Болтушка с прищуром смотрит на него и Красавицу.
Болтушка. Я бы сказала, у кого тут бессмысленная жизнь…
Тормоз. Э, хватит уже. Ну, что решили? Волосы будем делать?
Зубрилка. Давайте волосы. Только из чего?
Тормоз. Паклю можно, мочало, верёвки, рогожу…
Болтушка. Чего? Слова-то какие: пакля, мочало, рогожа… У нас древнерусский язык, что ли?
Зубрилка. А есть что-то лохматое и ненужное?
Болтушка. Есть! Вон оно пьяное сидит! (Показывает на Красавицу.) Ладно, будет вам парик.
Уходит в дом, гремит, приносит верёвочную швабру.
Тормоз. Ух ты! (Отрывает верёвочную насадку и надевает её на голову чучела.) Класс!
Зубрилка. Молодец!
Болтушка. А неплохо вышло…
Спорщик. На кого-то похоже…
Тормоз с Зубрилкой раскладывают ветки, палки, всякую рухлядь, чтобы было что поджечь под чучелом. Тормоз ломает рейки и кидает в общую кучу. Болтушка выносит бутылку коньяка.
Болтушка. Давайте выпьем за упокой души новопреставленной рабы божией Магистратуууры…
Красавица. Браво!
Тормоз. Ничё сказанула…
Зубрилка. Карнавальная смеховая культура. Верх и низ поменялись местами.
Болтушка. Промочи горлышко, зубрилушка!
Все по очереди пьют из бутылки. Остаток коньяка Болтушка выливает в кучу рухляди под чучелом и поджигает.
Красавица. Ой!
Спорщик. Ого!
Тормоз. Ура!
Зубрилка. Ах!
Болтушка. Получилось!
Все вскакивают, подбегают к чучелу.
Красавица. Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Болтушка. Дура, это другое.
Красавица. Сама дура.
Зубрилка. Это песня к игре горелки.
Красавица. Горит? Горит! Значит, подходит. Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Зубрилка (подхватывает). Глянь на небо – птички летят, колокольчики звенят!
Все (вместе).
Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Глянь на небо – птички летят,
Колокольчики звенят!
Гляди не воронь, беги, как огонь!
Разбегаются со смехом, пытаясь поймать друг друга. Красавица спотыкается, чуть не падает, хватается то за одного, то за другого.
Явление одиннадцатое
К даче Восторговых подходят Тихоня, Дочь, Мать, Отец. Они смотрят через забор на происходящее с изумлением.
Мать. И это мои студенты…
Дочь. Отпад!
Тихоня. Настоящая вакханалия…
Отец. Ха-ха! Эти люди умеют веселиться!
Тормоз неожиданно замечает группу за забором и застывает. На него натыкаются остальные бегущие.
Болтушка. Ты чего встал? Помчали!
Тормоз мычит.
Ваще речь потерял? Ха-ха-ха!
Тормоз показывает рукой. Немая сцена.
Красавица. Порфира…
Спорщик. Глафира…
Зубрилка. Глафира Порфирьевна…
Болтушка (кланяясь в пояс). Здравствуйте, Глафира Порфирьевна! Добро пожаловать к нам на огонёк!
Мать. Спасибо на добром слове, Елизавета Батьковна, не откажусь.
Гости проходят на территорию дачи.
Спорщик (шёпотом). Я понял!
Красавица. Что ты понял?
Спорщик. На кого похоже чучело…
Красавица. На кого?
Спорщик. Включи свой моск. У тебя же есть моск. Или у тебя нет моска?
Красавица. Ой. Это же Порфира. То есть Глафира.
Спорщик. Тсс.
Мать. Что тут у вас?
Болтушка. Мы решили, ха-ха, устроить проводы Магистратуры, ну как проводы Зимы, по аналогии с Масленицей.
Мать. Интересно. Значит, это чучело Магистратуры?
Тормоз. Ну да.
