Путь Святозара. Том второй

Глава вторая

В первые дни, плаванье по Восточному море проходило спокойно, Путят был опытным ладейником и вел свою ладью по направлению к острову Буяну так, как ему когда-то поведал старший брат. К вечеру третьего дня небо нежданно заволокли тучи, подул сильный ветер. Путят приказал опустить парус, но гребцы пока оставались на веслах. Ветер стал крепчать, поднялись здоровущие волны, и принялись кидать ладью из стороны в сторону. Высокий вал перекатываясь через ладью, пытался смыть находящихся на палубе людей в море. Весла пришлось убрать в ладью, и надеяться лишь на волю волн и Богов. Путят сам встал за руль, вместе с рулевым стараясь выровнять ладью и приказав дружине и воинам уйти в омшаник. Святозар вышел из помещения, и, придерживаясь рукой за надстройку, огляделся, обдумывая заговор, который смог бы смирить такие огромные волны.

– Иди, иди, вовнутрь, наследник, иначе тебя смоет волна, – прокричал ему Путят.

Святозар отрешенно посмотрел на старшего ладейника, словно, и, не слыша его вовсе, да приклонив голову, двинулся к носу ладьи.

– Наследник, наследник, сейчас же вернись, – услышал он позади вопль Путята. – Тебя смоет, волна… волна справа.

Святозар повернул голову направо и увидел мощный вал, одного мгновения понадобилось ему, чтобы понять, ладья не выдержит удара такой громадины и потонет. И тотчас, лишь стоило осознать надвигающуюся страшную беду, наследник поднял руки, направив их на приближающуюся волну, и громко закричал: «О, Великий Бог Громовержец Перун, Бог битв и войны! Как когда-то ты победил Черномора, царя подводного мира и твоего соперника в битве за прекрасную Диву-Додолу! Так нынче даруй мне силы и мощь увидеть и преодолеть все преграды, созидаемые на моем пути, твоим соперником поддонным царем Черномором! Да, будет мое слово, крепко как твои небесные молнии!»

В тот же морг луч лазурного света вылетел из поднятых рук Святозара и высокой лазурной стеной стал между волной и ладьей, еще миг и вал налетел на ту преграду, ударилась об нее. И наследник увидел, как лазурная стена чуть зримо задрожала от того мощного толчка, закачалась, зарябила своей гладкой, светящейся поверхностью, однако выстояла и отбросила волну вспять. Волна откатила назад на малеша, застыла, словно набираясь сил, собралась в вышине над морской поверхностью в плотный ком воды, напоминающий здоровущий кулак, и сызнова наскочила на стену своей пенящейся чуть загнутой гривой. Закачалась, затряслась и даже будто зазвенела стена, но и в этот раз не поддалась, стремительно оттолкнув от себя воду, не допуская ее до таящейся за ней ладьей. И когда волне опять не удалось пробиться через стену, она упала вниз, смешалась с бурлящими водами и пропала.

И тогда вдруг почернела морская вода, волнение на ней враз прекратилось, замер ветер, дотоль клокочущий в поднебесье, и наступила тишина. Еще мгновение того напряженного безмолвия и разрывая водную гладь надвое из моря, на золотой колеснице запряженной восьмью черными конями, выехал сам поддонный царь Черномор. Он остановил свою колесницу прямо на морской глади воды, и, направив на стену лазури громадный черный батог увитый водорослями, что-то громко закричал. Стена лазури заколыхалась, задрожала, и, рассыпавшись на сотни крошечных крупинок, упала в море. Черномор неспешно вылез из своей колесницы и приблизился к ладье, ступая по воде как по земле, а море внезапно и вовсе стало точно стеклянным. Черномор был высокий, почти втрое выше любого человека, мужчина с руками и ногами, с зеленоватой кожей, обряженный в легкое, прозрачное, голубоватое одеянье, с зелеными длинными волосами, и такой же бородой и усами. Стоило ему подойти к ладье, как немедля из воды стали появляться разные морские жители. Зрились там фараонки, полурыбы–полулюди, голые с рыбьими хвостами с темными, почти черными лицами и светлыми, чуть голубоватыми волосами, с зелеными усами и бородой обмотанными водорослями и утыканными мелкими ракушками. Фараонки, морща свои и так не дюже лицеприятные лика, восседали на конях-полурыбах, темно-синего цвета у которых заднюю часть тела заменял рыбий хвост. Морские русалки, белолицые красавицы со светлыми распущенными волосами и зелеными глазами, с высокой, полной грудью, оные всплыли подле колесницы, и, придерживая буйных коней своего повелителя, безмолвно застыли. Появились на морской поверхности: огромный сом с большим усом; налим – толстогуб; щука зубастая, каковая оскалила громадный ряд зубов и громко ими щелкнула. Все рыбы были просто таки огромного размера и, также как и русалки, окружили колесницу, уткнувшись своими прозрачными, рыбьими глазами в незваных гостей.

