Przejdź do audiobooka
– Кость, ты с ума сошёл? – сказала мама папе по громкой связи в трубке телефона. Мы стояли на парковке около большого торгового дома в райцентре, а приехали сюда, чтобы набрать продуктов домой и еще поймать сотовую связь для разговора с мамой. Необходимо было обсудить, что делать дальше. – Слушай, я понимаю Лёньке одиннадцать лет, он не соображает еще, ну а ты? Здоровый мужик, а несешь всякую чушь! Как ты вообще додумался поддержать эту идею – остаться маленькому мальчику одному на хозяйстве на месяц.
– Мама, я справ…
– Лёня, погоди, – перебил меня папа. – Маш, я в своего сына верю, да и потом он будет не один. У Романа Витальевича прекрасные соседи, они согласились и за Лёней приглядывать, и по хозяйству помогать.
– Костя, об этом не может быть и речи!
– Что ты предлагаешь сделать? Послезавтра мне возвращаться в город. Если я забираю Лёню с собой, то хозяйство полностью нужно повесить на соседей. Оно им надо? А если мы сейчас твоего отца заберем с нами в город, то это нужно везти еще и Буча, а с остальным хозяйством что делать? За один день ты от него не избавишься! Подумай сама!
– Нет, это ты подумай! Ребенок в одиннадцать лет, без связи остается в доме один, следит за многотонной скотиной, а мы тут в городе прохлаждаемся!
– Хоспади, почему все женщины совершенно не способны рассуждать здраво в нестандартных ситуациях? – обратился к небесам папа, но так, чтобы слышала мама. – Твой сын, как настоящий мужчина сам предложил самый логичный вариант из всех! Тебе бы поддержать его, а не сопротивляться! И кстати, мы сейчас купим дедушке новый домашний телефон, связь будет гораздо лучше, вот увидишь!
– Нет! Мой ответ нет! Сначала мне нужно поговорить с отцом, а потом я уже сама решу, как мы поступим, я сейчас буду звонить в больницу. Не уезжайте из райцентра, пока я вам не перезвоню.
Мы с папой переглянулись, он всплеснул руками, давая мне понять, что попытался сделать все, что мог, и мы пошли в магазин за продуктами и новым телефонным аппаратом.
Примерно через полчаса у папы зазвонил телефон.
– Да, любимая? – ответил он.
Потом некоторое время помолчал, слушая все, что говорит ему в трубку мама и сказал:
– Хорошо, любимая, целую.
Я вопросительно посмотрел на папу, а он отвернул от меня глаза, специально создавая затяжную паузу.
– Пап, ну не молчи! Что там?
– Сын, я не хочу тебя расстраивать, но новости таковы, что Арно, свиней и уток будем продавать в самые ближайшие дни. – Потом он заулыбался, посмотрел на меня и добавил, – а вот за Ажурой, курами и Бучем тебе придется поухаживать, пока дедушку не выпишут из больницы.
– Папа, я ненавижу, когда ты так делаешь! – сказал я, толкнув его в бок. – Так что конкретно сказала мама?
– Мама сказала, что созвонилась с дедушкой, он наотрез отказался оперироваться в городе, сказал, что лучше вообще операцию делать не будет. Согласился сократить поголовье скота, пока полностью не почувствует себя хорошо. Его условием было, чтобы осталась корова и куры, ааа еще какой-то Хагги, мама сказала, что ты поймешь.
Моё сердце было готово выпрыгнуть из груди от счастья в тот момент! Дедушка, дорогой мой дедушка, спасибо! Хагги будет жить с нами! У меня внутри словно бурлили пузырьки лимонада, и мне хотелось петь и танцевать ламбаду!
Папа, увидев мою реакцию, был в недоумении:
– Сын, я думал, что мы хорошо о тебе заботимся, а ты остаешься в деревне один без интернета и радуешься так, словно выиграл турнир в CS:GO, и тебе в награду подарили десять тысяч долларов.
Вот как оказывается исполняются желания – сами собой! Когда я давил и пытался добиться желаемого во что бы то ни стало, все обстоятельства складывались против меня по поводу Хагги, а когда я отпустил ситуацию и переключился на другие дела, то мое желание исполнилось само собой! Вот это чудеса.
