Глава 24. Свидание
Оливия
Я успеваю сбросить вызов ещё до того, как начинаются гудки.
Зачем? Зачем я ему позвонила?
Сначала мои мысли всё кружились и кружились вокруг Киллиана, его отца, Вивьен, отмены свадьбы, а ещё я не переставая думала о том, что он сказал: «Ты нужна мне». Потом телефон каким-то странным образом ожил в моей руке, палец остановился на заветном контакте – и вот я уже звоню.
Но сразу сбрасываю.
Судорожно вдыхаю и выдыхаю, и уже на выдохе мой телефон оживает. Киллиан перезванивает.
Чёрт. Значит, всё-таки не успела. И вот что я ему скажу?
– Алло, – отвечаю слишком поспешно. Моё тело живёт собственной жизнью и больше мне не подчиняется.
– Олли, – слышу его немного хрипловатый полушепот. – Привет.
– Привет, – бодро здороваюсь, но что сказать дальше, совершенно не знаю.
– Как ты? – приходит на выручку Килл. – Чем занимаешься? Может, хочешь увидеться?
– Всё хорошо. Ищу работу, – отвечаю с улыбкой.
– Работу? И как успехи?
– Нормально. Ну то есть пока я ничего не нашла, но найду, – язык странным образом заплетается, отчего чувствую себя глупо. Соскальзываю с темы о собственной персоне. – А ты? Как ты?
– А я как раз думал о тебе, – его голос становится взволнованным. – Давай я заеду за тобой? Мы куда-нибудь сходим. Как ты на это смотришь?
Нервно кусаю губы, прежде чем ответить.
– Хорошо, то есть я смотрю на это хорошо. То есть да, давай увидимся…
«Идиотка», – говорю одними губами.
– Тогда я выезжаю? – хрипотца возвращается в его голос.
Часто киваю, спохватываюсь, что он не может меня видеть, и, почти теряя голос от волнения, говорю короткое «да». А потом ещё и трубку вешаю.
Дважды идиотка…
Вскакиваю с кровати, подбегаю к зеркалу на шкафу. Бегло себя оглядываю: леггинсы, старая растянутая футболка и незамысловатый пучок на макушке.
Боже, Лив, ты не могла сначала привести себя в порядок, а потом уже соглашаться на свидание?
Свидание?
Но это же не свидание… Или? Это вполне может быть свиданием. Определенно может.
А что обычно делают на свиданиях? Я так давно не была на них, что уже не помню.
Там разговаривают. Так, хорошо, это я могу. Что ещё? Возможно, ужинают в кафе, или смотрят фильм в кинотеатре.
А что сейчас в прокате?
Да о чем я, черт возьми? Срываюсь с места в сторону ванной. Хорошо, что родители Даны ещё на работе, иначе их как минимум удивило бы моё поведение. Довольно быстро привожу себя в относительный порядок, но трачу слишком много времени на то, чтобы выбрать одежду. Потому что за окном уже слышится звук подъезжающей машины. И почти сразу приходит смс от Киллиана: «Я тут».
Пульс стучит уже где-то в горле. Сердце выпрыгивает из груди, а дыхание становится неровным. Трясущимися пальцами набираю ответ: «Пять минут».
Впрыгиваю в самые обычные джинсы и футболку, на это мне требуется не больше минуты. Оставшиеся четыре я трачу на короткий, но очень взвинченный разговор с собой.
Разум вопит о том, чтобы никуда не ходила. Что Киллиан Шоу не тот, кто мне нужен. Что он не для меня. И я согласна с разумом.
Мы из разных миров. Он богатый, успешный, пользуется популярностью у девчонок, да и вообще может получить любую. Он, конечно, не такой плохой парень, каким хочет казаться, но всё же…
А я – это просто я. Обычная. Скучная. В моей жизни не происходит ничего интересного. Что, если он просто заскучает? Или между нами возможен только секс? И я стану как Дана в его глазах.
Нет, я определенно согласна с разумом. Но какая-то часть моего сознания требует спуститься вниз. Умоляет быть с ним. Рискнуть и довериться Киллиану Шоу. Узнать его получше. И даже если между нами возможен только флирт или секс, эта часть меня согласна на всё, что угодно.
Она побеждает в схватке над разумом.
Оглядываю себя в зеркале.
