– Этот ювелирный дом изготовит любое изделие по твоему дизайну, если захочешь, оно появится в каталоге их бренда под твоим именем.
– Как интересно, это что-то новенькое. Наконец отвлекусь от домашних забот. – Одобрила именинница мой подарок. – Только моё счастье не будет полным, пока Кирилл не съест счастливый равиоли.
– Там же осколки. – Предостерегла на автомате Кирилла, намеревавшегося выполнить желание именинницы.
– Значит их станет во мне чуть больше. – Ответил, забросив в рот равиоли.
Он смеет жаловаться, что внутри него осколки. Меня он перемолол в стеклянную пыль, поэтому меня не тронул его выпад, лишь всколыхнул неприятную злость.
Дальше вечер принял полагающийся ему характер. Ведущий развлекал гостей, мы отсиживались в стороне, Илья критиковал не угодившие ему подарки, обещая Стелле всё отдать на благотворительность, умасливая её, настраивая на предстоящий поход в клуб. Я несколько раз собиралась уйти, но меня постоянно кто-то отвлекал. Наконец настал момент медленного танца и пары покинули стол, подарив мне долгожданную передышку от бесконечных разговоров. Меня даже не беспокоил тот факт, что я осталась наедине с Ильёй и Кириллом. Илья не теряя времени полез в телефон, начав подбирать дизайн татуировок, показывая мне то дракона, то хищную птицу, а Кирилл банально и упорно смотрел на меня.
– Ребят, – вдруг прервался Илья, – признайтесь честно, я никому не скажу: вы тайно встречаетесь?
Мне уже хотелось сказать, что да, лишь бы он больше не спрашивал, и при других обстоятельствах я бы так и сделала. Я допила залпом шампанское, собираясь с мыслями, когда нашу компанию нарушил незнакомец.
– Позвольте пригласить вас на танец. – Послышалось рядом со мной. Я повернула голову в сторону белозубого, высокого брюнета, мельком подумав, что это отличный способ сбежать от давящего взгляда Кирилла. Но мой героизм и самообладание закончились на сцене, когда я обнимала Илью. Сегодня я достаточно продемонстрировала свой прогресс всем заинтересованным.
– Она не танцует. – Ответил за меня Кирилл слишком грубо, до мурашек резко и зло.
– Понял. – Брюнет моментально испарился, занервничав. Ничего себе. Похоже Илья может не переживать за Виту, её крёстный замечательно справится с будущими женихами, к ней и близко никто не подойдёт.
– Ребят, я никому, ничего не скажу. – Сделал выводы именинник. Кажется на Илью подействовал алкоголь, его язык чуть заплетался. Я даже ему завидовала, несмотря на выпитое я оставалась трезва. Я промолчала, ожидая, что Кирилл поправит именинника, но он этого не сделал, лишь разжал кулак, профессионально перевязанный бинтом (наверно подпустил к себе Настю), который почти весь окрасился с одной стороны кровью. Врач внутри меня бунтовал, хотелось попросить кого-нибудь, чтобы Кирилла вразумили, но я лишь неотрывно смотрела на его рану, переживая за его здоровье. Может быть воспаление, заражение, в ране могли остаться те же осколки. – Я на минуту, никуда не уходите. – Куда-то подорвался Илья, оставив нас наедине. Скорее всего перепил.
– Хочешь мне помочь? – Устало спросил Кирилл.
– Хочу. – Ответила честно и так же устало, даже обрадовавшись.
– Дай мне себя трахнуть. – Я забыла как дышать, оторопев. – Ты больше не девственница. Я в тебе уже побывал. Обещаю, что в этот раз ты кончишь.
– Ты ошибся специалистом. Психология не мой профиль.
– Язва. Почему нет?
– Этого больше никогда не будет. – Попыталась объяснить спокойно, решив не подпитывать его садистское удовольствие.
– Почему? – Решил пойти до конца. Ему не понравится то, что он услышит.
– Ты не выполнил обещание, данное мне на катере. Меня не покидает мысль, что не вцепись ты в меня, всё могло быть иначе. Лучше бы меня Барс тогда… а не ты.
