Я хочу большего. Том 2

Буквально перед самым звонком её телефон завибрировал, предупреждая о пришедшей эсэмэске. Лена в нетерпении схватила его в надежде, что это Лужнин, и не ошиблась. Открыв сообщение, она жадно прочитала: «Абонент снова находится в зоне действия сети».

Сердце сначала радостно подскочило, но потом снова бешено забилось в панике.

«А вдруг это кто-то другой включил?»

Настя, краем глаза видя, что Лена сосредоточенно смотрит на дисплей телефона, с интересом прошептала: «Ну чего? Это от него?»

Ей стало передаваться беспокойство подруги.

Лена кивнула.

– Включил телефон, если это он, конечно… – тоже шёпотом сказала она.

– Да конечно, он, кто же ещё? Вот паникёрша, – уверенно сказала Настя.

Лекция никак не заканчивалась. Лене показалось, что прошло не несколько минут, а час. Это были очень долгие минуты. Ей не терпелось позвонить Саше.

Одновременно со звонком она сорвалась со своего места и побежала в коридор, подальше ото всех, чтобы её никто не слышал.

Пошли гудки. Сердце Лены бешено колотилось. Главное, чтобы трубку взял он…

– Да, – раздался мягкий довольный голос Лужнина.

– Господи… – облегчённо выдохнула она в трубку.

– Нет, я, конечно, хорош, но не до такой степени, – пошутил он, улыбаясь.

Лена весело засмеялась.

– Саша, ты чего? Я так за тебя испугалась. Как ты?

– А ты откуда знаешь?

– Да весь универ уже знает, – взволнованно ответила Фадеева.

– Ясно, – ухмыльнулся он.

– Ты лучше скажи, как ты? – с нетерпением снова спросила Лена.

– Всё нормально в целом, только ногу сломал, сегодня уже из больницы выписывают.

– Ногу сломал? – сочувственно произнесла она.

– Да, придётся три недели дома сидеть, – грустно вздохнул он.

– Я к тебе сегодня приеду, – бойко сказала Фадеева.

– Зачем? – насторожился Лужнин.

– Навестить.

– Не стоит этого делать.

– Так! Даже не спорь со мной, – настойчиво и твёрдо произнесла она. – Я тебя и слушать не буду, говори адрес, иначе я у Хигира узнаю и всё равно приеду.

Лужнин цокнул языком и засмеялся.

– Шантажистка, – улыбнулся он и продиктовал свой адрес. – Только давай хотя бы завтра.

– Ладно, завтра после лекций я у тебя, – пошла на компромисс Лена и отключила звонок.

Она вся светилась от радости. Настя застала подругу в самых восторженных чувствах.

– Даже можешь ничего не говорить, я и так вижу, что всё нормально, – довольно сказала Настя, хитро смотря на Лену.

– Да, он только ногу сломал, будет три недели дома сидеть, – весело ответила она. Для неё было главным, что он жив.

Лена заметила странную улыбку подруги.

– Что? – смутилась она, понимая, о чём та думает

– Ты чего, реально в него влюбилась? – прищурясь, спросила Ливанова.

– Да нет, – отмахнулась Лена и нахмурила брови.

– Ты как-то странно себя ведёшь, – недоверчиво взглянула на неё Настя.

– Да. Он для меня не только преподаватель, он для меня ещё и друг, – призналась Лена.

– Друг?

– Мы общаемся не только по учёбе, – Лена сморщилась, нарушая своё обещание ничего не рассказывать.

Настя многозначительно подняла одну бровь. Лена поняла намёк и поспешила разубедить подругу.

– О боже мой! Это не то, о чём ты подумала. Он помогает мне наладить отношения с Хигиром, он хочет, чтобы мы стали парой, а в лучшем случае – мужем и женой. Извини…

– Это многое объясняет, – несмотря на такое неприятное для неё откровение, Настя отреагировала спокойно, хотя было видно, что это ей далось нелегко.

Лена, коря себя, что не сдержала данное Лужнину обещание, попросила Ливанову держать всё в тайне.

Дом действительно находился около университета, кабинет тоже был неподалёку. Саша специально снял квартиру именно в этом районе, чтобы не стоять в вечных бесконечных московских пробках.

Пройдя охрану в виде консьержа и держа наперевес пакет с фруктами, Лена поднялась на восьмой этаж высотного современного дома и, найдя нужный номер квартиры, позвонила.

