– Нет…
– Тебе понравится! Суперский звук, абалденная акустика, крутое освещение… Мы с друзьями по вечерам там зависаем.
– Что у тебя с ним? – Грубо прервал его Эрик, обращаясь ко мне.
– Н-ничего особенного… – Я даже начала заикаться: сказать правду одному из них значило бы подставить другого. Не лучший выбор.
– Мы встречаемся. – Уверенно заявил Лео и сжал свою руку на моей, призывая подтвердить его слова.
– Да, наверное…
– Что ты о нем знаешь? – Задал Эрик следующий вопрос.
– Достаточно. – На этот раз я ответила насколько возможно холодно, давая ему понять, как неприятен мне этот наглый допрос.
– Ты выглядишь усталой.
Эти намеки! Но лучше сразу честно во всем, то есть, кое в чем, признаться, чем подвергать беспочвенным подозрениям Лео, хотя именно он и был причиной моего теперешнего состояния. Наверняка синяки под глазами и бледность от недосыпа внушают Эрику кое-какие опасения по части вампиризма и добровольных или принудительных кровопусканий.
– Да, я просто устала! В субботу мы с Лео поссорились из-за глупости, и я две ночи не могла заснуть! Все?! Доволен? Допрос закончен? И вообще не твое дело, как я выгляжу. Ты восемь лет назад сам укатил неизвестно куда, обещал писать и что в итоге? Ни одного письма! Предатель! Кто тут и выглядит подозрительно, так это ты!
Говоря это, я привстала, и теперь, высказавшись и глубоко дыша, смотрела на три таких разных, но одинаково пораженных лица.
– Извини. – Первым пришел в себя Лео.
– Это мне нужно извиняться. – Его слова мгновенно меня остудили – Прости, я не хотела тебя обидеть.
– Я уже забыл.
– Прости. – Пришла очередь Эрика.
– Вот тебя я прощать пока не намерена.
– Извини. – Решил не выделяться Миша.
– Ты-то что натворил?
– Я так. На всякий случай.
Мы с Лео и Эриком не смогли сдержать улыбку. Правда, когда парни переглянулись, она мгновенно увяла. Из моей груди вырвался тяжелый вздох – предстоящие деньки не будут простыми.
После уроков я мигом покидала тетради и учебники в рюкзак и намеревалась поскорее убраться подальше от этих двоих нелюдей, как сразу за дверью кабинета в обклеенном старыми потрепанными стенгазетами коридорчике меня догнал Эрик.
– Диан, я провожу тебя? – Он все еще был не в себе после моего выговора, наглость и напористость в его поведении сменило трогательное смущение.
– Ее провожаю я. – Как будто из-под земли вырос Лео, положив руку мне на плечо, как будто я была его законной собственностью.
– Хватит. – Я сняла с плеча руку Леонардо, сбросить ее я не решилась. – Сейчас я ОДНА иду в библиотеку готовить доклад по истории. И не пытайтесь идти за мной, не желаю больше участвовать в ваших спорах. На сегодня с меня хватит.
Приподнявшись на носках, я легко коснулась губами щеки Лео, одновременно прошептав:
– Позаботься об Адель и Майе.
Особенно об Адель, захотелось добавить мне. Зная ее порывистый нрав, я волновалась о том, что она могла натворить, узнав об охотнике в школе. Но Лео, кажется, и сам все понял.
Сжав губы, он сдержанно кивнул и направился к выходу. Я же повернулась к Эрику:
– Я не знаю, чем Леонардо тебе не угодил, но он мне нравится. – Тут я покривила душой. – Поэтому, пожалуйста, не причиняй ему неудобств. И, да. С приездом. Все же я рада тебя видеть. – И, тепло улыбнувшись ему на прощанье, я быстрым шагом направилась прямиком в библиотеку – единственное место, где можно было отдохнуть от людей и нелюдей, успокоиться и привести в порядок мечущиеся в панике мысли.
Сев за стол в углу и обложившись книгами по истории, словно отгородив себя ими от всего мира, я спокойно принялась за работу. Доклад о Куликовской битве требовал большой сосредоточенности, чтоб не запутаться во множестве пересекающихся источников и мнений, что давало пищу для деятельности логической части мозга, отодвинув чувственную часть на задний план.
