Девчонки истошно завизжали и разбежались в ожидании предстоящей драки. Ритка на мгновение испугалась за парня, взволнованным взглядом наблюдая со стороны. Из ее груди вырвался облегченный вздох, когда Иван без труда, раскидал хулиганов на пыльную, покрытую примятой травой, землю. Щуплый, в вытертых штанах, малый, сам удрал, не дожидаясь урока нравственности.

– Класс! – захлопала Рита в ладоши, будто посмотрела увлекательное представление, и подружки дружно поддержали ее.

– А он ничего, познакомь нас, Марго!

– Обойдетесь! – заносчиво ответила она им.

Ванька сверкнул сердитым взглядом в сторону непутевых зрительниц.

– А ну, марш домой, пока и вам не досталось!

Девчонки скривились от его слов.

– Зануда…, – нехотя стали они расходиться.

– Здорово ты их проучил! – улыбнулась пострадавшая.

– Бездельники…, – отряхивая джинсы, бросил им вслед, пыхтящий от злости юноша, – Бьют целыми днями баклуши.… Тоже мне придумали развлечение, калечить прохожих, – он протянул ей свой локоть, как поручень, – Идти сможешь?

– Попробую, – приподнялась девушка, и, наступив на травмированную ногу, чуть было, снова не упала. Иван успел схватить ее за талию. Она испуганно вскинула свои большие глаза-черешни, оказавшись в кольце его рук. Русая длинная челка рассыпалась по гладкому лбу.

– Не получилось…, – виноватым голосом сказала девушка и отчаянно покраснела, поправляя упавшие волосы.

Ванькин взгляд проскользил по смущенному лицу незнакомки, и задержался на ямочках, мелькнувших на ее щеках. У мамы Анны были такие же.… Внутри парня что-то екнуло. Он замешкался, разглядывая скромницу.

– Можно я сяду…, – робко произнесла девчонка.

– Сесть можно, а падать нельзя, – очнувшись, улыбнулся ей Иван. Опустившись на корточки, он стал ощупывать ее припухшую щиколотку.

– Здесь больно?

Девушка кивнула, закусив губу.

– Прямо напасть какая-то…

– Не переживай, до свадьбы заживет, – пытаясь ее приободрить, поговорил парень, – У нас такие травмы часто на занятиях случаются. Потянула. Через пару-тройку дней все пройдет.

– До свадьбы, может, и заживет, – чуть не плача, проговорила обладательница жгучих карих глаз, – А, вот, до отбора на танцевальный конкурс… Участников утверждают уже через две недели. Мой партнер по танцам сломал ногу, а, теперь, еще и я калека… Меня точно отчислят!

– Ты, так волнуешься, будто выиграла в «Спринт» машину и потеряла билет, – пошутил Ванька, – Подумаешь какие-то танцульки…

– Не танцульки, а бальные танцы! – обиделась девушка.

– Прости, я не знал, что для тебя это, так важно, – пожал он плечами. – Ладно, – сказал парень, – Пойду, такси пригоню.

– У меня нет столько денег! – заволновалась девчонка, – Я живу через два двора отсюда.

Ванька засмеялся.

– Мое без счетчика!

Через пару минут он подкатил к ней на спортивном велосипеде.

Черноглазая незнакомка заулыбалась, ее подкупающие ямочки предстали во всей красе.

– Это и есть твое такси?

– Прошу! – наклонил Иван велосипед.

Девчонка скосила взгляд на его крепкие руки, лежащие на руле и осторожно села на раму.

Неустойчивое средство передвижения на какую-то долю секунды накренилось, и пугливая пассажирка уцепилась за Ванькину рубашку.

– А мы не упадем вдвоем? – вскинула она свой тревожный взгляд на юношу, и неуверенно разжала пальцы.

Ванька засмеялся.

– Тебе, так нравиться падать? – ощутила его теплое дыхание прямо у уха девушка, – Эх, ты, трусишка! – засмеялся он, коснувшись невзначай ее маленькой мочки. Последняя сделалось малиновой. Казалось, от смущения накалилась, даже вставленная в нее золотая сережка с красным камешком.

Ванька покачал головой.

– Откуда ты такая взялась?

Они въехали во двор пятиэтажной хрущевки.

– Останови здесь, пожалуйста, – попросила девушка.

Ванька глянул на лавочки, заполненные старушками, как дымоходы воробьями в морозный день, и усмехнулся.