Спускаюсь вниз…
* * *
Неловкое молчание, царящее в машине, больше не ощущается… неловким. Атмосфера между нами очень быстро и уже привычно наэлектризовывается флюидами притяжения. Киллиан так смотрит на меня… так проникновенно. На меня никто никогда так не смотрел. Я сгораю под этим взглядом.
– Значит, кино! – он утвердительно кивает. – Уверена, что не голодная? Мы могли бы где-то перекусить.
– Я не знаю. А ты… голоден?
Вроде обычный вопрос отчего-то звучит двусмысленно. Прежде чем ответить, Киллиан громко сглатывает.
– Очень, – его приятный хриплый полушепот ещё больше усиливает градус. – Очень голоден.
Вместе с ярким румянцем на щеках на моем лице расцветает улыбка. Отворачиваюсь к окну, наивно полагая, что спрячу её от Килла.
– Что смешного? – он тихонько хмыкает. – Ты спросила, я ответил.
– Я поняла, – улыбаюсь ещё шире. – Тогда определенно надо поесть.
– Хорошо.
Киллиан неожиданно дёргает рулём, резко разворачивая машину. От переполняющего меня волнения я совсем забыла пристегнуться, поэтому тело ведёт влево, и вот я уже прижимаюсь к плечу парня.
– Только вот еда, скорее всего, не поможет, – он останавливает машину на обочине. Приобняв, помогает мне вернуться в кресло.
– Почему? – задумчиво спрашиваю. Избегая его взгляда, всматриваюсь сквозь лобовое стекло в здание, к которому подъехали.
– Еда не поможет утолить мой голод, Лив.
Теряю интерес к зданию, смотрю на него во все глаза.
Мы же о сексе говорим? Он в открытую говорит, что хочет меня?
Боже… Я почти плавлюсь от жара его слов, и мне нужно на воздух.
– Где мы?
– Это один из отелей Холтов, здесь очень хороший ресторан. Пойдём?
– А-а, – скольжу взглядом по своей одежде, – я как-то не подготовилась…
– Ты всё ещё в Милфорде, Олли, – острит Киллиан.
Дёргает за ворот своей самой обыкновенной футболки, отчего ткань обтягивает рельефы его накачанной груди. Мои глаза сами впиваются в эту грудь. Неприлично пристально. И мне точно надо на воздух.
– Пойдём, – подрываюсь с кресла.
С жадностью глотаю кислород, оказавшись за пределами машины, но когда Киллиан приближается ко мне, жар от его присутствия поднимается вновь.
Медленно бредем к отелю. Огромная вывеска «Дом Холтов» висит очень высоко, и именно поэтому я не видела её из машины.
– Сколько таких отелей у семьи Доминика? – спрашиваю у Килла с воодушевлением. Говорить о ком-то намного проще, чем о себе или о нём.
– Этот был построен первым. А всего их три. Но в следующем году начнется строительство нового отеля в Нью-Хейвене.
С нескрываемым удивлением смотрю на парня.
– Да, – Киллиан открывает передо мной увесистую дверь. – Дом хочет уехать с отцом, может, даже остаться в Нью-Хейвене.
Мы проходим в просторный холл. Киллиан берёт меня под локоть и уверенно подводит к лифту, на ходу бросая приветствие метрдотелю.
– А как же яхт-клуб? – шепчу ему, когда проходим вглубь кабинки.
Мы тут не одни. С нами заходят мужчина и женщина средних лет.
– Клуб никуда не убежит, – Киллиан пожимает плечами. – Рано или поздно это должно произойти. Кто-то из нас уедет, кто-то потеряет интерес к клубу… и, возможно, будет заниматься чем-то другим. Мы не давали друг другу клятву верности, Олли. Мы друзья, но у каждого из нас своя жизнь.
В его словах звучат нотки грусти.
Лифт останавливается на втором этаже, и мы покидаем его. Весь этаж занимает большой и роскошный ресторан, но, как и говорил Киллиан, это всё ещё Милфорд. Гости и посетители одеты довольно буднично, по-простому, и меня это окончательно расслабляет.
Проходим к уединенному столику возле окна. Киллиан помогает мне усесться, галантно отодвигая стул. Потом садится напротив.
– Ты не против, если я закажу? – спрашивает меня парень.
Киваю в знак согласия. Килл поднимает руку, подзывая официантку. Быстро делает заказ, попросив две порции фирменного блюда и напитки.
