Как-то однажды Браймс наблюдал печальную сцену из подземной жизни. Старый вояка сержант Кир шел с мешком в долину смерти из военного лагеря, а навстречу ему шел старый хромой пленник Зих. Он ковылял с места поселения. Кир постоял на пересечении двух дорог, несколько минут подождал Зиха и посмотрел ему в глаза. Он протянул ему руку и, пожалуй, это было в первый раз, когда он с ним поздоровался. Плечом к плечу, не оборачиваясь, не торопясь, они шли вместе, поддерживая друг друга, забыв про старые обиды, погрузив их в брезентовый мешок. Всё это осталось в прошлом, а сейчас для них была уготовлена одна участь на двоих. Именно в этот момент Браймс осознал сказанные слова старого Шлейха: «Оставаться в первую очередь человеком, а только потом уже – бравым солдатом». Но реалии подземной жизни были таковы, что стражникам по уставу приходилось в строгости нести свою солдатскую службу.
***
Когда на центральной площади опустело, стражники увели пленных в их лачуги. Свет на площади погас, стало опять темно и сыро, и не было этой величественности, ощущения большого города, остались только мрачность и загадочность этого места. Город таил в себе много тайн. Одна из основных загадок – как в подземный город попадают люди. На этот вопрос не знал ответа никто, ни пленники, ни даже стражники. У многих было ощущение закольцованной, строгой иерархии – пленники работают, а стражники следят за порядком.
Когда люди попадали в подземный город, они сначала испытывали психологический шок, прозрение не наступало только по одной причине: люди боялись столкнуться с реальностью, что это место – последнее пристанище в материальном мире. У работающих на шахтах в каменоломнях, на золотых приисках, в землянках, где женщины ткали ткани из шёлковых нитей, получаемых из шелкопряда, гранили алмазы, – ни у кого не возникало вопросов, кто носит шелковую одежду, кому нужны слитки золота, уголь, руда и другие полезные ископаемы, куда все эти богатства отправляются и кто этим всем владеет.
Питание для стражников и пленников было практически однообразным и одинаковым, это были энергетические коктейли, консервы из бобов и рыбы, макроэнергетическая еда в тюбиках. Почему было такое повиновение со стороны и тех и других? Ответ был внутри содержимого напитка, люди пили его, и их тела становились крепкими, росли мышцы, стражникам нужна была мощь, а для пленников – выносливость и сила. Люди в подземке становились податливыми, ими управляли, а они подчинялись. Навязанная модель существования этого мира взращивала в умах некую исключительность: «Вы – избранные, вы узнали тайну Вселенной: что в мире существует еще одна потерянная цивилизация. Есть жизнь на Земле, но также существует подземный город, город отпущения грехов, еще один шанс очиститься через лишение и тяжелый труд, узнать, что такое свет и дно, глубину человеческой души и дыхание матушки-земли».
В подземном мире проверялись внутренние человеческие ресурсы, запускался маховик, отсчитывалось время. Время в подземном городе тянулось медленно, узники не знали, когда наступает утро, а когда – ночь, был только график работ, отдыхали между сменами, рожали детей.
Люди попадали в подземный город со всего земного шара. Особенность жизни подземного мира заключалась в том, что его жители, как им казалось, говорили на своем привычном языке, а в разговоре стиралась привязка к месту рождения и национальности, вибрации гортанных звуков позволяли людям легко понимать друг друга. Так формировался единый язык для подземной цивилизации.
