Глава 16
Хозяйка из меня так себе, а если учитывать, в каком состоянии я пребывала до путешествия в маленький магический мирок, то будет совсем несложно представить хаос, творящийся в моей квартире. Иза с её лабиринтом из хлама обзавидовалась бы. Хорошо ещё, что две из трёх жилых комнат я не использовала – там всё было просто покрыто толстым слоем пыли, но в целом выглядело вполне прилично. Ну а моя комната представляла собой самый настоящий свинарник. Одежда, посуда, книги, коробки из-под пиццы, пластиковые контейнеры с недоеденными салатиками, которые теперь радовали глаз очаровательным налётом пушистой плесени – всё это валялось на полу, вызывая у меня стойкое отвращение к самой себе.
– Фу… – брезгливо поморщилась я, отодвинув ногой в сторону коробку, из которой пахло особенно неприятно.
Надеть на себя халатик, лежащий сверху на этой самой коробке, не рискнула, опасаясь, что в него могло заползти что-нибудь плотоядное. Порылась в шкафу в поисках чистой одежды и несказанно возрадовалась, выудив оттуда старенький спортивный костюм, помятую футболку и разномастный комплект нижнего белья. Пока одевалась, умудрилась наступить на пульт от телевизора.
– Уже двадцать второе? – удивилась высветившейся на экране дате, проигнорировав тот факт, что часы при этом показывали четырнадцать часов и тридцать две минуты. Я всегда поспать любила, торопиться мне некуда, а после вчерашнего сам Бог велел дрыхнуть до обеда, так что нормально всё.
– Ты что-то сказала? – заглянул в комнату мой незваный, но желанный гость.
– Говорю, что из-за тебя я в свинью превратилась, – огрызнулась я, чувствуя себя в крайней степени неловко, поскольку бардак действительно был ужасающим, а я же вроде как девушка. – Лучше бы добил, честно, чем теперь разгребать всё это.
– Я никогда не делал того, чего ты сама не хотела, – голубые глаза смотрели мне в душу с такой искренностью и так проникновенно, что аж кожа на руках покрылась мелкими пупырышками.
Ну нет! Сначала горячий и сладкий кофе, а потом уже будем отношения выяснять и проблемы решать. Он виноват, что я была в невменяемом состоянии, вот пусть и любуется теперь на плоды своего на меня влияния. Почему мне-то за это всё стыдно должно быть?
– Чай или кофе? – осведомилась невозмутимо, обходя своего раздражителя на безопасном расстоянии.
– Ничего, – качнул он головой и направился в кухню вслед за мной.
– А, ну да, у демонов же другая диета, – язвительно бросила я через плечо, но реакции на это замечание так и не дождалась.
Кухня выглядела немногим лучше спальни, но раз уж я решила, что мне всё равно, значит, надо придерживаться принятого решения. В шутку нарисовала пальцем в воздухе увиденный во сне символ разрушения, ткнула в гору мусора на столе и приказала: «Исчезни!»
– Офиге-е-еть… – прошептала восхищённо и почувствовала, что падаю.
Хлам и посуда не исчезли, а осыпались на столешницу маленькими бугорками пыли, но это всё равно было круто! Только вот сил на эту шутку я, кажется, потратила многовато. Хорошо, что демон стоял сзади и успел подхватить меня раньше, чем я совершенно непрезентабельно грохнулась бы на пол.
– Это я сделала? – перевела ошалелый взгляд с усыпанного пылью стола на очень кстати подоспевшего спасителя, который усадил меня на табуретку и бесцеремонно уселся передо мной на корточки.
– Ты, – кивнул демон, взял мою левую руку в свою и повернул ладонью вверх. – Знаешь, что означает этот знак?
– Мир, которому я поклялась принадлежать пожизненно, чтобы спастись от тебя, – радость от неожиданно сработавшего заклинания как ветром сдуло. – Можешь закончить то, что начал, но сначала помоги мне вытащить оттуда подругу, потому что она в этот чёртов Ивилирион угодила, когда пыталась мне помочь. А раз в том, что было со мной, виноват ты, то и в её исчезновении тоже. Если нужно, можем новую сделку заключить. Я подтвержу, что добровольно согласна на то, чтобы ты меня сожрал.
