В однокомнатной квартире Розы стоял запах абрикосового лосьона для тела и сладкого мусса для волос, громко гудел фен. Подруга сидела перед большим зеркалом туалетного столика, в ящиках которого как залежи нефти хранилась косметика, и круглой расческой поднимала волосы, стараясь придать объем у корней. Роза собиралась на встречу с мужчиной. С ним она познакомилась через сайт знакомств. Мне казалось это уже слишком. Но, если Роза хотела достичь поставленной цели – остепениться в отношениях, в чем я крайне сомневалась – для нее все способы были хороши.

Я же наматывала круги по её спальне, которая когда-то была кухней. Кухня же при перепланировке однушки переехала в соседнюю комнату и стала частью гостиной. Я пыталась говорить, но тщетно. Шум фена и укладка были важнее моей пятничной встревоженности.

– Там выпал снег, – упала я на кровать, раскинув руки.

Роза расческой с широкими зубчиками провела несколько раз по волосам и закрепила прическу лаком.

– Не понимаю тебя, – щурилась подруга от брызг аэрозоля. – Сначала ты жаловалась на зиму без снега и темный асфальт под ногами. Сейчас тебя не устраивает новогодняя атмосфера за окном.

– Я не против погоды, – канючила я, разглядывая свое отражение в глянцевом потолке спальной. – А против лыж. Андрей собирается завтра с друзьями ехать в Подмосковье, открывать лыжный сезон.

– И что тут плохого? Покатаетесь вместе, познакомишься с его друзьями.

– Я не умею.

– Разговаривать с друзьями?

– Не издевайся.

Роза посмотрела на меня искоса и начала доставать косметику из ящиков.

– Я из Саратова.

– Тоже мне! – хмыкнула Роза. – Я понимаю, если бы ты родилась в жарком Абу-Даби. А тут Саратов.

Я встала с кровати, подошла к туалетному столику и в зеркале встретилась со взглядом Розы.

– Москвичка, – пульнула я. – К твоему сведению Саратов по карте находится южнее. Иногда там снежно, а иногда может всю зиму вместо снега лежать жижа под ногами или вообще снега не быть – это как повезет. Хотя там мало-мальски развит лыжный спорт, но я из обычной школы, где в программу не входила сдача ЕГЭ по лыжам.

– К твоему сведению, Майорова, – погрозила мне Роза подводкой. – Ты просто боишься признаться своему Андрею, что в гробу видала его лыжи. А не Саратов находится южнее… бла-бла-бла.

– Черт!

Роза знала меня от аза до ижицы. Я почесала лоб и зашагала по комнате.

– Скажи ему, – просто предложила подруга.

– Не могу!

– Тогда придется учиться, – пожала Роза плечами и стала рисовать стрелки на глазах. – Лыжи – довольно увлекательный вид спорта.

– Знаешь, что самое плохое? – Я подошла к окну и посмотрела, как внизу орудуют лопатой дворники, расчищая дорожки от снега. – У Андрея столько увлечений: лыжи, сноуборд, в гараже родителей стоит пару байков. Он разбирается в строительстве, экономике, понимает в политике, спорте. И каждую неделю ходит в спортзал. А я…

– Тебе тоже следует записаться в спортзал. Живот, моя дорогая, не всегда будет плоским.

– Об этом уже подумала, но смысл в другом, – я поправила тюль, развернулась и горячо вздохнула. – Я чувствую, будто провисаю. Что, если Андрею со мной неинтересно? Ведь страсть быстро проходит, и чтобы в дальнейшем отношения не распались на атомы и молекулы, нужно иметь что-то общее. А нас ничего не связывает. Должны же быть общие интересы, да?

Роза отложила косметическую кисточку и серьезно посмотрела на меня.

– Хорошо. Что умеешь ты? Какие хобби есть?

– Ну… – я задумалась. – Я много пишу и соответственно много читаю. Ещё люблю книги, кино.

– Не густо.

– Меня бабушка научила вязать, вышивать нитками. Но не практиковалась давно. А ещё умею сажать картошку и сеять морковь – это можно приписать к садоводству? – сощурилась я, боясь, что сейчас в меня полетят палетки с тенями. – Всё лето у бабушки, оно, знаешь ли…

Подруга посмотрела так, будто вместо головы у меня текстильная подушка, набитая соломой.

