– Погода хорошая…, – потянулся довольный Александр и свернул на притоптанную тракторами пахоту. Проложенная через поле дорога существовала недавно и была не надежной. Грузовик подпрыгнул на плохо утрамбованных глыбах земли.
Женщина схватилась за Ваньку. Темная челка выбилась из-под хлопка.
– Смотри лучше вперед, а не на меня. Не картошку везешь…
– Это ты своим школьным желторотикам указывай, что делать! – по-привычке одернул ее Сашка.
Ванька улыбнулся. Он давно привык к их дурацким перепалкам.
– А мы на старое место едем, дядя Саш? – спросил он, чтобы пресечь их спор.
– Хоть на старое, хоть на новое, от вас все равно толку мало… Вылупите глаза и побежите… Вон, Ольга в прошлый раз, один гриб и нашла и, тот несъедобным оказался…
– Ну, конечно, – хмыкнула Оля, – У тебя-то здесь каждый пень знакомый…
– Может, и так… Я прихожу и говорю: «Здравствуй лес! Поделись со мной своими дарами…». Природа она же, как женщина, столько мук натерпится, пока народит всякой всячины, – Сашка посмотрел на реакцию Ольги, та уставившись в окно, разглядывала местные достопримечательности. Мужчина махнул рукой, – Да, тебе-то, откуда знать, как рожать…
– Я, между прочим, могу и обидеться…, – отозвалась она.
Сашка ухмыльнулся.
– Тебе образование не позволит, Учителка! Все на что ты способна – культурно промолчать.
– Ой! – подпрыгнула на сиденье Оля, пропустив очередную колкость, – Какая сказочная красота!
Вдоль кромки березового леса, к которому они приближались, показалась длинная полоса цветущих люпинов. Словно тысячи свечей они пронзительно горели издалека, окутывая рощу сине-лиловым пламенем.
– Прежний лесник насажал, вместе с березками…, – пояснил Александр.
– Везде есть люди, которым не безразлично прекрасное!
– Он это сделал, чтобы скотина молоденькие деревца не обгрызала, – остудил ее пыл мужчина, – Коровы не такие романтичные натуры, как некоторые, – насмешливо глянул Сашка на неофициальную, в спортивном костюме Ольгу, – Видать им эта красота не по вкусу…
Однако Сашкины слова не убедили упрямую учительницу, как, только, они остановились, Оля выпрыгнула из машины и кинулась к необыкновенным цветам напролом.
– Стой! Ты куда? – закричал ей вслед Сашка, – Нам в другую посадку....
– Заржавевший, бесчувственный, бескультурный…, – прокручивала в голове женщина, всевозможные прилагательные, первыми пришедшие на ум, чтобы сравнить непутевый характер Александра. Утопая в высокой траве, она вслух добавила, – Неуч! – и тут ее нога, вдруг, подвернулась. Ольга кубарем скатилась в заросший зеленью овраг. Ее вопль разнесся по округе в свежем утреннем воздухе, напугав чирикающих пташек.
Сашка кинулся за ней следом.
Оля лежала на земле, вся в репьях и, схватившись за щиколотку, стонала, сквозь бегущие слезы.
Разозлившийся мужчина смачно выругался.
– Куда тебя понесло, Учителка ненормальная?!
– Откуда я знала, что тут ямы, кругом! – прохныкала Ольга.
– Ты, что совсем дура! – набросился Александр на нее, – Думала это тебе клумба на городской площади? Тут с Великой Отечественной всюду воронки от снарядов остались.
Женщина заплакала еще сильнее.
– Я поздоровалась, как ты говорил: «Здравствуй матушка-природа!».
– Правда, говорят, курица – не птица, баба – не человек…, – вздохнул Сашка. Он схватил ревущую Ольгу за руки и, как мешок с поклажей закинул себе на спину.
– Мама Оля!– подбежал к ним Ванька, – Ты в порядке?
Вдвоем они усадили ее в кабину.
– Снимай с головы платок! – распорядился Александр.
Ольга кулаком махнула по своему раскисшему лицу.
– У меня носовой в кармане есть…
– Носовой оставь для своего любопытного носа…, – Сашка стянул с ее волос косынку и туго стянул последней Ольгину щиколотку.
– Ой! – вскрикнула в очередной раз женщина.
– Что ты творишь, мама Оль, – сочувственно глянул на мать Ванька, – Прямо, как маленькая… Еще, до леса не дошла, а уже ногу умудрилась подвернуть… Теперь, придется возвращаться…
Сашка, весь потный, раздраженно расстегнул ворот рубахи.
