Она слышала, что думает о ней их учитель физики, и это пугало, было отвратительно. Но еще более мерзким было то, что аналогичные картины рисовало воображение ее отчима. Лида не могла относиться к этим мужчинам нейтрально, зная, что они хотят с ней сделать, и не думать об этом было невозможно. Она стала бояться оставаться с отчимом наедине, ссорилась с ним по пустякам и вообще люто его ненавидела, хотя он, нужно отдать ему должное, не давал воли своим желаниям и сам их стыдился.
Зная, что о ней думают другие на самом деле, Лида лишилась многих друзей. Она не хотела сходиться с людьми, которые кривят душой. Тех же, кто говорит то, что думает, ей не встречалось. Она обрекла себя на одиночество.
Лида росла, и ее телепатические способности обострялись. Вскоре она поняла, что может внушать другим свои мысли. Однако совесть не позволяла ей поступать таким образом. А вот другие внушали ей все подряд, даже не подозревая об этом. Поддаваясь мысленным призывам или приказам людей, которые даже не служили для нее авторитетами, девушка стала прогуливать занятия, начала пить и курить, позволяла юношам больше, чем хотела…
Осознав, что катится в пропасть, Лида поняла, что во что бы то ни стало должна научиться отгораживать свое сознание от мыслей других. На это ушло немало времени и сил, ведь никто не мог дать ей подсказок. Но все же в конце концов она научилась ставить ментальный щит. Постепенно так натренировалась, что стала делать это буквально на автомате, и это не мешало ей думать, говорить, делать что-то еще, то есть жить…
Уже позже, когда научные знания позволили ей сделать это, она изобрела более удачную альтернативу шапочки из фольги, которая, как известно любому ученому, со своими задачами не справляется и даже вредит, усиливая отдельные сигналы. Свою «шапочку» она сконструировала таким образом, чтобы она напоминала украшение для волос.
Теперь, когда немовирус телепатами сделал многих, свое изобретение Лида носила повсюду, снимая лишь дома. Но Даниил Сергеевич добрался до нее и здесь.
Ложиться пришлось в «шапочке», утешая себя тем, что спали же наши бабушки на бигуди и ничего, выживали… Лида тоже выжила, но спала плохо, встала с больной головой и злющей-презлющей.
Не удивительно, что ее рабочий день начался с визита к Даниилу Сергеевичу и высказывания ему претензий по поводу его неэтичных и вообще возмутительных действий.
С утра Даниил Сергеевич был на нервах – ожидал аудиторов. Крупных грехов за ним не водилось, а мелкие… у кого их нет? Небольшой перерасход, нецелевое расходование средств, когда вместо материалов, на которые они выделялись, срочно было нужно приобрести мелочи, не предусмотренные сметой. Тратил не на себя, а на исследования, и проверяющие должны были это понять. Нервировал сам факт ревизии в самую горячую пору, когда времени подготовить материалы на соискание Гранта оставалось совсем мало.
Хорошо еще, что Сидоренко предупредил о предстоящей проверке. Вчера в конце рабочего дня его бывший однокурсник, а ныне заместитель директора по специальным разработкам зашел к нему в лабораторию, чтобы навести порядок в данных по проекту, над которым они год назад вместе работали. Он то и сказал, что завтра (теперь уже сегодня) ожидается ревизия, посоветовал проверить, нет ли расхождений в бумагах.
Данила оставил Николая Степановича в лаборатории, а сам отправился в кабинет, разбирать документы, чеки, накладные…
С бумагами Даниил Сергеевич провозился почти до полуночи, поэтому поспать ему удалось лишь несколько часов. Встал разбитым. Чтобы хоть немного взбодриться, принял контрастный душ, выпил большую кружку кофе. На работе был на полчаса раньше звонка. Открыл кабинет и, негодуя, что из-за бюрократов-аудиторов остановилась работа, сел ждать комиссию в кабинете.
На душе было тревожно, как будто что-то пошло не так. Даниил Сергеевич мысленно перебирал отчеты, акты, счета… и никак не мог сообразить, что могло вызвать беспричинное беспокойство. А волнение между тем усиливалось. Он и так уже был на взводе, когда в кабинет ворвалась Лидия Алексеевна. Это напоминало дежавю. Женщина сверкала глазами и своим нелепым головным убором.
