Глава 4
Скромник так увлекся рассматриваем машины внутри, что даже почти не боялся. Чёрные кожаные сидения, тонированные стекла и светящаяся панель управления. Водитель – высокий молодой человек с длинными тёмными волосами, собранными в пучок, – предложил гному сесть на переднее сидение и потыкать кнопочки. Сначала Скромник молчал и жался рядом с ним, но водитель, казалось, забыл о гноме, мурчал под нос какую-то песенку и не отрывал взгляда от дороги. Настроение у Сергея Константиновича подскочило, выпуклые рисунки на кнопках и широкий функционал машины целиком завладели его вниманием – это вам не трамвай.
– Приехали, – объявил парень, жмурясь от солнца, отражающего от стен места их назначения. – Пожалуйста, выходите. Ничего выключать не надо, не волнуйтесь, я сам.
Скромник покраснел, поняв, что лишний раз обременил парня.
– Пройдёте через главный вход, четвёртый этаж, там вас встретят.
– Спасибо, хорошего дня, – Скромник впервые за долго время улыбнулся.
Вид медийного центра навеял на гнома воспоминание о волшебном лесе, который был его домом сколько лет. Высокое и изогнутое, словно молоденький листик, здание сияло от падающих на зеркальные стены лучей солнца и переливалось пурпуром лесных первоцветов. Грозное и изящное, как будто ядовитое, оно подходило на свою хозяйку.
На первом этаже администрации не нашлось, лишь лифты, лестница и небольшой зал для ожидания. Скромник поднялся на четвёртый. Не сказать, что там было оживление – секретаря нет, коридор пуст. Гном пошёл дальше по сиреневому ковру, надеясь выйти к Рите.
«Но меня же должны встречать. Может, я не доехал?»
Наконец, где-то впереди бахнула дверь. Навстречу ему вышла сама Муэрте. Скромник уставился в пол, отчаянно краснея.
– Сереженька, извини, вся в делах!
Она подошла, подала руку – гном сначала её чуть не поцеловал, но быстро одумался и пожал – повела по коридору.
– Как тебе моё сокровище, моя гордость, мой медийный центр? – она развела руками.
– Очень красиво. Натурально…
– Ты заметил? – восторженно ахнула она. – Я специально просила сделать такую форму! Здание, к тому же, очень экологичное: на крыше и по всей внешней стене стоят солнечные батареи, а при постройки использовались натуральные материалы. Должен же кто-то заботиться о природе и её обитателях.
«Я тоже был её обитателем», – подумал гномик.
– Прошу, – она открыла дверь в шикарный фиолетово-красный кабинет. – Присаживайся.
Сама Рина опустилась в пурпурное кресло и разлила по тёмным граненным бокалам красную жидкость.
– Гранатовый сок. Обожаю.
Скромник не смог отказаться, присел на краешек кресла.
– Давай, – она протянула ему бокал, – за успешное начало твой карьеры.
Гном, покраснев в цвет сока, чокнулся.
– Я правильно понимаю, ты решил сниматься?
– Да, но… нет. Я не уверен, что справлюсь, и опыта у меня нет, и я не знаю, как поведу себя перед камерами, и стоит ли вообще… – гном в конец сконфузился и сжался на кресле, так и не выпив сок.
Рина взяла его за руку.
– Дорогой, уверена я. Все получится. Ты даже не представляешь, какие таланты иногда может скрывать тихий омут. Есть за этим стеснением и неуверенностью что-то большее или нет, ты узнаешь только попробовав. А в процессе того и гляди пропадёт скромность. Ты же способный мальчик, очаровательный, трудолюбивый. Кому, как не Сереженька, могут быть подвластны человеческие сердца?
Она улыбнулась и наклонилась ближе.
– А я тебе помогу. Буду рядом и накажу всех-всех обидчиков, пусть только попробуют косо взглянуть на мою звёздочку! Вместе мы свернём горы и поднимем охваты студии в десяток раз. Знаешь, почему? Ни у кого нет такого сокровища, как у меня. Модели, бородачи, учёные – скукотища! Ты – личность, за которой интересно следить. Ты будешь приманивать чужие взгляды, но уже никто не посмеет смеяться. Те самые обидчики и грубияны будут стоять в очереди за твоим автографом. Ты будешь звездой, Ромник. Самой яркой на небосклоне тревел-шоу. Понял?