– А, так хотелось супчика с беленькими похлебать…, – он посмотрел на парня и кивнул в сторону Ольги, – Может, пускай посидит, поразмыслит над своим поведением, пока мы по лесу прогуляемся…
– Можете идти и собирать свои поганки, – выпалила обиженная женщина, – А меня, тут одну пусть волки съедят!
– Волк – животное умное, на кости не позарится.
– Что?! – негодуя, подпрыгнула с сиденья Ольга, забыв про больную ногу, – Значит, у меня кости? Чего же ты на меня тогда, то и дело, пялишься?
Сашка вздохнул.
– Да, дурак, потому, что тоже…
Ванька покачал головой.
– Может, хватит уже… Иначе я вас сам покусаю… Разворачивайся в больницу, дядя Саш, грибы отменяются…
Ритка сидела на качелях, и от нечего делать, крутилась в воздухе на длинных крепких веревках, рассматривая носки своих спортивных тапочек.
– Смотри, Рит, кажется, твой жених идет! – крикнула ей подружка.
– Где, где? – засуетилась другая, – Фу, рыжий…, – последовал разочарованный возглас.
– Понимала бы, что-нибудь, – мягко спрыгнула в своей модной обувке на землю Рита, и заносчиво подняла курносый нос кверху, – Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны, – с дельным видом изрекла она услышанную где-то фразу, – А у моего Ваньки одна фигура чего стоит!
Девчонка глянула на приближающегося к ним парня. Белая футболка, выгодно обтягивала мощную грудь и плечи последнего.
– А он прямо, так и твой! – оценивающе посмотрела на Ваньку, еще одна подруга.
– Представь себе, – сдернула губки Ритка в аккуратный маленький бантик, – Он меня на руках носит!
Подружки подняли ее на смех.
– Да, ты, просто врушка! – не поверили они ей.
– Поспорим, что он сделает это прямо у вас на глазах! – топнула ногой упрямая Маргарита.
– На твой французский лак с перламутром? – оживилась конопатая приятельница.
– Идет. Только, сначала купи себе губозакаточную машинку – Ты его не получишь! – окинула Рита дурнушку уничтожающим взглядом.
От услышанных слов, веснушки последней сбились в кучу на сморщенном носу.
Ритка первая кинулась навстречу парню.
– Привет! – перекрыла она ему дорогу.
– Опять ты…, – перекосилось лицо Ваньки, будто в него брызнули лимонным соком.
Настырная девчонка провела маленькой ладошкой по его широкой груди, слегка оглянувшись на подружек.
Ванька вопросительно посмотрел на нее.
– Что это было?
– Козявка…
Парень уронил взгляд на футболку.
Она уже улетела…, – улыбнулась Рита.
Ванька сбросил ее руку.
– А, ну, отойди!
– Ты должен кое-что сделать для меня! – вдруг, потребовала девочка, – Донести меня вот до тех качелей! – вытянула она вперед руку.
Иван оторопел от ее наглости. После минутного изумления, раздался его сдавленный смех.
– Всего лишь.… А я думал слетать на луну.
– Ну, пожалуйста…, что тебе стоит, – уже жалобно простонала навязчивая знакомая, – Я поспорила на свой любимый лак с перламутром, – тихо добавила она.
Парень перестал смеяться, посмотрел на нее, как на ненормальную, и щелкнул пальцами:
– Исчезни!
– Значит, не понесешь?! – яркий румянец вспыхнул на Риткиных щеках. Обида, заплескалась в глазах девчонки, вместе со слезами, и готова была вот-вот прорваться наружу. Она не умела проигрывать, – Ты еще пожалеешь! – бросила упрямица неожиданный вызов.
Ванька, дразня ее, цокнул языком.
– Да, что ты говоришь! – неудержимое желание отхлестать шмакодявку ниже пояса все возрастало, – И на что же поспоришь в этот раз, Ритка – сопливая улитка?! – передразнил он ее надутые, как воздушные шарики, щечки.
– На твой поцелуй! – огрызнулась девчонка.
– Точно больная, – покрутил парень у виска пальцем, – Еще раз попадешься мне, выдеру, как Сидорову козу! – припугнул он ее, и, не теряя больше времени зашагал прочь, подальше от маленькой самодурки.
