5
Самое страшное министерство
Лично я считаю, что самое страшное министерство – это не МВД или обороны, а министерство здравоохранения. Именно оно управляет психбольницами, а они куда страшнее тюрьмы или армии. Если боязнь нарушить уголовный кодекс предохраняет людей от совершения преступлений, то куда более сильный страх перед психбольницей удерживает психов от нарушения порядка в обществе. Посудите сами: преступники вновь и вновь попадают в тюрьму, а умный «псих», один раз побывав в психушке, никогда больше не попадет в нее по своей глупости. Из тюрьмы можно выйти, а из психбольницы – не факт. Увидев жизнь там, псих боится не нарушить уголовный кодекс, а попасть обратно туда. Поэтому от правонарушений психов общество охраняет самое страшное министерство здравоохранения в лице психбольниц, а конкретно в бесчеловечных лицах санитаров, являющихся царями в этих учреждениях. Нет, есть психи, которым больница – дом родной. Но здравомыслящий «псих», единажды там побывав, никогда не захочет туда вернуться. Так что, если бы в тюрьмах творился бы такой же «порядок», как в психушках, то все заключенные тут же бы перевоспитались и перестали бы совершать преступления. А, не будь страха перед психбольницей, на улице бы творилась полная анархия. Так что порядок в стране поддерживает не милиция, а минздрав. Преступники вновь и вновь нарушают закон, а умный «псих», побывав в психушке один раз, «вылечился» от нее раз и навсегда и ведет себя тише воды, ниже травы на свободе, лишь бы никогда больше не вернуться в больницу. Поэтому я считаю, что минздрав обеспечивает порядок куда больше, чем милиция и армия вместе взятые. Умный «псих» никогда не совершит преступления, а будет самым добропорядочным и вежливым гражданином, потому что хуже психбольницы ничего нет. Значит самое страшное и ужасающее министерство, охраняющее порядок, -это не МВД или армия, а минздрав. Проверено лично.
6
Слушая индийское радио
Я смотрю только индийские фильмы. Они дают мне ощущение родины, возможно потерянной в прошлом рождении. Я настолько ощущаю их культуру, музыку и язык, что если бы моя душа рождалась прежде, она жила бы в Индии. Меня с детства завораживает звучание хинди и теперь я различаю много слов, понимая значение гораздо меньших. Индия – родина моей души. Ее ритмичная народная и популярная музыка завораживает меня.
И вот я люблю слушать индийское радио с музыкой из фильмов. Она говорит о струнах моей души и другие не должны ее понимать. Это мой способ войти в унисон сама с собой и отгородиться от других.
Как хорошо вечером лечь и включить радио болливуда. Обожаю ритмичные ударные, схожие по звучанию с армянской музыкой, и звучание ситара. Если бы я могла играть, то играла бы на ситаре. Музыка перекликается со струнами моей души.
Припев в индийских песнях идет в начале песни. Текст повторяется и я легко запоминаю слова, понимая общий смысл. И не понимая остального, я легко пою вместе с радио. Я исполняю и мужские и женские партии, включая хор. Чарующий радостный голос Удита Нараяна, прекрасный Алки Ягник – индийской Аллы Пугачевой, и несравненный голос Латы Мангешкар – это музыка, которую можно слушать всегда, уносясь по волнам ритма и сливаясь голосами с исполнителями.
Это музыка освобождения моих эмоций, соединяющая меня с моей душевной родиной. Я слушаю индийское радио, когда готовлю и когда еду на работу и домой, в наушниках. Я люблю бодрые танцевальные хиты. Хотя есть и прекрасные медленные баллады.
По-особенному звучат народные инструменты. А постановка народных танцев особенно красочна, не говоря уже о классических танцах таких прекрасных актрис как Рекха, Шридеви, Джая Прада и Мадхури Дикшит. Легко представить себе их танец, слушая музыку. И моя душа танцует вместе с ними. Хотя мне всегда хочется танцевать мужскую партию, когда я смотрю фильм.
Прекрасно звучание протяжной и быстрой исламской музыки на хинди, берущей свое начало от пакистанских авторов на урду. Физгармония сливается с голосом певца, темп убыстряется, унося в мир экстаза.
Прекрасно вечером слушать индийское радио, уносясь на свою родину, отдыхая и исполняя песни вместе с радио. Есть песни, что я знаю наизусть, такие как «Abhi jaa», " Chand chupa badal main», «Yeh kiski hai ahat». Я пою эти песни в душе. Стоит политься воде, как я начинаю петь во весь голос. Я вообще всегда пою, когда одна, или про себя, когда я среди людей. Я вообще мало общаюсь с людьми по ходу своей работы, поэтому могу напевать мотив про себя весь день.
Как по родному звучит хинди. Я чувствую этот язык и обожаю его. Я уверена, я жила в Индии в прошлых жизнях. Слушая индийскую музыку, я возвращаюсь на родину своей души.
7
Колышутся цветы на ветру
Колышутся цветы на ветру. Колышутся мои волосы. Отдых в парке и ветер щекочет мне спину. Аромат цветов ласкает дыхание. Я вспоминаю бабочку, которая порхала над тропинкой. Она была лёгкая, как безмятежное счастье. Я хочу такую же лёгкость. Тени ложатся на дорожку. Я сижу на скамейке и мне не надо щуриться. Это то место, где я начинаю писать. Я уже писала сегодня газель для тебя. Но меня привлекло колыхание цветов и волос и мои мысли облеклись в миниатюру, не сумев стать хокку. Все мои мысли облекаются в стихи или в прозу, чтобы вы их читали. Это мой способ разговора с вами. Я говорю с вами в дневнике. Но вы не можете его прочитать. Но я могу прочесть вам стихи и миниатюры. Это мой способ мысли. Она становится стихами. И я говорю с вами так, где бы я ни была. Сейчас я сижу под пальмами и отдыхаю после восхождения на вершину парка. Мне было тяжело подниматься. И вот я спускаюсь. Моя газель дописана. Эмоции прожиты. Я донесу их вам, как и всё, что я чувствую. Я попила воду из фонтанчика и продолжаю спускаться.