– Никому, – прошептала я губами.

– Учись кататься на лыжах. Для здоровья полезно, – потянулась за тушью Роза. – Даже если вы не найдете общих интересов. У вас должны быть точки соприкосновения. К примеру, спорт или общение в кругу его друзей.

Я с болью выдохнула и опять повалилась на кровать. Как же трудно держаться на плаву. И как зыбка грань отношений. Шаг в сторону, и ты можешь в любой момент всё испортить. На романтических балладах и сексе – далеко не уедешь. Может Андрей и влюбился в мой курносый нос, а изгибы тела поднимают то, что находится в его штанах. Но это далеко не всё, что необходимо двум людям, вступающим на путь серьезной близости.

На следующий день в свой законный выходной мы поднялись ни свет ни заря. Нужно было успеть выехать из Москвы и добраться в Дмитровский район без пробок.

Я стояла на кухне и утоляла состояние “зачем мне всё это надо, я хочу спать” во второй кружке кофе. Что касается Андрея, тот был воодушевлен так, будто не просто в роли лыжника едет на лыжную каталку. Нет, он напоминал мне первоклассного карточного шулера, который только что разорил не одно казино Лас-Вегаса. Сейчас мы сядем в кабриолет “Астон-Мартин” за 320 тысяч долларов и умчим в закат. При этом будем пускать деньги на ветер, пить мартини и нас никогда не найдет ЦРУ, ФБР и беспощадные мафиози.

Пасовать было нельзя. Показывать, что я не разделяю его порывов – тоже. Особенно после того, как накануне вечером мы проторчали в спортивном магазине уйму времени. Я ошибочно полагала, что мои зимние вещи подойдут для катания на лыжах. Чем плоха водолазка и черные лосины из вискозы? Но Андрей сказал, что лучше использовать термобелье, чтобы телу было комфортно. Мы приобрели удобную куртку, брюки, шапку, перчатки и даже специальные носки, в которых уплотнена зона надкостницы. Мой мужчина подошел к делу тщательно. И у меня не поворачивался язык сказать, что от предстоящего катания на лыжах у меня противно сосет под ложечкой.

Я пыталась радоваться хотя бы тому, что в магазине после долгих раздумий приобрела яркий комбинезон. У меня обновка! Круто, Марина? Уже получается вдохновиться?

Я смотрела на себя в зеркало перед выходом из квартиры и уверяла отражение, что всего лишь нужно поддерживать оптимизм и верить в хороший настрой. У меня всё должно получиться! Подумаешь какие-то лыжи, где наша не пропадала?

На горнолыжной базе в первую очередь мы разместились в одном из огромных домов. Двухэтажный дом делился на четыре семьи, у каждой отдельный вход. Нам достался номер с просторной гостиной и настоящим камином. На втором этаже спальня упиралась потолком в скошенную на один бок крышу. Рядом с маленьким окном стояла обычная деревянная кровать, в углу – большое кресло с пушистыми подушками.

Мне нравилось на втором этаже, я бы упала на двуспальную кровать, завернулась в клетчатый плед и включила романтическую комедию на телевизоре. Но не тут-то было! Мы успели оглядеться, бросить вещи и сразу пошли в прокат горнолыжного снаряжения.

В домике с прокатом я покорно кивала, пока худощавый мальчик в синей жилетке с корпоративным логотипом подбирал ботинки, лыжи и палки по росту. Мне даже выдали большую маску от солнца, которое по прогнозу обещало безжалостно светить и подарить хорошую погоду на эту субботу.

По сугубо личному мнению Марины Майоровой, на экипировке можно остановиться, но воодушевления у моего карточного шулера пока не убавилось. Ну где же наш “Астон-Мартин”? Я хочу уехать в закат.

Друзья Андрея ждали нас возле подъемников. Я расцвела в улыбке, надеясь понравиться им и влиться в компанию как сливки в свежесваренный кофе – то есть идеально. Андрей познакомил меня со Славой – другом со студенческой скамьи и его женой Ольгой. У мужа с женой были одинаковые серо-черные костюмы, только отличались они орнаментом. Настоящий “фэмили лук”, сразу поймешь, что они вместе. Андрей спросил про детей. По разговору я поняла, что у пары двое маленьких спиногрызов, которых они успешно оставили на бабушку с дедушкой.