Громкие истошные крики догнали Ваньку, когда тот уже сворачивал за угол дома. Парень обернулся.
Около качелей, бестолковой толпой скучились перепуганные Риткины подружки. Они визжали, как резанные:
– Ритка убилась!
Среди их мельтешащих в панике фигурок, Ванька заметил, красные горохи знакомого платья, распластанного по земле.
– Елы-палы! – бросило в жар парня, он со всех ног ринулся на детскую площадку.
Ванька растолкал ревущих девчонок.
Рита лежала непривычно тихо, уткнувшись лицом в землю. Он осторожно повернул ее голову. Девочка очнулась и простонала. Алое пятно показалось на ее испачканном лбу.
Кто-то снова вскрикнул.
– Ой, мамочки, у нее кровь!
Иван бережно провел ладонью по волосам пострадавшей.
Девочки не переставая дергать носами, переглядывались. Они не сводили своих любопытных, мокрых глаз с парня, склонившегося над их подругой.
– Она не обманывала…, – прошептала конопатая, забыв закрыть рот.
– Чего вылупились! – заорал на маленьких кумушек Иван, – Скорую вызывайте! – и осторожно взял худенькое тельце Ритки на руки.
Подружки кинулись в рассыпную.
Рита очнулась.
– Ты проспорил…, – вывели ее бесцветные губы, и она снова отключилась.
Иван покачал головой.
– Что же ты натворила, дурында, – понес он бесшабашную знакомую к дороге.
Вскоре за поворотом показалась мигалка скорой.
– Как произошла травма? – спросили прибывшие медики.
– Девочка упала с качелей, – ответил Иван, укладывая Риту на носилки.
Ванька заглянул в стеклянную дверь. Рита лежала на больничной кровати, уставившись в потолок. Книжка, открытая в самом начале лежала рядом.
Парень, не показываясь, поскребся о дерево. Ритка дернулась и прислушалась. В палате было тихо, не считая капающего крана. Девушка успокоилась и расслабилась. Ванька снова поскребся в дверь, погромче. Девчонка, подпрыгнула на сетчатой койке и начала в панике заглядывать под кровать в поисках мыши. Вдруг, за стеной, в коридоре послышалась не очень правдоподобное: «Мяу!». Ритка потянулась вперед. Дверь приоткрылась, и из нее показалась пушистая морда рыжего игрушечного кота. «Мяу!» – послышалась снова. Девчонка засмеялась. Следом за одной рыжей головой появилась другая.
Увидев Ваньку, Ритка изменилась в лице, и перестала смеяться.
Парень вошел в палату.
– Привет! Это тебе, – вложил он ей в руки мягкую игрушку.
Девчонка дернулась, и, надувшись, отвернулась к стенке.
– Я с тобой не разговариваю!
– Пойдем, Рыжик, выпущу тебя погулять! – забрал парень игрушечного кота, и, не спеша, направился к окну. Приоткрыв раму, он двумя пальцами за хвост перевесил его на улицу.
– Дурак! – заорала, как сумасшедшая девочка, и рванулась вперед. Загипсованная нога уже свесилась с кровати. Ванька, едва успел подбежать и удержать ее.
– Что ты творишь, не нормальная?!
Ритка выхватила у него из рук игрушку, и начала изо всех сил лупить ее Ваньку.
– Дурак! Дурак! Рыжий…
Тот прикрыл голову руками. Девчонка шлепнула его по губам, и, вдруг, рассмеялась.
– Усы!
– Какие еще усы? – не убирая рук, посмотрел на нее изумленный парень.
– Рыжие! У тебя…
– По-моему, – сказал, вконец измученный Иван, – Тебя не в то отделение положили…
– Я знаю, – самоуверенно проговорила Ритка, – Я должна была лежать в травматологии, а меня определили в реанимационную палату, потому, что у мамы врач знакомая.
– Нет, – не согласился с ней Ванька, – Тебе ни кости, тебе мозги вправлять надо!
– Что здесь происходит?! – прозвучал строгий, почти сердитый голос позади.
Ванька подпрыгнул и оглянулся. Его испуг сменился нескрываемым удивлением. Парень, как загипнотизированный замер на месте.
У двери стояла интересная моложавая особа, вероятно мать Риты. Ее пышные, необычного цвета волосы, с оранжевым отливом, вызывающе сияли среди белого больничного интерьера. Впервые Ванька встретил человека с таким же цветом волос, как у него самого, даже у его отца они были немножко другого оттенка.