8
Я сижу за столиком…
Я сижу за столиком в почти что пустом зале торгового центра. В моих руках ручка и листок бумаги, взятый в моём ресторане. Я взяла его, чтобы записывать свои мысли, потому что это не даёт уснуть. Я выпила таблетку на ночь вчера и от неё теперь клонит в сон и всё тело и мысли заторможены.
Половина моей головы спит, та, что отвечает за приступ. Оставшаяся часть способна двигаться и поверхностно думать, отсеив все болезненное. Мой рот скован таблеткой. Я хочу улыбнуться прохожему, но не могу. Таблетка как будто заковала меня в панцирь. Она будет действовать сутки. Я приняла её по своей воле, зная её действие, чтобы прекратить приступ, мучавший меня в последнюю неделю. Это сильная, действенная таблетка и я сама ответственна за её приём, за свое состояние. Такую пытку себе можно устроить в редких случаях, когда телу плохо, а голове хорошо.
С ночи я почувствовала, как таблетка сковала мою голову и шею, но проснулась более бодрой чем обычно от неё просыпаюсь. Однако меня так клонило дома ко сну, что я не смогла накрасить ресницы, легла на кровать и, чуть было не уснув, заставила себя встать и идти на работу.
Здесь, взяв лист и ручку, моё сознание оживилось. Я всегда начинаю писать, когда засыпаю. Теперь я проснулась, но улыбаться всё ещё не могу. Я сижу за столиком веранды третьего этажа. Внизу шумит фонтан. Я села туда, где меня не видно людям, потому что я не хочу, чтобы они на меня смотрели, и сама не хочу их видеть. Им не нравятся мои глаза, а мне не нравятся их личности.
Время от времени мне приходится вставать и идти по залу, забирать пустые подносы. Я изображаю кипучую деятельность, хоть сейчас в ресторане гостей почти нет и я свободна писать даже дневник, но так, чтобы никто из сотрудников не увидел.
На обратной стороне моего листа бумаги красуется реклама ресторана «ждём тебя в команде». Я в этой команде уже почти два года. Я всё время обслуживаю зал. Я думала перевестись внутрь ресторана (кафе-забегаловки), но поработав там две недели, поняла, что это не для меня. Внутри ты все время занят работой и у тебя нет возможности думать. А я хочу писать. Я не живу без этого. Я попросилась обратно в зал и меня отпустили. Теперь я снова могу писать стихи и миниатюры на работе. Это в сущности и есть моя работа. Я творец, работающий головой, в то время, как моё тело выполняет механические задачи. Сегодня мне не до стихов. На этой таблетке хорошо не попишешь. А эта миниатюра позволила мне проснуться. Хотя все же часть моей головы спит. Все ненужные мысли оставили меня. Жаль, что эту таблетку нельзя принимать постоянно. Побочка слишком сильная. Я надеюсь прекратить принимать её через пару дней, когда она окончательно замучает мой организм, но просветит разум. После пары дней её приёма у меня начинается депрессия и я её бросаю. Депрессия проходит, радость возвращается, разум освобождается от оков и, перезагрузившись, радуется свободе. В этом экстренная терапия таблетки.
Наступил полдень и я пообедала. Убрав поднос, я продолжаю писать. Я существую в этом мире поскольку я в нём могу думать и творить. Прочие виды бытия меня не интересуют. Они являются лишь вспомогательными условиями моей жизнедеятельности. А мысль и эмоции – суть моего существования.
Сейчас моя голова свободна от доброй половины мыслей, приводящих к приступу. Мне непривычно, но хорошо.
В зале нашего торгового центра поставили искусственные растения. Я вначале думала, что они настоящие. Но их неестественный салатовый цвет выдал себя. Я дотронулась до них – искусственные. Зачем ставить искусственную красоту? Это как нарощенные ресницы, ногти или волосы. Только настоящая природа красива. Когда я крашусь каждое утро, аккуратно нанося карандаш на брови и тушь на ресницы, я теперь всё время думаю: зачем я это делаю? Ведь от меня все отворачиваются. Людей не устраивают мои глаза и в разговоре я смотрю на собеседника, а он отворачивает голову или взгляд от меня. Так делают почти все. Почти. Я устала от этого. Мне это крайне неприятно. И я сама стараюсь не смотреть на лицо того, с кем говорю, чтобы не вызывать такую реакцию, и чтобы не видеть, что от меня отвернулись. В чем смысл моих крашений? Можно я одену паранжу и противогаз и пойду по городу? Может тогда от меня никто не отвернётся?! Я крашусь для себя. Я привыкла и хочу видеть себя ухоженной. А настоящая красота естественна. Моё лицо более естественно и красиво такое, какое оно есть. А краска – это только внешнее дополнение.
Мой перерыв закончился. В зале набралось достаточно людей. Мне надо возвращаться к работе. Но я могу в любое время сесть за столик и писать. В бумаге дефицита в нашем ресторане нет. Её кладут на подносы. А я нашла ей более полезное применение.
Моя голова проснулась и мне легко. Я надеюсь оставить таблетку через пару дней. Я привыкла к свободе мысли и тела.