Жилища для пленников не сильно отличались от военного лагеря, где жили стражники. Стены лачуг были построены из ровного камня, цемента и глины. В них не было окон, а только входная дверь, сколоченная из досок. Деревянные предметы интерьера специально пропитывались водоотталкивающим лаком. В комнатах стояли койки, поверх деревянного настила лежали шкуры животных, на стенах висели несколько полок для утвари, стояли столы и стулья, шкафы отсутствовали. Одежда менялась по мере износа, раз в неделю – ванна в подводных горячих источниках, по субботам – сменное белье. Женщины стирали одежду и высушивали ее в специальных воздухопродувных машинах. По всему периметру подземки горели лампочки, кое-где освещались помещения и отапливались жилища. Еду развозили на металлических телегах. Каждое утро стражники делали обход, разливали энергетический коктейль в кружки, высеченные из мрамора, и выводили пленников на работы. В конце смены стражники разводили их по комнатам, и так повторялось изо дня в день, без выходных и праздников. Жизнь текла однообразно, нижний город не знал о существовании верхнего подземного города.
Верхний город находился на втором уровне, немного выше, чем нижняя подземка. В городе были отдельные туннели и верхний зал, огромная площадь, отделанная белым мрамором, горным хрусталем и золотом. Площадь сверкала своей роскошью и являлась гордостью обитателей этого города благодаря рабскому труду пленников. Люди, которые населяли эту часть города, были богатыми и знатными людьми, на них работали хорошие специалисты. Они имели возможность оставлять это место и подниматься на поверхность земли без ограничений. Великолепно интегрировали как с земным, так и с подземным миром. В верхнем подземном городе были построены современные компактные здания, в которых работали люди; в банках хранились деньги и драгоценности, добытые в нижнем городе, – большая часть мирового запаса всей планеты.
Наверху жизнь текла насыщенно, люди передвигались на летающих дисколетах и гусеничных машинах, ездили на электромобилях с большими колесами. Город был экологически чистым, красивым, с великолепной иллюминацией и инфраструктурой – банками, исследовательскими институтами, современными медицинскими лабораториями, хранилищами и огромными ангарами для летающих кораблей, – одним словом, город мечты и мирового прогресса.
– Мистер Коухт, подготовительные работы закончились, осталось только до конца довести внутреннюю отделку – и можно завозить оборудование, – сказал серьёзный молодой мужчина.
Другой мужчина – на вид он мог спокойно сойти за пожилого человека, если бы не острый взгляд и прямая осанка – в руке крутил дорогую ручку, инкрустированную золотом и драгоценными камнями. Его темные с поволокой глаза смотрели в упор на молодого мужчину. После долгой паузы мистер Коухт с раздражением в голосе сказал:
– Мы не укладываемся в срок, завтра прилетает мистер Стив Паркер, а он является одним из главных инвесторов нашего города. И я хотел бы заметить, доктор Цыбиль: все отделочные работы должны были полностью завершиться к его прилету. А вы говорите, что еще не до конца выполнена внутренняя отделка.
– Мистер Коухт, мы долго ждали, когда электрики закончат прокладывать светочувствительную проводку, вы же знаете, чтобы провести по всему периметру здания полимерно-жидкокристаллическую решетку, понадобилось больше времени, чем предусматривалось в начале проекта.
– И что я должен сказать мистеру Паркеру? – проговорил мистер Коухт тихим проникновенным голосом. – Вы присаживайтесь, доктор Цыбиль, нас ждет серьезный разговор.
Доктор сел напротив своего шефа и осмотрел комнату. На окнах опущены гардины, на белом глянцевом потолке включены все лампочки дневного освещения. В комнате было светло, в воздухе витал свежий цветочный аромат. В глубине комнаты тихо звучала органная музыка. Мистер Коухт любил музыку, сам виртуозно играл на фортепиано и часто садился за инструмент в свободное от работы время. Он любил слушать произведения Баха, Моцарта, Шопена, Бетховена. В молодости с ним случилась большая драма, ему хотелось уйти в искусство и стать известным пианистом, но из-за травмы правой руки авторитарный отец настоял на его учебе в университете и отправил его учиться изучать юриспруденцию и международное право.
– Мистер Коухт, иногда мы не в силах повлиять на сложившуюся ситуацию. Строители делают всё возможное, чтобы ускорить процесс. Нам остается только ждать, а мистеру Паркеру нужно правильно преподнести ситуацию, – произнес доктор, вжимаясь глубоко в кресло от неровной дрожи, накатившей в самый неподходящий момент, и назидательным тоном добавил: – Впрочем, жду ваших указаний, сэр!