– Вы подонок! – прошипела она на него, рывком открыв дверь. – Ваше поведение не просто не этично – оно возмутительно! Как Вы смеете лезть мне в голову и копаться в моих мыслях? Думаете, что Вам все сойдет с рук? Предупреждаю: если Вы еще хоть раз попытаетесь внушить мне бросить мои исследования, я устрою Вам взрыв мозга. Я сведу Вас с ума, так и знайте!
Даниила Сергеевич уставился на нее, ничего не понимая. Надо было сперва разобраться, что так сильно разозлило коллегу, но эта мысль пришла в голову оскорбленного без повода ученого уже после того, как его язык произнес:
– Точно сведете, если сумасшествие заразно. У Вас паранойя. Сделайте себе шапочку из фольги и живите спокойно.
– Уж Вы-то должны знать, что шапочка из фольги – не экран, а антенна. Для защиты от таких гадов, как Вы, нужна более сложная конструкция. По счастью, я ее имею.
Лидия Алексеевна выскочила в коридор, с силой захлопнув за собой дверь, и Данила даже не успел спросить у нее, с чего это вдруг она взяла, что он копался в ее мозге и пытался внушить ей мысль о прекращении исследований. Впрочем, это, вероятно, было неважно. Даниил Сергеевич заподозрил, что его эмоциональная коллега на самом деле страдает паранойяльным синдромом. Странно было лишь то, что она сама психотерапевт, а не видит отклонений и не лечится. И да: он сообразил, что странная конструкция на голове Лидии Алексеевны – не что иное, как аналог шапочки из фольги, то есть нечто, созданное с идентичной целью. Это заставило его расхохотаться, хотя после он даже пожалел несчастную и решил, что обижаться на нее нельзя.
Он даже взгрустнул немного из-за того, что Лидия Алексеевна оказалась не в себе. После вчерашней партии он проникся к ней симпатией и даже подумал, что не будь она коллегой, можно было бы завести с ней легкий роман. Если б не дикая прическа, эта женщина была бы в его вкусе.
Больше часа Даниил Сергеевич бездельничал, ожидая проверяющих. Никого не было. Пришла Лиза. Сказала, что не нашла его в лаборатории, но догадалась заглянуть за соседнюю дверь, которая оказалась входом в его кабинет.
– А что, экспериментов сегодня не будет? – поинтересовалась девушка.
– Извини, что не предупредил, – спохватился Данила. – Сегодня должна быть ревизия. С экспериментами, должно быть, ничего не получится.
– А у меня почему-то предчувствие, что все получится. Это ревизии не будет. Спорим?
– С тобой спорить – быть идиотом, – улыбнулся Данила, довольный тем, что Лиза, похоже, не держит на него зла за вчерашнее. – Но проверить не помешает. Жди меня здесь, узнаю у начальства.
Даниила Сергеевич направился к Сидоренко.
– Ну, и где твои аудиторы?
– Ой, я тебе не сказал? Ложная тревога.
Данила про себя выругался, но вслух поблагодарил за информацию и вышел.
– Ты была права, – похвалил он Лизу, вернувшись в кабинет. – Мне бы такую интуицию. И позвал: – Пойдем в лабораторию.
Включив оборудование, Данила заметил, что настройки почему-то сбились. Когда они с Лизой замеряли точность телепатической передачи мыслей на расстоянии, он пользовался специальным прибором, который помогал индуктору направить поток сознания в заданную точку. В последний раз там оставались координаты Лизиной комнаты в их многоэтажном доме. Теперь же координаты изменились. Это наводило на мысль, что кто-то запускал прибор в его отсутствие. И это мог быть только Сидоренко.
– Подожди минуту, – попросил Данила Лизу. – Нужно проверить одну догадку.
Он нанес новые координаты на карту города, узнал адрес. Позвонил кадровикам, поинтересовался, где проживает Лидия Алексеевна. Там ответили, что подобную информацию не имеют права предоставлять даже сотрудникам.
– А если я сам назову адрес? – попросил Данила девушку. – Вы только скажите, угадал или нет. Это нужно для подтверждения данных, полученных в ходе научного эксперимента, – соврал он.
– Хорошо, – сдалась девушка.
Данила назвал адрес, и сотрудница отдела кадров подтвердила, что Лидия Алексеевна Елизарова проживает именно там.
