Тихоня. Да.
Мать. Но и в этом есть своя красота. Давайте я вам прочитаю перевод небольшого фрагмента олонхо «Тойон Нюргун». Его пела олонхосут Давыдова. Богатырь айыы лучший из лучший, вот описание его внешности.
Словно две лежащие
Камчатские чернобурки,
Густые брови у него;
Словно две бегущие
Сеймчанские лисицы,
Румяные щёки у него;
Словно кость голеннáя
Ретивого коня,
Прямой нос у него.
Красавица. Ха-ха-ха!
Спорщик. Ну и сравнения.
Тихоня. Да, это какая-то особая красота…
Зубрилка. А с чем им было сравнивать? Якуты ценили животных, их меха, вот и сравнивали брови с чёрно-бурыми лисицами, румянец – с рыжими лисицами.
Тормоз. А нос – с костью коня. Нормально.
Мать (смеётся). Вот критиканы…
Болтушка. А мне понравилась сказка, ну то есть олонхо, про то, как прилетали семь стерхов. На самом деле это были девушки айыы. Там главный герой ловит одну из девушек, забирает у неё перья и женится на ней. А потом бросает перья в огонь.
Зубрилка. Это похоже на нашу сказку «Царевна-лягушка».
Красавица. Точно!
Мать. Да, в фольклористике это считается одним из бродячих сюжетов о заколдованной невесте.
Тихоня. И ещё: этот Илларионов с таким восторгом пишет об олонхосутах, обо всём якутском, что теряет всякую меру. Это необъективно. Вот такой пассаж, например: якуты говорили ссыльному: «А у вас, русский, есть песни про старинных богатырей? У нас есть чудные песни».
Мать. Вы, Геннадий, тоже субъективны. Каждый народ гордится своими достижениями в области культуры. Не нужно в этом видеть национализм и неприятие других народов и культур.
Тихоня. Но это напрашивается.
За спиной Матери незаметно появляется Дочь, она подмигивает, делает всякие знаки Тихоне. Все студенты улыбаются. Дочь исчезает.
А-а. Глафира Порфирьевна, можно остановиться ещё на одном моменте?
Мать. Я вас слушаю.
Тихоня. Илларионов цитирует материалы других исследователей олонхо.
Мать. Да.
Тихоня. Там есть фрагменты из книги Худякова о мелодических особенностях пения разных персонажей.
Мать. Я об этом как-то забыла. Напомните, пожалуйста.
Тихоня. Песню абааhы (дьявола) поют грубо фальшивыми нотами и сопровождают неприличными жестами.
Красавица. Ха-ха-ха!
Спорщик. Интересно, какими?
Тихоня. Песню дьявола начинают и заканчивают густым неприятным басом: «Буйакка-буйакка-ооо!»
Тормоз. Мощно!
Тихоня. А вот песни женщин всегда жалостливые, это как бы плачи. Они начинаются и заканчиваются так: «Ыыйбын-ый, ыыйбын-ый».
Красавица. Ха-ха-ха!
Тормоз. Гы-гы-гы.
Болтушка. Одни «ы»!
Спорщик. Да уж… Очень жалостливо.
Мать (улыбается). Замечательный фольклорный материал!
Тихоня. Мне ещё понравились якутские пословицы. Например, такая: «Танцор, певец, сказочник не бывают людьми».
Тормоз. Я не понял.
Тихоня. То есть они в люди не выходят, ну, судьба у них такая.
Тормоз. А-а-а…
Тихоня. И ещё интересный момент про состязание с дьяволом.
Спорщик. Ого!
Мать качает головой.
Тихоня. У якутов распространены легенды о том, что вместе с хорошим сказителем дьявол вместе поёт. Олонхосут должен петь долго, успеть закончить песню раньше абаасы и воскликнуть: «Я лучше тебя пою, перегнал тебя!» Этим певец избавляется от смерти. А если абаасы перепоёт, то он съест певца.
