Плохие девочки, которые изменили мир

А я – богиня
Клеопатра
(69–30 гг. до н. э.)

Образ царицы Египта оброс огромным количеством мифов еще во времена ее жизни. Клеопатра – роковая женщина, за ночь с которой мужчины готовы умереть (описано в «Маленьких трагедиях» Пушкина). Клеопатра – дикарка, обладающая неукротимым нравом и обожающая на досуге травить ядом рабов (описано в пьесе «Цезарь и Клеопатра» Бернарда Шоу, который воплотил в Цезаре интеллектуальное начало, а про Клеопатру говорил, что «она – животное»). Для Блока она воплощала декадентский идеал, пленительный и губительный «вамп» эпохи Серебряного века. Поэт хранил открытку с фаюмским портретом, предположительно изображавшим Клеопатру. Фаюмские портреты были величайшим живописным достижением Древнего мира: египетские художники почти приблизились к трехмерному изображению (настоящее открытие перспективы состоится только в Италии XV века). Завораживающие глаза – характерная особенность этих портретов. Блок описывает изображенную женщину:

«Глаза смотрят так, что побеждают всё лицо; побеждают, вероятно, и тело, и всё окружающее».

Одним их немногих, кто шагнул за рамки романтических представлений, стал писатель Торнтон Уайлдер. Кажется, его образ царицы больше всего похож на правду. В его прекрасном романе «Мартовские иды» Клеопатра предстает умной, практичной женщиной, прекрасно сочетающей обязанности правительницы и матери. Цезарь для нее – не столько возлюбленный, сколько учитель, у которого она многое почерпнула в искусстве правления. В романе Цезарь делится своими впечатлениями о ней:

«Она была удивительная девушка. Уже в двадцать лет знала пропускную способность каждой крупной гавани на Ниле; умела принять делегацию Эфиопии, отказать ей во всём, но при этом так, что отказ выглядел благодеянием. Я слышал, как она орала на своих министров во время обсуждения налога на слоновую кость, причем она была права и в подтверждение своей правоты привела множество подробных и хорошо подобранных сведений. Право же, она из числа тех немногих известных мне людей, кто одарен талантом к управлению страной».

Но стоит нам принять образ, которым была бы довольна феминистка, как Цезарь прибавляет нелицеприятные наблюдения:

«И в то же время она лгунья, скандалистка, интриганка, равнодушная к нуждам своего народа и вдобавок способна убить, не задумываясь. Получил пачку анонимных писем, где меня предупреждают о ее страсти к убийству. Да я и не сомневаюсь, что эта дама не расстается с красивым резным ларцом, где хранятся яды, но знаю также, что у нее за столом мне не надо, чтобы кто-то пробовал пищу до меня. Все ее помыслы сосредоточены прежде всего на Египте, а я – первейший залог его благоденствия».

Путь Клеопатры к трону был тернистым и усеянным жертвами. Она следовала постулату Серсеи Ланнистер: «В игре престолов ты либо побеждаешь, либо умираешь». Соперники Клеопатры, не задумываясь, расправились бы с ней точно так же, как она расправлялась с ними. Все члены семьи Птолемея XII Авлета, отца Клеопатры, терпеть друг друга не могли. Возможно, у Клеопатры было меньше прав на престол, чем у ее братьев и сестер: по некоторым сведениям, ее матерью была не супруга, а наложница фараона. Взбунтовавшуюся сестру Клеопатры по имени Береника убил собственный отец, так что можно представить себе нравы в благородном семействе Птолемеев. Позже Клеопатра избавилась от сестры Арсинои и родных братьев, по совместительству ее соправителей и номинальных мужей. Чего стесняться, когда родной отец поступал так же?

Существует идеализированный образ Клеопатры как красавицы, которой не видывал свет. Но знакомый с портретом царицы Плутарх объясняет ее очарование иначе:

«Красота этой женщины была не тою, что зовется несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отличалось неотразимою прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкою убедительностью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад – на любое наречие».

