Я – ведьма

Вспомнив сон, я долго не могла прийти в себя. Он явно снился мне не просто так. Меня не покидало ощущение надвигающейся беды. Найдя цепочку с кулоном там, где я ее оставила – на полке над камином, я долго вертела его в руках. В нем самом не было ничего плохого или злого. Скорее всего, дело было в том, кто подарил мне его. Алисия – благородная дама, жена лорда. Она отдала украшение, как плату за сонное зелье. Могла ли она как-то навредить мне? В принципе, могла. Только какие у нее для этого были причины? Этого я не знала. Было еще одно обстоятельство из моего сна, которое встревожило меня. Хотя я не видела человека, которого пыталась догнать, но проснувшись, точно знала, кто он. Молодой лорд Ник Брайди. Это за ним я так отчаянно спешила, но он скрылся, не обернувшись. А ожерелье, туго обвившись вокруг моей шеи, словно удерживало меня. Рукой ли Алисии?

Немного придя в себя при свете дня, я приняла решение держаться от этой семьи как можно дальше. Знакомство с ними явно не сулило мне ничего хорошего. Я спрятала цепочку с кулоном в сундук, где хранила амулеты и хрустальный шар. Укрепившись в своем намерении продать его как можно скорее, я постаралась больше не думать об этом. Однако мы далеко не всегда властны над событиями, даже если и обладаем силой, недоступной большинству людей. Не прошло и недели, как судьба свела меня с Николасом. Эта встреча убедила меня, что некоторые события нашей жизни предопределены, хотим мы этого или нет.

Через несколько дней в самое полнолуние, когда травы, требующиеся для колдовских целей, набирают особую силу, я отправилась на южную опушку леса. Стояла теплая ясная погода середины лета, но облака на горизонте предвещали скорую перемену. Надо было поторопиться собрать травы. Тем более, что запасы в моей кладовой истощились. Закончились девясил и мелисса, почти на исходе была череда. Необходимо было также сходить на озеро и выпросить у русалок водяные лилии. Я приготовила для них подарок: сплетенные из кожаных разноцветных шнурков браслеты.

Ромашки у меня было еще достаточно, но эта травка очень популярна, и ее запас не будет лишним. Она нужна мне для ритуалов изобилия и лечения многих болезней – желудка, сердца, боли в горле. Лаванда, покрытая сейчас душистыми соцветиями, всегда должна быть в моей кладовой. Ритуалы и зелья для любви и красоты, очищения и спокойного сна не обходятся без этого скромного растения. И тысячелистник – король трав, помогающий исцелять раны, привлекать любовь, требующийся для изготовления защитных амулетов. Я давно думала сделать из него амулет для Лиззи. Эта девчушка очень нравилась мне. Веселая, непосредственная и бесстрашная, она стала мне настоящей маленькой подругой. Удивительно, что родители не запрещали ей навещать меня в лесу. Но девочке была нужна защита. Была в ней некоторая легкомысленность и неосмотрительность.

Мята – трава, которая используется почти во всех лекарствах и многих обрядах. Сегодня ночью я сожгу ее старые пучки в своем очаге для привлечения добрых духов. Еще после возвращения я планировала заняться цветами и травами в моем маленьком саду- собрать бутоны роз для зелий красоты и любовных чар, листики базилика для богатства и полыни для защиты от дурных снов и ясновидения. Собираясь в путь, я взяла с собой корзинку и маленький ножечек. Приказала Лоле присматривать за курами, которые последнее время норовили пробраться в огород и покопаться в грядках. Я рассмеялась, когда котенок, словно поняв, что я говорила ему в шутку, с серьезным видом пошел и уселся на солнышке перед курятником. В хорошем настроении, наслаждаясь ласковым летним теплом, я отправилась в путь. Идти предстояло довольно далеко, но эта прогулка была мне в радость. Тревожные мысли оставили меня. Я расслабилась и негромко напевала себе под нос.

