Они долго летели под самыми облаками. Владыка обнимал её за талию и поглаживал ягодицы. Сердце замирало в предвкушении ласк. Только Ярушка не могла понять, почему они летят так долго. Она потёрлась носом о его грудь, вдыхая любимый запах. Князь улыбнулся и поцеловал её в лоб.

– Я скучала, – краснея, призналась она.

Он не ответил. Но Ярушка не особо ожидала эмоций. Это было совсем не в духе владык. Важнее было то, что они прижал её к себе ещё крепче.

Наконец, они прилетели в замок – но то был другой замок, гораздо больше и богаче, чем прежний.

– О, Господи, где мы?

– Теперь это наше новое жильё, – ответил владыка, – куда достойнее, чем ты привыкла, не правда ли?

– Я даже не знаю, – с сомнением произнесла Ярушка, – мне и там было неплохо.

– Привыкай, – грубо отрезал он, отпуская скакуна на волю.

Князь пошёл вперёд, величественно выпрямив спину. Сейчас он казался даже выше, чем обычно, и Ярушка зарделась от гордости.

– Где же все? – спросила она, рассматривая пустые комнаты, уставленные богатой мебелью из золота и парчи. Стены тоже были покрыты серебряными узорами. Как-то сильно вычурно, не так, как привыкла Ярушка, и стало немного не по себе.

– А кто тебе нужен? – спросил владыка.

– Слуги, – улыбнулась она.

– Будут тебе слуги, – пообещал князь и распахнул перед ней дверь, – входи.

Ярушка прошла внутрь и услышала, как дверь за ней захлопнулась со стуком. Она вздрогнула, но тут же позабыла об этом. Веки потяжелели, а перед глазами поплыл туман. Князь едва успел подхватить её на руки.

– Она пуста, – сказал незнакомый женский голос, – сожалею.

Владыка взревел от ярости и отшвырнул девушку в угол. Ярушка упала, больно ударившись, однако не успела понять, что произошло. Комната стала раскачиваться взад-вперёд, будто огромная колыбель. Тело разомлело, и она почувствовала, как засыпает.

– Что будешь делать? – вновь спросил голос.

– Наслаждаться тем, что есть, – ответил князь.

Он подошёл к спящей Ярушке, поднял её за волосы, намотав пряди на руку, и потащил за собой.

– Ты, как всегда, нежен, – ехидно заметил голос.

– Заткнись, ведьма, – буркнул князь.

Он притащил Ярушку в спальню и разбудил, довольно неласково похлопав по щекам. Она открыла глаза и на миг застыла от ужаса, затем успокоилась под чарующим взглядом глубоких синих глаз владыки.

– Скажи мне, дитя моё, – велел владыка.

– Что сказать?

– Я нравлюсь тебе?

– Очень, – на губах девушки играла томная улыбка. Она была так прекрасна, что тело его задрожало от нетерпения. Князь велел ей снять одежду и быстро овладел ею. Ярушка отвечала ему с неожиданной страстью, требуя всё новых и новых ласк.

– Я мог бы наслаждаться тобой вечно, – шепнул князь ей на ухо, когда они поутихли, решив передохнуть. И в тот момент он почти не кривил душой.

На следующее утро Ярушка проснулась и села на кровати, сладко потянувшись. Дверь скрипнула, и в спальню вошла женщина, которую она прежде не видела. Кривые зубы и косой взгляд говорили о том, что она ведьма. Ярушка отметила, что она была довольно красивой. Однако её портила излишняя худоба.

– Вы кто? – спросила Ярушка.

– Атилла, – голос ведьмы показался знакомым, – вставай, пора завтракать. Не то у тебя не хватит сил.

– Но я не хочу.

Ярушка действительно не чувствовала голода. Однако, поднявшись, едва не упала от слабости. Князь совершенно вымотал её. Где, интересно, носит его сейчас?

– Тебе нужно поесть, – настаивала Атилла.

Ведьма заставила её одеться и спуститься вниз. Однако Ярушка не смогла проглотить даже маленький кусочек. От запаха еды её вырвало, и продолжало тошнить ещё очень долго. Атилла проводила её в спальню и уложила в постель.

Ведьма спустилась в зал и расплылась в улыбке, встречая князя.

– Ты выглядишь лучезарно, муж мой!

– Спасибо, – поблагодарил её князь и отстранился, – как там наша гостья?