– В этом я с тобой согласен, лучше бы он тебя.
– Если хочешь меня, у тебя только один вариант – взять силой, по-другому не будет. Никогда.
Я поднялась, сразу направившись к выходу. Сил больше не было. Мне снова не хватило храбрости посмотреть в глаза Кириллу, снова я трусливо сбегала. Продолжи мы, он бы не сдержался, я бы его довела, и праздник превратился в похороны.
Я вызывала такси дрожащими руками. Не так я представляла этот вечер. Почему я не подумала, что Кирилл тоже здесь будет. Не нужно было приходить, только мне захотелось, несмотря на все мои сомнения, хотелось почувствовать себя такой же как все. Теперь понятно, что мне это недоступно.
На телефоне появилось сообщение, что такси подъедет через десять минут, и я начала прохаживаться, рассматривая припаркованные машины. Мой взгляд моментально зацепился за неё. Я не помнила номер, но сразу поняла, что это она, почувствовала всем телом, боль и холод. Машина Ирбиса была спрятана в тени деревьев, источая холод, пробирающийся под кожу. Я медленно подошла к ней, рассматривая. Теперь я вспомнила всю боль, которой захлёбывалась в ту ночь. Боль, но не лицо Ирбиса. Как же я жалею, что отворачивалась тогда, не запомнила облик чудовища и теперь не могу воспроизвести его в памяти, когда он рядом, вспоминаю совсем другое. Обошла машину, замерев взглядом на царапинах, которые оставила тогда часами, подаренными Ирбисом. Он даже не стал их закрашивать, будто оставил на память. Я не могла пошевелиться. Передо мной было доказательство, что человек, к которому меня тянет монстр, но сознание отказывалось принимать этот факт даже сейчас.
Я не заметила, как долго простояла на одном месте. Меня растормошил Виктор, достучавшийся до погрузившегося в пучину боли и отчаяния сознания. Оказалось, что моё такси давно уехало, не дождавшись меня, я даже не заметила фейерверка, завершающего праздничный вечер, я не видела ничего кроме царапин на капоте машины. Когда я чуть пришла в себя в стороне увидела всех остальных, кроме Кирилла, но я чувствовала, что он всё видел, что он где-то рядом.
– Поехали домой. – Мягко произнёс Виктор, надевая на мои плечи пиджак.
– Не к тебе. – Озвучила то, чего больше всего хотела, а именно остаться наедине с собой.
– Как скажешь.
Виктор сразу увёл меня в свою машину, пристегнув, и я моментально вырубилась.
Глава 29
*Кирилл*.
«– Ненавижу!!! – Барс был на взводе весь вечер, поэтому переговоры я в очередной раз взял на себя, а когда качественно обработанные теперь уже партнёры ушли, брат запустил в стену бокал вместе со всем его содержимым. На белоснежной стене расползлось янтарное пятно с вкраплениями льдинок и осколков. Василий буравил взглядом результат своей импульсивности, его ноздри раздувались, а челюсти были плотно сжаты. – До чего бесючая сука. – Заговорил сам с собой, а затем схватил со стола бутылку и начал заливать в себя её высокоградусное содержимое.
– Я тебя предупреждал, чтобы ты не связывался с малолеткой. – Ухмыльнулся, торжествуя в очередной раз, расслабленно откинувшись на спинку кожаного кресла.
Обожаю это место. Здесь всё по высшему классу. Никакого пластика и синтетики, всё натуральное из природных материалов. Вести здесь переговоры одно удовольствие, особенно потому, что их успешное окончание можно отметить здесь же. Я уже начал привыкать, что всё, что я начинаю, неминуемо заканчивается успехом. Только мне всё равно мало. Наверно потому, что отец ни разу меня не похвалил, даже виду не подал, что доволен моими достижениями. На контрасте с Барсом, которому семейное дело явно осточертело, я выгляжу достойно, брат мне не конкурент, есть все предпосылки, что когда отец будет готов отойти от дел, империю Царёва полностью возглавлю я, но пока он настаивает, чтобы все переговоры мы вели вместе, и вот он результат.