За час я управилась и, сладко потянувшись, осмотрелась вокруг.
Кроме погруженной в составление каталогов Лидии Михайловны, в зале была еще одна девушка. Она сидела совсем рядом, странно, что до этого я даже не обратила на нее внимания, так тихо она себя вела, изредка перелистывая страницы зачитанного романа «Унесенные ветром».
После переезда я чуть ли не каждый день засиживалась в библиотеке и не раз, провожая мимолетным взглядом, встречала ее здесь, но мы никогда не разговаривали.
На ее симпатичном лице было многовато веснушек, но в целом при непослушных вьющихся дерзко-рыжих волосах и коричнево-зеленых глазах она была очень даже симпатичной, только вот одета она была совсем просто, я бы даже сказала серо, в темные брюки и мешковатую кофту, так словно хотела, чтобы ее не замечали. Этакая серая мышка с огненными волосами.
Я знала, что означает затаенная грусть в ее глазах и это отчаянное желание спрятаться в выдуманном книжном мире, слиться со стенами и мебелью, так, чтобы никто тебя не замечал. Совсем недавно я и сама была такой. Внезапно мне захотелось с ней поговорить, узнать о ее горе, попытаться помочь…
Заметив, что ее разглядывают, девушка подняла ангельски спокойный взгляд на меня.
– Привет. Я – Диана. – Не нашла я ничего лучшего, чем представиться.
– Привет, я – Аня. – В тон мне проговорила она приятным тихим голосом.
– Приятно познакомиться.
– Взаимно.
Стандартные слова звучали глупо.
– Любишь читать?
– Очень. Мне нравятся романы. А тебе?
– Детективы и фантастика. – Я замолчала, остро ощущая неловкость всех этих фраз, и уже готова была объявить свою миссию проваленной и уткнуться обратно в учебники, как девушка снова заговорила.
– Можно тебя спросить?
После моего утвердительного кивка она продолжила.
– Это о тебе и твоем друге говорит вся школа? Просто… у нас не так много Диан.
– Наверное. А что говорят, если не секрет?
Аня смущенно потупилась.
– Тебе не понравится.
– Никому не нравятся сплетни о них самих, но всем хочется их знать. – Констатировала я. – К тому же врятли они будут хуже, чем то, что я уже слышала. Поэтому не стесняйся.
Собираясь с духом, она вздохнула, а потом почти без остановки выпалила:
– Ну, в общем, все вертится вокруг того, что вы оба иностранцы, смотрите на всех здесь свысока, что ты ему не подходишь и как привлечь внимание твоего парня. Мне это все ужасно не нравится, но я тут сторонний наблюдатель. – Быстро, будто оправдываясь, проговорила девушка. – С тех пор как моя сестра-близнец уехала учиться в Петербург, я не интересуюсь этими глупостями. И в школу хожу только за тем, чтобы посидеть здесь и почитать. Прости. – Вдруг спохватилась она. – Не знаю, почему говорю все это…
– Все нормально. – Я даже выдавила улыбку, чтобы ее успокоить. – Но почему в Питер уехала только твоя сестра? Разве обычно близняшки не держатся вместе?
– Так и было, раньше. Я всегда могла положиться на сестру. Она невероятно талантлива – я могла часами слушать ее игру на фортепиано, у нее сходу получалась любая даже самая сложная мелодия. Это было удивительно! Поэтому когда у нее появился шанс поехать учиться в музыкальное училище, я должна была отпустить.
– Вы могли бы уехать вместе…
– Ей дали стипендию, а на меня у родителей не хватило бы денег. Да это и не важно, главное, чтоб она училась. У меня никаких талантов нет. Только и умею, что книжки читать.
– Понятно… Но, ты сильная и неплохо держишься. Может быть, в этом и есть твой талант?
– Спасибо. – Она тепло улыбнулась. – Так странно… Ты первая, с кем я смогла об этом поговорить, хотя мы и почти не знакомы…
– Я тоже кое-кого потеряла, поэтому могу понять каково тебе… Трудно, наверное, отпустить куда-то на край света свою половинку, но, по крайней мере, твоя сестра жива, здорова и ей всегда можно позвонить, когда соскучишься.