Лужнин предстал перед ней с загипсованной ногой и с тростью. Он был в шортах, и Лена тут же по-женски отметила, что у него стройные и красивые ноги (по крайней мере, одна), и, немного стесняясь своих мыслей, слегка покраснела.

Саша, тоже смущённо улыбаясь, пригласил её войти.

Она сняла верхнюю одежду и прошла в комнату, украдкой оглядываясь по сторонам и разглядывая светлую просторную двушку с высокими потолками. В квартире было два санузла, один в спальне, другой – в коридоре. Лену удивило, что в квартире до безобразия чисто и уютно. Здесь как будто не было ни одной лишней вещи.

Лена не могла насмотреться на Сашу, радуясь, что с ним всё в порядке. А ведь могло быть иначе.

Заметив её восторженный взгляд, Лужнин смутился.

– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть, пусть с травмой, но живым.

Он низко опустил голову.

– Лена, – с упреком произнёс он. – Тебе вообще не стоило сюда приходить. Зачем тебе это нужно?

– Нет! Всё! Теперь я тебя слушать не буду. Мне надоело, что я вижу тебя только на лекциях. Я соскучилась по нашему общению не по телефону. Ты мне очень дорог…

Лужнин, услышав это, поднял брови и покраснел.

– Лена, что ты говоришь… Ты опять за старое…

– Нет, подожди, дослушай, – перебила она, намереваясь сказать ему всё, что накопилось. – Ты знаешь, у меня была подруга, она занималась спортивной гимнастикой, и у неё была шикарная фигура. Она как-то купила себе очень красивое красное платье, но не носила его, всё ждала случая. Но однажды на очередной тренировке она неудачно упала и сломала себе позвоночник. Знаешь, она так и не надела своё красное платье… Пожалуйста, не отталкивай меня.

– Я твоё красное платье? – ухмыльнулся Лужнин.

– Считай, что так, – улыбнулась Лена.

– Хорошо, ради исключения я позволю тебе сегодня чуть-чуть нарушить правила.

– Тогда, пользуясь случаем, позволь сделать ещё кое-что.

Лена вдруг решительно подошла к нему, быстро поцеловав в щёку. Потом со словами: «Пойдём пить чай» – деловито направилась на кухню.

Лужнин остолбенел. Он некоторое время стоял посередине комнаты, а потом поковылял за ней на кухню. У него не было ни одной мысли в голове, он даже был не в силах злиться на неё.

Лена рассказывала ему про Настю, про то, как они узнали об аварии, а потом про учёбу, погоду и про что-то ещё. После они переместились в гостиную. Лужнину было удобно сидеть на мягком диване, вытянув ногу. Лена села напротив – в кресло. Уходить она не собиралась, однако Сашу это не раздражало, а наоборот забавляло. Он, улыбаясь, смотрел на неё. Ему было интересно, что же будет дальше.

– У тебя так чисто, – сказала Лена, разглядывая гостиную со светлой встроенной стенкой и белым велюровым диваном посередине.

– Это не я. Ко мне раз в неделю приходит помощница.

– А твои родители? Где они живут? – осторожно спросила Фадеева, боясь, что он сейчас опять остановит её, но Лужнин охотно продолжил разговор.

– В Барвихе. У нас там дом. Мама живёт в нём одна.

– А папа?

– У меня никогда не было отца. Я не знал его.

– Ты даже не знаешь, кто он?

– В своё время я пытался выяснить, но моя мать упорно молчала и молчит до сих пор. Знаю только, что это был какой-то высокопоставленный чиновник. Моя мать – хороший преподаватель музыки, она обучала его жену игре на пианино. В результате появился я… – Лужнин сделал паузу. – И ты знаешь, в какой-то момент я даже думал, что мой отец – Хигир-старший.

Лена округлила глаза.

– Мы с Алеком даже сдали анализ на сходство ДНК, но нет, моя догадка не подтвердилась.

– А, кстати, вы действительно похожи.

– Да? И чем же?

Лена отвела глаза.

– Ну-у, – протянула она. – Вы оба внешне очень привлекательные.

Было видно, что Саша польщён.

– Ты переживал, что у тебя не было отца? – участливо спросила она.

Лужнин безразлично пожал плечами.