– Что на этот раз натворила твоя кошка мелкая? – Пока большого вреда от Киссы Абрамовой не случилось, но я взял под контроль пассию брата, которая не умеет вести себя в обществе, не знает рамок и меры. Есть у них что-то общее с братом, может поэтому она при нём задержалась, а что самое странное – он позволял ей себя динамить, не давая допуска к телу, правда, недавно сдалась, вымотав Барса. Наверно он не солгал, когда говорил, что горячее Киссы у него ещё никого не было, если сейчас так искрит и дымит.
– Знаешь, брат, я думал, что в женщине должен быть огонь, что только он может завести до предела, и унять на время жажду, но она, эта ледяная сука, заводит страшнее всех, кого я знал. Я бьюсь о защищающий её слой льда, но никакого результата. Она снова посмела меня ударить, моими же цветами, которые я выбрал для неё, снова бросила в меня своим «нет», окинув пренебрежительным взглядом. Я всерьёз обдумывал накачать её чем-нибудь и трахать, пока меня не отпустит, но это будет слишком просто. Я хочу, чтобы она умоляла позволить дать ей отсосать у меня, ноги мои целовала и обслуживала как покорная рабыня, а когда добьюсь своего – вытереть о неё ноги, наслаждаясь её слезами и мольбами.
– Ты о Киссе? – Удивился впервые за долгое время, а именно с момента, когда Барса вывела из себя старшая Абрамова, Ника кажется. Я так и не узнал её полное имя, хоть и собирался разузнать побольше после того, как впервые увидел, мне она показалась интересной. Наверно в ней действительно что-то есть, если девчонка, за которой я наблюдал со стороны всего один раз, запомнилась мне.
– При чём тут она? – Огрызнулся Барс. – Я о другой кошке, другой Абрамовой. Дикой, неукротимой, бешеной. Породистая тварь, которую я сломаю, всю под себя перекрою, разломаю её ледяную корку и жрать заставлю.»
До сегодняшнего вечера я не понимал брата, пока не увидел ту самую Монику, о которой он рассказывал мне поддавшись эмоциям, на которые она его вывела. Я знал её другой: нежной, страстной, но да, ледяной, сдержанной, нерешительной. Я хотел растопить лёд Ники, аккуратно, медленно, так же, как собирался впервые заняться с ней сексом. Мне хотелось, чтобы в первый раз ей было больно не от того, что я в ней что-то рву, а от желания, хотел довести её до состояния, в котором её женственность сразу полностью раскрылась, окончательно сделав моей, чтобы не жалела, что отдалась мне, предав свои принципы, и да, чтобы просила ещё, забыв об осторожности.
Сегодня я познакомился с Моникой, которую знал Барс, и я бесился, понимая, что теперь она смотрит на меня так же, как когда-то смотрела на брата, с омерзением и презрением.
Сегодня я услышал от неё, что моей она никогда не станет.
Сегодня подарки получили не только именинники, но и их почётная гостья. Что может быть лучше незабываемых воспоминаний. Первый из множества, подготовленных для неё подарков, не вызвал в ней ожидаемых эмоций, реакция была не такой, как я запланировал.
Монику давно увёз отец, а у меня перед глазами до сих пор стояла картинка, застывшей у машины Абрамовой. Я знал, что она её узнает, не могла не узнать, только вместо того, чтобы устроить спектакль, закатить скандал, вывернуть наизнанку свои страдания перед всеми, кто её так жалеет, чтобы в очередной раз получить порцию этой самой жалости, Моника просто стояла и смотрела на багажник. Снова я не получил желаемого удовлетворения, она снова меня обошла. Значит давить нужно ещё сильнее, ещё жёстче.
– Вечер прошёл прекрасно. Поздравляем ещё раз. – Подошла попрощаться супружеская пара, какие-то хорошие знакомые Стеллы, которых хотелось послать, но я заглушил позыв, залив его любимым коньяком Клима, пока тот гостеприимно вместе со своей женой улыбался покидающим праздник гостям, последним, надеюсь. Задолбали все.
