Прости грехи наши… Книга вторая

– Потому, что ты так хочешь?! – кидаясь на мать, в свою очередь, заревела Ритка. Ванька едва сдерживал ее напор, – Он не нашего поля ягода, да?! А, может, быть…

Мать не дала ей договорить.

– У тебя с ним ничего не может быть, потому, что он – твой родной брат! – выпалила на одном дыхании Кларка. Она сама не поняла, как в горячке, слова сорвались с ее губ.

Затихшая на секунду Ритка, зашлась истерическим хохотом.

– Ты ничего умнее не могла придумать?

Ванька решил, что стал участником какого-то сумасшедшего спектакля.

Женщина сникла, но отступать было уже поздно. Она бросила на парня голодный взгляд людоеда. Ванька заметил, как задрожали скулы на ее красивом лице. Огненные волосы, как вспышка, ослепили его. Ваньке показалось, что Риткина мать прямо на глазах превращалась в ведьму. Он невольно передернулся.

– Восемнадцать лет назад я оставила тебя в роддоме…, – вцепилась она намертво, своим ледяным нечеловеческим взглядом в Ивана, и оголенные плечи парня покрылись мурашками, – Но ты появился снова, чтобы разрушить мою жизнь и жизнь моей дочери!

Ванька решил, что Кларка тронулась.

– Что смотришь, думаешь, я сумасшедшая?! – по-настоящему, близкая к безумию, прокричала женщина. – Это твоя приемная мать – Анна, была не нормальной! Чуть не покончила собой из-за гибели родного ребенка…. А ты на мое несчастье – выжил! – вонзились ее последние слова, как нож, парню в сердце.

Он, вдруг, вспомнил, как дергал за волосы Василия: «А мои рыжинки рыжее!», – смеялся тогда маленький Ванька. «Подкидыш!», – следом выплыли из прошлого отцовские слова. «Ты наш самый, что ни на есть родной, Ванечка…», – увидел он испуг и слезы в материнских глазах. Его собственные, сейчас заблестели.

– Это шутка? – спросил парень с дрожью в голосе.

Клара уронила голову. Она вытряхнула весь мусор из своей души, что накопился за долгие годы. Злая рыжая бестия снова стала похожа на обычного человека. Бесчувственного, усталого, изнеможенного ….

– Что ты такое наговорила, мамочка? – подбежала к женщине Ритка, и начала трясти притихшую мать за руку, – Скажи, скажи, что это неправда!

Кларка упрямо молчала.

Нервная судорога свела мышцу на Ванькином лице. Казалось, что он улыбается, на самом же деле, по его щекам текли немые слезы.

– Значит, это я во всем виноват…, – попятился парень назад. Он схватил с вешалки куртку и раздетый выскочил на площадку.

– Ванька! – кинулась за ним вслед девчонка.

– Рита, вернись! – обозвала дочь женщина.

Ритка добежала до порога и остановилась.

– Рита… Доченька… Ты одна у меня единственная… и я люблю, только, тебя!

– А я тебя ненавижу! Слышишь, ненавижу! – вне себя закричала девчонка, – Ты – чудовище!

Ванька, в накинутой на голое тело ветровке, несся по засыпающему городу.

– Вечерний кросс? – услышал он вдогонку чьи-то слова.

Ветер свистел в ушах, и встречные огоньки расплывались в наплоенных слезами глазах, словно вспышки фотоаппарата, они, ослепляли его разум, разрывали на части, в которых мешалось настоящее и прошлое, любовь и предательство. «Сынок…», – ощутил он снова на своей голове тяжелую руку пьяного Василия. Сквозь годы она давила на его рыжую макушку… «…А ты на мое несчастье выжил!», – резко содрогнулось Ванькино тело, будто он наяву почувствовал входящее в него лезвие… «Ванечка…», – Олиного дыхание овеяло его раны и незримым покрывалом согрело озябшую кожу. Он почти услышал тихий нежный голос, будивший его по утрам, и, только, благодаря нему он еще не сошел с ума, до сих пор…

Инстинктивно ноги парня привели к разрушенной церкви. Он бросился под колючий куст, прямо на землю и громко зарыдал, как в детстве. Из-под шиповника выскочил маленький напуганный щенок. Он жалобно заскулил, дрожа хиленьким тельцем. На ночь глядя, его выдворили из своего убежища. Идти малышу было не куда. Большие, свисающие уши, делали его вид еще жалостливее.