– Здрасьте! – очнулся парень, – Я уже ухожу! – пробежал он мимо женщины.
Их огненно-рыжие головы, на какое-то мгновение оказались рядом, словно два солнца.
Ванька выскочил в коридор.
Парень вышел из больницы и, перепрыгнув через небольшую клумбу с пестрыми астрами, зашагал по улице. Осеннее солнце яркими вспышками просвечивало сквозь редеющую листву деревьев. Первые дни октября были невероятно теплыми. Стояло бабье лето. Смахнув с лица, упавшую с клена, паутинку, Ванька, свернул к пешеходному переходу.
– Во, Шапокляк дает, прямо на красный чешет! – услышал Ванька позади громкий возглас своего ровесника. Он посмотрел на дорогу.
На середине зебры, замешкавшаяся старушка, металась под сердитые вопли машин.
На дороге началась паника. Сбитый с толку транспорт, завизжал тормозами, водители громко засигналили. Послышалась их возмущенная брань. Кто-то въехал в бордюр.
Напуганная бабка выронила сумку.
Вдруг, из-за угла на скорости вырулил желтый КАМАЗ. Не успевая притормозить, он мчался прямо на старушку.
– Ой, Боже мой! – воскликнула, стоящая рядом с Ванькой женщина, – Он собьет ее!
Ванька, растолкав ожидающих пешеходов, выбежал на дорогу, и, ловко лавируя между автомобилями, подскочил к старушенции. Он схватил несчастную, как куль в охапку, и отскочил в сторону. Старушка выронила от неожиданности свой костыль. Он переломился, как щепка, под здоровущим колесом КАМАЗа.
Парень перенес трусящееся тело бабки на тротуар. Толпа зевак плотным кольцом окружила их.
– Скорую надо! – послышалась среди собравшихся, – А, где мальчик? – спохватилась та самая женщина.
– Я знаю его, – сказал кто-то, – У него мать в школе завучем работает…
Ольга пыталась лепить вареники. Она прочитала подробную инструкцию, которую ей продиктовал Сашка, и, теперь, как дитя в песочнице забавлялась, обваливая неуклюжие комочки в муке.
В квартиру позвонили.
– Сейчас! – вытерла она испачканные руки, – Опять ключи забыл? Тебе память пришивать надо, – открыла она дверь, и замерла. Вместо Ваньки на пороге стоял участковый. Руки женщины упали вниз.
– Здравия желаю! Вы, Григорьева Ольга Владимировна? – строго спросил милиционер.
Женщина удрученно кивнула.
– Вот, – протянул он ей белый листок, и улыбнулся, – Благодарность вам принес за сына!
Растерявшаяся женщина, все еще ничего не понимая, молча, смотрела на участкового.
– Хорошего парня вырастили. Настоящего гражданина. Бабушку сегодня спас на переходе.
– Бабушку? – переспросила ошарашенная Оля.
– Если бы не ваш паренек, конец ей, – махнул рукой младший лейтенант, – Еще раз спасибо! – улыбнулся он на прощание, и ушел.
Не заходя в квартиру, Ольга прочитала благодарственное письмо. На глазах у нее выступили слезы. Внизу послышалось знакомое насвистывание, и вскоре женщина заметила яркую голову среди перил.
– Ты чего здесь стоишь, мама Оль? – удивился парень, – А, почему у тебя брови в муке, и глаза в слезах? – снова спросил он.
– Ну, что, герой? – вместо ответа посмотрела на него мокрым взглядом Ольга.
– Чего? – не понял Ванька.
– Милицию видел?
– Ну, столкнулись на лестнице…. Я не дрался! – закричал парень.
Ольга засмеялась, и протянула ему бумагу.
– Не зря я сегодня вареники затеяла, – улыбаясь, сказала она, – Это будет твоя награда!
– Мама Оль, ну ты же знаешь, я терпеть не могу этих магазинов! – как на привязи шел за Ольгой Ванька.
– Ты вышел из того возраста, когда можно покупать одежду за глаза, – нравоучительно произнесла Ольга, – Скоро снег посыплется, а у тебя одеть не чего!
Они поднялись на второй этаж в отдел «Мужская одежда». Туда, только, что завезли товар. Ольга ринулась, как солдат в бой, вместе с другими покупательницами к увешанным вещами стойкам и потерялась в галдящей толпе. Ванька вздохнул, он знал это надолго. Ожидая ее, парень скучающим взглядом начал рассматривать манекен, прикидывая, как бы он смотрелся с подрисованными усами.