– Бабушки, наверное, места с вечера занимают….

– Мне неудобно будет…, – замялась девчонка, и опустила вниз ресницы. Последние оказались совсем не накрашены, и даже чуть выгорели по краям. Глядя на них, Ваньке почему-то вспомнились мотыльки из деревенского детства, с перламутровыми крылышками, покрытые коричневатой пыльцой. Такие же, милые и наивные, они порхали над лугом…. Маленький мальчишка с приятелями прямо ладошками ловили их на лету…

– А, по-моему, тебе неудобно будет хромать тридцать метров! – нажал на педаль Иван, и лихо притормозил у самого у подъезда.

Бабки притихли, словно увидели приземлившуюся летающую тарелку, а потом начали громко перешептываться между собой, тыркая подбородками в сторону ребят.

– Здравствуйте, – поприветствовала возрастных сударушек девушка.

– Антоновна на дачу последней электричкой уехала, – доложила одна из пенсионерок, и не скрывая своего любопытства, начала в открытую глазеть на Ваньку, будто тот и впрямь свалился с неба, – Лизка, это что ж, твой ухажер будет? – кивнула она на парня.

– Уж больно здоров, – не дождавшись ответа, покачала сухонькой головенкой ее соседка, – В плечах метр …

– Какой еще ухажер! – сердито сдвинул брови Ванька, и достал из кармана брюк, выданный на днях билет красного креста, в обмен на купленные им марки, – Вы что, не слышали про медицинские дружины для оказания помощи горожанам?

Бабка вылупила свой пучеглазый взгляд из-под толстых стекол очков, будто рыба-телескоп. Бумажная корочка с медицинскими символами произвела на пожилую женщину впечатление.

– Отстали от жизни, бабуся! – пристыдил ее парень, и, обращаясь к девушке, строгим голосом, нарочито громко проговорил, – Держитесь за руку пострадавшая!

Старушка совсем растерялась.

– А по радио про это ничего не говорили, – клюнула она на его уловку, – Где ж тебя, милая, так угораздило? – уже жалостливо посмотрела она на Лизу и покачала своей круглой головой в беретке, похожей на тыкву.

– Споткнулась на улице, – прыгая на одной ноге, ответила девчонка, едва сдерживаясь от смеха.

Дверь подъезда, с вызывающим скрипом захлопнулась, будто бранясь, на любительниц посплетничать, и ребята в открытую рассмеялись.

– Ты их озадачил! – проговорила Лиза, демонстрируя свою обаятельную улыбку. Последняя оказывала на Ваньку гипнотическое действие.

– Старые першницы, – не в силах оторвать взгляда от ее ямочек, проговорил парень, – А, кто такая Антоновна? – поинтересовался он.

– Моя бабушка, – ответила девушка, – Не обзывай их, пожалуйста, на самом деле старые люди добрые.

– Извини, не буду, – Ванька вспомнил свою бабушку Дарью и подумал, что она права. Осмотревшись, парень сказал, – Хрущевка… лифта нет…, – и так быстро подхватил девчонку на руки, что та не успела опомниться.

– Ты, что?! – испуганно вскрикнула Лиза, когда ее ноги оторвались от пола.

– Как честный дружинник, доставляю тебя до квартиры. Или ты собралась прыгать на одной ножке по ступенькам? – сказал вполне серьезно Ванька и спросил, – Кстати, какой у тебя этаж?

– Пятый…, то есть четвертый…, – перепутала от волнения Елизавета, и окончательно сгорая от стыда, робко добавила, – Мне так неловко…

– Конечно, – согласился Иван, – Если обнимешь меня, так будет гораздо удобнее, – улыбнулся он ей.

Лиза не поняла, шутит он или говорит серьезно, но затаив дыхание, послушно обвила Ванькину мускулистую шею. Сердце ее при этом по сумасшедшему заколотилось. Она испугалась, что парень услышит этот стук. В отличие от нее, он дышал ровно и спокойно.

– Спасибо…, – тихо произнесла Лизка, когда Ванька осторожно опустил ее на пол.

– Дальше сама разберешься, думаю….

– Да, конечно, – достала она ключ из маленькой сумочки, – Не знаю, как бы я без тебя добралась…

– Пустяки! Доставлять людей домой стало моим хобби, – сказал абсолютную правду парень и улыбнулся, – Тебя ведь, кажется, Лизой зовут?

