Нет, она точно знала, кто он теперь для неё, но ей нужно было услышать то же самое и от него. И в тот момент, когда его губы уже приоткрылись с тихим вздохом, готовые дать ответ, она услышала душераздирающий крик у себя за спиной.

Она обернулась, и взгляд наткнулся на разъярённую Лизу, быстро приближающуюся к ним, и в следующую секунду она почувствовала, что это точно было какое-то дежавю.

***

–Сука! Грязная сука! Тварь! Убери от него свои загребущие лапы! – вопила та, что есть силы. На её крик испуганно обернулись рядом танцующие пары. К счастью, музыка все ещё играла слишком громко, поэтому большая часть находящихся людей в зале не обратила внимания на разворачивающееся представление.

Ника, онемев, сделала шаг в сторону, но все ещё бессознательно пыталась ухватиться рукой за Семёна. Лиза выглядела разъярённо так, словно только что кто-то посмел посягнуть на её любимую игрушку. Причем на ту, которая принадлежала исключительно ей. Её лицо покраснело от злости так, что сравнялось с цветом её платьем.

–Я всегда знала, что ты только строишь из себя хорошую девочку! Что тебе уже мало лучшей половины нашего класса?! Тебе Саши теперь мало?! – продолжала возмущаться та так, что Ника не осмеливалась вставить ни слова.

–Поигралась и бросила, да?! Что ты вообще себе возомнила…

–Прости, но это ты о себе что-то возомнила! – прервала её словесный понос Ника, даже не повышая голоса. На удивление даже для неё самой, голос прозвучал достаточно ровно, видимо потому, что Семён все ещё крепко держал её за руку.

Ника посмотрела истеричке за спину и заметила, что к ним уже сквозь толпу пробиралась взволнованная учительница.

После слов Ники глаза Лизы удивленно расширились, а в следующую секунду их затопила волной гнева.

–Дрянь! Он никогда, слышишь, никогда…

–Хватит! – раздался грубый голос Семёна, и Ника невольно дернулась,– Закрой свой рот!

Губы Лизы дрогнули в тот момент, когда она глянула на него. Её глаза были наполнены болью.

–Что у вас здесь происходит?! – вмешалась преподавательница танцев, заметившая их ссору.

–Всё в порядке, мы уже уходим,– сообщил Семён, обнимая Нику за талию.

Этот жест не мог остаться без внимания. Не давая им уйти, Лиза отдернула Нику за руку, и прежде чем та успела отшагнуть, замахнулась для нанесения удара.

Ника заметила, что рука одноклассницы уже находилась в непозволительной близости от её лица, и замерла на месте. Ногти соперницы едва не впились в её кожу. Она мысленно приготовилась к удару, зажмурив глаза, но кроме визга той, что хотела её ударить, ничего не услышала.

Семён вовремя перехватил руку Лизы. Ника открыла глаза и испуганно уставилась на них обоих. Семён выглядел темнее тучи. Глаза парня внезапно покрылись тонкой поволокой ярости. От прежнего тепла и спокойствия не осталось и следа. Они снова казались ледяными и бездушными.

Поразительно, как в одном человеке смешивалось столько противоречивых чувств и эмоций. Только что, он был милым, желанным и обворожительным, а сейчас вновь стал подобием самого черта, в глаза которого было страшно смотреть.

–Не беспокойтесь,– холодно произнес он, обращаясь к испуганной учительнице, – я приведу её в чувства!

С этими словами он развернулся и потянул Лизу за собой прочь из зала.

–Что ты делаешь?! Отпусти! Мне больно…– возмущалась та, но он не думал останавливаться.

Уже когда они скрылись из вида, учительница убедилась в том, что вновь все спокойно, и вернулась на свое прежнее место. И только когда она ушла, Ника вдруг поняла, что всё это время стояла на месте и не двигалась.

–Боже, Ника, что это сейчас было?! Ты как в порядке?

Ника обернулась, и Света тут же бросилась обнимать её. Подруга выглядела перепуганной, но, по-видимому, сама ещё не понимала, что конкретно произошло.