– Что за блюдо? – сгорая от любопытства, спрашиваю у него, как только официантка уходит.
– Пицца, – смеётся Киллиан. – Но не обычная. Рецепт придумал Дом. Его родители не в восторге от этой пиццы. Честно сказать, я ел и получше, но только Дому этого не говори, – он подмигивает. – Мы приходим сюда и едим его пиццу, и именно поэтому она всё ещё в меню.
У меня вырывается громкий смешок, который я сразу ловлю в ладонь. Закрываю рот рукой. Наверное, не принято громко смеяться в ресторане? Но мы в Милфорде, и, похоже, посетителям плевать.
– Я уже боюсь есть эту пиццу, – говорю я с притворным ужасом в глазах.
– Нет, она не так ужасна, – он тоже прыскает. – Просто на любителя.
Пицца прибывает достаточно быстро. Внешне не очень привлекательная субстанция изобилует томатной пастой и пепперони.
– Это что, какая-то акция протеста? – подцепляю кусок двумя пальцами, но он соскальзывает обратно на тарелку.
– Почему протеста? – Киллиан вгрызается в свой кусок, пачкая подбородок пастой.
– Протеста против родителей, например. Выглядит как бунт со стороны Дома.
– Все мы так или иначе бунтуем, Лив. Все мы.
Протягиваю руку к лицу Киллиана, вытираю капли соуса под его губами, не сразу понимая, что вообще делаю.
Обжигаюсь от его взгляда. Отдергиваю руку. Опускаю глаза на свой кусок пиццы.
– А как бунтуешь ты? – спрашиваю, не поднимая глаз.
Глава 25. Кино
Киллиан
Её нежные пальчики пробегаются по моему подбородку, слегка касаясь нижней губы. Мне хочется прикусить эти пальчики… Потом! Уже после того, как Лив отдергивает руку. А сначала я впадаю в ступор, но всё-таки одариваю девушку пожирающим взглядом.
Её ресницы дрожат, когда она прячет свой взгляд от меня.
– А как бунтуешь ты? – говорит еле слышно.
Глубоко вздыхаю, откладываю кусок пиццы на тарелку. Долго вытираю руки салфеткой, обдумывая ответ.
Это очень щепетильная тема. Она так или иначе кружится вокруг моего отца, того, какой он урод, и что он сделал пять лет назад. И того, что сделал я.
Готова ли Лив узнать правду, которую я скрыл? Брайан считает, что не стоит ей говорить. И пока я с ним согласен. Что, если она снова сбежит от меня, что, если я копну слишком глубоко, а воспоминания и боль от них ещё лежат на поверхности. У нас только-только начинает устанавливаться контакт, и говорить на эту тему будет грандиозной ошибкой.
– Посмотри на меня, – восклицаю с притворным весельем. Лив поднимает взгляд. – Я просто ходячий бунт, – тычу на свою шею, точнее, на татуировки на ней. – Вот как я бунтую.
Лив скользит по моему телу пристальным взглядом. Закусывает губу, отчего по телу проносится электрический разряд. Он бьёт прямиком в пах. И пока Олли разглядывает меня, я без стеснения разглядываю её. Она совершенно не изменилась за последние пять лет. Те же длинные светлые волосы обрамляют красивое лицо, вот только взгляд голубых глаз стал глубже, взрослее.
– А твои татуировки, – задумчиво протягивает она, – несут какой-то смысл или это просто картинки?
– Какие-то со смыслом, какие-то нет, – беспечно пожимаю плечами. Но об этом я тоже пока не готов говорить. – Те, что со смыслом, спрятаны под одеждой, – кривлю губы в ухмылке. – Могу показать!
Да, я вновь провоцирую Лив. Не могу удержаться, чтобы не вызвать румянец на её щечках.
Олли всё-таки откусывает пиццу. Сосредоточенно жуёт, запивает соком.
– Кстати, неплохо, – улыбается она вымученно.
Да, пицца паршивая.
– Давай закажем тебе что-то другое? – поднимаю руку, чтобы привлечь внимание официантки.
– Нет. Не надо!
Лив хватается за моё плечо, и я тут же перехватываю её руку. Сжимаю в своей.