По ее быстрому виноватому взгляду, я поняла, что сплетники донесли до нее и эти подробности моей биографии. Мы помолчали.
– Знаешь, я не понимаю, почему тебя называют высокомерной? – Анино замечание прозвучало как вопрос.
Это было неожиданно. Ее откровенность немного выбивала меня из колеи – не каждый день тебе прямо в лицо высказывают то, о чем шепчутся за спиной. Мне это даже нравилось. Приятно, наконец, встретить того, кто прямо говорит, что думает, а не оставляет за собой череду вопросительных знаков…
– Я сама виновата. – Спокойно ответила я. – Когда пришлось сюда переехать, мне сложно было общаться с людьми, я просто закрылась в себе как в панцире и никого не подпускала. Пока не появился Лео. – Я не понимала, почему так потянуло на откровенность, но так приятно было выговориться. Хотелось бы верить, что Ане тоже.
– Лео – это тот высокий парень, что живет в том огромном доме в лесу?
– Да, Леонардо. Чтоб называть его Лео нужно личное разрешение. – Усмехнулась я. – Он вообще странная личность.
– Вы встречаетесь?
– Что-то вроде того. Если честно, я часто даже близко не понимаю его поступков, даже не представляю, о чем он думает и чего хочет. Но Лео всегда так умен, добр, по крайней мере, ко мне, уверен в себе. Я действительно думаю, что ему можно доверять. А его глаза и лицо – самые совершенные, из всех, что я когда-либо видела. Когда он рядом, кажется, что весь мир не так важен как один его взгляд или слово… И я не понимаю, почему так происходит…
– Ты любишь его. – Прервала Аня мои излияния.
– Что? – Мне показалось, что я ослышалась, так ошеломило одно единственное слово.
– Ты его любишь. – Уверенно повторила Аня. – По глазам видно.
– Не может быть. – Я приложила ладони к вспыхнувшим щекам. – Люблю?
Произнеся это вслух, я поняла, что и сама думаю так же. И как давно? Невероятно. Вроде бы и до этого было ясно, что Лео мне отнюдь небезразличен, но слово «люблю» придало, наконец, смысл всем тем переживаниям, что не укладывались у меня в голове и выходили далеко за рамки понятия «знакомство» или «дружба».
Любить кого-то… Но я никогда не была романтичной дурочкой, ищущей парней и приключений на свою голову… Ведь не просто так я отрицала свое чувство. Когда погибли родители, я твердо решила никого больше не любить, ведь только любимый человек может сделать тебе по настоящему больно. Физические раны – ничто по сравнению с душевными муками. И что теперь? Когда и без того очевидное было произнесено вслух? Что со мной будет? Что будет с нами?.. Я не знала радоваться или пугаться.
– А ты любишь кого-нибудь? – Спросила я невпопад, чтобы выйграть время и прийти в себя.
– Я… мне… мне нравится один парень. – Смутилась Аня. – Он учится в одиннадцатом классе. Высокий, волосы на концах светлые, всегда улыбается. Вокруг него постоянно друзья и толпа девушек.
– Случайно, не Миша Аронин? – Узнала я черты своего друга.
– Да, он! Ты его знаешь? – Оживилась Аня.
С воодушевленной улыбкой на лице она была почти красавицей.
– Конечно, мы еще в детстве дрались по одну сторону снежной крепости. Поверь, тогда он не был таким решительным, вечно приходилось его утешать, стирая с лица слезы и очередной снежок, залепленный ему Эриком. Потому-то я и не понимаю, почему Миша так рад его приезду…
– Эрик – тоже новенький? Это о нем сегодня все говорят? Значит вы все друзья. Повезло же тебе. – Мечтательно протянула девушка.
– Не знаю. Все так запуталось…
– Почему? Разве не здорово увидеться со старыми друзьями?
– Все не так просто. Боюсь, что время оставило свой след на каждом из нас … Эрику не нравится, нет, куда больше, чем не нравится Лео, они с самого утра чуть не сцепились. На счет Леонардо я уверена – он никогда не опустится до публичных скандалов, скорее презрительно усмехнется и холодно поставит выскочку на место. Вот только Эрик с детства не сильно изменился, все также нетерпим, горяч и говорит, что думает. Лучше б он думал, что говорит. – Вздохнула я.