Выкрутила свою ладошку из его руки, отодвинула табуретку назад и встала, чтобы найти в устроенном мной же бардаке банку с растворимым кофе.
– Сожрал? – с искренним недоумением повторил он и тоже поднялся на ноги.
– Это метафора, – пояснила я, сунув под кран грязную чашку. – В Нави метафорами не пользуются что ли?
Он снова промолчал, а мне надоело рыться в мусоре в поисках баночки с вожделенными гранулами, поэтому я психанула, представила себе в деталях, как выглядит искомое, и сотворила символ поиска. Кофе нашёлся, а я таки грохнулась на пол. Даже, кажется, сознание на несколько секунд потеряла, но не факт.
– Зачем ты попусту растрачиваешь силы? – проворчал демон, снова усаживая меня на табуретку.
– Мои силы, куда хочу, туда и трачу, – отодвинула я от себя его руки. – И не надо меня трогать.
Горячие ладони на мгновение замерли у меня в подмышках, а потом их тепло исчезло, и я почувствовала себя чуть ли не осиротевшей. Ну и ну! Вот как быть принципиальной и невозмутимой, когда мне хочется вцепиться в это порождение Нави, прижаться к нему и забыть обо всём? Да я не столько волновалась из-за того, что он приставать начнёт, сколько сама за себя не ручалась. Похоже, инстинкт самосохранения и гордость вместе с разумом прицепились к магической части меня, а тело само по себе продолжало существовать с наплевательским отношением к доводам рассудка.
– Айрин…
– Меня зовут Ирина, понял?
Всё он понял. И что я на самом деле вовсе не хочу с ним цапаться, а намеренно подогреваю в себе злость, чтобы не свернуть ненароком не туда с намеченного пути. И то, что у меня внутри от его прикосновений бабочки не просто порхать начинают, но ещё и плодятся при этом с немыслимой скоростью. И что я не представляю, как мне жить дальше, он тоже понял. Отошёл от меня, отвернулся к окну, сложил на груди руки… Он всё ещё был в той белой рубашке, которую я ночью безнадёжно испортила.
– Сними рубашку, – бросила хмуро в широкую спину и наконец-то приготовила себе кофе.
– Зачем?
– Я её постираю.
– Ты слаба, тебе отдыхать надо.
– У меня стиральная машинка есть, – похвасталась я, умиляясь заботливым ноткам в его голосе.
Глупо получилось. Чем я хвастаюсь? Тем, что стираю одежду в дышащем на ладан агрегате, который не столько стирает, сколько жрёт электричество, по счастливой случайности до сих пор не отключенное обозлёнными на мои долги коммунальщиками? И кому я этим хвастаюсь? Демону из Нави, где грязную рубашку можно просто растворить в магии и наколдовать себе новую. Молодец, Майская, так держать! К вечеру он поймёт, что связался с круглой дурой, и смотается от тебя обратно в свою Навь.
– Как ты попал в мою квартиру? – спросила потому, что уловила в воздухе какое-то неприятное напряжение. Просто ради того, чтобы не молчать. Материализовался, как же ещё-то? Ещё один глупый вопрос.
– У твоей подруги был ключ, – демон наконец-то повернулся ко мне, совсем по-человечески вздохнул и запустил пальцы в свои чёрные волосы, убрав со лба небрежно спадающие пряди. – В тот день, когда ты исчезла…
– Когда спаслась от тебя, – уточнила я.
– Я не собирался убивать тебя, Айрин.
– А что ты собирался сделать?
– Если ты будешь задавать новый вопрос, не дослушав ответ на предыдущий, то в итоге останешься вообще без ответов.
Кажется, я его разозлила. Интересно только, чем именно. Что я такого спросила, что голубые глаза сразу же сузились и вспыхнули недобрым огнём? Логичный же вопрос – если убивать не собирался, то зачем было доводить меня до состояния полного истощения? Так понравилось, что остановиться не мог что ли?