–Я танцевала с Семёном, а потом нас заметила Лиза и бросилась на меня с оскорблениями и даже пыталась ударить,– на выдохе произнесла Ника, все ещё прибывая в шоке.

Глаза подруги расширились от удивления. Она отступила от неё и, открыв рот, ещё какое-то время молчала, решая какой вопрос задать первым. Поскольку, судя по выражению её лица, вопросов у неё явно было много.

–Ты танцевала с Семёном?!– выкрикнула она, и Ника почему-то не удивилась тому, что из всей информации она выделила именно это.

–Да! Сейчас Семён утянул Лизу куда-то в сторону, и если честно, я уже начинаю переживать за неё,– призналась Ника.

Света растерянно хлопала ресницами.

–Подожди, как это ты танцевала с Семёном?! Он что сам тебя пригласил? – кажется, она сейчас даже сама себе не верила.

–Да, он сказал, что это его желание.

–Какое?! – она выглядела недовольной.

–Но то, которое я ему должна была ещё с вечеринки, помнишь?!

И она вспомнила. Глаза расширились так, что казалось, выпадут из глазниц. На лице отобразилось неверие, беспокойство и удивление, и эмоции сменялись быстро одна за другой.

Света стояла всего в шаге от её лица, и Ника успела отметить про себя, как раскраснелась кожа на лице подруги, как растрепались её легкие локоны, которые она так старательно закручивала от бесконечных танцев.

–Его желанием было просто потанцевать с тобой и все?! – снова этот тон,– А в чем подвох?!

Нике уже захотелось истерично рассмеяться, как все это странно выглядит со стороны. Она танцевала с Семёном. С человеком, который несколько лет открыто призирал и оскорблял её. Он надсмехался над ней, а она что?! Она влюбилась в него.

–Так, пойдем выпьем! – произнесла решительно Света, а затем, схватив Нику за руку, потащила за собой.

Они подошли с фуршетному столу, и Света сразу потянулась за стаканом с апельсиновым соком. А затем незаметно нагнулась и достала из-под стола, ножки которого полностью были спрятаны под длинной скатертью, бутылку текилы. Налив немного содержимого себе в стакан, она повторила всё это со стаканом для Ники.

–Офигеть!– произнесла девушка, наблюдая за подругой. Та улыбнулась и протянула ей стакан, – А об этом все знают?

–Нет, только наш класс.

Они сделали по несколько глотков, после чего Света резко обернулась и испуганно посмотрела на подругу.

–А Саша знает? Он видел, что вы…,– она запнулась, но девушка сразу поняла, о чем та хотела её спросить.

–Видел, они все видели,– тихо ответила Ника, кивая в сторону парней. Как раз в этот момент Саша повернулся и угрюмо посмотрел на них обоих.

Ника заметила то, как Света сразу напряглась, встречая его взгляд. Она замялась, постукивая пальцами по бокалу. А затем, попросив прощение у Вероники, решила подойти к нему.

Ника не расстроилась. Она понимала, сейчас так будет лучше, хотя снова осталась одна. Саша сейчас и без Светы был не обделен женским вниманием. Новость о том, что красавчик школы расстался со своей девушкой, быстро распространилась, и теперь каждая вторая пыталась обратить его внимание на себя. Ника заметила, что еще в начале вечера многие девушки пытались завести с ним разговор, но все они ему были не особо интересны.

Какое-то время Ника раздумывала над тем, не пойти ли ей прямо сейчас в свою комнату. Потом передумала и ещё раз посмотрела в сторону друзей, которые находились в трёх метрах от неё.

Нет! Смотреть на их потрясенные лица, выслушивать бесконечные вопросы, а уж тем более пререкания она сейчас тоже не будет.

Может остаться и подождать Семёна? Попытать судьбу в третий раз?! Мы ведь так и не поговорили нормально…

Внезапно её взгляд привлек Стас Меньшиков. Этот мужчина всегда казался ей подозрительным, а сейчас он так вовремя появился на горизонте. Он всегда был сдержан в своих эмоциях, но отчего-то сейчас в выражении его лица читалась озадаченность. Он осматривал зал так, словно кого-то искал глазами.