Ванька, размазывая свое мокрое от слез лицо, взял несчастного на руки, и прижал к груди, пытаясь согреть.

– «Подкидыш!», – вслух сказал он, – «Ты тоже подкидыш, лопоухий…».

Весенняя звездная ночь, наблюдая за ними сверху, приняла бедолаг в свои холодные объятья, укрыв от любопытных глаз и людского лицемерия.

Иван вернулся домой в два часа ночи.

– Ты где был?! – бросилась к нему навстречу Ольга, – Я хотела в милицию звонить!

Парень направился в спальню.

– Покорми его, пожалуйста, – вынул он из-за пазухи щенка и протянул его растерянной Ольге.

Оля заметила голое тело, торчащее из-под куртки. Ванька весь дрожал. Сердце у женщины защемило. Она кинула собаку в ванную и побежала в комнату сына.

Ванька лежал на не разобранной кровати, уткнувшись лицом вниз.

– Ваня, – осторожно дотронулась Оля до его плеча, – Что случилось?

Парень громко вздрогнул и обернулся.

– Я сегодня встретился со своей родной матерью…, – сказал он, вдруг.

Женщина взволнованными глазами посмотрела на Ивана. «Пьяный!», – была ее первая мысль, однако от парня совсем не чувствовалось запаха алкоголя.

Ванькины зрачки лихорадочно заблестели и его начало снова колотить.

– Она бросила меня.… Оказывается, я всю жизнь был подкидышем…

«Наркотики!», – ужаснулась Ольга.

Ванька упал ей на грудь.

– Бабушка Дарья молила Бога, – зарыдал он, как полоумный, – И все просила простить грехи.… Но разве можно такое простить, Оля? – назвал просто по имени женщину впервые за долгие годы парень.

Напуганная Ольга сильнее прижала его буйную голову.

– Ты совсем справишься, Ванечка. Ты же у меня сильный… Я помогу тебе… Я всегда буду помогать тебе…

Изнеможенный Ванька, тяжело вздохнул и скоро уснул, убаюканный ее ласковыми словами, прямо у сердца…

Сашка заскочил на обед. Он хотел помыть руки и прошел в ванную. Угодив в лужу, мужчина закричал:

– Что у вас вода повсюду на полу разлита?!

Напуганный его криком, из-под ванны, выскочил сонный щенок, и уцепил его за носок.

– Это кто еще такой? – уставился на него Сашка, – Оль, тебе, что меня мало? Еще одного пса завела!

Женщина подбежала к нему и, приложив палец к губам, прошептала:

– Не кричи, Ваню разбудишь! – будто последний был младенцем.

Александр, ничего не понимая, посмотрел на нее.

– Саша, – заплакала женщина, – С нашим Ванькой стряслась беда…

– Опять напроказничал с какой-нибудь девчонкой? – не принял всерьез ее слова Сашка. Он уже привык, что Ольга плакала по всякому случаю.

– Все гораздо хуже… Он принимает наркотики…

– Что?! – забыв про осторожность, снова заорал Александр, – Ты белены, что ли объелась!

В этот момент из комнаты вышел сам Ванька. Лицо у парня было опухшим от слез, помятым и серым. Он шел, слегка пошатываясь. Не расправленные складки постельного белья отпечатались на его коже, и как следы от ремней проходили через всю его грудь.

Сашка умолк, не в силах, произнести ни слова.

– Дядя Саш, ты отвезешь меня на могилу к отцу? – нарушил возникшее молчание парень и посмотрел на мужчину своими красными воспаленными глазами.

– Да, не вопрос…, – ответил растерянный Сашка.

Ванька зашел в ванную. Щенок кинулся к нему и начал лизать его босые ноги. Парень взял шалуна на руки, и слегка улыбнувшись, ласково потрепал по большим ушам.

– Пристроишь этого подкидыша, дядя Саш? – снова спросил парень.

– Без проблем. У соседки на днях кабель сдох…

– Ваня, – как можно спокойнее обратилась к сыну Ольга, – Ты мойся и приходи завтракать, а потом мы все вместе поедем в больницу.

– Какую больницу? – не понял Ванька.

– Наркологическую, – осторожно ответила ему Оля.

Ванька догадался, что она имеет в виду, и, не весело улыбнувшись, проговорил:

– Тогда уж лучше сразу в психиатрическую…, – он не знал, как объяснить ей, что с ним произошло вчера ночью.