Какое-то время мы молчим. Не знаю, сколько, может, пару секунд или несколько минут, но очень скоро атмосфера вокруг накаляется до предела. Окружающая обстановка, посетители ресторана, персонал, снующий туда-сюда – всё это становится каким-то смазанным. Есть только я, Олли, её рука в моей и наши взгляды, ведущие молчаливый разговор. Но сколько смысла в этом молчании…
– Кино? – встрепенувшись, Лив отнимает свою руку. – Что будем смотреть?
Чёртово кино. Как я смогу сдерживать себя в темном зале кинотеатра?
Хотя…
Поднимаюсь, стул громко отъезжает назад с неприятным скрежетом. Посетители вперивают в меня свои недовольные взгляды. Некоторые брезгливо качают головой. Ну конечно, для них я фрик и давно привык к этому, вот только Лив не привыкла. Она поднимается вслед за мной. Замечает взгляды окружающих, и её брови хмурятся, а на лбу пролегает маленькая морщинка недовольства.
– Это всё ещё Милфорд, Лив, – я от души смеюсь, от чего окружающие негодуют ещё больше. – Не обращай внимания.
Официантка не спешит к нам, поэтому роняю ей, чтобы записала на мой счёт. Увожу Лив к лифту, но мы опять едем не одни, и у меня нет возможности стоять к ней ближе или дотронуться.
– Как ты относишься к старым фильмам? – спрашиваю у Олли, открывая перед ней пассажирскую дверку.
Она садится, на этот раз сразу пристегиваясь. Хм… Пока Лив обдумывает мой вопрос, быстро обхожу машину и падаю за руль.
– Я, если честно, не очень люблю черно-белое кино, – словно извиняясь, говорит девушка.
– Жаль, – натягиваю на лицо грустную гримасу. А план был так хорош.
– Но мне без разницы, если честно, – поспешно сообщает она. – Что ты хочешь посмотреть?
Разворачиваюсь к ней всем телом. Во всяком случае, ровно настолько, насколько позволяет салон авто и собственный рост. Конечно, я не хочу смотреть кино. Единственная, на кого я хочу смотреть, это она. Но вслух я делюсь с ней своим планом.
Каждую неделю по средам и четвергам в старом автокинотеатре крутят какую-то черно-белую муть. Этот кинотеатр уже давно себя изжил, но всё же иногда туда стекаются шайки старшеклассников и первокурсников. Поэтому его до сих пор не закрыли.
Лив, немного смущаясь, соглашается туда поехать, и я вижу на её лице воодушевление.
– Я никогда не была в этом кинотеатре, – словно в предвкушении шепчет она, когда я медленно трогаюсь с места. – Даже в школе никогда туда не ездила. А ты? – проницательный взгляд её голубых глаз вонзается в мою скулу.
Конечно, я там был, черт возьми. И подробности того, что я там делал, совершенно не для её ушей.
– Пару раз, проездом, – беспечно дёргаю плечом. – Если честно, не помню даже, что там показывали.
Конечно, я помню. «Любовь после полудня». Одри Хепберн стала случайным свидетелем очень интимного момента моей жизни – потери девственности. И грандиозного скорострельного провала. С тех пор я обходил автокинотеатр стороной.
Но сегодня всё иначе. Я же не собираюсь спать с Лив. Старый фильм для атмосферы, разговоры по душам, попкорн, напитки… и всё… никакого секса…
Боже, я сам себе не верю.
* * *
Мой телефон вибрирует, не переставая. Это Ви, она звонит и присылает смс с одним и тем же вопросом: «Где ты?»
Отключаю айфон. Сейчас мне не до клуба и не до дел в нем, и уж точно сейчас мне не до Вивьен.
Но через пару минут оживает телефон Лив. Мы почти на месте, осталось проехать всего пару кварталов до парка.
– Это Дана, – вслух говорит Олли, разглядывая экран смартфона.
– Не отвечай. Пожалуйста, – смотрю на неё с мольбой.
Лив не спешит брать трубку, отключает звук, но звонок от Даны повторяется.
– Знаешь, ты прав… не думаю, что там что-то срочное.
Лив скидывает вызов. Быстро строчит смс, а потом выключает телефон и убирает его в карман джинсов.
– Всё нормально? В смысле у вас с Даной.
– Да-да, – поспешно отвечает она. – Так, лёгкое недопонимание и ничего больше.
– Она говорила тебе о банкете?
– И да, и нет, просто сказала, что будет грандиозное мероприятие. Но я не стала вдаваться в подробности, когда речь зашла о Вивьен.