«Какая красивая пара», – переговаривались эти гости между собой, стоя рядом со мной, пока Илья воспевал Монике на сцене дифирамбы, а та ему улыбалась и посмела принять его подарок, который весь вечер сверкал на её тонком запястье. Подаренным мной часам она так не радовалась, прятала на своей руке, снять мечтала. Я даже не заметил, как сжал бокал в руке, не заметил боль от осколков, впивающихся в мою ладонь – улыбка Моники заглушила все ощущения, парализовав их своим ядом.
– Чего скалишься? – Обратился к Климу, который, пока Стелла ушла провожать своих гостей, улыбаясь наблюдал как я напиваюсь. В этом только его вина, это он не пустил меня за руль, оставив ночевать в их доме, гостеприимно напомнив, что в случае сопротивления меня ждёт специально оборудованная застройка, с отличной звукоизоляцией и цепями, прочно прикреплёнными к стенам.
– Рад за Илью, что у него всё налаживается.
– Зря, пока Абрамова рядом с ним, ему можно только посочувствовать. Мозги, которые она ему собрала, явно не в порядке, если он не видит очевидных вещей.
– У Ильи всё замечательно и с мозгами, и со зрением, и в людях он получше нас всех вместе взятых разбирается. Они с Никой будут отличной парой. – Это был словесный удар под дых.
Я не помнил как рванул на Клима, очнулся от собственного рыка, держа его за рубашку.
– Что?! Что ты сказал?!
– Они подходят друг другу. – Продолжил спокойно отвечать мне в лицо, не оказывая сопротивления, не пытаясь вырваться из моей хватки. – Ника в людях совершенно не разбирается, с Ильёй она достигнет необходимого ей равновесия, успокоится, излечится, вернётся к нормальной жизни. Виктор со мной полностью согласен. Он просил тебе передать, чтобы ты больше не беспокоил Нику, иначе ему придётся предпринять ответные меры.
– Ему осталось меня убить. – Отпустил Клима, поняв, что в очередной раз проиграл Абрамовой, что она снова меня обошла в моей же игре. – Всё остальное он уже испробовал.
– У Царя всегда было богатое воображение, которое он до сих пор не исчерпал. – Клим вернулся на своё место, обойдя меня, подняв уроненный стул. Праздник явно его вымотал. Теперь больше никто не побеспокоит его дом ещё год. – Кстати, Виктор знает про Леонида Барханова, и твои слова про гипотетическую связь Ники с ним его не впечатлили. Барханову было девяносто четыре.
– И в сто лет у мужика может всё прекрасно работать. – Странно, что он остался спокоен и не врезал мне, я этого хотел, чтобы у меня было ещё что-то, за что я буду ненавидеть Абрамову.
– Надеюсь в мои сто так и будет, а вот Барханову не повезло. Лечение, которое долгие годы спасало ему жизнь, дало побочный эффект, отразившись на мужской силе, так что с Никой у него ничего не было.
– А кучу бабок он ей заплатил за красивые глаза?
– За дни жизни, которые Ника подарила одинокому умирающему старику. – Клим ставил меня на место в своём непревзойдённом стиле. Мне нечего было ему ответить. Эту информацию я изучил поверхностно. Вернувшись на своё место за столом накатил ещё коньяка, чтобы ночью вырубиться и ни о чём не думать. – Эта девочка меня сегодня приятно удивила, став интересной головоломкой.
– Неужели. – Пусть говорит как можно больше, при возможности я найду, что из этих слов использовать против Абрамовой.
– Она не может защититься, не может дать отпор никому, кроме того, кого должна бояться больше всех.
– Я так понимаю, ты меня имеешь в виду.
– Мне в принципе неприятна мысль, что Ника может кого-то бояться на моей территории, ты единственный удостоился этой чести без последствий.
– Когда-нибудь ты пожалеешь, что защищал её, принижая этим меня. Только я знаю настоящую Монику Абрамову. Никто из вас не знает её так, как я.
– Она, кажется, просила её так не называть. – Упомянул будто невзначай. Значит уже просмотрел камеры. – Моники Абрамовой больше нет, да и не было никогда. Есть Ника, Николь Разумовская, а вскоре она и эту фамилию сменит. – Ещё удар, но уже выше – в грудную клетку до хруста рёбер.
– Не на Северскую случайно? Не слишком далеко вы зашли в своих планах на союз Моники и Ильи?