Ванька ждал Клару в подъезде, этажом выше. Заслышав цоканье каблучков, парень сбежал вниз по лестнице.

Вышедшая из лифта Клара, заметив его, растерялась и притормозила. Ключи от квартиры выпали из ее рук на пол, звонко ударившись о бетон.

Ванька поднял их.

– Я хотел с вами поговорить…, – пересохшим ртом выдавил из себя Иван, протягивая связку. Он старался не глядеть на женщину.

– Тебе нужны деньги? – бросила холодно ему Кларка, раздражено при этом покусывая губы.

– Нет! – почти выкрикнул парень.

Женщина не чувствовала своей вины, только, досада глодала ее неуемное самолюбие.

– Мы решили с дочерью, – осмелилась произнести она, – Что лучше не оглашать ваши родственные отношения. Так будет лучше для ее будущего и твоего тоже…

– С каких это пор, вас интересует мое будущее? – ухмыльнулся парень.

Мать отвела взгляд.

– Тогда, что ты хочешь от меня?

– Я просто хотел спросить…. Кто мой отец?

Кларка заметно разволновалась.

– Он… профессионально занимался спортом…. Легкой атлетикой…. Мы давно не виделись…. Я не знаю, где он, сейчас….

– Как его звали?

– Игорь… Ковалевский…, – Клара замотала головой, будто отбиваясь от назойливой мошкары, – …Или Ковальчук… В общем, это не важно…, – разнервничалась окончательно женщина.

– Действительно…, – печально улыбнулся Иван.

– Я хотела сказать, не помню…, – поправилась она.

Кожа на Ванькином лице задергалась, похоже было, что он, сейчас, захохочет или расплачется.

Парень попятился назад, не решаясь повернуться спиной к женщине, словно та могла выстрелить ему в след.

– Подожди, – обозвала его Кларка.

Ванька замер. Рыжее чудовище, кровь которого текла в его жилах, скрылось за дверью. Через минуту Кларка появилась снова.

– Вот…, – протянула она парню его выглаженную рубашку.

На этот раз Ванька развернулся, ему было все равно, ведь родная мать уже давно похоронила его…. Он для нее никогда не существовал …

– Прости, если можешь! – догнали парня запоздалые слова раскаяния.

Иван повернул голову. Его пронзительный голубой взгляд осветил красивое бездушное лицо.

– Вы же понимаете, что не могу…., – сглотнул застывшие слезы Ванька.

Прошло несколько дней, прежде чем Ванька пришел в себя. Он позвонил Лизе. Иван решил, что все, наконец, расскажет ей, про свою дурацкую судьбу приемыша, но она не захотела с ним разговаривать. Напрасно он пытался застать девушку дома.

Они случайно встретились на перекрестке, как в первый раз.

Лизка увидела его и растерялась. Ей захотелось кинуться к Ваньке на шею и обнять. Она так соскучилась, но самолюбие удержало ее на месте.

– Привет, – бесцветным голосом сказала она.

– Ты куда пропала? – посмотрел на нее Ванька своим потускневшими за последние дни глазами, – Мне так не хватало тебя, Лисенок! – он хотел привлечь ее к себе, но девушка отстранилась.

– Ты чего? – удивился парень.

– Я тут подумала, – не глядя на него, сказала Лиза, – Ты на танцы все равно больше не ходишь, а Коля выздоровел…

– Что?! – заревел Ванька, – Не думай даже об этом!

– Почему? – посмотрела на него Лиза, – Что в этом плохого? Я же раньше с ним танцевала.

Ноздри Ваньки расширились от негодования.

– Ты с ума сошла, Лизка или просто хочешь поссориться? – он все-таки обнял ее. На мгновение девушка почувствовала себя снова счастливой. Ей было, так уютно на его большой груди.

– Я же не собираюсь делать ничего предосудительного и говорю об этом открыто, не скрывая, в отличие от некоторых…

– Что ты имеешь в виду? – окончательно запутался парень, – Да, что с тобой, Лиза? – тряхнул он ее за плечи.

– Я просто хочу заниматься любимым делом, как и ты.

– Да, я не переживу! – заорал парень, – Умру от ревности! Он будет пялиться на мою, то есть твою любимую родинку на груди!

– Он не такой озабоченный, как ты, – прохладным голосом отозвалась девушка.

– Что ты сказала? – ошарашено уставился на нее Ванька, – Значит, так ты воспринимаешь мои чувства?!