– Да, – пискнул в ответ гном, не находя в себе сил отвезти от неё глаз.
– Тогда жду тебя завтра. Попробуем записать демо-версию, познакомлю с командой, подберём тебе костюмчик. Хорошо?
– Да.
– Тогда иди, мой дорогой, – она чмокнула его в лоб и откинулась на кресле.
Скромник стек с мягкого пурпура и, боясь повернуться к ней спиной, боком попятился к двери и выскочил наружу. Там будто воздух был легче.
«Магия, чистой воды магия!» – вздохнул он.
***
На следующий день водитель привёз его к тому же зданию, но к другому входу. У дверей гнома встретила сама Рина, облаченная в кисло-зелёное худи и бордовые штаны, провела внутрь съемочного корпуса.
– Здесь происходят телепортации, постпродакшн, подготовка – в общем, все этапы создания сказки или шоу. Справа – да-да, дверь с красной ручкой – гримерка, там уже выделили тебе столик, напротив – комната отдыха и столовая. Идём дальше, здесь режиссёрская и комната технического персонала, а в самом конце – видишь дубовую дверь? – там выход на площадку, – Муэрте улыбнулась и повернулась к нему, желая услышать восторги и комплименты.
Однако Скромник, который за ночь уже тысячу раз передумал, чувствовал только нарастающий страх и легкую дезориентацию.
– Гранатового сока? – улыбнулась Рина.
Скромник качнул головой.
Минут через двадцать их уединение – и некомфортное для гнома молчание – прервали костюмеры, пришедшие снять мерки со Скромника. Его попросили встать на стул и довольно быстро измерили вдоль и поперёк, даже спросили пожелания в цвете.
– Бирюзовый.
«Как у меня был колпачок», – вспомнил гном.
– Ну что, готов попробовать себя в роли ведущего? – спросила Рита, сложив руки домиком. – Вот, посмотри, один из вариантов приветствия, всего несколько предложений.
Скромник почувствовал, как у него взмокли ладошки и зачесался нос.
«Катилось яблочко, красный цвет,
Катилось яблочко на тот свет,
Покажи нам, яблочко, мир других,
Мир таких, как мы, и иных»
– Пойдём, познакомлю тебя с командой.
Рина направилась к той самой дубовой двери в конце коридора. «Почему она деревянная, а остальные нет? Какой-то магический символизм или просто дизайн? Я буду читать перед камерой или им? Но я ведь даже прочитать без запинок не смогу… Катилось яб-блочко… красный цвет… катилось яблочко…». Быстрее, чем он успел собраться с духом, Муэрте распахнула дверь, за которой оказалось волшебное ничего и похлопала в ладоши.
– Молодые люди, позвольте вам представить Сереженьку Ромника, он будет нашим новым ведущим.
Скромник окаменел. К нему обратились взгляды пяти молодых парней, сидевших за столом.
– Это оператор, монтажер, продюсер, световик и звуковик. Они составляют технический отдел и сделают так, чтобы в кадре ты получился неотразимо.
Гном от волнения не мог вымолвить ни слова.
– Привет, – улыбнулся ему продюсер и протянул руку.
Скромник судорожно вытянул в себя воздух и пожал её.
– Да не бойся, – подмигнул он. – Запишем столько дублей, сколько потребуется.
– Но не больше двадцати, – вставил оператор.
– Камер две: двадцать плюс двадцать будет сорок – любому хватит, – ответил монтажер.
– Математический гений, – закатил глаза световик и ушёл, таща за собой светильник на колёсиках.
– Не обращай внимание, они просто все братья, – улыбнулась Рина, как довольная кошечка.
Гном выкатил глаза и присмотрелся: действительно, все похожи, вплоть до цвета глаз. Пять братьев, пять соратников… одна большая и временами не очень дружная семья. Когда-то и у него было такое. Но он променял это счастье на опыт.
– Я хочу сегодня записать пробу, без камеры – и вместе, отрегулируем звук, наладим свет под уникальный рост, сделайте мне его секс-символом шоу.
– Будет сделано, – отдал честь оператор. – Восходи на свой пьедестал славы.