«Многострунным инструментом» Клеопатра владела великолепно. Она была настоящим полиглотом, свободно говорила на девяти языках! В семьях фараонов не принято было давать образование дочерям, и можно предположить, что умная девушка занималась самообразованием. Она изучала ораторское искусство, философию, астрономию и математику, превзойдя в познаниях прежних правителей Египта.

Клеопатру отличает еще одна интересная черта. Род Птолемеев происходил из Македонии, поэтому и внешне Клеопатра была похожа скорее на гречанку, чем на египтянку, отличаясь довольно крупными чертами лица и выразительным носом. Птолемеи гордились греческим происхождением, роднившим их с Александром Великим, а своих подданных, египтян, едва ли не презирали. Но не такова была Клеопатра. Возможно, по совету хитроумного Цезаря, она первой из своей династии изучила египетский язык, обычаи и культуру – другие фараоны себя этим не утруждали. Она стала истинно египетской правительницей и повелела считать себя живой богиней египетского пантеона, Новой Исидой. И народ Египта отплатил ей любовью.

Блез Паскаль писал:

«Если бы носик Клеопатры был короче, вся земля выглядела бы иначе».

Так ли это? Действительно ли красота и соблазнительность царицы так многое значили?

Цезаря она, безусловно, покорила своим обаянием, и ее действительно тайно доставили к нему в покои, правда, не в роскошном ковре, как принято считать, а в прозаическом мешке для постельного белья. Но если Клеопатра как египетский лидер не была бы удобна римскому консулу, за одни красивые глаза Цезарь не сделал бы ее царицей. Клеопатра соглашалась признать римскую власть, становясь союзницей Рима. Она была намного умнее юного брата-соправителя, с которым конфликтовала не на жизнь, а на смерть. Цезарь сделал ставку на царевну и помог ей стать единоличной правительницей Египта. Они пережили бурный роман, и нет оснований утверждать, что Клеопатрой руководила одна корысть, хотя разница в возрасте у них была очень большой: Клеопатре было около восемнадцати лет, а Цезарю – за пятьдесят. Но, овеянный воинской славой и наделенный гениальным умом, он был, вероятно, самым интересным из живущих в ту пору мужчин. Клеопатра родила ему сына, которого александрийцы прозвали Цезарионом.

Трудно сказать, была ли Клеопатра действительно самодержавной царицей в период своего правления. После отбытия Цезаря в Египте остались три его легиона, которые должны были поддерживать Клеопатру. Легионеры вели разгульную жизнь и беззастенчиво грабили местное население. Возможно, Клеопатра не могла их усмирить. Но, может быть, царица не хотела этого делать, поскольку, какими бы бесчинствами легионеры ни занимались, они представляли ее могущественного римского покровителя. Не будем забывать, что роль женщины в античном мире была настолько незначительной, что даже не полностью самостоятельное правление «под колпаком» у Рима давало Клеопатре огромные возможности для собственной независимости и независимости самого Египта, которая и окончилась со смертью царицы. Умом, обаянием, политической гибкостью и жестокостью Клеопатра победила в своей игре престолов.

Незадолго до смерти Цезаря она прибыла в Рим, привезя с собой сына. Она окружила себя экзотическим великолепием, на которое римляне взирали с благоговейным восхищением и одновременно – с возмущением. По Риму поползли тщательно культивируемые врагами Цезаря слухи: якобы он собирается развестись с женой, чтобы жениться на Клеопатре, а столицу империи хочет перенести в Александрию. Это вряд ли было возможно. Римляне настолько презирали покоренные народы, что это было равносильно браку свободного человека с рабыней. Цезарь сделал красивый жест: повелел установить золотую статую царицы рядом с Венерой, словно признавая Клеопатру равной богине любви. Жест был тем более широкий, что род Цезаря считался потомками самой Венеры, то есть он как бы неофициально принимал Клеопатру в свою семью. Но официально признать своего сына от нее он отказался. Это было очень в духе хитреца Цезаря: польстить Клеопатре как женщине, но избежать политического скандала. Однако в Риме царица провела почти два года, проживая в нем вместе со своими детьми. Возможно, она всё же надеялась склонить Цезаря к браку, или у них опять закипели чувства.