Странно! И чего ему не отдыхается вместе со всеми?! Праздник все-таки! Должен отдыхать и наслаждаться общением с другими.

Хотя глупо так предполагать! С чего бы ему наслаждался обществом каких-то учителей и школьников.

Что-то в ней дрогнуло, когда она заметила, как он, оттолкнувшись от стены, внезапно пошел по коридору в сторону учебных классов. А дальше назрел немой вопрос: а зачем? Ведь если он собрался покинуть этот унылый вечер, не проще было бы поехать домой. А может это мой шанс?!

Ноги сами сорвались с места, и повели её вслед за ним. Она вбежала в коридор, и осторожно, почти крадучись, последовала за ним, мысленно проклиная себя за то, что делает. Ведь возможно прямо сейчас она совершает наиглупейшую ошибку в своей жизни.

Что может быть бредовей банальной идеи проследить за убийцей?! Нет, но на что ты рассчитываешь, Ника?! Что прямо сейчас застанешь его за совершением нового преступления! А дальше что?! Ты ведь без оружия…

Было бы правильно предупредить об этом хотя бы друзей. Сказать, за кем пошла, просто так, чтобы они знали, куда она сейчас так стремительно направлялась, но у неё не было на это времени.

Она притормозила, заметив впереди себя идущую фигуру мужчины в черном костюме, и тут же машинально прижалась к стене. Конечности уже тряслись от страха, а сердце отчаянно билось в груди.

Музыка, доносящаяся из холла, была почти не слышна. Она зашла слишком далеко, поздно отступать. Будь смелой Ника!

Облизнув пересохшие губы, она медленно оторвала голову от стены и выглянула за поворот. Меньшиков уже скрылся за ним.

Она шла, ускорив шаг, и с опаской поглядывала по сторонам. Дышать с каждым вздохом было все труднее. С каждым последующим шагом она все тщательнее прислушивалась к каждому шороху и чувствовала, как напряжение в каждой клеточке тела нарастает все сильней. Страх уже настиг её. Он шел за ней по пятам, а теперь, практически в одну ногу с ней, держа её за руку.

Тишина и практически полная темнота. Только лунный свет, пробивающийся через окна, освещал ей дорогу.

Стаса нигде не было видно. Он словно растворился, завернув за поворот коридора. Блин, что теперь делать!?

Она остановилась, чувствуя, как её начинает одолевать паника и легкая дрожь. Вдох. Выдох

Так, без паники! Он по любому где-то здесь! Просто возможно стоит вернуться обратно в зал пока не поздно…

Сзади послышались чьи-то не громкие шаги. Сердце замерло в грудной клетке. Поздно…

Она резко обернулась, встречая отчаянно смелым взглядом своего преследователя. И совершенно неожиданно натолкнулась на грудь того, кого явно не ожидала тут встретить.

–Степан Львович? – ахнула девушка, – Я…

Лицо директора выглядело встревоженным, но при этом строгим и сосредоточенным. Ника быстро отступила на шаг, ощущая, как страх понемногу покидает её.

–Что вы здесь делаете, Лаврова?! – его голос прозвучал обеспокоенно, а в глазах промелькнуло волнение.

Ника моргнула, оглядываясь по сторонам.

–Я, …просто, шла кое за кем,– призналась она, прикусив губу.

Блин! Как же всё это выглядит нелепо, смешно и до боли глупо!

–Вам следует быть вместе со всеми в холле,– через паузу произнес мужчина.

Впервые она заметила, что директор так тщательно изучал её лицо газами.

Она смотрела на него, замерев и ждала, что вот-вот и он снова устроит ей выговор, но внезапно он улыбнулся и мягко предложил:

–Пойдемте, я провожу вас до вестибюля.

Ника кивнула и направилась вслед за ним. Хотя он ей и улыбался, она почему-то всё равно чувствовала скованность и внутреннее напряжение.

–Как вам понравилось наше сегодняшнее представление?

Ника удивленно подняла брови вверх, а затем вспомнила танцующих женщин в красивых блестящих платьях.