Стало ясно, что обвинившая Данилу в попытке взлома ее мозга коллега не была параноиком. Такая попытка действительно была. И совершил ее Сидоренко. Только вот зачем? Сам имел на Елизарову планы и хотел настроить ее против Данилы? Или же на самом деле хотел, чтобы она закрыла проект, отказавшись от Гранта? Но ему от этого какая выгода? Насколько Даниле было известно, сейчас его бывший однокурсник никаких исследований не вел, а, значит, и на Грант претендовать не мог… Все это требовало тщательного обдумывания, но сейчас он не мог этим заняться – его ждала Лиза.
– Спасибо, что подождала, и извини за вчерашнее, – обратился к ней Данила. – Я незаслуженно тебя оскорбил.
– Заслужено, – пробормотала Лиза, опустив голову и покраснев. – Это Вы меня извините. Мне показалось, что вы думаете о клубничке и представляете, как целуете меня.
Данила остолбенел:
– Так я и думал о клубничке, но не о той, что ты подумала, а об обычной, то есть о ягоде. Я ж ее вкус представлял.
– Я не ем клубники, у меня на нее аллергия, – смутилась Лиза, еще сильнее покраснев. – Выходит, я совсем испорченная.
– Ничего не испорченная, – успокоил я девушку. – У меня клубника тоже ассоциируется с сексом. Выходит, ты уловила именно тот образ, который связан с эротикой, так как вкус ягоды тебе не знаком. То есть у тебя эта ягода не ассоциируется с лакомством, потому что ты ее не ешь, вот и сработала оставшаяся ассоциация. Это же ключ!
– Ключ к чему?
– К пониманию, почему одна информация передается хорошо, а другая плохо. У каждого индивидуальный набор сенситивных образов и ассоциаций, свой набор данных в голове, свои коды. Когда у индуктора и перципиента они совпадают, информация передается точно, а при несовпадении – искаженной. Или вообще не передается. То есть нужно, чтобы телепаты были настроены на одну волну! Только вот как это сделать? Та еще загадка!
– Только вы не сдавайтесь, – попросила Лиза. – У Вас все получится. Я это вижу. Интуиция.
– Может, она еще о чем-нибудь тебе говорит?
– Интуиция?
– Да.
– Говорит. У Вас здесь есть враг, он хочет помешать. Хочет, чтобы Грант Вам не достался.
– И этот враг – женщина?
– Нет, мужчина.
– А я уже подумал про Лидию Алексеевну. Удивился, что ты не на ее, а на моей стороне.
– А кто такая Лидия Алексеевна?
– Это та женщина, которой ты вчера на меня пожаловалась. Она горло за тебя была готова перегрызть.
– Я ее не знаю. И не жаловалась никому. Только подруге рассказала.
– Значит, ей рассказала твоя подруга. Могут быть они знакомы?
– Не знаю, мы с ней общаемся телепатически. Наверное, могут быть знакомы. Они же, получается, обе здесь работают.
На этом обсуждение внутренней обстановки было закончено, Даниил Алексеевич и Лиза вновь перешли к экспериментам. Только на этот раз ученый старался выбирать однозначные и понятные образы, так что процент успешно переданных телепатем приблизился к 90. Был поставлен своего рода рекорд. Гипотеза подтверждалась.
После завершения опытов Данила предложил Лизе пойти в буфет и полакомиться недавно выведенной белой клубникой, лишенной аллергенов, но почти такой же вкусной и ароматной. Девушкой эта идея была принята с восторгом.
Войдя в буфет, Данила недовольно поморщился: Лидия Алексеевна была там и пила кофе с шоколадными эклерами. Казалось, будто она его преследует, то и дело попадаясь на пути. Он уже собирался обменяться с соперницей колкостями, но помешала Лиза.
– Вот она, моя подруга, – шепнула девушка Даниле, указывая глазами на доктора Елизарову.
– Лиза? – узнала девушку и ученая. – Рада познакомиться с тобой в реале.
Женщины устремились навстречу друг другу и обнялись, а Данила решил не портить им настроение. Он заказал своей помощнице обещанный десерт, себе взял кофе и бутерброд с семгой и сел за соседний столик, чтобы не мешать общению подруг. Лидия Алексеевна была полна сюрпризов. Выходит, она тоже телепат, как и Лиза? Возможно даже, что такой же сильный. Вот для чего ей этот безумный головной убор! Она уязвима и знает это. А он над ней еще и посмеялся! Интересно, у нее это тоже осложнение после Немо?