На растерянном лице девчонки сверкнула ответная улыбка.

– Ой, я совсем забыла… Лиза! – протянула она ладошку.

– Иван, – подал свою ручищу Ванька и легонько сжал ее пальцы, – Увидимся?

Девушка кивнула и открыла, наконец, дверь.

Ванька, насвистывая, съехал по перилам вниз. На дворе стоял конец августа, а на душе у него было по-весеннему будоражище…

Иван едва ступил на порог своего подъезда, как его окликнула Рита.

– Ну, что без происшествий доставил свою подопечную? На тренировку не опоздал?

– Передай своим дружкам, еще раз так развлекутся, шеи переломаю, – сердито рыкнул Ванька, – Пусть считают, что легко отделались.

– А, если со мной что-то случится, – не слушая его, стала докучать девчонка, – Ты, ведь меня не оставишь?

– Когда ты меня, только, оставишь…, – громко вздохнул парень, – Скоро во сне ко мне являться будешь!

Пропустив мимо ушей его замечание, Ритка качнула своей светленькой головкой в сумерках.

– Может, мне снова сломать ногу?

Ванька подкатил глаза к небу.

– Сколько звезд уже…, – стал он насвистывать, демонстрируя свое безразличие. Иван в очередной раз понял: вразумить что-то путное в эту взбалмошную голову ему все равно не удастся.

Отсутствие реакции с Ванькиной стороны, не на шутку задело юную ревнивицу.

– Эта неуклюжая тебе приглянулась? – разошлась не на шутку девчонка, – Ну, скажи, скажи! – начала теребить она его за плечо.

– Конечно! – не выдержал и закричал в лицо ей парень, – За всю дорогу она проронила не больше пяти слов, а ты за две минуты вынесла мне весь мозг!

Ритка на секунду смолкла, будто у нее кончился завод.

– Между прочим, у этой черноглазой ведьмы бедра великоваты…, – не так напористо возобновила она разговор, – Сейчас, такие не в моде. И, вообще, мужчинам подобный типаж не нравится…

– Не знаю насчет типажей, – развернулся Ванька, чтобы уйти, – Но, что мужчины не любят курящих женщин, это точно.

– А ты видел, видел?! – взъерошилась, как драчливый воробей, Рита.

– Послушай моего совета. Бросай эту компанию, – усталым голосом проговорил парень и захлопнул дверь перед ее носом, – Тоже мне… Ритка – сопливая улитка…

Оля не сразу расслышала звонок.

– Стол уже конечно чисто вымыт, колбасу доели еще вчера, в холодильнике – три косточки для соседской собачки, а в кошельке даже на минералку не наскрести. Так, обычно, и встречают старых друзей! – на пороге стояла Наташка.

Ольга сдержанно улыбнулась.

– Стол, конечно, прибран, но колбаса цела, причем финский сервелат, собачку соседи еще три месяца назад на дачу увезли, но самое главное, чем встречают старых друзей, в кухонном шкафчике, с положенными градусами и в нужном количестве!

Они обе рассмеялись, и обнялись, как родные сестры.

– Наконец-то, ты научилась шутить строгая Училка, – сделала ей комплимент Наташка и без приглашения прошла в комнату, – Ничего себе хоромы для одинокой мамаши с ребенком! – присвистнула она, и с размаха плюхнулась на диван, – Ну, рассказывай!

Ольга, сама, словно гостья, села на краешек.

– Ну, не такая уж одинокая…, – поправила подругу она.

– Это ты про заочного папашу из-под Дюдюрино? – разочарованно протянула Наташка.

– Зря ты, так о нем. Сашка – замечательный!

– Да, Аллах с ним, что он деревенский. Ты мне лучше скажи, у вас с ним что-то было?

– Наташ, ну, ты же, знаешь, у нас с ним фиктивный отношения, – осуждающе глянула на нее Ольга.

– Ну, не он, кто-то еще…, – не отставала подружка.

Ольга отрицательно покачала головой.

Женщина возмущенно взмахнула руками.

– Думаешь, я не знаю причину твоего одиночества? До пенсии по Ромео сохнуть будешь?

Ольга опустила глаза и промолчала.