Папе нужно было ехать в город послезавтра утром. Дел было очень много. Хотя вопрос по поводу утят был решенный, но по поводу Арно и свиней нужно было позаботиться. Папа ездил в райцентр и давал объявления о продаже, везде оставляя контакты Раисы Николаевны и Петра, так как было маловероятно, что до его отъезда появятся покупатели. Животных нужно было потихоньку распродать. На следующий же день к нам приехали за Арно, мне повезло, что продажа быка состоялась при папе. Его загнали на огромные весы, потом папа с покупателем обменялись какими-то бумагами, деньгами, Арно погрузили в большую машину с бортами, привязали, чтобы он не ушибся во время перевозки, и покупатель уехал.
– А что теперь с ним будет? – спросил я у папы.
– Будет пастись на поле и вести активный бычий образ жизни, – засмеялся папа.
Я не стал дальше ничего расспрашивать, потому что мне нужно было бежать доить Ажуру. А еще потому что мне было жалко всех, и я старался глушить мысли о дальнейшей судьбе каждого. В этот день к нам приехали за одной свинкой, а их всего было десять. Остальных уже буду покупателям продавать я с Раисой Николаевной.
На следующий день папа уехал рано утром, я пошел почистить сараи на столько усердно, на сколько мог. Мне это делать было трудно и неохота, но я думал о дедушке, о своем обещании, данном ему, и силы появлялись сами собой откуда не возьмись. Потом мне нужно было всех покормить, налить воды. К часу дня я понял, что очень голоден. Я зашел домой, поковырялся в холодильнике. К счастью, он был полон всякой вкусной еды, так как мы с папой на некоторое время вперед продумали мои завтраки, обеды и ужины. После обеда мы с Бучем сходили погуляли в поле. Я, как и раньше, бросал ему палку, а он огромными прыжками ее догонял и приносил мне в зубах. Я каждый раз пытался бросить ее подальше, но для моей огромной собаки любое расстояние было игрой, он резвился, веселился и был вполне по-собачьи счастлив. Наступил вечер. Я настолько валился с ног, что моим единственным желанием было скорее добраться до кровати и расслабиться в горизонтальном положении. По договоренности мне можно было остаться ночевать у Раисы Николаевны с Петром, чтобы было не страшно ночевать одному в доме. Но моя усталость была до такой степени всепоглощающей, что уже было даже неохота идти к соседям. Но тут в калитку постучали, это была Раиса Николаевна. Она сама пришла за мной, как Магомед пришел к горе. Я собрал пижаму, оставил небольшой свет на кухне, запер дом, калитку, и мы пошли. Зайдя на порог в их дом, в нос тут же ворвался запах жаренного теста с мясом, ммммм….. пахло то ли жаренными пирожками с мясом, то ли чебуреками. Аромат был настолько соблазнительным, что я был готов отведать все, даже не будучи голодным.
– Мммм, Раиса Николаевна, у вас так вкусно пахнет, – сказал я, зажмуривая глаза от восхищения.
– Проходи, Лёнечка, сейчас чай будем пить, я там пирожки настряпала. Должны быть очень вкусными. Я рецепт тайком подглядела у тети Наташи из 10 дома. Вот все соседи нахваливали ее пирожки. И пока бы сама не попробовала – не поверила, что люди не лукавят. Я очень уважала свои пирожки, и мне даже обидно было, что пирожки тети Наташи нахваливают больше, чем мои. Но потом было 8 марта, я собрала ей небольшой подарок и напросилась в гости. Пока она там суетилась где-то в доме, я высматривала глазами кулинарную книгу. И представляешь! Нашла! Прямо около хлебницы! Да еще и с закладкой на пирожках. В общем, не впадая в подробности, я дома воспроизвела рецепт. Действительно очень вкусные. Теперь готовлю только так, – пока она мне всё это рассказывала, мы уже прошли на кухню, помыли руки, сели за стол и начали разливать чай по кружкам.
– Спасибо большое, – сказал я.
– За что? Ты еще ни один пирожок не съел, – удивилась Раиса Николаевна.
– За то, что помогаете мне, за то, что разрешили ночевать у вас, дома мне действительно одному не по себе.
– Да, ты что?! Какие благодарности! Ты вон какой герой! – влился в разговор Пётр. – Если что нужно, то говори сразу, мы тебе поможем, в беде не бросим.
– Я бы хотел к дедушке съездить, проведать его.
– Завтра мне нужно по делам уехать, а послезавтра я тебя свожу в больницу, договорились? – сказал мне Пётр, улыбаясь.
– Да, конечно, спасибо!
– Ешь давай, а то Рая моя не любит много разговоров за столом.
«Ну-ну» подумал я.
Я дождался день «послезавтра», озвученный Петром, чтобы мы могли съездить к дедушке. Раиса Николаевна с нами не поехала, так как ждала покупателей на свинок. Ей накануне позвонили и сегодня должны были приехать и забрать 5 штук сразу. Приехав в больницу, я в коридорах высматривал дядю Гришу – врача дедушки, но он мне никак не попадался. Сев в коридоре, я набрал номер мамы.