– Как ни странно, нет. Видишь ли, моя мать всю жизнь была любовницей одного богатого и влиятельного человека. Она, наверное, именно поэтому замуж так и не вышла. Но этот человек – не мой отец. Однако, сколько себя помню, он всегда был рядом. Помогал ей деньгами, так что мы никогда не нуждались, дом ей построил и меня воспитывать тоже пытался, на рыбалку, на охоту брал с собой, но я так далёк от этого… – поморщился Лужнин.

– Это твой отчим?

– Можно сказать и так. Мы его вторая семья.

– То есть у него две семьи?

– Да, он женат и не разводится, а с мамой он уже больше тридцати лет.

– Понятно, почему у тебя такое отношение к морали, – тихо сказала Лена, хихикнув.

– О чём ты? – нахмурился Саша.

– Ну, я о ваших с Хигиром пристрастиях.

– А-а, – улыбнулся Саша. – Может, отчасти и поэтому. Да больше от скуки.

– Тебе было скучно с женой?

Саша пожал плечами.

– Она здесь ни при чём. Это чисто моё.

– А твоя жена, кто она?

Лужнин ухмыльнулся и отвёл глаза.

– Модель.

– В смысле прямо модель? Настоящая?

– Да, те, которые по подиуму ходят, – несколько равнодушно ответил он. – Да и я сам по подиуму ходил.

Лена округлила глаза.

– Серьёзно?

– Да, подрабатывал, когда на журфаке учился.

– На журфаке? – Лене становилось всё интереснее и интереснее. – Как же психология?

– Я потом перевёлся со второго курса на психфак.

– А почему?

– Почему? – повторил Лужнин и пожал плечами. – Знаешь, как говорят, психологами становятся либо по призванию, либо чтобы решить свои собственные проблемы. И многие выбирают эту профессию, чтобы помочь самим себе, и я не исключение.

– У тебя были проблемы?

– Они есть у многих. Только некоторые осознают, что у них проблемы и что их надо решать, а некоторые нет. Ты, например, не осознаёшь, – перевёл вдруг он разговор на Лену.

– Я осознаю, что у меня проблемы, – возразила она.

– Ты, возможно, только догадываешься о них. Хочешь, я расскажу, кто ты? – таинственно улыбнулся Лужнин и слегка прищурился.

– Да, – кивнула Лена.

Лужнин вдруг пристально посмотрел на неё.

– У тебя низкая самооценка, при этом ты тщеславна. Скорее всего, родители не верили в тебя, и тебе хотелось им доказать, что ты чего-то стоишь. Профессию ты выбрала не сама, это не твой выбор, ты в очередной раз угодила родителям. Ты уехала из родного города, чтобы освободиться от гиперопеки, а не за новыми достижениями. Именно твоё стремление доказать родителям, что ты лучшая, сформировало тщеславие, которое не даёт тебе покоя, поэтому ты выбрала Москву, поэтому ты выбрала Хигира.

Лена открыла рот.

– Как это ты так? – ошеломлённая Сашиной проницательностью, произнесла она.

Лужнин коротко и тихо засмеялся.

– Я даже знаю, кем бы ты хотела стать.

– И кем же? – замерев, спросила она.

– Думаю, актрисой или политиком. В любом случае – публичным человеком.

Лена выпучила глаза.

– Ты меня пугаешь, – еле выговорила она.

Лужнин снова засмеялся.

– Любой нормальный психолог сказал бы то же самое, немного пообщавшись с тобой.

– Всё так плохо?

– Есть над чем работать.

– Никогда бы не подумала, что всё так связано. То есть и в Хигира я влюбилась не просто так, не случайно?

– Да. Он просто напоминает тебе твоего отца.

– Он же вообще не похож. Ни по внешности, ни по характеру.

– Речь не об этом. Я имею в виду привычную модель поведения. Отец, безусловно, любил тебя, но этого было недостаточно. Он был далёк от тебя.

– Да. Он не очень верил в меня. Уже заранее расписал мою жизнь, мои желания его не интересовали. Мы никогда не разговаривали по душам. Я даже боялась этого, боялась, что он меня обидит. Несколько раз меня очень задели его слова, и я закрылась, так было безопаснее.