–Да, очень! – произнесла девушка, и на её лице заиграла улыбка,– Они очень красиво танцевали. На какой-то момент я даже позавидовала им, впервые ощущая, что хотела бы танцевать так же.

Он изумленно посмотрел на неё, а затем снова мягко улыбнулся.

–Так почему вы не занимались танцами в моей школе? Вы можете не догадываетесь, но возможно зарыли в себе талант!

После его фразы Ника, поддавшись искушению, завела разговор о танцах. Хотя раньше всегда пыталась избегать этой темы, поскольку считала, если о чем-то мало знаешь, говорить на эту тему глупо. А сейчас так хотелось! Просто потому, что её воодушевили лишь одной фразой.

Такое вообще возможно!

И на время она действительно забылась, абстрагировалась от всех проблем и просто шла и говорила, пока очередная фраза не вернула её в реальность.

–Знаете, ведь говорят, что никогда не поздно что-то начать, верно?– с надеждой спросила она, ожидая поддержки самого директора школы. Она ещё никогда в жизни не чувствовала себя так расслабленно рядом с ним.

–Да! Действительно так говорят, но я думаю не в вашем случае, Вероника! Не в вашем…

Смысл слов дошел до неё постепенно. И внезапно она почувствовала, что-то не так!

Его голос стал грубее, а его рука отчего-то крепко сжала её запястье.

Несмотря на то, что они должны были идти в холл, она вдруг поняла, что они в какой-то момент свернули в сторону и сейчас стояли в спортивном зале. Она осознала, что они всё ещё находятся вдалеке от того безудержного веселья, что происходило в вестибюле. Вдалеке от людей.

Как мы здесь оказались? Зачем сюда пришли?!

А ещё через мгновение тот тусклый лунный свет, исходящий из окон, что освещал ей путь все это время, потух. Он дернул её за руку, и она совершенно неожиданно оказалась в каком-то закрытом помещении без окон и дверей. Не может быть…

Сердце в груди забилось чаще, ноги застыли и приковали её к полу, а взгляд неотрывно следил за мужчиной, который все ещё стоял в дверном проёме, и которому она буквально минуту назад так наивно доверяла.

Дура!

Понимание пришло резко. Она дернулась с места, пытаясь закричать, но рука мужчины уже успела накрыть своей широкой ладонью её рот, прежде чем она смогла бы прокричать:

–СЕМЁН!!!

***

Семён был в бешенстве и держался из последних сил, чтобы не придушить эту дуру.

Он шел быстро и при этом отчетливо осознавал, что она на своих высоких каблуках явно за ним не поспевала.

Плевать. Она чуть не ударила Лаврову! Как только мозгов хватило на это осмелиться?!

Он заволок её в ближайший пустой класс и резко развернул, прижав её спиной к стене, да так, что был уверен, она в тот момент ударилась головой.

–Что ты делаешь?! – завопила та,– Убери от меня свои руки!

–Сначала, дорогуша, объясни мне одну вещь! – деловитым тоном начал он, пропуская мимо ушей её жалобную просьбу,– Что за представление ты сейчас устроила?!

На последней фразе его голос прозвучал строже, а взгляд ощущался острей. Он был зол и, судя по её расширенным зрачкам, она поняла, что перешла черту.

В её глазах промелькнул испуг. А он смотрел на неё и не понимал, как раньше вообще мог считать эту девушку привлекательной?! На данный момент в ней его, до вопиющего безобразия, раздражало буквально все. Начиная от тошнотворного запаха парфюма, заканчивая прикосновениями и наигранным, полным фальши взглядом.

–Ну, Семочка…,– решив сменить тактику, ласково залепетала она, пытаясь осторожно убрать его руки от себя.

–Прекрати! Ты, наверное, что забыла, мы с тобой расстались почти год назад, а все, что было после этого, было несерьёзно! – произнес он без доли сожаления и жалости.

На её глазах навернулись слёзы.

–Это все из-за неё, да?! Из-за Вероники?!

Он молчал, и она поняла, что попала в самую точку. Её голос уже дрожал, а слезы текли по щекам.

