Нику, только она сейчас была совсем юной, моложе их всех, как будто осталась школьницей.

– Нам срочно нужна ваша помощь! – сказал Андрей. – Терра в большой опасности, равновесие нарушено, и сильно. Второй раз связаться с вами и снова открыть портал у нас, возможно, не получиться. Поспешите!

Евжени, не задумываясь, шагнула в портал. За ней последовали Риксандр и Рэн.

Андрей представил друзей друг другу. Когда он назвал Нику Лгуньей, Женя удивленно подняла бровь, но ничего не сказала. Постаравшись быть кратким, Андрей обрисовал ситуацию, и теперь стало ясно, что Лгунья – не такое уж и плохое имя в этой странной стране.

– Как я понимаю, нам нужно сейчас всем вместе напрячь воображение и разрушить магический экран? – поинтересовалась Женя.

– Мы так планировали, – кивнул Андрей. – Если, конечно, у вас нет других предложений.

– Пойдемте на балкон, – позвала Лгунья (она же Ника). – Оттуда прекрасный вид на море и горе, там фантазировать намного легче.

Друзья вышли на балкон, взялись за руки и сосредоточились. По периметру острова начали сверкать разноцветные молнии, над островом возник розоватый купол. Купол пошел трещинами, но не разбился.

Появление купола заметили все, кто был на улице. Работники любовались на него, а Мудрецы и Правдолюбцы заволновались. Они приказали ловцам схватить и обезвредить мятежников, стоящих на балконе главного замка. Но ловцов было мало, а пленники и ученики им не подчинились. Один из них – Ворон – призвал пленить Ловцов, Правдолюбцев и Мудрецов, и работники откликнулись на этот призыв активными действиями. Потом они побежали к замку Созидателей, где в темницах томились женщины-фантазерки, чтобы освободить их.

Вскоре все обитатели острова собрались на широкой площади перед главным замком. Рассвет обратился к ним, обозначив главную задачу: силой воображения разрушить купол.

Лгунья выступила вперед и начала дирижировать руками. Творцы послушались ее и сосредоточились на одной общей задаче. Непонятно как, но они понимали движения ее рук, превратившись в огромный хор. Волны их фантазий слились в одну, и купол рассыпался.

Лгунья из дирижера превратилась в художника. Казалось, в руках у нее кисть, а перед ней полотно. Она водила по воображаемому полотну воображаемой кистью, и все видели, как в воздухе над балконом материализуется крылатый конь, сотканный из облаков и лучей солнца. Чудесный жеребец взмахнул крыльями и полетел к материку, где он был так нужен, где его так ждали.

Часть третья. Жар-птицы

«В сказке ложь, да в ней намек»

(устное народное творчество)

«Зорко одно лишь сердце»

(Антуан де Сент-Экзюпери)

Глава первая. Странники

Закат зажег траву на горизонте. Острые языки пламени лизали оранжево-желтые полосы, расходящиеся от Солнца, а там, где алый диск касался воды, вверх поднималась легкая дымка пара. Огромное гладкое озеро бежало от горизонта и ласково подползало волнами к ногам рыжеволосой девушки. Она стояла на берегу одна, совсем нагая, наслаждаясь нежными прикосновениями теплой воды. Наконец, девушка медленно вошла в воду и, мягко оттолкнувшись от дна, поплыла. Ее руки, как крылья огромной птицы, то выныривали из воды, то вновь погружались в волны. На берегу ярко горел костер, вознося к небу дерзкие язычки, как будто пытался состязаться с раскаленным солнцем.

Но вот солнце уже почти совсем скрылось, тонкая полоска у горизонта побледнела и стала нежно-розовой. Девушка вышла из воды и хотела было направиться к огню, но вовремя остановила себя. Вечерняя прохлада обняла ее влажное тело, но желание тепла еще не вполне сформировалось – надо было еще подождать.

Приятная свежесть превращалась в назойливый холод, тело покрылось мурашками. Казалось, что еще чуть-чуть – и ноги сами, вопреки велению воли, понесут ее к вожделенному теплу. «Пора!» – наконец-то разрешила себе девушка, устремляясь к костру. Она подошла совсем близко, протягивая к огню руки, поворачиваясь к нему то одним боком, то другим, упиваясь ласковыми прикосновениями тепла, которое медленно разливалось по телу, наполняя его силой, а душу – покоем.