– С Хигиром то же самое. Ты его боишься, робеешь. Он недоступен для тебя. Когда он совсем не обращает на тебя внимания, ты начинаешь любить его сильнее. А когда он тобой интересуется – начинаешь пугаться. Ты просто не знаешь, что с этим делать дальше. Боишься эмоциональной близости, потому что она тебе незнакома. Ты привыкла любить издалека – это для тебя привычно и понятно.

– Да-а, но… Что же делать?

– Меняться.

– А ты можешь… – Лена запнулась. – Ну… помочь мне.

– Мог бы. Но тогда, скорее всего, ты разлюбишь Хигира и захочешь вернуться обратно в свой город наслаждаться жизнью.

Лена вдруг замолчала.

– Нет, я так не хочу. В своём городе я не смогу стать счастливой.

– Ну, сейчас ты действительно можешь так думать. В твоём нынешнем положении это действительно сложно и кажется невозможным. Но потом твоё восприятие поменяется. Ну как, ты готова?

Лена задумчиво смотрела на Лужнина, не отрывая взгляда.

– По глазам вижу, что не готова, – усмехнулся он. – Это была провокация, хотел проверить, насколько всё это глубоко сидит в тебе.

– Глубоко?

– Достаточно.

– А ты сам себе помог, став психологом?

Лужнин отвернулся.

– Сложно сказать. Чем больше знаний, тем больше вопросов. Самому сложно. Нельзя посмотреть на себя со стороны, возникает куча причин и объяснений. Поэтому психологам и нужна обязательная личная терапия с приличным количеством часов. Чем больше лички, тем качественнее работаешь. И больше знаешь о себе и других. Вообще, это история не про результат, а про процесс. Починишь одно, вылезает другое. Или начинаешь глубже смотреть на какую-то свою проблему, видеть всё больше взаимосвязей.

– А Хигир… – Лена не успела задать вопрос – в дверь позвонили.

– Интересно, кто это? – удивлённо спросил Лужнин сам у себя. – Хотя сейчас это может быть только один человек.

Лужнин стал осторожно подниматься с дивана, взяв трость.

– Кто? – испуганно спросила она, уже догадываясь.

Лужнин, хромая, пошёл к двери. Лена вскочила и побежала за ним. Саша подошёл к домофону и нажал на кнопку просмотра камеры.

– Алек.

– Вот блин, может, мне спрятаться? – засуетилась Лена.

Лужнин повернулся и с осуждающей улыбкой посмотрел на неё.

– Даже не думай, это смешно. И вообще, вам пора мириться, – спокойно сказал он и нажал кнопку, открывающую дверь подъезда.

– Подожди, – испуганно прошептала Лена.

– Иди пока на кухню, – скомандовал Саша.

Лена быстро шмыгнула на кухню.

– Привет! Рад тебя видеть! – добродушно сказал Лужнин поднявшемуся Хигиру и пожал ему руку. – Проходи, только у меня гости.

– Привет. Надеюсь, я не помешаю тебе и твоему гостю?

– Нет, конечно, тем более ты её знаешь.

Лена слышала весь разговор и удивлялась выдержке Лужнина. Либо его действительно это не волновало, либо он умело скрывал свои чувства.

– Да? Юля, что ли? – предположил Хигир, снимая пальто.

Вдруг он увидел на вешалке знакомую шубу. Резко развернувшись к Лужнину, Алекс сверкнул глазами и сжал губы от возмущения и ревности.

– Что это значит? – тихо спросил он холодным тоном.

Лена не слышала ответа. Друзья пошли на кухню. Она задрожала всем телом и закрыла ладонями лицо, не зная, как себя вести. Потом несколько раз глубоко бесшумно вздохнула, стараясь скрыть бешеное волнение.

– Привет, – еле слышно обратилась Лена к Хигиру, когда тот вошёл на кухню.

Фадеева старалась не смотреть на него, потому что чувствовала себя настолько маленькой и беззащитной, что была не в силах выдержать железный взгляд Хигира.

– Привет, – надменно произнёс Алекс, пиля её глазами.

– Будешь кофе? – спросил Лужнин, уже доставая чашки.

– Ну, давай, – задумчиво сказал Хигир и сел за стол сбоку от Лены.

Все его движения выдавали недовольство и напряжение.

– А ты? – обратился Лужнин к Лене и посмотрел на неё.

Она ничего не ответила, только отрицательно покачала головой. У неё ком встал в горле.