– Может он просто ревнует?
– Быть того не может. Я уверена, что до сегодняшнего дня этот вредина обо мне и не вспомнил. Просто у них… личная неприязнь.
Не могла же я рассказать, что один из них вампир, а другой охотник на вампиров. Жертва и преследователь. Хотя, скорее всего, с расстановкой сил я ошибалась. Леонардо слишком умен, чтобы попасться на удочку молодого неопытного охотника. Но это ничуть не умаляло моего беспокойства за них, обоих.
– Возможно. У парней же вечно конкуренция. А если Эрик и Леонардо так хороши, как о них говорят, то и причин для ссоры у них куда больше. Главное, чтобы Миша при этом не пострадал…
Всякий раз при упоминании имени моего друга, ее лицо освещала улыбка. Мне стало интересно: неужели я тоже так глупо и солнечно улыбаюсь, говоря о Лео?.. Любовь… О, мой Бог! Теперь я действительно влипла по уши…
– Чем он тебе нравится? Я понимаю, харизма и все такое. Но все же? С чего все началось? – Поинтересовалась я.
– Он помог мне однажды. – Задумчиво проговорила она. – После отъезда сестры, в сентябре, я часто плакала. Девчонки из класса надо мной издевались. Однажды они застали меня одну в туалете, начались оскорбления, потом стали толкать меня друг к другу как мячик. Я просто закрыла лицо руками, слезы катились из глаз, и я ничего не видела. Затем они отобрали мою сумку и начали раскидывать учебники и тетради, у меня не хватало сил отобрать их…
Аня говорила без всякого смущения и ненависти, равнодушно, словно происшедшее ее совсем не задело. Она точно была не от мира сего.
– А потом появился Миша. Парни хотели подшутить над ним и на руках отнесли к женскому туалету, а сами убежали, хохоча, как сумасшедшие. А Миша услышал, крики этих девушек, и вошел внутрь. Он заорал и прогнал всех, кто надо мной издевался. После помог собрать все, что они раскидали, дал мне платок и велел умыться. Он даже отвернулся и не смотрел на меня, пока я вытирала слезы, он открыл окно, чтобы холодный воздух меня успокоил… Потом он проводил меня до раздевалки и сказал: «Не плачь больше, Веснушка, ты очень красивая, когда не плачешь. Если эти воображалы снова пристанут, зови меня – покажу им, где раки зимуют. Бывай!» Вот, в общем-то, и все…
– В этом весь он. – Улыбнулась я. – Знаешь, когда он был маленьким, то сам был плаксой, мне вечно приходилось его защищать и гнать от него соседских мальчишек.
– С тех пор я часто наблюдала за ним, не решаясь подойти и заговорить. Он такой яркий и добрый, с ним всегда кто-нибудь рядом, я же – серая личность, никто меня и не замечает.
– Я же тебя заметила.
– Мы столько раз сидели за одним столом в этой библиотеке…
– Я знала, что ты рядом, но тогда я и сама была как раненый зверек, забившийся в свою нору. Извини.
– Спасибо, что выслушала. – Она снова лучезарно улыбнулась.
– Тебе тоже. Так приятно поговорить по душам с человеком. – Благодарно отозвалась я.
– С человеком?..
– Я имею в виду… с нормальным человеком… ну не с одним из задавак, у которых за душой нормальных чувств не осталось. – Принялась я оправдываться.
Она мило улыбнулась в ответ, я же вздохнула с облегчением – чуть не спалилась!
– Знаешь, у меня идея! У тебя ведь есть, что надеть в клуб?
– Да, конечно, раньше мы часто ходили туда с сестрой.
– Отлично, а планы на пятницу есть?
– Нет…
– Тогда ничего не планируй, договорились?
– Хорошо, но в чем дело?
– Миша пригласил нас всех: Эрика, Лизу, Лео и меня на вечер в клуб. Отпраздновать воссоединение друзей так сказать. Он берет шесть билетов, но пару для себя еще не нашел. Думаю, ты ему подойдешь идеально.