– Пока недостаточно далеко. – В глазах Клима я разглядел заинтересованность, не понимая, чем она может быть вызвана. Завидной невестой Абрамову не назовёшь, у неё вообще ничего нет, в родстве с Виктором Царёвым она не состоит, породниться со старым другом у Давлатова не получится. Илья ещё слишком молод, чтобы остепениться, дырка в голове лишь усилила гуляющий в ней ветер. Да и неизвестно как он отреагирует, узнав что именно она виновата в смерти его лучшего по тусовкам друга – Барса.
– Не втягивайте во всё это дерьмо Илью. Ему и так досталось.
– Не стоит мне об этом напоминать… и указывать что делать.
– Это был совет от твоего друга и члена семьи.
– Если бы не обстоятельства, я бы решил, как и Илья, что у тебя самого есть интерес к Нике. Вестин пожаловался что ты запретил ей принять его приглашение на танец.
– Не хотел, чтобы она испортила вам праздник. Моника не умеет танцевать.
– Вот и научилась бы.
– Он бы начал её лапать и ты первый его ушатал.
– Не я – Виктор, а может даже сам Царь.
– Я смотрю ты расстроен, что драка сорвалась. Давно не вымаливал у Стеллы прощения?
– Это мой самый любимый процесс.
Клим сначала улыбнулся своим словам, а затем поморщился, пристально посмотрев на меня, подумав ещё о чём-то, и я сразу догадался о чём. Он считает, и все остальные тоже, что я обязан вымаливать прощение у Ники. Будь она невинна, мне бы жизни не хватило для этого.
Я допил остатки коньяка и пошёл в свою комнату в доме Давлатовых под сканирующим взглядом хозяина дома. Не боюсь ничьих взглядов, ничьи взгляды меня не задевают и не трогают, только её, ледяной и колкий, сковывающий своей мерзлотой лютую ненависть, которую я к ней испытываю. Если бы не появился Илья, я бы её поцеловал, всё дыхание у неё забрал, заменив своим, как когда-то, не дав жизни ускользнуть из её тела.
Ледяной душ не остудил. Мне была отвратна мысль, что у неё может быть другой мужик, даже если это мой отец, даже если Илья. В ней бродит моя кровь, часть моей жизни, часть меня. Я для себя спасал это тело, чтобы бесконечно пользоваться им, и оно знает кто его хозяин, отторгая других, в ком нет моей крови. Самое время объяснить эту аксиому Абрамовой.
Глава 30
*Ника*.
– Добрый день.
Интересно, как он понял, что я проснулась? Пришлось открыть глаза, чтобы отыскать ими Виктора. Он стоял у окна и нагло курил в моей квартире, пропитывая запахом табака белоснежный тюль, который по ночам красиво переливается в лунном свете, напоминая покрывало из снежинок, которое не должно вонять сигаретным дымом. Я не разрешала Виктору чувствовать себя как дома, молчу о том, что не приглашала, но это для него незначительные мелочи.
– Зачем ты остался? – Пробормотала, недовольно приподнимаясь, сразу заметив степень измятости платья. Зря весь вечер терпела колющуюся этикетку, которая больше меня не беспокоила, а валялась оторванная на кровати. Теперь в магазин его не вернуть. Такую глупость я не могла совершить, вывод напрашивался сам.
– Ты ёрзала и скрипела кроватью, пока я её не оторвал. – Пояснил Виктор, проследив за моим взглядом. Это старая привычка или традиция? – Бросил укор в своём стиле, используя против меня мои же слова.
– Образ жизни. – Ответила, оценив реакцию, Виктор поморщился. – Выглядишь уставшим. – Не постеснялась продемонстрировать свою наблюдательность, чтобы не важничал на моей территории.
– Второго спального места в этой квартире не предусмотрено.
– Ты мог поехать домой и не мучиться. – Не то чтобы я ставила его на место. Просто видя, как он устал, во мне поднималось сожаление и нежная жалость, что Виктору пришлось терпеть неудобства, не спать, даже несмотря на то, что это его личная инициатива, о которой я не просила.