–Больше не смей её трогать, ясно!

Она мотнула головой, отрицая.

–Нет, не смей мне угрожать! Ты не можешь так со мной поступить после всего того, что между нами было!

Его глаза резко прищурились, он еле сдерживал свою злость в руках.

–Даже после всего того, что между нами было, я найду способ, как уничтожить тебя морально, если ты ещё хоть пальцем тронешь её,– грубо прошептал он ей на ухо, а затем разжал пальцы, освобождая её плечи.

Это было жестоко, он понимал. И даже уходя, его сердце как-то предательски сжималось внутри. Он понимал, что поступает не правильно, переступает допустимую грань, но он по привычке проигнорировал голос совести.

–Ты не можешь! Не можешь! – услышал он надрывный крик из-за спины,– Ты же говорил, что она – ничтожество, подстилка для таких, как Остров!

Семён уже собирался выйти, но замер в дверном проёме после её фразы, задумавшись, а затем сухо кинул через плечо одну фразу, и наконец, вышел, направляясь в зал.

–Я ошибался…

В холл он вернулся достаточно быстро и к своему удивлению не обнаружил нигде Нику. Её не было ни среди её друзей, ни среди танцующих девчонок и парней вокруг ёлки. И после нескольких минут одинокого блуждания по холлу его стало одолевать то самое дурное предчувствие. Он хотел найти её, но не мог.

Когда он увидел её сегодня впервые, то окончательно понял, что действительно сошел с ума. Конечно, если считать, что до этого у него оставались хотя бы крошки здравого рассудка.

Она выглядела изумительно в этом платье. Плечи, спина и шея практически полностью оголены и открыты для чужого взора. Она казалась беззащитной, хрупкой, невинной, словно дитя, словно ангел, что вот-вот распахнёт свои крылья.

Осушив залпом, наверное, третий бокал сока с текилой, он понял, что просто не в силах оторвать от неё сейчас взгляд. Поскольку оторвать от этой девушки глаз, было практически невозможно. И оттого было больно осознавать, что не может сейчас просто так подойти и притронуться к этому небесному созданию. Определенно небесному, но с вечным живым пламенем в глазах.

А между тем, заметив, что в тот момент каждый второй парень так же, как и он смотрел исключительно только на неё, и ему снова захотелось выпить. Лишь оттого как те провожали её взглядом, в нём закипала ревность, а когда к ней подошли её дружки, Семён не без раздражения отметил, как Сергей принялся пожирать её глазами, а она улыбалась, вызвав тем самым новую волну его ревности.

Потом она танцевала с Песнеренко, и весь мир рухнул к его ногам, когда она, наконец, заметила его, встретившись взглядом. В её глазах сразу вспыхнуло безудержное пламя. Бог мой, сколько в ней оказывается огня!

Расталкивая толпы танцующих, он прошагал вокруг елки, наверное, кругов семь в поисках Ники, искал среди всех приметное белое пятно, а затем, наконец, остановился, убедившись в том, что её здесь нет. Он резко выругаться и с раздражением взглянул на её друзей. Те веселились, и никто из них даже не подозревал о том, что Вероники нет в зале. И чем дольше он смотрел на их компанию, тем отчетливее ощущал тревогу в груди, которая уже постепенно переходила в паранойю. Чёрт!

Отыскав в толпе Диму, он резко схватил того за плечо и резко повернул к себе.

–Не видел, куда Лаврова делась?!

Тот уставился на него, как баран на новые ворота.

–Она же с тобой была?

–Была, но потом мне пришлось отлучиться! Я же просил тебя!

–Слушай, Сэм, не перегибай палку, ладно! – взвинчено отреагировал Дима, – Ты просил меня за ней приглядывать, я приглядывал, и полагаю, что в её глазах оказался придурком, который ходил за ней по пятам! Но сегодня, она была здесь с тобой…

–Но её здесь нет!– едва не заорал парень и тут же поубавил свой гнев, понимая, что Дима в этом действительно не виноват,– У меня до жути отвратительное предчувствие!

Взгляд друга в одно мгновение стал другим.