– Но…это слишком…
– Неожиданно? Внезапно?
– Да.
– Все равно, нельзя же только сидеть и наблюдать, как жизнь проходит мимо. Дай себе шанс. Может быть, узнав его получше, ты разочаруешься. Зато тебе не придется сожалеть, о том, что тебе нравился парень, а ты не сделала и шага ему навстречу. Соглашайся и я завтра же поговорю с ним, скажу, что моя подруга хочет с ним познакомиться.
– Ох, ну хорошо, я пойду. – Вздохнула она, в волнении захлопнув книгу и сжав руки на коленях.
– Значит, договорились, завтра я зайду сюда после уроков и расскажу, как все прошло. Только не теряйся.
Из библиотеки я вышла в приподнятом настроении. Надо же! Вот только что, я вела себя совсем как тот же Миша! Я не выдержала и коварно улыбнулась – карьера сводницы мне обеспечена, зато о такой девушке только мечтать можно: красивая, начитанная, насколько я могла судить, с мягким, добрым характером, ей бы добавить чуток решительности, но она и без того невероятно милая. Если Мише не понравится Аня – он не парень!
Тут я вспомнила начало нашего разговора – да и как такое забудешь. Я влюблена… Невероятно, но факт. Что теперь делать? На самом деле я думала об этом и раньше, только мысль, облеченная в слова, теперь приобрела реальное значение. И угрозу.
Если я признаюсь Лео, то он может навсегда разорвать наши и без того сложные отношения. Если промолчу, не выдадут ли меня глаза, как это случилось в библиотеке? Я всегда поступала согласно своим эмоциям, и такой обман мог оказаться просто невозможным. Лео чувствует кровь. Он почувствует, как безумно бьется мое сердце в его присутствии. И увидит, как я покраснею от его прикосновения или взгляда. Хотя я с самого начала так на него реагировала… Или он уже давно обо всем догадался, но продолжает водить меня за нос? Мой бог, что же делать?..
Полностью погрузившись в себя, я прошла по едва освещенному обитому темными деревянными панелями школьному коридору, где компанию мне составила лишь моя выросшая до невероятных размеров черная тень и отдающиеся эхом одинокие шаги.
Вечером пустая школа вполне могла служить местом для съемок какого-нибудь экшн фильма по мотивам детских страшилок, вроде «Черного завуча», подстерегающего за поворотом припозднившихся школьников и отводившего их в директорский кабинет, откуда еще никто не возвращался. Так много подобных ужастиков рассказывается сидя у костра в школьных походах, в свете угасающего дня и медленно, но неуклонно наползающих на лагерь таинственных сумерек. Когда их слышишь в компании, то смеешься и подшучиваешь со всеми над каким-нибудь особенно впечатлительным учеником, с открытым ртом и трясущимися поджилками слушающим эти сказки. И только когда оказываешься один на один с собой в почти пустой, наполненной густой тягучей тишиной и таинственными бликами школе, против воли начинаешь бояться сама.
Вот и сейчас, мне показалось, что за мной кто-то то ли идет, то ли наблюдает. От страха внутренности сжались в ком, а по спине пробежал холодок. Я на секунду замерла в тревожном ожидании и услышала их – шаги. Медленные, уверенные шаги за спиной. Я оглянулась – никого. Тут же вспомнились все те ужасные сны, что я видела за последние два дня, после ссоры с Леонардо: изломанные, корявые руки со страшными длинными когтями, тянувшиеся ко мне со всех сторон с единственной целью – затащить в кромешную тьму, из которой они вышли и где мерцали алыми светлячками голодные красные глаза… А я бежала от них, но все никак не могла убежать…
Я пошла быстрее и шаги за спиной ускорились в такт с моими. Волна ужаса накатила и отхлынула, побуждая к действию.
Со всех ног я припустила по коридору к лестнице. Сбежав по ней вниз, пробежала через раздевалку, на ходу сорвав с вешалки куртку и судорожно засовывая трясущиеся руки в рукава, стараясь не уронить при этом рюкзак, спиной ощущая, что неведомая опасность все ближе. Уже застегивая молнию куртки, я выбежала за двери школы.