В Риме она вела абсолютно вольную жизнь, устраивая приемы, представления, чтения поэтов и выступления философов. Всё было организовано с небывалой роскошью и вкусом, и гордые римлянки невольно прониклись уважением к чужеземке, считая за честь приглашение на ее виллу. В наше время из Клеопатры получился бы прекрасный event-менеджер: у нее был настоящий талант к устройству развлечений.

После убийства Цезаря его имя и наследство досталось усыновленному им племяннику Октавиану, будущему императору Августу. Клеопатра попыталась оспорить это в Сенате, но безрезультатно. Она спешно покинула Рим, опасаясь мстительного Октавиана, но тот свою месть приберег на будущее.

Пока Рим страдал от гражданских войн, Клеопатра мирно правила Египтом, и в этот период ее правление действительно было суверенным. Она вновь показала гибкость, оказав через своего наместника на Кипре помощь деньгами и флотом Кассию – одному из убийц Цезаря: в тот период ей была выгодна дружба с ним. После разгрома республиканцев под Филиппами Клеопатра развернулась на 180 градусов: открестилась от действий своего наместника, а потом даже стала утверждать, невинно хлопая глазами, что посылала помощь сторонникам Цезаря, но Кассий по дороге ее перехватил.

С этой хитрости Клеопатры и началось ее близкое знакомство со вторым «мужчиной ее мечты». Принято считать, что уж с ним-то ее точно связывала великая любовь. Но для Клеопатры политика всегда была на первом месте. Марк Антоний, контролировавший на тот момент весь Восток, включая Египет, руководствовался не благородными соображениями, когда вызывал Клеопатру к себе в Киликию и предъявлял ей обвинение в том, что она помогала убийцам Цезаря. Он хотел унизить Клеопатру, показав свою власть, и выбить из нее побольше денег, ведь Египет был чрезвычайно богат. Но Клеопатра солгала, а Антоний… поверил. Или захотел поверить. Царица употребила свое богатство, чтобы вскружить Антонию голову, получив нового надежного союзника со стороны Рима.

Клеопатра, как пишет Плутарх, вела себя как искусная куртизанка, авантюристка и даже хулиганка, которая не прочь повалять дурака:

«Вместе с ним она играла в кости, вместе пила, вместе охотилась, была в числе зрителей, когда он упражнялся с оружием, а по ночам, когда он, в платье раба, бродил и слонялся по городу, останавливаясь у дверей и окон домов и осыпая обычными своим шутками хозяев – людей простого звания, Клеопатра и тут была рядом с Антонием, одетая ему под стать».

Антония она использовала в политических целях. По просьбе Клеопатры он казнил ее воинственную сестру Арсиною, которую пощадил более милосердный Цезарь. Через некоторое время пара перебралась в Александрию, где они зажили веселой жизнью. Не стоит думать, что царица была поклонницей загулов, скорее наоборот: ее вкусы были умеренны, как у аскетичного Цезаря, успевшего привить ей многое от римской строгости. Но Клеопатра организовала тот образ жизни для любителя простых удовольствий Антония, который помогал удерживать его рядом. Клеопатра родила ему троих детей и фактически сделала своим мужем, пусть даже он успел сменить во время романа с нею двух римских жен. В Риме царицу называли «ведьмой», околдовавшей доблестного военачальника. Шекспир пишет портрет сумасбродной истерички и свихнувшегося от любви не по летам старика в пьесе «Антоний и Клеопатра»:

 
«Добро бы лишь досуг
Он заполнял безудержным развратом,
Платясь похмельем и спинной сухоткой.
Но тратить драгоценные часы,
Которые, как гулкий барабан,
Тревогу бьют о нуждах государства!»
 