Мать. А почему вы пели песню из горелок?
Болтушка. Да просто Лолита начала, у неё ассоциации такие.
Тихоня. Привет.
Болтушка. Не прошло и суток, как ты добрался!
Все остальные студенты магистратуры. Тихоня!..
Спорщик. Надо же. Тебя же не приглашали.
Тихоня. Ну почему? Хозяйка и пригласила. Иначе как бы я здесь оказался? А ты, оказывается, меня подло обманул.
Спорщик. Что?! А по шее хочешь?
Дочь (раздельно). Я тебе сейчас дам разок по шее, и ты больше уже ничего не захочешь.
Спорщик. Ты смотри, и девицу себе подцепил, прямо дева-богатырша.
Дочь. Так тебе дать по шее?
Спорщик. Нет, спасибо.
Дочь. Пожалуйста.
Мать. Всё-таки поподробнее объясните мне суть вашего обряда.
Зубрилка. Это, знаете, как-то так возникло, спонтанно. У кого-то возникла идея чучела, мы и вспомнили про Масленицу. Это ведь праздник, где некоторые ритуалы трудно объяснить однозначно: то ли культ предков, то ли проводы Зимы, то ли встреча Весны… Мы тут выпили, знаете…
Мать. Я вижу.
Зубрилка. У меня даже голова кружится.
Отец. А что вы пили?
Болтушка. Коньяк!
Мать. Светлана, не отвлекайтесь.
Зубрилка. Ну… Решили устроить что-то своё, по аналогии с Масленицей. Там ведь тоже проводы старого, встреча нового, обновление природы, новый цикл…
Мать. Вы повторяетесь.
Зубрилка. Ой, простите.
Дочь. Точно культурологи.
Зубрилка. У нас же конец второго курса, скоро сессия, экзамены, диплом, конец учёбе, конец универу, новая жизнь, новый цикл. Да. Мы и решили как бы проводить свою учёбу, попрощаться с ней, по-хорошему, с благодарностью. Вот куклу делали, старались.
Мать. Кого-то она мне напоминает…
Отец. Гм…
Мать. Не могу понять…
Отец. Гхы-гхы…
Мать. Ты чего смеёшься?
Отец. Гхы-гхы-гхы!
Дочь. Мам, ну ты что, слепая? Это же ты!
Немая сцена.
Тормоз. Глафира Порфирьевна, не слушайте их. Это просто чучело Магистратуры. Мы его из старых тряпок сделали, а волосы – это то, что от верёвочной швабры осталось.
Болтушка. Я лицо рисовала, глаза там, губы. Про вас, Глафира Порфирьевна, вообще не думала, честно слово. Если кто случайное сходство видит, то его проблема.
Зубрилка. Я тоже помогала, свитер на палки надевала, юбку. Мы, правда, про вас не думали в этот момент, мы про учёбу думали, веселились.
Мать (придя в себя). Хорошее чучело.
Все (радостно). Ура!
Мать. Даже красивое. Значит, это Магистратура?
Все (радостно). Да!
Мать. Ну давайте провожать Магистратуру, пока она не сгорела.
Все (радостно). Давайте!
Мать. Вы давайте активнее, старайтесь, чтоб каждый внёс свою лепту, тогда зачёт поставлю автоматом.
Все (радостно). Ура!
Мать. Праздник у нас новый, сразу трудно что-то совсем новое придумать, вспомним старое, Масленицу. Я начну, а вы подпевайте.
Ой, блины мои, блины,
Вы, блиночки мои!
Мы давно блинов не ели,
Мы блиночков захотели! (Машет рукой.)
Все.
Ой, блины мои, блины,
Вы, блиночки мои!
Мать.
Напекли блинов мы кучу,
Но блины живот не мучат. (Машет рукой.)
Все.
Ой, блины мои, блины,
Вы, блиночки мои!
Мать.
Мы на масленой неделе
До сытá1 блинов поели. (Машет рукой.)