Еще мне представили высокого Сергея – серьезного молодого парня с густыми ровными бровями и четко выбритой бородой, будто он только вышел из барбершопа. На нем был белоснежный костюм с иголочки, а в движениях читалась строгость и педантичность. Оказалось, что Сергей работал вместе с Андреем и не кем-то там, а ведущим проектировщиком. Стало ясно, почему он выглядел педантом – в его деле необходима скрупулезность.

Мужчины сразу начали обсуждать, с какой трассы начать, потом заговорили про экипировку. Слава похвастался, что приобрел супер новые ботинки, у прошлых отклеилась подошва. Они вместе стали вспоминать, как на трассе у Оли однажды сломались крепления, и что надо быть внимательным к деталям. Я же всё это время улыбалась и совершенно не знала, что сказать. Это было на меня не похоже.

– Хорошая сегодня погода, – сообщила я Оле, когда парни ушли узнать про личного инструктора для меня.

– Да, хорошая, – поморщилась девушка, подставляя лицо лучам солнцу. Я сразу отметила, что у неё сделаны губы, они так и выпирали в профиль лепешками вперед. Высокие очерченные скулы, маленький носик, широкие брови и выбеленные длинные волосы рассыпающиеся по плечам из-под шапки – красавица по модным меркам. Только вот, настоящее ли это всё?

– Завтра после обеда обещают снег. Погода испортится, – продолжила Оля.

– Настоящий коллапс для Москвы, – добавила я.

Мы замолчали. Ольга посмотрела на белые смарт-часы, которые вибрировали у нее на запястье, потыкала в них пальцем и отмахнулась как от назойливой мухи. Я задрала голову. Сверху по канатам медленно тянулись пустые сидения подъемника, ожидая очередных любителей лыжного спорта.

– А вы давно с Андреем? – вдруг спросила девушка. Я про себя удивилась, ведь эта информация была ей наверняка известна.

– Летом познакомились, а осенью начали встречаться.

– Понятно.

Мы смотрели, как мимо нас проходят экипированные люди, готовятся к тому, чтобы усесться на подъемник, который покажет все красоты здешнего места и довезет их до самой высокой точки. Там они будут катиться со склона довольные и свободные.

Нужно было хоть за что-то зацепиться, как-то продолжить разговор, и я сделала комплимент.

– Хороший костюм.

– Спасибо, – отмахнулась Оля. – Ему уже два года. Каждый раз хочу сменить, тяну до последнего, а потом уже сезон открывается. А у тебя, – она посмотрела на меня. – Костюм очень яркий.

– Настоящий светофор. Желтый с розовым и зеленым. Как раз для начинающих, чтобы с любой точки склона меня видела спасательная бригада.

Я улыбалась, ждала реакцию Оли. Я бы одобрила даже черный юмор, типа: “Не дрейфь, подруга, главное, чтобы голова осталась на месте, а ноги хирурги по косточкам соберут”. Но вместо этого девушка только слегка нахмурила лоб и серьезно посмотрела на меня.

– А ты никогда не каталась на лыжах?

– Я их прежде даже так близко в глаза не видела.

Оля кивнула, и я заметила в ее взгляде сочувствие. Мне хотелось кричать: “Вы что все сговорились?” Все так смотрят на меня, будто я потеряла лучшие годы своей жизни. И мне опять эта затея показалась не в радость. Будто я противоречила своим же желаниям. Если честно, я боялась, что у меня ничего не получится. Паника нарастала.

Заберите меня ЦРУшники, я скажу, где спрятала миллион. Хотя… Может, я рано списываю горные лыжи со счетов?

Больше всего огорчал тот факт, что ребята будут кататься без меня. Матерым любителям лыжни нечего делать на трассе для новичков. Поэтому я не в их компании. На меня опять нахлынуло чувство, что провисаю в жизни Андрея. Нас ничего не связывало, кроме секса, смеха и того, что я безумно люблю его. Казалось, ещё чуть-чуть и я шагну в пропасть. Андрей поймет, что мы с ним не сходимся ни по одному пункту. А там глядишь и отношениям конец. Может, я рано паникую? И всё не так плохо?