Наступило молчание. Напряжение было такое, что воздух можно было резать ножом. Хигир сидел на стуле, нервно дёргая ногой и барабаня пальцами по столу. Лена вжала голову в плечи и не шевелилась, сжав ладони в кулаки. Только Лужнин был на зависть спокоен. Он готовил Хигиру и себе кофе. У него даже руки не тряслись, все движения были спокойными и естественными. Тут она, к своему удивлению, заметила довольную ухмылку на его губах… Но улыбка эта быстро исчезла.

Лужнин поставил чашки с кофе на стол и сел напротив Хигира. Все молчали. Лена подумала, что Саша специально не начинает разговор, зная, что кроме него этого никто не сделает.

Ситуация явно забавляла его. Он не улыбался, но глаза всё выдавали… Хигир сидел с напряжённым лицом и изредка с укором поглядывал на Лужнина. На Лену он вообще не смотрел и даже слегка развернулся в противоположную сторону.

От нервного перенапряжения на её лице стала появляться улыбка, Фадеевой неожиданно стало так весело, что она еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться.

Вдруг в соседней комнате зазвонил Сашин мобильный. Лужнин попытался подняться, но Хигир и Лена одновременно вскочили со своих мест и в унисон воскликнули:

– Я принесу!

Они с удивлением уставились друг на друга, но с места так никто и не сдвинулся.

– Ну, принесите мне телефон оба, я не возражаю, – веселился Лужнин, сидя на стуле с вытянутой ногой и смотря на них снизу вверх.

– Я схожу, – вдруг первая сообразила Лена и быстро юркнула в гостиную.

Хигир медленно опустился на стул и раздражённо спросил у друга, показывая в сторону комнаты рукой:

– Саня, что это такое? Что она здесь делает?

– Я сам не знаю, – пожал плечами Саша.

Но больше Хигир ничего не успел сказать. Уже вернувшаяся Лена была рада этой паузе, она дала ей возможность успокоиться.

– Держи, только я не успела, – сказала Лена не своим голосом, протянув телефон Саше, и вдруг закусила губу, ловя себя на мысли, что обратилась к нему на «ты». Мимо Хигира это не проскользнуло.

Он удивлённо посмотрел на Лужнина.

– Та-а-ак, – протянул он и скрестил руки на груди, – вы уже на «ты» успели перейти. И давно?

Лужнин сдержанно посмеялся, но ничего не ответил.

– Ты что здесь делаешь? – наконец обратился Хигир к Лене.

– Я пришла навестить… – Лена запнулась, не зная, как назвать Лужнина – по имени и отчеству или просто по имени, но не придумала ничего лучше, чем просто кивнуть в Сашину сторону, прибавив: «Его».

– Ну как, навестила? – всё больше и больше злился Хигир. – Иди домой.

– Я никуда не пойду, иди сам, – обиженно сказала Лена и гордо вскинула голову вверх.

– Так, тихо, что вы как дети, – вмешался Лужнин. – Не пора ли вам поговорить и помириться?

– Я не собираюсь ни с кем разговаривать, – рассерженно проворчал Хигир и, резко встав, пошёл в коридор.

Лужнин с сожалением посмотрел на Лену и развёл руками, а потом последовал за ним, чтобы удержать друга.

Остановить Хигира ему не удалось, тот молча оделся и ушёл, бросив: «А с тобой я ещё поговорю». Лужнин вернулся на кухню.

– Саш, извини, что так получилось, – виновато сказала Лена.

– Ничего страшного, тебе это только на руку, – немного расстроенно произнёс он.

– А тебе? – тихо спросила она, понимая, что ей-то это действительно на руку. После длительного равнодушия Хигир впервые проявил хоть какие-то эмоции.

– А я с ним как-нибудь уж разберусь, не первый раз, – вздохнул Лужнин.

Они помолчали.

– Ладно, мне тоже пора. Извини, что так всё получилось. Ой, подожди, я посмотрю, уехал ли он, не хочу с ним встречаться. С какой стороны стоянка? – засуетилась она, вставая из-за стола.

– С этой, – ответил Лужнин и показал на окно.

Лена подскочила к окну и, нагнувшись, наблюдала, как Хигир выходит из подъезда и садится в машину.

– Уезжает, – тихо сказала она как будто самой себе и застыла в ожидании.