Черномор осмотрел ладью, вперился в Святозара взглядом, и даже как-то поморщил свой высокий зеленый лоб, затем медленно встряхнул головой, по-видимому, прогоняя наваждение и наклонившись, легонько дунул на ладью, да так, что суденышко закачалось вправо-влево, будто его вновь подтолкнули волны. Черномор меж тем поднял голову вверх, и, устремив взор в небо, громко засмеялся, отчего внутри у него вроде как забулькало что-то.

– Ишь, ты каков, стену воздвиг, – прекращая смеяться, обратился к Святозару Черномор. – Чтоб, значит, волны мои ладью задеть не могли. Верно хороший ты ведун, да в себе слишком уверен, что вызвал меня самого Бога и царя подводного мира на бой.

Святозар услыхав речь Черномора, весь побелел, а тело его тотчас покрылось холодным потОм. Юноша порывчато вздел руку, утер враз взмокший лоб ладонью и громко прокричал в ответ:

– Великий Бог Черномор, приветствую тебя в твоих владениях в Восточном море…

– Вот то тоже в моих владениях, – перебил наследника морской царь и свел вместе свои зеленые мохнатые и шевелящиеся брови. – В моих владениях… слышишь в моих. А ты кто таков будешь, что пришел сюды, магией своей волны мои останавливаешь, да не принес как положено в жертву, человека.

– Я, царь поддонный, Святозар, наследник престола славной Восурии, сын Ярила, по реклу Щедрый, потомок великого ведуна Богомудра, – все тем же зычным голосом, пояснил наследник.

– Богомудра, Богомудра…, – озадаченно произнес Черномор, словно пытаясь, что-то вспомнить, да еще пристальней вгляделся в Святозара, и опять встряхнул головой. – Не знаю, никакого, Богомудра, – добавил он миг спустя. – Хочу жертвы, где жертва, принеси мне в дар человека, а иначе не пущу дальше.

Святозар увидел краем глаза, как на палубу стали выходить дружинники и воины, и точно цепенеть около кормы.

– Вот, – указав пальцем на Сема, крикнул морской царь. – Его хочу! Его… Добрый молодец! обращу его в своих слуг фараонок, мне надобно войско свое пополнять.

Святозар обернулся и глянув на побледневшего брата, гневливо молвил:

– Мы, царь морской, великий восурский народ! Мы всегда имели истинную и чистую веру, которая не требует человеческих жертв! Богам своим мы приносим жертвы, но только жертвы от трудов своих!

– Ишь, ты, великий народ, который не приносит кровавые жертвы своим Богам, – сказал Черномор и засмеялся, – ха, ха, ха…– Да повысив голос так, что море заходило ходуном, зычно протрубил, – а я хочу человека! Слышишь, ты, восур, человека.

Святозар повернул голову к другам и воинам да слегка качнув ею, негромко проронил: «Уходите, уходите в омшаник», а когда узрел, как они суматошливо тронулись в помещения, звонко гикнул, обращаясь к Богу:

– О, царь морской Черномор, не бывать такому никогда. Восуры не принесут тебе в жертву человека.

– Может, ты, мальчишка, со мной силой потягаться хочешь? – негодующе спросил Святозара морской царь да кажется и сам весь потемнел, в тон морской воды.