Все.
Ой, блины мои, блины,
Вы, блиночки мои!
Мать.
До сытá блинов поели,
А потом кишки болели! (Машет рукой.)
Все.
Ой, блины мои, блины,
Вы, блиночки мои!
Все смеются.
Тормоз. Обжорная Масленица! Масленица-объедуха, денег приберуха!
Зубрилка. Весёлая, широкая, разгульная и пьяная – наша Масленица!
Все. Наша Масленица!
Зубрилка. Сусленица-Масленица! Блин-блин Масленица-бабасленица!
Отец. Нету тут моей вины, еду к тёще на блины!
Все. Это Масленица, наша Масленица!
Дочь. Вясна красна, вясна красна!
Тихоня. Гори, Масленица, ярче, чтобы лето было жарче!
Все. Это Масленица, наша Масленица!
Спорщик. Вот с Маслёною сгорели молоко и масло, остался редькин хвост на Великий пост!
Все. Это Масленица, наша Масленица!
Красавица. Ищем девке жениха, не то останется труха!
Все. Это Масленица, наша Масленица!
Зубрилка. Длиннозубая старуха ты курносая, долгоносая!
Болтушка. Вот Маслёна так Маслёна, обманула нас, посадила на редьку да на квас! Эх-эх-эх-эх! Веселиться не грех!
Все кружатся, смеются.
Мать. Это вот Магистратура! Назовём попроще…
Все. Дура!
Мать. Лучше – тонкая натура…
Дочь. Лучше – дикая скульптура.
Мать. Это дéвица-учебница!
Спорщик. Она ещё девúца?
Зубрилка. Вечная зубрилка-ученица!
Тормоз. Умница-красавица. Мне вот очень нравится!
Красавица. Это я красавица. Мне тоже очень нравится!
Тихоня. Дéвица-учебница, мы с тобой прощаемся! Ты нас прости, с добром-миром отпусти!
Болтушка. Не блинами угости, а пятёркой угости!
Чучело сильно трещит и падает.
Она с нами попрощалась! Прощай!
Все (нестройно). Прощай! Прощай! Прощай!
Медленно идут в хороводе вокруг гаснущего костра.
Действие пятое
Явление первое
Утро понедельника. Дистантное занятие по культурологии в формате конференции для студентов магистратуры второго курса. Участники занятия сидят так, что их лица видны в макетах ноутбуков. Преподавательница (Мать) в костюме и туфлях, с аккуратной причёской, скромным макияжем. Студенты одеты кто как.
Мать. Добрый день.
Студенты (дружно). Здравствуйте, Глафира Порфирьевна!
Мать. Мы продолжаем знакомиться с культурным наследием народа саха.
Пауза. Все внимательно смотрят на преподавателя.
Да не забыла я про зачёт! Не волнуйтесь!
Все облегчённо вздыхают.
Я уже всем поставила зачёт в своей заветной тетради. Он ещё не в ведомости, но всё равно, что там. Я своих решений не меняю.
Все радостно улыбаются.
Но, дорогие мои, учебный план никто не отменял, так что занятия проводим, отчётные работы пишем.
Все, кроме Зубрилки и Тихони, разочарованно смотрят и «укают».
Никаких «у-у-у». Пока мне из всей группы только двое прислали работы по мифологии якутов – Светлана и Геннадий. В течение недели я жду сообщения от остальных. Вы отчитываетесь передо мной, а я – перед заведующей кафедрой. Что я ей покажу? Вы же меня подводите!
Болтушка. Ну ладно…
Тормоз. Сделаем.
Спорщик. Надо так надо.
Красавица. Ок.
Мать. Ну спасибо, утешили. (Пауза.) Помните, я советовала вам книгу Илларионова «Якутское сказительство и проблемы возрождения олонхо». Кто из вас с ней ознакомился?
Зубрилка. Я прочитала, Глафира Порфирьевна.