Красавица. Класс!
Спорщик. Съест?
Тормоз. А как он его съест?
Тихоня. Об этом не написано.
Красавица. Жаль.
Зубрилка. Наверное, это такое метафорическое выражение. Ну, душу заберёт, как дьявол.
Болтушка. А-а-а… Нет, тогда не интересно.
Тихоня. А ты чего ожидала?
Болтушка. Как чего? Что будет описание: с чего начнёт…
Красавица. Что оторвёт…
Тормоз. Как оторвёт…
Спорщик. Чем оторвёт…
Красавица. В общем, как убьёт. Да, а может, он его ещё живого будет есть? Тогда с чего начнёт?.. (Оживляется.) Я бы начала с ног, чтобы не убежал. Ха-ха-ха!
Мать (в ужасе). Вы что, меня разыгрываете?
Зубрилка. Нет, что вы, Глафира Порфирьевна, мы просто рассуждаем. Хотя, по-моему, ребята увлеклись.
Тормоз. А почему бы нам не инсценировать состязание олонхосута с дьяволом?
Спорщик. Скоро придётся тебе прозвище менять.
Тормоз. Не понял.
Спорщик. Нет, не скоро.
Красавица. Чур я дьявол!
Болтушка. Ты уж так прямо-то себя не выдавай…
Красавица. А ты олонхосут. Я тебя съем.
Болтушка. Ты, Кур-кур-курносова, жуть как надоела. Я, честно, в шоке. Заткните её кто-нибудь.
Мать. Девушки… У нас же занятие… Вы же культурологи… Давайте как-то более культурно выражать свои мысли и чувства.
Болтушка. Извините, Глафира Порфирьевна.
Мать. Василий, а у вас интересная идея – инсценировать фрагмент культурного наследия якутов. У нас на кафедре любят презентации, а это тоже представление, только другого типа. Мы можем подать это как коллективную творческую работу.
Зубрилка. И войти в историю факультета!
Тихоня. Стать частью культурного наследия магистратуры!
Спорщик. Нет, лучше инсценировать проводы Магистратуры!
Зубрилка. Сочинить сценарий!
Тормоз. Придумать частушки!
Тихоня. Плачи-причитания!
Спорщик. Исторические песни!
Красавица. Лучше любовные!
Зубрилка. Поминальные молитвы!
Спорщик. Поминальную трапезу!
Тормоз. Что будем есть на поминках?
Болтушка. Ха-ха-ха! Будем грызть свои дипломы!
Мать делает большие глаза.
Тихоня. Нет, нужно придумать другую обрядовую еду!
Тормоз. Жареные курсовые!
Зубрилка. Засахаренные доклады!
Спорщик. Сообщения с молоком и маслом!
Тихоня. С редькой и квасом!
Зубрилка. Рефераты мочёные!
Тормоз. Дипломы печёные!
Красавица. Медовые презентации!
Болтушка. Липовые диссертации!
Тихоня. Прочь халтуру!
Тормоз. Похоронить Магистратуру!
Зубрилка. Проводить с почестями!
Спорщик. Попросить друг у друга прощения!
Зубрилка. Раздать прощёнки!
Тормоз. Я забыл, что такое прощёнки!
Зубрилка. Это маленькие подарки: платочки, сладости!
Красавица. Не надо мне сладости!
Зубрилка. Раньше раздавали прощёнки и целовались, друг у друга прощения просили.
Тормоз. Я за!
Красавица. Не надо мне поцелуев!
Спорщик. А чего тебе надо?
Красавица. Хочу сделать чучело завкафедрой! И сжечь её, как ведьму!
Болтушка. Предлагаю сжечь другое чучело!
Красавица. Какое?
Болтушка. Тебя, чучело!
Мать. Что вы такое говорите?! Как вы можете?! Вы же культурные люди!
Все говорят, кричат, хохочут, жестикулируют, но звуков не слышно. «Культурное» обсуждение продолжается.
Занавес.