– Я, Черномор, человек, а ты Бог, и не может моя сила равняться твоей, – разумно заметил наследник, не отводя своих голубых глаз от темно-болотного лица повелителя моря.

– Ха… так чего же ты хочешь тады? – удивленно качнув головой, вопросил Черномор.

– Вызови любого из своих слуг, и мы померяемся с ним силой, – поспешно ответил Святозар. – И коли победа будет за мной, ты отпустишь нас с миром.

– А коли победа будет за моим воином? – заинтересованно поспрашал морской царь и кожа его сызнова приобрела положенный ей от рождения зеленоватый цвет.

– Тогда возьмешь жертвой меня, – немного помолчав, и обозрев пугающее своей безобразностью воинство морского царя, молвил наследник.

Черномор посмотрел на Святозара, нагнул голову и приблизил к нему свое лицо, да, верно, задумался, словно лицо наследника ему показалось знакомым, но судя по всему так и не припомнив, где же он его видел, выпрямился и сказал:

– Что ж, согласен, коли выиграешь бой, Святозар не трону твою ладью, отпущу с миром, а коли проиграешь, заберу к себе. И оно как ты больно разумен, сделаю тебя своим головным подручником. – Бог присел на корточки, тронул морскую гладь, и, когда она закрутилась, завертелась по кругу под его рукой и образовала неширокую уходящую вглубь дыру, громко в нее крикнул, – Ракушечка, поди, поди сюды…

Мгновение спустя позади Черномора пошли по морю огромные круги и захлюпали, полопались здоровущие пузыри, морской царь встал и обернулся, наблюдая за движением воды. А морг погодя на поверхность моря вынырнуло чудище, около двух саженей в длину. Тело чудовища было как у краба овальной формы покрытое жестким панцирем, и с восьмью крепкими ногами, две из которых венчались мощными клешнями. Сзади как у рака у Ракушечки находился длинный толстый хвост зелено-бурого цвета, по обеим сторонам морды красовались долгие усы, будто змеи сами по себе шевелящиеся. Ракушечка выплыл на поверхность и стукнул по воде хвостом таким образом, что вызвал волну, да привстав на хвосте, защелкал своими клешнями, как будто говорил, обращаясь к наследнику: «Вот, вот, полюбуйся, как я тебя сейчас перекушу-то».

– Черномор, – не сводя глаз с щелкающих клешней чудища, молвил Святозар. – Дай только слово, что пока я буду биться с твоим воином, ты не тронешь моих ратников и ладью.

– Обещание…ха..ха..ха.. Хорошо, даю тебе обещание, Святозар, – очень торжественно прогремел морской царь, да пошел к своей колеснице, по пути погладив своего Ракушечку, по громадной клешне. А когда взобрался в колесницу, развалился в ней, решив верно получить от победы своего воина истинное наслаждение.

– Стоян, – оглянулся Святозар и позвал друга, который так и не ушел в омшаник. – Подойди, – и когда тот приблизился тихо, сказал, – Стоян вынеси мой меч и положи его на эту крайнюю лавку. И если я погибну, поворачивайте ладью и плывите обратно домой, потому что без меня вы до Беловодья все равно не доберетесь.

– Святозар, – еле выдавил из себя, бледный Стоян.

– Ты, был всегда добрым другом, Стоян. Но я, может быть, не смогу устоять перед желанием стать у самого морского царя и Бога Черномора головным подручником, и сойду к нему на дно. Кто знает? – и, улыбнувшись, зыркнул смеющимися глазами на друга, да только сын Дубыни услыхав то побледнел еще сильней. – Что ж, Стоян верно ты не оценил мою шутку. Так что ступай и выполни тогда мое поручение, – добавил Святозар. А сам сняв с себя кафтан, и, положив его на скамью, слегка повел покатыми плечьми и молвил, обращаясь к Черномору, – царь поддонный объявляй поединок!