Перед тем как выйти на широкий солнечный луг, мне предстояло преодолеть небольшой ров, заросший кустарником. На первый взгляд он казался слишком густым и потому непроходимым, но я знала звериную тропку, которой часто пользовалась и сама. Лесные звери, кстати, не беспокоили меня. Они чувствовали меня и знали, кем я являюсь. По своему желанию я легко могла приманить или наоборот отпугнуть их с моего пути. Я очень любила рассматривать по весне недавно рожденных оленят, смешных и пока совсем не грозных волчат. Их матери позволяли мне это, я не трогала их, просто наблюдала. Свои границы есть у всего. На всякий случай у меня было короткое защитное заклинание, способное утихомирить даже дракона. Но к нему я еще ни разу не прибегала. В этот раз, едва ступив в густую тень, я почувствовала зверя совсем близко от себя. Через минуту я увидела его самого. Это был медвежонок. Уже достаточно подросший со времени своего рождения зимой, он все еще оставался ребенком и развлекался, стараясь поймать белку. Она стремительно взбиралась на ствол широкого дерева, но не пряталась совсем, дразня медвежонка. Он обиженно гудел, фыркал и старался забраться за ней. Белка – маленькая и ловкая, прыгала по нижним веткам, и медвежонок в попытке достать ее, в очередной раз свалился вниз. Я тихонько рассмеялась, не желая мешать им. Но тут гораздо более громкий звук нарушил спокойствие леса. Это был выстрел, одиночный и громкий. Я испуганно вздрогнула. Теперь я ощутила знакомое присутствие. Неподалеку охотился Брайди. Видимо, снова стрелял несчастных белок. Интересно, что он с ними делает? Я почувствовала досаду, что мне придется свернуть с намеченного пути и сделать довольно большой крюк, чтобы не встретиться с ним. Но не успела я уйти, как меня остановил громкий рев и не менее громкий человеческий крик. Медведица! Ну, конечно же! Она не могла оставить медвежонка слишком далеко от себя и находилась неподалеку. Наверное, выстрел она восприняла как попытку нападения на своего малыша и бросилась на обидчика. Я кинулась в сторону, откуда доносился медвежий рев. Охотника я не слышала. Во мне все на мгновение похолодело от мысли, что может быть уже поздно. Я стремительно ворвалась на небольшую полянку с ежевичными кустами и едва сама не столкнулась с рассвирепевшим зверем. Медведица стояла на задних лапах, наступая на человека. Она угрожающе рычала. Николас в нескольких шагах от нее прижался спиной к дереву. Он приготовился к обороне, держа в руках нож. Его ружье валялось в траве неподалеку. Я успела заметить его разодранную куртку. Была ли на ней кровь, осталось для меня в тот момент загадкой. Увидев меня, медведица слегка повернула голову и снова зарычала. Но с места не двинулась, качнулась назад, сев на задние лапы.

– Уходи! – хрипло прокричал Ник, увидев меня. – Уходи!

Я оценила его самопожертвование, но не приняла его. Решительно встала между зверем и человеком и, глядя в медвежьи глаза, приказала:

– Назад!

Ник положил мне руку на плечо, намереваясь, видимо, оттащить ненормальную от свирепого зверя, но остановился, увидев, что медведь опустился на все свои четыре лапы. Зверь глухо ворчал, но пятился.

– Назад. – Уже спокойно повторила я. – Иди, твой медвежонок в порядке.

Медведица опустила голову, понюхала траву и, развернувшись, спешно покинула поляну.

Глубоко вздохнув, я повернулась к Брайди. Он был бледен и тяжело дышал, но в основном, кажется, не собирался умирать. Теперь я увидела кровь на его плече. Сквозь разорванную куртку была видна пропитанная кровью рубашка.

– Вы как? Нормально? – спросила я его.

Он кивнул, все еще находясь под впечатлением от только что случившегося.

– Вы ранены. Позвольте, я посмотрю.

– Да, он слегка зацепил меня.

Он медленно сполз спиной по стволу и на мгновение прикрыл глаза. Я присела рядом и протянула руку, чтобы помочь ему снять порванную куртку. Но не успела я дотронутся до него, как он крепко перехватил мое запястье.

– Кто вы? – задал он вопрос.

Очевидно, самообладание потихоньку возвращалось к нему.