– Увы, – покачала головой Атилла, – ты не сможешь вечно держать её в мороке. Это её убивает.

– Так сделай что-нибудь.

– Я могу принять её облик.

– Не стоит, – усмехнулся владыка, – ты нравишься мне такой.

Князь ещё некоторое время не сводил с жены задумчивого взгляда. Конечно, идея принять облик человеческой девушки, была неплохой. Но только вот Атилла не была столь неистовой в ласках, и уж точно не смогла бы скрыть свой ведминский запах, порою доводивший его до тошноты. К тому же, она могла затаить обиду, а ссориться с женой пока не входило в его планы. Атилла ещё нужна была ему, гораздо больше, чем всякая людская красавица. А уж после он подумает, что с ней делать.

Ему следует избавиться от девушки, как и от прочих своих полюбовниц, не переходя черту терпения Атиллы. Значит, осталось совсем немного времени, и стоит провести его, наслаждаясь.

Владыка скользнул губами по щеке жены и оставил её, поднявшись в спальню к Ярушке. Девушка лежала на подушках, свернувшись клубочком. Увидев князя, она вскочила, как ужаленная. Лицо её исказила гримаса ужаса.

– Вы не Ирвальд! – воскликнула Ярушка, натягивая простыню.

– Как ты догадлива, дорогая, – насмешливо сказал князь.

– Убирайтесь вон!

Подушка полетела прямо в лицо владыке. Он поймал её и ловким движением разорвал поплам.

– Что ж, теперь нечего терять.

Князь накинулся на Ярушку, заломив руки за спину, и сорвал с неё одежду. Швырнул лицом на пол и грубо овладел, впиваясь остыми когтями в ягодицы, разрывая плоть до мяса. Такой боли она ещё не испытывала никогда. Крик замер на губах, скованных невидимой силой. А владыка продолжа терзать её до тех пор, пока она не потеряла сознание и канула в небытие…

Спустя некоторое время князь настытился. К тому времени от былой красоты Ярушки не осталось и следа – всё тело было истерзано когтями, исколото острыми шипами, а губы разорваны клыками. Владыка любовался делом рук своих, торжествуя, что больше никто не посмеет позариться на то, что принадлежало ему.

– Атилла, – позвал он жену, – выведи её в Горы. Она больше не нужна.

– Мне столкнуть её в пропасть? – уточнила ведьма.

– Нет, – в глазах владыки мелькнул испуг. Он не пойдёт на это. Слишком уж горьким был предыдущий урок, – пусть её заберут Горы. Я видел, как в расщелине бродит хищная тварь.

– А если ей удастся уйти? Впрочем, – ведьма задумчиво посмотрела на истерзанное лицо Ярушки и приподняла пальцем веки, – ей осталось совсем недолго.

– Вот и избавься от неё поскорее.

– Да, владыка.

Атилла вытолкала Ярушку из замка и, схватив за косы, оттащила подальше к скалам. Напоследок она достала из кармана платья щепотку трав и посыпала ими голову девушки.

– Вот теперь ты не вспомнишь ничего, дитя. Ступай, – почти ласково велала Атилла, указывая пальцем на крутой спуск, – тебе нужно идти туда.

Ярушка послушно кивнула головой и побрела в сторону, указанную ведьмой. Она шла, не разбирая дороги, мысли путались, а в голове звучали сотни голосов. Ей чудились мать, отец, а после сотни болтушек разом стали бубнеть неразборчивую песню. Ярушка закрыла руками уши, но голоса лишь усилились.

Мурья почуяла издалека запах крови и облизнулась. Желудок вторил ей голодным урчанием. Она высунула голову из-за скалы и увидела тёмную фигуру. Существо шаталось из стороны в сторону и, похоже, было ранено. Мурья ловко выпрыгнула из своего укрытия, схватила существо в зубы, смакуя сладкую кровь, побежавшую по языку. Ей хотелось сразу же съесть добычу, однако она помнила, что мать её тоже была голодна. Мурья помешкала, наслаждаясь тёплой кровью, стекающей по глотке, затем обречённо вздохнула и поплелась к пещере. Мать всегда делилась с ней добычей и наверняка осерчает, если узнает, что Мурья полакомилась человеческим мясом тайком.

– Да, – зашипела мать с порога и радостно забила хвостом.

Мурья выплюнула добычу на каменный пол и подтолкнула в широкой материнской пасти. Жёлтые глаза блеснули. Мать шумно вдохнула запах крови, как вдруг замерла, будто вкопанная.