И лишь только Черномор махнул рукой, как Святозар обернулся орлом и взлетел в небо. Он свершил махонистый круг в поднебесье, пролетев над ладьей, колесницей Бога и его воинством, да стремительно снизившись, приблизился к чудищу и начал кружить над ним. Ракушечка приподнялся на хвосте из воды, и громко щелкая клешнями, старался ухватить птицу. Наследник пролетая над ним, резко снизился да клюнул рака в голову подле глаза, но панцирь там оказался таким плотным, что клюв орла не оставил на нем даже царапины. Святозар попытался тогда клюнуть Ракушечку в глаз, но стоило ему приблизить к нему свой загнутый клюв, как тотчас око закрылось плотным, таким же, как и панцирь веком, а клюв орла только проскользнул по нему. Наследник порывисто взмыл вверх, а мгновение спустя вновь снизился и вцепился клювом в длинный ус, пытаясь его оторвать. Но не тут-то было, потому что рак вдруг резко мотнул из стороны в сторону усом, и Святозар закружился, завертелся, как «волчок» и немедля отпустил его. Да все так же крутясь, словно попал в водоворот, полетел прямо к поверхности моря. В последний миг перед падением на воду наследник тяжело взмахнул крылами, и почти коснувшись лапами воды, взлетел вверх, а сзади услышал страшный щелчок… это Ракушечка всплыл на том месте, где только, что чуть не упал в море орел.

Святозар развернулся и полетел на ладью. Обернувшись собой, он звонко плюхнулся на ее дно, но тут же вскочил и туго задышав, подбежал и схватил лежащий на лавке великий меч ДажьБога, а затем поспешил к борту ладьи. Когда наследник вскочил на борт ладьи, к ней подплыл щелкающий клешнями рак, и направил прямо на грудь наследника свою ужасную клешню. Святозар резво присел и услышал, как над головой вновь щелкнуло. Рак, на мгновение, опешив, попятился назад, чтобы разглядеть, куда же подевался его поединщик. А наследник также стремительно вскочил, взмахнул волшебным мечом и отрубил раку сначала одну клешню, а когда рак от неожиданности покачнулся на хвосте, и другую клешню. Из образовавшихся ран на ладью и в воду потекла вязкая, зеленая жидкость. Чудище взревело, а Черномор обидчиво вскрикнул. Святозар немедля спрыгнул с борта, положил меч на лавку и стал читать заговор, а пару мгновений спустя обернувшись орлом, сызнова взмыл ввысь, закружив в вечереющем небе. Внезапно наследник почувствовал резкую боль в груди, перед очами на малеша появился густоватый, белый дым, и его едва закачало. Орел потряс головой, и взглянул на грудь, по перьям малой струйкой потекла кровь. Святозар кинул взгляд на небосвод, за которым только, что скрылось солнце, и, опустив голову, увидел, как Черномор, ударил своим батогом по водной глади, и она вдруг засветилась изнутри ярко– зеленым светом, давая возможность продолжить бой при свете морского дна. И тогда Святозар преодолевая острую боль в груди, подлетел и закружил над раком, а чудище начало привставать на хвосте, пытаясь култышками ног смахнуть птицу в воду.

Наследник выставил вперед лапы увенчанные когтями и зашептал заговор: «О, Велес, Бог Богов, которому вечно поклонялись мореплаватели! Услышь меня и вложи мне в когти сети рыбацкие, да такие мощные, чтобы не смог их враг мой, чудище морское разорвать, да такие крепкие, чтобы тянули они его к морскому дну, и чтобы выплыть, он не смел. Да, будет крепко слово мое, как камень-Алатырь, всем камням – камень, всем отцам отец!» И как только дочитал заговор Святозар, из мощных орлиных когтей выпали переливающиеся лазурью тонкие сети и полетели вниз, но по мере приближения к подпрыгивающему на воде раку, ажурные нити на них стали набухать и увеличиваться в ширшине и крепости. А когда наконец-то достигли, на чуток вжавшегося в морскую гладь телом, чудища упав на него сверху превратились в толстущие, громадные и крепкие сети. Рак, на малость замерший под ними, нежданно торопливо нырнул под воду, но те словно прилипнув к его тело, направились следом. Выплыв на поверхность воды Ракушечка суетливо крутанулся, верно, пытаясь таким образом освободиться, однако сети, вроде живых, еще сильнее набухли и оплели, опутали его всего своими толстыми, кручеными веревками, обратив в здоровущую кутанку. Святозар опустился ниже, зависнув над спеленованным раком, да принялся толкать лапами его под воду, все время шепча: «На дно, на дно, тяните моего врага сети рыбацкие. Именем светлого мореплавателя Бога Велеса!» И тогда вода забурлила, по ней пошли круги, да громадные лопающиеся пузыри, а мгновение спустя она расступилась и поглотила воина морского царя.