И тут меня настигли. Чья-то рука в черной кожаной перчатке крепко обхватила мое запястье, да так, что все попытки вырваться были обречены на неудачу. Собрав волю в кулак, я обернулась к преследователю с намерением ударить его в лицо, каким бы оно ни было, но, удивленно уставившись в глаза нападавшему, в последний момент остановила занесенную руку.
В тускло-желтом свете уличных фонарей его светлые волосы казались выбеленными, а голубые глаза – светло-зелеными. И все же ошибиться я не могла.
Глава 14
– Эрик?..
– За эти годы ты стала бегать намного быстрее и намного реже запинаться. – Произнес парень, насмешливо скривив губы. Он даже не запыхался, в то время как я судорожно вдыхала холодный воздух.
– Черт тебя побери, Эрик Стивенс! Ненавижу тебя! Ты меня жутко напугал! – Пережитый стресс вылился в неудержимый поток слов, хотя на самом деле мне хотелось только одного – покрепче съездить по этой нагло улыбавшейся физиономии. – Отпусти меня, наконец!
Он разжал затянутую в толстую кожу руку.
– Не знал, что нашу Ди так легко напугать. – Он явно был доволен.
– Заткнись! Какого черта ты вообще шел за мной? – Я потерла руку, наверняка завтра появятся синяки, ну и силища!
– Ты не разрешила мне проводить тебя. Поэтому я ждал в раздевалке, когда ты закончишь писать свой доклад. Между прочим, ждал больше четырех часов.
– Тебя никто не просил этого делать!
– Потом решил проверить, не улетучилась ли ты за это время, и поднялся в библиотеку, немного заблудившись по дороге. Прихожу в этот кладезь премудрости, а бабушка говорит, что ты ушла за пару секунд до меня. Я и пошел следом, только ты рванула от меня, как от черта.
Бабушка? Ну, конечно, Лидия Михайловна приходится бабушкой этому белобрысому наказанию! Как я могла забыть? В последнее время у меня в голове смешалась такая каша…
– Так, и что тебе от меня нужно? – Спросила я более спокойным тоном, до конца застегивая молнию на куртке и надевая на голову капюшон – доставать со дна рюкзака шапку и шарф ради пятиминутной прогулки до дома не хотелось. – Не просто же так ты четыре часа проторчал в раздевалке?
– Хотел поговорить. Мы давно не виделись.
– О чем нам говорить? Когда-то мы дружили, но, вспомним, разве не ты уехал к черту на кулички, и именно ты, несмотря на обещание, мне не писал. Чего же ты сейчас хочешь?
Говоря это, я медленным шагом пошла по протоптанной за день дороге. Если б я была сейчас одна, то с удовольствием бы смотрела на широко расходящиеся бронзовые круги света от ночных фонарей, матовые блестки снега в их свете, кофейную темноту неба с редкими белыми искорками звезд и сливочно-светлыми ночными облаками.
Зимой здесь темнело рано, что создавало ощущение приближенности и сплоченности окружающих предметов, домов, обманчивой теплоты света фонарей, приглушающих острые углы зданий, рытвины и выбоины старых дорог. В неровном свете сумерек волшебство города побеждало – его яркие кричащие огни и витрины притягивали взгляд, так же как в медово-желтом дневном свете зимнего солнца царило колдовство природы: покрытых инеем деревьев и великолепных нетронутых снежных просторов.
Но сейчас мне было не до простых человеческих удовольствий. Рядом со мной шел человек, или что-то вроде того.
Раньше он был моим другом, сейчас – представлял собой угрозу тому, кого, как только что призналась самой себе, я любила. Так друг или враг? Как мне теперь к нему относиться?
Когда-то споры и пререкания были основным способом нашего общения, но это не помешало мне почувствовать огромную утрату от его отъезда. Я ждала хотя бы открытку или письмо, одну строчку. Напрасно. Потом я переболела этим и перестала ждать.
Эрик вернулся, а с ним воскресла и былая обида оставленной маленькой девочки.
После неловкого молчания, Эрик заговорил серьезным проникновенным голосом.