Девушка вдруг спиной ощутила пристальный взгляд Лужнина, а куда он смотрел, догадаться было несложно. Короткая юбка поднялась совсем высоко, открыв её стройные ноги. Лена быстро обернулась, но Сашин взгляд был направлен в другую сторону.

 
                                       * * *
 

Сколько Хигир себя ни успокаивал, застав Лену дома у друга, он, взбешённый и возмущённый, долго не мог привести себя в равновесие. Было глупо отрицать свою жуткую ревность к Лужнину, но он даже не осознавал полностью своих чувств, упорно продолжая с ними бороться.

Хигир поехал в правительство, однако ему не работалось. Все его мысли были заняты совсем другим. Подчинённые, обсуждая в кулуарах своего начальника, тут же заметили, что тот приехал какой-то напряжённый и рассеянный.

Он заперся в кабинете. Просидев перед бумагами с полчаса, так и не прочитав за это время толком ни одной строчки, Хигир, ругая себя за слабость, набрал номер Саши.

– Ничего не хочешь мне объяснить? – начал он с претензии, когда друг ответил на звонок.

– А что я должен тебе объяснить? – спокойно ответил тот.

Саша не любил оправдываться. Порой он был готов оставить всё как есть даже в ущерб себе, предпочитая ничего не объяснять обиженному на него человеку.

– Что она делала у тебя дома? – нетерпеливо уточнил Алек, злясь на друга.

– Пришла навестить. А что? – как ни в чём не бывало ответил Лужнин.

– С чего бы это?

– Алек, а чего ты так переживаешь? Лена не твоя девушка, соответственно, она может делать что угодно. Может, я ей нравлюсь.

Хигир вспыхнул и повёлся на провокацию:

– А она тебе?

Лужнин громко засмеялся.

– Алек, я же шучу. Не переживай, я тебе не враг, но ты уж сам определись, чего хочешь. Она ждать не будет, пока ты соизволишь обратить на неё внимание.

Хигир молчал.

– Ты, кстати, зря на неё обижаешься, – продолжил Лужнин, воспользовавшись паузой, чтобы вправить Алеку мозги. – Ты получил от неё за дело. Я бы и сам тебе врезал, потому что ты вёл себя просто как последняя свинья. И ещё, я всё хотел спросить у тебя, зачем ты вообще её туда притащил?

– А ты подумал, что я хочу с тобой поделиться? – ухмыльнулся Алек.

– Ну нет, у нас же табу на наших студенток. Я просто не понимаю, чего ты хотел этим добиться? Действительно хотел познакомить её с друзьями? Ну тогда ты явно не с того начал, – размышлял Саша вслух.

– Я её проверял, – ответил Хигир.

– А, понятно. Проверил? – сыронизировал Лужнин.

– Да, – усмехнулся в ответ Алек и инстинктивно потёр щёку, вспомнив о пощёчине.

– Могу сказать, мало получил… – засмеялся Саша.

– Да я и не думал, что она меня ударит…

– Если плохо знаешь человека, не нужно испытывать его терпение.

– Это я уже понял. Значит, у тебя с ней ничего нет? – с опаской вдруг спросил Хигир.

– Нет, конечно, мы просто друзья.

Алек посмеялся.

– Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?

– Честно говоря, нет. И, пока это отношения приятельские, рекомендую тебе поторопиться, – поддразнил его Лужнин.

– Вот сейчас не понял, – насторожился Хигир, не меняя ироничного тона.

– Понимай как хочешь. И ты знаешь, что я прав.

– Я подумаю, – уже совсем без каких-либо обид и упрёков сказал Хигир.

Они распрощались.

На душе у Алекса полегчало, и он задумался. Как он так близко подпустил её к себе? Когда успел пересечь эту черту, где же ошибся? Лена была ему нужна, но именно это его и пугало. Хигиру было тридцать пять, и он ещё ни разу никого не любил. Не хотел любить. Слишком до безобразия ярок был пример его собственной семьи, матери-алкоголички и отца-тирана. Он делал всё, чтобы не влюбиться, намеренно выбирая девиц, которых не уважал из-за их поведения. А с Леной произошла осечка. Раньше Алек не видел в ней женщину и думал, что она не представляет для него никакой угрозы. Именно в тот самый момент, когда он ещё относился к ней как к обычной студентке, у него уже возникли тёплые и нежные чувства, принятые им за снисходительность. Но потом, когда он вдруг разглядел в ней женщину – не без стараний самой Лены и благодаря ненамеренной помощи Насти, – было уже поздно. А после той проверки в клубе он стал её ещё и уважать. Хигир специально пригласил Лену, чтобы скомпрометировать, переспать с ней, а потом, испытывая отвращение, спокойно забыть. Но план не удался. Чем больше он отстранялся от неё, тем больше его непреодолимо влекло к ней и тем больше ему хотелось спрятаться под маской безразличия и пренебрежения.