Святозар прерывисто дышал, возвращаясь на ладью, а подлетев к ней, тягостно опустился на палубу, и, перекувыркнувшись через голову, обрел свой истинный образ. Наследник с трудом поднялся на подкашивающееся ноги, подошел к борту и громко крикнул Черномору, недовольно взирающему на него со своей колесницы:

– Я победил твоего поединщика, морской царь. Теперь ты исполни свою часть уговора и пропусти нас!

– Я слово свое держу, – загромыхал Черномор. – Но мой поединщик тебя задел, гляди ты весь в крови.

Святозар воззрился на грудь, рубаха и верно была вся в крови, да не мешкая пояснил:

– Нет, твой поединщик меня не задел. Это рана оставлена злобным колдуном, из-за нее я приплыл сюда, в поисках острова Буяна, чтобы в волшебной стране Беловодья излечиться.

– Ладно, Святозар, наследник Восурии, я люблю смелых и храбрых воинов… Посему исполняя свою часть уговора, и, пропускаю вас. Плыви спокойно по моим водам! Прощай! – сказал Черномор, а сам тронул свою колесницу.

Кони заржали, да так громогласно, что Святозар закрыл уши руками, пугаясь за свой слух, они яростно затопали ногами по морской глади, и тогда под их копытами вода пришла в движение и, расступилась, образовав под собой огромную круто уходящую вниз расщелину. А кони как-то странно подпрыгнули и махом нырнув в ту расщелину, утащили за собой колесницу с Черномором, который на прощание помахал Святозару батогом. Как только в расщелине исчез морской царь, за ним следом двинулись воины фараонки, погоняя своих полуконей–полурыб, морские русалки и морские рыбы. Сомкнувшаяся вода разошлась кругами и вызвала небольшие волны, оные докатились до ладьи и легохонько ударились о ее борт.

И как только на море установилась тишина, наследник обернулся к другам и воинам, спешащим к нему, и слабо улыбнулся.

– Святозар, – приблизился к нему Стоян и крепко обнял. – Слава Богам ты жив и победил это чудище!

– Да, друг мой, я все же решил остаться наследником Восурии и не спускаться к Черномору на дно морское, да становиться у него самим головным подручником, – ответил Святозар и едва слышно засмеялся.

– Эх, – заметил Стоян. – Все ты шутишь, даже в такие мгновения.

– Да, что ж Стоян не пошутить, ведь поединок выигран. Путят, – обратился к старшему ладейнику, замершему невдалеке, наследник. – Принесите в дар Черномору, как и положено у нас восуров, просо и жир. И отправляйся в путь, а то мы и так много времени потеряли, пока я тут свои крылья пробовал.

Путят подошел к Святозару и крепко по-отцовски обнял того, с трепетом в голосе сказав:

– Ах, наследник, я был к тебе несправедлив, полагая, что ты слишком юн. Но сегодня, увидев твою магию и храбрость, я благодарю Богов, что именно ты как ведун отправился с нами. Шторм, который погубил ладью моего брата на обратном пути из Беловодья, был вызван Черномором, требовавшим человеческой жертвы, но так как восуры отказались ее принести, а ведуна уже среди них не было, то морской царь, вызвал волну и потопил ладью.

– Спасибо, Путят за добрые слова. Но если я еще немного задержусь тут, – откликнулся Святозар и прижал ладонь к кровоточащей груди. – То поверь мне, вам придется уже уносить меня в омшаник. И чтобы этого не случилось я пойду, а ты Путят выполни то, что я попросил.