Тихоня. Я тоже.
Спорщик. Я посмотрел.
Болтушка. Я тоже местами прочитала, честное слово.
Красавица смотрит в сторону.
Мать. А вы, Василий?
Тормоз. Мне Света пересказала.
Все хихикают.
Мать. А могли бы и сами прочитать. Автора, кстати, зовут Василий Васильевич.
Тормоз. Ух ты! Царь Царевич, Король Королевич!
Мать. Не поняла.
Зубрилка. Это он этимологию имени «Василий» вспомнил.
Мать. М-м. Похвально. Трупунов, вы делаете успехи. (Пауза.) Ну что ж, давайте поговорим о книге Илларионова. Кому что запомнилось больше всего?
Болтушка. Ой, я там прочитала про бедных олонхосутов. Это же просто жуть какая-то. Как можно было так обращаться со своими сказителями? Вот я выписала, что (медленно) знаменитого певца Артамона из Намского улуса закабалил его богатый сородич Княхия за одну кобылу! (Тараторит.) Он ему такие условия поставил, что хоть вешайся! Человек ест, спит, в поле работает, отдыхает – всё равно! Этот его сородич в любой момент мог приказать ему петь.
Спорщик (хмыкает). Пение по требованию.
Мать. Да, я помню этот момент у Илларионова. Действительно, судьба олонхосутов была непростой. И всё-таки якуты очень гордились своими певцами, а многие юноши и девушки мечтали ими стать. Как вы думаете, почему?
Красавица. Так популярность же.
Зубрилка. Просто так стать, по желанию, наверное, нельзя было. Это же дар, который должен быть от природы. В книге приводятся воспоминания одного русского интеллигента, который в конце девятнадцатого века был в ссылке на севере Якутии. Он разговаривал с олонхосутами, и те ему говорили, что у них всегда в душе песня, что они не могут не петь, иначе им будет плохо. Вот цитата: «Если не петь – мысли путаются, в груди томит… Не петь певцу нельзя, как нельзя шаману не шаманить».
Мать. Спасибо, Светлана.
Спорщик. Ну, если продолжить эту тему, про олонхосутов, мне запомнилось, что за обучение одной песне платили от тридцати копеек до одного рубля. Там приводится пример, когда старая мать ругала сына за то, что он променял безмен масла на песню. Только я не помню, что такое безмен.
Мать. Были такие ручные весы, да они и сейчас есть. В домашнем хозяйстве, на рыбалке, на даче ими удобно пользоваться. (Показывает руками.) Берёте предмет, цепляете его крюком безмена и держите, а на шкале виден вес.
Спорщик. А-а-а. Точно, я такое где-то видел.
Мать. Но здесь подразумевается нечто другое. Безмен масла – это как килограмм масла, значит, безмен – единица измерения веса.
Спорщик. А сколько это – безмен?
Мать. Надо посмотреть в словаре.
Зубрилка. Я уже посмотрела. Старинная русская мера веса, равная двум с половиной фунтам (около одного килограмма).
Тормоз. Ничего себе, Глафира Порфирьевна, вы угадали!
Мать. Это случайность. Но я ещё ничего не услышала от Лолиты и Геннадия.
Красавица. Ну, я… Я не успела.
Мать. Жаль. Я всё-таки прошу вас открыть книгу Илларионова и прочитать хотя бы фрагмент. Я обязательно вас ещё раз спрошу.
Тихоня. Я просмотрел всю книгу, Глафира Порфирьевна, и фрагментарно прочитал. Действительно интересно, хотя кое-что мне не понравилось.
Мать. Например?
Тихоня. Ну, автор, по-моему, преувеличивает художественную ценность олонхо.
Мать. Это субъективный взгляд. Олонхо похоже на русские былины мотивом богатырства, и художественные приёмы во многом совпадают. Хотя, конечно, есть и отличия. Вам, наверное, бросилась в глаза многословность, нанизывание образов?