Антоний затеял неудачную кампанию против парфян, в которой едва не погиб. В Риме копилось недовольство против египетского альянса. Октавиан сначала пытался честно уладить дело миром, послав для переговоров Октавию – свою сестру и римскую жену Антония. Но Клеопатра, в лучших традициях примадонн и див, пригрозила самоубийством, если Антоний встретится с женой. Тот отказал Октавии во встрече. Римляне ужаснулись: он унизил жену ради любовницы! Хуже того – он оскорбил римскую гражданку ради чужеземки! Последнее простить было нельзя.

Теперь у Октавиана, давно желавшего единоличной власти над всей Империей, был отличный повод для маленькой победоносной войны, которую он назвал «войной римского народа против египетской царицы». Отчасти это была и война двух культур: «мужской» римской строгости против пышного «женственного» Востока.

Рим победил.

Битва при Акциуме стала концом для Антония и Клеопатры.

Ее поведение во время военных действий оправдать невозможно. Она капризничала, пыталась изображать из себя бывалого полководца, интриговала против всех вокруг и своим поведением отпугнула многих сторонников Антония. Возможно, ей просто нравилась полная свобода действий, на которую могли рассчитывать лишь мужчины.

На военном совете она настояла на морском прорыве, которого делать не стоило, и результатом стал разгром ее флота. Увидев, что победа ускользает, царица запаниковала и бросилась в бегство на своем корабле. Марк Антоний, как утенок за мамой-уткой, устремился за ней следом, бросив своих людей. Обычно в этом проигрыше винят Клеопатру, но непонятно, чем лучше Марк Антоний: они оба проиграли войну.

Октавиан торжествовал. Ему оставалось только с помпой въехать в Александрию и осадить царский дворец. Антоний тем временем проводил время в пьяном забытьи, основав «Союз смертников», чтобы в час прибытия римлян покончить с собой.

О Клеопатре говорили, что она испытывала яды на заключенных, приговоренных к казни, чтобы узнать способ самой быстрой и безболезненной смерти. Вероятнее всего, это правда: она была жестока и проявляла это при необходимости. Например, казнила жену и детей коменданта сдавшейся римлянам крепости.

Ее дурные поступки на этом не заканчиваются – не нужно закрывать на них глаза. Клеопатра действительно предала Антония, которому пообещала, что они вместе уйдут из мира. Но едва у нее появилась слабая надежда на снисхождение Октавиана, как Клеопатра отложила в сторону кинжал. Возможно, она надеялась соблазнить его, но ей было уже тридцать девять лет, она была матерью четырех детей и могла бы сказать о себе, как всё та же Серсея Ланнистер: «У меня больше шансов соблазнить его коня». Октавиан был железным человеком с ледяным сердцем, на него соблазны не действовали. Когда Клеопатра поняла, что пощады не будет, она попыталась уморить себя голодом. Тогда Октавиан пригрозил, что убьет ее детей. Это, как казалось, окончательно сломило царицу. Ей предстояло ужасное унижение – пройти вместе со своими детьми в цепях в триумфальной процессии Октавиана в Риме.

Клеопатра выбрала смерть на своих условиях.

Она долго билась за жизнь, но предпочла смерть позору, лишив Октавиана удовольствия выставить ее напоказ на потеху римской толпе. В результате Октавиан даже стал выглядеть дураком и неудачником. Он называл себя Цезарем, но настоящий Цезарь после войны с галлами провез на своем триумфе живого галльского вождя, а Октавиану в день победы пришлось довольствоваться чучелами Антония и Клеопатры.

О ее самоубийстве многое написано, и на сей счет существуют разные версии: царица дала укусить себя змее, или хранила яд в шпильке, или даже съела отравленный инжир.

В финале пьесы, отдавая дань величественной кончине непокоренной царицы, Шекспир вкладывает в ее уста монолог, чем-то созвучный словам Гамлета:

 
«Велик же тот, кто волею своей
Всё оборвал; кто обуздал случайность,
Остановил движенье и уснул…»
 

Октавиан, как ни удивительно, проявил уважение к ее останкам и даже позволил похоронить Антония и Клеопатру в одной гробнице. Это не помешало новому властителю Рима убить сына Клеопатры от Цезаря, чтобы избежать возможной конкуренции.