– Не мог. – Ответил кратко и грустно, двусмысленно.
А ведь я чувствовала как он заносил меня в квартиру и укладывал на кровать, но я не смогла заставить себя проснуться, чтобы сказать, что он может за меня не беспокоиться, желание отключиться эгоистично пересилило.
– Хотел поделиться с тобой радостью. – Ухмыльнулся, противненько так, похоже сейчас начнёт издеваться в своей царской манере. Поводов у него до… полно, как бы обязательно сказал Шмель, после того, как я его осекла. До чего заразен русский мат.
– Какой? – Повторила его интонацию и выражение лица. Отзеркаливание отличная методика.
– Я еле дотащил тебя до твоих царских апартаментов. – Нахмурилась, не оценив юмора. – Ты заметно поправилась, – как жаль, что я не могу сказать, что просто это платье тяжеленное, – что очень странно. – Виктор смахнул пепел в моё блюдечко, затянулся ещё раз и затушил бычок, сразу скрестив руки на груди, отбросив доброжелательную маску. – Еды в холодильнике нет. Из посуды две тарелки, чашка, вилка, ложка. Кастрюля и сковорода даже не распакованы. Еду тебе не доставляли, и по ресторанам ты не ходишь. Признавайся: с голоду пухнешь?
– Ладно, хватит издеваться. Я поняла, что ты недоволен.
– Да нет, я просто в ярости. – Сказал спокойно, но меня пробрало.
– Буду питаться лучше, обещаю.
– Возвращайся домой. – Не стал растягивать удовольствие Виктор, озвучив мысль к которой уже давно пришёл, но воли плавно к ней подвести разговор, предварительно меня обработав, не хватило. Возможно свою роль сыграли события вчерашнего вечера, а может он просто задолбался наблюдать как я рою себе могилу, зля Кирилла. – Я понял, что перегнул с контролем. Ты доказала, что я тебе не нужен, как и деньги, и шмотки, и всё ради чего некоторые с потрохами готовы продаться.
Разговор приобретал серьёзный оттенок и я поднялась с кровати, подойдя к Виктору, сев рядом с ним на подоконник.
– Я скучаю по тебе. – Наладила зрительный контакт, чтобы не подумал, что я так говорю, чтобы выкрутиться и избежать воспитательных мер. – И ты мне нужен, но, только не обижайся, как лекарство, в строго определённых дозах.
– Может дело не в дозах, а времени приёма? – Удивилась его стилю обсуждения вопроса. Хотя чему я удивляюсь, ведь Виктор стал больше времени проводить с Настей.
– Думаю проблема в концентрации препарата.
– Давай разбавим. – Не сдавался мой собеседник.
– Виктор, прости. Рядом с тобой нет потребности быть сильной, стремиться к этому. Ты снова окружишь меня заботой и я разнежусь.
– На то я и мужик, чтобы рядом со мной чувствовать себя в безопасности и ни в чём не нуждаться.
– Ты ведь уговариваешь меня не из-за произошедшего на празднике? – Усомнилась в истинности его намерений.
– Разве на празднике что-то произошло? – Удивился наигранно.
– Не притворяйся. Тебе это не идёт.
– Я не притворяюсь. У меня почти всё было под контролем.
– Почти. – Прошептала, отвернувшись, принявшись рассматривать рисунок на полу. Попыталась сама додумать, не спрашивая Виктора, что же уместилось в его «почти», в итоге решив, что лучше мне не знать: сама расстроюсь, да и Виктор заведётся.
– Я не буду спрашивать о Леониде Барханове. – Прервал он мои размышления. Руки сами сжали край подоконника, внутри неприятно царапнуло предположение, что и Виктор поддался предубеждениям других людей. Я была лучшего мнения о Викторе. Неужели слова Кирилла въелись в его мозг, достигнув цели? Не хочу в нём разочаровываться, он мне действительно нужен, как живое подтверждение, что существует мужчина, который понимает меня, на которого я могу опереться и, когда наступит момент, полностью довериться, не боясь.
– Даже если будешь, я ничего не скажу, так как подписала документ о неразглашении. – Выпустила колючки, вернув на него взгляд, меня задело, что Виктор мог поддаться тлетворным высказываниям сына.