– Привет, дружок, – ласково ответила она мне в трубку, – как ты там справляешься? Устаешь?
– Ну, да, есть такое, но я не жалуюсь, все хорошо. Соседи мне помогают. Я сейчас приехал к дедушке в больницу, хотел узнать, смогут ли меня к нему пустить.
– Да, конечно, его же уже перевели в обычную палату. Сейчас скажу номер…. – в трубке было слышно, как мама начала перебирать листики то ли в записной книжке, то ли еще где-то. – Тааак, палата номееер 505.
– О! Хорошо, мам. Я тогда сейчас к нему зайду.
– Ну, замечательно. Есть новости еще?
– Да, есть. Сегодня должны забрать еще 5 свинок, у меня будет меньше дел.
– Это прекрасно. Ты читаешь что-нибудь?
– Мам, мне пока некогда было.
– А говорил, что в деревне заняться нечем, – засмеялась мама.
– Оказывается, я очень ошибался. Ладно, пойду к дедушке, целую тебя, пока!
– Я очень люблю тебя, сын, и горжусь тобой безгранично! Пока!
Я подошел к палате 505 и потихоньку приоткрыл дверь. Дедушка сидел на кровати и читал книгу, которую, судя по всему, ему кто-то дал на время. Вместе с ним в палате находился еще один мужчина и две пустых кровати.
– Здравствуйте! – сказал я.
Дедушка оторвал глаза от чтения и посмотрел на меня:
– О! Привет! Привет, внук! Ты каким ветром? – спросил дед.
– Здравствуйте, – сказал второй мужчина в палате.
– Меня дядя Пётр привез.
– А, хорошо. Ну, как ты поживаешь? Справляешься? Как там Ажура и Арно?
– Дедушка, Арно забрали еще пока папа был здесь, сегодня приедут за свинками, но не за всеми, там Раиса Николаевна разберется. А ты как себя чувствуешь?
– Я бы уже хоть сейчас домой, но врач уж больно вредный у меня, не пускает, говорит, что нужно дождаться всех результатов анализов и исследований.
– Дедушка, спасибо тебе за Хагги! Мама сказала, что ты разрешил ему остаться, я так тебе благодарен.
– Ладно-ладно, давай без этих соплей. Станет твой Хагги куро-уткой, будешь потом знать! – засмеялся он.
Мне тоже показалось, что это очень смешно, я засмеялся и обнял дедушку.
– Как же ты меня напугал!
Тут к нам в палату зашел врач. Увидев меня, он взглянул на мою обувь и сказал:
– Такс, молодой человек, а вы почему без бахил?
– А я не знал, – замешкался с ответом я.
– Не знание закона не освобождает от ответственности! – подняв указательный палец в воздухе произнес доктор, потом он посмотрел на дедушку и сказал. – Роман Витальевич, готовы результаты ваших анализов. Противопоказаний нет, поэтому ориентируясь на график анестезиолога, планируем операцию на 18 июля. Я вам дам памятку, как подготовиться к операции. Завтра я вас отпущу домой на пару дней, но сразу предупреждаю, что вам необходим покой и максимально полезная пища, никаких излишеств и детской наивности, операция очень серьезная, пока нужно будет воздержаться от ребячества.
– А сегодня отпустить меня можно? Мы бы сейчас с внучком и уехали бы.
– Никак нет, к сожалению, сегодня у вас будет физиопроцедура, да и будь моя воля, я бы вас вообще не отпускал домой до операции, но понимая вашу ситуацию, иду вам навстречу.
– Хорошо, я вас понял.
– Ну, тогда завтра утром подготовим документы и готовьтесь на выход.
– Хорошо, спасибо Григорий Васильевич.
Я был очень рад этой новости. Пару дней дедушка побудет дома, это очень хорошо.
– Дедушка, я тогда пойду, а то Пётр просил долго не задерживаться, ему там необходимо куда-то уехать после того, как он меня доставит домой.
– Да, конечно! Беги-беги, давай! Завтра увидимся дома.
Мы с дедушкой попрощались, я спустился вниз по лестнице, сел в машину, и мы с дядей Петром поехали. Когда мы подъехали ко двору, нас с сияющей улыбкой встретила Раиса Николаевна, она прям готова была от радости рассыпаться на бриллианты.
– Рая, ты что такая счастливая? – спросил ее Пётр.