– И, кто после этого скажет, что ты нормальная баба?! – обреченно произнесла Наташка, – Хочешь, я тебя познакомлю с кем-нибудь? Ну, Оль, правда, ведь четвертый десяток разменяла! – начала в очередной раз наседать она на подругу, – Кстати, мне до сих пор, любовные письма из министерства приходят, – отчаянно захохотала Наташка, – Арнольд Леонидович никак забыть тебя не может!

Ольга с содроганием вспомнила профессорские носки разного цвета, и свое пьяное нелепое вранье. Ей даже сейчас сделалось стыдно.

– Лучше не вороши прошлое! – бросила она кровожадный взгляд на подружку, – Иначе, я поколочу тебя, Наташка! – предупредила Оля и тоже рассмеялась, – Расскажи лучше что-нибудь о себе…

– Ты обалдеешь! – оживилась гостья, – Я встречаюсь с директором металлургического комбината. Он мне норковую шубу на днях подарил! – Наташкины глаза засверкали, как витрина в ювелирном магазине. Женщина толкнула Ольгу локтем в бок, – Представляешь, какой размах!

– Подожди, – запуталась не в меру порядочная Оля, – А, как же ведущий инженер?

– А, – махнула рукой Наташка, – Сопляк-то этот…, – и полезла, как обычно в сумку за сигаретами, – Курить, надеюсь, не воспрещается?

– Ты же сама говорила, что он симпатичный, приятный и тебе с ним хорошо, – никак не могла взять в толк поступок подруги Ольга.

– Как сказала одна известная дама, – чиркнула Наташка зажигалкой, – Все приятное в этом мире, либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению… Кстати, я поправилась на два кило… Сильно заметно?

Ольга уперлась взглядом в Наташу, словно машина, притормозившая в последний момент. Дальше пути не было. Она поняла это и замолчала. Оля смотрела на нее и, в который раз, думала, что связывает их, ведь они такие разные! Она и осуждала Наташку, и искала оправдание ее поступкам, но не дружить с ней не могла. Непутевая, сумасбродная натура подруги была одновременно бескорыстной, доброй и настолько открытой для людей, что некоторые этим просто пользовались. Женщина могла поделиться, не задумываясь, последним, с какой-нибудь грязной цыганкой на базаре или алкашом в подъезде. Да, и Ольгу она выручала не раз. Видно не зря бытовало мнение, что противоположности притягиваются.

– И сколько ему лет? – уже прикинула Оля.

– Игорю Степановичу? – нарисованные стрелки на Наташкиных глазах, взлетели вверх, – Пятьдесят семь две недели назад отметили…, – спокойно, без тени смущения ответила подруга, – В общем, еще в соку…, – выпустила она изо рта дым, – Ну, чего ты вытаращилась? – заорала Наташа следом, – Главное при деньгах и не извращенец!

Ольга схватилась за голову.

– И, куда твой Юрка смотрит?!

Непутевая Натали хмыкнула.

– В микроскоп…

– По-моему, – съязвила Оля, – Твои откровенные измены видны и не вооруженным глазом…

– А, что ему остается, – пробурчала недовольным голосом Наташка, как истинный образец сварливой бабы, – Считать свои молекулы и копейки, что он зарабатывает! Представляешь, что недавно учудил? Я год на дубленку копила, – ее тон на минуту смягчился, – Ну, я же не знала тогда, что мне норку на плечи накинут, – и следом снова заорала, – Так мой чокнутый муженек хотел потратить наши сбережения на покупку нового оборудования для своей лаборатории! Нет, ну не идиот! – никак не могла успокоиться женщина.

Оля рассмеялась.

– Просто, наверное, он увлеченный человек.

– Пусть увлекается и развлекается, только, не за мой счет! А еще говорит: «У тебя ребенок брошенный. Я тебя материнских прав лишу!». Да мой Максик икру на хлеб вместо масла намазывает, а с ним точно с голоду умереть можно! – словно оправдываясь, проговорила Наташка.

Ребенок был ее больным местом. Мальчиком она и в самом деле занималась мало, но старалась достать ему все самое лучшее, дорогое.

– Как мальчишка? – спохватилась Ольга.

– Развивается согласно возрасту, – процитировала Наташка запись из медицинской карточки, – Но мой супруг умнее врачей, заладил, как попугай: «Бледный, бледный….», – никак не могла остыть подруга, – Сама знаешь, как детей, сейчас, в школе нагружают, – успокаивая скорее самою себя, проговорила она, – Опять же гиподинамия и все такое… Я ему даже тренажер купила.