Скромник, тяжело дыша и с трудом волоча ноги, поднялся по трём ступенькам на белое возвышение, составляющее главную площадку. Повернулся к ним.
– Катилось яблочко, красный цвет,
Катилось яблочко на тот свет,
Покажи нам, яблочко, мир других,
Мир таких, как мы, и иных, – с запинками, едва ворочая языком, зачитал гном, чувствуя, как по телу поползли капли пота.
Продюсер непонимающе моргнул, посмотрел на Рину.
– Звезда, давай ещё раз, смелее, – похлопала она.
На этот раз Скромник прочитал хорошо… но совсем не как ведущий шоу.
– В третий раз будет огнище, – сказал ему оператор.
Гном зажмурился, а потом вздохнул и на память прочитал текст. Получилось даже с выражением. Скромник чувствовал, как ладошки вспотели и покрылись белыми пятнами, запульсировали виски. Где-то в горле истерично билось его сердце.
– Супер! – воскликнула Муэрте. – Включай камеру.
Оператор послушался, выкатил перед Скромником камеру, поставил прожектор в лицо, Рина ударила хлопушкой и маленькая красная лампочка засвидетельствовала начало записи. Гном как загипнотизированный смотрел на нее. Эта запись останется в истории и вынесет его позор за стены студии. Рина за камерой замахала ему руками. Скромник не мог пошевелить языком. Опустив глаза в листик, он увидит знакомые буквы, но не понял ни слова. Молчание затягивались. Красная лампочка, словно прицел снайпера, метила ему в лоб.
– Вперёд, – крикнул продюсер.
– Катилось… яблочко… – вымолвил гномик, скатываясь на шёпот, и почувствовал, как его тело наполняет долгожданное спокойствие.
Перед глазами возникли чёрные круги, которые разрослись и поглотили его сознание.
***
– Вставай, мой сладенький, вставай, все хорошо, – пролепетал над головой голос.
Гном увидел знакомый пурпурный кабинет.
– Распереживался, бедненький? – спросила Рита, подкладывая ему под голову подушечку. Скромник молча кивнул. – Ну ничего-ничего…
– Я не смогу быть ведущим, – прошептал он.
– Сможешь, конечно, сможешь!
– Нет…
Он снова закрыл глаза и несколько раз вздохнул, собираясь с мыслями.
– Нет…
А когда открыл – увидел сочувствующий взгляд Рины.
– Думаю, тебе просто нужно привыкнуть: к новой обстановке, людям, месту, работе, и тогда все получится. Давай начнём с профессии менее… публичной. Как насчет осветителя? Как раз нашему Сёмушке нужен помощник, он тебя всему научит. Ладненько? Ты не бросишь меня?
Скромник покачал головой, не чувствуя сил отказать.
– Гранатового соку?
Гном ещё раз покачал головой.
– Посидишь со мной? Через пару часов придёт Аннушка – нынешняя ведущая. Познакомитесь, пообщаетесь. Она очень добрая.
Скромник приподнялся на диванчике и скинул с него ноги, положил руки на коленки. Рина поднялась с пола и села в кресло, закинув одну ногу на бедро другой. Спортивные вещи не делали её устрашающей и соблазнительной, но подчёркивали яркость натуры.
– Какой у тебя любимый напиток? Мне вот нравится гранатовый сок – очень специфичный, но безумно вкусный.
– Не знаю… наверное, травяной чай.
– Как скучно, – скривила губки Рина. – Ты, наверное, мало что пробовал! У нас в столовой стоит просто волшебный автомат – делает невероятные напитки, обязательно испробуешь. А еда какая?
– Пицца.
Эта любви брала своё начало в первый месяц пребывания гнома в современном мире. Как-то Скромник сидел на набережной и наблюдал за чайками. Через несколько лавочек от него находилась парочка с огромной сырной пиццей из соседней лавки, запах которой разлетался по всей округе и заставлял гнома глотать слюну и завистливо коситься в их сторону. Бродячие собачки же были более раскрепощены и терроризировали парочку, из-за чего та решила уйти, оставив животным кусочек пиццы. Дворняжки не сразу это заметили и последовали хвостиком за ним, надеясь выудить еду. Действуя быстро, Скромник перелетел через ступеньки, забрал оставленный кусок и бросился бежать в обратном направлении, надеясь, что собаки ничего не заметили. Так он попробовал самую первую – и самую вкусную – пиццу в жизни.