Лена же буквально сходила с ума от этой холодности. На неё уже не действовали настоятельные советы Лужнина дать Хигиру время и не пытаться идти на примирение. Она решила действовать.

Повод подвернулся как нельзя лучше. Наконец начались индивидуальные занятия по подготовке к диплому.

Хигир сидел перед ней с каменным лицом и, опустив глаза в книгу, начитывал текст. За пятнадцать минут сухого надиктовывания он ни разу не взглянул на неё, и все попытки отвлечь его от книги не увенчивались успехом. На все вопросы он отвечал либо однозначно «да» или «нет», либо говорил «потом».

Фадеевой всё это порядком надоело, и она в виде протеста отложила ручку и перестала записывать, скрестив на груди руки. Хигир несколько минут ещё читал текст, думая, что студентка усердно записывает тему, а потом вдруг громко закрыл учебник, встал и начал собираться.

Лена изумилась.

– Ты куда?

– Ну, ты же не хочешь учиться, чего я надрываться буду? – сердито возмутился он, укладывая книгу в портфель.

– М-м? А я думала, ты на меня не смотришь, – усмехнулась она.

Но Хигир ничего не ответил. Лена поняла, что он сейчас уйдёт, и решила приступить к более активным действиям. Она встала и подошла к нему.

– Алек, – ласково сказала она. – Я так больше не могу. Хватит дуться. Между прочим, ты сам виноват, это я вообще должна обижаться.

– Обижайся, мне всё равно, – все таким же тоном отвечал Хигир.

– Ну перестань, – взмолилась Лена. – Пожалуйста, извини меня, я не хотела обидеть тебя.

Хигир молчал. Не дождавшись ответа и расценив это как согласие, Лена продолжила.

– Я соскучилась по тебе, – сказала она, нежно глядя на него. – И вообще, я подумала, ты прав, я веду себя, как старомодная девица, постоянно требуя от тебя каких-то чувств… Если твоё предложение ещё в силе, то я бы согласилась…

Лена не верила, что говорит ему это.

Он вдруг резко развернулся и близко подошёл к ней. У Лены от радости и от того, что он так близко, бешено заколотилось сердце.

– Ты бы согласилась? – прошептал он, глядя ей прямо в глаза сверху вниз.

– Да, – еле выговорила она, цепенея в ожидании скорого примирения.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Прямо здесь?

Лена едва кивнула головой и, подставляя ему свои губы, приготовилась к поцелую.

Но его не последовало.

Хигир медленно наклонился к ней и, дотрагиваясь своими губами до мочки её уха, жарко произнес:

– Только я уже не хочу.

Он выпрямился, взял со стола портфель и быстро зашагал к двери, оставив Лену одну.

От обиды захотелось плакать. Она упорно сдерживала слёзы, но они градом посыпались из глаз. Лена поняла: это всё! Окончательно. Его теперь не вернуть. А самое обидное – девушка не могла понять, почему он с ней так поступил, что она такого сделала. Его вина перед ней была не меньше, чем её перед ним. Но Хигир был непреклонен.

Лена села на стул, стараясь привести себя в чувство. Ей необходимо было выговориться, и только Лужнин мог в этом помочь.

Вытирая слёзы, она набрала его номер, но Саша не взял трубку. Через некоторое время Лена позвонила ещё, но безрезультатно. Она позвонила три раза. Тогда Лена решила пойти к нему прямо домой. Ну не ушёл же он гулять в гипсе…

Успешно миновав консьержа и поднявшись на восьмой этаж, она уже без труда отыскала знакомую ей квартиру и позвонила. Дверь открыли сразу, как будто хромавший Лужнин стоял за дверью и ждал её прихода. Но на пороге стояла стройная невысокая женщина на вид чуть старше пятидесяти лет, с красивыми и утончёнными чертами лица. Её добрые глаза пытливо смотрели на Лену, которая застыла от неожиданности. Фадеева подумала, что ошиблась квартирой, и ещё раз посмотрела номер на двери. Женщина, поняв, что девушка сомневается, первой начала разговор.