Семен Валентинович был инструктором в возрасте – глубокие морщины словно полосы от лыж на снегу глубоко разрезали его лоб и уголки глаз, короткая бородка и брови были белее снега, как и ровные вставленные зубы под узкими губами. На переносице сидели маленькие круглые солнцезащитные очки, а на голове – симпатичная шапка с красным помпончиком. На вид вовсе не скажешь, что это серьезный инструктор. Скорее, дедушка, который должен водить возле елки хоровод с кучкой галдящих внуков. Но ребята заверили, что Семен Валентинович – самый лучший инструктор, и с его слов к вечеру я уже буду кататься по трассе средней сложности. Его бы молитвами! Мне в это с трудом верилось, хотя я продолжала улыбаться и излучать оптимизм.

Друзья отправились в очередь на подъемник, они выбрали сложную трассу. Андрей же остался со мной, сказав друзьям, что присоединится позже. С одной стороны – я была ему благодарна, он со мной, поможет мне. С другой – я жутко стеснялась.

Семен Валентинович сначала подробно рассказал про то, как устроены сами лыжи и для чего нужны крепления. Потом дал команду на наклоны вперед, назад, вправо, влево, стал показывать развороты на месте и как ставить ноги. Я чувствовала себя словно на уроке физкультуры, а не на лыжном склоне. Андрей всё это время стоял рядом и наблюдал. Иногда я встречалась с ним взглядом, и он начинал широко улыбаться. На моменте обучения шагам, я поняла, что больше не выдержу. Мне казалось, что Андрей видит во мне не любовь всей своей жизни, а цирковую обезьянку, выполняющую трюки дрессировщика. Что в этом может быть привлекательного и сексуального? Моя непутевость отобьет всё желание кататься со мной на лыжах. Поэтому я прервала обучение и попросила Семена Валентиновича подождать пару минут.

– Андрей, – подошла я к своему мужчине, неумело цепляя лыжу за лыжу. – Иди к ребятам, катайся.

– А как же ты? – он провел рукой по моему разгоряченному лицу. Я порядком уже вспотела от физической нагрузки, да ещё и солнце вышло из-за облаков и светило будто попутало северное полушарие с южным.

– Буду учиться. Это ведь не сразу. Ты много времени потеряешь, не успеешь толком покататься. А я как научусь – позвоню, и мы продолжим вместе.

– Может, всё же остаться?

Мне нравилась забота Андрея. Он хотел меня поддержать, помочь, как помогают ребенку в его первых шагах. Но я прекрасно понимала, как ему не терпится выйти на трассу и почувствовать скорость, драйв, ощущение полета смешанного с эмоциональным подъемом.

– Нет не нужно, я справлюсь. Иди к друзьям. Семен Валентинович – хороший инструктор, я с ним точно не пропаду.

Андрей подошел к Семену Валентиновичу, обговорил детали обучения, пожал ему руку, а перед тем как уходить быстро поцеловал меня в губы и ещё раз спросил, остаться ли ему. Я заверила, что всё хорошо и мне всё нравится. А на самом деле, я хотела сбежать отсюда вместе с ним, затеряться где-нибудь в уютном домике в лесу, сидеть возле костра, закутавшись в плед, и пить глинтвейн из чайных кружек. Но вместо этого меня ждали скользящие шаги, лесенки, елочки, первый спуск по прямой по пологому склону.

Через час я научилась делать повороты и переступания, останавливаться, правильно падать. На втором часу я уже могла хоть немного прокатиться, а ещё разговорилась с Семеном Валентиновичем. Он оказался хорошим собеседником, рассказал, что работает здесь с самого основания горнолыжного курорта. Летом – это гольф-клуб с просторными зелеными полянами. Но, конечно, людей больше в зимний период. Рассказал про семью, про внучку, которую учит в свободное от работы время тоже кататься на лыжах, и она уже многое умеет. Конечно, намного больше, чем я.