Лиза молчала. Ей не доставляла удовольствие эта ссора, но как она должна была вести себя?!

Ванька громко засопел. Проехавший мимо грузовик окатил их пылью.

Лиза закашлялась.

– Мне пора. У нас репетиция через двадцать минут. Сам знаешь, опаздывать нельзя, – она, волнуясь, поправила молнию на куртке.

Ванька, не отводя от нее своего пожирающего взгляда, все еще надеялся, что девушка передумает. Ему хотелось кинуться и расцеловать ее с головы до ног! Но какая-то темная полоса перечеркнула его жизнь и любовь одновременно…

– Если ты это сделаешь, Лиза, знай, мы расстанемся…, – ледяным тоном сказал Иван.

– Поступай, как знаешь, – развернулась Лизка, – Это твое дело…, – она быстро зашагала, удаляясь от него.

Ванька, давясь не существующими слезами, долго и растерянно смотрел ей вслед.

Ольга первая вышла на площадку. Дверь соседней квартиры неожиданно распахнулась и из нее сначала выскочила взбалмошная собачонка, кинувшаяся на Олю, а следом представительная хозяйка, в большой круглой шляпе.

Женщина окинула пренебрежительным взглядом прижавшуюся к стене, Ольгу. Той стало не по себе, то ли от собачьего лая, то ли от этого взгляда. Наконец, появился Роман.

– Часы в ванной забыл, – сказал он, и начал торопливо вставил ключ в замок.

– Здравствуйте, Роман Алексеевич! – обозвала его дама с собачкой.

– Доброе утро, Искра Владимировна! – спохватился в суете тот.

– Опаздываете? Вы обычно на полчаса раньше выходите.

– Проспал, знаете ли…, – растерянно улыбнулся мужчина.

– Понятно, – соседка еще раз глянула на Ольгу, – А вас женщина какая-то спрашивала, Роман Алексеевич. Очень интересная, в красном плаще, кажется Виктория… Да, да, Виктория, – словно наслаждаясь своим коварством – повторила доброжелательница, – Просила перезвонить.

– Спасибо, Искра Владимировна, я ей обязательно позвоню! – натянуто еще раз улыбнулся женщине Ромка.

Соседка уже начала спускаться по лестнице вниз, как бестолковая капризная животина снова залилась отчаянным лаем, порываясь вернуться и броситься на Ольгу.

– Животные чувствуют отрицательную энергию! – многозначительно оглянулась на мужчину Искра Владимировна и подняла для пущей важности нарисованные брови вверх.

Ольгу пригвоздило к бетонному полу от ее слов.

Роман посмотрел вслед удаляющейся широкополой шляпе и слегка качнул головой.

– Переходный возраст, – прошептал он Ольге, – Пенсионный…

Оля отмерла и улыбнулась.

– Неприятная особа! – не удержалась женщина, когда они вошли в лифт, – Как ее зовут? Искра Владимировна? Вот уж действительно от нее и загореться недолго!

Ромка прижал Ольгу к себе.

– Не обращай внимания…, – начал целовать он ее, – Я так рад, что мы провели сегодняшнюю ночь вместе….

– Да, уж…, – вздохнула Оля, – Я наврала с три короба Ваньке, а ты теперь опаздываешь….

Ромка краем глаза глянул на часы.

– Очень! – чмокнул он ее в лоб, – Ах, да! – вспомнил, вдруг, Роман и полез во внутренний карман, – Чуть про сюрприз не забыл!

– Что это? – спросила заинтригованная Ольга.

– Любишь современную музыку? Например, «Машину времени»! – потряс он в воздухе билетами.

Ольга радостно подпрыгнула и тут же сникла, – Только, два?

Мужчина удивленно посмотрел на нее.

– Просто Ваньке очень песни Макаревича нравится…, – рассеяно улыбнулась женщина.

– Ну, что ты такое говоришь, Оля? – окинул Ромка ее снисходительным взглядом, – Я же тебя приглашаю на свидание, а не Ваньку…

– Извини… Со мною, сегодня, что-то не так…, – чувствуя себя полной идиоткой, засмущалась Оля.

– Со мною тоже…, – улыбнулся Ромка и снова поцеловал ее.

Лифт открылся, и они почти бегом выскочили из него.

Ромка распахнул перед Ольгой дверь подъезда. Она перешагнула порог, и чуть не упала. Тонкий высокий каблук зацепился между железной решеткой, лежавшей у входа.