– Ты уже ответил на первый вопрос, – осторожно напомнила я, опасаясь, что если он захочет меня обидеть, мне нечего будет противопоставить его силе. Он выше, крупнее, намного сильнее меня даже в физическом плане, а о масштабах его магических возможностей я даже думать боюсь. Высший демон! Боги, с кем я собачиться-то взялась! И зачем, если помощи от него хочу?
– Я пришёл на зов твоей крови, – очень реалистично скрипнул зубами инкуб, – услышал твою просьбу и почти выполнил её, но…
– Это ты сейчас про моё желание забыть Пашку говоришь? – не удержалась я от ехидства. – А другого способа не было? Надо было прикончить меня для того, чтобы я забыла? Демоны ведь по-другому исполнять желания не умеют, да?
Разозлился всё-таки. Вон как желваки на скулах заходили. Не нравится правда…
– Я не имел намерения тебя убить, Айрин. Я пил твою жизнь для того, чтобы высвободить магию. Оставалось совсем немного, когда тебя спрятали между мирами. И да, извини, но я выполнял твою просьбу так, как умею.
– Подожди… – неприятно было это признавать, но я, кажется, по незнанию снова допустила какую-то ошибку. – Ты хотел выпустить мою магию? Зачем?
– Это новые знания и новые возможности, очень необычные для простых смертных, а ты любопытна. Это помогло бы тебе забыть… Пашку. Знаю, тебе совсем другое о демонах рассказывали…
– Ты высший инкуб? – я решила перейти в наступление, пока мне снова не навешали лапши на уши. На этот раз – демонической и высшего сорта.
– Да, – глаза демона ещё сильнее сузились, и он ощутимо напрягся.
– Низшие инкубы подбирают клочки магии, разбросанные по Яви, и ищут чародеев, так?
– Да.
– Высшие инкубы забирают у чародеев магию, не брезгуя отнять и жизнь, если магические силы смешаны с жизненными, правильно?
– Да.
– Ну вот, видишь? Мне сказали правду о вас.
– О нас – да. А о тебе – нет. Знак на твоей ладони означает дар Нави. Ты неприкосновенна для демонов, Айрин. Никто из нас не смеет прикоснуться к твоей магии.
– Э-э-эм-м-м…
Это было что-то новенькое. Настолько неожиданное, что у меня дар речи отнялся, чем мой гость не погнушался бессовестно воспользоваться и продолжил изливать на меня потоки новых знаний.
– Этот дар заключается не только в бессмертии, Айрин, но и в разрешении без ограничений пользоваться любой магией, которую ты можешь почерпнуть в Яви, в себе или в Нави. Ты можешь стать преемницей чародеев столько раз, сколько пожелаешь, и эту силу у тебя никто не заберёт.
– То есть высший демон не может убить бессмертного чародея? – недоверчиво уточнила я, продолжая при этом удивлённо моргать и старательно шевелить извилинами в поисках места в моей голове для новых сведений.
– Может, – честно сознался мой инкуб. – Но только в том случае, если бессмертный сам захочет отдать себя Нави.
– Типа «надоела мне ваша Явь, злые вы, пойду я отсюда»?
Он усмехнулся и снова сел передо мной на корточки, заглянув в глаза.
– Типа того. Тебе не надо бояться демонов. И меня тоже бояться не надо.
Боги, как же мне хотелось верить ему! Я устала слушать ложь и придумывать способы узнать правду. Устала додумывать и делать не всегда правильные выводы на обрывках часто недостоверной информации. Было бы здорово знать всё о себе, о своих способностях, о том, во что меня угораздило вляпаться… Я не вынесу, если мне будет врать ещё и тот, кому принадлежит моё сердце.
– Я никогда не лгал тебе, Айрин.
Словно мысли мои услышал. Хотя, чему я удивляюсь? Он же демон. А насчёт лжи – это мы сейчас проверим.
– Моя магия пробудилась. На Пашку мне плевать с высокой колокольни. Получается, что ты выполнил мою просьбу.
– Да.