Я потянула свою руку к себе, и он отпустил ее.

– Я Ада. – Просто сказала я, и Ник кивнул, словно мое имя многое ему объясняло.

Возможно, так и было, он вполне мог заочно знать меня. А может быть, специально расспрашивал обо мне, после той встречи у реки.

– Я Ник Брайди. – Представился он, опустив свой титул, и я вовремя прикусила губу, чтобы не ляпнуть: «Я знаю».

– Мне надо посмотреть рану. – Сказала я ему снова.

Николас принялся расстегивать куртку, и я отметила, что руки у него не дрожали. Скорее всего, медведь действительно лишь слегка зацепил его. Я помогла ему и вскоре уже рассматривала рану на его плече, отчетливый глубокий след от когтей свирепой мамаши. У меня с собой была небольшая глиняная бутыль с водой. Часть ее я использовала, чтобы наскоро промыть рану, а потом дала Николасу напиться. Он с благодарностью принял воду.

– На кого вы охотились? – спросила я его, сооружая из остатков порванной рубашки повязку на его плече. – Не на медведя же?

Он усмехнулся, стараясь не морщиться, когда я затягивала последний узел.

– Точно нет. Ни на кого, собственно.

– Неужели? – я насмешливо кивнула на одну единственную белку, лежавшую на земле рядом с ружьем.

– Не очень ценный трофей, но не могу же я возвращаться с пустыми руками, когда сообщаю домашним, что ушел на охоту.

Я закончила с перевязкой и теперь просто сидела рядом, наблюдая за ним.

– И что вы с ними делаете?

– С ними?

Я поняла, что чуть не проговорилась.

– Вы же, наверное, не первый раз охотитесь? Я иногда слышу выстрелы. Вряд ли вы их едите.

Ник улыбнулся:

– Я – нет, отдаю мальчишкам в деревне. Они, наверное, едят.

– Или дразнят ими собак. – Я слегка рассердилась. Мой дар с детства учит меня помогать всему живому и не отбирать жизнь зря. Я торопливо встала и снова протянула ему руку.

– Поднимайтесь.

Он отказался от помощи и легко встал на ноги.

– Если хотите, я больше не буду стрелять белок.

– Было бы неплохо.

Я старалась понять его неожиданное миролюбие – благодарность, желание понравится? Он окончательно пришел в себя и рассматривал меня с интересом.

– Вы спасли мне жизнь. – Произнес он, подтверждая мои мысли. – Можете просить все, что угодно. Не только белок.

– Хорошо, я запомню.

– То, как вы сделали это, привело меня еще в больший шок, чем медведь.

Ник пытливо заглядывал мне в глаза, я же спрятала взгляд за ресницами. Нет, меня не охватило смущение, я не была робка, но его глаза – ясные и светлые, волновали меня.

– И я видел вас недавно, у реки.

Я кивнула, скрывать что-то теперь было бы бессмысленно.

– Да, я знала, что за мной наблюдают.

Ник улыбнулся:

– Так кто же вы, Ада? Лесная фея?

Я подняла глаза, глядя прямо и твердо:

– Лестное предположение, но нет. Я ведьма.

Он слегка вздрогнул и инстинктивно подался назад.

– Я слышал о вас. Но местные жители считают вас скорее травницей, знахаркой.

– Они многого не знают, к счастью. Им достаточно, что я их лечу и помогаю.

Мне не хотелось это обсуждать, поэтому я перевела тему:

– Ваша рана, ее надо как следует промыть и наложить мазь, чтобы не воспалилась. Сделать это надо быстро, как только придете домой.

– Домой? – Ник слегка растерялся. – Я думал, вы этим займетесь.

Я пожала плечами:

– Здесь нет ничего сложного, ваша кухарка, справится, я уверена.

На миг его лицо перекосило.

– Вы не знаете мою кухарку. Если бы вы видели, как она разделывает огромную тушу, то усомнились бы в ее милосердии. Боюсь, со мной она поступит также.

Я рассмеялась. Я позволила себе совсем чуть-чуть заглянуть, скользнув по поверхности, но отчетливо увидела образ толстой румяной кухарки. Такая явно не будет деликатничать.