– Я знаю, что тебе не за что стыдиться. – Моментально осадил меня тоном и твёрдым взглядом, не дав разогнаться в моих заблуждениях.
– Ты не можешь знать точно. Я два месяца провела наедине вдвоём с этим человеком.
– Ника, не обижай меня.
– Но ты же навёл справки. – Решила, что лучше нам обсудить эту тему и закрыть её навсегда.
– Не я, Ирбис.
– И как же получилось, что вы сделали разные выводы? Он уверен, что я должна сгорать от стыда, и что на мне пробу негде ставить.
Виктор прохрипел, подавив в себе подобие рыка, подняв голову к потолку. На празднике я сдержалась, но сейчас, когда мне не перед кем делать вид, что слова Кирилла меня не задели, я дала слабину, выпустила эмоции, которые разъедали меня изнутри.
– Ника, которую знаю я, и Ника, которую знает он – два разных человека. – Пояснил, наверно отряхнувшись от желания хорошенько меня выпороть. Ему мои слова кажутся глупостью и бредом, но я знаю, как опасно бывает заблуждение.
Виктор прав. Кирилл знал другую Нику, которая для меня самой стала открытием. С ним я менялась, он вытащил наружу незнакомку, которая в итоге приняла почти весь удар на себя.
– Поехали домой. – Вывел меня из задумчивости Виктор, вернувшись к первоначальной теме разговора. – Твои вещи и книги у меня в заложниках, а ещё Куся и Шмель.
– Они вернулись?
– Нет, но я ускорю этот процесс. – Заверил меня, что невозможно усомниться. – Твоя кошка привыкла к другим условиям, здесь ей будет тесно. – Виктор заметил, что пошатнул мою самоуверенность, и продолжил уговаривать, умело подбирая слова. – Забудь мои слова про тотальный контроль. Он, конечно, будет, но теперь я понимаю как ты хочешь жить, что тебе нужно. Одиночество это не твоё. Тебе нужен кто-то рядом. Пусть пока что-то не изменится этим человеком буду я.
– Пока? – Не поняла, что он имеет в виду.
– Пока кто-то другой не заменит меня.
– Есть проблема. – Решила отшутиться, поняв о чём он пытается деликатничать. – Ты не заменим. Говорят, что девочки ищут парней, похожих на своих отцов, а мне нужен такой как ты. Я даже задумывалась о клонировании.
Виктор юмора не оценил, странно сосредоточившись на мне взглядом.
– А если я скажу, что есть такой же, как я, только моложе. Что ты ему уже нравишься. Что ему я готов тебя доверить.
– Я не поверю. Невозможно обрести твой жизненный опыт, мышление, закалить характер, не прожив столько, сколько ты. Мне всю жизнь не хватало отца. Если рядом будет кто-то, кто сможет его заменить, этого будет достаточно. В другом плане я мужчин не рассматриваю. Не обнадёживай никого.
– Я не обнадёживал. Он сам решил, что ты ему нужна, а это значит только одно – теперь он не отступится.
– Значит его ждёт большое разочарование.
– Он очень похож на меня. Ты до конца не понимаешь, что это значит, лучше спроси у Насти, у неё своё мнение на мой счёт, женское. А теперь поехали домой, вижу же, что тебе тошно в этих стенах.
Я закатила глаза к потолку, собираясь сдаться правоте этого человека, но мой взгляд зацепился за тёмное пятно на люстре, которое не вписывалось в её дизайн.
– Это что? – Дурацкий вопрос, но не в данной ситуации. Это был вопрос, в который я уместила всё своё недовольство и негодование. Как? Как можно было поверить, что меня оставят в покое, перестанут контролировать, а самое главное, поверить в искренность намерений этого человека. Всё это время он следил за мной, в своём неизменном стиле. Ничего не изменилось, а значит, и не изменится.
– Ника, так было нужно. – Виктор положил мне руку на плечо, но это ему не поможет. Я уже расстроилась и рассердилась.
– Не мне точно. Сколько ещё здесь камер? – Спрыгнула с подоконника, принявшись осматриваться. Мебели не так уж и много, если Виктор не признается, не пожалею своего выходного, чтобы всё обыскать.