– Тогда зачем ты здесь?
Глупо, но мне безумно хотелось услышать, что он жить без меня не может. Что пришёл, потому что скучал… Смешная девчонка, раскатавшая губу на любовь, которая в принципе невозможна.
– Мне нужна твоя помощь, Айрин.
– Ирина, – напомнила я разочарованно, хотя на самом деле имя Айрин мне очень нравилось. Особенно, когда это имя произносил бархатный, глубокий голос того, с кем мне не ничего светит. – Помощь? Моя? И чем такая недотёпа, как я, может помочь высшему демону?
Можно было не спрашивать, потому что я уже и сама догадалась, каким будет ответ. Лерц. Ну конечно! Друг моего демона застрял в мирке Златы точно так же, как и Наташка. У нас общая цель – спасти друзей. Одно только меня смущало – почему высший демон не может привести армию своих собратьев к Ивилириону и разобрать этот гадкий мирок на молекулы?
Это был долгий разговор. Очень долгий, потому что я поклялась себе и своему гостю, что с места не сдвинусь, пока не буду знать всё. Вообще всё. Всю правду, которую от меня скрыли или вывернули наизнанку коварные чародеи. Всё, чего я не знала о себе и своей семье. О Яви и Нави. О ведьмах и демонах. О красноглазой тьме и о том, зачем на самом деле был создан Ивилирион.
Я спрашивала и получала ответы – быстрые, исчерпывающие, честные. Новая, правдивая информация переваривалась и усваивалась с большим трудом, поэтому я решила занять не только голову, но и руки, чтобы не сойти с ума. Навела порядки в квартире, выгребла из углов весь скопившийся там хлам… Даже телефон свой нашла и грустно усмехнулась, не получив ни одного уведомления о пропущенных звонках от родителей.
Приходила соседка тётя Валя спросить, всё ли у меня в порядке, потому что её мужу ночью на лестничной клетке померещилось, что он видел покойницу. Пришлось соврать, что про ночь ничего не знаю, а вообще я болела, и только утром выписалась из больницы – меня же не видел никто с того дня, когда Наташка волокла моё тощее, полумёртвое тельце в больницу. Заодно заняла у соседки немного денег на неопределённый срок, чтобы купить какие-нибудь продукты. Я же нищая. Ни образования, ни работы… А проверять, сколько дней бессмертные чародеи могут прожить без еды, как-то не особенно хотелось.
Демон помогал мне в меру своих физических сил и возможностей: таскал на помойку мешки с мусором, менял воду в вёдрах, развешивал на балконе несусветное количество перестиранного мной белья. Я даже погребальное зелёное тряпьё постирала, чтобы вернуть его потом Злате с тем же намёком, с каким она его на меня напялила.
К полуночи, когда мы сели наконец-то поужинать за радующий глаз чистотой стол в чистенькой кухне, я знала почти всё, что хотела знать. Почти. Но о том, что так ни разу и не прозвучало за этот вечер, я даже и спрашивать не хотела – посмертное имя высшего демона, знание которого давало возможность его убить
Михаил – так звали моего инкуба при жизни, и мне этого было достаточно.
Глава 17
Я не настолько наивна, чтобы не понимать, что одним лишь праведным гневом и желанием восстановить справедливость гору не свернёшь. Потому на помощь демона и рассчитывала – он-то наверняка знает, как эта гора устроена, и кто её воздвиг. А он знал, да. Много знал. Так много, что это знание в моей маленькой черепной коробке не помещалось и постепенно, кажется, начинало вытекать через уши.
Я – последний одарённый потомок одного из древних волхвов, несколько тысячелетий назад за какие-то нехилые заслуги перед Навью получившего дар бессмертия. Этот дар и правда передавался только от первенца к первенцу в каждом поколении, и до наших дней его смогли сохранить немногие. Точнее, всего четыре рода из почти полусотни. Времена-то были не то, что теперь – тогда и мечами-топорами помахать нормой считалось, и рабство процветало, и медицины как таковой не наблюдалось, вот и погибали первенцы ещё до того, как дар пробудиться успевал. Их берегли, конечно, но против обстоятельств не всегда переть получалось.