Наследник, опираясь на плечо Стояна, двинулся к корме судна, среди расступающихся другов и воинов, а те радостно его провожая, похлопывали по правому плечу и спине, выражая тем самым благодарность, за спасение их жизней. Наследник на миг задержался возле Сема, и, положив правую руку брату на плечо произнес:

– Что Сем тебе, верно, как и мне не хотелось идти в услужение к Черномору?

Сем усмехнулся, резко покачал головой и густым голосом ответил:

– Да, уж верно брат не хотелось мне с таким черным, словно немытым лицом ходить, да на полуконях скакать.

– И скажи ж, Сем сразу углядел тебя морской царь среди всех моих дружинников. Но, я брат, знаешь, тоже не глуп, и своими другами витязями не раскидываюсь, – молвил Святозар, и крепко сжал плечо брата, да в сопровождении Стояна пошел к себе в омшаник.

Глава третья

Утром, следующего дня, отдохнувший наследник, вышел из омшаника, и, оглядевшись по сторонам, пошел сквозь ряды гребцов на нос ладьи, где находился Путят, тот заметив и широко улыбнувшись, приветствовал Святозара:

– Здравствуй, наследник, ну как ты отдохнул, как твоя рана?

– Со мной все хорошо, – ответил Святозар, и, махнул рукой вдаль, указывая на море. – Что Путят далеко ли мы прошли?

– Трудно сказать наследник. Но мне кажется, что треть пути пройдено. После того, как мы вчера принесли дары Черномору, подул ветер и мы за ночь прошли много, а с утра гребцы сели за весла так, что… – И старший воинов-ладейников смолк пронзительно зыркнул на Святозара да чуть тише добавил, – так, что впереди верно ждут нас великанские острова.

– Что ты про них Путят слышал от брата? – спросил заинтересованно Святозар.

– Брат мой рассказывал мне, что они подошли очень близко к ним, а воин, заметив на берегу, движение их во время предупредил. Тогда ведун прочитал заговор, и великан заснул, – пояснил Путят, нежно поглаживая свою бороду.

– Да, я тоже это слышал от Дубыни и Храбра. Вот только одно меня тревожит, как мы сможем распознать великанский это остров или нет, – молвил Святозар и снял с себя кафтан, так как поднявшееся ввысь летнее жаркое солнце, нагрело не только воду, не только ладью, но и людей находящихся на ней.

– Будем наследник, надеяться на глаза наших воинов, – начал Путят, и, воззрившись с нескрываемым почтением на Святозара, дополнил, – и на твою магию.

– Хорошо, Путят, – согласно кивнув головой, откликнулся Святозар и улыбнулся, в душе радуясь, что обрел уважение такого человека как Путят. – Тогда знаешь, что… я сейчас позову моего дружинника Горазда, он у меня лучший лучник, и мы поставим его на нос ладьи, да пусть он за морем и наблюдает.

– Вот и славно, наследник, – заулыбался Путят Святозару. – А я позову моего воина Волка. Он у меня тоже прекрасный лучник, и пускай они сообща за морем то и приглядывают.

Так Святозар да Путят и поступили. Они подозвали Горазда и Волка, поставили их в нос ладьи, чтобы они, как выразился старший воинов-ладейников, приглядывали за морем.

Впрочем, море на удивленье было спокойным, и насколько хватало глаз мирным. К середине дня на до этого почти безжизненной водной глади вдруг появились какие-то большие рыбы с гладкой, бело-розоватой кожей с высокими плавниками и с длинными, узкими словно птичьи клювы мордами. Рыбы подплыли так близко, что их стало возможным хорошо разглядеть, и принялись высоко выпрыгивать из воды, будто стараясь обозреть плывущих на ладье. Гребцы завороженные доселе никогда не видимыми рыбами даже перестали грести, и преклонившись через борт наблюдали за ними. Но Путят заметив замедлившийся ход ладьи, развернулся и прикрикнул на гребцов, те снова взялись за весла и налегли на них. Рыбы еще некоторое время плыли рядом с ладьей, а после, точно прощаясь, выпрыгнули высоко, перекувыркнулись, и, нырнув под воду, пропали:

– Может это слуги Черномора? – спросил Путят Святозара, так словно тот, победив поединщика морского царя, мог теперь спокойно угадывать в любом морском существе слугу Черномора.