У Доктора Цыбиля было узкое вытянутое лицо с тяжелым мясистым подбородком, на бугорке подбородка углубилась ямочка величиной с крупную горошину, а на уголках губ притаилась ироническая улыбка. В свои сорок лет он выглядел моложаво, ему можно было дать лет тридцать с небольшим хвостиком. О внешности молодого доктора нельзя было сказать, что она была мужественной, но из-за волевого подбородка и выразительных глаз он пользовался большим успехом у женщин. И представительницы слабого пола частенько за глаза называли его красавчиком.
– Тогда вам самому придется объяснить это мистеру Паркеру, дорогой доктор Цыбиль. Но я позвал вас не по этому поводу, у меня есть к вам одно важное поручение.
– Сэр, я вас внимательно слушаю.
Мистер Коухт сделал паузу, отложил в сторону ручку и продолжил разговор более серьёзным тоном:
– Вчера в Гонконг прилетел доктор Джек Юз.
– Сам Джек Юз? Известный нейрохирург?
– Да, он самый, его пригласил мистер Паркер, но дело в том, что он куда-то исчез, его телефон находится вне зоны доступа. Мы просмотрели все камеры видеонаблюдения и даже отследили через спутник, что он приехал на Тибет, но на следующий день как сквозь землю провалился.
– Он был один или с сопровождением?
– В том-то и дело, что один.
– Очень странно. Он хорошо знает наши края?
– В том-то и дело, что он никогда не был в Китае и на Тибете, я навел справки, он никогда не выезжал из своей страны. Доктор Цыбиль, мне нужно, чтобы вы обзвонили всех информаторов Китая и через поисковую службу нашли этого человека. В конце концов, он же не иголка, чтобы его нельзя было найти. Сегодня мистер Паркер сообщил, что его доверенное лицо по имени Грег должен был встретить Джека в аэропорту, но когда он приехал туда, доктора там уже не было. И мистер Паркер обеспокоен тем, что не может с ним связаться, и попросил меня подключить все связи и разыскать этого человека, – сказал мистер Коухт, прищурив свои черные острые глаза и покачав головой.
– Вас понял, мистер Коухт, сейчас же займусь этим делом.
– Да, постарайтесь как можно раньше всё выяснить, я обещал позвонить мистеру Паркеру в 12 часов дня. Мне нужна вся информация к этому часу. Не подведите меня, доктор Цыбиль. Вам уже доставили из подземки фотографии людей и их отпечатки пальцев?
– Да, они у меня на столе, – слукавил доктор Цыбиль.
Папку с документами он закинул куда-то очень высоко, на книжную полку.
– Доктор Цыбиль, вы уже идентифицировали вновь прибывших узников?
– Я сегодня всё утро занимался организационными вопросами и не успел внести их в базу данных.
– Сколько человек в этот раз спустили в подземку?
– Около восемнадцати, сэр.
– Сколько за последнюю неделю родилось младенцев?
– Двое, сэр. Две здоровые девочки. Мы их перевели в приют.
– Очень хорошо! Тогда займитесь сначала поисками доктора Юза. Это сейчас имеет больший приоритет над всеми остальными делами.
Доктор Цыбиль не решился спорить с авторитетом мистера Коухта и кивнул головой в знак согласия. Он увидел свое отражение в стеклянных дверцах книжного шкафа, пригладил рукой свои густые волнистые волосы, любуясь собой. Поднялся со своего места и, бросив прощальный взгляд на мистера Коухта, направился к выходу.