– Владыка, – прошипела она.

Мурья непонимающе посмотрела на мать, однако чешуйки на спине зашевелились от страха. Мать рассказывала ей о владыке, едва не убившем обеих.

Огромная рептилия засуетилась в камнях, доставая кусок веревки, на котором болтался крошечный кусок металла. От него шёл тот же запах, что и от добычи. Эта вещь принадлежала ей.

– Стеречь, – велела мать, – нельзя есть. Владыка будет мстить.

С этими словами мать ушла, оставив Мурью наедине с добычей. Ящерица тяжело вздыхала, слизывая выступавшую кровь. Как бы она хотела её съесть! Но Мурья не смела ослушаться. Поэтому лишь молча лежала рядом, наблюдая, как тело добычи корчится, терзаемое тревожными снами.

Ярушка проснулась, однако не смогла открыть глаз. Руки отказывались шевелиться. Тело будто забрали в кокон. Было жарко, как в адском котле, и невыносимо больно. Она захныкала, как дитя. Спустя некоторое время ей удалось сесть. Глаза почти ничего не видели, как будто вокруг был туман. Два жёлтых пятна сверкали слева от неё, только она не могла сообразить, что это.

Ярушка поднесла ладони к лицу и ужаснулась, увидев, как они исколоты.

Кто это сделал с ней?

По бедру пробежал холодок, и она увидела, что платье её разорвано в лохмотья. По ногам проходили глубокие раны, а ближе к паху виднелись глубокие следы укусов, разбухшие от ядовитой слюны. Четыре глубокие впадины как раз там, где должны быть клыки. Но Ирвальд не мог сотворить с ней такое! Только не он!

Горькие слёзы текли по щекам, обдавая кипятком кровоточащие раны. Ярушка начала понимать, что кто-то надругался над ней, над её телом. Ей хотелось взглянуть на себя, посмотреть, во что превратилось её истерзанное лицо. Но вокруг был только туман и два мигающих жёлтых пятна.

Как вдруг издалека она услышала знакомый голос. Ирвальд!

Сердце ушло в пятки. Он не должен видеть её такой! Ярушка встала на колени и поползла вглубь пещеры, пытаясь найти, где укрыться. Она ударилась головой о что-то мокрое и холодное – то была лапа чудища. Ярушка подняла лицо и встретилась взглядом с обладателем тех самых жёлтых глаз. Однако в этот раз страху не было места в её измученном сознании.

– Укрой меня, – прошептала она и нырнула под огромную лапу чудища.

Ирвальд вбежал в пещеру, не задумываясь ни на секунду о возможной опасности. Два старых князя, пожав плечами, пошли вслед за ним.

– Где она? – рявкнул молодой владыка.

Перед ним сидел отпрыск ящера и испуганно хлопал ресницами. Пещеру наполнил запах страха, смешиваясь со зловонием свежей мочи.

– Я спрашиваю, где! – в голосе Ирвальда звучала злоба, – зачем ты привёла меня сюда, глупая тварь!

– Остынь! – осадил его Мораш, – я кое-что вижу.

Князь подошёл к детёнышу ящера и ткнул мечом в его лапу.

– Не подходи, – тихо сказала Ярушка.

Однако Ирвальд улышал её голос и рванулся к ней. Мораш остановил его, схватив за плечи.

– Может, не стоит пока?

– Оставь меня, отец.

Между тем Авгур незаменто проскользнул мимо сцепившихся владык и вытащил Ярушку из-под лапы чудища. Спустя мгновение, он отстегнул плащ и накрыл им девушку с головой. Ирвальд вырвался из рук отца и подскочил к жене, но Авгур перехватил его руку.

– Если она тебе дорога, то не стоит.

Но молодой князь был упрям и решительно рванул плащ. Увиденное заставило его замереть от ужаса. Ирвальд смотрел на лицо незнакомки, пытаясь увидеть хоть что-то, что сказало бы ему, что это она, его жена. Плоть её распухла и посинела, местами на ранах выступал гной, источавший зловоние.

– Тебе стоит решить, Ирвальд, – произнёс Мораш, – если приговоришь её к казни, то сделай это сейчас. Или исцели её и не смотри более на это уродство.

– Кто это сделал с ней? – закричал Ирвальд и повернулся к ящеру, топтавшемуся на пороге пещеры.