В 2008 году исследователи обнаружили заранее подготовленный для захоронения тоннель под храмом Осириса недалеко от Александрии. Там находятся статуи царицы и множество монет с ее изображением. Она заранее приняла меры. Сколько выдержки в ней было! Клеопатра использовала свою красоту для соблазнения мужчин и сохранения власти, лгала и предавала. Но она остается… Клеопатрой. И мы ее никогда не забудем.

Укол, еще укол
Фульвия
(83/82–40 гг. до н. э.)

На картине нашего соотечественника Павла Свидомского «Фульвия с головой Цицерона» изображена женщина, которая наслаждается видом отрезанной мужской головы. Сюжет традиционный для классической живописи. Существует немало полотен, изображающих иудейскую героиню Юдифь с головой Олоферна. Но обычно у Юдифи строгий и торжественный вид. Изображенная же русским художником Фульвия источает злорадство, забавляясь с мертвой головой. В язык мертвого Цицерона воткнуты булавки из женской прически. Кем была женщина, способная на такой жестокий триумф?

Жестокостями прославились многие римляне, и вот среди беспощадных тиранов и деспотов Древнего Рима нашлось место и женщине. Это была чрезвычайно властная и влиятельная особа, которая смогла оставить в истории след, а не промелькнуть как чья-то дочь, сестра или жена, хотя среди ее мужей был сам Марк Антоний. Как раз будучи ее мужем, он познакомился с Клеопатрой. У Шекспира царица ревнует его к римской супруге и подчеркивает ее характер, давая понять, что она командует Антонием:

 
«Выслушай гонцов!
Ты покраснел, клянусь моей короной!
То знак почтенья к Цезарю? Иль стыд,
Что от крикливой Фульвии получишь
Ты нагоняй?»
 

Фульвия Бамбула была наследницей двух плебейских, но богатых римских родов. Ее семья долго находилось у власти, и девушка росла в атмосфере политических интриг. Отличаясь решительным характером, она с юности мечтала стать игроком на политической арене. Замуж она выходила трижды – это не было чем-то особенным в Древнем Риме, где развод был элементарен. Но Фульвия выходила замуж с расчетом, чтобы каждый новый муж приводил ее на всё более высокую ступень власти.

Первым супругом Фульфии стал аристократ из очень знатной семьи Клодий Пульхр, принимавший участие в многочисленных заговорах. Он был политическим оппонентом Цицерона и отличался страстью к интригам, на которые его вдохновляла жена. Римский автор Валерий Максим писал, что Клодий «прицепил кинжал к столе Фульвии, тем самым поставив воинское отличие под власть женщины». Клодий, по слухам, шагу не мог без нее ступить и брал с собой во все поездки. Когда Клодия убили, Фульвия добилась осуждения и изгнания для предполагаемого организатора убийства, хотя его защищал в суде сам Цицерон. С тех пор она невзлюбила знаменитого оратора.

Горевала Фульвия недолго и вскоре вышла замуж за народного трибуна и военачальника Куриона, боровшегося против начинавшего свою карьеру Цезаря. Но звезда Цезаря разгоралась всё ярче, и Курион присоединился к его сторонникам. Курион считался талантливым оратором, но не успел реализовать свои способности, рано погибнув в битве. Всего через год после свадьбы Фульвия опять оказалась вдовой.

О последовавших за этим пяти годах ее жизни ничего неизвестно. Вновь она появилась на политическом горизонте, когда ей сделал предложение Марк Антоний, правая рука Цезаря и второй человек в государстве. По всей видимости, это был брак по любви. Цицерон, часто распространявший слухи, утверждал, что Фульвия изменяла с Антонием еще своему первому мужу. Ради брака с нею Антоний избавился от второй по счету жены. Итак, для Фульвии он стал третьим мужем, а она для него – третьей женой. Все исследователи соглашаются, что она имела на Антония огромное влияние.