– Просить прощения я не буду. Когда отец забрал меня к себе… поначалу мы часто переезжали с места на место, брат многому учил меня. Каждый вечер я вспоминал о своем обещании, но уставал настолько, что засыпал с этой мыслью, каждое утро проклиная себя за слабость. Потом, когда я все же решился, пришло письмо от бабушки, она написала, что ваша семья тоже уехала, не оставив никому нового адреса, как утверждали слухи за границу. Писать в никуда не имело смысла… Мне действительно жаль, что все так вышло… Ты все еще злишься? – Вопрос прозвучал по-детски обеспокоено.
– Злюсь? Да нет.
На что было обижаться? На собственную глупость? Вышло, что это я не подумала оставить Лондонский адрес Лидии Михайловне. Мне стало грустно, как бывает в тоскливые дни, заполненные звуками бесконечного дождя. Никто не виноват, просто судьба сыграла с нами злую шутку.
Пока я размышляла о превратностях жизни, мы уже подошли к моему подьезду.
– Ты приехал один?
– Нет. С отцом и братом. Нам очень повезло – сдавалась квартира как раз напротив бабушкиной. Отец нашел владельца, и теперь мы живем почти вместе. Вон там наш подъезд. – Эрик указал на противоположный конец моего дома.
Дом представлял собой обычную серенькую панельную пятиэтажку с пятью подъездами, между которыми, окруженные выкрашенными в голубой цвет невысокими деревянными заборами, росли молодые березы и рябины. Сейчас за заборчиками красовались огромные сугробы, с торчащими из под снега ветками. С некоторых из них до сих пор свисали замерзшие кисти кроваво-красных ягод, еще не покоцанных прожорливыми воробьями и синицами.
– Я помню.
Я помнила, как после шумных игр на детской площадке во дворе мы вчетвером бежали к Лидии Михайловне. Она пекла самые лучшие в мире пирожки с мясом и ягодами. У меня не было родной бабушки, и долгое время я думала, что это она и есть.
Пока мама деликатно не объяснила непоседливому ребенку, что родные и большая семья есть не у всех и что мои дедушки и бабушки уже стали далекими светлыми звездами в ночном небе и, хотя я этого и не замечаю, они любят меня. Сначала мне стало очень обидно, и я, как истинная упрямица, весь день провела насупившись, но вечером, когда мама укладывала меня спать, она поцеловала мой лоб и, как всегда сердцем определив то, что меня терзает, прошептала:
– Зато у Эрика нет мамы, а у тебя есть.
И это меня поразило, наполнив душу сочувствием, от детской зависти не осталось и следа.
Бедный Эрик, его никто не поцелует на ночь, не обнимет. Поэтому он всегда такой угрюмый, поняла я. Не знаю, почему вдруг вспомнила об этом.
Посмотрев на Эрика, я заметила озабоченные морщинки, залегшие между бровей, глаза в полумраке улицы приобрели более глубокий и насыщенный оттенок морской волны, они невидящим взглядом смотрели вперед. Наверное, ему тоже было что вспомнить.
Толстая черная дубленка с меховым воротником сидела на парне как влитая и подчеркивала мужественность торса. Когда-то низенький и коренастый, сегодняшний Эрик был, по меньшей мере, на пол головы выше меня.
Он был невинным ребенком, а стал охотником на вампиров. Случайно такие вещи не происходят. Брат учил его. Значит охотников в городе как минимум трое – не может быть, чтобы отец Эрика не был причастен к ремеслу сыновей.
Ладно, будь что будет, а от Эрика я не могу отвернуться. Даже ради Лео. Он мне как брат, которого всегда хотелось защитить, да и он сам всегда опекал меня, иногда даже чересчур, из-за чего чаще всего и происходили наши ссоры. Сейчас я чувствовала, что в душе он все тот же раненый в самое сердце мальчик, который за напускной грубостью скрывал искреннюю заботу.
– Знаешь, все-таки так хорошо, что ты вернулся. Значит, друзья? – Спросила я, улыбнувшись ему от всего сердца, за что заслужила его кривую усмешку и потеплевший взгляд. Но для такого серьезного парня, как Эрик, даже это было много.
– Конечно. Буду рад.
– Тогда, до завтра, братишка! Увидимся в школе.