– Раз вы спасли мне жизнь, то я прошу, доведите дело до конца. Не дайте мне умереть.

Его лицо приняло просительное выражение, и я сдалась. Сдалась и тут же пожалела об этом. Ему явно было интересно, он хотел продолжить наше знакомство. А я, решившая не допускать этого, сейчас вела себя как рыба на крючке. Неужели меня так легко очаровать?

– Мой дом довольно далеко. Вы быстрее бы добрались до замка. Уверены, что хорошо себя чувствуете?

– Все хорошо, – заверил меня Ник. – Но плечо горит огнем, оно явно требует лечения.

Я усмехнулась:

– Что ж, хорошо, пойдемте. Надеюсь, вы не пожалеете, что не доверились своей кухарке.

Он легко рассмеялся и поднял с земли свои вещи. Я пошла чуть впереди, показывая дорогу.

– Вы хотите, чтобы я испугался?

– Странно, что этого не произошло до сих пор. Видели вы достаточно.

– Меня не так легко напугать. Я видел вещи действительно страшные.

Я слышала его голос позади себя, но продолжала идти не оборачиваясь.

– Где же?

– Я ходил в военные походы с нашим королем.

– А теперь вернулись домой и решили жить мирной жизнью?

– Можно сказать и так. Мой отец уже довольно стар, пришло время заняться моими обязанностями.

Мы оба замолчали, вести беседу было неудобно, тропа сужалась. Через некоторое время меня насторожило тяжелое дыхание за моей спиной. Обернувшись, я ахнула. Мой подопечный был не в лучшем состоянии, рана начала кровоточить, пятно на повязке расползалось.

– Почему вы молчали? – накинулась я на него.

– Я как-то не заметил, что снова идет кровь.

– Сядьте! – приказала я ему резко. – Надо остановить кровотечение. Мне не хотелось бы тащить вас на себе, если вы потеряете сознание.

Он подчинился. Мы расположились прямо посреди тропы, у небольшой кочки. Я торопливо размотала повязку. Да, рана обильно кровоточила.

– Закройте глаза и попробуйте расслабиться.

Ник устало выдохнул и прикрыл глаза. Я, едва касаясь кожи, поднесла руку к багровеющим следам когтей и зашептала старые слова заговора, останавливающего кровь. Этот заговор я выучила одним из первых. Мне тогда не было и пяти лет. Только не помню, кто научил меня ему – мама или бабушка. Магические слова, как предметы первой необходимости, всегда были в моей памяти. Заклинания, подобные этому, нужные для спасения жизни или другой немедленной помощи запоминались крепко-накрепко.

Я отняла руку через минуту и обнаружила, что Ник смотрит на меня.

– Я, кажется, просила вас закрыть глаза.

– Простите, просто мне стало лучше.

– Одну из ран придется зашивать, царапина оказалась слишком глубокой. Зато она хорошо очистилась.

– Тогда хорошо, что вы все- таки не отправили меня к кухарке. —Он слабо улыбнулся.

– Мой дом уже недалеко. Вставайте.

На этот раз он воспользовался моей протянутой рукой, чтобы подняться.

Минут через десять мы вышли на тропинку, ведущую к моему маленькому домику. Лола, вытянувшись на крылечке, дремала, но увидев нас, вскочила. Она всегда с интересом встречала гостей, ластилась к ним с детской доверчивостью. Сейчас я отогнала ее, мне необходимо было заняться лордом.

Ник с любопытством оглядывался вокруг, когда я провела его в кухню и усадила на скамейку под окном. Мне нужен был яркий свет.

– Вы живете здесь одна?

– Да.

– Это, наверное, тяжело?

– Меня уже спрашивали об этом не раз. Я привыкла.

В кладовой я взяла небольшой горшочек с целебной мазью на основе тысячелистника, перевязочный материал из полосок льна, а также иглу и шелковые нити.

Ник отнесся к моим приготовлениям спокойно, но, когда промыв рану, я сделала первый стежок, сморщился от боли и зашипел.