–Мне кажется, я видел, как она быстро убегала в сторону классов, так словно бежала за кем-то…

Внутри что-то опустилось вниз тяжелым камнем.

–За кем?

–Не знаю,– ответил Дима уже раздраженно. Так, ладно, дыши, ты найдешь её!

Обернувшись к столу, он наткнулся взглядом на Острова. Рядом с ним, как обычно были и Песнеренко со Степановой.

Ну, ни бараны ли?! Просил же следить за ней!

Решительно направившись к ним, он откинул в сторону последние капли равнодушия, мысленно пообещав себе, что больше никогда не будет стоять в стороне, когда дело касается персоны по имени – Вероника!

Остров снова удивленно уставился на него, даже с неким отвращением. Во взгляде Светки читалось беспокойство, а Песнеренко смотрел так, словно ему под нос подставили огромную кучу навоза.

–Чего тебе ещё? – устало спросила его их подруга, но взгляд Семёна как-то сразу прилип к физиономии Острова.

–Где Вероника?

Удивительно, он снова своим вопросом смог поразить сразу всех троих. Была бы сейчас чуть другая ситуация, он мог бы посмеяться над этим.

–Забудь! Наверное, отдыхает от твоего общества! – выпалил Рома.

–Набери её! – это прозвучало почти как приказ. Он все ещё смотрел на Сашу, тот был теперь уже в шоке. И да, Семён впервые в жизни пожалел, что у него не было номера телефона Лавровой.

–Прости, что?!

–Ты дурак, или прикидываешься?!

Семён повторил свою просьбу, если можно было это назвать просьбой, и возможно, именно выражение его лица заставило все-таки Сашу позвонить ей.

Казалось, гудки шли целую вечность, после чего Остров пожал плечами и мрачно произнес:

–Не берёт!

А вот теперь привет паника!

Он медленно закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, потому что где-то глубоко внутри себя понимал, времени осталось критически мало. Следовательно, тратить бесценные минуты на разборки с одноклассниками, было нельзя.

Чёрт! Чёрт! Твою, мать, Лаврова! Какого лешего ты уже натворила?! Куда опять влезла?!

–Так, звони срочно в полицию! – резко отчеканил он.

–Что?!

Как раз в этот момент очень вовремя подошла Катя. Однако не успела она ещё и рта открыть, как Семён обратился к ней надрывистым, почти дребезжащим от страха голосом.

–Иди в комнату и проверь там ли твоя соседка!

При этом его лицо настолько было перекошено от ужаса, что к счастью ей не пришлось повторять дважды.

–Я что-то не понял,– отозвался вдруг Рома, и Семён тут же фыркнул ему в ответ.

–Ну, ты бы и не понял, Песнеренко! Умственные подвиги тебе не по плечу…

–Хватит пререкаться! – возмутилась вдруг Светка и так посмотрела на Семёна, что тот сразу понял, она догадалась. Он всегда знал, что у этой девушки в отличие от её друзей действительно были мозги.

–Давно она пропала? – тихо спросила она, и её лицо побледнело от ужаса.

–Не знаю! – подавляя раздражение, ответил он,– Когда я вернулся, её уже нигде не было! Так что бегом звони в полицию!

Последнюю фразу он почти проорал, и когда добился понимания, резко двинулся прочь из зала. Потому, как совершенно точно знал – её здесь не было, а время сейчас играло против него.

–Стой! – рука Острова неожиданно остановила его, коснувшись предплечья. Семён раздраженно обернулся, встречая его взгляд. Саша явно нервничал.

–Давай, ты – по правому крылу, а я – по левому,– кивнув головой в сторону коридора, быстро произнес тот. И Семён кротко кивнул ему в ответ, соглашаясь. Блин, да он не мог припомнить такого момента, чтобы так быстро соглашался в чем-нибудь с Островым. А соглашался ли хоть раз?!

На ходу краем глаза заметил, что Дима тоже забегался, по всей видимости, решив опросить присутствующих учителей в холле. Отлично!