– Кто сегодня молодец? Я сегодня молодец! – произнесла она. – Продала не пять свинок, а все девять! Да еще и за утятами приезжал покупатель, сказал, что у него договоренность с Романом Витальевичем, представился Федор Ильич, забрал всех! Сегодня не день, а просто везение какое-то. У меня подкосились ноги, помутнело в глазах и заколотилось сердце.
– Как всех забрал? Всех до одного?
Не дожидаясь ответа, я бросился в птичник, не веря своим ушам. Мне необходимо было увидеть, что Хагги там больше нет. И его действительно там не было! Не было моего утеночка! Моего друга! Хагги!!! Если можно было бы хоть как-то описать мои ощущения в тот момент, то это было, как конец света. Я так долго боролся за него! И в конечном итоге у меня все получилось! Но это оказалось, как какая-то насмешка судьбы. Я не мог поверить, что так бывает! Злость охватила все мое сердце. Я бросился к калитке и закричал:
– Что же вы наделали?
Мгновенно поменявшаяся в лице Раиса Николаевна, явно непонимающая, что случилось, чуть ли не начала заикаться:
– Я… я…. Продала всех. Лёня, объясни мне, наконец, в чем дело?!
– Утят нужно вернуть назад, точнее одного.
– Почему вернуть? Что с ним не так?
– Это слишком долго рассказывать. Раиса Николаевна, вы знаете этого покупателя? Нужно как-то связаться с ним и сказать, чтобы одного из утят он не трогал, а вернул нам.
– Но я…. я… не знаю этого человека, я даже не знала, что он должен приехать, – всплеснула руками женщина. – Где теперь его найти? Куда он поехал – кто его знает?! Да и Петр уехал уже по делам.
– Дедушка говорил, что он работает на ярмарке в райцентре, занимается торговлей мяса. Его же можно отыскать?
– Лёнечка, так если он работает на ярмарке и торгует мясом, то разыскать мы его на ярмарке сможем только завтра, ведь завтра суббота.
– А вы сможете меня завтра отвезти на ярмарку?
– Мы-то, конечно, отвезем тебя, дорогой, но вся проблема в том, что если он забрал утят непосредственно перед ярмаркой, то скорее всего завтра они уже будут на прилавке в разделанном виде, понимаешь?
– Нееет, только не это! Тогда нужно искать его сегодня! Пожалуйста, давайте позвоним дедушке в больницу, может быть, у него есть номер этого человека.
– Хорошо, сейчас я узнаю номер телефона больницы, и мы позвоним дедушке.
– Давайте скорее!
Мы побежали в дом к Раисе Николаевне. Она в записной книжке нашла нужный нам номер и набрала его на телефоне. Долгие гудки повторяли друг друга, казалось, бесконечной очередью. Потом резко их сменили короткие гудки.
– Никто не берет трубку, наверное, ходят где-то или заняты.
– Пробуйте еще раз. Или давайте я буду пробовать, пока нам не ответят.
– Хорошо, Лёнечка, вот тебе номер, набирай его сколько угодно раз. Когда там возьмут трубку, скажешь, что тебе нужно поговорить с дедушкой из кардиологии, узнаешь, возможно ли это. Вот тебе еще листок и карандаш. Если вдруг скажут записать другой номер или что-то нужно будет записать, чтобы не забыл, то, пожалуйста, запиши. А мне нужно сейчас в огороде полив включить, жара какая, все мои огурцы с помидорами вянут.
– Я понял.
Раиса Николаевна ушла, а я принялся набирать номер. Гудки без конца звенели один за другим, потом в моей голове, но на той стороне провода никто не хотел брать трубку, время тянулось и тянулось. Я отчаянно пытался дозвониться. И вдруг, когда я уже начал опускать руки, в трубке послышался женский голос:
– Центральная районная больница слушает.
– Алло, здравствуйте, – и тут я забыл, что нужно говорить. Замешкался, сбился с мысли, пока дозванивался. – Мне нужно очень срочно поговорить с дедушкой. Он лежит у вас в больнице.
– Мальчик, в каком отделении находится дедушка?
– Дедушка лежит в отделении, где лечат сердце на пятом этаже в палате номер 505, у него врач Григорий Васильевич.
– Минуту, – сказала она, и в трубке стало очень тихо. Я не слышал вообще ни одного шороха и уже начал думать, что прервалась связь.
– Алло, алло, – забеспокоился я.
– Молодой человек, в отделении кардиологии не берут трубку, возможно дежурная медсестра отлучилась. Я тебе сейчас продиктую номер, пробуй дозвониться напрямую в отделение.