Время обучения вышло. Мне не хотелось оставаться одной, но Семен Валентинович сказал, что ему необходимо вернуться к домику инструкторов. Заверил, что я могу потренироваться ещё, а когда буду уверена, пойти на легкую трассу.

Я осталась одна с такими же учениками, среди которых были дети с родителями, начинающие лыжники и сноубордисты. Рядом проходила обычная трасса и я увидела, как спускается по склону парочка и смеется, и с легкой грустью позавидовала им. Мне хотелось также – кататься свободно и непринужденно. Знаю, что это дело техники и времени. Но у меня уже болели ноги от постоянного напряжения, да и вообще это не ботинки, а кандалы для мучеников – как в них ходят все те люди, что катаются на лыжах – загадка. А ещё мне хотелось снять шлем и освободить голову от нагрузки. Поэтому я сняла лыжи, взяла их в руки и пошла в центр горнолыжного курорта. Там я видела домик из сруба с вывеской “кафе”. С меня было достаточно катаний на сегодня, а может и на всю оставшуюся жизнь.

Я зашла под вывеску и оказалась в небольшом просторном зале. Разрез бревен внутри здания создавал непередаваемую атмосферу уюта и комфорта. Столы были выполнены из толстого дерева, массивные стулья тоже. Плюс, желтый свет от ламп под потолком – он успокаивал, а от тепла радиаторов хотелось растаять. Настоящая деревенская сказка, еще бы с домашней кухней!

В зале кафе из посетителей никого не оказалось, только один гость – мужчина в ярком бордовом свитере – засиделся возле барной стойки за серебристым ноутбуком. Наверное, все посетители в такое время заняты катанием на лыжах, а не перекусами.

Я не знала, куда деть лыжи, палки и огромный шлем в руках, пыталась пристроить их к стене возле входа, но это у меня плохо получилось, лыжи стали скользить по лакированной поверхности бруса и упали на пол с грохотом. Мужчина за компьютером сразу поднял голову, а из-за барной стойки тут же появился парень и вытянул шею как жираф.

– Девушка, что вы хотите? – спросил он.

– Пристроить лыжи и шлем. Не поможете? Где тут можно расположиться?

– Мы закрыты, – огорошил он меня, и лыжи с палками опять посыпались у из рук.

– Что-то не похоже.

– Мы работаем с четырех. Если хотите перекусить, то вам дальше. Там столовая с самообслуживанием, и там есть специальные стойки, куда можно поставить оборудование. У нас нельзя с лыжами.

– Ну, вон же мужчина сидит, – указала я свободной рукой на бордовый свитер. Мужчина посмотрел на меня внимательно, а бармен лишь покрутил головой.

– О, нет! Я больше этого не выдержу, мне всего-то нужен теплый чай и посидеть, – громко простонала я, представляя, как придется в кандалах, то есть ботинках, тащиться до другого кафе. Я же просто сниму их и пойду босиком. Звонить Андрею и признаваться, что я совладать с ботинками не могу – не хотелось. Да и вообще я чувствовала себя неудачницей. Даже для того, что найти кафе и выпить спокойно чашку чая, мне нужна помощь.

– Что-то случилось? Вам плохо? – мужчина отодвинул от себя ноутбук, встал с барного стула и направился ко мне.

– Эти ботинки, – я наклонила голову вниз. – Это не ботинки, а рабские цепи. Знаете, как в старину ноги опутывали цепью и подвешивали чугунный шар. Вот это он и есть. Но самое ужасно, что ещё нужно вставлять их в лыжи. А они такие длинные и цепляются друг за друга, и…

– Хорошо, я вас понял, – улыбнулся мужчина. – Не против, если я вам помогу.

– Да я буду благодарна вам по гроб жизни!

– О! – воскликнул мужчина, забирая у меня палки с лыжами и пристраивая их в угол кафе, между столами. – По гроб не надо, достаточно этого дня. Пойдемте к бару.

Я сняла куртку и повесила на высокую вешалку, туда приспособила шлем, хоть он так и норовил слететь с крючка. В тепле я чувствовала, как зарделись мои щеки. А когда села за барный стул, то отцепила кандалы, то есть сняла ботинки, и сразу ощутила такое блаженство, будто мои ноги окутали в нежный шелк и сделали им тайский массаж.