– Сашенька! – послышалось рядом, – Я три куртки схватить успела, но мне, кажется вот эта серенькая, румынская самая лучшая. Примерь!
– Да, какая разница! – услышал Ванька знакомый раздраженный голос, – Куртка, она и есть куртка!
Парень обернулся. От изумления у него открылся рот.
Какая-то тетка, как свою собственность, облапывала во всех сторон их дядю Сашу.
– В плечах хороша.… Под мышками не жмет? – излишне суетилась женщина, – Подними руки!
Сашка покорно выполнил ее требование.
– И по бедрам нормально. Берем! – не принимающим возражений тоном сказала незнакомка, и жарко поцеловала Сашку в щеку, – Такого красивого я тебя еще больше любить буду!
Парень, не веря собственным глазам, обозвал мужчину:
– Дядя Саша?
Тот оглянулся.
– Ванька?
– Это кто, дядя Саш? – указал он взглядом на женщину.
– Это…, – запинаясь, проговорил Александр, – Зоя Ивановна…
– А ты, наверное, племянник Сашенькин? – заулыбалась незнакомая тетка, и прильнула к мужчине, как этикетка, извещающая: «Это мой товар!».
– Вообще-то, – сердито глядя на нее, проговорил Ванька, – Я его сын!
– Такой большой? – слегка удивилась Зоя Ивановна, и посмотрела на онемевшего Сашку, – Сашенька, почему ты мне не говорил? – в голосе женщины не было даже намека на обиду, – Но ничего, – подошла она к парню, и, встав на цыпочки, потормошила по волосам, – Мамой меня называть не обязательно, ты уже взрослый…
– Что?! – вылупил глаза Ванька.
– Зоя… Иван…, – окончательно растерялся мужчина.
Из-за вешалок не вовремя показалась Ольга с кучей одежды в руках.
Сашка тяжело вздохнул.
– А это, – указал Ванька на Ольгу, – Его жена!
– Да, мне Саша говорил про сложные отношения в семье, – нашлась и тут разлучница.
– Ваня! – позвала Ольга парня, и тут ее голос споткнулся, – Александр? – заметила она, стоявшего рядом с ним мужчину, – А ты, что здесь делаешь?
– А мы куртку Сашеньке выбирали, – неприлично крепко обняла Сашку Зоя, – Как вы думаете румынская хорошая? – слащаво улыбнулась она в сторону Ольги.
Оля растерянно посмотрела на Сашку, потом на Зою Ивановну.
– Импортные вещи качественные…, – пролепетала она.
– И сидит хорошо, правда? – повернула Зоя мужчину, как флигель.
– Замечательно…, – посыпалась одежда из Олиных рук на пол. Не поднимая ее, женщина выбежала из отдела. Ванька начал было собирать вещи, но потом кинулся за матерью.
Александр схватился за голову и простонал, словно раненный бык.
– А, чего я сказала-то…? – не могла взять в толк Зоя Ивановна.
– Лучше бы ты вовсе молчала! – заорал он на нее.
– Оля, – попытался дотронуться до женщины Сашка, – Да пойми же, я живой человек… Мужик…
Она дернулась, и, схватила с плиты кастрюльку.
– Ты имеешь полное право на личную жизнь! – махнула Ольга пальцем у себя под носом, – И совсем не обязательно оправдываться передо мной… Можешь встречаться со своей дояркой или с кем там…
– Вообще-то, она городская…. Директор музея…
Ольга закашлялась, и начала беспорядочно кромсать в кастрюлю картошку.
– Что ты делаешь, – кивнул ей Сашка.
– Думаешь, я суп не сумею сварить без твоей помощи! – закричала она, – Хватит глядеть на меня, как на неполноценную!
В кухню на крик заглянул Ванька.
– Я тоже умею готовить! – заносчиво тряхнула головой женщина, – Правда, Иван?
Парень неоднозначно посмотрел на мать.
– Нам биологичка говорила, что в кожуре витаминов больше всего, – осторожно сказал он.
Ольга бросила растерянный взгляд на бульон. Серые неочищенные кусочки картофеля плавали в нем. Женщина выронила нож, и, размазывая бегущие по щекам слезы, выбежала из кухни.
– Этот лук, что ты привез, такой ядовитый…
Сашка замахал рукой парню, чтоб тот удалился, и кинулся за Ольгой.