Семён спешил. Он не помнил, чтобы когда-нибудь в своей жизни так нервничал, как сейчас. Да что там нервничал, он боялся. По-настоящему боялся, что его опасения могли быть правдой. Что в этот поистине прекрасный день он мог потерять её.

В голове противным образом всплывали его же фразы:

«Посмотрим, куда подевается твоя смелость, когда ты поймёшь, что вскоре ты станешь следующей…»

«Ты будешь следующая, кто исчезнет безвозвратно в этой школе!»

«Если ты думаешь, что мне есть дело до твоей ничтожной жизни, ты ошибаешься! Я буду только рад, если ты сдохнешь, как и те две девки, исчезнувшие безвозвратно в стенах нашей школы»

Нет! Нет! Нет! Лаврова, ты не исчезнешь! Ты не посмеешь!

Коридор был пустым. Как назло везде было темно и тихо, так что Семён отчетливо слышал, как колотилось от страха его собственное сердце.

Он заглядывал в каждый открытый класс, прислушивался над каждой закрытой дверью и снова шел дальше. Быстро, почти бежал. Сейчас словно вся жизнь пронеслась у него перед глазами с момента их первой встречи с Вероникой.

Он помнил, как эта девочка впервые вошла в их класс. Он тогда подумал: «Ничего особенного! Совершенно ничего! Очередная пустышка…». Она не показалась ему симпатичной девчонкой, на которую можно было бы положить глаз. Она была среднего роста с пухлыми щеками, маленьким носом и с запуганными зелеными глазами. Ещё она немного неуклюжая, чуть не полетела через порог. Её волосы пушистые и взлохмаченные, небрежно собранные в хвост, выглядели так, словно она забыла с утра расчесаться. Он посмотрел на неё безразлично, а она даже не подняла на него глаз. Смотрела перепугано, но при этом, так гордо вскинув подбородок вверх, что он сразу понял, возможно, первое впечатление как обычно обманчиво.

Она не заставила себя долго ждать, чтобы опровергнуть его теорию. На первой же перемене он столкнулся лицом к лицу с этой замухрышкой, и та ещё осмелилась выказать ему свое недовольство по поводу его поведения. Как будто бы ему было важно её мнение! Вздор! Так хотелось высокомерно плюнуть ей в лицо, а затем проследить за последующей реакцией. Захотелось довести эту выскочку до слёз, да что там, до истерики, чтобы показать лишь одно – свое превосходство перед ней в этой школе.

Собственно он так поступал со всеми, кто стоял у него на пути, и они действительно и боялись, и плакали. Стоило только запугать. Все, но не она. Потом он ещё несколько раз видел, как почти довел её до слез, заставил трястись от страха, и когда, казалось бы, ещё вот-вот и она сломается, что-то стало меняться. В ней словно что-то переключалось, и она начинала злиться, злиться не меньше, чем он сам.

И поначалу, это была для него своеобразная игра, кто первый сломается он или она, пока он не понял, что уже сам стал зависимым от этой девочки – заучки. Тогда он по-настоящему возненавидел её, люто. Потому что понял, что не может жить без постоянных ссор и пререканий с ней.

Отец ему с детства твердил как заведенный, что никогда никого нельзя жалеть! Жалость – это для слабаков. Что не следует заводить дружбу с теми, кто не выгоден тебе. Не стоит испытывать сожаление, или самое главное позволять кому-нибудь, и уж тем более женщинам помыкать собой! Эти правила, он слышал лет с пяти. И поначалу четко следовал им, пока в его жизни не появилась она.

Она оказалась ещё и достаточно умной. Самой умной в классе. Её любили почти все учителя и ставили в пример. За ней повсюду таскался недоумок Рома, а ещё она умудрилась сдружиться со Светкой.

Он сам не заметил, как стал обращать внимание на то, сколько пятёрок за день она получила, сколько раз за день её похвалили, сколько раз она на него посмотрела, сколько раз за день смеялась с глупых шуток Песнеренко.

Идиотизм высший степени!