– Лучше? – поинтересовался мужчина, он тоже залез на барный стул и придвинул к себе поближе ноутбук.

– Это пока самое лучшее, что случилось за сегодняшний день, – замурчала я как довольный кот.

– Что будете заказывать? – обратился ко мне бармен. На его джемпере отсутствовал бейджик с именем, да и одет он был так, будто вышел в магазин, а не на работу пришел. – Кухня пока не работает, из блюд ничего не могу предложить, но…

– Обезболивающее, – хмыкнула я.

– Может вам в медпункт всё же обратиться? – настороженно спросил бармен.

– Нет, что вы! Я шучу. Достаточно кружки чая. Найдется?

Бармен кивнул, сказал, что сходит за лимонами на кухню и заодно поставит чайник. Я обернулась к мужчине. На вид ему не больше сорока пяти, хотя шевелюра на голове с проседью, но это только добавляло солидности в сочетании с волевыми чертами лица. Мужчина полностью погрузился в работу на Макбуке, даже не замечал меня. Он держал в руке шариковую ручку и постоянно сверялся с бумагами. Я предположила, что это хозяин заведения. Наверное, сводит дебит с кредитом, чтобы вычислить, кто из поваров уносит домой в штанах лососину. Ему уж точно было не до меня и пустых разговоров. Поэтому я достала телефон из кармана брюк и написала сообщение Андрею, что нахожусь в кафе, устала и пойду в гостевой домик, отдохнуть. Ещё ответила Розе на сообщение. Она спрашивала, как обстановка, и я хмыкнула себе под нос: “Какие лыжи? Я ж из Абу-Даби”. Но видимо, произнесла это громко, что мужчина вынырнул из компьютера и спросил:

– Простите, не понял, вы что-то сказали?

– Нет, что вы, – отмахнулась я. – Хотя, да. Я сказала, то есть пошутила. Моя подруга говорит, что я родом из Абу-Даби – жаркой страны, поэтому и на лыжах раньше ни разу не каталась и, как сегодня поняла, это не по мне.

Бармен поставил передо мной кружку с ароматным чаем, который приятно обжигал мне руки. А на блюдце положил маленькую запечатанную шоколадку.

– Здесь хорошие инструкторы, – продолжил разговор мужчина.

– Да, согласна. Мне попался Семен Валентинович – забавный старичок в шапочке с помпончиком, а ещё прекрасный учитель. Всё рассказал и показал. Но видимо я – нерадивый ученик, хотя очень старалась.

– Может, следовало ещё немного поучиться, потренироваться. Главное, не сдаваться. Ведь на велосипеде, спорю, вы тоже не сразу научились ездить.

– Вы, конечно, правы. Но знаете, – выдохнула я. – Мой парень купил мне сегодня полную экипировку, нанял личного тренера, я занималась два часа и…

Я замолчала, не зная как выразить чувства.

– У вас не получилось?

– Могу сказать только одно, маленькие дети катаются лучше меня. Намного. Я видела.

Я скорчила смешную мину, и мужчина широко заулыбался.

– А вы самокритичны.

– Скорее, садомазохична, – хмыкнула я. – Занимаюсь тем, что мне не нравится ради того, кого люблю всей душой.

Я посмотрела в кружку, размешала кубик сахара и попробовала на вкус. Чай был с бергамотом, вкусный, особенно после изнурительной прогулки.

– Вот бы ещё сюда коньяк добавить, чтобы мышцы икр расслабить.

– Петр, – позвал мужчина бармена, который занимался тем, что таскал с кухни чистую посуду и переставлял её с подноса на свои места. – Стопку “Хеннеси”.

Петр засуетился и передо мной тут же появились пятьдесят грамм пятилетнего коньяка и лимон на блюдце.

– Отличный сервис! – похвалила я.

– Спасибо, – сказал бармен и посмотрел на моего незнакомца, тот в ответ одобрительно кивнул, а затем продолжил разговор.

– Если вам не понравились лыжи, вы можете покататься на тюбинге или провести время на катке. Умеете кататься?