– О, этого добра навалом. Я люблю разные пасты… чего бы ещё у тебя спросить?
– Какие ваши любимые цветы? – ляпнул Скромник и зарделся.
Муэрте удивлённо вскинула брови и засмеялась.
– Магнолия. Ещё цветущая слива, вишня, сакура и яблоня. Обожаю, когда дерево покрывается ажурным узором из белых и розовых цветов, из падающих лепестков и молоденьких листьев. Юный цвет так невинен и прекрасен всегда. А тебе, мой дорогой?
– Первоцветы. Сильные и яркие цветы – символ наступающей весны и обновления природы. Мы с братьями всегда ходили в первый тёплый день марта на поляну: лежать на холодной земле и слушать её цветочное дыхание.
– Романтично. У тебя много братьев?
– Да, шестеро.
– Почти футбольная команда. Где они сейчас?
– В отпуске.
– Бросили тебя здесь одного? Какая жалость. Но ничего, теперь у тебя есть я, мой милый.
Гном опустил глаза, чувствуя, как начинает печь нос.
– Пойдём, скоро время обеда, – Рина снова повела его в коридор.
За столом собралась вся техническая команда и незнакомая девушка в берцах, джинсовке и секущимися пшеничными волосами в растрепанной косе.
– Ой, мой стажёр, какой ты милашка!
– Здравствуйте.
– Меня зовут Аня, приятно познакомиться. Я так рада, что ты согласился быть вместо меня ведущим, так рада! Я все-все покажу, не бойся.
– Как самочувствие? – спросил у Скромника оператор.
– Хорошо.
– Да. Прибереги восторги, Аня. Мы посоветовались с Сергеем Константиновичем и решили, что его погружение в мир кино должно происходить плавно, а не сразу в прорубь. Поэтому пока что он побудет помощником нашего осветителя, познакомится со всем, а потом, может, и тебя заменит, – вмешалась Рина.
– Да? Ну ладно, – девушка натянула улыбку, стараясь не показывать, как она расстроена.
– Жесть, – не сдержался световик.
– Кто там булькатит?
– Никто.
– Ах, Серёжа, я же тебе не представила их по именам: Сёмушка – твой руководитель, продюсер Тёмушка, звуковик Севушка, оператор Митрофанушка и монтажер Иванушка.
У Скромника зачесалось ушко.
– Приятно познакомиться. Ещё раз…
– Давайте есть, – простонал Севушка и, не дождавшись, распахнул коробку.
Есть с не очень знакомыми людьми Скромнику было проще, чем общаться. Тем более больше всего внимания привлекла шумная, говорливая и весёлая Аннушка, а не он. Лишь Рина изредка поглядывала на него и подмигивала, мол, не робей. Гном силился, иногда вставлял словечко-другое в разговор и каждый раз мысленно радовался, что смог пересилить свою робость.
Минут через двадцать в комнату прямо через стену впорхнули три птички и издали такую звонкую трель, что в руке у Рины треснул бокал.
– А ну кыш! Мы поняли, – махнула она рукой, и птички исчезли. – Похоже, настало время работы.
Глава 5
– Попробуй выставить сам: один сзади, один сбоку, два спереди – основных, – сказал Скромнику Сёмушка. – Я потом поправлю, но сначала посмотрим, на что ты годен.
Гном кивнул и принялся раскатывать по залу лампы. Аннушка в это время переодевалась в рабочий костюм, техническая команда готовила аппаратуру, а Рина настраивала портал – большое мутное зеркало. На противоположной стене, которая обычно не попадала в кадр, тоже висело зеркало, но менее презентабельное.
– Догадываешься, зачем? – спросила она.
– Пробки?
Муэрте рассмеялась.
– Муляж! – она указала на то, которое натирала. – Оно в камере выглядит лучше, чем обычное: лампы не отсвечиваются и спецэффекты накладывать проще. А вон то настоящее, старое. Через него и проходит вся команда. Здесь же…
Рина ткнула пальцем в зеркальную гладь, и её рука медленно погрузилась вовнутрь. Позади рамы послышался стук.
– … просто магический туман.
– Ты хорошая ведьма? – ляпнул Скромник.