Только доктор Цыбиль вернулся к себе в кабинет, как каким-то мистическим образом или благодаря чьей-то невидимой помощи книжная полка сорвалась с петель и упала на пол. Книги, бумаги и цветные картинки рассыпались Цыбилю прямо под ноги, от неожиданности доктор подпрыгнул на месте. Успокоившись, он понял, что это всего лишь сорвавшаяся с петель полка. На полу он увидел синюю папку, которую положил сверху книг ранним утром, а из папки виднелись белые листы и фотографии. Цыбиль наклонился, чтобы собрать бумаги в одну кучу, эта уборка была не ко времени и отвлекала его от поставленной задачи, но выглядело это так забавно – уважаемый мужчина с несчастным и сконфуженным видом сидел на коленях и складывал фотографии. Несколько минут понадобилось доктору, чтобы собрать все фотографии и документы. Он поднял их и положил себе на рабочий стол. Сел в кресло, подвинул его к столу и стал смотреть фотографии. Это были фотографии узников, спущенных в подземку несколько дней назад. Доктор Цыбиль не любил бумажные дела, а тем более – процедуру регистрации пленников. Занесение в специальный реестр занимало слишком много времени, и он каждый раз откладывал это неприятное делопроизводство на более поздний срок. Но, видимо, сегодня в этом был какой-то знак свыше. Возвратившись из кабинета шефа, он пребывал в подавленном настроении и забыл про данное утром обещание мистеру Коухту заняться поисками доктора Юза. Он решил сначала навести порядок на рабочем столе и разложить документы.
Настроение у него было испорчено и полностью соответствовало отвратительной процедуре под названием «бюрократическая волокита». Он перекладывал с места на место одну фотографию за другой и про себя философствовал:
– Эти люди совсем недавно жили в обществе, имели имена и постоянное место проживания, а сейчас – никто, просто невидимые труженики, человеческий ресурс для обогащения и процветания верхнего подземного города. Их даже нельзя назвать пленниками или заключенными, у этой категории людей был хотя бы какой-то шанс в дальнейшем вернуть себе имя и свободу.
Он ещё раз взял в руки конверты с фотографиями бросил на них обреченный взгляд, чтобы сравнить отпечатки пальцев и узнать, откуда прибыли эти бедняги.
Доктор Цыбиль долго рассматривал худощавое лицо юноши с желто-карими глазами.
– Ну, надо же, у этого паренька волосы почти как у меня, такие же кудрявые. Симпатичный паренек. Где-то его ищут родители, наверное, места себе не находят, а их сынок теперь будет проводить свои оставшиеся дни в подземке. Все станут считать его без вести пропавшим, через несколько лет о нем все будут говорить в прошедшем времени, и только мать всё время будет верить в то, что ее сын жив, – продолжал размышлять доктор Цыбиль.
Он ввел во всемирную базу данных отпечатки пальцев и сетчатки глаза, на табло высветились фамилия, имя, отчество и место рождения – «Ковалёв Ярослав Вячеславович, семнадцать лет, город Бийск Алтайского края. Россия, учащийся одиннадцатого класса».
Затем он достал другую фотографию молодого юноши с серыми глазами и со светлыми волосами – «Зорин Максимилиан Сергеевич, город Бийск Алтайского края. Россия, учащийся».
«Одноклассники. Да, где – Тибет, а где – Россия», – произнёс вслух Цыбиль и вложил фотографию в пустой файл, туда же – лист бумаги с распечаткой данных, заклеил липкой пленкой, поставил печать и вложил в папку.
Следующей была фотография молодого чернокожего парня Брауна Смита, город Чикаго.
«Город ветров, – вслух произнес Цыбиль. – Нигде не работал, криминальный послужной список, три года условно за употребление наркотическими средствами, разбойное нападение на продуктовый магазин – четыре года строгого режима в колонии».
«Да, хорош! Было два предупреждения, на третий раз уже спустили в подземку», – констатировал Цыбиль.
Он отложил в сторону документы и глубоко вздохнул.
«Да, ну этого Брауна есть за что, а эти два друга из одного класса – что они-то натворили в свои семнадцать лет?» – задал вопрос доктор, но не смог найти ответ, а только еще раз взглянул на улыбчивого Смита Брауна.