А ведь она смотрела на него постоянно своими большими и до раздражения бросающимися в глаза изумрудными глазищами. Вот зачем она смотрела?! Было в этом её взгляде что-то ещё. Он сначала долго не мог понять, что именно его так цепляло в ссорах с ней, а потом он понял – тот самый огонёк. Огонь, который воспламенялся бушующим пламенем в её теле, когда она злилась, когда готова была сжечь заживо его одним только своим взглядом, но вместо того, доставляла лишь удовольствие, передавая через свою ярость тепло, грея ледяную душу.

А потом он быстро понял, он был зависим именно от этого огня. Поскольку, несмотря на показное безразличие, всё в нем трепетало от наслаждения, когда она злилась, когда кричала на него. И от этого он ненавидел её ещё больше. Потому как понимал, что даже после окончания школы не сможет забыть её, не сможет забыть её глаза полные того самого огня, а она? Она его даже не вспомнит?!

Ну, уж нет! Пусть помнит! Путь и она тогда помнит! Пусть ненавидит с той же силой, что и я! Пусть знает, как это быть зависимым от человека, в котором тебя раздражает все, начиная от внешности, заканчивая глупыми повадками, кругом общения и оценками в школе!!! Как она вообще умудряется всё это делать!?

Эта система продолжалась достаточно долго. И казалось, они оба привыкли к возникшей между ними взаимной ненависти, вражды. Их ненависть стала для них чем-то обыденным. Он рассказывал о ней своей маме, пытался передать через эмоции всю свою ненависть к этой девчонке, а мама лишь загадочно улыбалась, но и не осуждала.

А между тем время всё шло, и настал самый худший период в его жизни, когда он ощутил омерзительную пустоту, возникшую где-то глубоко внутри, потому что мама покинула этот мир. И так было паршиво на душе, что на какое-то время он даже перестал пререкаться с Лавровой. Просто потому, что было плевать на все. Сложнее периода в жизни он и припомнить не мог. Наверное, поэтому он и начал встречаться с Лизой. С ней он пытался отвлечься, забыться, и пусть ненадолго, но это помогало. Она казалась ему прикольной и к тому же самой красивой в классе. Светка изначально была не в его вкусе. Однако мир перевернулся с ног на голову в один прекрасный, но в тоже время отвратительный вечер, когда он впервые понял, что начал сходить с ума.

Это был тот самый осенний бал в десятом классе. Он заметил Веронику сразу, как только она вошла в зал с подругами. Тогда он впервые обратил внимание на то, какая она всё-таки красивая стала, а еще, наконец-то, сумел это признать.

Гордо расправив плечи, вскинув подбородок вверх, она шла уверенно, целеустремлённо, словно и не было вокруг неё никого, кто бы осмелился посмотреть на неё с вожделением. А ведь смотрели же! И он смотрел, как последний идиот, распустив слюни. Потому, что она в этом своём синем платье выглядела шикарно, настолько, что было сложно отвести глаза. Оно отлично подчеркивало её стройный пропорциональный силуэт, что означало только одно. Она уже не та маленькая девочка, она взрослая девушка и чертовки хороша собой.

А затем словно из ниоткуда появился Остров и пригласил её на танец. И пока они танцевали, Семён заметил, как тот несколько раз проводил руками по её плечам, крепко сжимал ладонь пальцами, как касался волос, как бы случайно, и самое главное, все крепче прижимал её к себе. А она «дура» улыбалась. И от этого ему хотелось ненавидеть её ещё больше.

После бала, он снова и снова пытался вывести её из себя. Доказать скорее самому себе, что всё осталось по-прежнему, что она все ещё его раздражает. Однако понимал, что, несмотря на то, что все ещё чувствует к ней только ненависть, его зависимость от неё стала только больше.

Они встретились ночью на веранде. Ему не спалось, и он вдруг решил выйти покурить через запасной выход школы. Он вообще не курил, а эта вредная привычка появилась у него, когда умерла мама. Потом он просто брал в руки сигарету в особо неприятные моменты своей жизни. Ему казалось, что это успокаивало нервы.

Он даже не повернулся, когда понял, что она остановилась в нескольких метрах от него. Забавно, он знал, что это была именно она, оттого что уловил приближающийся звук легких шагов. Её шагов.