– Замок! – сказала рептилия, – Гора.

– Ирвальд, – позвал его Авгур, – она долго не протянет.

– Кто это сделал с тобой? – Ирвальд склонился над лицом жены, глядя на неё с горечью и отвращением.

– Я не помню!

– Лжёшь, мерзкая тварь! С кем ты сбежала?

– Я не сбегала, – в горле девушки бурлило от сдавливаемых рыданий, – я ничего не помню.

– Она не лжёт, – сказал Авгур, проднимая ей веки. Глаза Ярушки потеряли цвет, став совершенно белыми, с красными прожилками, испестрившими глазное яблоко.

– Морок. Очень сильный. Она не протянет до конца дня.

– Когда я сниму его, она вспомнит, – решил Ирвальд, кладя ладонь на лоб девушки.

– Не думаю, – заметил Мораш, – чтобы так выесть глаза, нужно много времени.

– Что это значит?

– Она в мороке уже много дней. Ты сам не справишься.

Три владыки разом сложили ладони над телом девушки, шепча заклинания. Ярушка застонала и скорчилась, обхватив себя руками за плечи. Из горла полилась кровь. Потом она выгнула спину и задрожала, а изо рта неспеша вылезла огромная шипящая кобра.

Мораш выхватил меч и ловко изрубил её на куски. Тело кобры взялось синим пламенем и исчезло, оставив после себя лишь дымку да запах горелого мяса.

Лицо Ярушки посветлело, раны затянулись, а по щекам разлился прежний румянец. Она уснула – девичья грудь ровно вздымалась под плащом Авруга, а губы слегка подрагивали, шепча что-то во сне.

– Пусть поспит, – сказал Авгур, – не стоит её тревожить.

– Я сам решу, – грубо оборвал его Ирвальд, однако, глядя на спокойное красивое лицо жены, так напоминавшее его прежнюю Ярушку, немного смягчился.

– Нужно кое-что выяснить. Ты, – он направил меч в сторону Мурьи, – головой отвечаешь на неё.

Детыныш ящера кивнул, вжавшись в стену пещеры от страха. Ирвальд, грозно сверкнув глазами, вышел наружу, поманив за собой мать. Старшие князья тенью скользнули следом.

– Ты говорил «замок». Какой замок?

– Владыка, – прошипел ящерица.

– Замок владыки? – Ирвальд не верил своим ушам, – ты уверен?

– Да.

– Она сбежала оттуда?

– Нет, – ящерица замотала головой, – бросить. Смерть.

– Я не понимаю тебя.

– Кто это сделал с ней? Ты знаешь? – вмешался Мораш.

– Не мы, – чудище нетпрпеливо мотало хвостом из стороны в сторону, – замок. Запах оттуда.

Ноздри Ирвальда надувались от яростного дыхания. Он должен найти замок, о котором говорила тварь, и выяснить, кто посмел изувечить его жену. Мораш схватил его за запястье.

– Ирвальд!

– Я буду искать замок.

– Не нужно. Здесь только один замок владыки.

– Что?

– Замок Калеша, – сухо сказал отец.

Глава 34

Три князя шагали по широкому коридору замка, и стены содрогались от тяжёлой грозной поступи. Тени испуганно жались по углам, не ожидая ничего хорошего от суровых выражений лиц владык.

Калеш встретил их в тронном зале и поприветствовал кивком головы. На потрескавшихся губах верховного владыки мелькнула едва заметная улыбка, однако взгляд его был настороженным.

– Я почувствовал вас, братья мои. И тебя, младший князь. Вы долго мешкали.

– Может, скажешь, Калеш, что сталось с моей женой? – злобно потребовал Ирвальд.

– Ты меня в чём-то обвиняешь? – Осклабился Калеш, вскакивая с трона, – ты, покрывший наш род позором!

– Это не ответ на мой вопрос.

– Мы видели, что с ней сотворили, – вмешался Авгур, – такая жестокость требует возмездия.

– Какого возмездия? – прищурив глаз, спросил Калеш, вновь опускаясь на трон, – ты говоришь о возмездии с верховным владыкой?

– Она была здесь, – рявкнул Ирвальд, хватаясь за меч, – я чувствую её запах. Это ты похитил её?

Калеш громко рассмеялся. Эхо его картавого смеха разнеслось далеко по пустынным комнатам замка.