Вполне насладившись этим ощущением, девушка подняла с земли одежду и стала одеваться. Ее чулки и короткое платье казались слишком легкими и тонкими для ночной прогулки. Но на самом деле это была особая ткань, которую умели делать только в Огненных Храмах, – необычайно прочная и терморегулирующая. В одежде из этой ткани было прохладно в жаркий полдень и уютно даже в самую пасмурную погоду. За день ее платье накопило достаточно тепла, чтобы не дать замерзнуть до утра, и даже еще дольше. К тому же у нее еще был мерцающий плащ; как и вся ее одежда, черный с одной стороны и алый с другой, но более плотный и более энергоемкий, защищающий и успокаивающий, дарящий уверенность и восстанавливающий силы. Легким движением девушка накинула его на плечи и застегнула золотую пряжку. На широком поясе платья она закрепила узкий цилиндрический предмет – ее единственное оружие, способное защитить ее от диких зверей и злых людей.

Спустя пару часов она войдет в лес, темнеющий вдали багрово-серой массой. Многие дни она проведет там, пробираясь сквозь чащу к дороге, рассекающей лес пополам, чтобы по ней добраться до какого-нибудь поселения. Чтобы выполнить миссию, ей необходимо быть среди людей, а это – ближайший путь к большим и малым городам. Теперь она не скоро увидит милую сердцу, привычную картину: широкие луга, переливчатую рябь озера, диск заходящего солнца и радужную дорожку, бегущую от него по воде…

Девушка выпрямилась и посмотрела вдаль, туда, где последними мазками догорал закат. Ветер играл складками ее тяжелого плаща и легкого платья, так что казалось – это два костра горят рядом: один пониже и поразмашистей, другой – уже, стройнее, устремленный ввысь.

Вот она нагнулась и подняла с земли небольшой заплечный мешок. Порывшись в нем, она достала тончайший, почти прозрачный, белый платок и, расправив его, набросила на огонь. Костер тут же погас. Тогда она подняла платок, под которым оказались три небольшие веточки, по цвету напоминающие раскаленные угли. Она взяла их, не боясь обжечься, и, аккуратно завернув в платок, положила в мешочек. Затем, немного подумав, она достала из мешочка еще один предмет: матовый, слегка светящийся кристалл кроваво-красного цвета на угольно-черном шнуре, – и повесила его на шею. Несгорающий хворост, безусловно, неплохая штука, с его помощью можно развести костер где угодно и в любую погоду. Но если она вдруг останется без него – не пропадет, она знает и другие способы разжигания огня. Обидно было бы потерять и сухие концентраты – такие вкусные и такие полезные. Но когда-нибудь они и так закончатся, и ей придется охотиться с огненным бичом. А вот без магического кристалла она и в самом деле пропадет, так что пусть лучше он висит у нее на груди, поближе к сердцу. Так от него будет больше толку, да и надежней, что ни говори.

Теперь было сделано все, что нужно. Начинался новый этап ее жизни. Жизни вне Храма, среди людей, от которых теперь ее отделял лишь небольшой отрезок пути, проходящий через темный лес, который, правда, таит в себе множество всевозможных опасностей.

В это время с другой стороны леса в него въезжал всадник на белом коне. Одежда его была из той же ткани, что и у девушки, но другого цвета: прозрачно-голубой с одной стороны, абрикосово-желтой – с другой. Длинный плащ, висевший на плече, переливчато блестел в лунном свете.

Вот уже скоро месяц, как он отправился в путь. По дороге он встретил с десяток селений – больших и маленьких: в одних из них едва насчитывалось две сотни жителей, в других – несколько десятков тысяч. Но ни в одном из этих селений он не был нужен. Все эти деревеньки и городишки обжили другие жрецы Огня, которые вовсе не собирались с кем-то делить власть. Хотя там явно и не хватало свежей струи! Надо при возможности доложить об этом Верховным Жрецам. Ведь никто не имеет права гнать его оттуда, куда привело его сердце! Он полон сил, он жаждет приносить людям пользу, он хочет поделиться своей энергией с Солнцем.

Впрочем, его никто и не гнал. Просто давали понять, что он здесь лишний. И откупались дорогими подарками, настойчиво намекая, что ему пора продолжить путешествие. В одном селении ему подарили коня, в другом – золотого павлина, приносящего удачу, в третьем снабдили набором картинок с изображением голых женщин (и зачем они ему-то?), в четвертом пополнили запас питательных концентратов… Вот только остаться нигде не предложили.

Если бы юноша отбросил чувство досады, уязвленного самолюбия и горечь обиды, то он бы понял, что и сердце его не звало остаться ни в одном из этих мест, сердце влекло его дальше…

Он слышал, что где-то за лесом стояли большие города, втрое больше тех, что встретились ему на пути. Может, там он наконец-то сможет остановиться и приступить к выполнению своей миссии. Сейчас это было главным его желанием, все сильнее пламенеющим в его груди. И он заранее ликовал, представляя, сколько энергии получит Солнце, когда это его желание осуществится.