– В смысле, не злая или сильная?
– Сильная… ты вроде добрая.
– У меня достаточно силы, – улыбнулась Муэрте. – Для всего хорошего и плохого.
Гном смутился и отвернулся. В зал вернулся Сёмушка, оглядел сцену.
– Для первого раза неплохо. Смотри, как будет лучше…
– Ну где там Аннушка? – спросила Рина у оператора.
– Она рассекла вешалкой рукав, костюмеры латают.
Муэрте закатила глаза и что-то сказала одними губами, потом ласково улыбнулась Скромнику, мол, когда уже будешь ты, а не это.
– Я здесь, – объявила Аня.
В зале она предстала совсем не такой, как на обеде. Растрепанными волосы Аннушки уложили и украсили заколками черного цвета, из-за чего девушка преображалась совершенно. Костюм ей явно придумала Рина: косой укороченный пиджак и мешковатые штаны салатового цвета; срезанный же воротничок и тканевые пояс, завязанный на пиратский манер, тоже черные. Аня вальяжно шла, покачивая бедрами, но простота в ней рвалась наружу. Мимолетная улыбка или неловкое движение мгновенно рушило её роковой образ… образ Рины.
– Тебе очень идёт, – шепнул гномик ей.
– Спасибо. Тебе тоже пойдёт.
– Готовность пять минут, – объявила Муэрте.
– Смотри: на закадре сначала анонс, потом стишок – и уже по сценарию, он высвечивается на компьютере.
Аннушка поднялась на сцену, продюсер подкрутил какие-то тумблеры на стенах с зеркалами и фон, пол под ногами ведущей окрасились в приятный синий.
– Монтаж удобно накладывать и с костюмом не сливается, – объяснила девушка.
– Анна?
– Я готова.
– Тогда… три, два… сцена один, дубль один, – и Рина щёлкнула хлопушкой перед камерой.
– Катилось яблочко, красный цвет,
Катилось яблочко, где дороги нет.
Катилось яблочко по лунной пыли,
Попало яблочко в сказочные были… – зачитала Аннушка глубоким, приятным голосом. – Пойдем же и узнаем, что скрывает бюджетная луна, доступная для путешествий, – девушка как будто подбросила что-то рукой – и ей на ладонь в тоже мгновение упало симпатичное яблоко. – Вперёд, за яблочком, – подмигнула Аннушка и бросила красный цвет в муляжное зеркало, а потом шагнула в него одной ногой. Камера плавно за ней упала за раму и прозвучало «снято».
Аннушка неуклюже, прыгая на одной ноге, вытащила другую из магического тумана.
– Ну как?
– Отлично, мне все нравится, – ответил Тёмушка. Оператор согласно кивнул.
– Тогда телепортируемся?
– Вперёд.
Первым прошёл звуковик, за ним Сёмушка, приказав гному не задерживаться.
– Готов? – подошла к нему Рина. Скромник кивнул. – Просто иди, ничего делать не надо, оно настроено.
Гном подошёл к зеркалу, уставился в свое отражение. Сильно он изменился. Когда-то счастливое лицо гнома преобразилось в несчастное лицо человека, а сейчас уже на этой серой и недовольной физиономии снова горели глаза. Ещё не очень ярко, не постоянно, но горели, пробуждая своего хозяина к жизни. Скромник пытался унять дрожь. Его двойник в зеркале тоже тряся. Гном смотрел себе в глаза и искал в них хоть капельку храбрости. Искал – и не мог найти, поэтому перевёл взгляд в зеркале на Рину. Она излучала спокойствие и уверенность, мягко и ласково улыбалась алыми губами. Вскинула брови, словно подталкивая его. Если для Скромника каждая новая дверь представляла испытания и ужасы, то для неё – новые возможности. И ими Рина пыталась поделиться с гномом. Он закрыл глаза и сделал большой шаг.
***
Место действительно походило на луну – синяя, потрескавшаяся земля с белым налётом. Правда, здесь все же присутствовали лысые деревья, кислород, вытоптанные дорожки и даже мелкие животные и насекомые. Вместо яркого солнечного света все находилось под голубой дымкой – светло, но видно нечетко. Скромник прошёл несколько метров, оглядываясь, и почувствовал, как ноги стали застревать.