– Я уже стар, Ирвальд, – немного успокоившись, ответил он, – стар и бесплоден. Мои чресла уже не пылают огнём, как твои. Мне незачем красть твою женщину. Я и со своими не знаю порой, что делать.

– Тогда объясни! – потребовал Ирвальд, – зачем держал её в замке? Зачем навёл морок?

– Что ж, – многозначительно сказал Калеш, – я не хотел. Но правда тебе не понравится, сынок.

– Мы все готовы тебя слушать!

– Как хочешь, – равнодушко вздохнул Калеш, – я бы хотел, чтобы это умерло вместе с ней. Ты узнаёшь это, Ирвальд?

Калеш протянул племяннику ладонь, на которой лежало кольцо верховного владыки, переливаясь в отблесках вечернего солнца, пробивавшегося сквозь высокие окна тронного зала. Камни оправы сверкали и, казалось, надсмехались над помрачневшим владыкой.

– Откуда оно у тебя? – глухим голосом спросил Ирвальд.

– Я думал, ты мне скажешь. Твоя жена не смогла.

– Она не могла украсть кольцо, – неуверенно прошептал Ирвальд, а мысли его лихорадочно завертелись, выуживая из памяти моменты, когда же он всё-таки видел его в последний раз. Он не помнил, чтобы вообще снимал кольцо, пока не угодил в злосчастную ловушку тирана.

– Ты уверен, что оно было у неё?

– Уверен? – Усмехнулся Калеш, – о да!

– Как ты её нашёл? – подал голос Мораш, доселе задумчиво молчавший.

– Я и не искал. Как-то был у меня знакомый торговец, Боревод, – начал Калеш. Глаза его сузились, когда он увидел, как Ирвальд едва не подпрыгнул на месте, и усмехнулся, – он добывал для меня разные диковинные вещи. А несколько дней назад принёс кольцо. Само собой, я тут же узнал его и потребовал рассказать, откуда он его взял. Боревод долго сопротивлялся – пришлось снять с него шкуру. И в муках он признался, что около года назад купил девушку и обучил её разным хитростям. Она и принесла ему кольцо. Каково было мой удивление, Ирвальд, когда я нашёл эту девушку и признал в ней твою жену.

– Я не верю! – покачал головой Ирвальд.

– Считаешь, что я лгу? – грозно спросил Калеш, – ты забываешься, Ирвальд. Похоже, я поспешил объявлять тебя князем. Ты ещё слишком молод и глуп.

– Кто обошёлся с ней так жестоко? – настаивал Ирвальд, пропуская обидные слова мимо ушей.

– Я должен был знать, как она заполучила кольцо.

– Узнал?

– Увы! Я не сподобился содрать с неё шкуру живьём, как с её полюбовничка. Тогда бы, возможно, она сказала. Но она потеряла рассудок раньше, чем эта мысль пришла мне в голову.

– Ты трогал её, – прошептал Ирвальд, едва сдерживая ярость.

– За такую дерзость, как кража родового кольца, полагается кое-что похуже, чем смерть, – зловеще ответил Калеш, – можешь считать, что я был милосерден.

– Я знаю, что её увёз синий владыка, – вдруг вспомнил Ирвальд, – молодой и красивый. Что ты про это знаешь?

– Я знаю, что нас всего четверо, князь! А Боревод был хорош собой, черняв, длинноволос и ладен до всяких хитростей. Так что я не удивлён, если кому-то померещилось.

Ирвальд не смог вымолвить ни слова. Щёки его посинели, приняв оттенок Гор. Он силился не опускать голову, однако тихие проклятия то и дело срывались с губ. Калеш снисходительно смотрел на племянника, всем своим видом демонстрируя неодобрение.

Мораш легонько похлопал сына по плечу, призывая собраться с духом. Ирвальд очнулся, и злобно сверкнув глазами, поспешил прочь из замка.

***

Морашу удалось догнать его лишь на пороге пещеры.

– Что ты задумал?

– Я сам разберусь со своей шлюхой, – сквозь зубы процедил Ирвальд.

Он грубо схватил Ярушку, уютно дремлющую, завернувшись в плащ, под боком у рептилии, и бросил поперёк спины ядокрыла. Волосы её растрепались и запутались в ядовитых перьях. Ярушка еле слышно охнула от боли. Ирвальд пристроился рядом, игнорируя её вздохи, и приказал Юрею лететь домой.