– Я, наверное, встала сегодня не с той ноги. Все идет наперекосяк…, – расстроилась снова женщина.

– Не говори ерунды! – хотел помочь ей Ромка, но тут сзади на его спутницу накинулась подоспевшая с лестницы маленькая злобная псина, не понятно, за что невзлюбившая Олю с самого начала. Собака уцепилась за ее юбку-гофре, пытаясь уничтожить последнюю. Искра Владимировна не в силах поспеть за своим домочадцем, выронила поводок.

Ольга отчаянно закричала. Роман, теряя остатки самообладания, едва оттащил собаку от вопящей возлюбленной. Оля упала ему на грудь и заплакала навзрыд.

– Извините, ради Бога, извините…, – рассеянно повторяя, попятилась назад в подъезд Искра Владимировна.

– Ну, все, перестань, слышишь, – гладя по голове потрепанную Ольгу, пытался успокоить ее Роман. Однако на смерть перепуганная, та продолжала часто и громко всхлипывать.

– У меня… хорошая энергия…, – сквозь бегущие слезы, заикаясь, проговорила Оля, – Меня… дети любят…

– Конечно же, хорошая…, – подкатил глаза к небу Ромка, терпение его было на исходе. Он то и дело бросал нервные взгляды на циферблат. Мужчина должен был быть уже, как с полчаса в институте, – Оля, – не выдержал он, – У меня совещание через пятнадцать минут!

– Ой! – спохватилась Ольга, вытирая наспех свое мокрое лицо, – Иди, тебе нельзя опаздывать!

– А, как же ты? – беспокойство, прозвучавшее в Ромкином голосе, было не очень искренним. Женщина почувствовала это.

– Доберусь как-нибудь.… Переоденусь и переобуюсь! – попыталась она улыбнуться, бросив взгляд на сломанный каблук и выдранный кусок новой юбки.

– Прости…, – развернулся уже Роман, чтобы уйти, но что-то вспомнив, притормозил.

Горячая волна обдала Ольгу изнутри: «Конечно же, разве он может ее бросить в таком состоянии!».

– Деньги на такси, – полез мужчина в карман. Он достал пять рублей и протянул их Ольге.

– Не надо… у меня есть…, – появившийся откуда-то ветер развеял последние иллюзии женщины.

– Ты точно не обидишься? – замешкался Ромка и еще раз глянул на Ольгу.

Она стояла, перекошенная, как сломанная табуретка на одном каблуке, с растерянным взглядом заблудившегося ребенка. Он замешкался.

– Ну, хочешь я, вообще, в институт не поеду? – совсем не уверенно сказал Ромка.

– Не придумывай! – подтолкнула его Оля, – Поторопитесь, товарищ заведующий! – попыталась она пошутить, – Какой пример вы подаете своим подчиненным, опаздывая на работу? – призрачная улыбка мелькнула на ее губах.

– Начальство не опаздывает, а задерживается, – торопливо поцеловал он ее во влажную щеку, и, не мешкая больше, бегом помчался к обочине, ловить машину.

Как, только, Роман исчез из поля зрения, улыбка окончательно побледнела и бесследно растворилась с Олиного лица, словно кофейное пятно под действием хлорки. Женщина, в который раз за утро, почувствовала себя козлом отпущения у собственной судьбы, и снова расплакалась. Олю трясло от обиды и досады. Ее счастье, которого она дожидалась всю свою жизнь, казалось, теперь, надуманным, постыдным, и даже украденным.

Пряча зареванный взгляд от прохожих, Ольга кое-как доковыляла до шоссе. «Волга» с шашечками притормозила у обочины. Женщина плюхнулась на заднее сидение, и торопливо захлопнула дверь, будто, там за пределами машины происходил какой-то страшный затянувшийся сон. Олю лихорадило.

– Куда ехать? – спросил водитель и включил счетчик.

– Домой!

– Понятно домой, – бросил в зеркало взгляд на ее потрепанный вид таксист – Адрес назовите…

– Вот! – сказал Сашка, и водрузил мангал посреди поляны.

– Красотища! – втянула Ольга ноздрями чистый лесной воздух. Она задела цветущую ветку ивы. Желтые пушистые комочки защекотали ее по шее.

– Ой, прелесть, какая! – любуясь нежными созданиями, произнесла она снова.

– Это тебе не ваш городской парк культуры и отдыха, а настоящая природа! – гордо произнес Александр, – Наслаждайся!