– Ну, не кипятись, – дотронулась до ее руки Ольга.

– Тебе-то хорошо, вон, какой жеребчик вымахал! – Наташка подошла к Ванькиной фотографии, висящей на стене, – Ну, вылитый папаша! Он у тебя случайно не того…? – туманно намекнула она.

– Да, ты, что очумела! Иван борьбой занимается, и вообще…

– Ой, ой, раскудахталась, как наседка,– передразнила ее подружка, – Я это все к чему, ведь не скажи я тебе тогда, что он жив…

– Только, попробовала бы не сказать! – сердито глянула на нее Ольга.

– Дурочка, меня ведь, до сих пор, угрызения совести мучают, – призналась ей Наташа, – Если бы я промолчала десять лет назад, может быть, все и утряслось… С Ромкой помирились или еще с кем-нибудь вышло бы…, – руки ее заметно задрожали, и она снова полезла в сумку.

Ольга подсела к подруге поближе, забрала сигарету из ее пальцев, и обняла за плечи.

– Ты видно будешь единственным человеком, который понимает меня до конца, – тихо проговорила она.

Наташка улыбнулась, сквозь единственную оброненную слезу.

– Ты тоже.… Неси уже свое с градусами из кухонного шкафчика…

– А, может, борща налить?

– Ты научилась готовить борщ? – расширились Наташкины глаза от изумления.

– Нет, это Саша, – разочаровала ее Оля.

– Ты это серьезно? – еще больше удивилась подруга, – Да, за такого мужика двумя руками держаться надо!

– Мы с Ванькой четырьмя держимся, – засмеялась Ольга.

Женщины сидели на кухне с наполненными рюмками перед тарелками с супом.

Наташка понюхала ароматную вишневую наливочку и покачала головой.

– Я, тут недавно прикольный тост вычитала, прямо про тебя.

– Интересно, интересно, – заерзала на табурете Ольга.

– В восемнадцать лет женщина горячая, как Африка, – с интонацией начала цитировать Наташка, – В двадцать – крутая, как Америка…

– Ты мне льстишь! – засмеялась Оля.

– Подожди, ты еще концовки не слышала, – одернула ее подружка, – В двадцать пять… Нет, тебе это не подходит, – передумала Наташка и на свой лад перефразировала, – Пусть будешь размеренная, как Европа…

– Ну, допустим…, – комментируя, согласилась Ольга.

– В тридцать…, – сделала женщина ехидную паузу и глянула на подругу, – Холодная, как Антарктида. Это точно ты, Олька!

– Предположим…. А за что пить-то будем? – не выдержав, спросила хохочущая Ольга.

– За тебя! Чтоб и в Антарктиду хоть иногда заходили корабли!

– Что это вы, вдруг, северные широты вспомнили? – незаметно вошел на кухню Иван, – Здравствуйте, тетя Наташ!

– Здравствуйте! – поздоровались обе женщины одновременно и начали суматошно прятать рюмки.

– Материки повторяем…, – напыщенная показной строгостью, выпалила Ольга.

– Понятно… Географию, значит, штудируете…, – улыбнулся парень, обнаружив компромат, – Вы вроде, как из школьного возраста выросли, тебе не кажется, мама Оль?

– Учиться никогда не поздно! – чересчур сильно тряхнула головой Оля. Рюмка дрогнула в ее пальцах, и вино пролилось на линолеум. Ольга растерянно уставилась в пол.

– Женская рассеянность и природные катаклизмы – почти одно и то же! – засмеялся Ванька.

– Приветик! – задрав кверху маленький курносый носик, выскочила навстречу Ваньке его сумасбродная соседка.

– Привет, привет…, – без воодушевления ответил Иван. – Опять караулишь меня? – равнодушно поглядел он на Риту.

– Надо было, – жеманно передернула та плечами, – Просто мимо шла…, – девчонка обиженно надула губки, и отвернулась, но через минуту лукавые огоньки снова засверкали в голубых глазах. Как бы, между прочим, Рита сказала, – Мамка мусор велела вынести, – и медленно подняла вверх маленькое пластмассовое ведерко. На его дне лежал одинокий фантик от конфеты.

Ванька усмехнулся.