Ночью спать в лесу нельзя – слишком опасно. Девушка устала, но продолжала идти, терпеливо перешагивая через могучие, выступающие из земли корни, продираясь сквозь тесно сплетенные сучья. Отдохнуть она успеет днем, когда страшные обитатели этих мест, о ярости которых ходили легенды, спрячутся в свои мрачные норы. Да и отдых ее будет тем слаще, чем сильнее она будет измождена…

Алый плащ ее слегка светился, не давая ей споткнуться или напороться на сук. Через каждые пять-десять метров она останавливалась и внимательно прислушивалась, всматриваясь в темноту. Конечно, ей было известно, что ночные хищники подбираются неслышно. Но только не для жрицы Огня! Магический кристалл в несколько раз обострял ее восприятие. Она слышала, как ветер перебирает листья на деревьях, с закрытыми глазами, по одному только запаху смогла бы определить сейчас, какое именно дерево находится рядом, какой зверек притаился в его дупле. Не так-то просто застать ее врасплох!

Юноша тоже шел медленно и осторожно. Сам он спешился, но коня не отпустил, а вел его под уздцы следом. Это было очень неудобно, приходилось выискивать редкие просветы, где деревья не слишком тесно смыкались сучьями. Без коня он мог бы продвигаться намного быстрее, но отпускать его не хотел – потом, когда он выйдет на дорогу, лошадь еще как ему пригодится! Неизвестно, сколько ему предстоит путешествовать, когда кончится лес…

Вдруг до юноши донесся незнакомый запах. Что ж, ничего нет удивительного в том, что здесь водятся медноглазые кошки или черные лесные тигры – самые злобные и опасные из известных хищников. Он знал, что эти звери быстры, как смерч, живучи, как изумрудные змеи, бесстрашны и кровожадны. А ему надо было не только спасти свою жизнь, но и защитить лошадь, которая остановилась и дрожала так, будто сквозь нее пропускали мелкие разряды тока.

Странник отпустил поводья, привязал лошадь к толстому суку, а сам сделал несколько больших шагов вперед и медленно извлек из ножен меч. Это был не простой меч, им можно было не только колоть и рубить. В рукоятке был установлен мощный аккумулятор: стоило только повернуть кольцо у основания на 90 градусов, и по лезвию начинал пробегать ток – достаточно мощный, чтобы убить любое живое существо.

В темноте сверкнули красные глаза, как две большие медные монеты. Юноша вздохнул с облегчением: у черных гигантов тигров глаза зелены, а это всего лишь кошка. Ростом она несколько меньше человека, да и царапины ее не смертельны – в ее когтях нет яда. Однако расслабляться все равно нельзя – по быстроте реакции и меткости прыжка ни один зверь не сравнится с медноглазой кошкой!

Свободной рукой юноша отстегнул плащ и опустил его на землю. Потом повернул кольцо на рукояти меча, сделал несколько шагов вперед и замер, сконцентрировавшись на противнике. За это время зверь успел подойти совсем близко. Его багровая шерсть стояла дыбом, глаза злобно сверкали. Казалось, его не пугало то, что человек явно заметил его приближение. Не пугал его и меч, по которому пробегали голубые искры. Но вот зверь остановился и выгнулся, готовясь к прыжку.

Юноша напрягся. Сейчас он чувствовал каждую частичку своего тела, а меч у него в руке стал как бы ее продолжением. Человек четко слышал дыхание зверя, кожей ощущал малейшие колебания воздуха. И вот решающий момент настал: зверь и человек встретились взглядом и одновременно прыгнули: зверь – вперед, а человек – в сторону. Стальные когти гигантской кошки пропахали землю. Она зашипела и резко развернулась, готовясь к новому прыжку. В это время острие меча коснулось бока зверя. Огромная кошка дико взвизгнула и отпрыгнула в сторону, но тут же отпружинила и оказалась на том месте, где только что стоял юноша. Он едва успел уклониться, острый коготь даже распорол рукав его рубашки, прочной, как кольчуга. Но он и не заметил этого, полностью сконцентрировавшись на ударе. Меч опустился на спину зверя и, казалось, прилип к ней, словно притянутый мощным магнитом. Юноша вспомнил, что у медноглазых кошек необычная шерсть, напоминающая медную проволоку, которую непросто перерубить. Эта шерсть надежно защищает зверя от острых стрел и обычных мечей. Но охотнику, вооруженному электромечом, это только не пользу – медная шерсть отлично проводит ток. Зверь несколько раз дернулся в чудовищных судорогах и затих. И на этот раз человек победил!

Юноша вернулся к лошади. Она все еще дрожала и отказывалась идти вперед. Тогда юноша набросил ей на спину свой плащ, стал гладить ее и шептать какие-то слова. На самом деле это были даже не слова, а набор звуков, сочетание которых, как знал юноша, оказывает успокаивающее действие на многих животных. Вскоре лошадь и вправду пришла в себя, и они двинулись дальше.