– Оля, Оленька…, – начал гладить он ее вздрагивающие плечи, – Мне никто не нужен кроме тебя.… Только, скажи…
Ольга, как обиженная девчонка, зарыдала еще сильнее. Сашка, задыхаясь от своих чувств к ней, прильнул к ее мокрой щеке.
– Только, скажи…, – прошептал он снова, растворяясь в своей любви к ней.
Оля, сама не понимая, чего хочет, уперлась в плечи мужчины, пытаясь освободиться из его крепких объятий.
– Саша, отпусти меня…
Сашка засопел, как паровоз, и выскочил в коридор. Он схватил с вешалки обновку, и, надев ее, повел плечом.
– Хорошая курточка… теплая…. А главное – не только, тело, но и душу греет! – хлопнул он входной дверью.
Первые робкие снежинки, казалось, только, прокружились в воздухе, как зима полноправной хозяйкой ступила на землю. Снежное «ришелье» прикрыло наготу деревьев к Новому году. Причудливые узоры на окнах поблескивали и пытали воображение.
– Где тебя носит, дед Мороз? – крикнул Ваньке «Кощей бессмертный», паренек из соседней группы
– Механику сдавал…
– Дуй скорее в костюмерную за шубой. Все уже давно в автобусе сидят!
Ванька, перепрыгивая через два порожка, поднялся на второй этаж. Он пробежал через актовый зал, и влетел в комнатушку под названием «костюмерная», где обычно переодевались участники самодеятельности.
Алена, в атласной голубой шубке, задрав ногу на стул, стояла и поправляла чулки. Аккуратная шапочка с белой опушкой, была одета на голове девушки. Последняя очень шла ей, прикрывая ее темные волосы. Вместо них, сзади болталась длинная желтая коса. Под одеянием снегурочки на девушке была, только, кружевная комбинация.
Парень присвистнул. Недолго думая, он схватил швабру, стоявшую в углу, и заткнул ее в дверную ручку. Так они закрывались, когда возникала необходимость.
–Ты меня напугал, – дернулась девушка.
– Иди к дедушке, внученька! – коснулся ее талии под шубкой парень. Атлас сполз на пол, от хозяйских прикосновений Ванькиных рук.
– Мы опоздаем, Рыжик…, – не очень сильно сопротивлялась девушка.
Ванька зацепился за косу и, вгорячах оторвав ее, забросил куда-то в сторону.
– Без нас все равно не начнут…, – прошептал, осыпая поцелуями тело Алены Ванька.
– А, ты не послушный мальчик, Рыжик…, – начала таять в его объятьях Снегурочка.
В дверь очумело забарабанили. Ребята притихли.
– Кто там есть? – заорал физрук.
– Это я, Николай Тимофеевич! – подала после минутного молчания, голос Алена, – Снегурочка, переодеваюсь…
– Сколько можно! Наши подшефные уже два раза звонили…
– Еще две минутки, Николай Тимофеевич! – ответила Алена.
– Открывай! – потребовал учитель.
Алена переглянулась с Ванькой. Тот пожал плечами. Девушка, быстро сообразив что-то, показала ему на вешалки с русскими народными костюмами. Ванька, замахал было руками, но после очередного грохота учительских кулаков по дереву, вздохнул, и, полез под пыльное тряпье. Девушка понабросала сверху еще каких-то вещей и повесила шубу деда Мороза, поставив для убедительности рядом валенки. Она быстро накинула свою праздничную одежку, и, набрав в легкие воздуха, распахнула дверь.
– Я даже щеки не успела накрасить! – пожаловалась девушка.
– И, так красивая…, – оглядываясь по сторонам, сказал физрук. Заметив наряд деда Мороза, он спросил, – Григорьева не видела?
– Нет, – правдоподобно солгала она, – Вот, Николай Тимофеевич, дед Мороз даже еще не показывался, а вы на меня набросились! – обиженным голосом произнесла Алена.
Ванька, задыхаясь под кипой старья, едва сдерживался, чтобы не чихнуть.
Вдруг, Николай Тимофеевич, наклонился к валенкам.
Сердце у Алены екнуло.
– А, чего это у тебя коса в валенке делает? – поднял он атрибут ее новогоднего наряда.
– Где, я только, ее не искала! – подхватилась Алена, будто и, правда, обрадовалась находке, – Разве в этом бедламе что-то найдешь!
Мужчина кинул ей на плечо хлыст из искусственной пакли. Он оглянулся еще раз.