– О, Вивьен? – отклеиваю взгляд от дороги.
– Да. Вивьен ждала нас в клубе, но я не поехала. Мне нужно искать работу… В общем, не до этого.
Я даже как-то вздыхаю с облегчением. Лив не обсуждает ничего с Даной и, вероятно, близко не подойдет к аукциону. Сейчас даже телефон отключила, позволяя нам побыть наедине. И теперь нам точно никто не помешает.
– Я могу помочь с поиском работы, Олли. Чем ты хочешь заниматься?
– Спасибо, Киллиан, но я сама разберусь с этим, – она тут же отбривает мою помощь.
Упрямая Олли. Но именно это меня и цепляет. Она не станет говорить мне то, что я хочу услышать. Она никогда не пыталась угодить мне, как это делают остальные девчонки. Лив, она… другая.
Огибаем центральный парк. Въезжаем в старые, немного покосившиеся ворота – бывший главный вход. Теперь здесь всё по-другому, а этот въезд используется только теми, кто приехал посмотреть фильм.
Машин сегодня немного, может, пара десятков, кино уже транслируется, и с первых секунд я понимаю, что это всё та же Одри, только теперь это «Завтрак у Тиффани».
Паркую машину в самом дальнем углу площади. Окидываю взглядом остальные тачки, но знакомых среди них нет. Преобладают, в основном, старые пикапы, которые так любят старшеклассники. Они пестрят всевозможной причудливой окраской. Парни и девчонки забрались прямо в кузова, а некоторые расположились на капотах, и лишь единицы уединяются в салонах авто.
Очень-очень людно, черт возьми.
Протягиваю Лив стаканчик с попкорном, который успел купить по дороге, настраиваю радио на нужную волну, и салон затапливает мягкий шепот старого фильма. Олли устраивается поудобнее в кресле. Она бросает на меня короткие взгляды, хрустит попкорном и делает вид, что очень увлечена просмотром. Но я вижу, что это не так. Олли нервничает, об этом говорят её напряжённые плечи, нервный жест, которым она время от времени заправляет прядку волос за ушко, и то, как она старательно избегает моего взгляда.
Пытаюсь сосредоточиться на фильме, но даже не разбираю слов, поэтому быстро теряю интерес. Разворачиваюсь вполоборота, смотрю на Олли и не пытаюсь скрыть этого. Ничего не могу с собой поделать. Пять лет ждал, чтобы насладиться её обществом.
– Ты не смотришь, тебе неинтересно? – наконец не выдерживает Оливия моего пристального взгляда.
– Честно? Нет, – роняю смешок. – А тебе?
– Неплохо, – она тоже усмехается. – А если ты перестанешь так смотреть на меня, то будет ещё лучше.
– Как «так»? – я и не думаю отворачиваться.
– Так пристально. Ты меня смущаешь.
– Прости, – снова усмехаюсь, поворачиваясь к экрану, но уже через секунду вновь смотрю на девушку. – Ничего не могу с собой поделать. Хочу смотреть на тебя.
Лив опускает взгляд на стаканчик с попкорном. Её губы кривятся в усмешке, но она ничего не говорит. Закрывает стаканчик, протянув руку, ставит его на панель, загораживая себе обзор для дальнейшего просмотра фильма.
Что это значит? Она не хочет больше смотреть? Тогда что?
Ладони странным образом начинают потеть, а такого со мной никогда не случалось, разве что тогда, в самый первый раз. Но с Лив все происходящее ощущается чем-то новым и неизведанным. И от этого волнующим так сильно, как никогда прежде не было.
Наконец она смотрит на меня прямым открытым взглядом.
– Ты прав, ничего интересного в этом кино нет, – говорит еле слышно, закусывая губу. – Чем займёмся? – спрашивает с улыбкой на губах и проводит по ним кончиком языка.
Вот этого жеста вполне достаточно, чтобы совсем потерять голову.
– Не знаю, – отчего-то начинаю шептать. Подаюсь вперёд, чтобы быть к ней ближе. – У меня иссякли предложения.
Смотрю на её губы, словно томимый жаждой на источник воды. Хочу испить его до дна.
Может, мне только кажется, но Лив тоже пододвигается чуть ближе. Между нашими лицами всего пара сантиметров, и я ощущаю её дыхание на своей коже.