– Куда это все девать, дядя Саш? – спросил подошедший к ним Ванька, нагруженный всякой всячиной.

– Сейчас, разберемся, – деловито ответил мужчина, – А ты пока иди цветочки пособирай, – обратился он к Ольге.

Та, как маленький ребенок начала восторженно оглядываться вокруг. Лес, казалось, тоже с любопытством изучал женщину. Пролески, разбросанные посреди прошлогодней листвы, своими пронзительными, голубыми глазами отовсюду смотрели на Ольгу.

– С ума сойти, столько их здесь! – наклонилась Оля и сорвала один, – Прямо какое волшебное место!

– Здесь недалеко есть родник, – услышал ее слова Сашка. Хрустя сухими ветками, он ловко укладывал последние под днище мангала, – Говорят, к нему приложил руку какой-то святой и в нем, с тех пор, течет целебная вода, обладающая омолаживающим эффектом.

– Да, ты, что! – воскликнула Ольга.

– Так говорят.… В него даже окунаются для очистки здоровья. А еще заглядывая в воду, загадывают желания. Сбываются на сто процентов!

– Хочу помолодеть! – вдруг, капризничая, захлопала в ладоши Ольга.

– Я сказал недалеко, но и не совсем близко, – попытался остудить ее пыл Сашка, – Для этого нужно будет под горку спуститься…

– Хочу, хочу! – не унималась Оля.

Мужчина посмотрел на нее и покачал головой.

– Вань, ты пока сучьев еще насобирай, – сдался он, – А мы с Учителкой прогуляемся не долго. Если женщина просит…

– Не просит, а настаивает! – поправила его развеселившаяся Ольга. Настроение у нее было замечательное.

– Надеюсь, вы там купаться не будете? – улыбнулся, глядя на них Иван.

Место оказалось самое обычное. Только, воздух от растущих неподалеку елей, был густо насыщен кислородом и запахом хвои.

Скромная серебряная струйка вытекала откуда-то из-под земли. Небольшое углубление с прозрачной водой, словно природная купель, находилось рядом, блестящий ручеек от нее убегал куда-то вниз по ложбинке.

– Там дальше речка протекает, – пояснил Александр, – Лисичка называется. Но речка – это громко сказано, – добавил он, – Больше еще на один ручеек похоже…

Оля заглянула в воду. Словно в зеркале она увидела там свое отражение. Женщина с минуту помолчала, а потом зачерпнула в ладони воду, и умылась.

– Ледяная какая! – передернула она плечами.

Сашка, краем глаза наблюдая за ней, улыбнулся.

– Ну, что загадала?

– Да, ну тебя, – набрала снова в пригоршни воды Ольга и брызнула в Александра, – Если не сбудется, ты будешь виноват!

– Ах, так! – подхватил Сашка ее под мышки и, приподняв над землей, прокружил.

Женщина задорно засмеялась. Ее свежее, чуть порозовевшее от воды лицо, было по-особенному прекрасно в этот момент.

Александр, любуясь ей, вздохнул.

– Похоже, вода начала действовать…, – он не просто видел красивую Ольгу перед собой, он чувствовал, она была счастлива, как много лет назад, когда они встретились в первый раз…. Сашка осторожно опустил ее. Оля давно приручила бесиков в его глазах, мужчина любил ее тихо и ненавязчиво.

– Возвращаемся?

– Да. У меня, так аппетит разыгрался, – улыбаясь, призналась Ольга, – Как вспомню мясные кусочки, что ты мариновал…, – она не договорила, подняла зачем-то руки вверх, будто собиралась поправить волосы, но, не донеся их до головы, пошатнулась.

Сашка решил, что она опять дурачится. Однако женщина падала по-настоящему, прямо в источник.

– Оль, ты чего? – подхватил ее Александр, но она не отозвалась. Ее, еще недавно румяная кожа, сделалась неестественно бледной. Мужчина вгорячах подумал, что сглазил свою ненаглядную Учителку, – Оля! – закричал снова напуганный Сашка и начал хлопать ее по щекам.

Ольга простонала. Ее лицо чуть ожило. Сашка опустился на колени и начал отчаянно поливать женщину холодной водой.

– Ты решил меня все-таки искупать? – едва шевеля губами, пошутила очнувшаяся Оля.

– А ты решила, меня напугать! – не то, волнуясь, не то, по-настоящему сердясь, проговорил Александр.

– Просто голова закружилась…

– Это от чистого воздуха, – догадался Сашка, и поудобнее взяв ее на руки, поднял и понес.