Лада, с которой я так и не успела познакомиться – моя пра-пра-пра… в каком-то там поколении бабка. Она тоже бессмертная чародейка, в отличие от Златы, которая была третьим по счёту ребёнком в семье. Этот факт убил меня наповал, если честно. Ей же вон сколько столетий! Она настолько сильная, что может миры создавать! Жизнь и магию разделять! И вообще… Как это – не бессмертная?
– Дар Нави был у её старшей сестры, Дарины… – как-то не особенно весело начал мой демон ответ на этот непростой вопрос.
То, что я услышала дальше, заставило меня за короткий промежуток времени пережить полный спектр эмоций от ревности до возмущения. А ещё я в очередной раз уверилась в том, что не оставлю от Ивилириона и его создательницы мокрого места, когда доберусь до них.
* * *
Дар Нави – особый дар, который наследуется, но дремлет в крови до тех пор, пока одарённый не попросит Навь пробудить его. Он – добровольный выбор. Хочешь пройти простой путь смертного – пожалуйста. Желаешь получить бессмертие и необыкновенные способности – они придут к тебе по первому зову.
Я не понимала, что творю, когда согласилась на глупый ритуал на перекрёстке. Да и не просила я о бессмертии, поэтому откликнувшийся на зов моей крови демон не обязан был помогать мне пробудить спящий дар. Он сразу понял, что для меня это всего лишь нелепая игра, но… Он видел, что без этого дара я не справлюсь, поэтому сделал выбор за меня. Наглость, конечно, с его стороны, но я не против, меня такое обновление вполне устраивает.
Пробуждает магию всегда высший инкуб, потому что низшие не способны вовремя остановиться. Демон постепенно забирает у одарённого жизненную силу до тех пор, пока её не останется ничтожная капля – последний вдох, на котором магия хлынет изнутри, чтобы спасти жизнь. Только так. Ни болезнь, ни смертельная рана не способны «активировать» бессмертие – это может сделать только порождение Нави.
Сначала мне показалось, что так нечестно – дар есть дар, а при наличии каких-то условий это уже что-то другое получается. Михаил объяснил, что так устроено из-за того, что бессмертие – это осознанный выбор, и оно далеко не всех прельщает. Ха! Пусть покажет мне хоть одного человека, который откажется от возможности жить вечно!
А он и показал. Точнее, рассказал. Предполагалось, что родители будут ставить своих первенцев в известность о наличии особого дара. Это до меня нужная информация не дошла, потому что кто-то когда-то забыл о своих родительских обязанностях, а Лада с детства знала, что может стать бессмертной чародейкой, если захочет. Она захотела, причём ещё до того, как замуж вышла. И первому своему ребёнку нужное знание передала, как и полагается.
Дарина… О ней мой демон говорил с такой нежностью, что хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. Он был влюблён в неё очень давно и вспоминал об этом, не таясь. Я же сама правды хотела – вот и получила её во всех проявлениях.
Набожная Дарина никогда не хотела быть бессмертной. Она считала это неестественным, неправильным, грешным. Часто ссорилась с матерью, доказывая, что человек должен жить столько, сколько ему отпущено, а бессмертие – это наказание, а не дар. Это из-за её убеждений все последующие поколения нашего рода оказались лишёнными сведений о своём наследстве.
А Злата старшей сестре завидовала, причём во всём. Другим детям от бессмертного родителя только способности к магии достаются, но на условиях последующей преемственности и далеко не всем. Проще говоря, среди детей Лады была одна дочь, которая могла, но не хотела стать бессмертной, и одна смертная чародейка. Остальным четверым магии не досталось ни капли. И если другие братья и сёстры спокойно относились к своей нормальности и смертности, то Злата из кожи вон лезла, чтобы кому-то доказать, что это она достойна бессмертия, а не глупая Дарина.
Михаил и Дарина хотели пожениться, но они оба были крепостными, и барин давно уже положил на черноволосую красавицу свой похотливый взгляд. Он не трогал эту девчонку только потому, что побаивался её бесноватой матери, которая свои способности к колдовству не скрывала и осмеливалась угрожать господину проклятиями и прочими бедами.