– Я думала вы храбрый воин и не боитесь боли. – Поддразнила я его. – У вас раньше не было ранений?

– Были, – недовольно буркнул он. – Но я подумал, что сейчас не должно быть больно.

– Это еще почему? – я понимала, к чему он клонит, но намеренно не говорила.

– Мы уже выяснили, что вы не просто травница. Не так ли?

– О, несомненно.

Если после встречи у реки мне и был какой-то смысл скрывать свои способности, то после сегодняшних событий всякая необходимость в этом отпала.

– Так воспользуйтесь своими способностями еще разок, очень вас прошу.

Я подняла голову от своего занятия.

– Ну, я могу подуть.

Ник встретил мой взгляд и серьезно кивнул:

– Да, это точно не повредит. Раз больше вы ничего не можете предложить.

С легким смешком я наклонилась к нему и медленно и осторожно подула на рану. Ник вздрогнул, напрягся, когда я снова взялась за иглу, но уже через мгновение облегченно выдохнул:

– Благодарю. Боли нет совсем.

В его голосе вместе с облегчением слышалось удивление. Он все еще проверял меня и снова получил подтверждение.

Я быстро закончила с его ранением, смазала царапины целебной мазью и перебинтовала.

– Ваша рубашка вся в крови, а мне нечего дать вам.

– Вы уже дали мне достаточно, Ада.

Мне понравилось, как звучит мое имя в его устах. И вдруг в один момент наступило некое отрезвление. Все это время я не просто лечила его, я отчаянно флиртовала с ним, а он отвечал мне тем же. Я постепенно забывала все свои опасения и страшные сны, предчувствия и свое намеренье держаться от благородного лорда подальше.

Резко встав, я начала собирать свои снадобья и инструменты. Нужно поскорее избавиться от него. А также позаботиться о том, чтобы он забыл дорогу сюда.

Ник не сразу заметил перемену в моем настроении. Он пребывал в расслабленной эйфории человека, счастливо избежавшего грозившей ему опасности.

– Когда вы внезапно выскочили передо мной и закрыли меня от медведя, я подумал, что теперь мне придется попробовать спасти хотя бы эту сумасшедшую.

– Я обычно не нуждаюсь в спасении. – Довольно резко бросила я ему, и он удивленно замолчал. – Я помогла вам, теперь можете отправляться домой. Держите рану в чистоте и каждый день меняйте повязки.

Ник встал, надел свою порванную куртку.

– Я могу прийти к вам, чтобы это сделали вы?

– Нет. Я сделала все, что могла. Дальше ваша кухарка точно справится. Не нужно больше приходить сюда.

Я стояла, опираясь спиной на стол, а Ник стоял довольно близко ко мне. Он был весьма высок, а я не отличалась ростом, поэтому он возвышался надо мной.

– Ада, вы же сделаете это лучше. – Продолжал настаивать Николас.

Он протянул ко мне руку, но я отпрянула и отошла на безопасное расстояние.

– Я повторяю вам – не приходите сюда больше. Мне некогда заниматься пустяками. А если хотите отплатить мне добром за добро, то, пожалуйста, не рассказывайте никому о том, что увидели.

– Даю вам свое слово. Но мне хотелось бы отблагодарить вас как-то. К сожалению, у меня нет при себе ничего ценного, но я мог бы в следующий раз…

Я замотала головой, прерывая его:

– Оставьте, ничего не надо. И уходите, вы прервали мои занятия, у меня много дел, которыми нужно заняться немедленно.

– Хорошо, – сдался он наконец. -Тогда я не буду вам мешать. Спасибо за все.

Я кивнула и даже подарила ему напоследок улыбку. Собрав свои немногочисленные вещи, он вышел из дома. Я вышла следом, не столько, чтобы проводить его, сколько, чтобы убедиться, что он действительно ушел.

Я показала ему направление, в котором ему следовало идти. Махнув на прощанье рукой, Николас Брайди покинул меня, а я испытала большое облегчение. Следовало позаботиться, чтобы больше он не беспокоил меня. Торопливо войдя в дом, я направилась в свою кладовую, где взяла небольшой мешочек с перетертыми лепестками лилий. Двигаясь по тропинке, по которой только что ушел Николас, я осторожно сыпала порошок на видимые только мне следы, шепча заклинание. Если молодому лорду вздумается все же навестить меня, он никогда не найдет эту тропинку. Как, впрочем, и другие тропинки к моему дому тоже.