За всю дорогу к своему замку он не произнёс ни слова. Он был слишком зол, чтобы даже смотреть на жену. О том, что отец полетел следом за ним, Ирвальд догадывался по шелесту крыльев над головой, но не смотрел в ту сторону. Ему хотелось, чтобы его оставили в покое, однако Мораш был упрям, не хуже его самого, поэтому Ирвальд делал вид, будто никого не замечает, втайне надеясь, что отцу надоест, и он уберётся к себе домой.

***

Прилетев в замок, Ирвальд стащил жену со спины ядокрыла и отвёл в небольшую комнату, расположенную в дальней башне. Он шёл быстро, грубо волоча её за локоть, так что Ярушка спотыкалась о каменные стыки полов, сбивая в кровь босые пальцы ног. Вскоре она уже совсем не могла ступать сбитыми ногами и падала на колени. Ирвальд равнодушно поднимал её за волосы и толкал вперёд.

В комнате не было ничего, кроме узкой кровати и табуретки. На единственном окне была решётка, между прутьями которой могла проскочить разве что мышь. Из стены под окном торчало большое железное кольцо. Ирвальд велел приковать Ярушку цепью к кольцу. Себрий, смущённо отводя глаза, надел ей на ногу железный оков и громко стукнул молотком, забивая клин. Ярушка закусила губу, чтобы не заплакать от боли и унижения. Затем они оба ушли, оставив её одну.

Долгое время она сидела совершенно подавленная, не в силах даже вздохнуть от возмущения. Ярушка не понимала, почему Ирвальд вёл себя так. Что она сделала? Чем провинилась? Она совершенно ничего не помнила, а муж не соизволил ничего объяснять. Из храброго ласкового зверя Ирвальд неожиданно превратился в холодного деспота – таким она его не знала. И теперь ей стало по-настоящему страшно.

***

С Ярушкой почти не разговаривали. Зельда принесла ей своё старое платье вместо лохмотьев, в которые она была одета.

– А где моя одежда? – спросила Ярушка.

– Князь велел сжечь, – сухо ответила каменная баба и ушла, даже не взглянув на неё.

Больше к ней никто не заходил. Лишь тень принесла ей воды, чтобы умыться.

– Хаша, – позвала её Ярушка, – не уходи. Мне так одиноко. Побудь со мной немного.

Тень дрогнула, прошипев что-то в ответ, но осталась и даже попыталась распутать её сбившиеся пряди. Ярушка не смогла сдержать горьких слёз. Если бы Хаша могла говорить, то рассказала бы ей, что творится. Но тень молчала. Потом ушла, едва слышно скрипнув дверью.

Чуть погодя в её каморку пожаловали Зельда, Мальва и Мораш. Никого из них Ярушка не хотела видеть, особенно ведьму. Губы её дрожали от обиды: что здесь делала эта красотка? Миклош как-то намекал, что у Ирвальда с ней особые отношения, и вот теперь она свободно расхаживает по замку, в то время, как законная жена князя прикована цепью, словно преступница. И где этот болтливый коротышка? Почему прячется, когда ей так нужно с кем-то поговорить.

– У неё в волосах трава беспамятства, – заметила Мальва, – мы не заставим её вспомнить.

– Что ты ещё можешь сказать? – спросил старый князь.

– Она пуста, – ведьма хмыкнула, пожимая плечами, – её похождения не принесут чужих отпрысков.

– Она тоже говорила, что я пуста, – вдруг сказала Ярушка. В голове промелькнуло смутное воспоминание.

– Кто? – Мораш внимательно смотрел на неё бледными, как пасмурное небо, глазами.

– Ведьма в замке. Она сожалела, что я пуста. Больше ничего не помню.

– Ты знаешь её имя?

Ярушка задумалась, но с сожалением покачала головой. Воспоминания были туманными.

Мораш постоял рядом с невесткой ещё некоторое время, затем ушёл. Лицо его было хмурым и задумчивым. Он не стал искать сына, чтобы попрощаться. Вскочил верхом на своего скакуна, и спустя мгновение оба исчезли в облаках.

***

Мальва целыми днями шаталась по замку, не зная, чем себя занять. Каменная баба шарахалась от неё, как от чумной, понурыш путался под ногами, злобно фыркая, а Себрий, напротив, не давал проходу, стараясь завлечь в конюшни, чтобы потискать, зарывшись в сено.