Весть о том, что Дарина пожелала себе в мужья какого-то холопа, привела помещика в ярость. Ладу обвинили в колдовстве и вредительстве, после чего отдали на расправу церковникам. Михаила за какую-то нелепую провинность заковали в кандалы и отправили на каторжные работы. А Дарина безропотно приняла свою участь – барин посещал её постель до тех пор, пока холодная и бесчувственная девка ему не надоела. Опостылевшую крепостную продали, чтобы глаза не мозолила, а она сбежала от нового хозяина в монастырь, где и отдала своему Богу душу, произведя на свет незаконнорожденного сына.
Жажда мести заставила Ладу сбежать из заточения за день до публичной казни, которая всё равно была бы бессмысленной. Руководствуясь тем же порывом, она выкрала из поместья свою дочь-чародейку Злату, бросив остальных детей на произвол судьбы. Наследника Лада временно оставила на попечение монахинь, потому что все свои знания и большую часть силы бросила на поиски проклятия для барина-душегуба.
Это Лада хотела наказать похотливого негодяя, а у Златы были на жизнь совершенно другие планы. Месть за сестру не интересовала её нисколечко. Ей нужны были бессмертие и Михаил – всё, что раньше принадлежало Дарине. Она пользовалась гневом матери в своих целях, хитростью добиваясь того, что не могла взять самостоятельно. Училась и постепенно расширяла свои магические возможности, чтобы найти способ получить дар Нави в обход правила первенства при рождении. Злата была одержима этой мыслью.
Вскоре Дарина была отомщена, а барин сурово наказан страшным проклятием на несколько последующих поколений его жалкого рода. Лада наконец-то обратила свой взор на монастырь, за стенами которого томилось языческое наследие рода бессмертных чародеев, но поняла, что опоздала – её внук умер.
– Да? – усомнилась я в логичности такого поворота сюжета этой увлекательной истории. – А я тогда откуда взялась?
– Мальчиков было два, – пояснил демон. – Близнецы с одной жизнью на двоих. В таком случае дар Нави достаётся тому, кто появился на свет первым, но в случае его смерти переходит по пути жизненной силы второму ребёнку. Младшего малыша почти сразу отдали в какую-то бездетную семью, а Лада этого не знала. Она изредка наведывалась к стенам монастыря и видела свет жизни того ребёнка, который там остался, но даже не подозревала, что это не вся сила, а только её половина. Она была слишком занята местью, чтобы заботиться о наследии, поэтому и упустила тот момент, когда детей разделили.
– У Златы есть две девочки, Ася и Яся… – нахмурилась я, пытаясь понять, насколько правдивы были слова ведьмы об этих близняшках.
– Я знаю, – кивнул Михаил. – Они не вашего рода, но тоже отмечены даром Нави.
– Бессмертные? – это выходило за пределы моих знаний о способностях девочек, но ведь я имела только то, что видела, и слова Златы, верить которым было нельзя.
– Да, бессмертные, но не обе, а только старшая, – подтвердил демон. – Её дар уже пробудился, но Злата сдерживает его.
– Откуда ты знаешь?
– Я пробудил этот дар.
Вот это номер!
– Им же по шесть лет было, когда авария случилась! – пришла я в ужас, припомнив способ, которым этот демон пробуждал дар Нави во мне.
– Айрин, у тебя очень узкое представление об инкубах, – сокрушённо покачал головой Михаил. – Я пил твою жизнь так, как хотела этого ты.
– А им ты сказки про единорогов рассказывал?!
– Показывал, – уточнил он спокойно. – И не обеим, а только старшей. Младшую Злата спрятала, а старшую бросила умирать.
– Эм-м-м… Мне Злата говорила, что…
– Злата много чего говорит, но верить её словам я бы на твоём месте поостерёгся, – посоветовал демон. – Она знает о даре Нави и бессмертных чародеях только то, что ей рассказала мать, а это очень мало.