Доктор Цыбиль потянулся за следующей фотографией. На ней была молодая девушка лет двадцати. «Лаура Марковна Дуалетова, город Бийск Алтайского края. Россия. Сделала аборт, и тоже из этого города. Значит, их троих в один день спустили в подземку», – бросил доктор мимолетный взгляд на синюю толстую папку. Он вернулся к предыдущим файлам, вытащил их из папки и разложил на столе.
«Что вас троих связывает? Этого, скорей всего, я никогда не узнаю, – подумал доктор и пробурчал вслух: – Всякий, кто был бы сейчас на моем месте, должен быть в душе философом или мудрецом, чтобы разгадывать эти каждодневные ребусы. А может, и не нужно глубоко копаться в этом деле, достаточно выяснить их имена и внести в реестр. Изменить реальность всё равно никто не в силах, но работа есть работа, и делать ее нужно даже тогда, когда это не приносит удовольствия».
Цыбиль вытащил еще две фотографии из стопки. Сейчас он смотрел на молодого мужчину, которому на вид было чуть больше тридцати лет, у него были утонченные черты лица и большие зеленые глаза.
«С такой внешностью можно сниматься в кино», – вглядываясь в фотографию, подумал Сэм.
Как же удивился доктор Цыбиль, когда на табло монитора высветились данные несостоявшегося киноактера – «Жюль Моро, 36 лет. Париж, Франция. Спелеолог, автор книги «Мифы и тайны затерянных пещер».
«Вот это да! – воскликнул Сэм. – Чем дальше я знакомлюсь с новыми клиентами подземки, тем интереснее появляются персонажи».
Цыбиль покрутил еще одну фотографию в руке, но худое жилистое лицо с глубокими впадинами на щеках не заинтересовало доктора, он отодвинул бумаги в сторону, посмотрел на часы и потянулся. «Настало время для второго завтрака. В конце концов, это всё равно скучное занятие, то ли дело съесть фруктовый пирог», – предложил сам себе доктор.
Чтобы получить удовольствие от пирога, надо, чтобы содержание соответствовало внешнему виду. Всерьез заинтересоваться идентификацией людей, искренне сочувствовать им и принимать их жизненные трагедии близко к сердцу было не по душе циничному Цыбилю, поэтому он встал из-за стола и направился к столику в углу комнаты, где на серебряном блюде лежал аппетитный кусок фруктового пирога. Доктор из термоса налил ароматный кофе в маленькую фарфоровую чашку и откусил кусочек. Сел на удобный мягкий диван, почувствовал, как во рту тает воздушное тесто, и ему сразу стало хорошо.
Доктор с огромным удивлением рассматривал картину, которая висела на стене, и, наверное, впервые за многие годы, он разглядел ее сюжет целиком. Затем он перевел взгляд на рабочий стол, где лежала кипа бумаг, улыбнулся и, закрыв глаза, немного вздремнул.
Пятьдесят минут пролетели мгновенно, словно минутная стрелка прошла свой круг на гильошированном циферблате часов. Доктор открыл глаза и посмотрел на наручные часы Breguete, которые красовались у него на запястье руки. Время уже подходило к обеду. Он растянулся на диване, занес руки над головой, затем привстал и потянулся за другим куском пирога. Не успел он откусить от пирога, как зазвонил телефон. Он услышал голос шефа и неожиданно для себя вытянулся по стойке смирно.
– Доктор Цыбиль, вы что-то нашли по исчезнувшему доктору Юзу?
Доктор Цыбиль поперхнулся пирогом. Понадобилось несколько секунд, чтобы прокашляться.
– Мистер Коухт, извините, сэр, я дал задание людям, сейчас жду от них известий, когда у меня будет информация, я немедленно вам сообщу. – сходу придумал Цыбиль и, довольный своей находчивостью, повесил трубку.