Я обрадовался, что был подготовлен к тому, чтобы его записать – у меня был лист бумаги и карандаш. Женщина продиктовала номер, и я снова принялся набирать цифры больничного номера с дрожью внутри и ощущением полной потери контроля над ситуацией из-за неизвестного мне финала. Вот сейчас я здесь сижу и набираю номер телефона больницы, а в этот самый момент, возможно, Хагги лишают самого драгоценного – жизни. Я безустанно набирал и набирал номер, и снова и снова никто не отвечал мне на том конце телефонной линии. И тут в комнату зашла Раиса Николаевна и удивленно сказала:
– До сих пор звонишь?
В этот самый момент в трубке телефона тоже кто-то произнес плоским голосом:
– Кардиология…
Я снова замешкался и не знал, кому отвечать первому – то ли соседке, то ли человеку в трубке. Я тряхнул головой и сосредоточился на голосе в трубке.
– Алло, здравствуйте, а можно мне позвать дедушку Романа из 505 палаты? У меня очень важный вопрос, это буквально вопрос жизни и смерти!
– Ну, если вопрос жизни и смерти, то сейчас позову, подожди, сейчас схожу за ним, – с юмором в голосе ответили мне.
Напряжение нарастало внутри, я не знал, что будет дальше, и сможет ли вообще мне помочь дедушка.
– Вот, пошли за ним, – теперь ответил я Раисе Николаевне.
Мы подождали недолго, в трубке снова раздался голос медсестры:
– Алло?
– Алло? – повторил я.
– Дедушка твой на процедурах сейчас. Я могу ему передать что-нибудь, чтобы вопрос жизни и смерти разрешился в лучшую сторону?
– Это так не объяснить. Попросите его мне перезвонить, как можно скорее.
– Хорошо, – явно с улыбкой ответила она.
– Спасибо, до свидания!
– До свидания.
И здесь тупик. Я не смог связаться с дедушкой, а на счету была каждая минута.
– Раиса Николаевна, я пойду домой, ждать звонка дедушки, а вы, пожалуйста, ждите звонка здесь. Я не знаю, куда он позвонит, но думаю, что скорее всего себе домой.
– Хорошо, Лёнечка, не переживай. Мне нужно будет только ненадолго отлучиться, чтобы выключить распылитель.
То, что звонок мог раздастся во время того, как соседка уйдет в огород, было очевидно, но и остановить ее не имел права. Я вздохнул, взял с собой записку с номером телефона кардиологии и направился домой караулить телефон. Я сидел, сидел, а звонок так и не раздавался. Я решил снова набрать номер сам. Так как папа сменил раритетный аппарат на новую трубку с кнопками, набирать номер было теперь очень просто, гудки быстро заиграли в рубке.
– Кардиология…
– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, а дедушка Роман из 505 палаты вернулся с процедур?
– Все процедуры закончились минут 15 назад. А в чем, собственно, вопрос?
– Я уже звонил и просил вас, чтобы мой дедушка перезвонил мне, когда вернется с процедур, и вы мне сказали, что сообщите ему.
– Нет, молодой человек, вы меня, вероятно путаете с Анжелой. Наверное, вы разговаривали с ней. У нас была пересменка, и она уже ушла.
Я чувствовал себя какой-то маленькой-маленькой мухой, которая бьется без конца в окно, но натыкается только на сплошные преграды. Мне стало так обидно в душе, горло сковали нахлынувшие слезы, голос задрожал. Не имея возможности полностью взять себя в руки, я сказал, как только мог сдержаннее, чтобы не выдать моего состояния:
– А вы бы могли сейчас позвать моего дедушку из 505 палаты к телефону? Пожалуйста.
Медсестра услышала мой дрожащий голос, она выдержала небольшую паузу и сказала:
– Сейчас узнаю, не вешайте трубку.
Я сидел и прижимал трубку телефона к уху, стараясь расслышать все, что творилось на той стороне провода. Это были какие-то шорохи, голоса, шаги, звуки и скрипы дверей. Наконец, в трубке появилось шуршание, и со мной вновь заговорила медсестра:
– К сожалению, прямо сейчас дедушку позвать нет возможности, сейчас время ужина, в палате его нет. Возможно, он ушел в столовую.
– А у вас на ужин сегодня случайно не утятина?
– Что? – недоуменно произнесла медсестра.
– Ээээ, нет, ничего, это я так… Вырвалось…
– Может быть ему что-нибудь передать? – услышал я знакомый вопрос в трубке.
– Передайте ему, пожалуйста, чтобы он перезвонил домой, что я буду ждать его звонка.