– Одна нога здесь, другая там! – сердито крикнул физрук и зашагал к выходу.
Девушка облегченно вздохнула. Ванька чихнул три раза подряд.
– Будь здорова! – крикнул Алене Николай Тимофеевич уже от лестницы.
Алена первая спустилась к автобусу, немного погодя, спортивной рысцой подбежал и дед Мороз. Он шустро, запрыгнул на подножку желтого «Пазика».
– Извините, механику сдавал, – сказал запыхавшийся Ванька.
– Григорьев, что ты за человек, – набросился на него Николай Тимофеевич, – Во сколько было сказано явиться? – он, вдруг, замолк и внимательно посмотрел на парня.
Ванька даже попятился от его пристального взгляда, прикидывая, что может быть с ним не так.
– А, где твоя борода? – спросил учитель.
Ванька потрогал нижнюю часть лица, и почесал затылок.
– Дома, над ванной сушиться…
Ребята на переднем сидении захихикали
– Григорьев…, – подкатил вверх глаза Николай Тимофеевич, – Нет, ты не человек, ты просто рыжее недоразумение…
– Здравствуйте детишки! Девчонки и мальчишки! – пробасил Ванька в микрофон.
Счастливая малышня завизжала: «Дедушка Мороз, дедушка Мороз!».
Парень улыбнулся их искренней радости в неудобную воздухонепроницаемую бороду, и почувствовал себя настоящим волшебником.
– Я пришел к вам на праздник, ребятки, издалека, и не с пустыми руками! – потряс он мешок, – Знаете, что у меня там лежит?
Ребятня загалдела еще больше.
– Подарки!
– Подарки-то я донес, ребятки. Да, вот беда, – покачал «дедушка» головой, – Потерял я во время дальнего пути свою внученьку, Снегурочку… Может ее разбойники схватили или баба Яга украла, или она заблудилась? – схватился за голову дед Мороз, – Горе мне старому.… Поможете отыскать внучку, ребята?
– Да!!! – взорвался зал от детских голосов.
– Давайте попробуем позвать ее все вместе! – поднял вверх руки Ванька, – Раз, два, три…
– Снегурочка, Снегурочка!
Алена вышла из-за кулис стройная в белых лаковых сапожках, с опушкой по краю. Из-под шубки, на ее ножках соблазнительно мелькал прозрачный капрон. Мысль, что под нарядом снегурочки почти ничего не осталось из одежды, до сих пор, не давала парню покоя.
– Заблудилась я в лесу и тропинки не найду….
Голубой атлас заманчиво переливался на бедрах девушки, когда та аккуратно ступала по мягкому ковру зала в поисках нужной дорожки.
Ванька задыхался от громоздкого одеяния деда Мороза, и своего разгоревшегося не во время желания.
Представление, наконец, окончилось, и парень, крепко схватив за руку Алену, потащил ее в какую-то пустую комнату. Сдвинув ненавистную бороду на бок, он жадно впился в ее накрашенные губы, как изнуренный жаждой путник, в сосуд с водой.
Неожиданно, появившееся, маленькое создание в воздушном одеянии, обнаружив их, громко закричало:
– Антонина Степановна, а дедушка Мороз со Снегурочкой в игровой целуются!
Ванька, отпустил Алену, и, сполз по стене на пол, смахнув красную шапку. Он обхватил голову руками. Внутри его все жгло от негодования.
Между тем, девушка захохотала.
– Хочешь встретить Новый год вдвоем, только, ты и я…. Чтобы нам никто не мешал? – ласково прошептала она, и погладила его по рыжей голове.
Ванька встрепенулся и посмотрел на девушку, его голубые глаза вспыхнули, как снег в ясную лунную ночь под включенным фонарем.
– Чтобы быть весь год вместе… и всю жизнь! – обхватил парень ее капроновые коленки.
– Ты, что делаешь мне предложение, Рыжик? – засмеялась снова Алена, – Ты же еще маленький!
– Мне почти семнадцать, и через год с небольшим я буду совершеннолетним…
Ванька, счастливый возвращался домой. Снежок поскрипывал на морозце под его здоровенными валенками. Он уже хотел освободиться от противной длинной бороды, как приметил, шагавшего навстречу друга. Стриж тоже шел домой из школы.
– Здравствуй мальчик Саша, – грубым голосом обозвал его Ванька, решив разыграть товарища, – Хочешь конфетку от деда Мороза? – полез он в карман.