– В каждом помещении по две. – И вот этот самоуверенный тон – самое раздражающее. Он считает подобное нормой и такое чувство, что не понимает почему я разозлилась.
– Сейчас ты все их снимешь, и уходя заберёшь с собой. Павлу мне на глаза лучше не показываться, иначе я не знаю что с ним сделаю. – Вынесла свой вердикт, встав перед Царём, задрав голову повыше и скрестив руки на груди.
– Это не он установил камеры. – Виктор лишь ухмыльнулся моим потугам выглядеть устрашающе, чем окончательно выбесил.
– Знаю. У него не было на это времени, ведь он неустанно следил за мной и всё тебе докладывал. Сначала убери их из ванной, я хочу принять душ, а когда закончу, ни тебя, ни камер в квартире быть не должно.
– В ванной камер нет.
– Не жди за это благодарности. – Буркнула и оставила Виктора наедине с его помощниками.
– У тебя дома есть камеры? – Обратилась к Насте, зайдя к ней в кабинет, успев до её ухода, она как раз собирала свои вещи в сумку. Губы Насти растянулись в улыбке на лице со снисходительным выражением.
– Они есть даже в квартирах некоторых моих соседей, которые вызывают у Виктора подозрения. Дома, в машине, в этом кабинете, по всей больнице. – Настя говорила так обыденно, что я почувствовала себя ненормальной со своими претензиями к Виктору.
– И ты никак не пыталась с этим бороться? – Задала логичный вопрос.
– Я перестала сопротивляться Виктору после того, как он заявил, что станет у меня первым, чуть не порешив ради этого всех моих сокурсников и соседей по общежитию. Я и переспала-то с ним в первый раз, чтобы он от меня отстал, как видишь – не помогло. Пойми и прими, Виктор человек со своими страхами, которые он отрицает. Ты расшатала его спокойствие, бунтуешь против его жизненного уклада. Мне нравится как ты его встряхнула. После разлада с Кириллом он будто потух, а ты вернула к жизни прежнего Виктора Царёва, которого я когда-то полюбила. Я даже не помню когда в последний раз кто-то бросал ему вызов, а ты заставила его конкретно напрячься со своим характером и упрямством.
– Проблемами. – Решила дополнить список.
– Только не надо его жалеть. Когда-то я очень сильно ошиблась, решив, что со своим образом жизни он долго не проживёт и я хоть так от него избавлюсь. Не смотри на меня так, он меня неделю тогда из постели не выпускал, я всерьёз задумывалась об убийстве.
– Ты поэтому с ним не живёшь?
– Это было моё условие. Я пригрозила ему, что если он хочет остаться единственным моим мужчиной, должен принять моё нежелание становиться женой Царёва. В то время у любовницы было больше шансов выжить, чем у законной жены. Время такое было. – Пожала Настя плечами, достав из сумки зеркальце, начав прихорашиваться, значит Виктор её уже ждёт.
– Но теперь всё иначе.
– Иначе, кроме его страха потерять дорогого ему человека, это осталось неизменно. Его часто предавали, стреляли в спину те, кому он доверял, друзья, которым он жизни спасал, закрывая собой, те, кто клялся ему в верности. Это оставило на нём отпечаток. Ты, как никто другой, должна его понять. Я не призываю тебя спустить ему с рук эту выходку, но прошу, не затягивай с прощением, иначе он изведёт меня своими переживаниями, я уже не юная девочка, чтобы все ночи напролёт его… успокаивать.
– Он ведь уберёт камеры?
– Уберёт. И сразу новые установит. – Настя рассмеялась задорно, похоже она действительно понимает, что значит быть женщиной такого, как Виктор Царёв.
– Ты хоть раз пробовала от него уйти?
– Конечно пробовала. Но ты ещё маленькая, чтобы услышать этот рассказ.
Я вышла из кабинета вместе с Настей и остаток смены рассматривала обстановку в палатах и больничных помещениях. В какой-то степени я понимала Виктора, особенно после разговора с Настей, но меня одолело сильнейшее желание отгородиться от подобной заботы.