– Боюсь, то, что я готов сейчас предложить, тебе не понравится, – мой голос хрипит от напряжения.
– А ты попробуй.
Звучит как вызов…
И всё! Больше я не хозяин своему телу.
Глава 26. Спустя пять лет ожиданий
Оливия
Я сама напросилась. Определенно. А теперь с упоением получаю то, что хотела ещё пять лет назад.
Я хотела его, хочу сейчас…
Губы Киллиана впиваются в мои. Его руки повсюду, они напористо исследуют каждый сантиметр моего тела, сначала поверх одежды, ну а потом забираются и под нее. У меня кружится голова, эмоции и адреналин заставляют моё сердце стучать быстрее, громче. Каким-то странным образом мы оказываемся на заднем сиденье авто. Киллиан наваливается сверху. Он целует мою шею, спускается ниже, задирает футболку, а потом помогает её снять. Через голову стягивает футболку с себя.
Всё происходит слишком быстро. А мне так много нужно ему сказать.
– Стой-стой, подожди, – шепчу сбивчиво, когда щелкает клёпка на моих джинсах.
Взгляд его серо-голубых глаз затуманен желанием, но он направлен мне в глаза.
– Я… прости, – выдыхает Киллиан, громко сглатывая.
– Нет, не извиняйся, всё нормально, – начинаю тараторить я, – я хочу этого, правда, просто сначала мне нужно сказать… Я много думала о том случае, и не ненавижу тебя. Ты невиновен в смерти моей мамы…
К глазам очень быстро подбираются слёзы, которые я не могу контролировать. Киллиан смахивает их большим пальцем. На одной руке он удерживает своё тело надо мной. Второй рукой обхватывает меня за подбородок, наклоняется, глубоко целует, потом отстраняется.
– Я не сидел в той машине, – тихо шепчет Киллиан, – и никто из нас.
В салоне повисает тишина, нарушаемая лишь нашим тяжёлым дыханием.
– Я не могу рассказать тебе всего, Олли, – продолжает он говорить под моим вопросительным и немного ошеломленным взглядом, – эта информация слишком опасна для тебя. Но ты должна знать, что ни я, ни кто-то из парней не виноват. Мы не врезались в машину скорой помощи, нас там вообще не было.
– Тогда кто? – слетает с моих уст вопрос.
Киллиан тихонько качает головой.
– Когда-нибудь я расскажу. Обещаю. Ты мне веришь?
Но он же не может мне врать? Зачем? Чтобы довести дело до конца? Нет, он не стал бы… В этом я уверена.
Смотрю ему в глаза и вместо ответа тянусь к его губам. Киллиан осторожно отвечает на поцелуй.
– Скажи, что ты мне веришь, – просит он, отстраняясь и вновь прикасаясь к моим губам. – Скажи, Олли. Для меня это очень-очень важно.
– Я тебе верю, – выдыхаю ему в рот.
И пусть я давно его простила, но от сказанного им мне вдруг стало легче дышать. Словно груз прошлого больше не давит на грудь.
– И я не спал с той девчонкой, – продолжает он с тенью улыбки на губах. – Знаю, я уже говорил, но скажу ещё раз. Она сама пришла ко мне, но я её выставил. Тогда я не мог ни о ком и ни о чем думать, только о тебе и о том, что произошло. Не мог сказать тебе правду и видел, как ты ненавидишь меня. А потом ты уехала…
Я прикладываю палец к его губам, заставляя замолчать.
– Я вернулась. Я здесь. А прошлое пусть останется в прошлом.
Мне это нужно. Нам обоим это нужно.
– Да, правда, теперь ты здесь, – он обрушивает на меня самый сексуальный в мире взгляд, от которого я начинаю ёрзать.
Неудивительно, что девчонки так стремятся быть с ним.
– Ты всё ещё хочешь меня? – с кривой ухмылкой на губах спрашивает Килл. – Потому что я очень хочу.
В подтверждение своих слов он раздвигает мои бедра и наваливается всем телом. Я чувствую, как он возбуждён.
– Но если ты не хочешь…
Не даю ему закончить. Зарываюсь пальцами в его волосы, притягивая к себе ещё ближе. Пылко целую, проскальзывая языком ему в рот. Киллиан тихонько рычит. Его язык исследует мой рот, гладит нёбо, и мурашки ползут по всему телу.