Сашка остановился.
– Привет, дед! – и присмотревшись, спросил, – Гриша, ты что ли? – выхватив он из его рук батончик.
– А стишок?! – заругался на него незадачливый дедушка Мороз, и запульнул в приятеля снежком.
– Тридцать первого расскажу. Приходи. Мы с ребятами у меня собираемся.
– Не-е, Стриж, не получится…
– Тогда с Наступающим! – сиганул без предупреждения Ваньке на ногу Сашка.
Дед Мороз подпрыгнул.
– И тебя! – развернул он свой неуклюжий валенок, и, наступая на ботинок Сашке, чуть было сам не завалился в сугроб.
Приятель заржал:
– Дед Мороз, дед Мороз, борода из ваты…
Парень лежал на диване, сладостно предвкушая новогоднее свидание с Аленой. Праздничная ночь предполагалась пройти не скучно. Одно не давало Ваньке покоя. Он, как лодка на камни, спотыкался на не дающую покоя, мысль, что ему необходимо купить девушке подарок. Наличных у него не было.
В дверь продолжительно зазвонили. Ванька нехотя встал и открыл последнюю.
Ароматная зеленая ветка хлестнула его по лицу.
– Вот, это, да! – воскликнул парень. На площадке выросла большущая пушистая елка.
– Нравится? – вышел из-за лесной красавицы Сашка.
– Высший сорт!
– Сам выбирал. У меня лесник знакомый.… Помогай, давай! – ухватился мужчина за ствол, и следом, не сильно выругался, – Колючая, зараза!
Запах хвои наполнил квартиру, и усилил ощущение приближающегося праздника.
– Дядя Саша, – начал, было, разговор Иван, когда они установили новогодний символ, но Александр опередил его.
– Погодь, Вань, пока не забыл…, – полез Александр в карман и достал новенькие двадцать пять рублей из своего кожаного портмоне, – Это тебе на мелкие расходы, может, кому-то подарок сделать придется…, – будто прочел мужчина его мысли.
Ванька радостно подпрыгнул.
– Ничего себе мелкие! Спасибо тебе, дядя Саш! – готов был расцеловать его парень, – Ты лучший кого я знаю, после мамы Оли…
Иван открыл дверь подъезда, как, вдруг, на него кто-то навалился сзади. Он почти был готов отбросить нападавшего, но вовремя услышал знакомый голос.
– Ты охренел, Гриша!
Колобок поправил сбившуюся шапку.
– Уже и пошутить нельзя…, – промямлил обиженно Вовка, дергая намятым плечом.
– Я бы тебя по стенке размазал, Колобок, – сказал Ванька.
– Никогда не прислушивается к умным словам, Придурок! – по лестнице спускался Бушманов.
– Привет, Науке! – радостно пожал ему руку Ванька, – Сто лет тебя не видел, Академик.
– Говорят, здесь недалеко дед Мороз живет?
– Опоздали, – засмеялся парень, – Все подарки розданы!
– А в сумочке у тебя, что лежит? – выхватил Колька пакет.
– Осторожно, краски не рассыпь! – Ванька купил Алене настоящую дорогую акварель, она давно мечтала о такой.
– Гриша, ты, что кирпичи с собой носишь? – ушиб палец Колька, доставая тяжелый сверток. Развернув упаковочную бумагу, товарищ удивленно вытаращился на бронзовую голову лошади, – Что это? – спросил он.
– Подарок! – серьезным тоном ответил ему Иван.
– Себе что ли купил в память о «Кутузове»? – засмеялся Колька.
– Придурок! – его словечком отфутболил товарища Ванька, – Девушке.
– Девушке?! – еще сильнее захохотал Академик.
– Чего ржете, мне продавщица посоветовала, – полностью доверяясь мнению взрослых, огрызнулся Ванька, – Я объясни ей, что мне нужен подарок для женщины. Она спросила, чем она занимается, ну, я и ответил, ведет общественную работу.
– Ты бы еще сказал для бабушки, – схватился за живот Бушманов, – Она бы тебе шерстяные носки предложила!
Колобок на пару с приятелем перегнулся пополам от смеха.
– Ты сам конь, Гриша! – провопил Вовка, – Надо было спрашивать: «Для девушки…», – постучал он по голове. Заметив шоколадку «Аленка», Вовик спросил:
– А эта «Аленка» случайно не наш комсорг?
– А, ну, отдай! – вырвал сумку Ванька.