Оля засопротивлялась.

– Тебе противопоказаны тяжести! Я сама…

– Молчи уже, горе мое…, – пропыхтел мужчина, – Тоже мне тяжесть… Бараний вес…, – задыхаясь, он начал подниматься с ней обратно на гору.

Ванька заметил их издали. Он побежал навстречу.

– Что случилось? – взволнованным голосом спросил он.

– Учителка и лес – вещи не совместимые, – изрек, окончательно задохнувшийся Александр. Отсутствие легкого давало о себе знать.

– Дядя Саш, давай я понесу!

– Что я не мужик, что ли! – начал было тот, но чувствуя, что сил уже не осталось, протянул свою дорогую ношу Ваньке.

– Да, со мной уже все нормально! – попыталась подать голос Ольга, но ее никто не слушал.

– Ну, ты даешь, мама Оль! Родник на тебя, как то не так подействовал!

Сухие сучья потрескивали в разведенном огне, и, фырча, время от времени брызгали красными искрами. Шашлычный аромат вперемежку с дымом щекотал ноздри и желудки.

– У меня, сейчас, снова начнется голодный обморок! – потянула носом Ольга, и блаженно прикрыла глаза от разлившегося в воздухе запаха. Она сидела на импровизированной, сооруженной из поваленных бревен скамье, возвышаясь над ними, как царская особа.

– Хватит уже обмороков! – глянул на нее Сашка, помешивая костер, – Вань, подай мне мой рюкзачок!

Мужчина извлек из последнего пол-литровую бутылку с мутноватой жидкостью. Ванька с Ольгой переглянулись.

– Дядя Саш, – первым подал голос парень, – Ты же за рулем…

– А я и не собирался. Это я для вас приготовил, – налил он напиток в железную кружку и протянул Ольге, – На, вот, прими для жизненного тонуса…

Женщина растерянно посмотрела на наполненную посуду. Она никогда в жизни не пила самодельных напитков.

– Да, не бойся. Это не просто самогон, а «Медовуха». Полезнейшая вещь! Ее даже беременным можно пить.

Оля неуверенно протянула руку.

– Мама Оль, – обозвал ее Ванька, – Может не стоит рисковать?

– Ну, раз Александр говорит…, – она отхлебнула пару глотков, – Ой, как вкусно! – распробовала женщина, и опустошила кружку до дна.

Довольный Сашка заулыбался.

– Натуральный продукт, на меду! Иван, попробуй!

Парень брезгливо сморщился, зато Ольга к его удивлению попросила добавки.

– Мама Оль, нам опять тебя транспортировать придется, – осторожно намекнул он.

– А мне понравилась! – откликнулась веселеющая женщина, – Когда еще на руках поносят!

Сашка подал ей шампур с приготовленным шашлыком.

– На, закуси, Учителка! – улыбнулся, глядя на нее он.

Ольга набросилась на еду.

– Ты волшебник, Саша! Ничего вкуснее я не пробовала! – смачно причмокивая, похвалила его Оля. Сок тек по ее подбородку. Забыв про приличия, она смахнула его прямо рукавом.

Мужчина захохотал.

– Да, ты пьяная, мама Оль! – засмеялся вместе с ним Ванька.

Иван, едва добравшись до кровати, сразу отключился. Ольга с Сашкой вдвоем еще сидели на кухне.

– Спасибо, тебе, Александр, – тихо проговорила Оля, – Сегодня был чудесный день!

Сашка смущенно улыбнулся.

– Ты сегодня тоже была какая-то необыкновенная, – сказал он, – Не такая, как всегда…

– Пьяная! – захихикала Оля и тут же приложила руку ко рту. Она забыла, что Ванька уже давно спит.

Мужчина покачал головой.

– Нет, счастливая…

– Это благодаря тебе, – засверкали крапинки в ее глазах.

Сашка снова качнул головой.

– Я тут не причем…

Ольга дотронулась до его щеки с пробивающейся щетиной.

– Саша…

Мужчина аккуратно убрал ее ладони со своего лица.

– Осторожно, а то еще поколешь свои нежные пальчики, – перевел он все, как обычно в шутку.

– Я, сегодня, ничего не боюсь! – приблизилась снова к нему Оля и поцеловала прямо в губы.

В груди у Сашки стало нестерпимо больно. Он не мог противиться своей любви к ней и понимал в тоже время, Оля никогда не будет его.