– Да, нет, не похоже… – задумчиво протянул Святозар, зачесывая назад упавшие на лоб кудри волос. – Ты ведь видел вчера, каковы слуги у морского Бога, все как на подбор чудища и страшилища. А эти рыбы, были явно мирными.

– Я слышал, наследник, что помимо царства Черномора есть в море и еще одно. Когда-то давным давно солнечный бог Ра обратился в Ра-реку великую, а его супруга Владычица моря Волыня правившая в большом царстве на суше, где жили люди и Боги, последовала за ним и опустилась вместе с островом на морское дно. Может это и есть слуги Владычицы Волыни, – молвил старший воинов-ладейников.

– Что ж, Путят, тогда нам, верно, их опасаться не стоит. Потому что Владычица моря Волыня, на сколько я слышал, справедлива и добра, – отметил Святозар, промеж того рассматривая голубую даль моря, будто сливающуюся с небом по поверхности коего ползли маленькие лохматые белые облака, напоминающие пасущихся овец.

– Твоими устами да мед пить, наследник, – мудро изрек Путят.

– Земля, земля! – внезапно указывая в бездонное море, закричал Горазд.

Путят и Святозар торопливо подошли к Горазду и принялись всматриваться в ту сторону, куда указывал дружинник. Лишь немного погодя, воин Путята Волк тоже сказал: «Вижу, вижу, остров это».

– Ну, и глазастый же ты, – одобрительно глянув на Горазда, заметил Путят.

Прошло еще какое-то время и сначала Святозар, а вскоре и сам Путят увидели еле видимую зернятко-остров.

– Что, ты видишь Горазд? – спросил наследник.

Горазд обхватив рукой нос ладьи и почти прижавшись к голове медведя, застыл, вглядываясь вдаль, а потом, уступив место Волку, подошел к Святозару и Путяту да пояснил:

– Впереди большой остров, на острове возвышаются горы, а берег весь каменистый, ни одного деревца.

Наследник переглянулся с Путятом, и вновь вопросил Горазда:

– А более ничего не видно, – да слегка понизив голос, добавил, – ну, каких-нибудь существ?

– Нет, Святозар, лишь камни, – помотав отрицательно головой, откликнулся Горазд.

– Что наследник, будем делать, подойдем к острову или нет? – весьма встревоженным голосом поинтересовался Путят.

– Да, я и не знаю право дело, – раздумывая и почесав пальцем бровь, заметил Святозар. – Наставники ничего не говорили о том, что на великанских островах есть горы. А вот на острове Буяне возвышается Сарачинская гора.

– Послушай, наследник, – предложил старший воинов-ладейников, и наново погладил свою бороду, придавая ее волоскам ровности. – Давай сделаем так, подойдем поближе к острову и осмотримся. Может это и не великанские острова, мало ли в Восточном море островов. И коли не великанские, так пристанем к берегу и пополним запасы пресной воды. Ну, а если великанские, так ты наследник будь настороже.

– Ладно, Путят, так и поступим, – согласился Святозар. – Предупредим людей и на всякий случай приготовимся к бою, – досказал наследник, и, оставил Горазда и Волка наблюдать за движением на острове.

Сам же развернувшись, и, призвав воинов–ладейников и свою дружину, оные услышав о появлении земли, высыпали из омшаников и толпились подле бортов ладьи, всматриваясь вдаль, к вниманию громко молвил: «Воины и вы други мои! Впереди вы видите остров, мы не знаем остров ли это Буян, или какой другой, но мы должны быть готовы к бою… Оно как может быть это так прозванные великанские острова, на котором живет злобный великан. Он забрасывает проходящие мимо острова ладьи камнями. Мы решили с Путятом подойти ближе к острову и оглядеть его. Если это не великанский остров пристанем и пополним запасы пресной воды. Ну, а если великанский, то тогда, как можно скорее уплывем… А пока будьте наготове и вооружитесь». Святозар закончил, и, воззрившись на старшего своей дружины, попросил:

– Стоян, друг мой, принеси мне будь добр мой лук и колчан со стрелами.