Он уже приготовился было одним махом смести со стола все цветные картинки в пустую коробку, но его заинтересовал фрагмент фотографии, которая лежала под конвертом. Он вытащил ее пальцем и внимательно всмотрелся в незнакомое лицо.
«Где-то я уже видел этого человека», – подумал Цыбиль.
На лице у мужчины был большой уродливый шрам, у него были густые волосы с проседью и невероятно синие глаза. Доктор достал из конверта личные данные, ввел их в базу и стал ждать. На табло высветился личный номер. «Доктор-нейрохирург Джек Юз, родился в Канаде, родители иммигрировали в Америку, когда Джеку исполнилось шесть лет».
«Не может быть! Я не могу в это поверить!» – нервно проговорил Цыбиль.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы преодолеть страх, сковавший всё его тело. Такая неожиданная встреча с известным хирургом привела Цыбиля в неописуемый ужас. Он испытал какой-то небывалый шок. Когда же он еще раз взял в руки фотографию и провел пальцем по лицу Джека Юза, то вновь, с еще большей силой, по всему телу пробежала струя электрического тока. И как будто бы в воздухе от эмоционального напряжения засверкали искры электрического заряда. Сердце заколотилось с небывалой частотой, на глазах появились слезы. В его мозгу теснилась единственная мысль:
«Этого не может быть! Этого просто не может быть!»
***
В нижнем подземном городе по узкой дорожке строем шла на работу новая партия узников, соблюдая четкую линию в шеренге, выстроенную стражниками по предписанию, как в самом начале пути их шествия. Колонна из двадцати пленников двигалась в старую каменоломню.
Среди каторжников был известный доктор-нейрохирург по имени Джек Юз. Рядом с ним шли знакомые ему узники, с которыми он ехал в одной телеге. Это чернокожий парень, жилистый мужчина средних лет и молодой мужчина с красивой интеллигентной внешностью.
– Как тебя зовут? – жилистый мужчина средних лет, с глубокими впадинами на щеках, дернул за рукав Джека Юза.
– Джек!
– Я – Робби, можешь звать меня просто Роб.
– Да, хорошее у нас получается знакомство, – продолжил Роб и брезгливо посмотрел на темнокожего парня.
– Тебя к кому подселили?
– К узнику по прозвищу Кривое Колесо.
– Он белый?
– Да! А что?
– Ненавижу черных. А меня поселили с этим, – мужчина рукой показал на чернокожего парня и добавил: – Теперь приходится каждый день смотреть на него. Если бы ты знал, как сильно он меня бесит!
Джек посмотрел на молодого чернокожего паренька, и ему показалось, что тот слышит их разговор, но парень сделал вид, что занят совсем другими мыслями.
– Какая разница, с кем в одной комнате жить? Мы все сейчас здесь одинаковые.
– Да не скажи. Что это получается, я всю свою сознательную жизнь ненавидел этих черных, а теперь что мне, один сортир с ним делить? Не бывать этому, я что-нибудь обязательно придумаю.
Не получив поддержки, Роб махнул рукой и отвернулся от своего собеседника.
Джек брел в середине шеренги, он еще раз внимательно посмотрел на нового знакомого, от внутренней неприязни ко всем проявлениям расизма его передернуло, и он поморщил нос. Он вспомнил о своей жизни, невеселых воспоминаний было гораздо меньше, чем радостных, ему захотелось восстановить в памяти хронологию его последних дней пребывания на Тибете.
Доктор Юз был известен миру как лучший врач по пересадке человеческих органов. Он творил чудеса в современной медицине, вживлял в мозг микрочипы и управлял человеческой психикой через циклопический монитор компьютера, встроенный в наручные часы. Несколько месяцев назад мультимиллиардер Стив Паркер сделал ему заманчивое предложение, пообещав открыть лучшую клинику в мире по изучению человеческого мозга.