– А как же правило добровольного принятия дара? – возмутилась я. – Ася без сознания была, она не могла попросить об этом!
– Её отец попросил.
– Отец? Но он же погиб!
– Айрин, ты сейчас думаешь сердцем, а не головой. Дар бессмертия достался девочкам от отца. И он согласился заплатить этим даром за спасение дочерей.
– Заплатить?
– Он ушёл в Навь вместо них. До того, как там появилась Злата, а потом и я.
Я ещё долго сидела с открытым ртом и переваривала услышанное, а мой демон терпеливо ждал, когда процесс переваривания закончится, и можно будет продолжить беседу. Потом он рассказал мне о том, как по незнанию хотел воскресить свою любимую Дарину, душа которой уже давно растворилась в Нави. Как сбежал с каторги и нашёл чародея, который согласился ему помочь. Как у них ничего не вышло, но он всё равно стал преемником этого колдуна, не желая останавливаться на достигнутом. Как умер, провалившись зимой под лёд. Как стал демоном и понял, что потратил свою жизнь на недостижимое.
– Ты всё ещё любишь её, – сделала я печальный для себя вывод из его рассказа.
Михаил немного помолчал, добивая этой тишиной мои и без того раздавленные чувства, а потом произнес:
– Я её помню.
Грустно и отстранённо. С явным сожалением об этой утрате.
Я даже не заметила, что по моим щекам текут слёзы, пока он не стёр их осторожным и мучительно нежным прикосновением.
– Почему ты плачешь?
– Потому что дура, – я отстранилась и кулаками размазала солёную влагу по лицу. – Злата построила этот мир не для того, чтобы получить бессмертие, да? Ей ты нужен? Поэтому она на высших демонов охотится?
Смена темы – лучший способ скрыть чувства, а мне это было ой как необходимо. Одно дело считать себя влюблённой в мерзавца, а потом обжечься на его лжи, и совсем другое – по-настоящему любить того, кто никогда не ответит тебе взаимностью. Я же изначально знала, что моя любовь будет безответной, пусть и по другим причинам. Но я думала, что у демонов нет души, что они не способны на чувства… М-да. Сама себе организовала пытку, снова связавшись с этим демоном. Лучше бы он не рассказывал мне ничего. Нет, не так. Лучше бы я его вообще никогда не встречала.
– Злата хочет всё и сразу, – сообщил тем временем мой мучитель. – Она…
Она прекрасно знала, что не сможет получить дар бессмертия, потому что у Нави строгие правила на этот счёт. Зато она нашла способ украсть этот дар, что давно уже сделала бы, если бы не была одержима желанием поймать Михаила. Он объяснил мне, что именно было нарисовано на том пергаменте, который я подписала своей кровью.
Символ пути магии заключал в себе именно тот смысл, который услужливо донёс до меня призрак колдуна Василия. Широкое основание действительно означало жизнь, а расходящиеся в стороны лучи на его вершине – бессмертие, смерть и посмертие. Сам по себе этот знак был просто информационным и не имел никакой силы – просто схема, изображающая то, что уготовано чародеям в конце их жизненного пути. Ну а внутри круга, отсекающего длинные лучи до размеров того, который означал просто смерть, этот символ говорил об отсутствии выбора. Фактически я добровольно лишила себя права выбирать между смертью и бессмертием и отказалась от пути своей магии в пользу того, кто составил этот документ. Не в пользу маленького мира, как мне расписывали, а в пользу Златы, как я и предполагала с самого начала.
Дальше – больше. Маленькие знаки-закорючки, которые были внутри круга, и которые я по памяти нацарапала для Михаила шариковой ручкой на клочке бумаги, мне тоже истолковали неправильно. Не верность, а служение. Не преданность, а подчинение. Не послушание, а безволие. Покорность в результате этого короткого ликбеза так и осталась покорностью, а вот символ самоотдачи на самом деле означал жертвенность. В целом разница получилась не такой уж и ощутимой, но после объяснения, что значит треугольник с точкой в центре, всё встало на свои места.