– Значит, мусор, говоришь…, – взял он ее за руку и развернул к себе. Ритка перестала дышать, – Иди-ка ты с этим ведерком, знаешь, куда…

Девчонка вспылила и не дала ему договорить.

– Я не позволю тебе, обзывать меня всякими неприличными словами! Я все расскажу отцу, так и знай! – побагровело ее миленькое личико.

Парень громко рассмеялся.

– Я, только, хотел сказать – в песочницу. Моя мама учительница, но я не знал, что песочница – это неприличное слово.

Рита покраснела еще больше.

– Идиот! – она развернулась, чтобы убежать. В глазах у нее заблестели близкие слезы.

Ванька, не переставая смеяться, с издевкой крикнул в след:

– Не забудь сказать папе, чтоб вытер тебе нос! Ритка – сопливая улитка…

– Ненавижу тебя! – помчалась к своему подъезду Рита, и чуть было не столкнулась с матерью.

– Что случилось, ты плакала? – спросила ее та.

– Нет, мамочка, – испуганно замахала головой Рита, – Просто соринка попала…

– В оба глаза сразу? – бросила женщина сердитый взгляд в сторону парня, – Он обидел тебя?

Ритка растерянно заулыбалась.

– Кто Ванька?

За двором, у дороги просигналила машина. Вскоре из-за разросшихся деревьев показался Риткин отец. Подполковник помахал им рукой.

– Кларочка! – крикнул он, – Мы опаздываем!

Женщина сердито сдернула ниточки бровей.

– Чтоб больше я тебя с ним не видела!

– Ну, мам…, – захныкала девчонка, однако, мать быстро зашагала, не дослушав ее.

– Здравствуйте! – поздоровался с проходившей мимо женщиной Иван.

Кларка высокомерно вскинула подбородок, и строго посмотрела на него. Она уже была готова отчитать парня, но возникшее, вдруг, ощущение, что она уже видела эту фигуру, слышала этот голос, вызвало в ее душе замешательство.

Женщина растерялась, и тихо ответила:

– Здравствуй…

Там в больнице она не успела заметить, но сейчас, сходство Ваньки с ее знакомым девятнадцатилетней давности, так поразило Кларку, что она лишилась дара речи. Такой же молодой и красивый, спортсмен, легкоатлет, приехал, однажды, в ее родной город на соревнования, и вскружил молодой неопытной девчонке голову…

Кларка махнула своей роскошной рыжей шевелюрой, словно пытаясь стряхнуть прилипшее, как пыль, к ее лощеной жизни, прошлое.

– Говорят, у каждого есть свой двойник. Ты веришь в это? – садясь в машину, спросила у мужа Клара.

Подполковник засмеялся.

– А может это не двойники, а родственники, просто не знающие ничего друг о друге.

– Что? – вздрогнула Клара.

– Ну, я не знаю…. Возможно, когда-нибудь гены их предков смешались.… А, почему ты, этим интересуешься? – оглянулся на жену с переднего сидения подполковник.

Губы Кларки изобразили искусственную улыбку.

– Просто передачу по радио слышала…

– Лиза!

Девушка замедлила шаг, и начала оглядываться по сторонам.

Ванька спешно пересекал дорогу под сердитые сигналы машин.

– Здравствуй! – часто дыша, подбежал он к ней.

– Здравствуй…, – ответила Лиза, и улыбнулась, – Очень рада тебя видеть!

– Как твоя нога? Я…, – начал сбивчиво Иван, – Думал о тебе.… Почему ты больше не ходишь через наш двор? Боишься этой компании? Они не тронут больше тебя, поверь! – на одном дыхании выпалил парень.

На этот раз ресницы Лизы были подкрашены, отчего казались, не мотыльками, а огромными бабочками. Они порхнули, и Ванькин взгляд безнадежно увяз в огромных карих глазах, словно муха в варенье.

– Все нормально, как ты и говорил. Просто…, – замялась черноглазая знакомая, – Мне неудобно после всего было встречаться с тобой. Еще подумаешь, что я навязываюсь…

– Что за ерунду ты несешь! – рассердился Иван.

– Не обижайся, – смущенно затеребила пальцы девчонка, – Я, правда, рада, что мы снова встретились…, – на ее щеках мелькнули подкупающие ямочки, и сердце парня скатилось куда-то вниз, ближе к животу…

Только, теперь, Ванька заметил в руках Лизы корзинку.