Они встретились недалеко от Нью-Йорка на частной вилле Стива. Миллиардер показал проект на макете, рассказал о современной лаборатории и пообещал за короткий срок построить уникальную клинику, которая бросит вызов всей мировой медицине. Правда, Стив Паркер слукавил и не раскрыл доктору Юзу всех секретов – что клиника эта будет находиться под землей, а все эксперименты и опыты будут проводиться на живых людях, которые были выброшены из элитного общества и стали заложниками идеи «очистить мир от ненужных людей». Напоследок мистер Паркер сказал:
– Доктор Джек, нам предстоит интересное путешествие на Тибет, мне бы хотелось, чтобы вы познакомились с моим духовным учителем.
– Мы великолепно проведем время, сэр! – ответил Джек, пребывая в приподнятом настроении.
Через полгода доктор Юз по почте получил конверт. В него были вложены записка и билет на самолет первым классом. В письме было написано: «Дорогой Джек, приношу Вам свои извинения, что не смогу сопроводить Вас лично, я присоединюсь к Вам позже. Вас встретит мой представитель. Лучшие апартаменты города ждут Вас. Увидимся на Тибете. С уважением, Стив Паркер».
Джек попрощался с коллегами, написал родителям письмо и отправил его по электронной почте. Он не хотел звонить, тем самым оградив себя от чрезмерного материнского допроса. Пристроил четвероного друга по кличке Чибис у своей верной подруги. Собрал чемодан и вызвал такси.
В аэропорт доктор Юз прибыл в назначенное время. Несмотря на некоторые обстоятельства, он был в отличном настроении и в предвкушении новых перемен.
У доктора Юза были нелады с собственной психикой, он боялся высоты и поэтому не любил летать на самолетах. Делал это крайне редко, а если посмотреть на это событие честно – всего-то несколько раз в свои тридцать девять лет. Акрофобия проявилась еще в детстве. Мальчик Джек в десять лет упал с крыши, разбил голову и сильно разорвал себе щеку. От сильного падения образовалась субдуральная гематома на голове. В этот момент Джек вспомнил это падение, маленькую девочку с кудрявыми волосами и милым лицом. Он видел ее тогда в красном цвете, растянувшуюся гримасу на лице, искривленном от страха. И, как тогда, он отчетливо слышал ее голос, словно исходивший из глубины колодца, и повторяющуюся фразу, точно на заезженной пластинке: «Что теперь мы будем делать?» Ведь это он из-за нее тогда полез на крышу – хотел доказать ей, что он смелый и ничего на свете не боится.
Позже в больнице хирурги сделали ему трепанацию черепа, по маленьким кусочкам залатали щеку, пришлось наложить больше двадцати швов. Длинный уродливый шрам и по сей день украшал лицо Джека, падение с крыши оставило психологическую травму и детский панический испуг высоты. Боязнь глубины и замкнутого пространства выявилась позже, когда Джек проходил службу в армии на военном корабле.
Будущий солдат Юз решил бороться со своим страхом и отправил заявку на прохождение дальнейшей службы на специализированном военном лайнере. В основе этого решения доминировал страх, позже появилась агрессия в отношении несовершенного мира. Странная любовь к оружию и боевым искусствам привела его к тому, что он научился метать ножи, стрелять из оружия, и даже решение идти в десант было отражением внутреннего страха. Джеку хотелось стать сильным, но он никак не хотел признаться себе в том, что корень всего – детская психологическая травма.
Боевые товарищи из добрых побуждений решили проучить боязливого и агрессивного рядового солдата, столкнув его в открытый океан. Этот поступок в стенах морского штаба они оправдывали тем, что бороться с гидрофобией можно только с помощью собственного преодоления внутренней трусости, скрытой от всех. Безобидные, казалось бы, человеческие комплексы заслоняют рассудок, человек не может двигаться вперед и выполнять боевые задачи, поставленные командиром. Что может быть лучше, чем смотреть опасности в лицо? Ведь у каждого страха есть свое отражение. Часто этим грешат родители: они запирают своего ребенка в темной комнате и ждут, что когда он вылезет из темноты, то преодолеет себя и сразу станет смелым и энергичным, но, как правило, это не работает, ребенок погружается в еще более страшную психологическую депрессию.