Плутарх писал:

«Ей мало было держать в подчинении скромного и невидного супруга, но хотелось властвовать над властителем и начальствовать над начальником. Фульвия замечательно выучила Антония повиноваться женской воле и была бы вправе потребовать плату за эти уроки с Клеопатры, которая получила из ее рук Антония уже совсем смирным и привыкшим слушаться женщин».

После убийства Цезаря влияние Фульвии только возросло. Она больше не нашептывала мужьям, что им следует делать, а открыто занималась государственными делами, участвуя в распределении римских провинций. Она сопровождала мужа во время подавления мятежа и не только не возражала против жестоких казней, но и присутствовала на них. По словам Цицерона, лицо Фульвии «было забрызгано кровью умирающих», но не будем забывать, что оратор враждовал с нею и мог преувеличивать.

Когда Антоний вместе с Октавианом (будущим Августом) и Лепидом стал частью правившего империей триумвирата, Фульвия получила роль истинной царицы. Она стала первой женщиной, чей профиль чеканили на монетах. Антоний в ее честь переименовал греческий полис Евмения в Фульвию. С Цицероном, многократно выступавшим против Антония в Сенате и вообще давно ей надоевшим, Фульвия расправилась беспощадно. Антоний казнил оратора и привез его голову в подарок жене. Фульвия дала выход своей злобе, воткнув в «золотой» язык Цицерона три шпильки из своей прически. Эта сцена мести и изображена на картине Свидомского.

Когда Антоний отбыл на войну с Кассием и Брутом, Фульвия осталась в Риме представлять интересы мужа и фактически сделалась владычицей всей Италии. После победы при Филиппах Антоний остался на Востоке. Фульвия способствовала тому, чтобы его не забывали в Риме. Она конфликтовала с Октавианом, чтобы тот не присвоил себе славу за победу над республиканцами, и выступала перед легионерами, призывая их не забывать своего главного полководца – Антония. Надо думать, что обмениваться политическими уколами с Октавианом ей очень нравилось: в атмосфере соперничества, интриг и борьбы за власть она чувствовала себя как рыба в воде.

Но влюбившийся в Клеопатру Антоний предал ее. Поначалу Фульвия не могла поверить в его измену, как супружескую, так и политическую. Оставаясь на Востоке, он терял свою власть над Римом, а вслед за ним ее теряла и Фульвия. Не желая с этим мириться, она, по сути, развязала войну с Октавианом, надеясь выманить Антония обратно в Италию из объятий «египетской ведьмы». Но Антоний не возвращался. Октавиан в ходе этого конфликта стал вести против Фульвии пропагандистскую кампанию в духе мужского шовинизма: мол, она затеяла войну из-за своей сексуальной неудовлетворенности, типичной женской злобности и эгоизма (сказано человеком, который сделал всё, чтобы стать единоличным правителем Италии). Дальше пустили самые «страшные» слухи: Фульвия собирается опоясаться мечом и сама вести солдат в бой. О, позор! Чтобы баба командовала мужчинами! Да не бывать такому! И действительно, это были самые ужасные слухи, скомпрометировавшие Фульвию в Италии и за ее пределами. Антоний, услышав об этом, оставил последние сомнения: жене он помогать не станет, пусть сама разбирается со своим позором. При встрече, которая состоялась у супругов в Афинах после разгрома войск Фульвии Октавианом, Антоний обрушился на жену с упреками:

– Из-за тебя все решили, что я не могу за себя постоять! Мне не нужно, чтобы за меня воевала женщина!

Он уехал, оставив Фульвию больной, и она вскоре умерла, как шутили современники – от злости. Но Фульвия успела произвести на них неизгладимое впечатление как первая римлянка, занявшаяся политикой и войной не из-за спины мужчины, а самостоятельно и открыто. Возможно, ее пример вдохновил нашу следующую героиню.