– На коньках катаюсь немного, но тоже далеко не Плющенко.

Незнакомец кивнул.

– Меня зовут Марина, – почему-то протянула я руку, он ее пожал.

– Александр, можно просто Саша.

– Тогда просто Марина, – я подняла стопку. – За знакомство?

Мужчина поднял полупустую чашку с кофе, и мы чокнулись. Я залпом выпила коньяк, скривилась от спирта и свежего лимона, но сразу почувствовала, как ударило в голову, а по телу разлилось приятное тепло.

Я сидела, попивала чай, распечатала шоколадку. Саша что-то сверял в компьютере и бумагах. Я опять полезла в телефон. Андрей не отвечал, может, не услышал моего сообщения. Я проверила соцсети, выложила совместную фотку, которую мы сделали с друзьями Андрея перед тем, как отправиться кататься. На фото я улыбалась и верила, что у меня всё получится. Но кого я обманывала? Только саму себя?

– Я тоже взяла ноутбук, оставила его с вещами в гостевом домике.

Саша оторвался от записей и поднял на меня вопросительный взгляд.

– Я – колумнист, как сейчас модно говорить. А по-простому журналист, который пишет статьи для женских журналов. И работы перед Новогодними праздниками у меня тоже завались. Но думаю, променять ее на тюбинг.

– Хорошее решение, – кивнул мужчина, и мы опять замолчали. Я допила чай, отодвинула чашку, хотела перевести деньги за чай и “Хеннеси”, но мой новый знакомый сказал, что это за счет заведения. А потом тихо передал бармену Пете, чтобы он включил чай в его счет. Я ничего не поняла, у хозяина своего заведения тоже есть счет? Ну и ладно, в этом я не разбираюсь. Главное, что мир не без добрых людей и когда тебе нужна помощь, она может прийти откуда не ждешь. Я поблагодарила за гостеприимство, хотела было уходить и искать прокат с тюбингом, но развернулась, подошла к бару и рискнула.

– Александр, то есть просто Саша.

Мужчина неохотно поднял на меня глаза.

– Не составите мне компанию на тюбинге? Мой парень и его друзья – заядлые лыжники. Они ушли кататься предположительно на весь день. И даже если упадет метеорит и выроет котлован во всю трассу, это вряд ли их остановит. А у меня нет желания доставать ноутбук и садиться писать. Работу можно оставить до понедельника. Выходной – он должен быть выходным, хотя бы раз в неделю. Да и на тюбинге, признаюсь честно, я ещё не каталась.

– Там нет ничего сложного.

– Я из Абу-Даби, – подмигнула я. – Не забывайте сей постыдный факт.

Мужчина слегка улыбнулся, но не встал со стула. Его ещё занимал Макбук, тогда я подошла ближе и со всей иронией в голосе продолжила.

– Кстати, если я окончательно поломаю ноги, то это будет только по вашей вине.

– Вызовите в суд? – включился в игру Саша.

– Нет, хуже, на дуэль. И лично я. Потому что отказывать молодой красивой девушке – это верх мужской дерзости и полной невоспитанности. К тому же бумаги от вас никуда не убегут и в суд не подадут. Соглашайтесь…

– Насчет бумаг я бы поспорил, – усмехнулся мужчина, потирая подбородок. – А вот насчет отказать красивой девушке – это, конечно, сверх аргумент. Ладно, – Александр слегка подумал, махнул рукой – была не была – и согласился. Я захлопала в ладоши, предвкушая гонки на больших надувных тюбах. Неужели я буду делать то, что мне по душе?

Мой новый знакомый закрыл Макбук, стопку бумаг спрятал в папку и отдал всё на хранение бармену. С лыжами и шлемом я бы поступила точно так же, но опять мучится в ботинках – не собиралась. Поэтому мы отправились в пункт выдачи лыжного оборудования, чтобы сдать снаряжение и вернуть мои удобные ботинки. После чего мы отправились в прокат за тюбингом, а затем на специально выделенную трассу. Хорошо, что всё было рядышком и это не составило много времени.