Три стороны – бессмертие, смерть и посмертие. Всё, что уготовано людям Навью – возможность жить вечно, упокоение души или бессрочное служение загробному миру. Сложенные в треугольник, эти перспективы олицетворяли саму Навь, а точка в центре – жизнь. Всё вместе трактовалось как «жить Навью» – та самая награда полусотне древних волхвов. Учиться у Нави, черпать силы из Нави, стать частью Нави в том качестве, в каком захочется – возможности обладателя этого дара были безграничны.
Ну а если сложить вместе всё перечисленное, то дословно получалось следующее: «Я, Ирка Майская, по глупости природной, по незнанию и доверчивости безвозмездно отдаю всё, что даровано мне Навью или когда-либо мной у этой самой Нави украдено, бессовестной лгунье Злате для того, чтобы она могла стать бессмертной. При этом я клянусь служить ей верой и правдой, подчиняться любым её прихотям, покорно и безропотно сносить всё, что Злата отпустит на мою долю, и даже принести себя в жертву, когда для этого придёт время». Дура, проще говоря.
Вот тебе и дом престарелых ведьм, где одинокие чародеи, не желающие становиться после своей кончины демонами, спокойно доживают остаток своих дней. Благотворительность, ага. Она всё это время жертвы собирала для ритуала, который даровал бы ей желанное бессмертие. По четыре жертвы на каждую сторону треугольника. Четверо просто одарённых – линия смерти. Четыре преемственных чародея – линия посмертия. Четверо бессмертных, включая мать Златы – Ладу, которая по собственной воле или другим путём, но отдаст себя коварным планам дочки.
И всё равно что-то не сходилось. Я даже список набросала, кто в Ивилирионе чем богат. Четверо одарённых – Марта и ещё три старушки. Четверо чародеев – Степан, Иза, Порфирий и та бабулечка, которую я условно считала Варварой. Бессмертные – Лада, я и девочки, у которых всего один дар Нави на двоих. Получалось, что там вместе со мной было даже тринадцать обитателей, а не двенадцать, но одного бессмертного явно не хватало, а Михаил ведь говорил, что собран полный комплект.
– Злата чародейка, – вторгся в хитросплетение моих логических умозаключений голос Михаила. – А Варвара бессмертная.
– Но тогда Злата тоже должна быть жертвой, – не поняла я. – Как она бессмертие-то получит, если умрёт?
– Она не умрёт, – пояснил демон. – Злата отнимает магию у тех, кто подписался под клятвой, и накапливает её внутри своего мира, чтобы в нужный момент провести ритуал и принять это всё в себя на последнем вдохе. Только это будет не дар Нави, а общий дар всех её подопечных. Бессмертие, но не дарованное, а украденное.
И снова из меня посыпались вопросы, каждый из которых находил свой, не всегда приятный ответ.
Нужный момент – это та самая тринадцатая тьма, о которой говорила Марта. Тринадцатое новолуние года. Конец декабря. Ночь Нави. Истинная тьма, когда Явь целиком и полностью скрыта от солнечного света, в том числе и от отражённого луной. Идеальная ночь для жертвоприношения. Для кражи тьмы у тьмы.
Обитатели маленького мирка ничего не знают, потому что они хотят дожить свои жизни и вряд ли добровольно согласятся на преждевременную кончину. Ивилирион построен на лжи. Там все немного чокнутые, потому что такими проще манипулировать. Одарённые наверняка думают, что они чародеи. Чародеи верят в то, что благополучно доживут свой век и не станут демонами. Девочки благодарны Злате за своё спасение и заботу. Они даже клятву до сих пор не подписали, потому что ведьма знает, что может подсунуть им её в любой удобный момент. Бессмертная Варвара… Да кто ж знает, что у неё на уме? И не факт, что всё обстоит именно так. Демон знал о том, как устроен этот мирок, и о цели его существования, но понятия не имел, как Злате удаётся удерживать «подопечных» внутри. Ложью – единственный логичный ответ. Или какими-то обещаниями, но разве это имеет значение? В «нужный момент» для всех в этом маленьком мире всё потеряет смысл.