«Это глина! Вот почему земля синяя. Полезная очень…»
Следом за гномом из портала вышел оператор и тут же поставил камеру сбоку зеркала. По команде Рины Митрофанушка плавно повалил камеру на бок, как раз в тот момент, когда из зеркала появилась нога, а потом и её хозяйка.
– Красивый переход, – подмигнула Муэрте Скромнику. – Стоп, снято!
– И правда, как луна! – воскликнула Аннушка, осматриваясь.
– Да. Что ж, у нас три места по маршруту: большой кратер, муравейник и баня. До шести нужно успеть. Повторяй текст.
Аня кивнула, достала сценарий. Техническая команда занималась освещением и настройкой звука. Один гном не знал, куда себя день. Он попробовал утоптать полянку в глине, чтобы остальным было проще ходить, но только увяз ещё сильнее и испачкался. Когда для продолжения съёмок все подготовили, Аннушка стала на дороге, чтобы по бокам от неё открывался необычный и привлекательный вид на лес и синюю землю.
– А через неделю будем снимать сказку, – шепнула Рина гному.
– Какую?
– Семейную драму. Не так давно прочитала, тебе понравится. Не хочешь сыграть в ней роль? Маленькую.
– Я? Но мы же…
– Помню-помню, просто предложила. Будешь немым мальчиком, который может выражаться только жестами. Текст учить не надо, а вот держаться перед камерой потренируешься. Волнение только на руку образу.
– Можно мне об этом подумать?
– Конечно, мой дорогой, сколько угодно.
Рядом с ними послышалось злобное шипение. Скромник сначала испугался, что это кто-то из обитателей леса вышел их встречать, но оказалось, что Сёмушке всего лишь была необходима помощь гнома, о чем он, как мог, сообщил. Скромник подбежал и тут же получил в руки лампу, выше его в четыре раза. Гном под таким весом моментально ушёл по щиколотки в глину.
«Ну и работка. В гроб сведет».
Скромник стоял уже почти по колено в глине, когда прозвучало долгожданное «снято».
– Серый, ты че, – рассмеялся Митрофанушка и выдернул его, как морковку.
– Перетрудился.
– Давайте поменяем местами: каньон будет третьим, а пока что баня, – объявила Рита и достала из кармана маленькое золотое яблочко. – Катись, яблочко, приведи нас к бане.
Фрукт вдруг подпрыгнул, скатился с ладошки и, оставляя за собой золотой след, укатился в дымку.
– А ты что думал, мы врем про яблочко? – ухмыльнулась Рина.
Съёмочная группа отправилась за ним. Шли долго, но вид вокруг не менялся: деревья, глина и туман. Этот мир как будто остановился в своём развитии, заковал себя в надёжную и крепкую броню. В нем не было ни одного жизнерадостного цвета, ни вольного порыва ветра – стабильность и безжизненность. Какие же существа могли здесь завестись? И зачем Рине рассказывать о таком жутком, хотя и интересном месте?
Задумавшись, гном не посмотрел, куда наступает, и провалился ногой в корни дерева. Уперевшись руками в стол, Скромник попытался выбраться. Но его ладони вдруг стали погружаться в кору вместо того, чтобы отталкиваться от нее. Гном вскрикнул, отдернув их, и упал. Не успел перевести дыхание, как почувствовал, что вся земля, словно зыбучие пески, засасывает его, сжимая и обездвиживая тело. «Вот и сказочке конец…» – успел подумать он.
Но тут сильная женская рука Аннушки выдернула гнома из плена.
– Чего же ты, глупышка, с тропинки сошёл? Испачкался весь… – девушка поставила его на дорожку.
– Упал, – залился стыдом Скромник.
Вытерев об свою и без того грязную одежду ладошки, гном повнимательнее всмотрелся в дерево, ткнул пальцем кору. Она действительно состояла из глины. Весь мир состоял из глины. Аннушка взяла его за руку, чтобы не дать потеряться где-нибудь, и повела вдогонку за съёмочной группой – всё равно без неё не начнут.
– Ещё не передумал быть ведущим?
– Ну… я…
– Не переживай, ты справишься, Рина поможет, – улыбнулась девушка, но как-то невесело. – Ты ей очень понравился. Думаю, она, наконец, сможет меня заменить.
– Тебе не нравится быть ведущей?