Он по настоящему приветливо улыбнулся, впервые за долгое время. На сердце сразу стало легче. Все же Эрик – это Эрик. Друг.
– Пока, Фантазерка.
Махнув на прощанье уже начавшей замерзать рукой, я хлопнула подъездной дверью и стрелой полетела вверх по лестнице, перескакивая через ступеньку, стремясь как можно скорее оказаться за закрытыми дверями своей комнаты.
У всех бывают дни, когда что бы ты ни делала, все происходит не так, иначе, чем обычно. На фоне будней происходит взрыв событий, одно влечет за собой другое, дальше и дальше, захватывая все новые и новые стороны твоей жизни и тем самым в корне изменяя твой привычный мир.
Этот день, безусловно, подпадал под эту категорию.
Не успела я подняться на второй этаж, как сверху послышался мягкий шорох и на три ступеньки выше меня спрыгнул Лео, развевающиеся полы его пальто медленно опустились следом за ним, а темные волосы застыли в живописном беспорядке.
От удивления я замерла с приподнятой над ступенькой ногой, и очнулась от оцепенения, только когда раздался его приятный низкий голос:
– Напугал?
– Не то, чтобы. – Я изо всех сил постаралась скрыть смущение, к счастью на лестнице царил полумрак. После сегодняшних откровений я так надеялась на тихий вечер в обнимку с подушкой, чтобы дать время успокоиться бушующим чувствам. – Не знала, что ты умеешь…летать.
– Это редкая способность, и Эрику о ней знать не обязательно. – Холодно отозвался Лео.
Нет, он специально выводит меня из себя. Колючка.
– Ты сам знаешь, что я не из болтливых!
– Знаю. – Уже примирительным тоном проговорил он.
Я отошла к окну, ярко освещенному фонарем снаружи, но к подоконнику не прикоснулась – подъезды никогда не были чистым местом. Вот и сейчас на нем валялась смятая жестянка из-под пива и несколько сигаретных бычков. На улице, за заледеневшим по краям тонкими узорами стеклом было на удивление тихо. Размеренно покачивались заиндевевшие ветви деревьев, и крупными хлопьями падал снег, кружась в причудливых завихрениях, подчиняясь малейшему дуновению ветра.
Спиной я ощущала успокаивающее присутствие Леонардо, который, возвышаясь, словно страж самой ночи, стоял за мной. Мне было так приятно, спокойно и надежно, как за каменной стеной. Я могла бы простоять так целую вечность, но нужно было о чем-нибудь заговорить, молчание становилось неловким.
– Давно ты здесь? – Не оборачиваясь, спросила я.
– С тех пор как отвез сестер домой после школы и рассказал обо всем Рейнарду.
– Как они?
– Ты, что ж это, волнуешься за нас? – Мне не нужно было оборачиваться, чтобы представить удивление и недоверие в его взгляде.
– Нельзя?
– Нет… Просто это необычно. А как же этот парень, Эрик? За него ты не переживаешь? Вы вроде как неплохо поладили. – Что-то в его голосе подсказало мне, что он все знает.
– Ты слышал наш с ним разговор?
– Да. Случайно.
– Мы столкнулись, когда я выходила из библиотеки, и Эрик предложил проводить меня до дома… – Я поймала себя на мысли, что оправдываюсь. – В общем, мы с Эриком когда-то дружили в детстве.
– Я уже понял. – Он помолчал, потом, как будто пересилив себя, спросил: – И что же сейчас? Он тебе нравится?
– Что? – Я обернулась и подняла взгляд к его лицу. В его глубоких зеленых глазах был целый мир, ожидающий моего ответа.
– Ты испытываешь к нему чувства? – Пояснил он, медленно подбирая слова.
– Эрик мне как брат, на него всегда можно было положиться. Мы раньше часто спорили, но он был… Он все еще мой друг.
– Ясно. – В голосе Лео прозвучала стальная нотка. – И ты не откажешься от этой дружбы.
– Я не могу.
– Что ж, тогда нам всем придется быть осторожнее.
– Лео, – вспомнила я, – я думаю, в городе не один охотник. Эрик приехал со старшим братом и отцом, он говорил, что они чему-то обучали его.