– За грибами собралась? – преодолев внутри себя короткое замыкание, пошутил он, кивнув на поклажу.

– За огурцами, на дачу…, – улыбнулась девушка и засуетилась, – Ой, извини, мне пора, а то я на электричку опоздаю!

– А, можно, мне с тобой? – с ходу брякнул Ванька.

Лизка пожала плечами.

– Только, имей в виду, раньше девяти мы не вернемся.

– Так, это же детское время! – выпалил свою любимую фразу парень и выхватил у нее корзинку, – Тем более моя мама Оля на два дня в Ленинград уехала, повышать квалификацию. Так, что ближайшие сорок восемь часов я свободный гражданин!

– Моя бабушка тоже в больнице, – вздохнула девушка. Не похоже было, чтобы она сильно радовалась свободе, – Поэтому вся надежда на меня…

Дачный участок был не большой и буйно поросший зеленью. Овощи и сорняки соревновались между собой, не считая того, что половина огорода и так была засажена цветами. Ванька попытался отыскать глазами грядки.

Лиза, наблюдая за ним, засмеялась.

– Бабушка не была здесь, только, неделю, а такое ощущение, что это не дача, а дикое поле! – начала она выдергивать разросшуюся траву, – Ты можешь погулять или поесть слив, пока я тут немного приберусь.

– Я вишни больше люблю, – осматриваясь, сказал парень, но заметив рядом деревце, обвешанное янтарно-желтыми плодами, словно бусами, добавил, – Но и от слив не откажусь!

Ванька сразу почувствовал, воздух здесь был другой. Волнующие нотки зелени и особой загородной свежести, всколыхнули забытое прошлое. Рядом с дачными участками проходила лесополоса, почти, как у них в деревне. Ностальгия по своему босоногому детству острыми коготками-воспоминаниями заскребла парню душу.

– А, можно, я пока в лес схожу?

– Конечно!

Еще молодые березки, словно дорогие подружки, обступили Ваньку со всех сторон. Он запрокинул голову, как много лет назад, и деревья закачались в голубой вышине, зашелестели гибкими ветками, будто приветствуя его возращение…

Парень побродил по посадке и вернулся с коренастым боровичком в руке, таким же крепеньким, как он сам.

– Ну, цветов у вас и так много, поэтому я решил подарить тебе гриб! – пошутил он.

Лиза, закончила с прополкой и на корточках собирала урожай. Она оторвалась от своего занятия и подняла голову.

– Какая прелесть! – воскликнула девушка.

Вездесущие ромашки, забравшиеся без разрешения уже и на бахчу, зацепились за ее волосы. Девчонка попыталась их смахнуть и тряхнула челкой. Однако непослушные цветки продолжали ластиться к ее распущенным локонам.

– Бабушка их избаловала. Разрослись по всему участку! – засмеялась Лиза и подняла руку, чтобы убрать цветок.

– Замри! – неожиданно выкрикнул Ванька.

Лизка, ни жива, ни мертва, просыпала от испуга набранную корзину с огурцами и застыла на месте.

– Пчела? – шепотом спросила она, и ее глаза широко распахнулись.

Парню сделалось неловко из-за своей выходки. Все произошло спонтанно, он и сам не понял как.

– Нет…, – растерянно покачал головой Ванька, – Просто ты с ромашкой…

Девушка, не моргая, ждала окончания фразы.

– … Тоже… прелесть, – выговорил, наконец, он.

Лиза глубоко выдохнула.

– Ты меня напугал, Ваня… У наших соседей два улья. Я жуть, как боюсь этих жужжащих монстров!

– Прости, – виновато потупил взгляд Ванька. Он поднял с земли аппетитный огурчик, – Можно?

– Даже не спрашивай, – отошла девушка от минутного шока и примирительно улыбнулась, – Ешь, сколько хочешь!

Ванька откусил пупырчатый зеленец.

– Детством пахнет…

– Ваня, а какая я была с ромашкой? – чуть порозовела Лиза и смущенно опустила ресницы.

Иван поперхнулся от неожиданного вопроса и закашлялся.

– Ну, как эта… с картины…, – ляпнул он первое, что пришло ему в голову.

– Кто? – продолжала допытываться Лизка.

– Из учебника литературы, с улыбкой…

– Моно Лиза, что ли? – девчонка отчаянно захохотала.

– Я и говорю твоя теска…, – кровь прилила к Ванькиному лицу. Он почувствовал себя полным идиотом.