Девушка молча посмотрела на него. Многозначно.
– Нравится. Но это дорого стоит. И у меня уже нет сил платить такую цену.
– А я думал, платить будут мне…
Местная баня представляла собой вольную интерпретацию человеческой: большая утрамбованная поляна из глины, над которой висел белый, непроглядный пар. И все. Никаких помещений, веничков и камней.
– И как мы в этом снимать будем? – присвистнул Митрофанушка.
– Аня ляжет внутрь, положит голову и руки на бортики.
– Как оно работает? – шёпотом спросил гном у Рины.
– В этом месте под землей какие-то гейзеры. Они не выходят на поверхность водой, но нагревают глину, из-за чего нагревается и поверхность земли, появляется пар.
– Откуда ты об этом узнала?
– Вычитала, мой хороший, – погладила она по голове гнома и отошла показывать Ане, как лечь красиво.
– Пойдём погреемся, – хлопнул его рукой Сёмушка.
– Внутрь?
– Да, нас все равно не видно будет.
– Но… может, лучше здесь… мало ли, – гном зарделся.
«Опять трусишь, да что ж такое!» – внезапно ворвался в его голову внутренний голос. «Дают – бери, бьют – беги, чего тут страшного? Просто пар, просто земля, понапридумывал себе, сил моих нет».
– Да пошли, есть идея, – подмигнул ему парень. Скромник кивнул, надеясь, что голос успокоится.
Световики незаметно отошли от съёмочной группы и прокрались в баню. Гном мгновенно потерял ориентацию, испугался и передумал идти дальше, но тут крепкая рука Сёмушки легла ему на плечо и куда-то повела. Горячий пар грел тело, сушил на нем грязь и обжигал незакрытые участки кожи – Скромник даже не мог открыть глаза.
– Так, теперь стой, – шепнул световик. – Присядь-ка.
Гном послушно опустился на корточки.
– А теперь вытяни руки перед собой… и опускаем их на землю на «три». Раз. Два. Три…
Скромник послушно все выполнил, но почувствовал под руками не теплую землю, а человеческую ногу. Гном вздрогнул и потерял равновесие. Снаружи послышался истошный женский крик. Сёмушка рядом рассмеялся.
– Ну что вы такие нервные, – улыбнулся он, выходя из круга.
Скромник остался в бане один. Все звуки притупились, туман как будто задвигался. «Братушки…». Гном обернулся, услышав непонятный звук, встал на коленки… и понял, что совсем запутался, с какой стороны выходил Сёмушка. Паника охватила его с ног до головы, сердце застучало где-то в горле. В голове Скромника пронеслись мысли, что сзади него кто-то стоит, что пар двигается, что его также, как Аннушку, кто-то может тронуть в тумане. По лбу потекли капли пота то ли от жара, то ли от волнения. Гном стёр их рукавом, бросился вперёд, надеясь выйти хоть где-нибудь. Но сделал уже четыре-пять шага, а края все не видно…
«Влип», – констатировал внутренний голос.
«Так это ты меня подбил!».
«А кто сказал, что я умный?».
«Всё хорошо, сейчас выйду…»
«На тот свет или на этот…»
Скромник задыхался. Он шёл и шёл, а туман все не заканчивался. Тело взмокло, волосы прилипли ко лбу, перед глазами поплыла картинка. Он как будто начинал растворяться в этом пару и впитываться в землю. Гном упал, оцарапав подбородок о твёрдую глину. Дышать стало совсем тяжело.
И снова на помощь ему пришла сильная женская рука, на этот раз – Ринина. Она выволокла Скромника из бани, когда он уже мог лишь слабо моргать.
– Мой бедненький, заживо зажарили, – махала она над его лицом сценарием. Рядом появились испуганные лица Аннушки и Сёмушки.
– Что ж ты следом не вышел? – почесал макушку световик.
– Сколько в тебе массы и сколько в нем? Жар ударил, так бы лёг и не вышел!
– Прости, братишка, я как-то даже…
– А вот надо головой думать! – накинулись на него Аннушка. – Я чуть копыта не отбросила, представляешь, как страшно?
– Ну я же в шу-утку, – протянул он, ласково улыбнувшись ей.