На следующий день я все-же собрала свои травы. Но снова была не одна. Лиззи прибежала ко мне ранним утром и предложила свою помощь. Девочка уверила меня, что родители знают, куда она направилась и совсем не против. Легкая, как ветерок, и говорливая, как ручей, она развлекала меня и отвлекала от мыслей о вчерашнем происшествии. Я постоянно прислушивалась, но чужого присутствия не ощущала. Пожалуй, сегодня лорд Брайди был не в лучшей форме, чтобы бродить по лесу в поисках новых приключений. Рана однозначно оставит его дома на несколько дней. Что ж, мне тоже надо отвлечься и заняться своими делами. До полудня мы с Лиззи обошли всю большую поляну на южном краю леса и собрали большое количество трав и цветов. В награду за труды я развлекла девочку, осторожно показав ей медвежонка. Мы притаились за густым кустарником, наблюдая, как мохнатый проказник вновь пытался залезть на толстое дерево. Лиззи сжалась в комочек рядом со мной и, кажется, даже не дышала. Ее круглые удивленные глаза заняли пол-лица и восторженно сияли. Я была рада доставить ей удовольствие. Правда, мне пришлось взять с нее твердое обещание никогда не ходить по лесу одной, исключая безопасную тропу к моему дому. Она обещала, но я все же напомнила себе, что хотела сделать для девочки охранный амулет. Пожалуй, необходимо заняться этим сегодня же вечером.

На озеро за лилиями я пошла одна. Лиззи я даже не стала говорить об этом. Она непременно увязалась бы со мной. Лесное, практически круглое озеро не пользовалось у местных жителей популярностью. Слишком тенистым оно было, вода в нем в пасмурный день казалась почти черной. А по утрам и после заката его покрывал густой туман. Он плотными слоями стелился над водой, от легкого ветерка принимая причудливые формы. В них даже не обладая богатым воображением легко можно было разглядеть некие танцующие фигуры. Плотные завитки воздуха мягко перемещались над водой, клубились у самого берега и полностью исчезали только после полудня, чтобы вновь появиться, как только солнце склонится к горизонту. На закате это было весьма чарующее зрелище. Солнечные лучи заходящего солнца мягко золотили завитки тумана, он перламутрово светился и манил к себе. В этом и состояла главная опасность озера. Русалки, живущие в нем, не были злыми существами. И все-же, как потусторонние сущности, обладали собственной, отличной от человеческой, границей добра и зла. Им ничего не стоило заманить человека, чтобы поразвлечься. Очаровав его своими призрачными танцами, вдоволь натешившись и наигравшись с ним в прятки, они настолько завораживали, что несчастному грозило навек оставить им свою душу. Если его находили, то человек долго ничего не помнил и вообще выглядел безумным. Все время плакал и норовил снова удрать на озеро. Если у него это получалось, обратно он уже не возвращался.

Со мной в свои игры русалки не играли. Мы относились друг к другу с уважением. Время от времени я делала им небольшие подарки. Озерные духи обожали земные вещи – легкие ткани, украшения, венки из полевых цветов. Сегодня я принесла им браслеты. Сплетенные из ярких бусинок и окрашенных полосочек кожи, они должны были понравиться им. Взамен озерные девы разрешали мне беспрепятственно собирать их лилии. Цветы, плавающие на поверхности этого озера, отличались особенной белизной и безупречностью. Я всегда в восхищении любовалась ими. Мне даже жаль было высушивать их на солнце и превращать в порошок. Но это средство было исключительно полезно для многих ритуалов и заклинаний. Я как раз воспользовалась этим средством, чтобы стереть дорогу ко мне для Николаса Брайди. Еще из белоснежных лепестков можно изготовить зелья, незаменимые в любовной магии. Также они лечили тоску на сердце и способны были успокоить даже самого гневливого человека.