Мальва устала от замка и его домочадцев и хотела вернуться домой. Но Ирвальд велел ей оставаться, и без его разрешения никто бы не выпустил её даже погулять по окрестностям. А он, как назло, шлялся невесть где, а в те редкие моменты, когда появлялся в замке, ему было не до неё.

Поэтому приходилось терпеть и наслаждаться бездельем.

В один из таких дней Мальва спустилась в подземелье. В одной из темниц она обнаружила цыганку. Та сидела, отвернувшись к стене, и не пожелала отвечать ни на один из её вопросов. Мальва не стала настаивать – это было совсем не её дело, и пошла дальше. В дальней темнице за высокой решёткой сидели ещё двое. Мальва спряталась за выступ, с любопытством рассматривая человеческих существ, не так уж часто попадавшихся в долине, и стала слушать, о чём они говорят.

– Нужно бежать, как можно скорее, Анджей, – сказал Тадеуш, – в замке неспокойно. Всем не до нас.

– А твоя жена? – спросил боярин.

Тадеуш тяжело вздохнул. На лице его отразились муки борьбы с совестью и желание выбраться живым из передряги. Торговец сжал кулаки, а брови его сошлись на перносице.

– Что толку погибать обоим? Она сама виновата. Нечего было водиться, с кем неподобает.

– Нехорошо говоришь, – упрекнул его Анджей.

– А что я могу поделать?

– Оставлять крещёную душу в лапах Сатаны? – боярин прицокнул языком.

– Сто раз тебе говорил: князь не Сатана.

– По мне так один чёрт. Душегуб проклятый.

– К твоей сестре он поначалу хорошо относился. Я платьев дорогущих, знаешь, сколько привёз?

– И думать про то не хочу.

Анджей поднялся и прислонил лицо к решётке. Мальва тихо ахнула, глядя на его красивое мужественное лицо. Боярен был статен, не в пример большинству мужчин Межгорья. Широкие плечи, мощная грудь, обильно покрытая порослью курчавых волос, проглядывающих сквозь разорванную рубаху. Она почувствовала, как её накрывает трепетная волна.

Между тем Тадеуш, боязливо оглядевшись по сторонам, достал небольшой кусок железа и стал ковыряться в замке, стараясь поддеть язычок. Он уже несколько дней бился над замком, никак не желая сдаваться. Анджей поначалу помогал ему, но, поняв тщетность затеи, бросил дурное дело и молча сидел в стороне.

Тадеуш продолжал возиться, подбадривая боярина добрым словом, однако в душе проклинал едва ли не пуще владыки. Торговец знал, что одному ему не выбраться, и благодарил Бога, что тот послал ему Анджея. Повсюду подстерегали колдовские твари, а боярин казался сильным и довольно смелым, как всякий самовлюблённый дурак.

Мальва усмехнулась, гладя на отчаянные попытки Тадеуша справиться с замком. Нет, то, пожалуй, пустое. Торговец застрянет здесь вечно, что нисколько её не волновало. Но второй мужчина с ясными карими глазами…

Мальва ринулась наверх в отведённую ей комнату и достала из-под кровати деревянные бусы. Перебирая бусинки одну за другой, она шептала заклинание.

Внизу, в темнице, Тадеуш неожиданно выронил железку, а замок громко щёлкнул, срываясь с петель.

– Свобода! – ликующе воскликнул он, распахивая решётку.

Анджей радостно вскочил и обнял торговца за покатые плечи. Запах застарелого пота противно щекотнул нос, однако сейчас это было неважно. Вместе они стали искать дорогу из подземелья. Проходя мимо темницы, где сидела Маришка, Тадеуш неловко зажмурился, потом открыл глаза, посмотрел на массивный замок, покачал головой и тихо скользнул мимо. У него был единственный шанс спасти свою шкуру, а новую жену он всегда найдёт.

Беглецы осторожно выбрались наружу, на удивление, не повстречав никого на своём пути. Они и не подозревали, что ведьма напустила туман, скрывающий их от обитателей замка. Иначе обоих уже бы давно схватили и вернули в темницу, надавав тумаков.

Анджей с Тадеушем бежали через лес, отбиваясь ветками от назойливых зубастых тварей, норовившись вцепиться в сладкие человеческие бока. За лесом простиралось поле, усыпанное васильками. Там они прилегли немного отдохнуть и перевести дух. Затем снова пошли дальше. Тадеуш лишь приблизительно знал дорогу, поэтому они петляли, то и дело возвращаясь к только что пройденному месту.