– Твои шутки уже вот тут, – она ткнула себя в горло, – сидят. Ещё и Серёжу к своим баловствам притянул. Повзрослей, Сёма! Сейчас водички принесу, может, полегчает.
Световик засунул руки в карманы и показал ей язык в спину. Скромник осторожно сел, чувствуя, что противная глина прилипла к затылку. Рина улыбнулась и вытерла гному лоб рукавом.
– Идём дальше или отдохнешь?
– Дальше! – вскрикнул гном, желая оказаться на расстоянии мили от бани.
Аннушка дала ему воды и вроде как силы восполнились, самочувствие поправилось. Рина снова бросила яблочко и команда поспешила следом за ним. Сёмушка предложил Скромнику сесть в тележку для аппаратуры, но гном отказался. Тогда световик пошёл рядом с ним, изредка поглядывая на Аню и пожевывая губы. До муровейника было всего ничего, поэтому Скромник не успел приготовиться к предстоящему зрелищу.
Синяя долина, устланная глиняными домишками. Очень маленькими, размером с указательный палец, тем не менее обустроенными. Ровные стены, выстроенные из глины, прорези на месте дверей и окон, глиняный мох, имитирующий дверной коврик…
– Это поражает и ужасает одновременно, – шепнула Аня.
У Скромника по спине пробежали мурашки: сколько же здесь было муравьёв… и каким уровнем интеллекта они обладали? Рина оглядела свою съёмочную группу и довольно улыбнулась.
– Будьте тише, чтобы они не сбежались. Аня, иди в центр.
– Одна?!
– Ну не попремся же мы туда толпой.
Аннушка сжалась, но послушалась. Осторожно уступая, чтобы ненароком не разрушить чей-то дом, добралась до середины муравейника. Митрофанушка настроил камеру и кивнул ей.
– Ну а сейчас, друзья, мы находимся в самом центре местного города. Муравьиного города. Пока жители спят, мы можем рассмотреть по истине уникальные строения: микродомишки, которые хозяева возвели самостоятельно, маленькими ножками, – Аня присела и, стараясь держать лицо, указала на одно из них. – Вы можете заметить, что стены и крыша достаточно ровные. Муравьи добиваются этого с помощью веток: проводят ими по стенам, как шпателем, и убирают лишние комья. Явление поразительное. Несмотря на то, что мир был открыт достаточно давно и телепортационный путь официально зарегистрирован, ещё ни один учёный не взялся за изучение этого феномена, так что у каждого из вас есть шанс стать первым… Заглянем внутрь?
Аннушка нервно улыбнулась. По сценарию она должна выглядеть радостно, но как-то не получилось. Вместе с Сёмушкой они отрезали ножиком крышу одного из домов, Митрофанушка тут же взял его большим планом. Аня, собравшись духом, продолжила рассказывать зрителям о внутреннем устройстве, но Скромник уже её не слушал. Он вспомнил собственный домик.
Тоже в лесу, тоже из глины и дерева, тоже маленький, но сделанный с душой и для всей семьи. Он помнил, как они с братьями обустраивали его, как кололи дрова и укладывали глину. Всю мебель делали сами: от стульев до резных фигурок на инструменте Ворчуна. Может, у них не получалось всегда держать его в чистоте, но зато каждый пыльный уголок был пропитан любовью и заботой. Дом служил маленькой крепостью, уголком безопасности, охранявшим от ненастий и бед. Причём не только для них, но и для Белоснежки.
«Я ближе к этим муравьям-трудягам, чем к людям в неомире, – посетила мысль гнома. – Также мал, незаметен и, возможно, умен, как они. Как грустно, наверное, жить в таком ужасном мире с такими талантами. Муравьи тратят их не про что, пытаясь протянуть свои короткие жизни в подобии комфорта. Но ведь они остаются? Он для них привычен, хотя… а куда они могут деться? У муравьёв нет, как у меня, телепорта. Это я могу сбежать, а они обречены умирать. Может, и я таким же был, пока не перенёсся сюда? Просидал и не развивался? Может, мой дом тоже, на самом деле, не так хорош? Вдруг я тоже жил в глиняном коконе, не зная о лучшем мире?»
– Ну можно я уже уйду отсюда! – вдруг слезливо вскрикнула Аня. Она всплеснула руками и закрыла глаза, отворачиваясь от домиков.