– Вы к Саше? – спросила она, улыбаясь.

– Да, – сказала Лена, и тут до неё дошло, что это его мама.

– Проходите, он моется, – сказала женщина и гостеприимно отступила от порога, давая ей пройти.

– Да? Ну… Я тогда потом зайду, – замешкалась Лена, смущаясь.

– Ну что вы, проходите, – мягко настояла та.

Лене было неудобно отказать и пришлось подчиниться.

– Я мама Саши, Анна Андреевна.

– А я его студентка, меня зовут Лена, вот, пришла навестить, – робко произнесла девушка, снимая шубу.

– Очень приятно, – сказала мама.

– Мне тоже очень приятно, – ответила Лена и мило улыбнулась.

Анна Андреевна пригласила её в комнату.

Они сели на диван. Анна Андреевна начала расспрашивать Лену, на каком она курсе и на каком факультете учится, что преподаёт у неё Саша. Лена охотно всё рассказывала, ей было очень приятно общаться с ней.

Вдруг они услышали, как дверь ванной комнаты хлопнула и оттуда, гремя тростью, вышел Лужин.

– Мам… – сказал он, войдя в комнату.

Лена обернулась и увидела Сашу, на котором были только трусы – обтягивающие белые боксеры – и гипс. Его волосы были сырыми и взъерошенными. Выглядел он классно! Занятия спортом и гонками давали о себе знать. Он был подтянут и строен, в меру подкачан. Кожа выглядела слегка загорелой, видимо, загар остался ещё от предыдущего отпуска.

Лена смотрела на него широко открытыми глазами и, улыбаясь, не могла оторваться.

– Упс, – спокойно сказал он, от удивления приподняв брови.

– Саша, – осуждающе произнесла мама, понимая всю неловкость ситуации, а потом с улыбкой прибавила: «Хорошо, что хоть в трусах».

Лужнин с упрёком посмотрел на маму, смущённо улыбаясь.

– Ну, извините, я же не знал, что здесь ещё кто-то есть, кроме тебя, – сказал он и, не спеша передвигаясь, направился в спальню.

– Тебе помочь? – крикнула мама ему вслед.

– Нет, спасибо, помогла уже, – послышался глухой голос Лужнина из другой комнаты.

– Обиделся, что я не предупредила его, – всё так же с улыбкой обратилась она к Лене. – А попробуй в ванну зайди, так ведь враг народа буду… Мальчишки! – задорно прибавила она и покачала головой.

Лена, не удержавшись, начала тихо хихикать, краснея от неловкости. Анна Андреевна поддержала её, тоже засмеявшись.

При виде Лужнина, который вышел из спальни уже одетым, они залились смехом. Он же старался выглядеть серьёзным, но, глядя на них, стал широко улыбаться, краснея.

Лена пришла к нему в самом ужасном расположении духа, она готова была с порога разрыдаться, если бы не его мама, но сейчас её настроение заметно улучшилось, и она даже и вспоминать не хотела о Хигире. Да и, надо сказать, ей нравилось смотреть на Сашу.

– Ладно, хватит… ржать, – не желая показывать своё стеснение, возмутился он.

– Извини. Видел бы ты своё лицо, – сдавленным голосом сказала Лена, сдерживая смех.

– Всё-всё, мы больше не будем, извини, сынок.

– Вы познакомились? – спросил Саша.

– Да, – ответила Лена. – Кстати, вы похожи, было несложно догадаться.

– Да, но только не характером, – включилась в разговор мама.

– А мне кажется, у Саши очень хороший характер, – возразила Лена.

– Очень упрямый, – уточнила Анна Андреевна. – Ведь он третий раз ту же самую ногу ломает, она скоро у него отвалится.

– Третий раз?!

– Первый раз на катке в десять лет, когда фигурным катанием занимался…

– О, это я помню, – прищурилась Лена. – А второй?

Анна Андреевна с интересом посмотрела на неё.

– Потом лет пять назад. И вот снова! И всё на своих дурацких гонках… – по-матерински нежно журила она сына. – Лена, может быть, ты на него повлияешь?