– Леонардо да Винчи, конечно, великий художник, но неужели я такая, как его безбровая героиня…, – спросила разочарованно девушка.

– Нет, ты с бровями… Просто я большой дурак, – простодушно признался парень и начал подбирать просыпавшиеся овощи, – Напугал тебя и наговорил всякой ерунды… Вот! – поднял он наполненную корзину.

Лиза уронила взгляд на его большие тренированные руки и, заметив циферблат, суматошно стала смотреть на свои часики. Она поднесла последние к уху.

– Половина девятого? – в ужасе закричала девушка, – Как же так?! У меня часы, кажется, остановились… Ваня, мы на электричку опоздали!

Они подошли к импровизированной остановке. Остановкой назывался общипанный куст сирени с парой пеньков.

– Здесь автобусы, вообще, ходят? – спросил Ванька, оглядывая пустующую дорогу.

Девушка пожала съежившимися от холода плечами.

– Мы с бабушкой всегда на электричках ездили…

Ее платьице с короткими рукавами жалко смотрелось на фоне свежего августовского вечера. Несмотря на дневную жару, через неделю должна была уже наступить осень.

Где-то с противоположной стороны дороги послышался шорох и из-за кустов выскочил лохматый черно-белый пес. Он мчался прямо на них.

– Ваня, собака! – заметила его первой Лиза и ухватилась за Ванькино плечо.

– Да, какая это собака, обыкновенная дворняга…, – сказал парень, глядя на животное внушительных размеров, а про себя подумал: «Только, этого волкодава не хватало для полного счастья…».

Словно прочитав его мысли недружелюбно настроенная псина, оскалилась и зарычала. Ее отчаянный лай порвал сгущающиеся сумерки.

Лиза завизжала во весь голос и изо всех сил вцепилась в парня, но Ванька сам остолбенел от страха.

– Фу, Лютый, фу! – крикнул мужик с повозки, показавшейся из-за поворота, Вы че здесь делаете? – накинулся следом на ребят водитель кобылы.

– Мы… автобус ждем…, – едва выговорила на смерть перепуганная девушка.

– Че? Какой автобус? Тут окромя меня никто не ездит!

– А это разве не остановка? – спросил уже Ванька.

– Нет, тут Большой театр… Представления всякие разные показывают…

Не обращая внимания на его недобрую шутку, Лиза спросила:

– Дяденька, а вы не подскажите, как в город попасть?

– Подскажу…, – поднял хворостину мужик и замахнулся на них, – Задницы-то вот понадираю, чтоб по домам ночами сидели, а не шлялись по непотребным местам… Небось, мать с отцом не знают, чем вы тут занимаетесь?!

Ванька подхватил корзину и вместе с Лизой кинулся в колючие заросли.

– Еще раз увижу, своего кобеля на вас натравлю! – орал им вдогонку ненормальный мужик.

– Похоже, добрые здесь люди живут, – невесело пошутил Иван, когда они, наконец, остановились, чтобы отдышаться, – Чуть огурцы не растерял…

– А гриб цел? – волнуясь, спросила девушка, но нащупав мощную шляпку боровика, успокоилась.

Преследовавшее их эхо собачьего лая, последний раз прозвенело в вечернем воздухе и смолкло. Тихая, робкая темнота обступила ребят со всех сторон.

– Я замерзла…, – хлюпнула Лиза носом. Беззвучные слезы покатились по ее щекам.

Ванька начал торопливо расстегивать пуговицы на рубашке. Он снял ее, оставшись в одной майке, и накинул на дрожащую девчонку.

– А, как же ты, совсем без одежды? – трусясь от холода, проговорила Лизка.

– Я закаленный… Каждый вечер голышом бегаю вокруг дома!

Лиза опасливо глянула на парня.

– Я шучу, – успокоил ее Ванька, – Но я, правда, в порядке…

– Что нам, теперь, делать Ваня?

– Предлагаю вернуться на дачу и дождаться утреннюю электричку. У вашего соседа сарай вроде есть… Вдруг, он его забыл запереть....

– Не забыл, но я знаю, где лежат ключи, – подала голос Лиза, – Дядя Петя кладет их по улей. Он сам рассказал бабушке, чтобы на случай дождя мы могли у него укрыться… Только, я под улей не полезу! – предупредила Лизка.