Так случилось и с солдатом Юзом: смелость не возобладала над фобиями, а, наоборот перешла в некую хроническую форму. Он не закончил свою службу в армии, его комиссовали по состоянию здоровья. Через несколько месяцев, раздавленный и погруженный в свои фантазии, он сдает на отлично экзамен, и его принимают в Военно-медицинскую академию. А на втором курсе медицины Джек серьезно увлекся психиатрией и стал изучать человеческую психику. С помощью науки и скальпеля он придумал метод блокирования страхов. Пройдет всего несколько лет, и за годы успешной учебы в институте студент Джек Юз соберет небольшую команду из однокурсников.
В стенах лаборатории проводились опыты с группой единомышленников, которая изучала новый метод блокировки нейронов мозга у мышей, где они провели свой первый удачный эксперимент. Прооперированные мыши перестали бояться человеческих рук. В дальнейшем это и помогло сделать заключительный вывод о правильном методе подавления мышиной робости.
Позже Джек Юз залезет в префронтальную зону человеческого мозга и блокирует крошечную долю, ту часть, которая отвечает во всей нервной системе за страх – это он мешает человеку жить и становиться успешной личностью. Единственное, что не учел молодой доктор, так это то, что если вызвать повреждение в головном мозге, то человек потеряет страх, а вместе с ним и чувство самосохранения; он сможет выполнить любую команду, но только ценой собственной жизни. Джеку Юзу казалось, что теперь ни одному человеку больше не грозит стать лузером: при вживлении чипа в передний конус коры головного мозга блокировались все страхи и нивелировался неудачный опыт, который мешает человеку идти вперед и покорять новые тернистые вершины. Джек в своих заблуждениях и фантазиях грезил о том, что скоро, всего через пару лет, наука придет к тому, что человеку достаточно будет вживить в мозг программу его счастливой жизни – и всё человечество увенчается только радостными моментами, и вот тогда наступит рай на земле и все станут счастливыми.
Первым пациентом, на ком проделали эту операцию, стал никому не известный будущий нейрохирург Джек Юз. Перспективный аспирант поделился своими исследованиями с руководителем научной лаборатории и выдвинул себя в качестве подопытной мыши. И, собственно говоря, теория Джека Юза о блокировке страха методом вживления в головной мозг электрода была произведена в стенах студенческой лаборатории. Эта была первая победа молодого доктора Юза. Так мир приобрел перспективного и талантливого ученого. Электрод в головном мозге прижился, а страх высоты и замкнутого пространства так и остался.
Пройдет еще несколько лет – и Джек Юз докопается до истины, что есть страх. Вывод придет сам: страх – это некий талант, который стал гипертрофированным и лежит в его основе. Это способность видеть далеко вперед, как устроено будущее, и не только видеть, а влиять на ход предстоящих событий. Чем больше вариантов своего будущего человек сможет увидеть, тем быстрей проявится способность для выявления страха. Ведь страх – это проявление неизвестности. У людей, у которых развито воображение, на самом деле есть талант к системе визуализации, они подключены к потоку тактического и стратегического интеллекта.
Джек вспомнил свои последние ощущения, проведенные в полете, где, на удивление самому себе, он не нервничал, а спокойно смотрел в иллюминатор. Этот день был ясным и солнечным, вокруг была безграничная синева, белые воздушные облака закрывали потрясающий вид снежных вершин во главе с Джомолунгмой. Доктор Юз был безмятежен и мечтал: «А что, если бы в человеческий мозг вживить электрод, который будет всегда посылать всей нервной системе только импульсы разлитого чувства счастья, прекрасное ощущение полета и невесомости? Тогда не надо будет блокировать страх, и человек будет всегда доволен и счастлив».