Мой затуманенный взгляд всего на секунду устремляется за его спину, на немного запотевшее окно. Машин на парковке прибавилось. Некоторые стоят к нам слишком близко. Я вижу силуэты людей, и меня это смущает. Килл чувствует мою скованность, бросает взгляд через плечо, тихо чертыхается, потом с досадой усмехается, поворачиваясь обратно.
– Нам везёт, – бурчит угрюмо.
Печально смотрит на мои, вероятно, припухшие от поцелуев губы, скользит взглядом вниз на кружевной бюстгальтер, хочет отстраниться, но я не даю ему, смыкая лодыжки на его пояснице.
– Плевать, – говорю на тяжёлом выдохе, притягивая его обратно.
– Плевать? Ты уверена? – он немного ошеломлен, но в то же время его голос звучит хрипло, с предвкушением.
Конечно, я уверена. Боюсь его отпускать. Словно всё, что сейчас происходит, растает, как мираж, будто этого никогда не было. О том, что будет дальше, предпочитаю не думать. Хватит. Слишком много бесполезных мыслей и так затапливали сознание последние пять лет.
Киллиан отстраняется от моих губ, не получив ответа, а я не могу говорить от переполняющих меня эмоций. Просто часто киваю, а потом закусываю губу. Мой взгляд вновь становится затуманенным от желания, так же, как и его.
Он подсовывает руку под меня, умело расстегивает замок на бюстгальтере, и эта часть гардероба летит на переднее сиденье. Вслед за ним через секунду летят мои джинсы и джинсы Килла. И боже, как он прекрасен без одежды… Татуировки тянутся по всему его телу, спускаются с живота к бёдрам, скользят по ногам, икрам, но они не кажутся отталкивающими, наоборот, хочется рассмотреть каждую, узнать её смысл, и что она значит для него. И я хочу верить, что у меня будет шанс это сделать.
– Ты невероятно красивая, – он говорит очень тихо, жадно пожирая каждый сантиметр моего тела глазами.
А потом его губы начинают исследовать моё тело. Влажные поцелуи спускаются к груди. Зубы легонько захватывают сосок, а потом другой, отчего с моих губ слетает неконтролируемый стон. Киллиан стонет со мной в унисон, спускаясь ниже, к животу. Языком скользит под резинку трусиков, слегка сдвигая их вниз. Мои руки цепко держатся за его волосы, а бедра приподнимаются навстречу его ласкам. Он снимает с меня трусики. Я тяну руку к его боксерам и требовательно дёргаю за резинку. Киллиан подчиняется, стягивая с себя последний элемент одежды. Мои глаза расширяются от удивления, и нет, не от размеров его достоинства… ну хорошо, может, и поэтому тоже. Но ещё взгляд скользит по татуировкам и там. Боже, это должно быть очень больно, но чертовски сексуально…
Моё возбуждение достигает пика, я начинаю нетерпеливо ёрзать, и Килл это замечает. Тянется к переднему сиденью, к своим джинсам, наощупь находит карман и презерватив в нём, а я даже думать не хочу о том, почему он там лежит.
Он знал? Знал, что между нами что-то будет? Или парни просто носят эту штуку с собой так, на всякий случай?
И нет, я всё равно думаю, и, должно быть, это читается на моем лице.
– Нет, я не знал, Олли, – словно читая мои мысли, шепчет Киллиан. – Не знал, но не стану скрывать, надеялся. Мечтал.
Он уже закончил с презервативом и наваливается сверху, так что его член упирается в мой клитор. Он ещё ничего не делает, а моё тело уже предательски дрожит.
Одну руку Киллиан подсовывает мне под голову, второй рукой цепляется за дверную ручку.
– Раздвинь ноги пошире, – хрипло просит он.
Я подчиняюсь. В жизни не слышала ничего сексуальнее. Дыхание учащается от волнения и предвкушения. Киллиан смотрит мне в глаза, когда осторожно входит в меня, наполняя и растягивая. Он ловит мой тихий стон губами, а потом двигает бедрами, наполняя меня собой.
Боже… Мне до сих пор не верится, что это происходит…
Мы оба тяжело дышим, да и стоны уже не контролируем. И плевать, что нас могут услышать. Сейчас мне плевать на всё на свете.