Поцелуй был настоящим, искренним.

Александр первым прервал его.

– Ты, наверное, еще не протрезвела…, – сделал над собой усилие мужчина.

– Останься, сегодня, со мной…, – не слушая его, сказала Ольга.

– Ну, все! – поднялся из-за стола Сашка, – Больше никогда не буду предлагать тебе «Медовуху»!

Ольга уцепилась за его руку.

– Не уходи, Саша!

– Или совсем спою! – выдохнул мужчина, едва сдерживаясь, чтобы не накинуться на Ольгу и не зацеловать ее до беспамятства. Он быстро прошел в темный коридор, и, не включая света, начал торопливо нащупывать замок. Зная себя, Сашка понимал, терпение его было небезгранично.

– Спокойной ночи, Учителка! – выскочил он, словно ошпаренный из квартиры.

Сашка долго не мог совладать с рулем. Руки у него дрожали и всего его колотило. Мысль, что он может еще вернуться, не давала ему покоя. Он два раза выходил из машины, и снова возвращался. Олин поцелуй вывернул ему наизнанку душу.

– Да, заводись уже! – выплеснул мужчина свою досаду на грузовик. Забрезжившая, сквозь годы ожиданий, надежда, вывела его из равновесия. Ему было и хорошо, и плохо, и страшно обмануться.

Ольга, несмотря на поздний час, не могла оставаться одна. Душа ее ликовала. Она, вдруг, все поняла про жизнь и про любовь. Словно святой источник открыл ей истину. Женщина прошла к Ванькиной спальне и приоткрыла дверь.

Парень спал, как убитый, распластав свое большое тело по кровати. Оля, не отдавая себе отчета, тихонько растолкала его.

– Ты чего, мама Оль? – сонным голосом спросил он.

– Я все поняла, Ванька! – поделилась с ним своей радостью Ольга.

– Что? – не понял ее спросонья парень.

– Мне никто не нужен, кроме вас с Сашкой!

– Ага…, – пробубнил, снова засыпая, Иван.

Сашка заехал на минутку, но Ванька был уже дома.

– Тут соленья,– открыл холодильник Александр, – Ольга просила.

Ванька выхватил у него банку с огурцами.

– Погоди, не убирай, дядя Саш! Такие огурчики аппетитные! – откупорил он крышку и громко захрустел маринованным лакомством.

– Теперь, не скоро приеду. Дел в колхозе невпроворот, – выставляя остальные закрутки, сказал мужчина, – Я, там, еще картошку на балконе оставил.

– Ой, дядя Саш, чуть не забыл, – спохватился Иван, – Мама Оля просила тебе передать, – парень полез снова за огурцом. Его большая рука с трудом проходила в горлышко, – Я тебя все равно достану, соленый! – отклонился он от темы.

– Ты, что беременный? – не выдержал Сашка, – Что просила передать-то?

– Честно я не очень ее понял, – признался Ванька, – Она сказала, что, сегодня, она трезвая, но ничего не меняется.

Сашка замер и уставился на него.

– Я же говорю, что ничего понял…, – перестал жевать парень и виновато посмотрел на Сашку.

Мужчине, как раз все было ясно.

– А она точно, так сказала? – начал задыхаться Сашка и пошире открыл форточку.

Ванька напряг память.

– А… Абсолютно…

– Что? – переспросил Александр.

– Абсолютно трезвая…, – вспомнил подробности Иван, – «Сегодня я абсолютно трезвая, но ничего не меняется». Вот, – дословный повторил он слова Ольги.

– Ладно, – пытаясь унять волнение, сказал Сашка, – Я может, еще поздно вечером заскочу…., – взял он с табурета трясущимися пальцами кепку.

Александр повернул ключ зажигания. Машина, словно обиженная его изменой, пару раз рыкнула и заглохла.

– Что еще за капризы?! – заругался по привычке на свою железную подругу Сашка, – Ревнуешь? – пошутил он. Чувства, как волны бились в его настрадавшейся ожиданием груди, – Правильно делаешь! – проговорил счастливый мужчина, – По-настоящему я любил всегда, только, ее…

– Ой, какой Полосатик! – схватила девчушка лет шести котенка, приблудившегося к ней в песочницу.

Котенок съежился под насильной лаской детской руки и пропищал.

– Не перечь взрослым! – прикрикнула на полосатого малыша девочка, и ее цепкие пальчики сильнее сжали дрожащее худенькое тельце.