Стоян без задержу развернулся и пошел выполнять поручение наследника и тогда все поколь стоявшие на месте воины и дружинники также засуетились и двинулись вооружаться.

Стоян вышел вмале из омшаника и принес наследнику лук и стрелы. Святозар приняв полный колчан стрел, повесил его на спину, а лук закинул на левое плечо и обеспокоенно уставился взором на медленно проступающий ребристым ваянием на глади воды остров.

Ладья быстро приближалась к острову, и вскоре он был виден уже весь. Высокие каменистые горы упираются в небесную высь, такой же каменистый берег, усыпанный громадными валунами, ни одного деревца, ни кустика, ни травинки. Остров явно был безжизненным. Ладья, рассекая морскую гладь, словно подлетала к берегу, а наследник успокоенный тем, что это не великанские острова отвлекся на разговор со Стояном, стоящим рядышком, как вдруг услышал истошный крик Молчуна:

– Святозар, смотри, смотри! – друг указывал рукой на берег.

Наследник посмотрел по направлению руки Молчуна и увидел, как там где только, что лежали бездыханные, огромные валуны, нежданно зашевелился камень. Лишь миг спустя он понял, что на самом деле то не валуны, а голова, тело, ноги и руки великана, который заметив подходящую ладью, принялся подниматься с берега. Великан по первому тягостно поднял голову, взмахнул руками, морг погодя порывчато сел. Он неспешно повернул голову в сторону моря, вонзился взором в ладью, и тотчас резво вскочил на ноги, да выпрямившись, встал в полный рост. Сажени три в высоту, с громадными руками и ногами, местами покрытой густой шерстью в тон камню, великан был гол и страшен. Там где на теле у него не росла шерсть зрилась смуглая, почти черная кожа. У великана было весьма крупное лицо и большой выдающийся вперед лоб, который нависал над глазами и делал его обладателя не только страшным, но еще и уродливым. Громадные на пол лица, будто блюда, глаза, широченный нос и какой-то безгубый рот, да черные, спадающие до плеч патлатые волосы.

Святозар подбежал к борту ладьи, и, направив руку на великана, торопливо зашептал заговор, однако внезапно услышал крик Горазда: «Великан, смотрите, второй великан!» Наследник стремительно повернул голову, и увидел, как от горы отделился еще один великан. Он был также страшен, как и первый, с таким же цветом кожи и волос, выдающимся вперед лбом, огромными глазами и безгубым ртом, но в отличие от первого смотрелся менее рослым.

В тот же морг первый великан схватил здоровущий валун и швырнул его в ладью. Святозар услышал, как Путят крикнул рулевому поворачивать, и сам кинулся к нему на помощь. Наследник следил за полетом громадного валуна, а когда тот стал приближаться, поднял руку и зашептал: «Высоко в небесном чертоге сидит сам Бог Перун, Бог грозы и войны! Повелевает Перун водой и молнией, расправляет серебряные усы и трясет серебряными кудрями! Как когда-то победил ты Скипер-зверя, как когда-то разломал леса в щепки, развел руками быстрые реки, и, наехав на высокие горы, подчинил себе толкучие горные твердыни! Так ныне дай мне мощь побороть горные камни и смирить их силы! И твоим именем да будет так!» Последние слова Святозар уже громко гикнул и немедля полет камня прекратился, он, словно завис в воздухе, все еще продолжая вертеться. Наследник поднял вторую руку, и почувствовал, как напряглись не только руки и ноги, но и все его тело, желая удержать камень в воздухе. Еще чуть-чуть и Святозар, точно сам обладал великой силой, подтолкнул камень и тот, продолжая вертеться, направился обратно к великану, однако, не долетев, упал в пяти шагах от берега в воду. Наследник видел, как выпучив глаза, великан зычно загудел и кинулся к скале, вырывать камень побольше. И тогда Святозар снял висевший на плече лук и оглянулся на другого великана, также кидающего камни в ладью. Но этот, второй, великан был явно слабее первого, потому бросал лишь небольшие камни, которые не долетали до ладьи, а вызывали лишь малые волны.