Килл немного приподнимается, потом входит до упора, а потом выходит, но тут же наполняет меня снова. Его движения становятся быстрее, напористее, жёстче. Его губы смещаются к моей шее. Зубы прикусывают кожу. Килл отпускает дверную ручку, поднимается на руках и возвышается надо мной, упираясь макушкой в потолок машины. Мы едва помещаемся здесь вместе, но от пожара который разгорался между нами с каждым днём, с каждым годом, уже не спастись. Поэтому плевать, где! Важно – наконец, это происходит!
Он глухо рычит. Его движения становятся ещё напористей, а я так же настойчиво двигаю бедрами ему навстречу. Машина начинает раскачиваться, и это даже забавно.
И мне совсем не стыдно. С ним я становлюсь другой. Он меняет меня.
Киллиан вновь обрушивает на меня своё тело. Его губы впиваются в мои губы, а мои в его. Мои коготки вонзаются в его плечи, наверняка оставляя отметины.
– Лив, черт, Ливи… детка… ты потрясающая. Ты просто создана для меня… Ты… для меня…
Его слова ещё быстрее подводят меня к краю. Слова, напористые движения, хриплые стоны, приковывающий взгляд серо-голубых глаз, который время от времени растворяется в моем взгляде – и вот моё тело дрожит от предчувствия близкого оргазма. Его тело тоже дрожит, оно напряжено и натянуто, как струна.
– Кончи, детка, – он зарывается лицом в мои растрепавшиеся волосы. – Кончи для меня.
Сознание срывается в пропасть, нет, не в пропасть – к небесам. Оно парит вместе с телом, каждая клеточка которого пылает и плавится. Мои стоны смешиваются с его тихим и гортанным рычанием. Киллиан наращивает силу движений, буквально вколачивается в меня, а потом резко замирает, впиваясь в мои губы. Его тело тоже дрожит, и мы глубоко и громко дышим…
– Это лучше, чем я мог себе представить, – говорит Киллиан, отрываясь от моих губ.
Его слова заставляют меня покраснеть, даже после того, что между нами было. Но мне нравится, что он может говорить так открыто.
– Как думаешь, нас слышали? – сконфуженно кошусь на окно.
Я не умею говорить о своих чувствах.
– Да и черт с ними, – Киллиан подхватывает меня за подбородок, вынуждая смотреть только ему в глаза. – Олли, не закрывайся от меня. Я хочу знать, понравилось ли тебе, не сделал ли я тебе больно или как-то неприятно.
– Конечно… конечно, мне понравилось, – я улыбаюсь от его заботы. – Ты тоже… потрясающий, – добавляю совсем тихо, но он всё слышит…
* * *
Нам не хотелось расставаться. Тихая уютная атмосфера, разговоры на отвлеченные темы, жаркие объятья на заднем сиденье авто, поцелуи… очень-очень много поцелуев… Мне не хотелось, чтобы это всё заканчивалось. Киллиан тоже не спешил со мной расстаться. Хотя мы не говорили о нас, о прошлом, настоящем и о том, что будет дальше, но я чувствовала, что грядущие перемены принесут нечто прекрасное. Киллиан будто выдохнул, расслабился, он сиял от радости, когда держал меня в своих объятьях. А я, устроившись на широкой груди, вычерчивала пальцем невидимые линии по его татуировкам.
– Так какие несут смысл? – почти засыпая, нарушаю тишину.
– Уу? Ты про тату? – отзывается Килл.
Он проводит по моим волосам, недолго молчит, будто тянет время, вынуждая меня покинуть его теплую грудь. Приподнимаюсь, заглядывая в серо-голубые глаза.
– Это всё ещё страшная тайна? Смотри, мы без одежды, теперь ты можешь мне показать, – демонстративно прыскаю, хотя хочется немного обидеться.
– Вот эта, – Киллиан проводит по шее, – лотос. Для меня он символизирует моих друзей. Четыре лепестка, нас четверо. Глупо, да?
– Совсем нет, – поспешно отвечаю и тянусь к его губам, касаясь коротким поцелуем, – это здорово, что вы, ребята, столько лет вместе.
Киллиан обхватывает моё лицо ладонями. Целует с жадностью и какой-то благодарностью, так долго, что заканчивается весь воздух. Этот поцелуй очень быстро перерастает во что-то большее. Его руки вновь блуждают по моему телу, а учитывая тот факт, что наша одежда всё ещё разбросана по машине, и мы всё ещё нагие, ощущения обостряются до предела.