Подойдя к озеру как раз перед самым закатом, я вдоволь налюбовалась красивым зрелищем. Потом неглубоко, всего по щиколотку вошла в холодную, темную, но прозрачную воду и бросила в нее свое подношение. Браслеты опустились на дно, но я знала, что пролежат они там недолго. С собой у меня была небольшая корзинка и маленький нож, чтобы срезать цветы. Лилии росли вдоль всего берега, и мне не нужно было плыть за ними.

Я не торопясь вошла в гущу цветов и принялась за работу. Упругие стебли легко срезались, и великолепные цветы ложились в мою корзинку. Я укладывала их осторожно, чтобы не помять хрупкие лепестки. Мне хотелось сохранить их красоту немного дольше. Я была увлечена своим занятием, но сразу заметила движение воды недалеко от себя. Пузырьки воздуха поднимались к поверхности из глубины, а за ними вверх стремилось что-то еще. Я остановилась, наблюдая. Что это? Какая-нибудь рыба? Но нет. Через несколько секунд над поверхностью поднялся и медленно раскрылся великолепнейший цветок. Он отличался от всех остальных лилий тем, что был несколько больше по размеру. Но главное отличие состояло в том, что цветок был розовым. Его нежные лепестки по цвету напоминали небо на рассвете. Он был совершенным, безупречным, восхитительным. Я тихо ахнула от восторга и тут же услышала мелодичный смех. Он пронесся над водой, эхом отражаясь от густеющих клубов тумана. Русалки сделали мне королевский подарок. Этот цветок не только был прекрасен. Он еще и обладал огромной колдовской силой. Силой дарить любовь и счастье. Это было настоящее сокровище. За свою жизнь я видела его только один раз в детстве. Помнится, бабушка принесла его с озера и показала мне. И вот он снова передо мной.

– Благодарю, – выдохнула я. – О, благодарю вас.

Склонившись над цветком, я затаила дыхание. Его лепестки были покрыты мелкими капельками воды, которые блестели, словно алмазы. У меня даже мелькнула мысль, что срывать его было бы настоящим кощунством. У меня ему предстоит высохнуть и превратится в порошок. Не менее драгоценный, но, конечно же, не такой красивый. Но я, естественно, не могла отказаться от подарка.

Я протянула руку и осторожно надломила стебель. Потом положила розовую лилию в мою корзинку поверх других цветов. Пожалуй, на сегодня достаточно. Я выбралась на берег, не чувствуя окоченевших ног. Свое простое черное платье я оставила на берегу и была в одной рубашке, подвязанной выше колен. Торопливо одевшись, я перестала стучать зубами от холода. Солнце уже закатилось за горизонт. Туман стал плотным и густым. Поблагодарив озерных дев еще раз, я отправилась домой со своей драгоценной добычей.

***

На следующий день со мной произошел один неприятный случай, который в дальнейшем очень плохо отозвался на моей жизни и репутации.

Я отправилась в дальнюю деревню. В местной лавке мне необходимо было приобрести шерстяные ткани. Я собиралась сшить теплый плащ себе и еще один в подарок своей матери, когда после дня осеннего равноденствия, поеду навестить ее в городе. Мысленно я уже видела, как сошью их и подобью капюшоны мехом, возможно, украшу вышивкой по краям. В таких приятных мыслях я вошла в деревню. Люди, встречая меня, кивали в знак приветствия. Пока я дошла до лавки, ко мне обратились несколько женщин с просьбой посмотреть их детей. У одного из них болел живот, у другого ухо. Еще один видел по ночам плохие сны. Я пообещала помочь им. Пусть они только дождутся, пока я сделаю свои покупки. Женщины согласились и остались ждать меня у входа в лавку, на скамейке под большим раскидистым деревом. Оно давало густую, столь благодатную в жаркий день тень. Войдя в лавку, я приветливо поздоровалась с хозяином – худощавым, несколько мрачного вида мужчиной средних лет. Его темные глаза постоянно были прищурены, а рот плотно сжат. Казалось, он всегда был чем-то недоволен и раздражен. Его жена, напротив, была приятной молодой женщиной, со светлыми лучистыми глазами. Ее миловидное личико обрамляли каштановые кудри, а на щеках, когда она улыбалась, появлялись очаровательные ямочки. Она была беременна, примерно на восьмом месяце. Когда я вошла, именно она стояла за прилавком и разговаривала с еще одной покупательницей. Вернее, это я сначала подумала, что это покупательница. Приглядевшись, я увидела, что эта акушерка, с которой мы встретились тогда в доме родителей Лиззи. Она, узнав меня, недовольно зыркнула в мою сторону глазами и, не ответив на мое «Доброго дня», вновь отвернулась к жене хозяина. Молодая женщина была явно обеспокоена. Своей тонкой и изящной рукой она непрестанно касалась своего выпуклого большого живота.