Когда мы забрались наверх, откуда начиналась длинная горка, я посмотрела по сторонам. Здесь открывался прекрасный вид на заснеженные горы и лес. Великолепное зрелище! Такого не встретишь в городе – там одна слякоть от реагентов, а снег из дворов вывозят грузовыми машинами. Представляю, какой пейзаж можно наблюдать с подъемников и на верхушке сложной трассы. Наверное, только за это можно полюбить горные лыжи.

Александр быстро дал инструкции по тюбингу: держаться за резиновые ручки, не тормозить ногами при спуске на большой скорости, быстро уходить с трассы, не создавая толкучки. Правила катания были намного проще, чем на лыжах, и ученик, то есть я, быстро освоился.

Честно, когда я скатывалась в первый раз, то не смогла сдержать поток адреналина, который на выходе превращался в смех. Это настоящий восторг! Я сразу побежала с тюбингом цепляться за трос, который поднимал всех желающих на место высадки. Каждый раз я восхищалась легкому сцеплению тюбинга с накатанной поверхностью и скоростью, которую можно развить. А когда меня еще и развернуло на 180 градусов, и я летела спиной вниз, не видела конечного пути – это просто… просто… Великолепно! Я давно не получала столько разноцветных как цветные стеклышки, переливающиеся на свету, эмоций. Хотелось кричать, и я кричала, а ещё смеялась так, что рот не закрывался от улыбки.

Мой знакомый Александр тоже скатился пару раз, но в основном он радовался за меня, как за своего ребенка, которого привел показать, какое крутое развлечение нашел папа. Я же совсем потеряла счет времени, забыла количество раз, которое скатывалась с наклонной горы. Один раз даже вылетела из ватрушки, потому что ногу поставила неправильно и зацепилась. Ничего страшного не произошло, но я смеялась, как в последний раз.

Я не могу сравнивать спуск на тюбинге и горных лыжах, потому что не пробовала последнее. Но могу предположить, какую радость испытывают лыжники от езды. Ведь я уже чувствовала безумный эмоциональный подъем, как будто весь мир был мне по плечу. И я уже не жалела, что приехала сюда, что занималась лыжами. Я была счастлива как… как мышь в сыроварне и не боялась в этом признаться.

– Спасибо тебе, Саш, – благодарила я своего спутника – Это было незабываемо!

– Это тебя нужно благодарить, – отвечал довольный Саша. – Я бы так и просидел до вечера в делах и не увидел этого всего.

Я огляделась по сторонам. Небо уже заметно потемнело, стало насыщенно синим. Солнце склонилось к горизонту и окрасило снежные шапки на елочках в мягкое золото, а снег под ногами искупало в лилово-розовых оттенках. Мне казалось, что сердце стучит быстрее, а дыхание перехватывает, когда наблюдаешь за нетронутым природным ландшафтом. В каждом луче солнца, в каждом его переливе, в каждом оттенке можно словить волну накрывающего с головой счастья.

– Да, – только и сказала я. – А ночью так же красиво?

– Очень, – Саша смотрел в сторону леса. – Не хуже, чем в Абу-Даби, правда?

– Нет, – поджала я губы, подставляя лицо теплым прощальным лучам солнца. – Здесь намного лучше.

Я попрощалась с моим новым знакомым, мы ещё раз поблагодарили друг друга и обменялись любезностями. Он галантно предложил проводить меня до коттеджа, но я сказала, что смогу дорогу найти сама. Да и к тому же его ожидали бумаги и какая-то запланированная встреча по работе, которую он не может пропустить. А если увидит меня с ним Андрей, мало что может подумать. Мы с Александром даже номерами телефоном не обменялись, потому что понимали, что это ни к чему. Но ревность – дело такое, может так разыграться и взбурлить чувства, что доказать свою невиновность будет немыслимо трудно.

На обратном пути уже практически стемнело и на всем огромном пространстве как по велению электрика-волшебника зажглись огни. “Абу-Даби” – пронеслось в моей голове. Я улыбнулась и остановилась. Склоны, часть леса освещали мощные прожекторы. Снег блестел, переливался и хрустел под ногами. Что может быть лучше, чем сегодня? Каждый день может состоять из мгновений счастья, если мы рисуем их для себя сами.

To koniec darmowego fragmentu. Czy chcesz czytać dalej?