– Проклятые ведьмы путают! – сплюнул на землю торговец. Анджей лишь улыбнулся – он не верил ни в каких ведьм.

Ближе к вечеру небо заволокло тучами, поднялся сильный ветер. Беглецы решили укрыться от бури в лесу, забравшись на высокое дерево.

Однако в лесу оказалось на удивление тихо. Могучие стволы исполинских дубов стеной закрывали чащу от буйного ветра. Путники присели возле одного из деревьев, как вдруг Тадеуш заметил кроличьи уши, торчавшие из кустов.

– Тихо, – шепнул он Анджею, осторожно поднялся, на цыпочках подошёл к зайцу и рухнул на него всем весом своего немалого тела. Заяц проворно сорвался с места ещё задолго до того, как троговец шлёпнулся на бугристые корни, торчавшие из-под земли. Тадеуш закряхтел от боли.

Анджей зашёлся весёлым смехом.

– Тоже мне, охотничек!

– Сам лови, – буркнул торговец, поднимаясь на колени.

– Будь у меня нож, я бы соорудил лук и стрелы.

– Чего нет, того нет.

– Значит, найдём мелководье и будем рыбачить. Длинных палок пруд пруди. Хоть из одной получится копьё.

– Я не знаю, где искать воду. А пить-то как охота!

– Не думай про это, – посоветовал Анджей, – лучше пойдём.

Они ещё некоторое время бродили по лесу, заглядывая под каждый куст в надежде найти какие-нибудь ягоды или съедобные грибы. Но повсюду были лишь мох да репейник, а в траве мелькала всякая мелкая нечисть, притронуться к которой никто их них не решался.

Стало уже совсем темно, когда они вышли к озеру. Тадеуш радостно всплеснул в ладоши, подбежал к воде и плюхнулся в неё, обрызгавшись с ног до головы.

– Хорошо-то как! – воскликнул он, громко сёрбая воду из сложенных в пригоршню ладоней, – сладкая, как мёд.

– Что-то тихо здесь, – настороженно сказал Анджей, – птицы молчат.

– Так ведь ночь, – заметил Тадеуш, – все спят.

– В наших лесах зверьё просыпается к ночи. А если тихо, то не к добру.

– Чёрт с тобой, – сказал Тадеуш, – ты нудный, как деревенский поп. Иди лучше, искупайся. От тебя смердит.

Анджей хмыкнул, но не спешил лезть в воду. Он присел, слушая тишину. Самым громким звуком был стук собственного сердца, становившийся всё более частым. Он чуял недоброе, как это уже не раз бывало во время неудачной охоты.

– Беги! – вдруг крикнул он Тадеушу, бросаясь в сторону.

Торговец не успел даже вскрикнуть, как сотни зелёных лап подхватили его и вмиг утащили на дно. По поверхности озера поплыли пузырьки воздуха, и вскоре исчезли. Анджей испуганно выглянул из укрытия между огромными корнями высокого дуба, но никого не увидел. Ещё немного подождал – вдруг торговец сумеет отбиться и вынырнет. Но время шло, а озеро по-прежнему оставалось спокойным. Тадеуш был мёртв – если не съеден заживо, то уж точно утоплен.

Анджей не мог ничем ему помочь – без оружия, не ведая, с какой нечистью придётся сражаться. Он ещё помнил, как Сатана повалил его на землю, одним лишь взглядом заморочив голову. На что способны лесные твари, он и думать боялся.

Анджей поспешил прочь из леса. Поле с бушевавшей над ним грозой казалось не таким уж страшным. Он заночует где-нибудь среди травы, а утром продолжит путь.

Анджей вышел под проливной дождь, дрожа как мокрый щенок, нашёл небольшой участок, где трава была довольно высокой, нарвал длинных стеблей и прикрылся ими от холодных капель. Пристанище было так себе, но выбирать не приходилось. Дождь вскоре кончился, и Анджей, свернувшись калачиком на мокрой траве, забылся усталым сном.

Утро разбудило его слепящими лучами солнца. Боярин встрал, потянулся, расправив затёкшие члены. В животе заурчало от голода, и он нахмурился. Без еды он долго не протянет. Значит, нужно поскорее выбираться. Анджей побежал по полю в сторону Гор. Торговец говорил, что там можно найти выход.