– Вы уверены, что с моим ребенком все хорошо, госпожа Делла? – услышала я ее вопрос, адресованный повитухе.

– Все хорошо, Катрина. Он просто сладко спит. – Голос повитухи был слегка раздраженным, видимо, молодая женщина была слишком напориста в своих вопросах.

– Но госпожа, он уже несколько дней не шевелится. Моя мать говорит, что так недолжно быть. Обычно младенцы в животе ведут себя иначе – постоянно ворочаются и брыкаются. У меня так и было до последнего времени.

– Просто он подрос, и ему не хватает места, чтобы…

Она не договорила, потому что Катрина, узнав меня, радостно вскрикнула.

– Госпожа, Ада! Как я рада видеть вас. Пожалуйста, может быть, вы сможете помочь мне?

Я с готовностью согласилась, хотя заметила, как лицо старой повитухи исказилось от злобы.

Мы с Катриной прошли в небольшое помещение позади торгового зала. Тут хранилась материя, полки были завалены отрезами шерсти, хлопка и в небольшом количестве шелка. Молодая женщина присела на высокий табурет, а я прислонила ладони к ее животу. И не ощутила ничего. Ни малейшего движения, ни малейшего проблеска жизни. Ребенок внутри был мертв. У меня сжалось сердце, а по позвоночнику пробежала ледяная волна. Как же так? Почему? Ответа не было. Видимо, этому ребенку – маленькой девочке просто не суждено было родиться. Я ощутила отчаяние. История повторялась. Ведь совсем недавно, я уже говорила родителям, что их ребенок родится мертвым. И вот мне придется снова это сделать.

Я выпрямилась и посмотрела в глаза женщины, в которых светилась надежда.

– Дорогая Катрина, – начала я мягко, – тебе необходимо вызвать роды и родить этого ребенка как можно скорее.

– Но почему? – удивилась и забеспокоилась она. – Еще слишком рано, мне…

Она не договорила. Потому что дверь раскрылась, и на пороге появился ее муж. Он был еще более мрачен, чем обычно, и на этот раз еще и сильно зол. За его плечом маячила повитуха. Ее лицо выражало прямо-таки торжество справедливости.

– Что вы делаете здесь с моей женой? – глухо спросил торговец и угрожающе придвинулся ко мне.

Я не успела ответить, Катрина остановила его, положив свою руку на его.

– Все в порядке, Джон, это я попросила посмотреть меня.

Взгляд торговца переместился на жену и тут же смягчился, стал почти нежным. Я с удивлением читала в его сердце глубокую любовь к своей жене. И огромное беспокойство.

Он снова глянул на меня, но обратился к Катрине.

– Не нужно, пусть уходит. Тебе поможет госпожа Делла.

Я вышла из кладовой, но покинуть это место, не предупредив об опасности, не могла.

Я подошла к повитухе, которая с преувеличенным вниманием копалась к коробке с лентами.

– Ребенок мертв. – Сказала я твердо. Она перевела взгляд на меня, и я поняла, что она уже знала это.

– Вы должны помочь Катрине поскорее родить его, иначе она сама может умереть.

Старуха прищурилась.

– Я не нуждаюсь в твоих советах, ведьма. – Свистящим шепотом прошипела она. – Катрина родит, когда придет срок. А если с ней или ребенком что-либо случиться, то это потому, что ты приложила к этому свою нечестивую руку.